Сосед
Анастасия Галицкая
|
Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни Объём: 8202 знаков с пробелами Раздел: "Проза" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Сосед мой – Мартын Петрович Корзинкин – человек благоразумный, поэтому мусор выносит не часто, зато помногу. Считает, что таким образом экономит своё драгоценное время. Для мусора у него имеются две специальные сумки – левосторонняя и правосторонняя. Не спрашивайте меня, в чём их отличие, и так всё понятно – одну удобнее носить слева, а вторую - справа. Во всяком случае, он так говорит. У меня самой не было случая проверить его утверждение, так что настаивать не буду – не хотите, не верьте. Не стала бы об этом упоминать, но... раздражает почему-то ужасно… Мартын Петрович – человек презабавный. И обликом, и манерами поведения, и даже некоторыми своими мыслями. Впрочем, мысли - дело сугубо личное, и я могу рассуждать только о тех из них, с которыми он почему-то считает необходимым ознакомить не только ближайших родственников, но и меня. Например, он любит рассказывать о том, как правильно организовывать толпы митингующих граждан и какие лозунги вывешивать наиболее правильно. Сам он никогда и ни в каких сборищах и шествиях не участвует, поэтому к чему все эти рассуждения я понять не могу. Мартын Петрович любит фигурное катание и новостные программы, а я – бессмысленные комедии и мелодрамы. Чтобы посмеяться или поплакать. Я вообще люблю поплакать, а соседу нравится объяснять отчего именно это со мной происходит. Тоже раздражает. На голове у соседа – зачёс. Это такое понятие, но никак не действие и даже не эпитет или определение, потому что зачёсывать давно уже стало совершенно нечего. Но Мартын Петрович оптимист, причём, напористый и спорить мне с ним недосуг. Сзади под зачёсом - пресмешной, коротенький хвостик, состоящий не более чем из двадцати-тридцати волосинок. Я думаю, что наличие хвостика поддерживает в его владельце уверенность в собственной молодости. Или же он призван доказывать окружающим лояльность соседа по отношению к современным реалиям. Не знаю. Мне никогда не приходило в голову побеседовать с соседом на эту тему. Иногда на меня вдруг находит что-то, и я прошу его сбрить остатки былой шевелюры и стать модно-лысым. Отказывается, отмахивается, хмурит густые брови. Нервирует. Когда Мартын Петрович надевает кепку, очки или становится ко мне спиной, я готова в него влюбиться. Во всех других случаях благое намерение исчезает. Готовность влюбиться объясняется наличием у соседа фигуры Мела Гибсона, которое становится очевидным именно при виде сзади. Кажется, ничего другого из разряда привлекательного в нём нет. Ну… если только неприлично большие в его возрасте глаза. Отвращает же меня от влюблённости, в числе многого прочего, ещё и отсутствие растительности на его лице, обнажающее все его морщинки и каким-то образом резко увеличивающее лысину. Не знаю почему, но очки и кепка в совокупности с медальным профилем скрадывают этот недостаток и придают Мартыну Петровичу хоть и мифическое, но благородство. Эдакое демоническое благородство внешнего облика… Буквально вчера, вставая с моего дивана, он заметил, что будь у него другое имя, то вполне возможно я любила бы его сильнее. Кто ж знает, что произошло, если бы учёная мамаша назвала его как-нибудь иначе? Может быть, он давно бы женился? Может быть. Очень может быть. Откуда мне знать?! Я всегда соглашаюсь со своим соседом. Почти всегда. Глупости он говорит крайне редко. Сосед мой вообще редко говорящий птиц из отряда нелетающих.. Впрочем, в одном он точно не прав - нельзя любить ещё сильнее того, кого не любишь вовсе. Он этого не понимает. Мне нравится отражаться в его глазах. Это трудно объяснимое чувство, оно посещает меня очень редко, не чаще, чем Мартын Петрович смотрит в мою сторону. Не могу даже поверить в то, что есть на свете женщина, которой захочется пойти с ним в ЗАГС. Мне вот, например, не захотелось ни разу. Стать мадам Корзинкиной? Обречь своих детей на смешки по поводу и отчества, и фамилии? Нет, эти эксперименты точно не для меня. - Не для тебя? - Нет, уволь, и давай лучше поговорим на другую тему. - Как скажешь. О последних тенденциях в генной инженерии поговорим? - Говори. Мне не жалко. - И ты будешь слушать? - Как всегда. Мартын Петрович Корзинкин тоже в меня не влюблён. Это не огорчает нисколечко. Нельзя же всем быть в меня влюблёнными. - Всем? - Ага. - Ну, как скажешь… Чем хорош сосед в отличие от мужа – его можно вежливо прогнать. Посетовать на занятость или неожиданных гостей. Головная боль тут не катит. Головная боль – это отмазка для замужних, и я её берегу для лучших времён. С Мартыном Петровичем особых хлопот не бывает, обычно он покидает меня сам, как только видит усталость и отрешённость в моих глазах. Он называет это задумчивостью и уходит, преисполненный благоговением. Подозреваю, что кроме задумчивости, видит он и морщинку. Ту самую новую морщинку, которая образовалась как-то вдруг, и никакие кремы и массажи теперь не могут удалить её с моего лица. Обидно. Старею. Я не знаю, что он думает, когда морщинка попадается ему на глаза... Я часами простаиваю перед зеркалом. Мысленно, конечно, но простаиваю. В поисках признаков старения. Пока их не так уж и много, но я знаю точно, что если уж они навалятся на меня, то станут прибывать и прибывать в геометрической прогрессии и ничего, кроме пластической операции, на которую у меня никогда не хватит денег, их уже не остановит. Наверное, волосы мои поредеют, кожа на голове высветится то ли розовым, то ли белым, станет поблёскивать. Совсем как это началось у него года три тому назад, когда ещё было что зачёсывать и из чего делать хвостик. Сосед уходит от меня в своё жилище к маме, любящей его безмерно. Больше всех других детей, давно уже вприпрыжку ускакавших из-под её тяжелого крыла. Аглая Васильевна меня терпеть не может. Она не считает себя виноватой в холостяцком образе жизни сына. Она считает, что в этом виновата я. "Чтоб вы провалились, милочка!" – говорит она мне томно, протяжно, привычно и перебирает в руках поводки, на которых устало и безнадёжно дёргаются два когда-то резвых японских пекинеса, удивительно похожих на свою хозяйку. С Аглаей Васильевной я встречаюсь только на лестнице нашего подъезда, и всякий раз благодарю бога за то, что мы с ней не живём в одной квартире. «Вот ведь кому-то повезёт со свекровью», - думаю я и еле удерживаюсь от того, чтобы не перекреститься на оконную раму всю в крестах. Аглая Васильевна это, конечно, строго бы осудила. Изредка по ночам накатывает что-то, заставляющее меня петь. Вдруг становится совершенно необходимым подойти к окну и затянуть: «На маленьком плоту сквозь бури, дождь и грозы…» Понятия не имею, почему ко мне привязалась именно эта песня, и как Мартын Петрович догадывается о том, что я пою. Ведь делаю я это очень тихо – боюсь разбудить сына. Но сосед догадывается и стучит в дверь. Даже если за полночь. Даже если ему что-то вслед кричит озабоченная мать. Не знаю, зачем ему это надо, только он становится рядом у окошка и начинает фальшиво подпевать: «Я тихо уплыву…». Мороз пробирает меня, когда он не пропевает, но произносит эти слова – я не хочу, чтобы он уплывал. Никогда. Если всё-таки просыпается сын, сосед берёт его на руки и уговаривает не плакать: «Плохо маме, мамочке плохо, - шепчет он, - я с тобой, ты же видишь, я с тобой, не надо плакать». Он прижимает сына покрепче, гладит его круглую, вихрастую головёнку, а я смотрю на них и думаю, станет ли мой Пашка когда-нибудь столь же вопиюще лыс, как его отец? Может быть, и нет… если он хоть чем-то пошёл в меня. - Пашенька мой, - шелестит тихий голос, только в таких случаях тихий голос профессора Корзинкина, - мальчик мой, мамочка пусть поплачет, наша мамочка пусть поплачет, устала наша мамочка… Ну и я плачу, конечно. По самой себе. Всю свою сознательную жизнь хочу, сама не зная чего, ищу, сама не знаю что, надеюсь на удачу, мечтаю о принце… - Ты, наверное, и есть мой принц… - Мамочка нам это уже говорила, правда, сынок? Мамочка нам это много-много раз говорила. И каждый раз в полнолуние. Наша мама – ведьма. Или оборотень. Но скорее всего, наша мама – вампир. - Ага, - соглашаюсь я скорбно, - всенепременно вампир, - и прикидываю, как бы уже сплавить соседа к мамочке…Мне отчего-то очень стыдно, когда он вот так нежен... Дура я... © Copyright: Анастасия Галицкая, 2005 © Анастасия Галицкая, 2007 Дата публикации: 02.12.2007 17:49:30 Просмотров: 3844 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|