Утро вечера мудренее

Владимир Опёнок

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 61707 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Старик задумался: если он правильно усвоил сказанное, смерти как её понимают на Земле – не существует! Чему сам был наглядным подтверждением. И жизнь – бесконечна в своих проявлениях...

Девятый

Красавец апрель вот уже несколько дней как вступил в свои права. Он охотно сменил март, напитавший воздух свежестью и берёзовым соком. Пробудившись от зимней спячки, лесная живность грелась на солнышке. Всё вокруг зашевелилось, задвигалось в преддверии наступающего лета. Впереди ожидал брачный период, когда нужно размножаться да взращивать потомство, дабы к осени оно бегало, плавало и летало. Ничто не в состоянии изменить извечный круговорот жизни, до той поры пока Создатель дарует нам солнечный свет…

Об этом размышлял почтенных лет мужчина, прогуливаясь возле родильного дома с букетом цветов и пакетом, из которого выглядывала коробка конфет, а на дне покоились две бутылочки красного вина. Изредка поглядывая на окна, он улыбался в предвкушении скорого свидания. Всё дело в том, что жена благополучно разрешилась от бремени, подарив ему девятого отпрыска. Вот и радовался пополнению семейства. Правда, ещё не придумал имя малышу, но за этим дело не станет. Было б дитё, а имечко найдётся.

Несмотря на свой совсем не юношеский возраст, как-никак разменял шестой десяток, отец новорождённого чувствовал себя великолепно. Ещё бы, девятый ребёнок – это немало! А причина тому – любовь к детям, поскольку сам вырос в многодетной семье. Где детский гомон и трескотня смолкали лишь на заходе солнца, когда малышей укладывали спать. С той поры, сколько себя помнил, вопрос рожать или не рожать, не стоял на повестке. Благо жена разделяла его взгляды, и каждую дарованную природой жизнь они бережно взращивали. И теперь в их семействе девятеро, и старшие с нетерпением ждут, когда он привезёт домой младшенького…

– О чём задумался, папаша? – чрезмерно бодрый для раннего утра голос отвлёк от размышлений.
Мужчина повернулся и увидел крепкого парня, что вместе с приятелем также дежурили под окнами. Он улыбнулся и благожелательно ответил:
– Да так, ни о чём. Радуюсь…
Отчего-то ответ развеселил спрашивающего, и, махнув рукой в сторону окон, он добавил:
– Сын или внук?
Наш герой молча кивнул. Однако собеседник не понял и на всякий случай уточнил:
– Так сын или внук?
– Сын, сын, – утвердительно произнёс мужчина.

По всей видимости, ответ удивил. Парню, что проявил интерес, едва перевалило за тридцать, а тут мужик, который в отцы годится, а гляди, туда же. Пришёл за сыном. Не за внуком. Они с приятелем переглянулись, и в качестве похвалы второй, до того молчавший, слегка растягивая слова, вымолвил:
– Молодец, батя! Так держать.

Мужчина кивнул и устремил взор на дверь, из которой вскоре должна появиться жена с новорождённым. Однако весёлая парочка не унималась. Тот, кто начал разговор, как бы между прочим заметил:
– У меня третий, а ты, батя, которого по счёту настрогал?

В его фамильярности не было ничего обидного. Когда находишься в приподнятом настроении, на многое не обращаешь внимания, и хорошо, если встретятся понимающие ситуацию. Тот, кому адресовался вопрос, оказался из их числа и, доброжелательно улыбнувшись, ответил:
– Девятого. Но, Бог даст, не последнего…

Возникла пауза. Сказанное не то что удивило – огорошило! Приятели замерли как вкопанные. Наконец, оправившись от изумления, второй, стараясь не обидеть сомнением, вежливо спросил:
– Вы это серьёзно? Насчёт девятого…
– Разве я похож на шутника? – усмехнулся мужчина. – Так получилось. Чего и вам искренне желаю. – закончил он добродушно.

Приятели долго не могли прийти в себя, виданное ли дело, девятеро ребятишек, и на всякий случай уважительно промолчали. Они принялись о чём-то шептаться, время от времени поглядывая на того, кто наконец дождался жену с младенцем и, поблагодарив санитарок, вручил им пакет с гостинцами. Жене передал букет цветов, и она с улыбкой его приняла. Затем привычно взял малыша, и семейная чета направилась к стоянке. Где ожидал симпатичный микроавтобус из тех, какие так любят многодетные семьи.

Проводив семейную пару взглядами, приятели повернулись к окнам и, кого-то в них заметив, замахали руками. При этом перебивая друг друга, пытались докричаться сквозь закрытое от прохладного весеннего ветерка окно…

Бережно усадив жену с младенцем позади, мужчина расположился за рулём и, запустив двигатель, мягко тронулся. Он аккуратно вырулил на дорогу, где с трудом втиснулся в плотный поток. Его приняло в свои объятия несметное множество машин. Кто здесь только не толкался! И тяжёлые джипы, немалыми габаритами вызывавшие уважение, и вальяжные седаны, покачиваясь, перемещавшие седоков, и небольшие, юркие малолитражки, выгодно отличавшиеся умеренным аппетитом. И даже редкий мотоциклист, обрадованный приходу весны, прорычал мимо, будучи запахнут в косуху на меховой подкладке. Впереди и сзади, справа и слева все куда-то спешили, и опытному водителю приходилось предугадывать манёвры соседей, дабы не слишком качало сладко спавшего малыша.

Однако тот, почуяв едва уловимую вибрацию, непременное условие работы любого двигателя, проснулся и криком изъявил желание покушать. Делать нечего, мужчина свернул на ближайшую автозаправку и, миновав колонки, притулился поодаль. Возле наспех высаженных декоративных кустов, чтобы не мешать остальным. Его жена приступила к кормлению, и младенец старательно засопел. Оно и неудивительно, насыщаться грудью – дело непростое! Нужно приложить немало усилий, лишь тогда добудешь молоко.

Наблюдая за сопевшим малышом, отец улыбнулся. Он вспомнил детство. То далёкое время, когда с братьями и сёстрами ежедневно проведывал дедушку и бабушку, помогая управляться по хозяйству. В их селе так было заведено, впрочем, как и во всех других сёлах, к тому же старики жили напротив, аккурат возле колодца, из которого вся улица черпала воду. Оттого наносить воды в избу и напоить корову не составляло труда.

Их небольшое старинное село издревле таилось за лесополосой. Подальше от чужих глаз и пыльной автострады. Сюда редко наведывались чужаки. В основном наезжала родня, перебравшаяся жить в город. Ведь многие сельчане были родственники, и дедушка частенько рассказывал, как дружно они жили при царе. Как посещали церковно-приходскую школу, и здорово, что нынче всех детишек учат и они сызмальства набираются уму-разуму. А иначе придётся зарабатывать на хлеб тяжёлым трудом.

Он вспомнил, как бабушка кормила пирогами, оладьями и блинами со сметаной. А кусковой сахар, который покупала в лабазе, был твёрдым и долго не таял во рту. Несмотря на горячий чай, каким внуки запивали сладость. Но особенно вкусным было варенье! Его она варила в огромных медных тазах, и внучки помогали чистить фрукты и ягоды, а после вся семья с удовольствием им лакомилась. Долгими зимними вечерами ароматное варенье напоминало тёплые осенние деньки. А поскольку родни было видимо-невидимо, его варили на всех, и стеклянные банки в то время считались большой редкостью.

И вот однажды, попивая чаёк из блюдечка, на вопрос одного из внуков, чему их учили в церковно-приходской школе, дедушка охотно ответил:
– Грамоте учили. Закону Божию.

Закон Божий вызвал непонимание, и тогда дедуля разъяснил, дескать, учили, как жить, по совести. Помогая друг другу. Потому как в суровом климате России надобно держаться вместе. Только так можно выжить на бескрайних просторах нашей необъятной Родины.
– Наподобие октябрят? – на всякий случай кто-то уточнил.
Дед задумался и, видя, как малыши с нетерпением ждут ответа, утвердительно кивнул:
– Вот-вот.
– А ещё чему? – не унимались детские голоса. Очень уж было интересно слушать деда. Ему и самому доставляло удовольствие коротать время с внуками. Общаясь, старик откалывал специальными щипчиками кусочки сахара от большой глыбы и раскладывал перед детворой.
– Чему ещё? – повторил он. – Чтоб не дай Бог не выросли предателями.
– Это как? – спросил самый дотошный. – Чтобы враг ничего не выпытал?
Дед оглядел детвору. Со всех сторон смотрели наивные и любознательные глаза. Старик улыбнулся и разъяснил:
– Не совсем. Но врагу тоже не след ничего говорить. Однако раньше предателями считались также и те, у кого был всего один ребятёнок…

Его ответ озадачил внучат. До конца не понимая, что это значит, они растерялись. Ожидая, что дедушка, как всегда, всё объяснит. Но тот молчал. Тогда внуки пошептались, и самый смышлёный решил прояснить ситуацию:
– Почему? – выражая всеобщий интерес, спросил он.

Старик пожевал губами. Не рано ли такое сообщать малышам? Впрочем, раз интересуются, так тому и быть. Он вздохнул и постарался как можно понятнее растолковать, дескать, когда у родителей всего один ребёнок, случись что, он останется сиротой. И если папа с мамой не озаботились нарожать ему братьев и сестричек, значит они его предали! Оставили одного. В дальнейшем, если с родителями приключалась беда, о таком ребёночке заботились родственники. Забирали к себе. Не было на Руси детских домов, и всех детишек пристраивали, поскольку, как говаривали старики, – чем больше деток, тем лучше! И сурово пеняли тем, кто не спешил обзаводиться потомством…

Внезапно перед микроавтобусом припарковался новенький кабриолет, отвлекая счастливого отца от воспоминаний. На кой чёрт так притёрся, едва успел он подумать, как из кабриолета показалось знакомое лицо. Вслед за лицом последовало тело, и сосед по даче, разминая ноги, направился к микроавтобусу. Мужчина открыл дверь и вышел навстречу обладателю дорогой машины.
– Привет! Давненько не виделись, – сосед не скрывал радости. – Как тебе моё новое обретение? – хвастливо указал на машину яркого фиолетового цвета. – Представляешь, не успели привезли в салон, а я уже катаюсь, – не умолкал он, – А ты, как погляжу, по-прежнему на своём танке?
Мужчина развёл руками. Раз видишь, зачем спрашиваешь?
– Ну ничего, ничего, – сообразив, что едва не сморозил лишнего, примирительно сказал сосед. Затем, наморщив лоб, спросил. – Это сколько мы не виделись?

И, не дожидаясь ответа, принялся загибать пальцы. Выходило, без малого полгода. Оно и неудивительно, дачный сезон только начинался, а жили они на разных концах города. Мужчина согласно кивнул. Пожалуй, так и будет. Он взял громогласного соседа за локоть и отвёл от микроавтобуса, в котором жена кормила малыша. Ибо его громкий голос разносился на всю заправку, и многие с интересом поглядывали в их сторону.

– Как твои дела? – не умолкал знакомец, который был значительно моложе. – Всё в трудах и заботах? Как всегда?

В его тоне послышалась усмешка. Уж кто-кто, а сосед хорошо знал семью собеседника. В отличие от их с женой бездетной пары, обладатель подержанного микроавтобуса каждую весну сажал на даче огород. Он служил подспорьем для многочисленных ртов, да и дети приучались труду, дабы не выросли лоботрясами. Жаркими летними выходными дружная семья не покладая рук трудилась на участке, и сосед, бывало, подтрунивал над многодетным отцом, когда оставались с глазу на глаз. Вот и теперь не удержался и съязвил.

Однако мужчина не отреагировал. Он снисходительно наблюдал за тем, кто растрачивал жизнь на пустое, с его точки зрения, времяпрепровождение. Но каждый сам себе хозяин. По крайней мере, многие так думают.
В это время любознательный сосед, не стоявший на месте, умудрился разглядеть, что происходит в микроавтобусе. От удивления хлопнул себя по бёдрам и, выпучив глаза, произнёс:
– Да ладно!
Собеседник улыбнулся.
– Ну ты даёшь! – выдохнул сосед, – Это который по счёту? Я уже сбился…

Он растерянно улыбнулся. Такому простительно незнание. Когда вырос единственным ребёнком, а женившись, решил жить для себя, чужие проблемы мало заботят. Ведь у самого голова не болит, так какая разница, у кого и сколько? Да и некогда ему. По несколько раз в году уезжал с женой на отдых. Впрочем, и иных развлечений хватает. А на такую жизнь нужны деньги. Вот и крутится как белка в колесе. То одно, то другое. Однако в редкие приезды на дачу они нет-нет да и общались. Бывало, выпивали рюмочку-другую, и в минуты откровения соседа всегда интересовал один и тот же вопрос:
– Нет, ну ты мне объясни, на кой чёрт тебе столько?

Глава семейства не обижался. Он видел: бездетный муж искренне не понимает, а потому жалел его. Ну что это за жизнь, думал он, возвращаться в сумерках домой, а там пусто! Родителей давно схоронил, а братьев и сестёр нет. Оттого и мается, рассуждал он. Правда, какая-никакая жена имеется, но ведь больше-то никого. А если она задержалась на работе или уехала к маме, хоть волком вой! Каково это – одному в пустом доме? С ума можно сойти. Хоть бы собаку завёл или на худой конец змею…

К сожалению, не все так рассуждают. Многие растрачивают жизнь на развлечения, путешествия или иные забавы. Их можно понять, в таком времяпрепровождении своя прелесть! Однако дальше что? Всего должно быть в меру. И если дома не слышен детский смех – значит, вскоре грянет траурный марш. По крайней мере, такое частенько случается.

Глядя в удивлённые глаза соседа, мужчина вспомнил, как несколько лет тому назад, изрядно хватив лишку, тот в очередной раз настойчиво пытался узнать причину его любви к детям. Чего сам был начисто лишён и, не получив вразумительный ответ, принялся рассуждать:
– Нет, ну ты посуди, – держа в руке рюмку, говорил он заплетающимся языком. – Я единственный ребёнок в семье! Мне первому во дворе купили велосипед, затем мопед, а чуть позже мотоцикл. Как думаешь, почему?
Собеседник молчал.
– Да потому, – не унимался сосед, – что я единственный! И родители из кожи лезли, лишь бы у меня всё было. И в результате вывели в люди. Полюбуйся, теперь я в полном порядке…
Он икнул и горделиво приосанился.
– А что, – продолжал болтать без умолку, – квартира осталась от родителей, дачу отгрохал, машины меняю несколько раз в год. Да и объездил весь свет, путешествуя с этой… – он брезгливо поморщился, но спохватившись добавил. – Отец бы мной гордился…

В этом месте его путаный язык подустал, и сосед уставился на щедро накрытый стол, за которым бражничали. В тот день он приехал на дачу один, и жена помощника по хозяйству, которого нанимали, приготовила закуску и ушла. Вот они и засиделись дольше обычного.

«Богатому» – деньги, другим – дети

На следующий день приятели увиделись ближе к полудню. Когда июльское солнце жгло неимоверно. Прогуливаясь по небосводу, оно безжалостно испепеляло деревья и траву. Однако это не мешало большой семье дружно пропалывать грядки, избавляясь от сорняков. Работа спорилась, старшие подавали пример младшим, а отец следил, чтобы никто не отлынивал. Сам тем временем сколачивал мостик, который собирался перекинуть через ручей, протекавший неподалёку. Чтобы не было нужды делать крюк, отправляясь за грибами, а напрямую, не вымочив ног, оказаться в лесу. Его руки умело управлялись с молотком, а свежеструганные доски кряхтели от недовольства, но подчинялись воле человека. Хозяин знал: терпение и труд – основа жизни! И чем раньше приучишь деток к работе, тем проще им будет в дальнейшем.

Он вытер рукавом лоб и бросил взгляд на красивый двухэтажный дом, украшавший соседские шесть соток. Тот был обложен клинкерным кирпичом и производил приятное впечатление добротного, ухоженного жилья. Глава семьи посмотрел на свой небольшой домик, значительно уступавший соседскому. Он улыбнулся, чувство зависти не свойственно его природе. Наоборот! Испытал сожаление, ведь, в отличие от соседнего участка, на котором одинокий помощник по хозяйству выстригал газон, в его владениях бурлила жизнь. Мальчики удаляли сорняки, а девочки под руководством жены готовили обед. Свежую зелень с грядки вымыли, картошку отварили, а селёдку почистили. Кроме того, благоверная напекла пирожков, и их соблазнительный запах привлекал детвору.

В это время открылась дверь соседского дома, и в проёме показался вчерашний собеседник. Мужчины обменялись взглядами и одновременно направились к небольшому штакетнику, которым разгораживались участки в их дачном посёлке. Они пожали друг другу руки, после чего сосед жадно глотнул из пластиковой бутылки. Судя по всему, с ней не расставался с самого утра. Его одутловатое лицо и взлохмаченные волосы говорили о беспокойном сне. К тому же вчерашнее возлияние давало о себе знать. Сосед утолил жажду, с облегчением выдохнул и негромко произнёс:
– Когда ты ушёл, я ещё долго не ложился. Всё думал. Ведь так и не дождался ответа…

Его глаза при этом хитро сощурились. Он взглянул на помощника, тут же сделавшего вид, будто чем-то чрезвычайно занят. Для пущей убедительности тот наклонился к траве и что-то с важным видом в ней разглядывал. Не иначе как обнаружил нечто неведомое и раздумывал, как поступить. Его жена готовила еду, мелькая в окне пристройки для гостей, где они и проживали. Оттуда доносился аромат восточной кухни, так как семья приехала на заработки из Средней Азии. Своё потомство они оставили на попечении родителей, и оба желали как можно скорее обустроиться, чтобы забрать их сюда.

Убедившись, что помощник занят делом, сосед обратил внимание на распиленные доски:
– Чего это ты сколачиваешь?

Получив ответ, предложил пособить, правда сделал это своеобразно. Он принялся расхваливать помощника: дескать, такой умелый, за что ни возьмётся, всё у него спорится. И крышу может перекрыть, и входные ворота поменять, а недавно сломалась вытяжка в кухне, так он её в два счёта починил. И это не говоря уже про водопровод, который ранее зимой замерзал, но теперь работает нормально.
– Что значит умелец, – добавил он хвастливо. – Так что не стесняйся, обращайся, если нужно.

Глава семейства поблагодарил, но отказался. Он и сам справляется. Да и старшие сыновья помогают, зачем кого-то отвлекать? Содержание дома – вещь хлопотная, забот хватает.
– Хорошо, что есть помощник, главное, чтобы не занял твоё место, – улыбнулся он в ответ.
Сосед не понял шутку и переспросил:
– Не занял место где?
Несмотря на очевидную рифму, многодетный отец сдержался:
– Где, где, – передразнивая произнёс он, – везде…

Ему не хотелось обижать соседа. Тому и так несладко. Дачу отгрохал, а дальше-то что? Детей не нажил, кому всё достанется? Разве что помощнику по хозяйству. Вон как старается, глядишь, и завоюет доверие. Его жены…

Он взглянул на соседа. Палящая жара сделала своё дело. Оказавшись на солнце, тот вконец размяк и, махнув рукой, направился обратно. Скорей оказаться в комнате, где бушевал кондиционер. Совершенно никчёмное с точки зрения многодетного отца устройство на природе. Но каждый играет в свои игрушки, и сосед скрылся за массивной металлической дверью.

Помощник по хозяйству облегчённо выдохнул и продолжил косить. Все остались при своих. Сосед с бутылкой освежающего напитка нежился в прохладных объятиях кондиционера, его работник трудился на газоне, а глава семьи двинулся к столу, за которым ожидали семеро по лавкам. Подоспело время обеда, и пора хорошенько подкрепиться…

– О чём задумался? – сосед положил руку на плечо.
Многодетный отец вышел из оцепенения и рассмеялся. Действительно! Воспоминания увлекли, а меж тем они по-прежнему на автозаправке. Неподалёку от микроавтобуса, где жена кормила малыша.
– Да так, ни о чём особенном, – усмехаясь ответил он, – вспомнил, как мы с тобой выпивали.

Собеседник улыбнулся. Правда, в его улыбке было мало радости. Да и недельная щетина, какой ранее не замечалось, не добавляла свежести. Кроме того, мятая рубашка, выглядывая из-под куртки, завершала облик неухоженного мужчины. Но и это не всё. При дальнейшем наблюдении обнаружились давно не стиранные джинсы, а на безымянном пальце правой руки отсутствовало обручальное кольцо! Помнится, его сосед не снимал ни при каких обстоятельствах. Даже когда ходил купаться на речку.

Перехватив взгляд собеседника, обладатель кабриолета опустил голову.
– Да, да, – еле слышно проговорил, – разводимся…

В его словах было столько горечи, так повеяло безнадёгой, что глава семьи испытал жалость. Однако не предпринял неуклюжей попытки влезть в душу, какими грешат любители посудачить о чужой беде, а молча смотрел на знакомца. В его взгляде было столько тепла, что тот почувствовал понимание, правда в ответ сверкнул глазами исподлобья. От напускной весёлости мало что осталось, голубые глаза соседа до краёв наполнила тоска. Они стояли друг против друга, и никто не решался заговорить.

Так продолжалось несколько минут. Владелец микроавтобуса выжидал. Он знал, мало искушённый жизнью сосед не сдюжит испытания тишиной и сам всё расскажет. Потому не спешил, давая ему время принять решение, чем делиться, а чем нет. Ведь сложно сохранять спокойствие, когда ум раскалён и мысли лихорадочно сменяют друг друга, вызывая болезненные воспоминания.

Так оно и вышло. Не выдержав внутреннего накала, молодой человек сдавленно произнёс:
– Представляешь, моя тут спуталась с одним…
От волнения он перешёл на шёпот, и приходилось вслушиваться в то, что говорил.
– Ушла к этому, – сосед раздражённо щёлкнул пальцами, пытаясь припомнить нечто забытое, – фаерщику! Так, кажется, их называют?

Лицо собеседника выразило удивление: кто это? Сосед, видя, что требуется разъяснить непонятное слово, решил жестами себе помочь. Он стал размахивать руками, изображая что-то одному ему понятное. Однако это не дало желаемого результата, и тогда он пояснил:
– Они жонглируют факелами. Выступают на улицах, в общем, играют с огнём.

Объяснение удовлетворило, и обманутый муж продолжил. Правда, со стороны казалось, будто разговаривал сам с собой. Как бывает, когда кто-то, не обращая внимания на окружающих, бубнит себе под нос. Вот и сосед, не глядя на собеседника, обиженно буркнул:
– Ушла к тому, у кого ни кола ни двора, – его голос задрожал. – К тому, кто вдвое старше и ни во что её не ставит. Однажды при мне послал куда подальше. А она, как побитая собачонка, всё время заглядывает ему в глаза.

Он замолчал, будто утратил силы. Многодетный отец понимающе прикрыл веки, трудно без эмоций говорить о наболевшем. Такое под силу немногим. Оттого и не спешил отвечать. Парень-то неплохой, но, как оно нередко бывает, не сумел справиться с женой. Вот и мается, и, похоже, это надолго. Не высказывая вслух то, что может обидеть, он поинтересовался:
– А что значит при тебе посылал? Вы знакомы?

Неожиданный вопрос поставил в тупик. Сосед растерялся, так как понял, что сболтнул лишнее, но куда теперь деваться? Раз начал, будь добр, продолжай.
– Понимаешь, – собираясь с мыслями ответил смущённый предприниматель, – когда она стала задерживаться, я её выследил. А застав их вместе, устроил скандал. А что мне оставалось? – извиняющимся тоном объяснил он.

Было очевидно: соседу крайне неприятно вдаваться в подробности, и собеседник сделал жест – может, не стоит посвящать меня в нюансы? Но тому нужно было выговориться, и он вкратце поведал, как после того, как учинил скандал, хахаль жены, удивлённый произошедшим, тотчас послал её прямиком по направлению к женскому счастью. А его похлопал по плечу, дескать, извини парень, не знал, что эта сука – твоя жена. Кольцо-то она снимала, когда шла на свиданье, завершая, вздохнул он. Тем не менее, как выяснилось в продолжении разговора, всё же смогла убедить бродячего артиста в своей любви и осталась с ним. Делить радости и невзгоды кочевой жизни.

Когда сосед закончил изливать душу, главе семьи припомнился случай, как в один из дней старший сын, к тому времени женатый, заехал навестить. Во время обеда, когда семья собралась за столом, у него возник шутливый спор с сестрёнками о том, нужно ли стерилизовать котёнка, которого подобрал с улицы. К тому же пушистик пришёлся по душе не только ему, но и жене. Однако он вырастет и захочет погулять. Именно по этой причине сын настаивал на стерилизации, а сестрёнки не соглашались. Им было жаль котёнка, и они как могли вступались за него. Отец молча наблюдал за спором. В конце концов, не придя к единому мнению, дети обратились к нему за советом: как поступить?

Глава семьи ответил вопросом на вопрос:
– Что проку от сытой жизни, если нет возможности родить потомство?
За столом повисла пауза. Семья размышляла над услышанным. Отец, выждав несколько секунд продолжил:
– Как вы считаете, – обратился он к присутствующим, – кто по-настоящему счастлив, дворовый кот, изредка испытывая голод, но проживая полноценную жизнь? Или пресыщенный домашний любимец, которому, кроме еды, ничего более не светит?

Домочадцы молчали. Всем стало ясно, к какому выводу склоняется отец, ведь то, о чём говорил, было так очевидно. Убедившись, что его поняли, глава семьи произнёс:
– Если кот живёт на улице, в холодное время прячется в подвале, а сердобольные соседи, как ваша мама, подкармливают, незачем лишать его радости размножения. Сынок, – обратился он к первенцу, – ты взял животное, и теперь тебе нести за него ответственность. А это значит всю жизнь о нём заботиться.

Старший сын кивнул. Он и не отрицал, вопрос лишь в том, в каком виде содержать кота в жилье. Квартира, не улица! Имеются особенности, вот и раздумывал, как поступить.

Наблюдая, как его по-прежнему разъедают сомнения, отец спросил напрямую:
– Скажи, а тебе понравилась бы прожить жизнь в сытости, ни о чём не заботясь, но никогда не увидеть своих детей?
Тот смутился. Об этом он не задумывался.
– Или, – негромко продолжил хозяин дома, – разве кому-то дано право по собственной прихоти коверкать чужую природу?

Сын раздумывал. Действительно, кто дал ему право лишать котёнка радости испытать влечение к самке? Нет уж! Пускай живёт как его создал Творец. На том и порешили.

По завершении обеда он поблагодарил отца, не забыв при этом чмокнуть сестричек. Именно благодаря их настойчивости природа котёнка осталась неприкосновенна…

В этом месте воспоминания прервались, потому как сосед заторопился и погрузился в машину. При этом обещая наведываться на дачу, если отстоит её в судебном споре. Глава семьи пожелал ему терпения и побыстрее встретить ту, что нарожает деток. Ведь без них, как ни крути, жизнь не в радость. Однако сосед отрицательно покачал головой. Нет уж! Довольно! Он скорее поступит в семинарию, нежели ещё раз женится. Ну-ну, подумал собеседник, но вслух ничего не сказал. Он вернулся к микроавтобусу, где жена накормила малыша, и удобно устроился за рулём, дабы продолжить движение.

Выезжая с автозаправки, негромко включил радио. Из динамиков вырвался трепетный ноктюрн Шопена. Знакомая мелодия привнесла индивидуальность и потусторонность, присущие произведениям этого композитора, а лобовое стекло окропили робкие капли, и оно стало медленно запотевать. Глава семьи включил обдув и посмотрел в зеркало заднего вида. За спиной любимая укачивала малыша, который, основательно подкрепившись, дремал. Дорога дорогой, а перекусить не помешает. Так, наверное, думал младенец, если предположить, будто в этом возрасте новорожденные всё понимают. Впрочем, это тайна, покрытая мраком. Самым что ни на есть настоящим.

Капли на лобовом усилились, и вскоре плотной завесой с неба хлынул дождь, смывая оставшийся после зимы грязный серый снег. Водитель включил щётки, они едва успевали сбрасывать воду, до того плотным был поток. Он сбавил скорость. Многие последовали его примеру, поскольку обзор ухудшился, а впереди замерцали аварийные огни, предупреждая о столкновении. Мужчина ещё больше увеличил дистанцию и отстал от машины, за которой следовал. Мало ли? На дороге всякое бывает. К тому же в условиях ограниченной видимости спешка ни к чему. Он ещё раз взглянул на пассажиров и улыбнулся. Жена что-то напевала малышу, тот сладко спал. Безмятежный сон младенца пробудил воспоминания и щемящую боль, что засела в сердце, когда отца провожали на войну. А старшие братья и дед, сколько себя помнил, во всём служили примером. Им он старательно подражал. Правда, теперь на него равняются собственные дети. Вот только всё ли правильно делает? Не совершил ли непоправимых ошибок?

Глава семьи задумался. Действительно, а чему он научил детей? И научил ли? Об этом как-то не довелось всерьёз размышлять, поскольку живёт в суете и заботах. Как до него жили предки, а после будут жить потомки. Ведь и он когда-то вырос и выучился. Затем пришло время жениться, и вскоре пошли детки. Сначала в детский сад, потом в школу. Чуть позже в институт. Всё как у людей. Интересно, а дальше что? Сколько ему осталось? Как ни крути, закат жизни не за горами! А может, ну его к лешему? К чему эти грустные мысли? Вон какой богатырь уродился, и теперь надобно на ноги поднять. Так что впереди много дел.

Поглощённый рассуждениями, мужчина ненадолго отвлёкся на виновниц небольшой аварии. Из-за чего дорожный поток, обходя их с обеих сторон, замедлил движение, так как даже небольшого затора бывает достаточно, чтобы мощные авто сбавили ход. И на этот раз всё оказалось как обычно. Как бывает, когда невнимательность приводит к печальным последствиям. Вот и сейчас две симпатичные малолитражки, управляемые милыми барышнями, притёрлись друг к другу, не поделив дороги. Недовольно фыркая глушителями, эти лошадки на колёсах оказались в надёжном стойле и безуспешно пытались освободиться, дабы вырваться на простор. Однако основательно запутались в бамперах, молдингах, боковых зеркалах и дверных ручках друг друга. Металл и пластик перемешались, оттого разъехаться без ущерба будет непросто. Понимая это, очаровательницы о чём-то ожесточённо спорили, не забывая отчаянно трясти мобильными телефонами. Видимо дозванивались до покровителей, кои, снизойдя с вершин успеха, должны были сей же час всё уладить.

Мужчина улыбнулся, конфликт на дороге яйца выеденного не стоит. Подумаешь, авария! Ему и самому не раз приходилось бывать в столкновениях. Зато теперь предпочитает неспешную езду. Он ещё раз улыбнулся и, завидев знакомый восьмиэтажный дом, свернул в арку. Во дворе припарковался, после чего помог жене с младенцем выйти из микроавтобуса. К ним тут же подошли прогуливавшиеся пожилые соседки и поздравили с пополнением. Женщины оживились, увидев младенца, и пожелали ему вырасти умным и здоровым.

Обменявшись любезностями с пенсионерками, семейная пара поднялась в квартиру, где приезд родителей ожидали дети и маленькая собачонка. Её с разрешения отца не так давно подобрала на улице одна из дочерей.

Когда вошли, малыша сразу забрали сёстры, бережно передавая сопящий свёрток из рук в руки. Так они знакомились с братиком. Один из сыновей поспешил вручить матери красиво упакованную коробку, перевязанную лентой цвета морской волны. Женщина всех расцеловала, после чего с девочками и младенцем удалилась в спальню. Там, как водится, уже поставили детскую кроватку, в которой в своё время побывали все, от мала до велика. Кроватка была надёжной и служила много лет. Правда, перегородила трюмо, стоявшее неподалёку. Однако в тесноте, да не в обиде. Коль для ребёночка нашлось место в животе у матери, на белом свете точно поместится. Так говорили старики, и эта мудрость дошла и до наших дней.

После возвращения хозяйки жизнь дома понемногу набирала привычный ритм. Получив от матери поручения, дочери приступили к их выполнению. Одна ушла в магазин за продуктами, другая к соседке пригласить на ужин, третья погулять с собачкой. Сыновья также разбрелись по своим делам. Кто на учёбу, кто на тренировку, а старшие на работу. По окончании которой вместе с жёнами прибудут вечером на торжественный ужин чествовать родителей и новорождённого. Отец, убедившись, что домочадцы разошлись, поспешил вернуться к служебным обязанностям. Сегодня запись больных пришлось отложить на вторую половину дня, вот и отправился в клинику, так как всю жизнь работал врачом-гепатологом.

Уже через час, оказавшись в своём кабинете, переоделся, вымыл руки и приступил к приёму. Предстояло общение с больными, и с каждым нужно найти общий язык. Одним прописать лекарство, другим, наоборот, прекратить принимать пилюли. При этом всех подбодрить, чтобы вера в исцеление взяла верх над недугом. Иными словами, обычная рутина, изредка разбавляемая приходом коллеги, к слову сказать, заведующего клиникой. И такой порядок сохранялся много лет, потому что клятва Гиппократа – не фигура речи, а самая что ни на есть главная врачебная инструкция.

Вот и сегодня по окончании приёма коллега зашёл поздравить с новорожденным. Они тепло пообщались, и условились, что «ножки обмоют» завтра, так как неделя подходит к концу, и удобнее всего это сделать накануне выходных. На том и порешили, а сейчас пора домой, и глава семьи откланялся. Он спешил к родному очагу, в котором горел огонь, согревая домочадцев теплом…

Возвращение

Пора домой, стая птиц сделала прощальный круг и, выстроившись клином, улетела в тёплые края. Птицам предстоял длительный перелёт, и сил понадобится немало. Однако не все благополучно доберутся до пункта назначения. Кто отстанет в пути, кого подстрелят охотники, но большинство всё же прибудет туда, где не бывает холодно, а всегда греет солнышко…

Пора домой, обрушиваясь на землю, пропели осенние ливни. Воде наскучило бороздить небесные просторы, и, дождавшись осени, она грузно оседает на промокшую почву. Осенний воздух пропитан прелой листвой, а холодные ветра, пронизывая прохожих, заставляют кутаться в тёплые куртки, плащи, укрываться под зонтами…

Пора домой, подумал наш герой, заходя в спальню. Пожелав жене спокойной ночи, он лёг рядом, погасил ночник и устремил взор в окно. За которым мгла кутала землю, преодолевая упорное сопротивление разрозненных остатков дневного света. В который раз он мысленно произносил эту фразу и в который раз надеялся, что в последний. Однако поутру просыпался и вместе со всеми радовался новому дню. Когда же день подходил к завершению, привычная мысль наваливалась, и старик вспоминал: пора домой. Незачем гневить Бога, задерживаясь дольше положенного. Он пожил, надобно и честь знать. А потому по собственному разумению всё исполнил, и дел как таковых не осталось. Детишек на ноги поднял, самому младшему – и тому за двадцать. Что ж говорить про старших? Они щедро одарили внуками и правнуками, многие из которых регулярно наведываются.

Всё-таки стремительно промчалось время, вздохнул старик. Не успел оглянуться, как скоро девяносто. Вот только Всевышний всё никак не приберёт. А ведь он готовится к встрече. Причём давно, но почему-то всё ещё коптит небо. Ведь не ему же в самом деле решать, когда наступит срок, оттого и не ропщет. Сетует помаленьку, и судя по всему, ждать осталось недолго…

Старик посмотрел на жену, которая предалась сну, как в детстве подложив под голову ладошки. Он помнил её лицо с девичества, когда брал красавицей в жёны. В ту пору молодость естественна и органична. Нынче же от былой свежести немногое осталось. Правда, справедливости ради следует сказать, её природная краса с годами не исчезла. Впрочем, как и у любой женщины, которая с возрастом становится только краше. И в этой зрелости есть своя изюминка. Как молодое вино, настоявшись, превратится в пьянящий эликсир, так и женщина, проживая жизнь в любви, увядая, источает благоухание. И теперь безмятежно спит рядышком с тем, возле кого уютно и спокойно.

Однако старику не спалось. Он вспоминал жизнь, что оказалась так скоротечна. Ведь не далее как вчера вихрастым мальцом сидел на лавке у печи, и босые ноги не доставали до пола. А теперь готовится к уходу. Вот так запросто. И в то же время не понимая, как такое может быть? Почему люди стареют? Ведь в душе он всё тот же повеса, правда тело свидетельствует об ином. Разной мелкой хвори набралось с избытком. Но дело даже не в этом…

За окном взвизгнули тормоза, отвлекая от раздумий. Негромкий возглас с извинениями и отборная ругань взорвали тишину. Надо же, кому-то повезло, подумал он. Молодец водитель, вовремя среагировал. Старик попытался вернуться к предыдущей мысли, но вместо этого задумался о Боге. Нет, он не посещал церковь. Просто верил! Верил, что жизнь не случайна, и уже в возрасте осознал: раз пришёл в этот мир, следовательно, когда-нибудь обязательно его покинет. И с тех пор был уверен: не может быть чьей-то прихотью многообразие, каковое наблюдал вокруг.

На первый взгляд могло показаться, будто годы превратили его в брюзгу и ворчуна. Вовсе нет! Другое дело, что с течением времени утратил смысл жизни. Перестал понимать, ради чего жить. Пока детишки были несмышлёныши, всё казалось просто и понятно. Работа, дом, работа. Теперь же разлетелись по белу свету, но родителей не забывали, регулярно навещая, балуя подарками. Правда, что с тех подарков, когда утеряно главное? А главным, как выяснилось, оказалась цель жизни, и нынче старик уподобился кораблю с вышедшей из строя навигационной системой, где опытному капитану ничего не осталось, кроме как вспомнить веками проверенный способ – ориентироваться по звёздам. Но как отыскать путеводную звезду?

Внезапно он увидел себя внизу! Лежащим на кровати рядом с мирно спящей женой. От изумления закашлялся и в тот же миг ощутил собственное тело. Его привычно сковали суставы и утратившие былую силу мышцы. Старик с трудом сел на кровати, не понимая, что происходит. Знакомый интерьер успокоил, вокруг всё было как и прежде, и вдруг он вновь почувствовал, как против собственной воли взмывает к потолку! Его бездыханное тело, грузно заваливаясь на бок, оседало на пол. Жена, услышав непонятный шорох, открыла глаза. Увидав скорчившегося в неестественной позе мужа, бросилась к нему.

Напрасно! Безжизненный мешок с костями сполз с кровати. Она попыталась привести его в чувство, но тщетны усилия. Жизнь покинула временное пристанище, и оставалось отдать дань традиции – предать тело земле.

Всё это время старик наблюдал за происходящим. Подобно воздушному шару он парил под потоком, но удерживало бетонное перекрытие и кирпичные стены. Не будь их, неизвестно в какой дали бы оказался. К немалому удивлению, ни боли, ни страха – не было. Внизу жена оплакивала его тело, но ведь он по-прежнему жив! И находится рядом. Милая, не стоит так убиваться, захотелось крикнуть, но, увы, голос больше не слушался. Посмертное существование оказалось реальным и имело свои особенности. С одной стороны, не утратилась способность размышлять, с другой, сказать ничего не получалось. Старик пребывал в замешательстве, так как происходящее было неожиданным, и он не постигал формы своего нового бытия. Того, что парило в воздухе и было неизведанно-чарующим!

Увы, всё прежнее осталось на полу. С последним выдохом бренного тела нечто доселе неведомое выпросталось наружу и свободно перемещалось в пространстве. С каждым мгновеньем истончаясь, оно наконец просочилось сквозь кирпичную стену. Оказавшись на улице, взмыло ввысь! К звёздам…

Далеко внизу мерцали огни города, а старик поднимался всё выше и выше. Ещё несколько мгновений – и привычное мерцание стало едва заметно. Незнакомая форма жизни, в какую оборотился, удалялась от Земли. Только оказавшись в безвоздушном пространстве, она замедлила набор высоты, и её окружил сонм таких же, блуждающих и непонятных. Они явили бесконечное многообразие различных форм существования, но все были едины в желании помнить жизнь, оставшуюся на Земле. Возможно, потому, что слишком сильна оказалась привязанность к близким, и это вызвало немалое удивление старика. Впрочем, сам он не отличался от других и, проплывая среди себе подобных, неотступно думал обо всех, кого оставил горевать по поводу своей внезапной кончины.

Касаемо общения в непривычной среде: оно осуществлялось непринуждённо, и каждый свободно обменивался мыслями с другими, невзирая на то, что ещё не так давно разговаривал на языке местности, где родился. И вряд ли бы понял сказанное рождённым на соседнем континенте. Старику это поначалу показалось странным, но уже вскоре он без труда беседовал со всеми. Мысленно ответив на вопросы: кем был в прошлой жизни, с какой территории прибыл и так далее, наш герой произвёл благоприятное впечатление на сообщество, к которому примкнул. К тому же повторять бессчётное количество раз не пришлось. Единожды завибрировав, мысль в мгновение ока достигала всех, кто им интересовался, и вскоре вопросы исчерпались.

В свою очередь узнал, что вокруг витают представители различных в прошлом национальностей. Некоторые из них проявили недюжинное любопытство, другие безразличие, но все без исключения излучали доброжелательность. Старик обратил внимание на испанцев, американцев, египтян и палестинцев. Чем-то неуловимым отличавшимся от остальных. Впрочем, израильтяне, сирийцы, турки и даже греки также сохранили некоторую особенность. В чём тут дело, он не разобрался, поскольку отвлекали многочисленные представители славянских племён. Бывало, среди них попадались итальянцы, римляне и французы. Тем не менее славян было большинство.

Осознав это, старик приободрился. Надо же, умереть и очутиться среди своих! Правда, радоваться было нечему. Как ему разъяснили доброхоты, собравшиеся ждали очереди вернуться. Причём все желали воплотиться непременно среди родни. Однако такое оказалось по силам лишь для тех, у кого на планете осталось потомство. И его отпрыски давали возможность ушедшим родственникам возвратиться на Землю во внуках и правнуках. Получалось, обрадовавшие старика многочисленные представители славян не оставили после себя никого. И теперь маялись в безвременье, не зная, чем всё обернётся. А причина тому, что наша планета не стоит на месте, а облетает Солнце с невероятной скоростью. Одновременно вращаясь вокруг своей оси. Следовательно, большую вероятность вернуться имели те, чьи дети, внуки и правнуки проживали на планете. Остальным приходилось уповать на волю случая.

Когда старик это понял, ему стали ясны слова дедушки, частенько повторявшего: чем больше деток, тем лучше! И не зря бытует выражение: подобное притягивает подобное. А если подобного нет, то и притягиваться не к чему. Но об этом узнаёшь, только оказавшись за пределами земной жизни. Как говорится, на том свете. И тот свет существует! Теперь старик это знал.

В это время к нему обратился некто, с кем при жизни знаком не был. По крайней мере, старался припомнить, но, как ни пытался, не смог. Виновато извинившись, он попросил об одолжении. А именно, когда придёт время и старик в силу наличия большой семьи вернётся на Землю, чтобы вправил мозги одному знакомому и тот наконец перестал валять дурака и родил сына либо дочь. А лучше и мальчика, и девочку, так как именно от этого зависит возвращение его родителей.

К немалому удивлению нашего героя, незнакомцем оказался отец соседа по даче! Того самого, с кем изредка виделся и кто не обзаводился потомством, а жил исключительно для себя. Старик был поражён! Он тут же вспомнил слова, услышанные когда-то, дескать, если бы отец узнал, какого материального достатка добился сын, он бы им гордился.

– Да, да, – горестно усмехнулся собеседник, перехватывая мысль. – Мало того, что я воспитал дармоеда, так он ещё и не продолжил фамилию. Стало быть, – невесело завершил, – род наш прекратит существование…

Само собой разумеется, этот диалог, как и прочие в безвоздушном пространстве, происходил мысленно. Вот и постарался старик сдержаться. Не ответить. Хоть это было ой как непросто. Там, на Земле, привыкаешь к хаотичному движению мыслей. Главное, чтобы не сорвалось с уст! Не выдало сокровенное. Здесь же, в невесомости, все словно на ладони. Никто ничего не в силах скрыть. Едва появившись, мысль оказывается на всеобщем обозрении, и это доставляло немало неудобств вновь прибывшим. Поскольку достаточно было направить на кого-либо своё внимание, как об этом субъекте всё становилось известно. О чём думает, чего хочет и прочее. А также что с ним происходит, когда наступит время возвращаться, так как не всегда возврат на Землю связан со встречей с родственниками. И на это есть весьма веские причины.

Например, когда кто-то, проживая жизнь неоднократно, испытывает ненависть, злобу, зависть и им подобные чувства, он мгновенно привязывается к объекту, вызвавшему эти эмоции. При всём при том никто из двуногих не сознаёт невидимой, но от этого не менее крепкой связи и возвращается на Землю в обличие того, кого при жизни ненавидел. И только в безвоздушном пространстве нам дозволено осознать суровую неотвратимость правосудия. Иными словами, понимая тяжесть содеянного, испытать невыразимые страдания, поскольку предстоит ни много ни мало, а прожить целую жизнь среди тех, к кому ранее испытывал неприязнь. Относясь предвзято, без должного уважения и любви.

Старик задумался, нередко на Земле мы слышим о пагубности дурных мыслей. Об их бесперспективности и обязательном воздаянии за причинённое зло. О необходимости соблюдать нормы поведения, присущие человеческому сообществу, в котором достоинство – не последнее слово! Ведь нет ни одной религии, которая не призывала бы к миролюбию. Разумному общению всех со всеми…

Старик вздохнул и обратил внимание на нечто, державшееся особняком. Отстранённость этого нечто, выраженная в задумчивом наблюдении за собратьями, вызвала его неподдельный интерес. Вокруг сновали жаждущие вернуться в бренный мир. На их суетливом фоне спокойствие привлёкшего внимание порождало странное ощущение. Что-то в нём было завораживающим. Так манит пламя костра, вынуждая забыть обо всём.

Старик попытался прочесть мысли того, к кому было приковано его внимание. Однако не смог. Это нечто было опустошено! Правда, внутренняя пустота не являлась следствием страданий, присущим многим из присутствующих. В ней таилась бездна, на дне которой скрывались удивительные тайны. Старик, не отрывая взор, следил за умиротворением, исходившим от предмета его любопытства. Он был всецело поглощён этим – и нечто откликнулось. Не оборачиваясь, оно спросило:
– Могу я чем-нибудь помочь?

Бесконечность

Наш герой смутился, уж больно неожиданным был вопрос. Но тут же поблагодарил, старательно скрывая смущение. Нечто вернулось к привычному состоянию – наблюдению за происходящим. Наконец, не в силах одолеть собственное любопытство, старик поинтересовался:
– Если не секрет, – завибрировало пространство, – в чём причина вашего спокойствия?

Неизвестный не стал отмалчиваться и любезно ответил:
– Если бы я знал! – при этом в его словах не чувствовалось иронии. Ответ был искренним и простодушным.
Другое дело, что старика он не удовлетворил. Как же так? Разве можно оставаться безучастным, ожидая возвращение на Землю?
– Вполне, – отвечая на его сомнения, мысленно возразил собеседник. – Однако вы, – уточнил он, – судя по всему, всё ещё привязаны к прошлому. Испытываете сильные чувства к тем, кого оставили на Земле.

Его проникновенность обезоружила, и старик, невзирая на жизненный опыт, смутился. Чувство вины непреднамеренной, а потому ещё более неприятной, овладело. Он ощутил себя учеником, который пытается оправдаться, не выучив домашнее задание. Его собеседник, едва обменялись мыслями, сразу занял положение, каковое по праву принадлежит старшему. В то же время излучал доброжелательность, и старик не чувствовал себя уязвлённым. Чувство вины понемногу рассеялось. Непонятной природы груз исчез, будто его и не было. Невиданная лёгкость пришла ему на смену.

Как показало дальнейшее, собеседник оказался весьма интересным. Он неспешно отвечал на вопросы, то и дело возникавшие в ходе беседы. Их бесконечно долгий разговор прояснил многое. В том числе и то, что незнакомец давно оставил Землю. И не собирался туда возвращаться. Причём решение принималось не им. Какая-то неведомая сила, не спрашивая ничьего разрешения, согласно одному ей известному порядку распределяла тех, кто витал вокруг Земли. Кого обратно на планету, а кого – в другие миры. Обо всём этом и ещё о многом другом поведал собеседник. Он не делал тайны из того, что ею не являлось, и старик впитывал каждую мысль.

Помимо прочего узнал, что жизнь во Вселенной во всём, что она есть в бесконечности повторения малого и большого, устроена в великом множестве подобий подобно. Что в ней присутствуют миры, которые миры сотворяют, также в ней существуют места, где происходит распад всего и вся, и она не лишена космических помоек, мест утилизации и хранения чего бы то ни было, за неимением коего невозможно было б иным, творящим механизмам находить себе для продуцирования иного исходные материалы. А оные не болтаются во вселенском пространстве, которое заполнено веществом. Получается, пояснил собеседник, Вселенная сама по себе находится в строгом различной природы равновесии: термодинамическом, изотермическом, нейтрально-ядерном и прочем.

Места во Вселенной, продолжал он, обозначенные как «зоны зарождения», представляют из себя мегаразмеров фабрики по производству чего-то хоть сколько-нибудь важного. Иными словами, имеющего конкретный смысл для поддержания процессов, суть которых не коллаптоидна по своей природе. Такими продуцентами могут быть звёзды и следы их деятельности – такие, например, как «звёздные системы» наподобие нашей, домашней, Солнечной. Он сделал паузу. К слову сказать, условия, в каких они находились, позволяли легко усваивать любой материал, и не было нужды что-либо повторять.

Скопления умирающих, или субстанционно-деэволюционизирующих образований типа сверхгигантов, неспешно продолжал собеседник, ставших таковыми из-за выработки основного топливного субстрата в них, представляют собой довольно агрессивные среды. Ибо уровень масс, радиации и прочих последствий инволюции, как правило, парадоксально нежизнепригоден. Кроме того, он посмотрел вдаль, отдельным явлением существуют «чёрные дыры» – зоны, где не работают законы физики. Где нарушены все мыслимые правила какого-либо равновесия. В них умирает всё. Безусловно, «умирая», вещество Вселенной меняет исходное разложение материи, ибо просто так ничего исчезнуть в никуда не может. Правда, тот смысл, который имело то или иное образование до встречи с «чёрной дырой», безвозвратно уходит в своём изначальном заложении.

Старик задумался: если он правильно усвоил сказанное, смерти как её понимают на Земле – не существует! Чему сам был наглядным подтверждением. И жизнь – бесконечна в своих проявлениях. Внезапно его озарило – возможно, именно это и служило причиной безмятежности собеседника! Его спокойствия и умиротворения.

Едва завибрировав, эта мысль тотчас стала известна, и тот, кого всё это время слушал, улыбнулся. По крайней мере, у старика создалось именно такое ощущение. В ответ на улыбку он вежливо поинтересовался:
– Неужто нет ничего из прошлого, что хотелось бы вспомнить?

Собеседник не оставил вопрос без ответа. Правда, сделал это своеобразно. Он распахнул память, до того закрытую так плотно, что ни одна мысль не могла просочиться вовне, и, не спрашивая разрешения, погрузил в неё старика. Тому ничего не оставалось, как впитывать чужие воспоминания, едва успевая замечать сменяющиеся одну за другой картины. Это было удивительно! Старик словно проживал не свою жизнь. Он явственно ощутил свежесть морозного утра, услышал журчанье ручья неподалёку от заимки, где любил бывать хозяин воспоминаний, натужный скрип калитки и заливистый смех детворы. Отправившейся к ближайшему оврагу, для верности политому водой. Превращённому таким образом в ледяную горку, с какой любили кататься не только детишки, но и взрослые. Особенно на Крещенье, когда стояли лютые морозы и санки весело скользили вниз. Разгоняясь, они норовили сбросить седоков, и мало кому удавалось на них удержаться. Не справившись, многие, хохоча, влетали в пушистые сугробы. После неуклюже отряхивались и взбирались на овраг.

Чужая жизнь калейдоскопом пронеслась, заставляя старика ошалеть от скорости, с какой мелькали дни, превращая годы в десятилетия. Наконец всё исчезло, и вот оно – безвременье. Далеко-далеко от голубой планеты, на которой остались родные и близкие.

Невзирая на то, что всё длилось недолго, он воочию удостоверился в наличии потомства, которое оставил на Земле собеседник. Причём отношение того к родственникам было без показной нежности. Ровным и спокойным, как и подобает главе почтенного семейства. Однако старик по-прежнему оставался в сомнении относительно природы его спокойствия. Что-то смущало. Он увидел, как собеседник застегнул на все пуговицы память и вернулся к прежнему занятию: созерцать пространство, изредка поглядывая на старика, всё так же мучимого размышлениями. Ведь тот никак не мог взять в толк, отчего он не сожалеет о минувшем, как делают многие, находясь в этом удивительном месте. Мысленно проживая прошлое, раскаиваясь и желая как можно скорее обнять тех, кто дорог. Вот только исправить ничего не получится! Оттого и мучаются неприкаянные, сознавая собственное бессилие. Правда, иногда среди них попадаются и такие, кто не посыпает голову пеплом. Долгое пребывание вне Земли пошло им на пользу. Испепелив себя, они смирились и покорно ждали своей участи.

Видя, что старик не в силах привести мысли в порядок, собеседник решил пособить. Не касаясь напрямую мучивших сомнений, он несколько отстранённо, впрочем, как и ранее, сообщил:
– Ничто в этом мире не важно, кроме покоя своего я, – озаряя мглу, вспыхнула мысль.
Затем, добавил:
– Покой – это безропотное приятие жизни…

Всколыхнув пространство, ответ пронзил старика! Мучившие сомнения лопнули, и ранее не испытываемая лёгкость поглотила. Он растерялся, мгновенье назад терзало непонимание, теперь же всё исчезло! И причина тому – подсказка, которую искал много лет: покой – это безропотное приятие жизни…

Эти слова уподобились семени, его заботливые руки землепашца сеют в надежде на богатый урожай. И лишь попав во вспаханную землю, оно прорастёт и заколосится под тёплыми солнечными лучами.

Тяжёлые, безрадостные мысли, до того им владевшие, исчезли. Всё случилось нежданно, как внезапно прекращается гроза, и ощущение новизны наполнило, словно порыв ветра наполнил парус. Старик, вернее, то, чем себя ощущал, погружался в покой. Им овладело состояние, к какому стремятся, правдами и неправдами усмиряя буйный ум. Вместе с тем отчётливо услышал тишину, царившую во Вселенной, которой, будучи поглощён суетными мыслями, не замечал. Неспешное дыхание Космоса сопровождала музыка сфер. Каждый его вдох расширял пространство. Старик уловил вибрации, делавшие Вселенную необъятной. Мироздание загадочно улыбалось, творя жизнь по правилам, каковые никто из смертных изменить не мог…

Беспокойство за жену, детей, внуков и правнуков более не тревожило. Да и какой в нём прок? Как выяснилось, всё некогда принимаемое близко к сердцу подчиняется незримым законам, повлиять на которые невозможно. И законы эти бесконечно рациональны, следовательно, справедливы. Однако смириться с не зависящей от нас данностью – не просто! Особенно для тех, кто отравлен гордыней. И по этой причине ввиду своей малой значимости беспрестанно раздувает собственное тщеславие, восторгаясь вымышленными добродетелями, коих даже не видно на горизонте. И понимание этого факта дорогого стоит!

С каждым мгновеньем нечто безвозвратно изменяющееся под воздействием незамысловатой, казалось бы, фразы уже мало чем напоминало старика. С его унынием и тоской по дням ушедшим. Отныне в безвоздушном пространстве витало нечто, чья сущность обновлялась и в ком крепло осознание того, что покой – это безропотное приятие жизни…

Единожды прозвучав, мысль проникла в самую суть. Стала доминировать, полностью подчинив нашего героя. Возвращение на Землю не заботило. Случится – хорошо, нет – так тому и быть. Тревога о родственниках, под грузом житейских проблем проживавших на Земле, отступила. Умиротворённость и безмятежность стали верными спутниками. Врезавшись в память, нехитрая формула задала не только направление, но и ориентиры, дабы не заплутать. Подобно руслу реки она уносила вдаль вместе с тем, оставляя память о истоке. Валдайской возвышенности, с которой всё когда-то началось. И лишь по достижении моря растворялась в солёной воде, привнеся в неё новизну и прохладу.

Когда осознание бесполезности суеты достигло апогея, наш герой обрёл умиротворение, довольствуясь тем, что имел. А потому незачем куда-то спешить. Вокруг пульсирует жизнь, и, будучи её неотъемлемой частью, он вместил в себя бесконечность, ничего более не ожидая и ни к чему не привязываясь…

В это время на Земле всё шло своим чередом. Миллиарды существ просыпались и трудились от зари до зари. Многие из них полагали, будто сами определяют жизненный путь, исходя из собственного понимания. В суете земной забывая, что в любой момент их дыхание может прерваться. Иными словами, всецело подчиняясь обстоятельствам, думают, будто они и есть первопричина того, что с ними случается. Так ли это? Покажет время. Но очевидно другое: всех ждёт безвоздушное пространство, где поневоле откроются глаза и многое прояснится. Где времени предостаточно, и его хватит вспомнить день за днём прожитую жизнь, убеждаясь: мало кто способен её изменить, руководствуясь одним лишь желанием.

Впрочем, всё это больше не заботило нашего героя, лишь сомнение, вскользь коснувшись хвостом кометы, растворилось в бездонной Вселенной, оставляя неприятное послевкусие. Как следствие, он всё же задал себе вопрос: возможно, то, что довелось узнать, – необходимо и другим? Кто день за днём проводит в бесплодных поисках, выведывая то, что ему посчастливилось узнать. Разве позволительно кому бы то ни было, вкусив сладость тишины, беспечно забыть о тех, кто, растрачивая жизнь, ищет ставшее для него теперь совершенно очевидным? И кому, как не ему, следует вернуться на планету, дабы поделиться тем, что наполняет безмятежностью.

Едва лукавый вопрос вспугнул умиротворение, а сомнение пробило брешь в собственной правоте, загадочный механизм Вселенной пришёл в движение! Закружил калейдоскопом звёздное небо, и неведомая сила увлекла к Земле. Последнее, что осталось в памяти, – созвездие Рыб, сверкавшее чешуёй на тёмном небосклоне, откуда низвергли в водоворот забот и дел.

Его стремительный полёт напоминал падение в бездну – с той лишь разницей, что страх отсутствовал. До конца не понимая, что происходит, наш герой вручил себя Провидению, всецело отдавшись на волю судьбы, плетущей тончайшую вязь хитросплетений, именуемых случайностями. Вместе с тем его скорый возврат на Землю привёл к вполне ожидаемому результату: вынашивая ребёнка, молодая особа охнула от неожиданности! Её удивление закономерно, плод впервые шевельнулся, или, как говаривали в старину, взыграл. Да и вынашивала она первенца, потому многое было в диковинку. Правда, её удивление не шло ни в какое сравнение с изумлением нашего героя, осознавшего себя в чьей-то утробе. Человеческим зародышем, кому суждено появиться на свет. Само собой разумеется, такая перемена ошеломила! Поскольку не так давно блуждал в безвоздушном пространстве, нынче же, согласно образному выражению обитателей планеты, напоминал рыбку, плавающую в аквариуме. Иными словами, находился в замкнутом пространстве, не имея возможности его покинуть.

Когда сей факт был уяснён и волнение улеглось, он попытался прочесть мысли будущей матери. Благо это не составило труда. Правда, её мысли были непостоянны, но всё же удалось узнать, что находится во чреве жены своего младшего сына. Кто незадолго до его кончины женился и чья возлюбленная вот уже несколько месяцев вынашивала плод. Мальчика, как уверял муж и подтверждали врачи. Воистину пути Господни неисповедимы!

Удивлённый таким невероятным поворотом наш герой постарался придать общению с беременной больше осмысленности. Ему захотелось обозначить своё присутствие не только как зародыша, кому предстояло набраться знаний, а вполне мыслящего существа. Побывавшего там, где нет границ. Он жаждал поделиться знанием Вселенной, безграничной красотой Космоса, а также иными секретами. Поскольку именно для этого, как полагал, вернулся на Землю.

Правда, его усилия ни к чему не привели. Не дано человеческому плоду передать глубины Мироздания! Причина тому – тяжёлая завеса забот дня сегодняшнего. Её непросто одолеть, и до беременной долетали лишь обрывки его мыслей. К тому же всё воспринималось ею как случайно забредшее в голову, да и устройство Вселенной мало интересовало. Всё, чего желала, – выносить и родить здорового малыша! В этом заключался смысл её существования, и находящийся в утробе это понял. Да и что может быть важнее для женщины? Плодитесь и размножайтесь, древний завет известен давно, и кто не оставил после себя потомства, прожил жизнь впустую.

Смирившись с невозможностью поделиться знаниями, плод стал готовиться к появлению на свет. Его не смущало испытание, каковому предстояло подвергнуться. Теперь он знал, такое случалось не раз. Странно другое, проживая на Земле, его память была лишена воспоминаний о прошлых воплощениях, словно тщательно вымытая грифельная доска перед уроками. Но сейчас многое ему доступно, в том числе и чтение мыслей. Однако как долго продлится такое состояние, этого предугадать он не мог.

Так предавался размышлениям, терпеливо ожидая, когда разверзнутся врата и он окажется на свободе. А время шло. Не останавливалось ни на минуту. Дни сменяли ночи, недели следовали одна за другой, и осторожная поступь беременной становилась всё медленнее. Да и муж старался чуть раньше возвращаться с работы, проявляя заботу. Недавняя потеря отца тяжело сказывалась. Мужчина никак не мог с этим свыкнуться и часто мысленно возвращался в прошлое, где отец живой и здоровый. И лишь нежное прикосновение жены напоминало о действительности. Тем не менее отца недоставало. Нередко, собравшись на работу, сын задумчиво вглядывался в линию горизонта, из-за которой солнце вскоре явит свой лучезарный лик. Прав был отец, в который раз соглашался с ним мужчина, ничто не в состоянии изменить извечный круговорот жизни до той поры, пока Создатель дарует нам солнечный свет…

И как-то в один из обычных, будничных дней беременную отвезли в родильный дом. Там она оставалась недолго и в положенное время благополучно родила! Бойкий малыш не стал задерживаться в утробе и, едва появившись, несказанно удивился, увидав врачей, белоснежный потолок и усталое, но счастливое лицо матери. Правда, вслед за этим наступила неизбежная потеря памяти как защитный механизм человеческой психики. Отныне он уподобился tabula rasa, и теперь предстояло обрести собственный жизненный опыт. Но уже в этом воплощении. Последнее, что услышал, были слова мужа роженицы, присутствовавшего тут же:
– Ну здравствуй, сынок! Надо же, как ты похож на деда! Пожалуй, назовём его именем…

© Владимир Опёнок, 2022
Дата публикации: 25.03.2022 11:18:34
Просмотров: 1049

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.