В еловый лес

Александр Кобзев

Форма: Рассказ
Жанр: Детская литература
Объём: 10146 знаков с пробелами
Раздел: "Бесконечность... родная и близкая"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Если после школы успеть на наш автобус, то через десять минут можно заскочить домой, бросить портфель под стол, быстро переодеться да бежать на улицу. Прозеваешь — придется долго тащиться из центра на самые окраины Маслянино.
Но я сегодня не тороплюсь…
— Пошли быстрее, займём места возле окошек! — это меня обгоняет сосед, третьеклассник Женька.
— Мне ещё в музыкальную школу.
— Начихай на музыкалку! Пошли по складам лазить! В один склад пролезть запросто можно. Там мотороллер стоит, я уже порулил!
— Жень, я лучше пойду. Учителя обижать не хочется. Он думает, я талантливый баянист. Он так расстроился, когда я ангиной заболел. Даже к нам домой приходил.
— Да идём же! Мотороллер — пустяк! Представляешь, на складе целая куча противогазов!
Женька ещё пытался меня уговорить, потом побежал к остановке.
Я тоже прибавил ходу. Я проболел ангиной почти весь октябрь и сегодня первый раз после болезни шёл в музыкальную школу. Хоть я новенький, пусть и называет меня учитель талантом, но опаздывать не хочется.
Ещё в сентябре Виктор Иванович, учитель музыки, сообщил невесёлую новость: в конце года на районном конкурсе мне предстоит не только показать своё умение, но и отстаивать честь целой музыкальной школы. Не одному, конечно, но от этого было ничуть не легче.
Для конкурса решили разучить достаточно сложную, но главное — красивую пьесу для баяна. Точнее, так решил учитель.
— Саша, разминай-разогревай пальчики, а я подумаю, что бы нам сыграть такого, чтобы все ахнули.
Пока я играл арпеджио, Виктор Иванович снял очки и раскрыл толстый нотный сборник.
— Понимаешь, если мы выучим что-нибудь простецкое, то какая заслуга в этом будет? Простое любой двоешник запросто сыграет. А ты — молодец! Негоже тебе на детские песенки время тратить.
Наконец, он заулыбался, пролистал несколько страниц назад и, напевая некий мотив, с видом победителя воткнул указательный палец в заголовок пьесы.
— Давай-ка попробуем разучить эту пьеску, — торжествующе воскликнул учитель.
“Переливы”, — прочитал я крупные буквы заголовка, и чуть ниже: “Утро в лесу”. Я пролистнул три страницы и ужаснулся: такого количество шестнадцатых нот я ещё никогда не играл.
— Шестнадцатых испугался? Ничего, поиграешь-потренируешься, тридцать вторые и шестьдесят четвёртые запросто сыграешь! Ты же талантище! — Виктор Иванович уже устанавливал передо мною пюпитр. — Я знаком с композитором, автором этой пьески. Мировой мужик! Поэтому не посрами. Я на тебя возлагаю особую ответственность.
В ту ночь мне снились массивные коромысла шестнадцатых нот, запятые и зигзаги пауз. Они цепляли меня за пальцы, больно кололись и не давали мне сыграть пьесу.
Но я простудился, из дома почти не выходил. И пьесу за время болезни разучил так, что играл совершенно без запинок. Теперь я выздоровел, конкурс в декабре, время на оттачивание ещё есть.
…На урок я поспел вовремя.
— Молодец: пока болел, время не терял даром, — Виктор Иванович сразу вручил мне баян. — Но поболел-отдохнул — пора за настоящую работу!
…Я отодвинул от себя подальше нотный сборник и стал уверенно нажимать заученные назубок ноты.
— Ничего, неплохо… — рассеянно произнёс Виктор Иванович. Своим равнодушием он сразу охладил мой пыл. После он произнёс чуть ли не приговор: — Но не техника — главное. Думаешь, без ошибок сыграл, так сразу медаль заработал? Нет! С душой надо играть! С душой, — многозначительно сказал учитель. — Знаешь, что такое душа? Ну-ка попробуй.
Я опять начал с первого такта, пытаясь вообразить, что играю с душой. Эта душа усердно нажимала на кнопки, бойко выводила трели, умилительно пере…
— Ах ты, опять зажимаешь пальцы! — неожиданно вцепился Виктор Иванович в мою руку. — Ну кто так играет!? У тебя рука словно костыль. А она должна порхать, как невесомая бабочка, как шустрая мышка! Вот смотри, — и учитель легко прошёлся по клавиатуре. — Попробуй.
Он попытался притянуть мою руку к себе, но рука словно приросла к кнопкам.
— Рука должна быть расслабленной, невесомой. Ну-ка смотри, — преподаватель поднял свою руку и безвольно опустил её вниз. Рука даже закачалась, словно она была куском толстого каната, по которому старшеклассники лазят до самого потолка. — Ты должен так же расслабить руку!
Виктор Иванович поднял мою руку и отпустил её. Рука почему-то осталась вверху, словно стремящаяся в небо ракета. Я побоялся, что рука не упадёт, поэтому натужил её ещё больше.
— Почему твоя рука не падает?
В угоду учителю я опустил руку, да так, что она больно хлопнула меня по боку.
После двух десятков попыток рука, наконец, научилась безвольно падать вниз, словно убитый соседскими мальчишками уж.
— Вот! Так и надо играть.
Я зарделся от похвалы. Для верности ещё пару раз шлёпнул руку с высоты плеча. Теперь-то любая пьеса всегда будет даваться легко.
Я сыграл без ошибок от начала до конца. Но вместо похвалы услышал:
— Бу-бу-бу, бу-бу-бу … Ну кто так играет?! Как я говорил? С душой играть нужно!
Я не знал, что делать, чтобы в пьесе появилась душа, поэтому оттягивал начало игры. Лишь слёзы выступили на моих глазах. Чтобы Виктор Иванович не увидел мокрых глаз, я снова начал играть, представляя душу музыки в виде пушистого цыплёнка, порхающего в небесной вышине.
— Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… Так однотонно, аж скучно. Динамики у тебя нет! Надо где-то громче, где тише. Иногда надо замедлить. А то и побыстрее играть.
Я был понятливым мальчиком. Поэтому сразу начал быстро-быстро, потом внезапно стал играть так медленно, что учитель громко хлопнул в ладоши:
— Нет, нет, нет! Зачем так тоскливо? Это не похороны.
Я не смог удержать слёз и надеялся только на то, что Виктор Иванович не посмотрит на моё лицо.
— Ладно, моё упущение: вовремя не разъяснил. Понимаешь, музыка живёт во времени. Музыка — это жизнь, движение, полёт, течение, да хоть беседа. Вот разговаривают два человека. Например, мы с тобой. Представь, что я тихонько спрашиваю: куда ты идёшь? А ты весело так отвечаешь: я иду в лес! Что ты там будешь делать? — опять тихо спрашиваю я. А ты так задорно говоришь: я буду там собирать грибы и ягоды. Музыка — тот же диалог. Понял? Каждые два такта — это фраза, реплика. Первые два такта играй тихонько: куда ты идёшь. Потом — громче: я иду в лес! — отвечаешь ты. Третью фразу опять тихо, четвёртую — совсем громко. Давай попробуем ещё раз.
Я тихо сыграл два такта, якобы Виктор Иванович и впрямь спрашивал меня, да ласково так: куда ту идёшь? Вторые два такта — я иду в лес — я грохнул с такой силой, что учитель вздрогнул:
— Что ж так орёшь? Я тебя тихонько спросил: куда ты идёшь? А ты крикнул на весь лес, будто я глухой. Давай снова!
Снова, снова, снова, одно и то же — на следующем уроке, на позаследующем, и через месяц…

Перед концертом все спокойно рассаживались в зрительном зале. Лишь бедные конкурсанты рассматривали список выступающих — кто за кем выходит. Свободного баяна, чтобы ещё порепетировать, не было. Поэтому я стоял за кулисами, почти не слышал выступающих, то и дело поднимал и опускал мёртвую от волнения руку, приговаривая: — Куда ты пошёл? — Я пошёл в лес! — Что ты там будешь делать? — Я буду там собирать грибы и ягоды!
На сцену выходили девочки в белых кружевных фартучках. Они с прилежным и очень важным видом садились за рояль и играли этюды и вальсы. Бухая басами, прогремел песню о Щорсе веснушчатый пятиклассник. Теперь — моя очередь.
Огромный зрительный зал районного Дома культуры сузился вдруг до единственного пустого сиденья в центре. Куда, куда ты пошёл, ну куда ты прёшь?! Я уцепился взглядом в этот стул и нажал первую нотку трели.
— Куда ты пошёл? — громко спрашивает Виктор Иванович.
Я отрываю взгляд от пустого места и вопросительно смотрю на учителя, который стоит за правой кулисой.
— Я пошёл в лес! — стыдливо отвечаю я, увидев сердитое лицо.
— Что ты там собираешься делать? — ещё громче спрашивает учитель.
— Я собираюсь собирать там грибы и яблоки, — обречённо отвечаю я, краснея от волнения.
— Где ж ты видел яблоки в лесу? — учитель от негодования сверкает глазами.
От страха я мощно всаживаю пальцы в кнопки, отчего септаккорд гремит, словно майский гром.
Чтобы не расплакаться, я отвожу взгляд от сверкающих глаз Виктора Ивановича и снова гляжу на пустое сиденье в центре зала. Но учитель и здесь не оставляет меня в покое. Он грозно хрипит:
— Что ты там собираешься делать?
Чтобы меньше злить учителя, я вовсю стараюсь расслаблять руку и поспевать мыслями за пальцами: куда ты пошёл куда ты пошёл? Я пошёл в лес. А что я там буду делать? Ах да, собирать грибы и яблоки.

— Ты всё перепутал, малыш! — тихонько сказал Виктор Иванович, когда я незаметно для себя оказался за кулисами. — Как я тебя учил?
— Я всё забы-ы-ыл, — из моих глаз хлынули слёзы.
Вместо грома аплодисментов в ушах звучит грозный окрик: куда ты опять попёрся? Вместо ласковых слов учителя “Но ты молодчина” я слышу: что это ты там собрался, поганец, делать? Я не замечаю, что сверкание глаз Виктора Ивановича объясняется всего-то отражением прожекторов в его очках.
Я отдаю за кулисами баян очередному конкурсанту и бегу по коридору на улицу, чтобы никто не видел моих слёз. Мне кажется, что Виктор Иванович сейчас догонит меня, вернёт назад на сцену и заставит снова и снова играть в этот странный, жуткий диалог про лес, пока не получится безукоризненно.
На улице я реву, не обращая внимания на проходящих мимо Дома культуры людей. Выходит Виктор Иванович, я готов бежать ещё дальше. Но он почему-то улыбается.
— Иди, поклонись публике. Тебя на сцену требуют.
На мой вопросительный взгляд учитель едва слышно говорит:
— Ты первое место заработал.
Я не верю ушам. Поэтому безвольно подчиняюсь учителю, который заставляет меня умыться и за руку выводит на сцену.
Когда меня награждали, я чувствовал, что слабыми стали не только руки, но и ноги. Кроме огромной грамоты и коробки конфет, я получил в награду книгу. Она так и называлась: “Я иду в лес”. В ней были прекрасные иллюстрации и интересные рассказы про лес. Я жил с этим лесом целых два месяца. Зато теперь я вознаграждён.

© Александр Кобзев, 2017
Дата публикации: 07.11.2017 16:30:10
Просмотров: 2334

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.