Болото
Вионор Меретуков
|
Форма: Миниатюра
Жанр: Ироническая проза Объём: 3268 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
…«Хрущёвская оттепель» привела к тому, что большие снега растаяли и обратились в мутную болотную воду. И в этой-то болотной водице, рае для земноводных, соседствуя с лягушачьей икрой и тритонами, и зародилась якобы великая литература. Болотный век. Время пальбы холостыми патронами по постоянно ускользающей цели – в «молоко», которое всегда было обильно разбавлено дешевым портвейном. Диссиденты. Где они теперь? Грохота было много, дел мало. Все ушло в пар. На большее их не хватило. Их деятельность оказалась никому не нужной. Начинали они очень крупно, крепко, помпезно, драматично, дерзновенно, даже красиво: на Красной площади приковали себя наручниками к чему-то несокрушимому и хорошо вкопанному в землю и тут же прославились на весь мир. Начали хорошо, а закончили абсурдом, тупиком, театром теней в темноте. Искали новое, а напоролись на старую рухлядь. Все вернулось на круги своя. Диссиденты, непрактичные и беспомощные, свято верили в идеалы добра и справедливости и неосознанно рвались к мессианству. Они не понимали, что восседать на вершине будет не тот, кто чист душой, а тот, у кого крепче кулаки и мощнее чресла. Нежных и наивных диссидентов оттеснили иные человеческие особи, ни в чем не сомневающиеся и куда более жизнестойкие. Позже столкновение нескольких противоборствующих сил, среди которых были бывшие партийные работники, криминальные авторитеты, вышеупомянутые диссиденты, случайные игроки-любители и профессиональные авантюристы, не высекло ожидаемую многими животворящую искру. Новых, могучих властителей дум, сопоставимых с Петром Великим, Александром Вторым, Пушкиным или Толстым, на политическом и интеллектуальном небосклоне замечено не было. И после Безвременья вместо прекрасного утра, сияющего прозрачной чистотой, пришло время второсортности, любительщины и пошлости. Пьедесталы без боя захватила воинствующая серость. Самыми богатыми стали самые безнравственные и жестокие. Самыми известными – те, кто громче всех орал о демократии, не зная, с чем эту демократию едят. В так называемом искусстве та же картина.... Место заурядного Вельтмана благополучно занял столь же заурядный, раздувающийся от сознания собственного величия и всезнания Веллер, по которому плачет профессура заведения имени Сербского. Веллер – это верховой кочевник, поющий песнь о том, что видит в данный конкретный момент. Веллер описывает всё, что находит его недобрый червивый глаз. Он всеяден, как енот или свинья. Сжирает всё, что встречает на своем пути. Живет почти по Достоевскому, с той лишь разницей, что готов сожрать не только тигра, корову и траву, но и самого Достоевского. «Продляет» - это из его лексикона, ему, профессиональному филологу, должно быть стыдно… Потапенко превратился в бездушного, прагматичного Акунина, который строит свои «романы» по лекалам и схемам, придуманным еще при царе Горохе. Роль Боборыкина исполняет Маринина, а Донцова заняла нишу мародерствующих графоманов, во все времена полагавших, что они тоже «писатели». Улицкая сидит в кресле (вернее, на его краешке) Блаватской и так же, как и ее предшественница, не знает, о чем пишет. Словом, в стране царит хаос. И это еще мягко сказано. (Фрагмент романа «Дважды войти в одну реку») © Вионор Меретуков, 2011 Дата публикации: 11.06.2011 16:20:03 Просмотров: 2600 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|