Из книги "Расскажи, Гамаюн" - 6
Татьяна Игнатьева
|
Форма: Цикл стихов
Жанр: Философская лирика Объём: 289 строк Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Опять октябрь хозяйничает всласть, опять пылают под окошком клёны, и дождик, будто в город мой влюблённый, в поливе улиц проявляет страсть. Он чует, видно, временность всего и, в том числе — любви своей корыстной к аллее обнажённой и безлистной. Уже грядёт с предзимьем сватовство. Опять придёт пора кормить синиц, кусочки сала нанизав на нитки, готовить новогодние открытки, пить чай под шелест пушкинских страниц. И намотав мохнатый шарф, брести сквозь сумерки простуженного года, сквозь ангелов, слетавших с небосвода, и всё весны надежду греть в горсти. *** Бьёт колокол протяжно днём и ночью, гудит набат осеннего вторженья. И выбирает небо правомочным кристально-неземное притяженье. Весь этот форс-мажор осенней сказки вскипает ветром золотым мгновенно. Маляр-октябрь замешивает краски безудержно, беспечно и надменно. Он, выплеснув восторги спелых листьев, любуется собою временами, решительно размахивая кистью, бликует форс-мажорными тонами. И сердце, исстрадавшись от контузий прямых ударов счастья и несчастья, не выдержав цунами тех иллюзий, буквально разрывается на части. *** "...Вот бы власти осенней Никогда не кончаться! Только следом за нею Кони белые мчатся." Людмила Спесивцева И проедут по тракту по замёрзшему следу, непреложные факту однозначной победы — белогривые кони, снежнодикие черти! Снова царской рукою по аллее зачертит та, что в шубке из меха неботканного встретит ребятне на потеху пересуды о лете. Перепишет сугробы в леденистые святцы... И весенней зазнобы Вороные помчатся. *** «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» От боли и волненья в сердце дрожь. Но жизнь без тормозов летит, так что ж — Неужто все стенания напрасны! Напрасны...что посеешь — то пожнёшь. Вот в сердце радость с самого утра Вдруг разлилась могучею рекою — И всё вокруг сияет под рукою, И солнце, и цветок, и гладь ковра. Как наша жизнь поистине мудра! Но вот в душе трепещет гнева клок. И сразу меркнет, ёжится пространство, Природы неприглядное убранство Нам не принять, любой глоток не в прок. Ах, если б осознать, что то — урок! А жизнь, что море — катит за волной Волну очередную к нам на берег. И нам не нужно открывать америк, Ты просто будь, как эта жизнь — собой, Тогда не страшен никакой прибой! *** «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё — наша задача» И. В. Мичурин Природа, смилуйся, родная, Не доводи нас до греха. Тебе ль не знать — людская стая Наружу пустит потроха. Потопит тут, а там осушит И подожжёт родимый дом! Ты пожалей людские души, Мы расквитаемся потом. Отдай, что прячешь, добровольно, Не жмись, природа, не грусти. И мы убьём тебя не больно, Почти не больно, ну, почти. Ты мать, но род людской уж взрослый, Давно зудит — взорвём тут всё ж! А если кто задышит после — Пусть молится, авось спасёшь... *** Когда Земля другой подставит, скучающий по Солнцу, бок, а этот, погружая в память, обнимет нежно ночи Бог — поднимет веко глаз небесный Луны туманной и немой, и близкой к нам, и неизвестной, ещё таинственней — зимой. Она посмотрит удручённо на ближний купол в поле сна, вздохнёт — навеки обречённа ему она... и всё ж — одна. Он не поманит, не обнимет, мигнёт лишь россыпью огней. Ах, что же было между ними? Неужто охладел он к ней! Так и вздыхает, проплывая, Все ночи не смыкая вежд. Летит извечная кривая вокруг несбывшихся надежд. *** Стихи читаются в тиши, когда один ты во Вселенной, когда желаешь откровенно ты откровения души. Стихи читаются тогда, когда летят над миром звезды, когда любви еще на поздно тревожить пенные года. Тогда читаются стихи, когда не пишутся романы, и не свербят былые раны, и сна не трогают грехи. Когда в рутине не увяз, когда нет рядом труб и клавиш, когда других ты слов не знаешь. ...Так что же я тогда сейчас!? *** Бог создал мир и, в помощь бытию, Подумал, что не плохо было б если Рачительный хозяин был при месте, Разумный лидер в этаком раю. До воскресенья Он строгал чурбан, Семь трудных дней, с рассвета до заката, Без чертежа, макета, дубликата... В итоге — человек был миру дан. А дальше мир над ним трудиться стал, Вернее — человек его корёжить. Без бога в голове багаж свой множить — То в переплёт, а то на пьедестал. Пить, материться, лгать, стихи слагать, Влюбляться, предавать, хамить, сражаться, Пытался человеком оставаться, Но чаще — зверем зверь — ни дать, ни взять. Создатель возроптал: ты кто такой! Что ты устроил у меня под боком! Окстись, нахал, уймись, побойся бога! Но человек махнул дубьём и в бой: «Я царь и бог, я гений и злодей! Не время весть с тобою разговоры! Я мир сверну! Дай точку мне опоры, Ну а рычаг уже в руке моей!» По божьим меркам, даже по людским — Не лидер он земному зоопарку. С досады плюнул Бог — труды насмарку. Как был чурбан, так и остался им. Ох, не накаркать бы, но боже мой — Бог, кажется шепнул: прощайте, братцы, Чего-то мне здесь страшно оставаться... И, кинув мир, побрёл к себе домой. *** Деревья, словно страстотерпцы, стоят смиренные, нагие. И травы, их единоверцы, Под снегом видят сны благие. И ветры, труженики стужи усердно рыщут среди ночи, скользя по леденистым лужам, полощут в них позёмки клочья. Зима очнулась наконец-то От моровой осенней спячки. Как будто от болезни детство Встряхнулось, позабыв болячки. Размахом крыл просторы меря, С небес метнулась белой птицей, Безмерно радуясь и веря, Что всё окупится сторицей. Что будут снежные постели, Что будут нежными объятья, Бокалы свадебного хмеля, И подвенечным будет платье. Ей не помеха ваши двери, И ваши печки — ей игрушки. Уж если хочется поверить — Несёт на полную катушку! *** Гештальт Дай мне силы остаться у сердца живого огня. И запомнить, хоть вкратце, все жизни тебя и меня, И заполнить утраты, и море потерь осушить. Дай мне счастье оплаты, когда невозможно не жить. Всколыхни, растревожив придуманный нами же сон, Мутных страхов не множив, уверенно выплесни вон. Дай мне силы остаться одной на крутом берегу, И хоть раз не касаться того, что как жизнь берегу. *** ...................Январю Мой августейший месяц, что нынче мне припас? На окнах вновь развеся зимы иконостас, засыпь дорожки прахом пуховых облаков, промчи единым махом пургой да будь таков! Но ты вздыхаешь, ленный, и крылья не поднять. Смурной, как будто пленный прибитый миром тать. Порой совсем бесснежный, порой — хоть утопай во мгле дождя безбрежной под злой вороний грай. А я сижу со свечкой, чего-то ворожу, замерзшею овечкой, прилипшей к миражу. А в сердце ветер воет, и снег метёт, метёт... Легко, по вышней воле вступает новый год. Конечно, будет вьюга, куда же без неё — чтоб вымести недуга подгнившее жнивьё. Взлететь бы, но не комом в потугах и поту — снежинкой невесомой, растаяв на лету. *** "...опять нанизывают дни на ветер слёзы незабудок." Елена Евгеньева Не разбираясь в мировых проблемах — есть ли таковые — кормлю запечных домовых, что стерегут как часовые часов неспешную ходьбу, минут шажки, секунд подскоки. А в поле молятся столбу безбожно зимние сороки. И бьют ветра в колокола, плывёт над лесом литургия, и распалилась добела январско-снежная стихия. Мне эти дебри не видны, домашним мается рассудок — хватило б только до весны запечным — слёзок незабудок. *** Гердовский апгрейд Это не слёзы, не слёзы — коварный ветер, Не обольщайся, бездушное изваянье! Перед тобой не сорвусь ни за что на свете, Не любоваться тебе на моё страданье! Только скажи, что же это случилось с Каем – Всё безразлично ему и меня не видит. Может, я так изменилась, совсем другая В этой изорванной старой чужой хламиде? Может, уже разлюбил, изменяя клятве, Ты приморозила, ведьма, очаровала! Что же такое есть у тебя, треклятой, Что человечьей любви ему стало мало?! Да, твоя кожа белей и глаза огромны, Да, у тебя меха, и хрусталь, и злато… Но ведь когда-то он мальчиком был прескромным, Лишь на меня одну он глядел когда-то. Что же меняется в этом неверном мире? Всё? Почему я не чую тогда, не знаю? Что за нелепый совет – посмотреть пошире, Или ещё нелепей – с другого краю! Ах, не мудра я по-вашему, не практична! Так, удивляться чему – не учили строго. Думала, век пропою я беспечной птичкой… Ты не поделишься мудростью хоть немного? Ну, извини, что ругала, признаюсь – дура. Если уж всё меняется – не отстану. Да не гляди ты так важно, так зло и хмуро. Думаю, мы поладим, я мудрой стану! Я бы с твоими советами подружилась, Да подошла бы как раз к недотроге Каю… Что ты, совсем не думала! Сделай милость… Ах, что-то в сердце кольнуло, я замерзаю. © Татьяна Игнатьева, 2018 Дата публикации: 08.03.2018 21:11:13 Просмотров: 1773 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|