Загадки евангелий. Глава 21. "...И братья его и Иаков, и Иосия, и Симон, и Иуда..." (Матфей 13:55).

Ирина Хотина

Форма: Монография
Жанр: Размышления
Объём: 18691 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Нового завета."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати

ГЛАВА 21. «…И БРАТЬЯ ЕГО ИАКОВ И ИОСИЙ, И СИМОН, И ИУДА» (Матфей 13: 55).

Наше исследование Нового завета, проведенное с учетом исторических реалий и фактов, подтверждённых иудейскими традициями, письменными хрониками Иосифа Флавия, положениями и нормами иудейского Закона, как называют евангелисты Тору, позволило раскрыть загадки евангелий, связанных с рождением главного героя. Прежде всего, изложенная версия о реальном отца Иисуса - Иуде Галилеянине - отметает всякие подозрения по поводу непорядочности его матери, обернутые в религиозную фольгу непорочного зачатия, а так же сомнительного происхождения самого Иисуса.
Мы выяснили, что сын Иуды и Марии, которого евангелисты именуют Иисусом, был рожден в законном браке, в месяц хешван (октябрь-ноябрь по григорианскому календарю) 3-го года до н.э. в городе Бейт-Лехем (Вифлием), что недалеко от Иерусалима. При рождении ему было дано ивритское имя Хизкиягу (в русской транскрипции – Иезекия), в соответствии с еврейской традицией, называть мальчиков-первенцев именем деда по отцовской линии. Его полное имя – Хизкиягу бен Иуда.
Вскоре после рождения сына его отец, предводитель антиримского восстания в Галилее, вспыхнувшего после смерти Ирода, вынужден был вместе с семьей бежать в Египет, откуда вернулся через какое-то время, когда в Иудее правил Архелай. К сожалению, выяснить по новозаветному тексту, сколько времени семья провела в Египте, невозможно. Однако можно предположить, что эмиграция длилась не долго, так как Архелай царствовал всего десять лет. (Подробнее см. «Загадки евангелий», глава 11).
Видимо, возвращение на родину было для Иуды Гавлонита столь важной и желанной целью, что он дал обет посвятить своего сына в назирут, в русской транскрипции назорейство, если его желание осуществиться. Об этом мы подробно говорили в предыдущей главе (см. «Загадки евангелий», глава 20).
Разобрались мы и с утверждением Матфея «и, придя, поселился в городе Назарет, да сбудется реченное через пророков, что он назореем наречется» (Матфей 2:23), выяснив, что понятия назорей и назарянин не являются синонимами. Более того, осуществив подмену этих понятий, евангелист, по сути, явился родоначальником создания вымышленной биографии Иисуса, для чего ему потребовалось придумать город Назарет. Кроме того, придуманная евангелистом сентенция о равенстве понятий «назорей – назарянин», а точнее «назир – ноцри», стала основой для христианской традиции считать, что настоящее имя Иисуса – Иешуа, потому что явилась прямым намеком на героя талмудического рассказа о Иешуа а-Ноцри (подробный анализ см. «Загадки евангелий», глава 15).
Однако следуя нашей версии, мы можем с большой долей вероятности предположить, семья после нескольких лет жизни в Египте вернулась в свой родной город Гамлу, что располагался в Галилее, в окрестностях Галилейского моря, как в те времена называлось озеро Кинерет. Здесь они прожили вплоть до начала переписи, устроенной римлянами после отстранения Архелая в 6 веке. н.э. и последовавшим за ним восстанием (см. «Загадки евангелий», глава 6).
Как пишет Александр Мень: «Сразу же после низложения Архелая губернатор Сирии Квириний начал перепись по всей Палестине с целью установить размеры подати. Иуда Гавлонит, воспользовавшись этим, снова поднял Галилею против римлян» (Александр Мень «Сын Человеческий»).
Нетрудно подсчитать, что к тому времени Иисусу было 9 лет, и он был старшим, но вряд ли единственным ребенком в семье. Мы располагаем сведеньями двух евангелистов о составе его семьи, относящимися, правда, к более позднему периоду, когда Иисус стал известным проповедником, и соседи начали судачить о нем. «Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, его сестры» (Марк 6:3). «Не его ли мать называется Мария, и братья его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры его не все ли между нами?» Матфей (13: 55).
Возьму на себя смелость предположить, что все перечисленные браться Иисуса являлись его родными братьями – все они были сыновьями Иуды Галилеянина. Но и этого мало, его родные братья, наряду с более дальней родней, которых он назвал «апостолами», т.е. вестниками, составили часть его ближайшего окружения. «Призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами» (Лука 6:13). Когда мы поймем, вестниками каких идей своего учителя были эти люди на самом деле, станет понятно, что опереться он мог только на самых близких, которым бы сам доверял и которые, в свою очередь, полностью доверились бы ему. Вне всяких сомнений, такими соратниками могли быть только кровно близкие люди.
Свое предположение, что ближайшее окружение Иисуса – это его родные братья и, следовательно, сыновья Иуды Галилеянина, подкреплю известными из новозаветных текстов фактами, а также рассуждениями исследователей и своими собственными. Сделать это будет трудно, так как в текстах нет прямых указаний на родство Иисуса с кем-либо из своих сподвижников. Однако сам факт наличия описаний его семьи и перечисления братьев свидетельствует, что первые последователи видели в учителе своего реального соплеменника и не имели ни малейшего представления о его «богочеловеческой» природе, явившейся на свет якобы в результате непорочного зачатия. Иисус представлялся им машиахом-мессией, т.е. реальным земным человеком, приход которого предсказывали иудейские пророки, а потому существование у него братьев и сестер казалось им вполне естественным фактом.
Именно такое восприятие передают сведенья, изложенные в евангелиях Марка и Матфея. У третьего синоптика, Луки, в этом отношении есть пробел. Но можно не сомневаться, окажись в его руках рассказ с перечислением братьев Иисуса, он непременно вставил бы его в свою благую весть.

Чтобы понять, почему евангелия содержат так мало биографических сведений о главном герое, нужно снова обратиться к ранней истории христианства. А именно ко 2-му веку, когда в среде вчерашних язычников, кои приобщились к новой религии, начался активный процесс обожествления образа Иисуса, важной составляющей которого явилось редактирование текстов, где упоминание о братьях и сестрах стало ощущаться как противоречие укрепляющейся догме о непорочном зачатии и девственности Марии. Как пишет Цельс в своем «Правдивом слове», «христиане создали столько противоречивых преданий об Иисусе и столько раз меняли тексты евангелий, что сами вконец запутались». Обвинение одного из самых ранних критиков христианства следует отнести и к удалению или искажению указаний на родственные узы с людьми, окружавшими Иисуса.

И все же восстановить оборванные связи возможно, вооружившись логикой. Итак, еще раз вспомним имена братьев Иисуса, указанных в текстах. У Марка: «Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона?» (Марк 6:3).У Матфея: «Не его ли мать называется Мария, и братья его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?» (Матфей 13: 55).
Начнем с Иакова. Оба евангелиста, перечисляя братьев Иисуса, ставят его на первое место. Можно сделать вывод, что Иаков старше других, но младше Иисуса. В том, что Иисус старший сын в семье у нас нет никаких сомнений – за него при рождении, как за сына-первенца, уплачен выкуп (см. «Загадки евангелий», глава 10).
Во всех четырех евангелях среди ближайших учеников-сподвижников фигурирует человек по имени Иаков, но при этом обязательно следует уточнение, что это «Иаков Зеведеев» или «Иаков, брат Иоанна». С другой стороны, из новозаветной литературы, а именно из «Деяний апостолов» и посланий, известно, что после казни учителя в течение многих лет первую христианскую, а точнее иудохристианскую общину, созданную в Иерусалиме, возглавлял апостол Иаков, именуемый братом Иисуса. Его авторитет среди членов общины был непререкаем. Именно он санкционировал суд против Павла, как отступника.
Возникает вопрос, мог ли человек, не вовлеченный в активную деятельность брата при его жизни, не разделявший его взглядов, не исполнявший его поручений, не прошедший с ним сложного пути своего собственного духовного становления, стать одним из самых авторитетных лидеров религиозной секты? По такой логике, апостол Иаков – брат Иисуса, возникнул вдруг, из ниоткуда, и занял высокое место среди последователей галилеянина только потому, что имел к нему родственное отношение. В такое верится с трудом.
К тому же, наличие в «Деяниях» и Посланиях сведений о братских узах Иакова и Иисуса свидетельствует, что редакторы, поработавшие над удалением всякой родственной связи между ними в текстах евангелий, по всей видимости, не были знакомы с другими творениями христианских авторов.
Работу редакторов упростило несколько факторов. Первый, в окружении Иисуса, видимо, было несколько Иаковов. Второй, авторы евангелий не были ни очевидцами событий, ни людьми из ближайшего окружения Иисуса, а потому плохо ориентировались, кто кому кем в этой истории приходился. Третий, редакторов евангелий, считавших свое приобщение к христианству великим просветлением, вообще не интересовали биографические сведенья об их боге, и они отметали всякие намеки на родство с ним земного человека.
Мы же в нашем исследовании примем за внимание первый фактор – наличие в окружении Иисуса нескольких Иаковов, но один из них, вне всяких сомнений, был его родным братом, ставшим впоследствии руководителем иерусалимской общины.

Следующим братом оба евангелиста называют Иосия. Правильнее сказать – Иосифа. И вот тут внимательный читатель евангелий совершенно обоснованно возразит: в окружении Иисуса не было человека с таким именем. Да, человек по имени Иосиф не встречается в ближайшем круге галилеянина, но это совсем не значит, что он не может фигурировать под другим именем. Чтобы понять, под каким именем этот брат Иисуса нам хорошо известен, сначала нужно поговорить о следующем брате, указанном евангелистами – Симоне, а правильнее Шимоне.
Все евангелисты рассказывают, насколько Симон был близок к учителю, являясь фактически его правой рукой. Например, Матфей, перечисляя апостолов, говорит «первый Симон» (Матфей 10:2).
Из рассказов всех евангелистов известно, что Иисус сам дал Симону прозвище, под которым он и вошел в историю: «поставил Симона, нарекши ему имя Петр» (Марк 3:16). Свидетельство Марка важно тем, что оно является первым по времени, а сам рассказ настолько сжат, что не оставляет редакторам места для их собственного творчества.
А теперь посмотрим, как о том же событии рассказывает автор четвертого евангелия, написанного через 40-45 лет после Марка: «Ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)» (Иоанн 1:42). Мы не можем точно утверждать, является ли указание «Симон, сын Ионин» авторским или принадлежит редактору. Однако сравнительный анализ эпизодов всех евангелий, в том числе и четвертого, где фигурирует Симон, показывает, что этот персонаж позиционируется авторами всегда только как Петр, но никогда как «сын Ионин».
Исключение составляют вышеприведённый отрывок из евангелия от Иоанна и эпизод из евангелия от Матфея, где передается разговор Иисуса с учениками, отвечающими на вопрос учителя «за кого люди почитают меня?», «Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин» (Матфей 16:16-17). Но в этом стихе практически каждое слово вопиет о грубейшем редакторском вмешательстве.
Во-первых, понятие «христос» возникло в греческой среде лишь в конце 1 века, когда учение «назорейской ереси» вышло за рамки закрытой еврейской секты, а потому никак не могло быть сказано еврейским рыбаком Шимоном при жизни самого Иисуса. Слово «христос» является переводом на греческий язык ивритского слова «машиах», что означает «помазанник». Именно такого ответа, машиах, добивался Иисус от своих учеников и получил его от Шимона.
Во-вторых, выражение «сын бога живаго» свидетельствует об идее обожествлении Иисуса, появившейся у христиан в начале 2-го века. Поэтому никак не мог евангельский персонаж Шимон, именуемый Петром, сказать в реальности слова, вложенные ему в уста.
С большой долей вероятности можно предположить, что и утверждение «Симон, сын Ионин» является компиляцией. Причем в благой вести Матфея она больше не встречается. Вполне возможно, редактор хотел переделать текст сообразно своим собственным представлениям, кои он считал единственно правильными, чтобы у читателей создалось впечатление о Симоне как «сыне Ионином». Но что-то помешало.

Однако если в евангелиях напрочь отсутствуют указания на родственные связи Иисуса со своими сподвижниками, то между людьми из его ближайшего окружения таковые можно найти в предостаточном количестве. Так как нас интересует Симон, давайте посмотрим, какие сведенья приводят евангелисты о нем. Первый из них Марк рассказывает: «Проходя же близ моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы» (Марк 1:16). Ему практически слово в слово вторит Матфей: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы» (Матфей 4:18).
Автор четвертого евангелия описывает встречу Иисуса с людьми, которые в скором времени составят его ближайшее окружение, совсем по-другому: «Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра» (Иоанн 1:40). Именно этот эпизод позволил христианской традиции именовать персонажа по имени Андрей не иначе как «Андрей первозванный».
Евангелист Марк рассказывает, что Симон и Андрей принимают Иисуса у себя в доме: «Выйдя вскоре из синагоги, пришли в дом Симона и Андрея» (Марк 1:29). И в дальнейшем во всех эпизодах, где фигурирует Андрей, непременно идет уточнение, что он брат Симона.
Вас ничего не удивляет? Мне, например, непонятно, почему один из братьев носит ивритское имя Шимон, а другой – греческое Андрей, а точнее - Андрос? Но учитывая тот факт, что Иисус сам даёт своим сподвижникам греческие прозвища: Шимону - Петр, а братьям Иоанну и Иакову Заведееву – «Воанергес, то есть "сыны громовы» (Марк 3:17), можно предположить, что брат Шимона носит свое прозвище с детства или юности. И оно так приросло к нему, что евангелисты не ассоциируют его с каким-либо ивритским именем, данным при рождении. Андрос означает храбрый, мужественный, а в качестве прозвища – храбрец. Согласитесь, хорошее и достойное прозвище для мальчишки, а потом молодого мужчины.
Имея информацию о двух братьях из ближайшего окружения Иисуса, Симоне и Андрее, которые были с ним с первого до последнего дня его активной трехгодичной деятельности, давайте сопоставим ее с перечнем братьев Иисуса, где фигурируют Симон (Шимон) и Иосий (Иосиф). Добавим сюда информацию об Иакове, идентифицированного нами как родной брат Иисуса. Тогда ничего не остается, как предположить, что Андрей и есть Иосиф, а все трое они – родные братья, как между собой, так и с главным новозаветным персонажем.
Конечно же, это только версия, которую можно оспорить предположением о банальном совпадении имен. Но что делать с историческим фактом, указанным Иосифом Флавием? Историк сообщает, что через несколько десятков лет после переписи, устроенной Квиринием, «были казнены сыновья галилеянина Иуды, Иаков и Симон» («Иудейские древности» 20:5:1). По времени казнь реальных людей, сыновей Иуды, совпадает с казнью новозаветных персонажей, апостолов Иакова и Петра (Шимона), описанных в «Деянии апостолов». В свете нашей версии о реальном отце Иисуса – Иуды Галилеянине – подобные повторения одних и тех же имен не кажутся простым совпадением, а наоборот, очень многое разъясняют в отношениях между Иисусом и его ближайшим окружением.

Осталось разобраться с последним братом из перечня евангелистов – Иудой. Нет сомнения, что в окружении Иисуса было несколько людей, носящих это имя. Одного из них евангелисты называют Иудой Искариотом, при любом упоминании о котором, следует обвинение в предательстве. Нам еще предстоит подробное выяснение, кто же выдал учителя первосвященнику, и имело ли место предательство на самом деле. Возвращаясь же к хронологии событий, а именно к 6 веку н.э, когда римляне устроили перепись в бывших владениях Архелая, в ответ на что в Галилее вспыхнуло восстание, самый младший брат Иисуса еще не родился. Мария была им беременна, когда восстание было подавлено, а муж Марии и отец ее детей, Иуда Гавлонит, был казнен. Самой же Марии пришлось снова бежать из родных мест, пройдя приблизительно тем же маршрутом, что и десять лет назад.
Мы не знаем конкретную причину, заставившую ее срочно покинуть родные места. Сначала, видимо, надеялась, что ни ее, ни детей не тронут. А потом на последних сроках беременности вдруг сорвалась. Вполне возможно, кто-то известил, что римляне не пощадят детей Иуды. По историческим хроникам мы знаем, что римляне, подавляя восстания, не гнушались казнями еврейских детей и младенцев вместе с их родителями.
Так или иначе, но родные места она покидала в качестве жены плотника Иосифа, поспешный брак с которым мог быть продиктован стремлением обезопасить детей, чтобы для окружающих несведущих людей, прежде всего для римлян, они были детьми малоприметного плотника, а не казненного «главаря бунтарей и смутьянов» Иуды Галилеянина.
Придерживаясь такой версии, можно предположить, что самый младший брат Иисуса, Иуда, и был тот самый младенец, который родился во время переписи, на которую ссылается Лука. Вне всяких сомнений, новорожденный получил имя в память погибшего отца, и это обстоятельство наложило особый отпечаток на отношение старшего брата к самому младшему.

Ранее в нашем исследовании (см. «Загадки евангелий», глава 13) мы постарались понять, кто такой Иосиф и как он появился в самый трагический момент жизни Марии. Можно с большой долей уверенности сказать, что он сознательно пошел на такой, достаточно не ординарный шаг, женившись на женщине с несколькими детьми и ожидавшей еще одного. Такой взгляд дает повод предположить, что Иосиф мог являться или ближайшим родственником Иуды, или человеком из его окружения, взвалившим на себя ответственность по защите и содержанию его вдовы и детей в самый трагический момент их жизни. И с этой точки зрения, Иосифа, безусловно, следует считать праведником.

После того как ослабла напряженная обстановка, связанная с подавлением римлянами восстания, семья вернулась в Галилею, но поселилась, не в родной им Гамле, а в другом городе. Учитывая тот факт, что теперь главой семьи стал плотник Иосиф, можно предположить, что местом жительства стал его родной город, или, по крайней мере, тот, где у него до побега были дом и мастерская. Ответ на вопрос, где обосновалась семья по возвращении, следует искать там же, где и все остальные - в текстах евангелий, чему будет посвящена следующая глава нашего исследования.

© Ирина Хотина, 2014
Дата публикации: 09.11.2014 02:28:25
Просмотров: 3127

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.