Дагона. Глава 7,8,9,10,11

Евгений Костромин

Форма: Статья
Жанр: Фантастика
Объём: 45698 знаков с пробелами
Раздел: "Дагона"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

продолжение

Глава 7

Бернар Корвелл сидел за столом в своём домашнем кабинете и рассматривал сквозь линзу большой рубин, который ему принёс его агент из археологической экспедиции. Такой камень он видел впервые в жизни и не только благодаря его размерам. Чистота и насыщенность цвета притягивала взгляд, словно магнит, а чёткость и безукоризненность граней привела бы в восторг любого ювелира.
Разглядев по обеим сторонам камня небольшие углубления, он решил, что это место крепления оправы. А раз так, то камень являлся частью какой-то композиции. И, судя по рубину, это было настоящее произведение искусства.
Его секретарь уже разослал фотографии камня и его описание во все ювелирные мастерские и магазины, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след из его прошлого. Но отовсюду приходил только один ответ - такого камня никто и никогда не видел. Можно было бы обратиться в церковный архив. В его хранилищах находилось огромное количество реликвий и раритетов. Но это было опасно. Если церковь решит, что этот камень - атрибут религиозного культа, то заберёт его, даже не объяснив причину. Влияние и власть церкви просто безграничны. Шестое Управление являлось частью церковной структуры, подчинялось только церковному синоду и не делало никаких различий между членом правительства и простым гражданином.
"Надо подождать пока не подлечится Адам,- подумал Бернар.- Он-то уж наверно знает, частью чего является этот рубин. Но почему у него нашли только камень? Может, это была какая-нибудь корона или кинжал? Если бы вещь была небольшой, то Адам забрал бы её целиком. Значит, находку трудно была спрятать от посторонних глаз, и он собирался вынести её частями".
Бернар уже распорядился, чтобы к Адаму никого не допускали, даже родственников. Археолога перевели в отдельную палату и вмонтировали в его кровать микрофон. Круглые сутки агенты Бернара прослушивали больного в надежде, что он хоть во сне о чём-нибудь проговорится.
Корвелл знал страсть Адама и не надеялся, что тот расскажет всю правду. И хотя между ними и существовала договорённость, по которой найденные драгоценные камни должны принадлежать ему, а всё остальное Адаму, если конечно он сумеет скрыть от всех находку, Бернар понимал, что коллекционер постарается утаить всю композицию, иначе она потеряет свою ценность.
Ещё во время раскопок агенты ему докладывали о том, что Адам в одиночку ходит в лабиринт. И при этом ему удалось ни разу в нём не заблудиться. Несмотря на то, что там терялись порой целые группы людей. Бернару было известно и то, что перед землетрясением Адам был очень замкнут и раздражителен. Агенты постоянно проверяли все личные вещи и записи начальника экспедиции, но ничего подозрительного так и не обнаружили. Рубин нашли в кармане брюк, когда Адама в бессознательном состоянии принесли в лагерь. Он или всегда носил его с собой, или шёл с ним из лабиринта. Человек, который жил с ним в одной палатке, был агентом Бернара, и он утверждает, что камня до этого дня в палатке не было.
Из больницы сообщили, что Адам попросил список его личных вещей, после чего снова потерял сознание. Так что вещь должна быть очень ценная и очень редкая. И тем меньше надежды, что он о ней кому-нибудь расскажет.

Бернар отложил в сторону рубин и нажал кнопку звонка. Прошло несколько секунд, и в кабинет вошёл его личный секретарь.
— Постер, договорись с врачами, чтобы к Адаму начали пускать всех, кого он только пожелает. Установите в палате телефон. Встречи и разговоры записывайте на плёнку. Всех, кто войдёт с ним в контакт, взять под контроль. Всё.
Секретарь кивнул головой и вышел, закрыв за собой дверь.
Бернар ещё минуту задумчиво смотрел на рубин, затем встал, положил его в сейф и подошёл к окну.
Отсюда хорошо был виден теннисный корт, на котором Фриза, его девятнадцатилетняя дочь, уже второй час играла со своим тренером. Полюбовавшись на резкие и точные удары дочери, он подумал, что этот рубин будет неплохим подарком к её дню рождения. Надо сегодня же отдать камень своему лучшему ювелиру. Он сумеет сделать из него настоящий шедевр.
Фриза заметила отца в окне кабинета и помахала ему ракеткой. Бернар поднял в ответ руку и затем постучал пальцем по наручным часам, показывая, что скоро будет обед и ей пора прекращать тренировку. Она тоже посмотрела на свои часы, поймала мяч рукой и, показав тренеру, что игра окончена, пошла в бассейн, чтобы остыть и отдохнуть перед обедом.
Дом Бернара находился в парковой части города, где жили самые богатые и влиятельные люди. Он больше напоминал средневековый замок, изобилуя множеством башенок, переходов, коридоров и комнат. В нём были помещения на все случаи жизни. Начиная с огромного бального зала для приёма гостей во время праздников и кончая крошечной мансардой, из которой было очень удобно смотреть в подзорную трубу на звёздное небо. Человек, не знающий этого дома, мог легко в нём заблудиться. Поэтому во время приёма большого количества гостей некоторые коридоры и переходы закрывали, оставляя лишь ограниченное пространство. А желающим посмотреть всё, приходилось давать в проводники одного из слуг. Но далеко не каждый мог выдержать такую экскурсию.
Это была любимая игрушка Бернара, его хобби. Он постоянно строил, надстраивал, расширял, добавляя к основному зданию всё новые и новые помещения. Здесь были картинные галереи, музейные залы, библиотеки, оранжереи, в которых росли самые экзотические растения, огромные аквариумы и даже небольшой зоопарк. Каждая группа комнат соответствовала какому-нибудь стилю или направлению, создавая порой неожиданный и резкий контраст, вызывая у любого наблюдателя чувство удивления и восхищения.
Близкие люди знали, что для Бернара не было лучшего подарка, чем новая идея или проект для строительства его дома. И лучше всех это удавалось сделать Фризе. Её богатая и неудержимая фантазия способна была рождать такие проекты, которые приводили отца в настоящий восторг. Она принимала в строительстве самое живое участие. Продумывая всё до мелочей, она всегда предлагала новые и неожиданные решения.
Недавно было завершено строительство двух помещений, которые носили простые названия - "день" и "ночь". Идея заключалась в том, чтобы создать уголок живой природы, в котором вместо стен были скалы с водопадом. Ручеёк, весело журчащий по камням. Небольшой водоём с рыбами и деревянным мостиком. Резная беседка, увитая цветущими растениями. Под ногами трава, горные цветы и плоские камни. Над головой искусственное Иризо и перья белых облаков на фоне голубого неба. Пройдя через пещеру в скале, человек попадал в помещение, копирующее до мелочей первое. Но в нём стоял ночной полумрак. На небе мерцали звёзды и Близнецы. А воздух был свеж и прохладен. Запахи цветов и растений создавали полную иллюзию живой природы. Если переходить из одного помещения в другое по нескольку раз, то у любого человека терялось ощущение времени, и даже с помощью часов трудно было определить, какое же в действительности сейчас время суток.
Несмотря на огромные размеры и множество комнат, этот дом не казался пустым и безлюдным. Бернар собрал под его крышей всех родственников, которые согласились здесь жить. Близкие родственники имели право приглашать своих друзей. И ещё большое количество обслуживающего персонала, который жил в отдельном крыле, наполняли дом движением и жизнью. Но не надо полагать, что вся многочисленная родня Бернара и его супруги жили за счёт хозяина дома. По его твёрдому убеждению любой взрослый человек просто обязан трудиться, независимо от того, какая сумма лежит на его счету в банке. Иждивенцы и тунеядцы не задерживались надолго в этом огромном доме.

Ровно в половине двенадцатого звонарь на колокольной башне ударил в большой медный колокол. Это означало, что через полчаса в главной столовой комнате хозяин дома и его родственники сядут за обеденный стол. По коридорам забегали горничные. За оставшееся время им нужно успеть расставить на столе посуду и столовые приборы. Принести вино, холодные закуски, фрукты и овощи, разнообразные специи и соусы, Горячие блюда поставят на стол в последнюю очередь. К этому времени все, кто имеет право сидеть за этим столом, уже рассаживаются на свои места.
Прежде чем начать трапезу, все присутствующие встают и читают короткую молитву. Бернар произносит её громко и вслух, а остальные тихим шёпотом повторяют за ним слова. После окончания молитвы все садятся за стол и опоздавшие к нему уже не допускаются. За столом нельзя громко разговаривать и смеяться. Обращаться ко всем сразу имеют право только хозяин и его супруга. Никто не может покинуть своё место прежде, чем не встанет глава семьи и не прочитает молитву об окончании обеда. Это был настоящий церковный ритуал и нарушивший его изгонялся из этой комнаты навсегда. Но влияние и традиции церкви были так сильны, что ни у кого даже мысли об этом не возникало.

Сидя во главе большого обеденного стола, Бернар разглядывал присутствующих. Справа от него сидели родственники по его линии, слева по линии его жены. Многие из них, работая в его империи, занимали в ней довольно высокие и ответственные посты.
Допив вино из бокала, и вытерев салфеткой губы, Бернар вполголоса обратился к мужчине сидящему недалеко от него.
— Дэвид, ты уже знаешь о результатах экспедиции в Песках?
Дэвид Корвелл приходился ему племянником и возглавлял отдел по изысканию и разработке новых месторождений.
— Да, конечно. Результат практически нулевой. Впрочем, район поиска был очень мал и возможно, стоило бы его расширить. Но после землетрясения и урагана мало кто согласится продолжить там работу.
Говоря так, Дэвид знал, что его дядя никогда не отказывался от намеченной цели. Его отличительной чертой были настойчивость и упрямство, благодаря чему он всегда добивался своего. Поэтому Дэвид заранее подготовился к разговору. Он собрал все необходимые сведения и имел в своём активе несколько предложений по решению этой проблемы.
— Нужно узнать, как часто там случаются землетрясения и ураганы,- сказал Бернар, подождав, пока его бокал наполнили вином.
— По статистике это первое землетрясение в этом районе. Ураганы такой мощности до этого времени не были зарегистрированы. Как и в остальных районах пустыни, там бывают пыльные бури, но это явление носит скорее сезонный характер.
"Смышлёный парень",- подумал Бернар, одобрительно кивая в ответ.
— А в каком состоянии лабиринт после катастрофы?
— На том отрезке, где работали спасатели и археологи, разрушений нет. А в боковые проходы после случившегося уже никто не ходил. Я думаю в дальнейшем лабиринт вполне можно использовать как убежище от пыльных бурь.
— Ты хочешь продолжить поиск?- улыбаясь, спросил Бернар.
— Это, дядюшка, решать вам. Людей невозможно насильно заставить работать в этом районе. Их можно только заинтересовать, а это дополнительные затраты. И пока неизвестно, окупятся они когда-нибудь или нет. Кстати, недавно меня познакомили с одним чудаком, конструктором и изобретателем. У него в голове полно всяких фантастических проектов. Но для реализации, как всегда, не хватает денег. Он уверяет, что может сконструировать машину для поисковых работ в песках. Она будет способна пропускать через себя сотни тонн породы, просеивая и сортируя её на различные фракции.
— Хорошо,- помолчав, ответил Бернар.- Пусть он составит предварительный чертёж и смету, а потом будем решать, что делать дальше.
Он посмотрел на большие напольные часы, стоявшие у стены. На три часа назначено совещание экономического совета. Нужно просмотреть и отредактировать доклад, который приготовил его секретарь.
Прочитав молитву, Бернар удалился к себе в кабинет.

Глава 8

Дверь открылась, и в палату вошли медсестра и мужчина, в руках которого Адам увидел телефонный аппарат.
— Как мы себя чувствуем?- спросила медсестра, проверяя его градусник. И, не дожидаясь ответа, продолжила.- Главный врач разрешил вам свидание с родственниками. И распорядился установить в палате телефон, поскольку ходить вам ещё рановато.
Мужчина подключил телефон и поставил аппарат на стул рядом со здоровой рукой Адама. Медсестра поправила одеяло и подушку, после чего оба вышли из палаты.
Адам был стреляный воробей и на мякине его не проведёшь. Он сразу заподозрил неладное. С чего это вдруг главный врач распорядился установить здесь телефон, когда Адам об этом даже и не заикался? Не такая уж он и важная птица, чтобы лежать в отдельной палате с персональным телефоном.
"Не иначе как главный врач воспылал ко мне страстной любовью. И ладно бы это была женщина. Может, я в это бы и поверил. Но этого усатого таракана никак не назовёшь моим пылким поклонником! Это сделано явно с подачи "Бэ-Бэ". Значит и телефон прослушивают и вообще я под колпаком. Можно теперь не сомневаться, что камень уже у него. Если бы он не знал ничего о рубине, то мне никто не стал бы оказывать такого внимания. Нужно срочно звонить ему и "признаться" о своей находке!"
Он снял трубку и набрал номер Бернара.
— Алло,- услышал он голос секретаря.
— Это Адам Форст. Я должен срочно поговорить с маста Корвеллом!
— Подождите одну минуту. Я о вас доложу.
Через десять секунд в трубке раздался щелчок, и голос Бернара произнёс:
— Алло Адам. Как ты себя чувствуешь?
— Врачи утверждают, что бывает хуже. Я, честно говоря, этому не верю.
— У тебя что-то срочное?
— И срочное и важное! Ты не мог бы приехать в больницу? Я думаю, нам с тобой так легче будет разговаривать.
— Конечно, Адам, я скоро буду у тебя,- после небольшой паузы ответил Бернар.
Адам положил трубку. Он уже придумал "легенду" для рубина. И теперь, закрыв глаза, мысленно отвечал на вопросы, которые ему может задать Корвелл.

Спустя час в белом халате, накинутом на плечи, в палату вошёл Бернар. Пододвинув свободный стул, он сел рядом с Адамом.
— Да, досталось тебе крепко,- сказал он, глядя на больного.- Но, слава богу, что ты живой!
— Врачи тоже говорят, что мне ещё повезло. Могло быть и хуже. Послушай Бернар. Когда я выходил из лабиринта, у меня в кармане брюк лежал очень крупный рубин. Такого, наверное, даже ты не встречал. Очнулся я только в больнице и сразу попросил список моих вещей. Но рубина в нём нет. Бернар, надо срочно найти этот камень. Он не должен пропасть бесследно!
— Как он к тебе попал?
— В тот злосчастный день я наткнулся в лабиринте на незнакомый мне коридор. В нём лежали почти истлевшие кости какого-то бедняги. Среди них я и нашёл этот камень.
— А кроме камня там ничего не лежало?
— Нет. Видно одет он был в одни тряпки. Никаких металлических или костяных предметов.
— Ты не можешь, хотя бы примерно, определить возраст останков?
— Трудно сказать. В лабиринте свой, особый микроклимат. К тому же до этого времени вход в него был завален песком. Более или менее точную дату может дать только экспертиза.
— Хорошо. Расскажи, как выглядит этот камень.
— Совершенно круглой формы. Величиной чуть меньше куриного яйца. Гранёный. Там, в лабиринте, при свете фонаря он сверкал словно звезда. Бернар, его могли взять только те люди, что находились рядом со мной. Или уже здесь, когда меня переодевали в больничную одежду.
— Не волнуйся Адам. Я найду этот камень. Кстати, ты хорошо запомнил то место, где нашёл рубин?
— Да, конечно. Если только землетрясение не разрушило коридоры в лабиринте.
— Ты сейчас в чём-нибудь нуждаешься? Не стесняйся. Я выполню любую твою просьбу.
— В чём может нуждаться человек в моём положении? Только в скорейшем выздоровлении.
— Адам, тебя будут лечить самые лучшие врачи. Самыми лучшими лекарствами в мире. Это я тебе обещаю!
— Спасибо, Бернар. Лучшим лекарством для меня будет известие, что ты нашёл этот рубин.
— Я думаю, что скоро смогу тебе об этом сообщить. До встречи Адам. Выздоравливай!
— До свидания, Бернар. Я уж и так стараюсь, как могу.
Оставшись один, Адам расслабился и закрыл глаза. Голова кружилась. Перед глазами плыли радужные круги. Снизу к горлу подступал неприятный ком.
"Рано мне вести такие разговоры",- подумал он, проваливаясь в мягкую, ватную пустоту.

Глава 9

В тот день, когда в стране Нарфея появились первые безумцы, во всех монастырях отмечали праздник плодородия. Согласно церковному уставу, монахи семь дней до и после праздника должны были питаться исключительно фруктами, овощами и молодым виноградным вином.
Монастыри жили обособленной жизнью, располагаясь в основном за чертой города. Они имели своё подсобное хозяйство, поля и виноградники. Но продукты выращивали не для продажи. Монахи трудились на полях и в своих мастерских потому, что заповедь Бога гласила - "в труде и молитвах очищается душа и сознание человека".
Люди шли в монастырь не только для того, чтобы уединиться и уйти от мирской жизни. Здесь они получали знания недоступные простому человеку. Бог Нарфей был повелителем всех стихий. Святые отцы, доказавшие своим служением богу, что они достойны этих знаний, могли силою мысли и сознания управлять природой. Но, конечно, в определённых масштабах. Кроме того, они получали полную власть над сознанием и телом, и в глазах окружающих казались магами и волшебниками.

Отслужив утренний молебен в церквях, монахи собирались вернуться в монастыри. А в это время люди, из числа заражённых вышли на городские улицы. Они нападали на прохожих и количество их множилось.
Когда толпа сумасшедших ворвалась в церкви и стала уничтожать алтари и священные иконы, монахи встали на защиту святынь. Но нападение было слишком неожиданным, а силы защитников невелики, и уцелевшим монахам пришлось спасаться бегством. По секретным тоннелям они уходили в монастыри, унося с собой те реликвии, которые удалось спасти.
Отход монахов прикрывали святые отцы. Они окружали себя стеной огня и безумцы, бросаясь на них, сгорали, словно мотыльки на свече. Никто из монахов не заразился безумием по одной простой причине - фрукты и виноградное вино оказались прекрасным противоядием от этой болезни.
Укрепившись в монастырях, служители бога стали держать оборону. На взбесившуюся толпу с неба сыпался град камней. Под ногами сумасшедших горела земля. Вдоль стен кружились смерчи, превращая всё вокруг в жуткое месиво. Это был настоящий ад.

Главный храм Нарфея, стоявший в центре столицы, отгородился от внешнего мира широкой и плотной стеной огня. Он тоже пострадал за первые минуты нападения, но архиепископу Сабуру, находившемуся в нём, удалось довольно быстро установить контроль над ситуацией.
После того, как Сабур поставил огненный заслон, святые отцы в считанные минуты уничтожили оставшихся в огненном кольце безумцев. Из окон храма монахи наблюдали, как сквозь стену огня то и дело прорывались взбесившиеся люди, больше похожие на живые факелы. И сразу неведомая сила отбрасывала их обратно в огонь.

К вечеру атаки на главный храм ослабели. Архиепископ, убедившись в том, что его присутствие на линии огня больше не обязательно, отправился в главный зал храма. Это было огромное помещение с купольным потолком, уходящим высоко вверх. В центральной точке купола можно было увидеть отверстие. А прямо под ним на полу лежал каменный круг со священными знаками.
Сабур встал в центр круга, соединил ладони, прижав их к груди, и закрыл глаза. Каменный круг оторвался от пола и стал подниматься вверх. Войдя в отверстие купола, он повернулся и, щёлкнув замками, остановился. Архиепископ открыл глаза. Он стоял в просторной и светлой комнате. Это была святая святых - часовня Нарфея. Здесь только Сабур мог беседовать с богом, который сидел на своём троне, держа в руках большой сияющий шар. Справа от него, ближе к центру часовни, стояло священное зеркало. Если поворачивать его вокруг своей оси, то можно было увидеть всю страну Нарфея.
Долго стоял Сабур у зеркала. Он видел дым пожарищ, разрушенные и сожжённые города и деревни, трупы людей и животных. И толпы сумасшедших, которые уничтожали всё вокруг себя. Отойдя от зеркала, он сел перед богом на пол, скрестил ноги и сложил ладони. Закрыв глаза, Сабур стал читать молитву. Вскоре его тело оторвалось от пола и зависло в воздухе перед лицом бога.

Утром следующего дня архиепископ созвал всех святых отцов и объявил им волю бога. Страна должна превратиться в пустыню и похоронить под слоем песка опасную заразу. Все монахи на время уйдут в подземелья, дабы не видеть гнев божий. Под землёй существовала целая сеть тоннелей, которые тянулись до самых границ страны, а порой и выходили за её пределы. Под каждым монастырём имелись подземелья способные вместить не одну тысячу человек. Монахи перенесли в них все необходимые вещи и запасы продовольствия. А вода в подземных пещерах всегда была в избытке. Когда переселение закончилось, на страну обрушились тысячи смерчей и ураганов. Они несли с собой красно-бурый песок.

Святые и посвящённые монахи могли долгое время обходиться без пищи. Те же, кто ещё не достиг нужного уровня знаний и не развил в себе такие способности, всё время проводили в молитвах и упражнениях, тренируя своё тело, душу и силу воли.
Прошло несколько месяцев и люди вышли на поверхность. Перед ними раскинулось безжизненное море пустыни. Но территории монастырей и принадлежащие им земли были нетронуты. А рядом с монастырями появились новые источники чистой и прозрачной воды. Монахи возблагодарили бога за то, что он даровал им вторую жизнь и вскоре в центре пустыни появились благоухающие сады.
Продолжительность жизни у монахов была гораздо выше, чем у простых людей. Святые отцы жили по нескольку сотен лет. А архиепископ Сабур, казалось, жил вечно. Никто не мог сказать, что видел его когда-то моложе, чем сейчас.
Но всё же, монахи не были бессмертны. И если раньше их ряды пополнялись людьми из народа, то сейчас нужно было думать о продолжении своего рода. Для этого один раз в году юноши и девушки из числа непосвящённых собирались вместе в самом большом монастыре. Они меняли свои рясы на мирскую одежду и встречали праздник любви, выбирая себе пару. Но, обвенчавшись, они должны были покинуть монастыри и жить среди простых людей.
Монахи уходили в чужие деревни и города, чтобы рожать и воспитывать детей, храня тайну о своём народе. Сами вернуться они уже не могли. Их выносили через подземные ходы в состоянии глубокого сна, и оставляли далеко от секретного входа. Да они и не пытались этого делать. Их выбор был осознанным и в этом они видели смысл служения своему богу. А когда приходило время, бог выбирал, кто из их потомков будет избран для служения ему в пустыне.
В новой жизни, чтобы ничем не отличаться от окружающих, им приходилось ходить в церковь Армона. Но молились они своему богу. В мире, где не пойманный вор и убийца мог свободно прийти в церковь, там, где ложь с правдой настолько тесно переплелись, что их уже невозможно было отличить друг от друга, в таком мире люди Нарфея не чувствовали себя обманщиками. У них есть высшая цель - рожать и воспитывать детей. Это воля бога и они готовы выполнить ее, во что бы то ни стало.
Детей и внуков не посвящали в тайну происхождения. Они жили, не подозревая, что принадлежат другому богу и другому народу. Внешне ничем не отличаясь от остальных людей, они всё же имели одну особенность. По воле бога настоящее чувство влюблённости и привязанности они могли испытать только к человеку из своего племени. И им приходилось подолгу искать свою половину.
Часто им в этом помогали монахи-паломники, странствующие по городам. Они без труда могли отличить в толпе своего соплеменника от других людей. Их святой обязанностью было помочь молодым людям своего народа найти друг друга. Но браки не всегда совершаются на небесах. Те, кто не смог найти свою половину, тоже не навсегда оставались холостяками и старыми девами. Вот только дети, рождённые от таких браков, уже теряли часть врождённых способностей, которыми обладали монахи.

Проходили столетия. Пустыня и её тайны охранялись монахами, а за её пределами развивалась цивилизация и технический прогресс. Люди пытались с помощью машин подчинить себе стихию природы, а жрецы Нарфея давно управляли этой стихией с помощью одной только мысли. Монахи знали все, что происходит на планете и не только благодаря священному зеркалу. Для того чтобы стать полноправным жрецом храма, монах обязан был совершить паломничество по всем крупным городам планеты. На это порой уходили многие годы, но что значит время для жреца бога, который утверждает, что эта величина тоже относительна.
Когда в небе начали появляться первые летательные аппараты, Сабур поднимал в воздух пыльные бури, заслоняя монастыри от чужих глаз. Но самолётов становилось всё больше, и летать они начали выше. И тогда архиепископ накрыл оазисы, куполами миражей, создавая иллюзию пустыни.
Люди всегда пытались пересечь и покорить пустыню, но Сабур пресекал все попытки резко и жёстко, давая понять, что этот район непроходим и очень опасен. После каждого такого урока люди надолго оставляли пустыню в покое. В пограничных районах архиепископ людей не трогал, пока они не приближались к запретной черте.

Глава 10

Аромат цветов заполнил всё пространство комнаты, и этот запах всё усиливался. Встречая утренний свет, цветы один за другим раскрывали свои бутоны.
Фриза спала в своей комнате, и ей снилось, что она идёт по оранжерее. Её окружают тысячи цветов. Садовник и его помощники высаживают новую рассаду и срезают подросшие бутоны. Они составляют букеты и уносят их в комнаты, чтобы заполнить ими многочисленные вазы. Дверь из оранжереи выходит на дубовую аллею. Фриза бежит по дорожке покрытой жёлтым песком. В парке мало цветов. Вокруг только старые дубы и газонная трава. Но запах цветов становиться почему-то всё сильнее. Остановившись, она с удивлением оглядывается по сторонам... и просыпается.

Вся её комната заполнена большими букетами цветов. Они стоят на столе, на стульях, на прикроватных тумбочках, на полу и даже шторы украшены цветами. Фриза засмеялась - сегодня день её рождения. Ей исполнилось двадцать лет! Как же им удалось принести столько цветов и не разбудить её?
Но в следующую секунду она уже думала о том, что должно было лежать под подушкой. Родители всегда в день её рождения клали ночью под подушку подарок. Она нащупала и достала оттуда бумажный пакет, перевязанный лентой. В пакете лежала большая шкатулка, обтянутая красным бархатом и с её инициалами на крышке.
Фриза торопливо открыла шкатулку. Внутри лежало бриллиантовое колье с огромным кроваво-красным рубином и бриллиантовые серьги с рубиновыми шариками. В лучах утреннего Иризо драгоценности вспыхнули тысячами разноцветных искр и раскидали их отражение по стенам и потолку. От радости и восхищения Фриза прижала ладони к груди и в изумлении смотрела на это сверкающее чудо. Все её цепочки, серёжки, колечки были ничто по сравнению с этим королевским подарком.
Она осторожно достала колье из футляра и, положив его на грудь, соединила на шее застёжку. Соскочив с кровати, она подбежала к зеркалу. При каждом её движении и повороте колье сияло и искрилось, разбрасывая по сторонам множество разноцветных зайчиков. Торопливо подобрав волосы и скрепив их заколкой, она вернулась за серёжками. Гроздь бриллиантовых капель заканчивалась рубиновым шариком, повторяя композицию колье. Фриза давно не надевала свои старые серьги, и теперь ей пришлось потрудиться, чтобы проткнуть заросшие проколы.
Закончив, она снова подошла к зеркалу. В мятой после сна ночной рубашке, с наспех уложенной причёской и без макияжа, Фриза выглядела как обнищавшая принцесса или как сельская девушка, неожиданно нашедшая старинный клад. Немного покрутившись перед зеркалом, она подбежала к двери и закрыла её на ключ. Вернувшись к трюмо, она сбросила на пол ночную рубашку. Молодое, стройное и пропорционально сложенное тело прекрасно гармонировало с тем чудом, что сверкало у неё на груди. Теперь она была похожа на жрицу любви, готовую совершить таинственный обряд.
"Вот взять бы сегодня, да и выйти в таком виде к гостям",- мелькнула в её голове озорная мысль.- Половина из них, особенно женская, точно хлопнется в обморок! Нет, родители этого явно не одобрят. Подумают еще, что я от радости умом тронулась".
Она открыла платяной шкаф и стала выбирать одежду, в которой можно было бы выйти к завтраку.

Ах, как быстро летит время для девушки, когда рядом зеркало и большой выбор одежды! Взглянув на часы, висевшие на стене, Фриза испуганно ойкнула - до завтрака осталось полчаса. Она сняла драгоценности и побежала в душ. Вскоре в дверь кто-то постучал. Обернувшись полотенцем, она приоткрыла дверь - за ней стояла служанка. Её послал хозяин дома, чтобы узнать, готова ли Фриза к завтраку.
— Ой, Грета. Как хорошо, что ты пришла. Если ты мне не поможешь, то я точно опоздаю!
Пока Грета укладывала ей причёску, Фриза наспех подкрасила губы, ресницы и слегка подвела глаза. На маникюр времени уже не оставалось. Вдвоём они быстро разобрались с одеждой, и без трёх минут восемь Фриза вошла в праздничный зал.

Кроме её дня рождения сегодня был большой религиозный праздник- "День воскрешения всех святых". В огромном зале собралось всё население поместья Корвелл. Фриза шла через весь зал, здороваясь и раскланиваясь со всеми присутствующими.
Какое это было наслаждение! По мере её продвижения, все родственники и гости впадали в состояние столбняка. Некоторые получили такую сильную контузию, что не могли даже ответить на приветствие.
Среди всеобщего и полного молчания, она подошла к родителям. Обняв и поцеловав обоих, она поблагодарила их за чудесный подарок и села рядом с отцом. Бернар с улыбкой наблюдал за этой сценой, весьма довольный произведённым эффектом.
Когда часы пробили восемь раз, он встал и все, кто находился в зале, последовали его примеру. Прочитав положенную молитву и подождав, когда сядут присутствующие, он поднял бокал вина.
—Для меня наступил самый лучший, самый любимый день в году. Сегодня мы отмечаем сразу два радостных праздника - "День святых" и день рождения нашей дочери. Ей сегодня исполнилось двадцать лет. Так давайте возблагодарим бога нашего за то, что он подарил нам этот чудесный день!
Все встали, и в зале раздался звон хрустальных бокалов. Оркестр заиграл праздничный марш. Под его звуки внесли большой торт с горящими свечами. Фриза подошла к столу, на который поставили торт. Она набрала полные лёгкие воздуха и одним выдохом потушила все свечи. Все захлопали в ладоши и стали петь поздравительную песенку, которую пели ей каждый день рождения.
За завтраком не принято было дарить подарки. Это родственники и гости сделают вечером, когда откроют большой праздничный зал. Фризе нужно успеть многое сегодня сделать, чтобы выглядеть на нем, как и подобает имениннице.
После завтрака, поцеловав и поблагодарив родителей ещё раз, она взяла машину и поехала в салон красоты. Она очень торопилась. Скоро должны перекрыть движение транспорта на всех улицах города. А ей нужно ещё забрать бальное платье, которое шил один из лучших модельеров столицы.

Фриза уже давно привыкла к тому, что её везде сопровождает охрана. Теперь она понимала, что это необходимая мера безопасности. А вот когда была маленькой, то завидовала девчонкам, которые могли одни бродить по городу. Ей казалось, что они свободны и счастливы словно птицы. Но после неудавшейся попытки похищения, в которой были и погоня и перестрелка, она осознала, что ей действительно нужна защита. Благодаря богатству отца, она была слишком знаменита, чтобы разгуливать по городу в одиночестве.
Человеку в жизни за всё приходится платить. В том числе и за возможность быть богатым и знаменитым. Но цена в этом случае измеряется не деньгами, а количеством личной свободы и необходимостью быть всё время на виду.
Телохранители, молчаливые как тени, постоянно находились рядом, словно заслоняя собою весь внешний мир. Любой посторонний человек, с которым Фриза пыталась начать разговор, сразу попадал под их пристальное внимание. И от этого он начинал чувствовать себя неловко и неуверенно. Естественно, разговор не клеился и в конце концов Фриза поняла, что в такой обстановке ей никогда не найти интересного собеседника.
Конечно, для людей её круга существовали закрытые клубы, в которых можно было общаться без присутствия охраны. Но там царил дух снобизма, интриг и зависти. Мужская половина этого общества рассматривала её в первую очередь, как одну из самых богатых невест. Огромное состояние отца, а она была как - никак его единственная наследница, сыграло с ней злую шутку. Оно превратило её из простого человека в средство для обогащения. Женщины не столько завидовали её потенциальному богатству, сколько тому вниманию, что оказывали ей мужчины. Для них она была самой страшной и опасной соперницей. Рассчитывать в такой обстановке на дружеские и доверительные отношения не приходилось.
Природа наделила её завидной проницательностью, и душа девушки чутко реагировала на ложь, лесть и притворство. Обладая гордым и решительным характером, она порой очень зло их высмеивала, за что её опасались и ненавидели ещё больше. Но хотя избыток внимания, который ей уделяли, иногда сильно её угнетал, всё же она, как и все женщины, любила удивлять и восхищать окружающих. Особенно ей нравилось дразнить и шокировать людей высшего света, наказывая их за кичливость, высокомерие и неискренность.

В салоне для неё был зарезервирован отдельный кабинет.
Мастер, увидев сверкающее колье, воскликнула:
— Боже мой, какая прелесть!
— Я вижу, что эта вещь меня полностью заслонила,- усмехнулась Фриза.
— Ничего,- сказала женщина, уловив в её голосе нотку разочарования,- сейчас мы сделаем так, что вы обе будете сиять одинаково. Вот только вам придётся на время снять это чудо.
Фриза обернулась к телохранителю. Тот достал футляр, открыл его и положил на столик. Девушка сняла драгоценности, уложила их в шкатулку и вернула её охраннику.
— Сегодня вечером у нас будет бал и я должна его открывать. На мне будет вот это платье,- Фриза достала эскизы бального наряда и разложила их на столе.
— О, с таким нарядом мы без труда сделаем из вас королеву бала. Можете в этом не сомневаться,- посмотрев рисунки, сказала мастер.

К тому времени, когда Фриза и её охрана вышли из салона и направились к машинам, процессия на этом отрезке улицы подходила к своей заключительной стадии. Фриза не без удовольствия отметила, как внимание людей следящих за карнавалом сразу переключилось на неё.
Единственным человеком, не заметившим её появления, оказался фотограф, сидевший за угловым столиком ресторана и увлечённо снимавший сцены карнавала.
"Жаль, что он меня не сфотографировал,- подумала она, садясь в машину.- Снимок мог быть довольно эффектным".
Уже сидя в машине, она с интересом разглядывала сквозь затемнённое стекло молодого и очень симпатичного фотографа. Было совершенно очевидно, что он не из тех папарацци, что гонялись за ней по всему городу. И, скорее всего, он не профессионал. Те пытаются охватить вниманием весь мир, в надежде поймать редкий кадр. А этого человека интересовал исключительно карнавал.
"Может это потому, что в процессии участвуют его друзья или родственники?- гадала Фриза.- А может быть его девушка или даже жена проходит сейчас в карнавальном костюме?"
От этой мысли ей стало немного грустно и одиноко. Фризе вдруг захотелось выйти из машины и поговорить с молодым человеком. Но тот уже встал и исчез в глубине ресторана. Она задумчиво смотрела на то место, где только что сидел фотограф.
Внезапно её ослепила яркая вспышка, возникшая прямо перед лицом, и в следующую секунду сильная и резкая боль полоснула её по груди. Фриза закричала и потеряла сознание.

Глава 11

В большом зале главного храма Нарфея собрались святые отцы. Сегодня они должны принять экзамен у паломника, вернувшегося из своего путешествия. От результата испытания зависело, станет ли этот монах новым жрецом Храма. Они расселись полукругом у каменного алтаря, за которым стоял испытуемый, положивший на него обе руки ладонями вниз.

Первое испытание было на владение техникой телепатии и умение делить своё сознание. Паломник начинал мысленно вспоминать пройденный им путь, а экзаменаторы погружались в его сознание и следили за рассказом, отмечая связанность и ясность мысли. По ходу его воспоминаний святые начинали, опять же мысленно, задавать ему вопросы. От скорости и чёткости ответов зависела оценка по телепатии. Сначала святые отцы задавали свои вопросы по очереди, но затем, усложняя испытание, начинали спрашивать по двое и по трое. Монах обязан был отвечать без задержки и всем сразу.
Это требовало огромного напряжения и большой концентрации психической энергии. Высший балл получал тот, кто мог ответить на вопросы двенадцати святых одновременно. Результат же самого паломничества оценивался по количеству тех людей из их народа, которым он помог встретиться в большом мире.

На следующем этапе испытания проверяли уровень телекинеза и способность концентрации энергии. Для этого монах должен был силою своего сознания поднять каменные стулья, на которых сидели экзаменаторы, причём тяжесть их каждый святой назначал сам. Но при этом они следили, чтобы испытуемый не превысил предела своих возможностей. Или попросту говоря, не надорвался, ибо мозговая грыжа могла нанести непоправимый урон всей нервной системе. Хотя на их памяти были случаи, когда святых поднимали всех разом.
Чтобы успешно решить задачу по концентрации энергии, нужно было зажечь свечу стоявшую перед каждым экзаменатором. Для этого отводилось определённое время, по которому и определяли силу и плотность сконцентрированной энергии, выявляя скрытый потенциал будущего жреца.

Сабур иногда присутствовал на экзамене, но никогда не принимал в нём участия. Ему одному было известно, что развить в себе эти способности под силу почти каждому человеку из его племени. Всё зависело от желания, терпения и времени, затраченного на тренировки. Люди обладали уникальным организмом, которым они совсем не умели пользоваться, потому, что не знали и даже не подозревали о его скрытых способностях и возможностях. Бесчисленные комбинации генов создавали для каждого человека свой потенциал, уменьшая или увеличивая его значение. И иногда в этой лотерее кому-нибудь доставался большой приз. Человеку, от рождения обладающему огромным потенциалом скрытой энергии не составляло никакого труда развить в себе любую способность организма. Но такой человек рождался один раз в тысячу лет.
Архиепископ знал о людях всё. Откуда они пришли и куда уйдут, выполнив своё предназначение. В чём заключается смысл их жизни здесь, на этой маленькой песчинке бескрайнего мира которую они называют Дагона. И что с ними происходит после того, когда их тела расстаются с душой.
В своих разговорах с богом Сабур давно получил ответы на все эти вопросы. Единственное чего он не знал и возможно никогда не узнает - это кто такой или что такое «бог». Он никогда не слышал голоса бога - они общались с помощью мысли и образов. Человеческая речь не в состоянии передать то количество информации, которой они обменивались. Не знал он и того, как выглядит бог. Каменная статуя, что находилась в его часовне, была лишь точной копией первого посланника бога на эту планету. И звали его Нарфей.
— Как же мне тогда обращаться к тебе?- спросил Сабур, узнав об этом.
— Есть понятия, которые не имеют названия. Но если тебе обязательно нужно меня как-то называть, то можешь звать меня Космос. Хотя и это не является моим точным определением. Ты узнал многое из того, что недоступно ни одному существу подобному тебе. Но даже эти знания не дадут тебе возможность понять и осознать всё. Твой организм обладает большими возможностями, и всё же у него есть свой предел. А мир, окружающий тебя – бесконечен. Поэтому, тебе никогда его не постичь. В своих попытках ты похож на бабочку-однодневку, которая хочет за тот срок, что ей отпущен, облететь всю планету. Ты можешь узнать и понять только то, что можешь и не более. Чтобы превысить твой предел, нужно иметь нечто большее, чем тот мозг, который ты имеешь.
Действительно, Сабур обладал знаниями и способностями, о которых не подозревал ни один человек на планете. Даже святые отцы давно уже считали его живым богом. Когда его сознание достигло совершенства, оно смогло оставлять тело в часовне и выходить в огромный мир называемый Вселенная. Невозможно дать определение той скорости, с которой оно перемещалось, так как время в этом пространстве не являлось величиной постоянной. Оно могло остановиться или даже пойти вспять. Один короткий миг мог превратиться в миллиард лет, и наоборот. Его сознание пронизывало бесчисленное множество галактик. Миллионы звёздных систем, в которых вращались десятки и сотни планет. И этому не было предела. Пространство было бесконечно и его невозможно было чем-либо измерить.
Разумная форма жизни, такая, какой её представляет человек, существует в каждой галактике и почти в каждой звёздной системе. Но поскольку условия на этих планетах разные, то и существа, населяющие их, порою резко отличаются друг от друга. Недостаток или избыток кислорода, радиации, ядовитых веществ или каких-либо других составляющих, высокая или низкая степень гравитации, большие разности температур - всё накладывало отпечаток на флору и фауну планет. Но всё это жило и двигалось, и, несмотря на все различия, у всех была одна особенность, которая их объединяла - это та высшая цель и смысл жизни, ради которого они и существовали во Вселенной.
Каждый организм, обладающий мозгом, является портативным генератором космической энергии, энергии сознания. Развиваясь в процессе эволюции, он вырабатывает её всё больше и больше, увеличивая мощность. Часть энергии тратиться на развитие, часть накапливается внутри организма, а избыток выплёскивается в пространство. Чем больше разумных существ населяет планету и чем более они развиты, тем мощнее поток пси-энергии уходящий в космос. Именно для этого и заложен в них инстинкт размножения и совершенствования. В момент смерти освобождается весь накопленный запас, поэтому, когда космос нуждается в больших дозах пси-энергии, на планете происходят потопы, землетрясения, эпидемии и войны. Эти катаклизмы заставляют всех оставшихся в живых энергичнее тренировать свой мозг. Универсальный процесс воспроизводства и поглощения образует круговорот, в котором все существа поедают друг друга ради увеличения своей популяции. Тот вид, который не может выдержать этой борьбы, исчезает, уступая своё место более сильному и выносливому противнику. Тела усопших или погибших уходят в почву, способствуя дальнейшему росту и развитию всего живого на планете, а сгусток пси-энергии устремляется в космос, являясь для него универсальным питанием. Но процесс наращивания мощности не бесконечен. Избыток энергии в космосе так же вреден, как и её недостаток. Поэтому когда на планете существа достигают своей высшей точки развития и в пространство начинает бить мощнейший поток пси-энергии, то начинает действовать механизм регуляции.
В каждой галактике существуют особые пространства, обладающие огромной гравитацией и притягивающие к себе избыток любой энергии. Чем мощнее источник энергии, тем сильнее он притягивается этим пространством, которое похоже на чёрную воронку. Планета, достигшая критической точки своего развития, срывается со своей орбиты и устремляется к центру воронки. Но перед тем как отправить планету в "чёрную дыру", Космос отбирает самых выдающихся особей и посылает их обживать новые места во вселенной. Таким посланником когда-то и пришёл Нарфей на Дагону.
Нарфей был не единственным наместником бога. Космос всегда заботится о конкуренции, которая является залогом успешного развития и прогресса. На момент заселения Дагоны здесь были сотни высокоразвитых существ, и у всех была одна цель - выжить в борьбе и дать потомство. Первое время это была битва богов. Каждый из них пытался захватить необходимое ему пространство и начать создание нового вида, который будет способен вырабатывать необходимую для космоса энергию. Но это была битва направленная не на уничтожение, а на создание и совершенствование новых форм жизни. В результате конкуренции и соперничества на планете появлялись новые, более совершенные организмы. Борьба продолжалась до тех пор, пока в процессе естественного отбора не выявилось существо, отвечающее всем требованиям и способное быстро развивать свой мозг, постоянно увеличивая отдачу энергии в космос.
Необходимым условием для увеличения мощности пси-генератора являются те страдания и лишения, которые переносит тело носителя, заставляя его мозг постоянно тренироваться и развиваться, увеличивая свой количественный и качественный потенциал. Посланники космоса обладали знаниями, благодаря которым могли создать любое живое существо исходя из тех материалов, что присутствовали на планете. Но создать искусственно подобного себе и сразу передать ему все свои знания, им было не под силу. Вдохнуть в новый мозг мысль и "запустить" пси-генератор мог только космос. Они были всего лишь инструментом в его руках, поскольку сами являлись источником той энергии, что его питала. В принципе, они могли дать прямое потомство своего вида, но это случалось крайне редко. Мощный поток энергии, которую они излучали, лишал их возможности произвести себе подобного.
Отрегулировав на планете все биологические процессы и добившись появления организма способного самостоятельно развиваться и достичь совершенства, посланники, закончив свою миссию, покидали планету. Они уходили в космос, оставляя после себя память в виде каменных идолов, наскальных рисунков, икон и легенд. Их дальнейший путь Сабуру был неизвестен. Побывав и в прошлом и в будущем этой планеты, он знал, что наступит время, когда и ему придется перенестись на новую планету и вдохнуть в неё жизнь. Но для этого нужно ещё многому научиться, побывать в других мирах и постичь неизвестные пока для него космические законы.

Закончив экзамен, и торжественно объявив монаху, что он с честью выдержал это испытание, святые отцы увенчали его голову тонким золотым обручем, возводя паломника в ранг нового жреца храма Нарфея.

© Евгений Костромин, 2010
Дата публикации: 02.04.2010 23:50:32
Просмотров: 2364

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.