Предательству любви нет прощения ч.3

Борис Михайлов

Форма: Роман
Жанр: Любовно-сентиментальная проза
Объём: 159751 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Женский роман о любви и предательстве. В нелегкие для героини дни умирает мама и перед смертью признается, что у неё есть сестра – близняшка. Родив их в семнадцать лет, оказалась не в состоянии поднять двоих, и вынуждена была вторую дочь поменять на квартиру. Героиня ставит целью жизни найти сестру. Поиски превращаются в детектив. Сама героиня, ослепленная блеском богатства мира «новых хозяев жизни», куда ей довелось заглянуть, предала своего любимого и вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Получила всё и сразу, как мечтают тысячи ее сверстниц, черпающих знание жизни из глянцевых журналов.

Записки соломенной вдовы

Часть третья

24
Михаил уехал в командировку во Франкфурт и не беспокоил меня. Предупредила его, если встретит Кирилла, чтобы не вступал в объяснении. Сама занялась с Ларисой организацией нашего показа. Оказалось, договориться о зале для демонстрации еще полдела. Надо еще переговорить с кучей технических работников, встретиться с манекенщицами, участвующими в дефиле, заключить с каждой договор. Всё это отнимало массу времени. Поиски сестры повисли в воздухе. Георгия Семеновича подключить? Вдруг люди Михаила уже нашли что-то. Решила ждать, столько ждала, потерплю еще.
Из Германии Михаил вернулся через четыре дня и сразу же позвонил на мобильник.
— Сегодня можем встретиться?
— Что с поисками Ломова, твои люди искали?
— Об этом и поговорим. Ломова нашли, но это не телефонный разговор. В семь часов, сможешь приехать в ресторан «У причала»? Это у вас там.
Я не дала договорить, перебила.
— У него моя сестра? Она жива?
— Подробностей не знаю, вечером поговорим. Не по телефону.
— Может, мне приехать к тебе, скажи, где ты? Не дотерплю до вечера. Ломов жив, что говорит?
— Не телефонный разговор. В семь часов в ресторане «У причала» – ответил и отключился.
Я набрала его номер, оператор ответил, что абонент не в зоне или отключился. В течение оставшегося времени я многократно набирала номер Михаила, но телефон не отвечал, и я поспешила домой.
Не было семи, когда я заняла столик в ресторане. С тех пор, как в последний раз приходила сюда с девчонками, здесь большие перемены. На открытой террасе появился бассейн, наполненным морской водой. Внутри ресторан стал более роскошным: белые стены, дубовый пол, кожаная мебель. Обратила внимание на обилие восточных блюд в меню. Позже Михаил объяснил – коммерческий директор азербайджанец.
Михаил застрял в автомобильной пробке и немного опоздал. Народу в этот час мало и он решился обнять меня, поцеловать.
— Говори, что узнал, почему такая таинственность? Не мог днем все рассказать, знаешь, как я волнуюсь!
Оказалось не зря устроил такую таинственность.
— Ломов еще тот тип! В Питере наш человек, направлявшийся на встречу с ним, попал в автомобильную аварию. Третий пострадавший, занявшийся твоим делом. Не исключено, что и телефонные разговоры прослушиваются.
Служба безопасности Мишиной фирмы нашла Виктора Васильевича Ломова. Он владелец сети игровых клубов в Питере. А подобных заведений без криминала не существует. Я все больше склонялась к Мишиной версии, что все несчастные случаи подстроены. Если так, организованы на очень
высоком уровне, заподозрить преступление трудно. Взять последний случай. Служащий Мишиной фирмы ехал на маршрутке «Газели» по правительственной трассе – Московскому проспекту, при обгоне маршрутка столкнулась с грузовиком и перевернулась, сзади ее стукнула еще одна машина. Обычная авария с «Газелью» и гаишники не увидели злого умысла, – виноват водитель. В Москве тоже каждый день аварии с маршрутками.
Миша умолк, а я вспомнила старичка Гвоздева, который вырос вместе с Ломовым и долгие годы работал с ним. Ах, мерзавец! Сказал, не знает адреса, а сам передал, что я разыскиваю сестру, вышла на него. Поделилась с Михаилом.
— Похоже, сильно любит приемную дочь, раз пошел на преступления, только бы считала отцом. Кстати, ее зовут Ольгой. Ольга Викторовна Ломова. Фамилия у неё теперь другая, замужем и живет где-то отдельно. Нынешнюю фамилию и местожительство наш человек не успел установить. Сейчас в Питере, в Мариинской больнице и сколько пролежит, не известно. Даже если все закончится хорошо, я не вправе посылать его или другого заниматься твоим делом.
— Мне теперь, что делать? Нанять еще одного детектива или поехать к Ломову, попробовать разжалобить? Неужели у владельца игрового бизнеса такие длинные руки, что дотянулись до Самары и Астрахани. Не верю. Ты с самого начала настроился на не случайности. Найду телефон в справочной и позвоню.
— Думаешь, в справочной он есть? Не будет.
Мы еще долго обсуждали дальнейшие шаги и не пришли к единому мнению. Михаил на несколько дней улетал в Екатеринбург и взял с меня слово до возвращение ничего не предпринимать. Сейчас заторопился домой, объяснив, что предстоит рассортировать груду документов из Германии и те, что подготовили для Екатеринбурга. Извинился, что не может посвятить вечер мне. У ресторана мы распрощались, каждый сел в свою машину и мы расстались.
Дорога к дому близкая и по пути я не успела все передумать. Прежде чем заехать в гараж, долго сидела в машине, приводила в порядок мысли. Спасибо Михаилу, он много делает для меня. Еще один несчастный случай по моей вине… Опять задумалась о наших отношениях. Незаметно Михаил слишком глубоко вошел в мою жизнь. Ведет себя как жених, нет, как будто муж мой. Давит, а я невольно подчиняюсь. Ревнует. Вообразил, имеет право командовать мной, а я как послушная овечка должна подчиняться. Ни Валерий, ни Кирилл не позволяли себе. Валерий был старше, но никогда не подчеркивал, что лучше знает жизнь, не считал себя в праве командовать, подчинять себе. Чаще я поступала, как он хотел, но Валера умел дипломатично подвести меня к нужному решению, не навязчиво, ласково. В итоге я считала, что сама приняла решение. С Кириллом мы почти ровесники, часто спорим по тому или иному поводу, однако я никогда не испытываю давления. Михаил на год младше, а считает своим долгом учить меня как жить. Оставить его? Любовник замечательный. Слишком далеко зашли мы. Ничего не решив, вышла из машины, попросила охранника загнать ее в гараж и пошла в дом.
Даша закончила купание Игорька и готовила ко сну. Увидев меня, сын обрадовался и закричал:
— Мама, сказку!
— Я вчера читала, сегодня Дашина очередь.
Ребенок захныкал, и я пошла в детскую читать ему сказку. Даша спросила, что приготовить на ужин, я отказалась.
Когда Игорек уснул, я включила телевизор, пощелкала кнопками, увидела знакомое лицо Артема Тарасова – первого советского миллионера, услышала опять про Рублевку, теперь о её «филиале» в Лондоне. Артем рассказывал о безумных тратах «новых русских» в Англии. Но причем Рублевка? Люди словно с цепи сорвались, от зависти что ли, а корреспонденты по поводу и без, со смаком подчеркивают, что покушение на Чубайса произошло на Рублевском шоссе, президент Калмыкии Илюмжинов, премьер – министр Чечни Абрамов попали в аварию по дороге из Рублевки… Опять слышала знакомые фамилии, многих из которых имела честь знать. Переключилась на Домашний канал, может там, что-то для души. Нет, консультация психолога, как отвоевать мужа у любовницы. Полезные советы. Залезла на спутниковые каналы, которые вещают на английском, пощелкала и остановилась на любовной драме из светской жизни. Фильм был интересный, в другой раз обязательно досмотрела бы до конца, но сегодня была не в себе. Мысли о сестре, теперь я знаю, ее зовут Оля, о самарских детективах, которые погибли, возможно, по моей вине, не давали покоя. Вместо валерьянки или другого успокоительного, я налила себе рюмку коньяка. Из батареи бутылок в баре, открытый стоял только «Хеннесси», я выпила рюмку, и стало легче, достала «Цифровую крепость» и углубилась в приключения героев.
Ночью пришло решение не ждать Михаила, а обратиться к свекру. Рано утром, пока он не уехал на работу, я позвонила и сказала, что срочно необходимо поговорить. Георгий Семенович, вероятно, решил, что о Кирилле, и предложил два варианта – вечером у них дома или сейчас заедет за мной, и по дороге в город я изложу свои проблемы. Ждать вечера, терять еще один день была не силах, и выбрала второй вариант.
Рассказала все последние новости, о подозрении и препятствиях, обратила внимание, взявшись помочь, тоже рискует. Георгий Семенович рассмеялся, похлопал дружески по коленке.
— Воображаемые страхи. Раньше мне следовало взяться. Сегодня вечером получишь всю информацию, а завтра обнимешь свою сестренку. Мне тоже любопытно посмотреть на нее.
Вечером мы с Игорьком приехали в Усово ждать возвращения Георгия Семеновича. Софья Михайловна была ласкова, похоже, искренне рада нам, особенно внуку. Полюбопытствовала, зачем жду Гришу. Свекор вернулся лишь к девяти, Игорька уже уложили спать. С порога Георгий Семенович ошарашил: не того Ломова нашли. Вытащил из папки и протянул мне листочек. Развернув, я прочитала: «Виктор Васильевич Ломов, 1948 года рождения, родился и всю жизнь прожил в Питере – Ленинграде, имеет двух детей – Ольга 1975 года и Борис 1971 года. Окончил Ленинградский технологический институт, секретарь Выборгского райкома комсомола, мелкий предприниматель, в настоящее время владелец сети игорного бизнеса. Законопослушный налогоплательщик».
Прочитав записку, написанную рукой свекра, я долго не могла придти в себя. Неужели начинать все сначала? Спросила Георгия Семеновича, можно ли доверять информации.
— Сомневался бы кто другой, я оскорбился. Все, Леночка, верно. Не отчаивайся, я дал задание проверить всех Ломовых в Российской федерации, у кого дочь 75 –го года рождения и есть зацепка за Куйбышев. Это займет какое-то время, но найдем твоего Ломова и сестренку. Ты говорила, начинать поиски собирались с Астрахани вверх по Волге, а как вышли на Ленинград?
— Ломов получил назначение в город, где пароходство «Волготанкер» имеет свои представительства и нефтебазы.
— Логично.
Георгий Семенович пообещал продолжить поиски и пошел в ванную. Я собралась домой, оставив Игоря у Комаровских, но Софья Михайловна уговорила поужинать с ними. Спешить было некуда, и я осталась.
25
Утром ко мне заехала поплакаться Лиля. Пожаловалась на депрессию. Годы работы моделью, жизнь за границей, потом за богатым мужем, отучили Лильку от земных забот. Занималась только собой – своим телом, гардеробом, болтовней с подружками, много времени отдавала шопингу и светским мероприятиям. Но, сколько не посещай тусовок, и не блистай на светских балах, безделье, в конце концов, надоедает. Не спасали и редкие любовные романы. В отличие от большинства моих подруг, Лиля, как и Маша, еще много читала, в том числе на французском и английском, чтобы не забывать языки.
Я не раз объясняла, что меня от скуки и депрессии спасает работа и любимое дело. Лилька соглашалась, но дела себе найти не могла. Вернуться на подиум не позволяет Герман, да и сама понимает, замужней работать моделью не очень удобно.
— Будь у меня склонность, попросила бы Германа купить мне какой-нибудь бизнес. Модный салон, как у тебя, или косметический кабинет. Муж не против, но вспомню, что надо будет вникать в массу цифр, следить за дебитом – кредитом, прочими показателями, руки опускаются, желание пропадает.
— Что, если тебе открыть переводческую фирму? Будешь переводить документы, откроешь курсы изучения языков. Я первая запишусь.
— Мы с Германом зондировали это направление. Заполнено под завязку. Десятки фирм перебиваются от заказа к заказу, с трудом удерживаясь на плаву. Страдать от безделья не дома, а в офисе, как Майка в своей юридической консультации, не хочу.
— Услышала, собираешься в «Форум – холле» показать коллекции своего салона, приглашаешь профессиональных моделей.
— Готовлюсь. Покажем вечерние платья, юбки разных форм и кроя, туники, бриджи – все сумасбродные придумки Луизы.
Объяснила, что все на мази. Её обязательно позову.
— В качестве зрительницы?
— Согласись участвовать в дефиле, буду счастлива.
Лиля ответила, что не прочь тряхнуть стариной и пройтись по подиуму, да только Герману не понравится. Спросила, зачем мне это надо, и главное – снимать дорогой зал. Эти два вопроса, я почему-то до сих пор не задала себе. Прежде – зачем мне это надо? Лиля продолжала.
— Понимаю, хочешь заявить о себе всей Москве. Салон у тебя и так перегружен заказами. Даже для подруг сроки две – три недели, рублевские модницы стоят в очереди заказать у тебя что-то. Зачем тебе реклама? Прикупи лучше соседние помещения, расширься. В производство вложи деньги.
— Смотрю в перспективу. Салон известен ограниченному кругу лиц. Торговую марку и собственный лейбл салона пора утвердить. Мою фамилию.
Лиля рассмеялась и напомнила, что с фамилией как раз следует подождать или взять псевдоним, раз собираюсь расходиться с Кириллом.
— О лейбле позаботиться следовало намного раньше, чтобы успел примелькаться. Известные фирмы одежды – имена дизайнеров, модельеров. Все они – Версаче, Армани, Сен-Лораны, Гуччи и прочие, прежде чем стать владельцами империй, держать штат дизайнеров, сами ими были, шили, кроили, придумывали. Теперь могут позволить себе фантазировать, рожать идеи, которые потом разрабатывает огромный штат помощников под их именем. Будь ты художником – модельером имелся бы смысл показать свои придумки, себя, а ты менеджер.
Она долго еще убеждала, что моя затея детская игра и трата денег впустую.
— Поверь мне, с шестнадцати лет крутилась в этом бизнесе и повидала. Тебе повезло, нашла Луизу – талантливого модельера. Слава твоего салона обязана ей. На тусовку, которую собираешься организовать, из любопытства соберется пол Москвы посмотреть, чем хочет удивить неизвестная девочка с Рублевки. А увидят – автор всех моделей француженка, выпускница лондонской Сан – Мартин. В итоге твою Луизу – курицу, несущую золотые яйца, переманят в какой-нибудь престижный Дом моделей. — Я не претендую на авторство моделей. Луизу, конечно, потерять жалко. Но не трагедия. За хорошую плату найду другого талантливого модельера. Мы с Ларисой, тоже не лыком шиты, разбираемся немного.
Лилька передразнила.
— «Не лыком шиты, найдем другого модельера». Да школа Сан – Мартин – уже лейб на Луизу, к тому же француженка!
С каждой минутой в душе я все больше соглашалась с Лилькой, но сдаваться не собиралась и на француженку заметила, что она не Луиза, а Лизавета, и выросла не в Париже, а в каком-то захудалом сибирском Урюпинске. Сомнения Лилька посеяла серьезные, однако «процесс пошел», и остановиться не возможно. Денег уже вложено немало.
От моего салона снова перешли к Лилькиным проблемам.
Ей донесли, что любовница Германа в положении. Если от Германа, он сочтет, что причина отсутствия ребенка в ней, а какие решения последуют дальше, боится и предположить.
— Кто такая, знаешь?
— Из «Red stars» восходящая старлетка.
— Как же она умудрилась залететь? Дура, что ли?
— Не дура. Рассчитанный шаг. На бензоколонке познакомились. Узнала, что у него не одна колонка и начала тянуть денежки. Девчонки, знающие меня, вероятно, просветили, что Герман мечтает о ребенке.
— Плохо, – согласилась я, и пожалела Лильку. Еще одной моей подруге, возможно, придется покинуть Рублевку. Лильке тридцать три. Если сумеет вернуться в модельный бизнес, шанс удачно выйти замуж останется. А если не устроится? Сколько конкуренток моложе ее обивают пороги агентств! Лиля догадалась о моих мыслях.
— Нищей не останусь, если бросит. Задача встанет – найти работу. – Задумавшись, замолчала, и вдруг заговорила совсем о другом. — Как-то меня подвозил ваш охранник, не помню имя, обычно с Кириллом он ездил, – низенький лысый здоровяк с бандитской рожей.
— Савва. Савелий, – напомнила я. — Кирилл уволил его давно.
— Не поможешь, разыскать его? У вас должны остаться координаты. Только Георгия Семеновича и Софью Михайловну не посвящай.
Кажется, догадалась, зачем ей понадобился Савва, но не стала спрашивать. В позапрошлый год мы с Кириллом и Саввой на «Джипе» завозили ему домой елку. Адрес я бы не запомнила, но дом в нашем прежнем с Валерой районе – на углу Люблинской и Совхозной. Лиле ответила, что обращаться к родителям Кирилла не буду, а помочь постараюсь.
— Помню дом и, возможно, подъезд. Поедем вместе, покажу. Имя у него не слишком распространенное, поспрашиваешь. Скажешь, хочу нанять охранником.
Лилька бросилась обнимать меня.
— Спасибо, Ленусь! Когда поедем? Сейчас не можешь?
— Знаешь, как далеко! В Люблино! Учитывая пробки на дорогах, уйдет часа три – четыре, если не больше.
— Очень прошу. Машина у твоей калитки.
Договорились, что она свозит меня, а на обратном пути оставит на Дорогомиловской в салоне. Разговор снова перекинулся на мои дела.
Зачем ищет Савву, так и не рассказала. Я позвонила Ларисе в салон, что задержусь, поручила Даше погулять с Игорем, и мы поехали.
В пути Лиля включила музыку и подпевала французской певичке. Я продолжала размышлять над её оценкой моего проекта. «Не хватает возле меня умного трезвого советчика. C Валерием мы обсуждали все коммерческие и житейские проблемы. Он умел рассмотреть их со всех сторон, включал меня в обсуждение своих проблем, и в итоге сообща принимали правильные решения. Кирилл тоже мог бы посоветовать, стоит ли мне устраивать дорогую демонстрацию, не отдались от меня. Михаила я не посвящала в свои дела.
Лилька везучее меня, мы без проблем добрались до МКАДа, а там еще полчаса и остановились у искомого дома. Во дворе на лавочке сидели бабульки, я отправила Лильку к ним, а сама пошла в знакомый магазин в этом доме, где продавались свежие газеты и журналы.
Бабульки дали ей адрес Саввы, и она поднялась к нему.
На обратном пути, не сдержав любопытства, я все же спросила, зачем ей нужен Савва. Лиля не стала темнить и призналась:
— Чтобы разобрался с любовницей Германа!
— Надеешься, поможет?
— По роже видно, такому можно и человека заказать. Но я не собираюсь. Пусть попугает и только.
— Деловая ты, женщина! Я бы не решилась на такой шаг.
— Ну и дура, проморгала Кирилла. За мужика бороться надо.
За разговором незаметно доехали до Салона. Лиля поднялась со мной. Ее интересовал трикотаж. Луиза показала несколько вариантов тонких джемперов с треугольным вырезом, мини-пелерины, многослойные накидки и вязаные пончо. Лиля остановилась на юбочке с красивой вышивкой.
— Прямо фирма Missoni! Молодцы освоили тонкий трикотаж, – оценила она качество юбки. – И вышивка, как у фирмачей. Машинная? – Лариса кивнула. — Решили взяться за трикотаж? – спросила Лиля. — Надеетесь, найдет спрос?
— Вязанное всегда модно – объяснила Луиза и открыла ей французский журнал.
***
После разговора с Лилей замучили сомнения. «Может, правда, отказаться от демонстрации в «Форум-холле». Посоветоваться решила с Георгием Семеновичем. Встретив меня без Игорька, он подумал, что пришла узнать о ходе поисков Ломова. Узнав цель визита, отец Кирилла был польщен. Любил, когда обращалась к нему за советами и помощью. Вместе со мной Георгий Семенович рассмотрел все аспекты моей задумки. Привел те же доводы, что и Лилька.
— Салон и бутик при нем, мало забот? Реши, собираешься превратить Салон в фабрику массового пошива или остаться небольшим предприятием, обслуживающим элитных клиентов? Без четкой программы нельзя строить какие-то планы. Давай разберемся, что лично тебе даст эта тусовка в «Форум – холле»? Мало заказчиц, чтобы выбросить такую прорву денег на ветер?
— Мы с Ларисой подсчитали, во сколько обойдется, получилось, что потяну. Траты, конечно, большие.
В итоге спора, вынуждена была согласиться с мнением свекра и Лильки: не нужно мне
это афиширование. Оставалось убедить Ларису и Луизу. Они будут в шоке. Как им сказать, ума не приложу. Ночью долго не могла уснуть, переваривая вновь принятое решение. Ругала свой импульсивный характер, часто принимаемые необдуманные поступки. Вновь, в который раз, убеждалась, не хватает рядом умного советчика, на кого можно положиться. Идея потрясти Москву моделями Салона моя. Родилась она спонтанно, подружки поддержали, Луиза с Ларисой встретили с восторгом. Лариса, помнится, сомневалась в целесообразности акции, но я была поглощена своей идеей, Луиза светилась счастьем. Сейчас в памяти настойчиво всплывала фраза Георгия Семеновича «Жена Каплана абсолютно права, за свои деньги устраиваешь триумф и судьбу своей художнице».
Несколько дней я не появлялась в Салоне. Не знаю, как бы вышла из положения, не помоги провидение. Позвонили из «Форум – холла» и предупредили, что наш показ переносится с 25 ноября на пятницу второго или субботу третьего декабря. В день, который мы выбрали, МИД решил провести свое мероприятие. Они хозяева зала и с ними не поспоришь.
Луизе и Ларисе объяснила, что в начале декабря собралась в Индию. Встречи с владельцами текстильных фабрик уже обговорены. Не получается в ноябре, не будем вообще устраивать дефиле, проведем выставку и примем заказы у нас где-нибудь. Луиза скисла, а Лариса, похоже, обрадовалась – сняла с ее плеч огромную обузу с проведением мероприятия.
26
Утром я только принять ванну, позвонила Маша и позвала в Петровский Пассаж. Туда завезли партию новинок от Версаче, Роберто Ковали, Дольче и Габана. Петровский пассаж основное место покупок и тусовок жен сильных мира сего. Надо торопиться, набегут, расхватают всё, что надо и не надо. Каждая из них, в случае необходимости, без проблем может смотаться за покупками в Милан или Лондон, здесь же просыпается отечественное чувство толпы. Я поблагодарила Машу, пригласила поехать вместе в моей машине. Она отказалась, объяснила, что в городе у нее еще дела и поедет на своем «Мерседесе» с водителем.
Позвонила Лиле и Ольге, сообщила о новых поступлениях в бутики Пассажа. Они вызвались ехать немедленно, каждая тоже на своей машине с водителем. Со мной ехать согласилась одна Варя, она собиралась зайти ко мне в салон. Осталось предупредить Лану.
— Как раз собираюсь прошвырнуться по магазинам, – обрадовалась она. — В Пассаж? Охотно! Со мной поедешь, оценишь новую машину. Папа подарил новый бумер, 745 –й.
— Не дождалась, пока восстановят твою машину?
— Юрке через месяц исполняется восемнадцать, и он получит права. Папа сказал, пусть пока учится ездить на моей машине. Чтобы не покупать ему что-то, убедил отдать мою машину, а мне на выбор предложил любую новую. Уговаривал выбрать «Мерседес». Подумала, по работе будет неудобно, слишком вызывающе. Остановилась на «BMW» седьмой серии.
— Так она громаднее мерса. Лучше уж мерс взяла бы.
— Всего на двадцать пять с половиной сантиметров длиннее 535-го бумера. Приеду – увидишь.
Увидела. Цвет черный, слишком торжественный, представительский автомобиль. Зримо все габариты больше моей темно - синей «BMW» пятой серии. Мне и моя машина кажется слишком громоздкой. Когда выбирали в автосалоне, я остановилась на «Пежо», потом на «Ауди». Кирилл убедил, что «Ауди» в семейном гараже есть, могу пользоваться, а взять надо приличную тачку, соответствующую статусу мужа.
Продемонстрировав все достоинства новой машины, Лана посадила нас с Варей, и мы рванули в город. В районе Неглинной с трудом припарковались. Лана вспомнила, что как раз с этого места у нее увели первый «Ситроен».
— Типун тебе на язык, – заметила Варя. — Надо было взять водителя. Машина новая, приманит воришек.
В Пассаже творилось что-то не вообразимое! Как в советские времена дефицита. Кого здесь только не встретишь! Бывшая жена лондонского сидельца, жены министров и хоккеистов, шоу – тусовка. Консультантку Татьяну рвали на части, стремясь раньше конкуренток получить информацию, что в каком бутике.
Лана с Лилей чувствовали себя здесь как рыба в воде, носились от бутика к бутику, что-то покупая, что-то откладывали, обещая посоветоваться. Я вначале пыталась не отставать от Ланы, но скоро поняла, мне за ними не угнаться. Валерий приучил серьезные покупки делать в Пассаже, и я бывала здесь довольно часто, но всегда в обычные дни, а не когда выставлялись новые коллекции. Я должна все рассмотреть не спеша, сравнить цены в разных бутиках, выбрать, а не хватать первое попавшееся – сказывается пролетарское происхождение. Родители Кирилла, если не за границей, тоже одевались в Пассаже, хотя цены тут заоблачные. Блузки от $ 600, брюки, юбки от $ 400 за одну модель и выше, платье для коктейля от $ 1500, вечернее – от $ 2000 до $ 5000. Кстати, надеть его на прием или тусовку больше двух раз – плохой тон. Обувь дешевле $500 в Пассаже не выставляют.
Мне понравилось и подошло, словно сшитое на меня, длинное салатного цвета строгое платье с неглубоким вырезом на груди и стоячим воротничком от Диора.
— Оно делает тебя выше, стройнее, – оценила Маша. Прибежала Лиля, ей тоже понравилось.
— Салатный цвет крик сезона. Тебя в нём хоть на обложку журнала. Михаил будет в отпаде. И цена божеская.
— По сравнению с другими, действительно, божеская, всего $ 2100, – сказала я с издевкой, но девчонки не поняли меня.
— Для Диора не дорого, – заметила Лиля.
— Меняя шарфики и пояски, его можно надевать многократно, – одобрила мой выбор Варя. Я тоже с первого взгляда оценила возможность в будущем перекроить платье, заменить воротничок – стоечку. Когда-нибудь в будущем, сейчас оно безумно мне нравилось таким. Я подозвала девушку – консультантку и сказала, что беру. Уговорила Лилю пойти со мной в обувной отдел, подобрать обновку к платью. Там я долго выбирала, мерила, Лилька, не дождавшись меня, убежала. Понравились туфельки на среднем каблучке от Гуччи, но были тесны или велики. Я перебрала пять пар и ничего не взяла. Решила приехать сюда или в ЦУМ одна, чтобы не торопиться, и никто не стоял над душой.
По мобильнику нашла Лану и спросила, долго ли она еще будет рыскать по бутикам. Сообщила, что купила платье и не могу подобрать туфли. Выругала себя, что поддалась напору Ланы ехать с ней, будто познакомиться с новым авто не могла в другой раз, а теперь привязана. Можно поймать такси до Дорогомиловской, тогда Лана обидится. Она с Варей тоже собирается в салон, посмотреть, что мы подготовили к показу. Пришлось еще полтора часа бродить по Пассажу, сопровождая подруг, оценивать, рассматриваемые ими вещи.
***
Показ нашей коллекции устроили в галерее «Дача». Вниманию рублевских дам представили её
под девизом «Одежда должна служить человеку, а не человек – одежде». Правда, девиз не отвечал содержанию. Коллекция включала практически все варианты Луизиных придумок: платья, топы, блузки, кофты, куртки, кожаные вещи, классические костюмы – модели класса pret-a-porter и класса «люкс».
Пасынок Ольги Сергей организовал музыкальное сопровождение и выступал в роли ди-джея.
— В нашей коллекции вы увидите одежду на все случаи жизни – от повседневной до вечерней, – открыла показ вступительным словом Луиза. – Многие модели напомнят моду 60 –х годов – «ретро» фасонами, тканями, расцветкой. Такова тенденция, и, по мнению экспертов известных западных Домов мод, продержится она еще долго. Вообще, одежда отражает настроение, стиль жизни и должна соответствовать своему назначению. Наш салон предлагает стиль жизни, в котором вы будет чувствовать себя комфортно.
Пригласили трех манекенщиц из агентства, а перед самым началом показа поняли, что дефиле с тремя моделями получится не динамичным. Помочь вызвались Варя и Лиля. Увидев, что подруги собрались тряхнуть стариной, загорелась желанием испытать себя в роли модели и Ольга, хотя на подиум никогда не выходила. На ее долю остались два свитера и трикотажные брюки, в которых до нее должна выйти Лиля. Посмотрев дефиле профессиональных моделей, в последнюю минуту Ольга отказалась.
А Лиля с Варей показали класс. Представляя Луизины модели, держались на подиуме, мне показалось, естественнее, с большим профессионализмом, чем три девицы из модельного агентства. Каждый их выход сопровождался долгими аплодисментами, и мы с Луизой не поняли, от восторга нашими платьями, или они предназначались знакомым лицам манекенщиц. Кстати, и Лиля, и Варя не терпят, когда их так называют. Они Fashion Model или Fashion girls, а манекенщицы, кто просто напялит на себя вещь и не знает, как ее показать. Уметь показать – необходим талант, в профессии модели главное. Внешность – приложение, без которого не выпустят на подиум.
Пока продолжалось дефиле, к Ларисе выстроилась очередь купить или заказать понравившуюся модель. Могли распродать все, до последнего топика или пелерины, но по образцу для посетителей салона оставили. В итоге набралось заказов на ближайшие полгода. Придется девочкам задерживаться, а Ларисе взять дополнительно работниц.
Корреспондентка местной газеты «На Рублевке», в репортаже о показе, написала, что получился милый дружеский междусобойчик, где были все свои. В завершение вечера, когда начался дележ вещей, с которыми устроители показа согласились расстаться, модницы едва не перессорились.
Дома я с девчонками отпраздновала успешный показ и многочисленные заказы. Луиза была счастлива и забыла обиду за отмененное дефиле в «Форум – холле». Обсудили перспективы, как нам не захлебнуться обилием заказов и не остановиться в разработках новых моделей, не отстать от жизни. Мои добровольные помощницы Лиля и Варя тоже были рады, что показали себя, оказались на высоте, не уронили честь профессионалок.
Поздно вечером я позвонила Георгию Семеновичу. Рассказала, как прошла демонстрация, поинтересовалась результатами поисков Ломова. Он успокоил, что ищут. Найти человека среди 150 миллионов жителей России, дело не простое. Предложил потерпеть и не связываться с частными детективами.
***
Телефонный звонок, который я ждала всю жизнь, прозвучал неожиданно и, услышав дорогой знакомый голос, растерялась.
— Лена, ты?.. Я звоню Елене Комаровской, – повторил Иван.
— Да, да, Ваня, я! Ты откуда?
Иван объяснил, что приехал на один день в Москву в Институт Археологии Академии наук и через несколько часов уезжает в Петербург. Если я не против, можем встретиться.
— Где ты, я сейчас подъеду. Запомни: BMW темно-синего цвета, номер – ноль - ноль девять.
— Буду в институте. Он недалеко от метро Академическая, Дмитрия Ульянова, 19. – Ваня продиктовал номер городского телефона, и попросил позвонить, как подъеду.
Звонок застал меня в салоне в конце дня, я собиралась домой. Хорошо, что не уехала, отсюда до Академической доберусь в миг. Прежде необходимо заняться собой. Одета я, как всегда, по моде, серо - голубые потертые джинсы, голубая в тон блузка и сверху белый свитер крупной вязки. На улицу надевала бежевую куртку – дубленку с белыми меховыми отворотами – удобная одежда сидеть за рулем. Мечтала, что после долгой разлуки Ваня увидит меня во всей красе, в одном из выходных платьев или костюме, а не в джинсах, но ехать домой переодеваться, времени не оставалось. Следовало привести в порядок прическу и можно трогаться. Позвонила на первый этаж в салон красоты администратору и попросила сделать укладку. Меня знали, хотя, практически, никогда не пользовалась их услугами, предпочитая «Welle» у себя в Жуковке. Я спустилась в салон и меня сразу же усадили в кресло, занялись головой.
Институт нашла легко и, подъезжая, позвонила. Ваня, очевидно, давно ждал, едва остановилась у подъезда и еще не выключила мотор, как увидела его, спускающегося по ступенькам. На нем тоже была куртка – дубленка, строгие черные брюки, на голове ничего, в руках дорогой черный кейс. Я вылезла из машины и бросилась навстречу. Мы обнялись, обменялись дежурными поцелуями друзей. В голове с бешеной скоростью вращался калейдоскоп воспоминаний, а что говорить, не соображала. Слава Богу, он первый очнулся.
— Шикарно выглядишь! – произнес он.
—Ты тоже, – сказала я. — Сегодня уезжаешь? Не можешь задержаться хоть на день? Столько лет не виделись! Так много надо сказать тебе!
Ваня покачал головой.
— Поезд в 23.40.
— Не отпущу, – я продолжала держать его в объятиях, а он опустил руки. — Поедем ко мне, посмотришь, как живу, с сыном познакомлю.
Он опять покачал головой и объяснил, что до поезда почти четыре часа, только успеем где-нибудь посидеть, поговорить, а ехать в Рублевку, слышал, долго. Как живешь, представляю. Специально пролистал романы Оксаны Робски, хотя подобную литературу не читает. В Питер приезжали Ира с мужем из Самары, заходили к ним с Зиной, и рассказали обо мне. Представляю, что рассказали!
— Как с сестрой, не нашла? – спросил он, усаживаясь на сидение, рядом со мной. — Потрясающаяся тачка. Мы с Зиной на ржавые «Жигули» никак не заработаем.
— На день рождения подарю машину. Любую, какую выберешь, – не сдержавшись, перебила я. Позже сообразила, что сморозила глупость, оскорбила.
— Спасибо. Помню твою доброту. Богатство не испортило? Рад. Нам от тебя ничего не нужно. Защищу диссертацию, обещают повышение, купим машину, потом квартиру.
Обратила внимание, что Ваня постоянно употребляет местоимение «мы», а не «я», неужели Зинаида так глубоко вошла в его жизнь, что ни шагу без неё? Я привезла его в кафе «Диана» недалеко от Комсомольской площади и Ленинградского вокзала, чтобы подольше побыть вместе. Это небольшое кафе, мест на тридцать, когда-то во время ухаживания, мне показал Кирилл. Здесь обычно тихо, не многолюдно и можно спокойно разговаривать.
В кафе мы разделись. Ваня оказался в приличном костюме, тонком модном свитере до подбородка. Все отлично сидело на нем, выглядел отлично. С последней встречи почти не изменился, возмужал. Позже, за ужином, слушая его, я рассмотрела одежду и определила, на нем все отечественное. Костюм от фабрики «Большевичка», туфли одного из совместных предприятий, которых в последние годы развелось множество. Меня, вот уже много лет, окружали мужчины и женщины, которые кроме какой-нибудь экзотической вещи, вроде продукции моего салона, ничего отечественного не носили.
Ваня молча курил, уставившись в стол.
Сказал, что остался в Университете, весной будет защищаться. Разговор не клеился, я задавала вопросы, Ваня односложно отвечал, сам ничего не спрашивал. Я не вытерпела, спросила:
— До сих пор дуешься, не спросишь, как живу.
— Вижу – прекрасно.
— Закажем водочки? Снимет напряжение, а то оба как чужие, стесняемся друг друга. – Я махнула официантке и попросила принести хорошей водки.
— Я не буду ни грамма. И тебе, за рулем, не думаю, на пользу, – заметил Иван. Официантка молча ожидала, что мы решим.
—Мартини и сок, – заказала я, и она ушла.
Рюмка ли мартини, или воспоминания о прошлом все-таки толкнули Ваню заговорить. Признался, что часто думал обо мне, следил за моими успехами, всегда знал номера моих телефонов, неоднократно порывался позвонить, но в последнюю секунду останавливался, не решался нарушить моё счастье.
— Про счастья не знаю, – призналась я. — Постоянно спрашиваю себя, счастлива ли, и не могу ответить. Скорее всего – нет, хотя в обывательском мнении должна быть счастлива. Любимая работа, любимый сын, материально обеспечена. Без тебя не могу быть по-настоящему счастлива.
— Мужчины на руках носят, – продолжил за меня Ваня.
— Носили, – поправила я. – Ваня закурил очередную сигарету. — Бог наказал меня за измену, Валерия – за то, что увел у тебя. Второй муж оставил меня и открыто живет с немкой в Германии. Однажды, когда они были в Москве, настолько обнаглел, что собирался оставить ночевать в моем доме. Родители у себя не позволили. Эльза его, как все немцы, жадная, хотела сэкономить на гостинице. Теперь с разводом тянет, а я ни свободная женщина, ни мужняя жена – соломенная вдова.
— Сама выбирала судьбу. Не жалуйся.
— Я не жалуюсь. Только поделилась. После исчезновения Валерия бросилась к тебе вымолить прощение. Обещал, а не простил.
— Слишком много времени прошло. Встретил Зину, она беззаветно любила меня с седьмого класса.
Ваня вдруг разговорился, как счастлив с Зинаидой, удивлялся себе, почему не увидел ее раньше, а увлекся мною.
Рассказывал с удовольствием, глаза светились, не замечал, как мне тяжело слушать. Встретиться со мной, похоже, решил специально, чтобы сделать больно, наказать. То и дело подчеркивал, как ему повезло с Зиной, какая хорошая хозяйка и мать, а как заботиться о нем! Смотрела на него и видела прошлого Ваню, в горле стоял ком, с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Не такой встречи ожидала. Неужели не осталось ни капли чувства ко мне? Знал ведь, что все годы любила его, считала запасным аэродромом, на который опущусь, как станет совсем невмоготу. Откуда у меня такая уверенность, что простит, вернется ко мне? Самоуверенность моя. Не сдержалась, взяла его руку, и, глядя в глаза, спросила.
— Говоришь, вспоминал. Жалел или ругал? Может, даже проклинал?
— Все вместе.
— Увидела тебя – все перевернулось во мне. Ты совсем не изменился. Все тот же Ваня, с кем когда-то строили планы на будущее… Ваня тот, да не мой. Так горько… Ты меня больше не любишь?
— У меня семья. Любимые дочь и жена.
— Первой назвал дочь… По-прежнему люблю тебя. Если бы простил… Как бы могли зажить… – говорила я со слезами. Показалось, он сдерживает себя, говорит не то, что подсказывает сердце.
Официантка что-то приносила, уносила. Я ковыряла вилкой, ничего не соображая, поглощенная мыслью: Ваня меня больше не любит. Время нашего свидания неумолимо истекало. Наступила пора отправляться на вокзал. Вставая из-за стола, попросила у него визитку, ее не оказалось. Не захотел дать ни питерского адреса, ни телефона.
— Ни к чему мои координаты. Не надо травмировать Зинаиду.
У вагона мы обнялись. Его поцелуи показались мне большими, чем товарищескими. Я расплакалась, он успокаивал.
— Все пройдет, успокойся. Вернешься к делам, своим подругам и забудешь про меня.
— Никогда не забуду.
— Постарайся. Возьми в себя в руки. – Он еще раз крепко прижал меня к себе, поцеловал и резко бросился в вагон. Вытирая слезы, я стояла, пока мимо не промелькнул последний вагон.
27
Возвращалась от Лильки, у юридической консультации встретила Майю. Скучая без клиентов, она вышла на крыльцо покурить и поболтать с курильщицами из других контор в здании. Давно собиралась проконсультироваться с ней по куче вопросов, но постоянно какие-то дела отвлекали. Сейчас никуда не спешила и остановилась. Майя спросила, почему отменила показ одежды в «Форум – холле», пожаловалась на ревнивого мужа, который, как подозревает, изменяет с Лилькой, а ей и поболтать с мужчинами не позволяет, ревнует к клиентам. Мы помыли косточки другим знакомым рублевским девчонкам, и я спросила, есть ли время, поговорить по делу. Майя повела в кабинет.
Прошли через пустую приемную. Спросила, где секретарша, Майя махнула рукой.
— Сбежала. Скучно, говорит. При той зарплате, что положила ей, мечтала, чтоб работа была еще веселой. Сидела бы и читала, как я, раз делать нечего,
— Мало клиентов?
— У нашей публики свои адвокаты, мои услуги не требуются. Изредка мелкая сошка приходит с грошовыми автомобильными происшествиями или девчонка заглянет спросить, что ей светит в случае развода. У тебя тоже свой адвокат.
— Не хочу пока обращаться к нему. Успею.
— Решилась, наконец, развестись с Кириллом?
Объяснила, пока не приедет Кирилл, никаких шагов предпринимать не собираюсь, хотела узнать про наш дом в Баден – Бадене. Финансового участия в покупке и ремонте дома я не принимала, но приобрели его за время совместной жизни. Имею право на часть дома?
Майя задумалась.
— Брачный контракт не заключали? – Я покачала головой. — По нашим законам имеешь, но дом в Германии. Их законы знаю слабо. Как оформлена купчая, не знаем. У Георгия Семеновича ведь тоже в Баден – Бадене дом, возможно и ваш оформлен на него, тогда тебе ничего не светит.
— Какая разница, где дом? Недвижимость мужа, приобретенная в период совместной жизни. У Георгия Семеновича вилла, а этот небольшой домик Кирилл покупал сам для нас. Как оформлялись документы, я не интересовалась. Была влюблена, на подобные мелочи не обращала внимание.
Майя советовала при разводе потребовать денежную компенсацию за половину дома.
— Не завидую Наум Михайловичу, твоему адвокату. Еще я спросила, не может отобрать сына? Майя не успокоила.
— При их капиталах и связях все возможно. Докажут, что ведешь непристойный образ жизни, суд передаст ребенка отцу.
— Обрадовала! Надеюсь, судиться не будем. Комаровские порядочные люди. Кирилл не пойдет на такой шаг.
— Ты спросила, – я ответила.
Покончив с моими вопросами, Майя перешла к своим. Дочка – второклассница, избалованная бабушками и дедушками, никого не слушает, не боится ни мать, ни отца. Слишком рано начали учить Анжелу. В школе теперь ей скучно и она сбегает с уроков. По своей подготовленности ей бы в четвертый или пятый класс, а ее водят во второй. Девочка читает серьезные книги, отлично болтает по-английски, учит французский и немецкий. Я посоветовала познакомить девочку с программой пятого класса, раз такая умная и на будущий учебный год отдать в пятый или шестой. Сабир Салахович обратится к кому следует, и примут. Районный отдел школьного образования заинтересован вырастить своего вундеркинда, в четырнадцать лет готового поступить в МГУ. Обычно мальчишки удивляют ранними знаниями, а тут девочка.
Майя мечтала перейти в большую юридическую контору с опытными коллегами, у которых поучиться, набраться опыта. Но муж не желал, чтобы она целыми днями находилась далеко от него в городе. Открыл для нее собственную консультацию на Рублевке, где Майя изнывала от скуки без клиентов.
***
Поздно вечером, часов в десять, позвонил Георгий Семенович и, не поздоровавшись, объявил:
— Лена, пляши! Нашли тебе сестренку! Записывай адрес.
Я схватила ручку, открыла первую попавшуюся страничку алфавитного телефонного справочника и стала писать. «Надежда Викторовна Розанова, в девичестве Ломова, родилась 19 апреля 1975 года в городе Куйбышеве. Родители: мать Анастасия Федоровна Ломова, отец Виктор Васильевич Ломов. Проживает: Санкт - Петербург, улица Подводника Кузьмина, дом 58 квартира 121. Телефон…».
— Спасибо большое, Георгий Семенович! – воскликнула я, и отключилась, принялась набирать питерский номер. Ответил женский голос.
— Я слушаю.
— Надя, это ты? Надежда Викторовна? – затараторила я, не выдержав паузы.
— Я. Кто это?
— Не падай в обморок, твоя сестра.
— Не поняла. Кому вы звоните? Это квартира Розановых.
— Ты мне и нужна! Надя, наберись терпения, всё объясню. Я твоя сестра, только - что узнала твои координаты и звоню.
Надя молчала, переваривала полученную информацию.
— Сестра твоя близняшка. Мы близнецы.
Надя продолжала молчать.
— Ломовы тебя удочерили, взяли у мамы прямо в роддоме.
— Приятное известие, если вы не ошиблись адресом. Ничего не скажешь, – наконец, с сарказмом произнесла Надя, — Вы меня не разыгрываете? Звоните среди ночи… Шутка не удачная. Где взяли телефон? Признайтесь, что разыгрываете. Я отключаюсь.
— Надя! Поверь, никакая не шутка. О твоем существовании узнала несколько месяцев назад. Мама, умирая, призналась и наказала найти, вымолить у тебя прощение. Не представляешь, каких трудов стоило найти тебя. Я из Москвы звоню. Первым утренним самолетом вылечу к тебе.
— Так вы из Москвы? У нас не летная погода. Днем есть поезд. Не надо приезжать, я должна сама всё выяснить… Оставьте свой телефон, я подумаю, поговорю с родителями. Мама умерла, говорите? Если всё правда, почему не вспомнила раньше? Не сходится всё в вашем рассказе. Вас взяла в роддоме, а меня оставила?
— Не оставила, позволила удочерить хорошим людям. Одна, без мужа, в семнадцать лет, боялась, не поднимет двоих. Завтра все, что знаю, расскажу. Как к вам добраться на Подводника Кузьмина, какой ориентир? Есть метро?
— Рядом. Ленинский проспект. Пять минут пешочком.
— Записала. Надя, расскажи о себе. Замужем, чем занимаешься?
— Не знаю, верить ли вам. Уверена, здесь какое-то недоразумение, вы ошибаетесь. Не жалко деньги выбросить на ветер, – приезжайте, пообщаемся, убедитесь, что ошиблись.
— Да нет! Никакой ошибки! Чем ты занимаешься?
— Концертмейстер.
— Артистка?
— Нет, не артистка. Закончила консерваторию и продолжаю там работать. Помогаю артистам и студентам разучивать музыкальные партии.
— У меня собственное дело. Держу салон модной одежды. Официально замужем, но муж с любовницей живут в Германии. Сыну три с половиной года. У тебя есть дети?
— Дочка, в первый класс ходит.
— Слушай, я подумала, по телефону не стоит приемным родителям сообщать, что узнала их тайну. Подожди до завтра, встретимся и вместе решим, как всё сделать не очень болезненно. Они ведь тебя любят?
— Очень! Не представляешь, как любят! Все в доме для меня. Живут ради меня, сейчас сильно скучают. Каждую неделю звоню, часто навещаю. Сестра мне или не сестра, ты права, сообщать родителям пока не стоит. Самим бы разобраться.
28
Такси долго кружило между одинаковых серых хрущевских пятиэтажек, пока нашли дом 58. Открыла мне девочка, не спросив, кто я, провела мимо микроскопической кухни в гостиную. Квартира оказалась однокомнатная.
— Не спросила, кто я, впустила. – Я обняла девочку, расцеловала.
— В глазок посмотрела. Вы моя тетя и похожи на маму. Сразу узнала. Мама с минуты на минуты придет, только - что звонила. Хотите, я поставлю чай или кофе? – Она зажгла конфорку газовой плиты и поставила чайник.
— Мама разрешает тебе пользоваться газом?
— Целый день на работе. Я и готовить умею. Не только разогревать. Суп, кашу.
Девочка рассказала, что ее зовут Юля, папа живет с другой женщиной в городе. Они тоже жили в центре в большой квартире с соседями. В позапрошлом году их квартиру купил «новый русский» и расселил жильцов, им досталась эта малогабаритка на первом этаже. После занятий обычно она остается в школе на продленке, а сегодня мама договорилась, и ее отпустили встретить приезжающую тетю. Девочка оказалась очень развита для своих лет, разговорчива. Посвятила меня, что мама часто берет ее в Консерваторию и в Филармонию на концерты, где она аккомпанирует певцам, а Юля слушает из-за кулис.
— Могу в зале сесть. Мне разрешают. Из-за кулис интереснее смотреть, как мама играет.
Поделилась Юля, что ходит с мамой заниматься музыкой к соседям, потому что своего инструмента нет.
— Мама учит Галку играть на пианино, а мне за это разрешают играть. Деда обещает продать свои «Жигули» и купить мне пианино.
— Учиться играть на пианино, нравится?
— Очень. У мамы на работе в каждом классе пианино. Когда я прихожу, она позволяет садиться за инструмент.
— Инструмент. Как профессионал рассуждаешь. – Я обняла ее. — Подарю тебе пианино.
Осмотрела квартиру, состоящую из одной комнаты. Спальня, гостиная, столовая, детская – всё в одном флаконе. В микроскопической кухне больше одного человека не поместятся.
Надя открыла своим ключом и появилась неожиданно, прервав рассуждение Юли о преимуществе фортепиано перед другими инструментами. Смущенно остановилась, увидев меня. Я разрядила обстановку, кинувшись к ней с объятиями.
— Неужели ты моя сестра? – прошептала она. — Немного похожа.
Юленька, или услышала маму или у самой в эту минуту родилось, воскликнула:
— Вы очень похожи! И голоса.
Насколько похожи, видно со стороны. Себя я представляю в своем, сложившемся годами облике, и сравнить могу по фотографии или в зеркале. Симпатичная молодая женщина, передо мной, показалась мало похожей на меня. Воображение представляло нас, как обычно изображают близнецов на журнальных фотографиях или в кино – обе одинаково одеты, причесаны, улыбающиеся. Надя в модном сером демисезонном пальто, несмотря на конец ноября, с перекинутым через шею белым шарфиком, с длинными до плеч волосами, с напряженным выражением лица и я – в черном строгом костюме и белой блузке под ним, с коротким каре на голове, улыбающаяся. Единственное, что нас объединяло – рост и глаза. У обоих серо - голубые.
Надя, очевидно, тоже подумала об этом. Взяла меня за руку, подвела к небольшому зеркалу в коридоре перед входной дверью. Мы принялись рассматривать друг друга в зеркале.
Отпустив Надю, я открыла сумочку и развернула паспорт.
— Посмотри фотографию, здесь больше похожи.
Надя взяла мой паспорт и прочитала: 19 апреля 1975 года, Куйбышев.
— Сходится. – Она сняла пальто и оказалась в итальянском, голубого цвета, пиджачке поверх темно-синего платья. Одевается со вкусом, – отметила я про себя. И волосы шикарные. Я еще в школе отрезала косы и с тех пор ношу короткие прически, а когда собираюсь удивить, надеваю парики. Их у меня с десяток.
— Что так напряжена, не рада мне?
— Не знаю. Рада. – Не сразу заговорила Надя. — Как теперь относиться к родителям? – Она села и усадила меня рядом на диван.
— Как раньше. Они же тебя вырастили, любят. Я на их месте тоже не стала бы посвящать ребенка, что не родной. Нас разлучили в пятидневном возрасте, родители твои вынесли все тяготы воспитания. Не должна обижаться, раз не раскрыли тайну рождения. Когда мама открыла мне всё, я страшно возмутилась, в первую секунду решила, никогда не прощу, что разлучила с сестрой. Много дней ходила подавленная, переживала. Никому не рассказывала, продолжала возмущаться. Хорошо, мама успела признаться, а если бы не успела? Понимаю, молчала, не хотела разочаровывать нас в юные годы, а когда повзрослели, я стала материально независимой, почему не призналась? Мы с тобой были уже взрослыми, могли понять мать.
Долго не понимала маму, потом нашла оправдание – мы бы не нашли тебя. Твой папа постарался, чтобы она не знала ни фамилии его, ни имени. Знаешь, как я нашла тебя? Целая детективная история. Отца твоего вычислила с помощью частных детективов, потом люди из Кремля больше недели искали по всей стране. Нашли его, – установить, где ты, уже не составляло труда.
— Так родители уже знают?
— Надеюсь – нет. Через банк данных ФСБ, думаю, вышли на тебя. Ты же сменила фамилию.
В подробностях рассказала, как переворачивала архивы роддома, расспрашивала акушерок. Надя говорила о себе. Выросла в Ярославле. Окончила музыкальную школу, консерваторию, сейчас там работает. Бывший муж поет в Мариинке, помогает мало, у него новая семья, получает гроши. Живет за счет редких концертов и уроков. Классическая музыка не востребована, и если бы не помощь родителей, не знает, как бы сводила концы с концами. Пианино даже старенькое не в состоянии купить дочери.
Я предложила купить сегодня же. А если согласятся переехать в Москву в мою Люблинскую квартиру, куплю рояль. Сюда рояль не занесешь. Обещала помочь найти работу в шоу – бизе. Надя рассмеялась.
— Смотрю, ты очень богатая, квартиру предлагаешь, рояль. Откуда возможности, неужели салон мод дает такие доходы?
— Салон пока немного дает. Играю на бирже, ценные бумаги, оставшиеся от первого мужа, удачно вложила.
— Второй раз замужем?
Пришлось рассказать о Ване и Валерии, о Кирилле. Надя посочувствовала моим неудачам, рассказала о своих, достала альбомы с фотографиями, и продолжила исповедь, иллюстрируя снимками. Я захватила с собой DVD – диск с семейными фотографиями в надежде, что у сестры есть компьютер или DVD – проигрыватель, показать ей маму, свои снимки. Но посмотреть DVD у сестры было не на чем. Юля подошла к нам и спросила маму, намерена ли она кормить гостью или до ночи будем только разговаривать. Я вдруг сообразила, так спешила, что не подумала о подарках, ничего не привезла, не купила. Какой позор! Что подумают! Извинилась, призналась, торопилась увидеть её, обо всем на свете забыла и сейчас хочу сходить купить торт и вина.
— Все у нас есть. И торт, и вино, – по - взрослому заявила Юля.
— Спасибо. Ничего не нужно, я все приготовила.
Надя настояла никуда пока не ходить, и мы сели за стол. Она приготовила очень вкусный борщ, я даже чуточку позавидовала, что не умею прилично готовить. Похвалила борщ и вино, призналась, что в юности, во времена всеобщего дефицита, когда было не до изысков, что-то готовила. Последние годы домработница взяла всё на себя. Юля заметила, что сегодня все свежее, а обычно мама готовит первое на целую неделю. Надя смутилась и призналась, что нет времени стоять у плиты каждый день, но дочке все нравится.
После обеда мы снова пустились в воспоминания. Надя, хоть родилась в Куйбышеве, города не знает, в сознательном возрасте ни разу не была. Сколько себя помнит, жила в Ярославле, часто бывала в Москве. Однажды со школой поехали на экскурсию в Ленинград, с тех пор навсегда полюбила город. Каждые каникулы приезжала и ходила по музеям, пешком исходила все старые улицы. Консерваторию выбрала в Питере, хотя, учась в Москве, могла каждый уик-энд проводить дома. Мы еще долго болтали, и Надя вдруг вспомнила, что опаздывает на урок в соседнем доме.
— Позвони, перенеси, скажи, заболела, придумай что-нибудь, – попросила я. Она извинилась, никак нельзя пропустить занятия, завтра у девочки выступление на концерте, к тому же сегодня срок платы за уроки последнего месяца.
— Я недолго, максимум полтора часа. Ты полежи, отдохни. Ночью, как и я, вероятно, спала плохо.
— До трех не могла уснуть, всё представляла нашу встречу. В самолете минут двадцать прикорнула. Ладно, иди, я с Юлей посижу. Может, выйдем на улицу, побродим здесь рядом, никогда не бывала в вашем районе.
Надя ушла, я вспомнила о подарках и позвала Юлю сходить на прогулку. Перед тем, как на такси мы завернули в лабиринт старых пятиэтажек, на проспекте я видела бесконечный ряд витрин магазинов. Решила пробежаться по ним.
Мы оделись и через пять минут оказались на проспекте. У подземного перехода у станции метро Юля завела в салон игровых автоматов и поиграла в волка и козлят, затем мы остановились перед стеклянным ящиком, наполненным мягкими игрушками, здесь с помощью подвешенного крюка предлагалось захватить какую-нибудь игрушку. Мы разменяли деньги и принялись дергать рычаги, пытаясь подцепить какого-нибудь плюшевого зверюшку. Зацеплялись они легко, но стоило повернуть крюк в сторону, игрушка соскакивала. Юле игры вскоре надоели и мы вышли.
— У Гали, я к ней хожу играть на фоно, у брата компьютер, и когда он разрешает, мы играем в разные игры. В компьютере есть и козлята, и для взрослых игры: пасьянс, девятка.
— Хотела бы иметь компьютер?
— Вы не представляете, как он дорого стоит! И места много занимает.
Мы перешли на другую сторону проспекта и оказались у магазина одежды. Я обратила внимание на потрепанное, может даже из сэконд – хенда, пальтишко Юли, спросила, не холодно ли в нем. Она объяснила, когда холодно, надевает еще вторую кофточку или свитер. Я решила купить ей пальто или шубку.
Мы долго выбирали, Юля все отвергала.
—Мне мое пальто нравится и ваша куртка.– Она называла меня то на «ты», то на «вы».
На мне была куртка – дубленка.
Я спросила продавца – консультанта, где можно купить дубленку на ребенка. Она посоветовала пройти квартал мимо метро и будет магазин детской одежды. Туда мы и направились. Темно серая с темными меховыми отворотами дубленка Юле понравилась с первого взгляда. Примеряя ее, она долго вертелась перед зеркалом. Глаза блестели. Я вспомнила свое бедное детство, как двадцать лет назад завидовала женщинам, у которых были дубленки. Страшно дефицитные и очень дорогие, они входили в моду. Не могла и мечтать, лишь с завистью смотрела на двух одноклассниц, которым родители достали на базе эту мечту. Заглянули бы они сегодня в мой гардероб! Три дубленки, две куртки, четыре шубы, сколько всего еще отнесла в комиссионку, покупая новое!
У моей маленькой племянницы есть вкус – подавай ей дубленку. Обновка ей так понравилась, что, намерившись вдоволь, не захотела снимать. Из магазина вышли, она в дубленочке, я с большим пакетом, куда упаковали ее пальто. На обратном пути купили бутылку Мартини, конфет и пирожных. Юля пыталась протестовать, объясняла, что в холодильнике осталась еще половина торта. Перед тем как свернуть за высотные дома к пятиэтажкам, я увидела светящийся рекламой компьютерный магазин «КЕЙ». Решила зайти посмотреть, если найду ноутбук точно такой, как у меня, купить. Нормальный подарок и сестре, и племяннице. Выбор ноутбуков был огромный, я спросила показать мне все модели Toshiba. Молодой человек азартно принялся разъяснять, чем одна модель отличается от другой. Попросила модель, с которой можно выходить в Интернет, играть и записывать диски DVD, подключаться к телевизору. Консультант не сразу понял, о какой модели речь, в итоге я купила ноутбук той же марки, что и у меня.
Пока я выбирала, Юля торопила, не терпелось, показать во дворе обновку. Наш поход по магазинам затянулся, Надя была уже дома, увидев дочку в дубленке, ахнула.
— Ты с ума сошла! Зачем ребенку такая дорогая вещь, в школе в первый же день украдут!
— Не буду надевать в школу, – заявила Юля.
— Зачем так тратишься!
— Мама, ты еще не видела, что тетя Лена купила смотреть фотки, – сказала Юля.
Тут только Надя увидела коробку с ноутбуком.
— У вас в Москве такие не продают? – Ей в голову не пришло, что ноутбук я купила им.
— Дома у меня точно такой же, это вам. Будем обмениваться электронными письмами. Специально выбирала модель, как у меня, чтобы научить вас пользоваться.
— Думаешь, научусь? Бешеных денег стоит! – воскликнула Надя. — Ты что, волшебник, Дед Мороз? Муж был арабским шейхом? – она обняла меня. — Не представляю, чем мне ответить на такие подарки. – Помолчав, прибавила: — Жизнь, действительно, преподносит удивительные загадки. Кто бы мог подумать? Я выросла в благополучной семье, ни в чем не знала отказа, а бедная сестра, превратившаяся из золушки в принцессу, делает подарки, которые мне не по карману!
Я поставила охлаждаться «Мартини», проверила, есть ли в морозилке кубики льда. Включила ноутбук, вставила свой диск. Юля, увидев засветившийся экран, передумала идти во двор и замерла в ожидании. Надя с нетерпением ждала, когда найду фотографию мамы, а увидела – прослезилась.
— Она родила меня?.. Мамочка… Симпатичная женщина. Трудно смириться, она моя мама. У меня другая мама!
— Есть старая пословица. Не та мать, что родила, а та, что воспитала, – заметила я. Помолчав, прибавила. — Ты только не кляни меня. Разрушила твой мир, раскрыла семейную тайну. У меня никого на свете. Ты и сын Игорек! Была мама, теперь и её не стало. Ты единственный на свете родной человечек, я должна была найти тебя.
— Мне не за что тебя клясть или ругать. Узнай, что у меня есть родная сестра, тоже принялась бы искать. Счастлива, что теперь у меня еще один близкий человек.
Мы уложили Юленьку спать, пили Мартини со льдом, и долго сидели за столом, рассказывая свои жизни. Надя раздвинула на всю ширину диван и спросила, как я посмотрю, если ляжем вместе.
— Дам отдельное одеяло, подушку, не стесним друг друга. Извини, больше нечего предложить.
Юля спала за шифоньером на бывшей детской кроватке, лишь убрали спинки, положили доски и купили новый матрас длиннее. Мы легли и долго еще разговаривали, уснули лишь под утро. Усталая и переполненная впечатлениями, я спала как убитая. Разбудила меня в десятом часу, уже одетая на выход, Надя. Дала запасные ключи и сказала, чтобы я отсыпалась, она к трем часам вернется. К часу или раньше придет Юля из школы. Я повернулась на другой бок, и заснула.
Проснулась от знакомой мелодии из «Крестного отца». Спросонья не сразу сообразила, что надрывается мой мобильник. Звонила Лариса и сообщила пренеприятное известие. В Салон заходили два бугая с предложением купить его со всеми потрохами. Лариса ответила, что она лишь исполнительный директор, а хозяйка в отъезде и вряд ли согласиться продать. Бугаи сказали «Ну мы это еще посмотрим». Лариса спросила, а знают ли они, чья родственница хозяйка, те ухмыльнулись. «Не имеет значения». Мало у меня забот, так еще бандиты прибавились. Я переспросила Ларису, уверена ли на все сто, что приходили не обычные бизнесмены в поисках лакомого куска, а именно бандюги? Лариса подтвердила и посоветовала немедленно рассказать Кириллу или его отцу. Я тут же набрала сотовый Кирилла. Пожелав мне доброго утра, и не дождавшись, когда я что-то скажу, сообщил, что через два дня будет в Москве, тогда решим, как жить дальше. С трудом перебила его.
— Сейчас не до этого! Я в Питере. Мне позвонила Лариса и рассказала, что в Салон приходили бандюги, и требуют продать его. Как найти на них управу?
— Ты еще не наигралась? Салон тебе нужен?
— Позволишь, чтобы жену твою шантажировали?
Кирилл попросил подождать его приезда и не паниковать, постарается решить проблему. Из Баден – Бадена, где он оказался сейчас, ничего другого рекомендовать пока не может. Я выключила трубку и задумалась.
Заскрипел ключ в замке двери, и пришла Юля.
— Здравствуйте, тетя Лена, вы еще спите? Четвертый урок пение и я отпросилась, сказала, горло болит, – пояснила она. Увидев мой мобильник, спросила, можно ли по нему позвонить маме?
— Конечно. У вас же есть нормальный телефон.
— Мама не разрешает по нему звонить на ее сотовый.
Я протянула трубку, помогла набрать одиннадцать цифр. Надя ответила не сразу, а, услышав голос дочери, видно, выговорила ей, Юля объяснила, что звонит с моего сотового, и передала мне трубку. Я извинилась, если отвлекли, сказала, что Юля очень хотела испытать мою трубку. Надя сказала, что у нее урок, а через два часа будет дома.
Проконсультировавшись с Юлей, собрала постель, сложила ее в диван и задвинула. В комнате сразу стало просторнее.
В ванной, совмещенной с туалетом, долго мучилась с колонкой, пока настроила нужную температуры воды. Без удовольствия приняла душ, пожалела людей, пользующихся этим чудом начала минувшего века. С Юлей выпили кофе с остатками торта и вместе сели за чистописание. Юля принялась выводить палочки и крючочки, несмотря на усердие, давались они, как и мне в детстве, с трудом, получались корявыми. Я попыталась помочь, но и у меня её авторучкой получалось не лучше – привыкла к гелевым чернилам, шариковая ручка писала слишком жирно.
Надя похвалила наше усердие и принялась за готовку, сообщила, что скоро все едем к ней на работу.
— В шесть часов у нас итоговый концерт третьекурсников. Посмотришь, где я работаю. В Питерской Консерватории не была?
Я призналась, что нет, и в Московской всего однажды.
Нас с Юлей Надя посадила в третьем ряду, а сама пошла за кулисы. Мы рассматривали портреты композиторов на стенах, Юля всех знала и называла мне. Зал был заполнен молодежью.
На концертах классической музыки я бывала не часто и чаще за границей. Сейчас волновалась, не усну ли. С детства не привили любовь. Выросла на легкой музыке, на дворовых песнях, тех, что пели по телевизору. Особой популярностью у моего поколения пользовались концерты артистов зарубежной эстрады, которые показывали поздно ночью накануне больших праздников и в Новый год. Правда, еще в колледже, благодаря Ване, полюбила балет и оперу, но выборочно. «Травиату», «Кармен», «Аиду», «Чио-Чио - сан» и еще несколько любимых популярных шедевров, которые слушала по несколько раз, другие активно не принимала. Валерий привил вкус к оперетте, весь классический репертуар посмотрели и прослушали. Когда оказалась в Рублевке, и ровесницы приняли в местное общество, пришлось посещать концерты модных исполнителей высокого искусства. Подруги балдели, я восторга не испытывала, но не могла признаться в равнодушии. Вкус к классике помимо моей воли все же постепенно прививался. С удовольствием ходила на концерты пианиста Николая Петрова, искреннее удовольствие получала от оркестра Владимира Спивакова, балдела от пения Монсерат Кабалье и Пласидо Доминго. Полюбила Верди, Пуччини, неаполитанские песни.
От концерта студентов Консерватории многого не ожидала, но к удивлению, восприняла их выступления с удовольствием. Студенты исполняли русские романсы и народные песни, арии и дуэты из незнакомых мне опер, вокализы. Некоторым исполнителям аккомпанировала Надя, другим играли их педагоги и концертмейстеры. Мне все понравилось, и я осталась благодарна сестре за удовольствие перенестись в светлый мир музыки.
После концерта Надя потянула на трамвай, а я увидела свободное такси и убедила не стоять под дождем. Сестра сказала водителю, чтобы привез на Балтийский вокзал. Мне объяснила, на метро отсюда быстрее, чем на такси по запруженным транспортом улицам.
На следующий день у Нади всего один урок и она перенесла его, решила посвятить день мне, пройтись по Гостиному двору и Пассажу. На вечер я заказала билет в Москву.
Мы собрались на выход, и вдруг ожил мой мобильник. Звонила Лариса. Пришли опять вчерашние бандюги, требовали мой телефон. Я попросила передать главному из них трубку. Убедившись, что разговаривает с владелицей Салона, мужчина спросил, сколько я хочу за него. Ответила, что не намерена продавать. Собеседник предложил сторговаться за хорошую цену, когда сказала, что ни за какие деньги не продам, он напомнил, что дом старый, электропроводка слабая и вполне может загореться.
— Слушай, не знаю, как тебя звать! Если что-то случиться, яйца оторву! Из-под земли достану! – заорала я. – Мужик продолжал пугать, что ему наплевать кто я, а не соглашусь добровольно продать салон, пожалею. — Урод! Передай своему боссу, пусть вначале уточнит, кто мой свекор, заодно узнает о первом муже! А яйца оторву определенно, если в ближайшие дни не позвонишь и не извинишься! – разозлилась я и выключила трубку.
Интеллигентная Надя удивленно смотрела на меня широко открытыми глазами, не в силах спросить, с кем это я. Она была шокирована.
— Извини, Надюша, эти типы другого языка не понимают. Представляешь, требует продать ему мой салон, иначе грозят устроить пожар. Я им устрою! – никак не могла придти в себя от наглости, объявившегося покупателя моего любимого дела.
— А кто свёкор твой? Ты говорила интеллектуал из Администрации Президента.
— Это не мешает ему иметь связи в преступном мире.
— А первый муж?
— Валера, подозреваю, тоже был как-то связан. Через ВАЗ. Меня он в дела не посвящал, да и молода была. В друзьях ходили известные чеченские авторитеты. Охранником у меня был чеченец. Хороший парень. Убили.
— Тебе не страшно жить?
— Чему быть, тому не миновать. Я тебя напугала? Извини! Ничего страшного. Из-за салона возникают изредка конфликты, но Кирилл или Георгий Семенович, всегда всё мирно улаживают. Слишком лакомый кусочек в центре города притягивает. Конкуренты, деловые люди, видят, что я работаю дилетантски, а можно развернуться, вот и пытаются отобрать у меня салон.
Объяснила, что богатство дало мне свободу, но прибавило и проблем, редко когда принадлежу сама себе. Меня постоянно охраняют, куда бы ни пошла – поехала, со мной мой телохранитель Саша. С любовником уединиться проблема. За себя не очень боюсь, за сына – постоянно. Могут похитить. На Рублевке в порядке вещей похитить человека и требовать выкуп.
— Ты живешь на Рублевке? – удивилась Надя.
— В Жуковке. Деревня в самом центре Рублевского массива. Район – одно из самых живописных мест в лесопарковой зоне Подмосковья. Рядом Москва – река, водохранилища. Чистый воздух, сосновые боры, идеальное место для жизни и отдыха.
— Теперь буду бояться за тебя. Столько страшного слышала! Ваша Рублевка, как наше Приморское шоссе и Комарово. Заповедник миллионеров. И ты миллионерша?
— Если посчитать стоимость моего дома и участка.
На Невский мы поехали опять на метро. Я предложила до вечера взять на прокат машину, но Надя убедила, что на метро быстрее. Папа, приезжая в Питер на машине, возил их по городу, и она убедилась, ехать в город на авто – пустая трата времени. На метро, а где-то на троллейбусе быстрее.
Ни в Пассаже, ни в Гостинке Надя не ориентировалась.
— Годами не бываю. Для меня эти магазины – музеи.
Я же с интересом смотрела коллекции одежды, обуви. Всё тоже, что и в московских бутиках. Спросила Надю, что купить в подарок, она категорически отказалась, вспомнила, что я и так сделала им дорогие подарки. Накануне я еще обещала, когда приедет в Москву, подарить норковую шубу, которую надевала всего несколько раз и не ношу, еще что-нибудь из своего обширного гардероба, что мне надоело. Вчера она тоже отказывалась, но, в конце концов, я убедила, что предлагаю вещи не сэконд – хенд. В итоге, в Гостинке купили мне и Наде лайковые перчатки, и отправились по Невскому в Ленинградский Дом торговли, по пути заглянули в торговый Дом Мартенса. В ЛДТ я купила Игорьку симпатичный финский костюмчик и едва уговорила Надю принять от меня в подарок платьице для Юли.
Как объявить родителям, что сестра всё знает, так и не придумали. Согласилась, что сделать это надо как-то поделикатнее, не обидеть. Наде необходимо еще подумать, а потом она приедет ко мне в Москву. Еще раз всё вместе обсудим и поедем в Ярославль.
— Посмотришь, как живу, может, захочешь переехать в столицу. Найду престижную работу, богатых клиентов, желающих учить музыке свои чадо. На машине махнем в Ярославль, явимся вместе и смягчим удар известием, что открыли семейную тайну. Пока ничего родителям сообщать не будем.
Поздно вечером Надя с Юлей посадили меня на поезд. Я оставила им денег на дорогу и взяла слово в ближайшие дни отпроситься с работы и приехать.
29
Утром я приняла душ, позавтракала, расспросила Дашу о новостях и поехала к Комаровским за Игорьком. Сын бросился на шею и принялся жаловаться, что бабушка не сводила ни в зоопарк, ни к Саше Матвееву.
— Мы ходили к Румянцевым, у них дома зоопарк. Игорек играл с Катей, они таскали по комнатам клетку с крысой, кормили черепаху, едва не выпустили из клетки канарейку. Птичка понравилась Игорю.
— Может и нам купить канарейку? – спросила сына. Он трезво рассудил:
— А играть с ней как? Выпустишь из клетки – улетит. Не надо нам птички, постоянно трещит, свистит, из клетки во все стороны мусор разбрасывает.
— Бабушке рассказал про свой кукольный театр? – сын кивнул.
Софья Михайловна сказала, что не поняла, что за театр я купила.
Я объяснила, рассказала о поездке в Петербург и встрече с сестрой и племянницей. Свекровь опять извинялась за своего непутевого сына, который променял меня на немецкое чучело в юбке. Сказала, что Кирюша собирался приехать сегодня, теперь отложил приезд до Рождества. Проблемой с салоном займется Григорий Семенович.
Забрав Игорька, я поехала в салон. Лариса в деталях рассказала о рейдерах и подонках, грозивших неприятностями. Я успокоила – свекор займется ими. Он умеет общаться с такими.
Вечером все передала Григорию Семеновичу. Он внимательно выслушал, как и Кирилл третьего дня, спросил, не надоело ли мне возиться с тряпками. Не лучше ли приобрести косметический салон или купить на паях с подругами фитнес – клуб. В завершение сказал, мне позвонит симпатичный молодой человек по имени Шамиль, я должна с ним встретиться, и он решит возникшие проблемы.
Шамиль позвонил на следующий день. Сказал, минут через тридцать будет проезжать мимо Жуковки, если я не против, заедет поговорить. Меня устраивало, и вскоре с вахты сообщили о его прибытии. Накинув шубу, я вышла на крыльцо. Подъехал черный «Джип – Широки», с двумя пассажирами. Тот, что сидел за рулем, вышел и направился ко мне.
— Елена Алексеевна? – улыбаясь очаровательной улыбкой штатного Дон Жуана, – спросил меня высокий стройный мужчина кавказского происхождения, в дорогой кожаной куртке и без головного убора, Примерно моих лет, жгучий брюнет, красавец, девчонки западают на таких парней с первого взгляда.
— Можно просто Лена. Заходите.
В прихожей Даша раздела его, и мы прошли в гостиную. Я села за журнальный столик, показала на соседнее кресло ему, предложила что-нибудь выпить. Он отказался, и. не теряя времени, приступил к делу.
— Так, кто осмелился шантажировать вас?
Рассказала, что с предложением продать салон ко мне обращаются нередко, с угрозами сжечь впервые. Сама парней этих не видела, говорю со слов Ларисы, телефонного общения хватило понять – «наехали» серьезные рейдеры, а на разведку, напугать меня, прислали блатных отморозков. Шамиль внимательно выслушал, попросил мой мобильник, и набрал на нем семизначный номер своего сотового, дал визитку. Я прочитала: « Шамиль Мурадович Мамедов. Директор торгово-закупочной компании «Зейнаб».
Спросила, что значит Зейнаб.
— Зейнаб – имя старшей сестры, – пояснил он и вернулся к делу. — Никто не отнимет салон, не беспокойтесь. В следующий раз, как придут, немедленно наберите мой номер и постарайтесь подольше задержать непрошенных гостей.
Шамиль мне понравился. Говорил на литературном русском, совершенно без акцента, и я полюбопытствовала.
— Надеетесь уговорить отморозков, отстать? Вы слишком интеллигентно выглядите, чтобы связываться с бандитами. Если с вами что-то случиться, не прощу себе, что втянула в авантюру. – Шамиль расхохотался. — Если не секрет, вы действительно занимаетесь торгово-закупочной деятельностью?
— На самом деле. После экономического факультета плехановской академии.
— Вы чеченец? – продолжила я любопытствовать.
Я ему тоже, видимо, понравилась, он охотно рассказал о себе. Чеченец из Грозного. В советское время его отец сидел в одном лагере с Георгием Семеновичем. Грузинские урки проиграли отца в карты, и свёкор мой, рискуя, спас жизнь отцу Шамиля. Теперь семья по гроб обязана Комаровскому. Позже Георгий Семенович помог Шамилю получить постоянную прописку в Москве, так что и Шамиль должник свёкра, а чеченцы никогда не забывают своих благодетелей.
— Все теперь знаете, продолжаете волноваться за меня?
— Продолжаю. К цивилизованным чеченцам я отношусь очень хорошо, но им со мной не везет. Был у меня телохранителем Руслан – тоже чеченец. Замечательный парень. Поехал как-то с мужем в казино и подрался с кем-то. Убили.
— Руслан мой троюродный брат. Сам виноват – связался с наркоторговцами. Вам никогда не предлагал наркоту?
— Предлагал. До него пробовала и зареклась. Подругам изредка приносил. – Не стала говорить, что Руслан и спал с некоторыми. Кирилл не раз предупреждал, что уволит. Руслана все уважали, а девчонки без ума от него были. Веселый компанейский парень, шашлык как умел готовить!
— Наркобизнес – жестокий бизнес, – завершил наш разговор Шамиль и стал прощаться. Я проводила его до крыльца. Мысли о Шамиле еще долго не покидали. На вид рафинированный интеллигент и занимается спекуляцией, связан с бандитами? Красавец – мужчина. Держался подчеркнуто уважительно. В постели, наверное, страшно горяч и, конечно, обрезан. У меня не было ни одного обрезанного мужчины, а девчонки говорят, с ними особый кайф в постели. Разгорелся интерес после фильма «Секс в большом городе». Как-нибудь бы попробовать.
Два дня спустя я сидела в мастерской у Луизы, и мы втроем обсуждали необычный для нашего заведения заказ – свадебное платье. Попросила сшить его девушка – косметолог из салона под нами на первом этаже. Постоянные клиентки свадебное платье у меня никогда не закажут. Для них оно должно быть от Юдашкина или Зайцева. У Луизы в альбоме скопилась масса фасонов, которые просились в дело. Наконец, мечта ее сбудется. Однажды мы сшили по Луизиному рисунку свадебный наряд и повесили у себя в приемной. Все смотрели, восторгались, но взять никто не решился. Передали в бутик, там платье провисело еще полгода. Из-за высокой цены, не брали, а снизить цену, считали подорвать престиж заведения. В итоге с грехом пополам продали за четверть цены бедной студентке, которая раз пять приходила, смотрела, облизывалась и плакала, что не в состоянии набрать требуемую сумму. Про рейдеров, требовавших передать им салон, забыла, может, одумались после разговора со мной или узнали о связях Георгия Семеновича, когда пригрозила оторвать яйца.
Только подумала, прибежала Валя – приемщица и секретарь, сказала: пришли. Я нажала номер Шамиля и передала, что пришли двое, вышла в приемную. Двое здоровых мужчин, по - хозяйски развалились в кресле. Типы, правда, неприятные, но на бандитов не очень походили.
— Ты хозяйка? – спросил один. — Так это ты собиралась оторвать мне яйца? – Я кивнула. — Красивая дамочка и так выражаться, ай – яй! Не стыдно?
— Стыдно вам. Пришли шантажировать женщину.
— Мы предлагаем сделку, твоя директор не поняла нас.
— Хорошо, пройдемте ко мне в кабинет, поговорим о вашем предложении.
Гости прошли за мной в небольшую комнатку, где я принимала подруг, вела задушевные разговоры и отдыхала. Деловые и финансовые обсуждение обычно проходили в кабинете Ларисы. Сейчас она собралась последовать за мной, я сделала знак остаться. Уселась в кресло за рабочий стол, гостям предложила взять по стулу и сесть напротив, спросила, во сколько оценивают мое предприятие, старалась задержать их. Мужчина, что разговаривал со мной, предложил полмиллиона долларов. Я рассмеялась:
— У меня есть покупатель за миллион двести. Я не продам за любую цену, салон – смысл моей жизни.
— Продадите за пол-лимона, – решительно произнес второй мужчина. — Не вешай лапшу на уши. Мы предлагаем хорошую цену. Другие на нашем месте, просто выкинули бы тебя, и ни копейки не заплатили. Этого ждешь?
— Такие крутые? У вашего босса серьезная крыша, если рискнули угрожать мне? Навели справки?
— Не строй из себя блатную, тебе не идет. Твой свекор работает в Администрации Президента, знаем. Ну и что? Милиция приедет на пепелище твоего салона.
Я старалась тянуть время и предложила сторговаться на восьмистах тысячах долларов. Они не соглашались. Спросила, как намерены платить, в какой банк переведут деньги. Не представляю, сколько бы еще смогла тянуть время, если бы, наконец, дверь кабинета не раскрылась, и в комнату ворвались, едва поместившись, четверо здоровых мужиков в кожаных куртках. В один миг мои гости оказались со скрученными за спиной руками. Один из прибывших обшарил карманы, вытащил пистолет, бумажники, паспорта, другие бумаги. Оба паспорта передал мне и сказал, чтобы послала кого-нибудь сделать ксерокопии данных их владельцев и прописку. Я передала паспорта Вале и попросила сделать по две копии на ксероксе у Луизы, сама собиралась вернуться в кабинет, но один из прибывших вежливо взял меня за плечи и повернул обратно.
— Подождите пока.
Краткого мига мне хватило увидеть, одного вымогателя били головой об стенку, второго держали за горло. Если мне они показались не очень похожими на бандитов, внешний вид здоровых накачанных ребят с короткими прическами, приехавших разобраться, не вызывал сомнения. Теперь, стоя за дверью своего кабинета, я дрожала от страха за жизнь вымогателей. Удивительно, ожидала, что Шамиль пришлет своих, но приехавшие все были русскими ребятами. Подошла Валя и принесла копии документов, по одному экземпляру на всякий случай оставила себе и вернула ей, а с другими постучала в дверь. Меня впустили. Все шестеро стояли. Один из приехавших положил себе в карман копии паспортов, потом, не обращая внимания на протесты владельцев, взял оригиналы и разорвал пополам. Один, второй, и протянул владельцам. Второй вытащил из пистолета обойму, вернул его хозяину и потребовал просить у меня прощения.
— Извините, хозяйка, вы правы, ошиблись адресом, – медленно, сквозь окровавленные зубы неохотно произнес, тот, что угрожал мне.
Другой, из приехавших помочь мне, более симпатичный, как показалось, извинился за своих ребят, за нарушенный ритм работы салона, и, все шестеро направились к выходу. Вымогатели шли в середине цепочки. Хотела спросить, куда их ведут, но не решилась, а шантажистам сказала:
— Просила же уточнить, кого пришли пугать, а вы не послушались. Теперь не обессудьте.
— Прости, хозяйка, – извинился еще раз второй вымогатель.
Гости ушли, я вернулась в кабинет, осмотрелась, позвала Валю принести мокрую тряпку и вытереть на полу следы крови, навести в кабинете порядок.
В приемной Лариса с Луизой и закройщицы горячо обсуждали происшествие. Я специально не стала подходить. Пусть знают, какие у меня защитники в случае необходимости.
Вечером позвонил Шамиль и сказал, больше никто пугать меня не придет.
Я спросила, куда увели вымогателей. Он успокоил, с ними и хозяином ничего не случится, все живы, впредь будут умнее. Меня так и подмывало в знак благодарности пригласить Шамиля, посидеть со мной, выпить, но переборола себя, спросила, чем ему обязана. В ответ он засмеялся, сказал, что выполнил свой долг, если понадобиться еще помощь, знаю теперь его телефон.
30
Утро началось с визита неожиданных гостей. Первой приехала испуганная Лиля. Любовницу мужа пытались изнасиловать, избили, сняли украшения. У юной красавицы случился выкидыш, Герман переживает, нескольку раз в день ездит в больницу, снял для Зары отдельную палату.
— Ее зовут Зара? – спросила я.
— Заремба. Отец казанский татарин. В агентстве дали имя Зара. Я договорилась с Саввой, что попугает Зару и только. Если не поможет, решу, как действовать дальше.
— Уверена, Савва не причем. Он бы не грабил, а тем более не насиловал беременную, – сказала я. Работая с Кириллом, Савва сопровождал нас в ночные клубы, ездил за границу. Впечатление осталось, как о загадочном и благородном разбойнике. За хозяина готов жизнь отдать, а при случае не остановится человека убить. Сильный красивый мужчина, женщины на него бросались, услугами его пользовались наши дамы. Сама знаешь. Мог бы безбедно существовать на содержании богатых женщин, а предпочитал самостоятельно зарабатывать не безопасным ремеслом телохранителя.
Лилькину исповедь нарушил приход Маши. Увидела Лилькин черный мерс сквозь забор и решила заглянуть.
— Ты откуда? – спросила Лиля.
— Из «Luxury Village» в «Барвихе. Побродила по бутику «Prada». Вы вчера на открытии тусовались, а меня муж затащил в свой институт. Принимали важного американского ученого с женой, посчитал долгом обязательно представить им меня. Сегодня заехала в бутик, – ничего для души, все приличное расхватали.
Лиля поделилась впечатлениями.
— Не переживай, ничего оригинального, чтобы упасть от восторга, не выставляли. Все, что в двух других магазинах «Прада», хотя, как сказал директор «Prada – Россия», это самый большой бутик «Prada» в Европе. Цены умеренно – рублевские: джинсы и рубашки по 500 долларов, туфли и сапожки 600 – 1000, шубы от 10 тысяч. В рекламе говорится, что ботинки «Prada» и очки носит новый Римский Папа Бенедикт XVI. Очки, действительно, симпатичные.
— Очки шикарные, обратила внимание, – согласилась Маша. — У меня их семь пар, есть и подобные.
— Рекламный фильм показали, посвященный новым духам и женщине во всех ее ипостасях – жены, девственницы, блудницы, матери, – продолжила Лиля. — Единственно, стоило посмотреть показ коллекции осеннее – зимнего сезона. Вечерние платья. Максимально открытый верх, приталенные, длина до щиколотки.
— Джинсы без изменения. Все те же потертые, с множеством стразов, висюлек, вышивок, – прибавила я. — Ткани: тонкая шерсть, шелк, атлас, кожа. Цвет: все оттенки коричневого, золотой, оливковый, бордо, даже желтый – все, что сочетается с черным.
— Еще обратила внимание на мех. Часто используется в отделке. Ну и, конечно, меховые горжетки, боа, меховые сумочки, – дополнила меня Лиля.
Завершив разговор о новом бутике, вернулись к Лилькиной проблеме.
— Если любовница оклемается и продолжит обхаживать Германа, скажи мне, порекомендую ребят, – вынесла приговор наша добропорядочная Маша. — Ноги переломают, вразумят. Когда у кого-то из молоденьких аспиранток только зарождается мысль увести Валентина, обращаюсь к ним. Она не в курсе, что Лиля уже связалась с Саввой.
— Как ты узнаешь про мысли аспиранток, Валентин Алексеевич рассказывает? – поддела я подругу.
— Дождешься от него! Секретарша держит в курсе событий.
— Не допускаешь, сама имеет виды, а твоими руками расправляется с конкурентками? – спросила Лиля.
— Лидии Николаевне под шестьдесят, строгих нравов женщина. Неужели я допустила бы, чтобы в приемной у мужа сидела молоденькая вертихвостка!
— У Германа в офисе одни длинноногие симпатяжки, но придерживается строгого правила – никаких интрижек на работе. Сколько мы с ним, – ни одного романа, насколько знаю. Предпочитает топ – моделей.
— Приучила. Избавишься от Зары, окрутит другая, – заметила я. — Сама говоришь, ждет не дождется, когда родишь наследника.
— Сорок пять ему. Перебесится скоро. С ребенком решили – берем из детского дома. Любит он меня.
— Очень любит, – за Лилькой с сарказмом повторила Маша. — Роди от Сабира.
Лилька вспыхнула. Считала, мы не знаем о её встречах с Майкиным мужем Сабиром Джафаровым. Призналась, что лишь однажды не устояла перед напором мужа подруги, больше не встречается. Мы с Машей знали, что не однажды. Просветила её уволенная домработница. Нам Лилька так и не признавалась до сегодняшнего дня. Опасалась, вдруг Майка от нас узнает.
— Герман брюнет, родишь от кавказца, никто не догадается, – сказала я.
— Только с кавказцем осталось связаться! Отнимет потом ребенка.
— У кого-то не получается, а мне тридцать пять и приходится предохраняться, на аборты ходить, – призналась Маша.
— Ты как кошка, готова забеременеть от поцелуя, – теперь Лиля уколола Машу. Она постоянно держала нас в курсе своих беременностей и абортов. Несмотря на образованность, залетала часто. Виноват, понятно, не муж, а очередной поклонник, из-за которого теряла голову.
— Девчонки, что мы сидим в сухую? – предложила я. — Достать выпить?
— От рюмки водки не отказалась бы. И чего-нибудь солененького, – согласилась Лиля.
— В первой половине дня водку? – удивилась я. — Есть Мартини. В холодильнике. – Я нажала кнопку вызова домработницы. Пришла Даша и я попросила накрыть стол.
— Рюмки, бокалы, семгу, банку малосольных огурчиков открой.
— Что это тебя на соленое потянуло, уж не беременна? – спросила Маша.
— Муторно на душе. Вы пейте Мартини, шампанское, что хотите. Я с удовольствием родной водочки пропущу рюмашку. Капустка маринованная есть? – спросила Лиля Дашу, когда она накрывала на стол. Даша принесла. Мы разлили по бокалам, только собрались чокаться, как дверь бесшумно открылась и на пороге выросла Варя. За руку держала сына.
— О, тут девичник, оказывается, я не знала! Почему не позвали?
— Садись, – пригласила Маша, встала из-за стола и достала из серванта еще бокал. — Что будешь?
— Игорек дома? – спросила Варя.
Сын был у бабушки. Я позвала Дашу и попросила отвести Сашу в детскую, поиграть с ним, а я сама похозяйничаю.
Варя медленно осушила рюмку Мартини, поинтересовалась, с какой радости так рано устроила девичник. Объяснила, что получился спонтанно.
У Маши проснулся мобильник. Женя спрашивала, купила ли последний номер нового глянцевого журнала, где пишут про шоколадные маски.
— Имеешь в виду статью про шоколадную косметологию? – Переспросила Маша. — Маргарита забегала и показала журнал, успела только полистать… Я у Лены Комаровской… Девичник небольшой. – Маша передала трубку мне. Женя спросила, кто еще у меня, можно ли ей заехать. Естественно, я пригласила.
Через пять минут владелица фитнес – клуба Женя Савельева входила в гостиную. Облобызала всех, одарила комплиментом за внешний вид, попросила себе рюмку и налила водки.
— Не за рулем? – удивилась Лиля.
— Из Жуковки никуда, а здесь все свои, не остановят, – успокоила нас Женя и быстро опрокинула рюмку, закусила огурцом. — По какому поводу девичник?
Объяснили, что собрались без повода просто посплетничать. Что еще делать в промозглый дождливый ноябрьский день. Попросили Женю рассказать, что нового в клубе. Она пожаловалась, фитнес – клуб приносит одни убытки и муж скоро перестанет его субсидировать, посадит дома сидеть с детьми. Клуб для Женьки единственная радость в жизни. Отдых от семейных проблем, место встреч с подругами и любовниками. Двумя её близнецами – шестилетними мальчуганами занимаются гувернантки и приходящие педагоги.
— Маш, так что в том журнале о шоколадных масках пишут? – спросила Женька, поставив рюмку.
— Ты еще молода, тебе ни к чему. Очищение и массаж лица. Сочетание ароматерапии, психотерапии, массажа, лимфодренажа, маски.
— Шоколад причем? – заинтересовалась Лиля.
— Ты тоже, не в курсе? У косметологов сейчас настоящий «шокобум»: крем с запахом шоколада, шоколадные шампуни, шоколадные маски, массаж.
— Я не читаю столько журналов, как ты.
Маша решила нас просветить.
— Натуральный шоколад увлажняет и тонизирует тело, насыщает кожу активными элементами, успокаивает нервную систему. В какао-бобах, из которых готовят шоколад, огромное количество биологически активных веществ, витамины В1, В2, РР, А…
Машу хлебом не корми – позволь что-то объяснить, тогда ее не остановишь. Просыпается привычка преподавателя. Она продолжала.
— Микроэлементы: магний, калий, железо и масса других помогают стимулировать обменные процессы в организме и улучшают настроение. Разогретая жидкая шоколадная масса втирается в кожу, ее используют в очистке лица. После душа на тело наносят мягкий крем и тоже с ароматом шоколада.
— В каком косметическом салоне применяют? – остановила Машину лекцию Лиля. Новинка серьезно заинтересовала, хотя в тридцать три кожа лица её еще не нуждалась в восстановительных масках и была такой же, как у двадцатилетних красоток.
— Если верить журналу, уже во многих салонах.
— Я в город не езжу, меня удовлетворяет наша «Welle». Здесь ничего пока не слышно.
— Отстаешь, Лиля, от моды, отстаешь! Рекомендую салон на Профсоюзной у метро, – с трудом Варе удалось вклиниться со своим комментарием. Оказалось, она уже вторую неделю принимает шоколадные процедуры, а мы ломаем головы, неужели Женькин фитнес – клуб оказывает такое благотворное влияние на ее лицо и всю в целом. — Маша целую лекцию прочитала, а не объяснила главного, – как происходит омолаживание. А это целый ритуал! Вначале – подготовка. Обязательно чай, дегустация десятка сортов шоколада, приятная меланхолическая расслабляющая музыка. Шоколад есть необходимо, даже если не хочется, захочется потом, когда следующие два часа его запах будет сопровождать, и силы воли не хватит подавить желание. Затем тебя ведут непосредственно на терапию. Антицеллюлитное обертывание тела и маску для лица. Врачи считают, что шоколадотерапия одна из редких процедур, не имеющая ни одного минуса – сплошные плюсы.
По внутренней связи охранник сообщил о новой гостье, и вскоре в гостиную влетела Лана. Шоколадную тему забыли.
— Проезжала мимо, вижу скопление машин, решила забежать.
Лана младшая из всех подруг и дружила больше со мной и Женей. Машу, Варю и Лилю отдаляла разница в возрасте, к тому же чувствовала, что они относятся к ней настороженно. Побаиваются ее острого журналистского пера. Однако это не мешало Лане чувствовать себя в нашей общей компании своей.
— Чем удивляешь в очередном номере «Всё про всех»? – спросила Маша.
— Приключениями Вероники в «Метле». Погром устроила, напилась, принялась бить посуду. На тысячу баксов счет предъявили. – Она повернулась к Лиле. — С Германа Григорьевича причитается!
Лиля насторожено посмотрела на Лану, спросила.
— За что?
— Фамилию вашу не позволила трепать. Боб дал информацию, что беременную звезду «Redstar» Зару пытались изнасиловать в подъезде собственного дома, отобрали украшений на десять тысяч зеленых. В больнице ее навещают многочисленные поклонники. Дальше следовало: «второй день у пострадавшей модели дежурит владелец сети автозаправочных станций Герман Каплан». Увидела знакомую фамилию и убедила редактора вычеркнуть последнюю строчку.
— В газету не пошло? – Лана покачала головой. — Спасибо, Лана. Обязана тебе.
— Лиль, у Германа так серьезно с ней? – Удивилась Женя. – Устрой ему! Ну, встречается, понятно, на молоденькую потянуло, зачем же выставлять себя на посмешище всему свету!
— Да Лиля в сто раз лучше этой татарки выглядит! – заступилась Лана.
— Мало досталось дылде! Что за вкус у твоего Германа – положить глаз на телеграфный столб! Она же выше него. Метр девяносто, наверное, – не смолчала Маша.
— Ни какая не дылда, и рост всего сто семьдесят восемь как у меня. Симпатичная мордочка и фигура, не надо меня успокаивать. Видела я Зару.
— Слишком терпеливая ты, Лиля! – вступила в разговор, долго молчавшая, Варя. — Я бы давно устроила скандал. До татарки ухлестывал за девицей из ансамбля «Веселые девушки», сколько потратил на неё, ты делала вид, что не в курсе.
— Выгнать не могу, дом его. Уйти – некуда. Надеюсь, перебесится и остепенится. Вы не знаете Германа, он очень добрый и благородный. Любит меня. И я люблю его. Что касается женщин – все мужское племя кобелиное.
— Cлушайте, девчонки, что Оксана Турчак учудила! Профессия позвала меня вчера в «Шоколад» на вручение премий папарацци, – нарушила паузу Лана. Женя сразу же перебила.
— Опять шоколад. Салон красоты?
— Какой тебе салон! Ресторан!
— Сидим с Лизаветой из «На Рублевке», обсуждаем лауреатов, на эстраде тем временем сменяются акулы фотокадра и вдруг с шумом врывается Оксана Турчак. Внимание всех сразу переключается на неё. Наш стилист «ножницы и расческа» Сергей Птицын, которого недавно оставила возлюбленная – юная певичка Маша, берет ее под руку и ведет на сцену вручать очередную премию. На вопросы, почему опоздала, Оксана без лишней скромности заявила, что без нее папарацци как таковые не существовали бы, как и светская хроника. Пожаловалась на последнее «достижение» фотографов – запечатлели попу и трусики, когда ее поднял на руки участник «Дома-2» Андрей Чунев. Чтобы убедить участников тусовки, что такой финт её не напрягает, отколола очередную шутку.
— Мы с Сергеем выдадим вам новые заголовки для газет. Давай, Сережа, бери меня. Птицын не растерялся, задрал Турчак юбку и стал совершать движения, имитирующие половой акт. Зал затих, журналисты светской хроники, привыкшие к выходкам Оксаны, замерли в оцепенении, а затем зааплодировали. Зал взорвался хохотом.
— И она еще выступает в «Комсомолке» с советами молодыми девушкам как вести себя с мужчинами! – возмутилась Маша. — Процитирую почти дословно, что она пишет: следует больше заниматься собой, уделять внимание своему внутреннему миру, а не стрелять глазами и думать, как познакомиться с олигархом. Вот, где её внутренний мир!
— Не уважаешь, а читаешь Оксану! Она достигла своего. О ней пишут, ее читают, о ней не смолкают разговоры, – заметила Лиля.
— Ведет себя Турчачка вызывающе, а за всеми ее эскападами, мне думается, кроется глубокая личная драма. Несчастна она, – подытожила обсуждение Оксаны мудрая Маша.
— Возможно, ты права, – согласилась Лана. — Собралась, наконец, замуж, встретила достойного жениха, назначили день свадьбы. И вдруг кто-то из подруг, у кого Оксана в свое время увела любовника, возьми и подбрось её жениху видеокассету с компроматом интимного характера на Оксану.
— Она опять появляется с Андреем, – заметила я.
— Не везет в личной жизни, вот и выкобенивается, – сказала Лиля и поднялась. — Нашли тему! Обсуждать Турчачку! Да пусть хоть трахается на людях.
Моим подругам, как и мне, все эти юные и не совсем юные содержанки богатых мужчин, воображающие себя светскими львицами, до барабана. Однако, собравшись, мы только тем и занимались, что сплетничали, обсуждали их приключения.
— Спасибо, девчонки, за сочувствие, поеду домой. – Лиля обошла всех, перецеловала, еще раз поблагодарила Лану. Я проводила её. В коридор вышла и Лана. Когда я осталась одна, тихо спросила, можно ли сегодня воспользоваться квартирой в Люблино, я разрешила, и мы вернулись в гостиную.
Маша без меня достала с полки мой диктофон, вынула кассету и когда я вошла, протянула мне:
— Нас не писала? Щелкнуло. Кассета закончилась.
Объяснила, что подруг не пишу, а записываю одного Игорька, изредка свои мысли, размышления.
— Записать на диктофон нашу трепотню, разговоры на тусовках, замечательная книга получится. Интересней всех, какие писали про рублевских женщин. Лана, почему не воспользуешься? – предложила Маша.
— Не порядочно. Я включаю диктофон только с разрешения собеседника. Собрать все мои публикации на две книги хватит. Я газетчица, а книги пусть пишут Оксана с Ксюшей, у них неплохо получается.
— Тоже пойду, – поднимаясь, сказала Варя. — Я ведь на минутку заглянула. Собралась в Барвиху, хотела оставить Сашку поиграть с Игорьком, чтобы не капризничал у домработницы.
За Варей собралась и Женя. Выговорила мне, что в последнее время не регулярно посещаю фитнес – клуб.
Остались Маша и Лана. Я поделилась впечатлением о сестре. Лана спросила разрешения написать о нас. Маша посоветовала ей не вдаваться в подробности детства, Лана убеждала, что весь смак истории – золушка превратилась в преуспевающую women – lady, а благовоспитанная выпускница консерватории едва сводит концы с концами.
Выпили еще, и разговор о близнецах плавно перетек к другим близнецам, а вернее, к их матери – Жене Савельевой.
Бывшая стюардесса из Домодедова была замужем за летчиком. Муж летал за границу, Женька, не знавшая ни одного языка, – на внутренних линиях, вместе бывали редко. И случилось, что должно было случиться. Дважды встретившийся в полете, молодой красавец – владелец бывших ВЦСПСовских санаториев Анатолий Савельев в миг покорил сердце юной замужней женщины, не удовлетворенной семейной жизнью. Стали встречаться. В итоге Женя оставила летчика и вышла за Анатолия. У него до этого личная жизнь не сложилась. Женившись, по настоянию матери, на избалованной красавице – дочери приятелей, Анатолий оказался несчастным в браке, и молодые разошлись. Жена осталась в принадлежащем ей доме в Горках – 2, недалеко от дома родителей, а Толя вернулся к своим. Встречаясь с Женей, купил ей дом в Жуковке, чтобы не ездить далеко на свидания, а потом и сам перебрался сюда. Отец Анатолия бывший высокопоставленный работник Центрального Совета профсоюзов, отошел от дел и все передал сыну. Толя часто разъезжал по своим владениям в Калининской области и в районе Кавказских Минеральных вод, оставляя жену одну. Чтобы не повторять ошибок прошлого, и жена не изнывала от безделья, Анатолий купил фитнес – клуб, которому Женя посвящала всю себя, даже после рождения близнецов.
Опять затрещал сигнал внутренней связи. «Прямо проходной двор сегодня»! – подумала я и
спросила, кого еще несет.
— Мужчина незнакомый. Говорит, обязательно примите, – сообщил дежурный охранник.
— Он что, не представился?
— Сказал, одноклассник. Обязательно примите.
— Фамилия у него есть?
После короткой паузы охранник назвал: Хворостов Иван. Я вскочила с кресла. От неожиданности не в силах была что-то произнести.
— Так как быть? – голос охранника вернул к действительности.
— Пусти! – Я повернулась к девчонкам, с недоумением смотревшим на меня. — Ой, девчонки! Представить не могла, когда-нибудь заявится!
— Да, кто? – в один голос воскликнули Лана и Маша.
— Ваня! Мой Ваня!
Первой сообразила Маша.
— Твоя школьная любовь до Валерия Александровича?
— Да, да! – крикнула я и побежала встречать. В коридоре взглянула на себя в зеркало, чуточку припудрилась и подкрасила губы.
Мы обнялись как старые друзья, хотела поцеловать – вырвался. Раздела его и привела в гостиную. Девчонки, увидев его, встали. Ваня ни чуть не смутился, громко поздоровался.
— Добрый день, сударыни! Что встали, я не генерал, а вы не солдаты. – Не дожидаясь, когда я представлю подруг, поцеловал ручки Маше и Лане, представился. — Иван, одноклассник Лены. – Девчонки назвали себя. — Подруги Лены, догадался. Почему Маша, не Мери, Марина, Мария?
— Русская. Имя тоже русское.
— Ваш автопарк во дворе?
Я не дала подругам ответить, спросила, как добрался. Оказалось, на электричке до Барвихи, а потом на такси. Выговорила, почему не предупредил, не позвонил, я бы встретила.
Девчонки с любопытством рассматривали Ваню. В свое время я им всё рассказала про наши отношения. До последней встречи с Ваней месяц назад, я волновалась, как представлю подругам, не покажется ли провинциалом, не упаду ли в их глазах. Слава Богу, в Ване ничего не осталось от самарской провинции. Ничем не отличался от москвичей нашего круга общения. Модно одет, нисколько не смущен встречей с моими подругами – стопроцентными светскими львицами, легко поддерживает разговор. С Машей быстро нашел общую тему – нерадивость студентов, которым преподает палеонтологию. Лана тоже включилась в разговор, полюбопытствовала, как работается с ректором Университета – женщиной.
— Замерз в дороге? Выпьешь чего-нибудь? Водка, Виски, Мартини, можно открыть шампанское. Отметим встречу, знакомство с моими подругами.
— Давай, шампанское.
Я достала из холодильника бутылку, Ваня ловко открыл и аккуратно разлил по бокалам.
— За встречу и знакомство! – произнес он. — За вас, дамы, за тебя, Лена!
Мы выпили, я показала на закуски.
— Ты ешь, может, что-нибудь серьезного? Скажу Даше, принесет первое, мясное? Кстати, девчонки, а вы есть не хотите? В минуту организую.
Есть никто не хотел и продолжился разговор. Ваня рассказал, что приехал рано утром, зашел в Академию, взял бумаги, устроился в академическую гостиницу. Завтра утром едет в Керчь. Мог выехать сегодня с пересадкой в Джанкое, но предпочел прямой поезд, а пока решил навестить бывшую одноклассницу.
— Не только одноклассницу, еще и первую любовь, – с улыбкой заметила Маша. — Сердце не забилось при виде нашей Лены? Соломенная вдова. Развод вопрос дней.
Пока Ваня соображал, что ответить, подкинула вопрос Лана.
— Но прежних сердца ран, глубоких ран любви ничто не излечило, – писал поэт. У вас как?
— Всё в прошлом. В тумане милых воспоминаний юности, – не сразу нашелся Ваня.
— Не ответ. Неужели не бьётся сердце? – не отставала Маша.
Мне пришлось вмешаться и угомонить подруг не поднимать больную для меня тему, не провоцировать гостя на трудный для него разговор.
Маша перестроилась на поездку в Керчь, что может интересовать археолога зимой, когда все раскопки свернуты. Ваня объяснил, что в историко-археологическом музейном комплексе богатая коллекция не изученных материалов, необходимых для диссертации.
— Завидую белой завистью, – сказала Маша, поднимаясь, — мечтала защитить докторскую, материал собрала, да любовь перечеркнула все планы.
— Вышли замуж и оставили науку? – удивился Иван.
— Первое время занималась воспитанием дочери, потом привыкла к беззаботной жизни, возвращаться к цифрам, скучным документам социологических исследований коллег, к студентам, нежелающим ничего знать, все откладывала. Муж продолжал зудеть, женская доля – семья, я и смирилась. Вслед за Гёте повторила: «Ах, Боже мой, наука так пространна, а наша жизнь так коротка».
— Кстати, муж Маши известный ученый – директор международного института стратегических исследований, – пояснила я для Вани. Подумает, еще, что муж неуч, сторонник Домостроя.
— А я свою профессию никогда не оставлю. Даже если выйду замуж и рожу, – заметила Лана.
— Возможно, муж ваш прав. Для женщины главное семья, – согласился Ваня. — Что касается современной социологии, то к ней, как и к её сестре – статистике отношусь скептически. Политизированная и не объективная.
— Вы не правы, Ваня. Социология – социологии рознь. Есть много авторов и работ, объективно представляющих нашу действительность, – сказала на прощание Маша. Пожала руку Ване, поцеловала меня и Лану, крикнула: — До встречи, рада была познакомиться с твоей школьной любовью! – и покинула нас.
Лана немного еще посидела, поговорила с Ваней о Питере и тоже стала прощаться.
— Вы мне, Ваня, понравились. Напишу о вас с Леной. Совсем другим представляла.
— Буду благодарен, если не назовете фамилий, – попросил Ваня, пожимая ей руку. — Я тоже совсем другими представлял подруг Елены.
Лана подтвердила, что обо мне и Ване обязательно напишет, но не в газету, а в своих будущих мемуарах о встречах с интересными людьми. Мы с Ваней проводили Лану до крыльца, постояли, подождали, пока заведет свой BMW и выедет за ворота.
31
Оставшись одни, оба долго не решаясь заговорить. Наконец, я решилась.
— Пошли, покажу дом свой, – Ваня окинул меня изучающим взглядом с головы до ног, я даже смутилась. Ждала, отпустит комплимент, что-то скажет, он же равнодушно произнес:
— Покажи, похвались, как живут новые русские.
Я провела по первому этажу, показала комнату Даши, которая ушла в магазин, кухню, заглянули в ванную, задержались в детской. Она занимала две комнаты – игровую и спальню. В обеих полно игрушек.
— На целый детский сад, – оценил Ваня. Не поняла, с упреком, или с завистью, вспомнил детдомовское детство.
На втором этаже показала две спальни, мою комнату, которую, как и Кириллову назвала кабинетом. У меня Ваню привлек ноутбук, спросил, зачем он, если в соседней комнате большой стационарный компьютер.
— Пасьянс раскладываешь?
— Бывает. Обмениваюсь с подругами эмээлками. Дневник веду. Впечатления разные записываю. Слежу, как Игорек растет, когда впервые встал на ножки, произнес первое «мама», поехал на велосипеде. Про подруг пишу, мысли о тебе записываю, пишу, как мы любили друг друга.
— Дашь почитать?
— Ни за что! После моей смерти.
Ваня рассмеялся, попытался силой включить ноутбук, я схватила его за руку, мы принялись бороться. Закончилась борьба его поцелуем и просьбой взглянуть хоть на страничку. Я осталась непреклонна и силой посадила в кресло, села к нему на колени, обняла за шею, поцеловала. Он не ответил.
— Ни к чему, Алена. Не надо!
— Ты первый поцеловал меня.
— Не сдержался. Замечательно выглядишь, благоухаешь прекрасными духами, разве устоишь?
— Наконец, дождалась комплимента! Считаешь, выгляжу еще соблазнительно?
— Трудно устоять. Уже ругаю себя, зачем приехал? До поезда мог в библиотеку, в кино на худой конец, сходить, а ноги понесли проведать. Действительно, счастлива, как рассказывают самарцы. Ведешь жизнь миллионерши.
— Насчет счастья наврали. Про миллионершу преувеличили.
— Бывая в нашем заповеднике богачей на Карельском перешейке, считал его пределом мечты обывателя, а увидел вашу Рублевку, понял, у нас просто большая деревня.
— Кстати, административно и я живу в деревне. Деревня Жуковка.
— Мне тогда следует гордиться. Живу в центре столицы великой Российской империи, рядом с Невским. В пятнадцатиметровке с дюжиной соседей.
Я напомнила, что когда пропал Валерий, осталась одна, он был еще не женат и знал, что продолжаю любить. Не захотел простить. А ведь жизни наши могли сложиться совсем иначе! Женился мне назло. И на ком? На Зинке! Школьной сопернице, постоянно пытавшейся нас поссорить. И добилась, увела!
Ваня осторожно взял меня за талию и поставил на пол, встал.
— Встань и не соблазняй. Зина добрая и порядочная женщина, мать моей дочери. Пожалуйста, чтобы больше не слышал ни одного плохого слова в ее адрес. Сразу уйду.
Боялся вернуться в прошлое, не устоять, чувствовала. Неужели, действительно, полюбил Зинаиду, как когда-то меня? Никакой критики в ее адрес не принимает. А я, дурочка, продолжаю мечтать: открывается дверь, он входит и кричит: Алена! Это я, Ваня! Я бросаюсь к нему с распростертыми объятиями, хватаю, и мы так стоим, не в силах развести объятия. Потом говорим, говорим и не можем наговориться. Первая часть мечты исполнилась. Он пришел, но не бросился в мои объятия, не закричал, не позволил даже поцеловать себя. Пришел не в яркий солнечный день с голубым небом, как мне виделось в мечтах, а в дождь… Может дождь хорошая примета и он еще оттает? Нет, холоден и равнодушен, как месяц назад, когда встретились после многолетней разлуки. Разговора не получалось.
Ваня подошел к книжному шкафу, открыл и стал жадно перебирать книги, листать. Я издали смотрела на него и сердце учащенно билось. «Вот он, рядом и по-прежнему далеко! Не мой. Неужели, так и не простит, не будем вместе? Приехал проведать, счастлива ли я. Выходит, не безразлична. А как набросился, когда заговорила про Зинку! Поезд завтра и собирается вернуться в гостиницу… Может еще останется»?
Иван тем временем, выбрав книгу, углубился в чтение.
—– Книгу, если интересует, могу подарить, – предложила я. Иван отложил её, взялся за другую книгу, тут же отложил и повернулся ко мне.
— За подарок спасибо. Любопытная у тебя библиотека, все новинки. Я читаю их в Интернете. Когда будет большая квартира, стану покупать, сегодня ставить некуда. Извини, увлекся книгами. Что еще не показала?
— Летний бассейн во дворе. Цветы все пожухли. Приехал бы летом, посмотрел какая красотища!
— Изумрудная лужайка перед домом и в дождь великолепно смотрится. Всё у тебя замечательно. Лишь былого света в глазах не вижу.
— Когда пришел, блеск появился, вся искрилась счастьем, а увидела твою холодность, погасла.
Постучав, вошла Даша, поздоровалась с Ваней, меня спросила, не будем ли обедать, и так задержались с визитами подруг. Я вопросительно посмотрела на Ваню, он пожал плечами.
— Накрывай!
Мы спустились в столовую.
Во время обеда допили шампанское, я для храбрости пропустила еще рюмку водки, на что Ваня заметил, возвращаться в Москву придется электричкой, в машине со мной ни за что не поедет. Объяснять, что в случае необходимости могу взять водителя, не стала. Сказала, до утра протрезвлюсь и отвезу, а переночевать – комнат свободных в доме полно.
— Исключено. Пойдем пока в твой кабинет. Книги редкие заинтересовали, посмотрю еще, и вызовем такси.
Я повела его на второй этаж к себе. Села в кресло и смотрю, как Ваня с горящими глазами глотает страницу за страницей, ставит одну книгу, вынимает из шкафа следующую. В молчании прошло несколько минут, я не вытерпела, встала, подошла и обняла его сзади. Он не воспротивился, но и не проявил ответных чувств.
— Как не живой! Неужели не волную!
Он отложил книгу, убрал мои руки, взял за талию и развернул.
— Алена, не дразни! Я не железный!
— А я? Всю жизнь ждала, а ты совсем не обращаешь внимания… Книги интересуют.
Он притянул меня, наши губы слились в долгом поцелуе. Растаял, не сдержался, как ни старался! Когда отпустил, сказала:
— Давно бы так! Не притворяйся, любишь меня! Вижу! Зачем дразнишь! Вань, я не могу без тебя!
— Жизнь не повернешь назад! Ты же у меня умница, подумай, к чему это приведет? К минутной радости, а потом… Грустные переживания, отчаяние от невозможности что-то исправить. Так и толкаешь на предательство.
Я прижала его к себе, губы наши опять соединились. И вдруг его прорвало! Маска равнодушия спала, он поднял меня на руки, понес в спальню.
— Не могу больше, добилась своего! Аленка моя!
Его разум терял над ним власть. Посадил на кровать, продолжая целовать. Меня охватило сладостное предчувствие: он смирился с неизбежным. Не буду торопить. Решила попридержать его, распалить еще больше. Встала, открыла дверь в туалетную комнату, предложила принять душ с дороги, показала полотенце, сказала, что сейчас приду, и вышла.
Спустилась к Даше и предупредила, что меня ни для кого нет, займемся с гостем немецким языком, чтобы не беспокоила. Думаю, Даша поверила, еще никогда я не приводила в дом любовников.
Поднявшись к себе, услышала шум воды из ванной. Ваня согласился принять душ! Пока он в ванной, я разделась, надела на голое тело любимый голубой пеньюар, скинула накидку с кровати и легла. Прикрылась до пояса легким пуховым одеялом, оставив Ване для обозрения кружевной с цветами пеньюар, открывавший на половину груди. Глаза излучали призывной огонь, сердце учащенно билось: сейчас или никогда. Ждать пришлось долго, подумала уже, что, приняв душ, одевается, зря приготовилась. Дверь в ванную, наконец, приоткрылась, и Ваня выглянул. Долго смотрел на меня, колебался, одеться и со спокойной совестью вернуться к Зинаиде, или отдаться на волю чувств, которые влекли ко мне.
Ваня отодвинул занавеску, и я увидела, он в одних плавках. Молча повела глазами, и поманила рукой. Он постоял в нерешительности, и бегом кинулся ко мне; я приподняла край одеяла, и он юркнул под него.
Я крепко обняла, и наши тела сплелись в порыве страсти. Он принялся горячо целовать, задрал ночнушку, целовал глаза, шею, ложбинку между грудями, спускаясь все ниже. Помогла снять плавки.
— Какая нежная кожа! – шептали его губы. — Улавливаю забытый аромат тела. Сохранился. Новые духи не заглушили.
Поцелуями заставила его молчать. Переплетенные телами, мы продолжали целовать друг друга, забыв обо всем на свете. Не поняла, в памяти не зафиксировалось, когда и как получилось, что мы соединились и предались высшему любовному наслаждению. Меня окутала сладостная волна, я с трудом удерживалась от стонов, молилась, чтобы эти чудесные мгновения никогда не кончились.
Но, все заканчивается. Достигнув одновременно пика наслаждения, мы в изнеможении отвалились друг от друга. Уставшие лежали обнаженными, через какое-то время Ваня заговорил, а я все еще не отошла от любовного экстаза, ничего не понимала. В душе творилось невообразимое. Была счастлива, как когда-то! Ваня понял, что не слушаю, приподнялся, и в сумасшедшем исступлении вновь принялся целовать мое интимное место, живот, сжимая в объятиях, поцелуями путешествовал по телу. Они возбудили меня, и я жадно набросилась на него, снова мы слились в единое целое.
Счастливые мгновения продолжались недолго. Вскоре Ваня вернул меня из мира исполнившихся грез и украденного счастья в грустную действительность. Поднялся, поцеловал и пошел в ванную. Я продолжала лежать, он одевался.
— Знаешь, сколько времени? Давно была пора ехать в гостиницу.
— Какую еще гостиницу? Переночуешь у меня.
— Не понимаешь… Совершили непростительное предательство. Не устоял. – Он замолк, подбирая слова. — Потерял рассудок. Уподобились беспринципным любителям острых ощущений.
— Что ты говоришь! Какое предательство? Предательство – когда человек говорит, что любит, а на самом деле, равнодушен, – возмутилась я. — Какие любители ощущений! Мы же любим друг друга. Столько лет жила ожиданием этих минут… Да, я виновата, сломала себе и тебе жизнь. Бог наказал меня. Неужели так и не простишь? Столько лет надеялась! Нет никакого предательства. Все вернулось на круги своя. Ты меня любишь. Уверена, можем быть вместе и больше не расставаться.
Ваня подошел, приподнял мою голову с подушки, поцеловал.
— Прости, виноват, вселил надежду. Не могу я оставить жену и дочь.
Я встала, накинула на голое тело халат, подошла к Ване.
— Я развожусь, и ты разведешься. Зинаиде купим приличную квартиру в Питере, будем помогать ей и дочери. Ни в чем не будут знать нужды. Зинаида смирится, выйдет замуж. Украла тебя у меня, я возвращаю украденное, – глаза мои наполнились слезами, я с трудом держалась, чтобы не разреветься.
— А моя Верунька? – Он обнял меня. — У каждого сложилась своя жизнь, прекрасная или несчастливая, значение не имеет. Важно – своя, со своими устоями и привычками, кругом друзей и обязанностей, всё это уже не изменить. Сегодня случилось затмение, наваждение. Видел не тебя сегодняшнюю, а Аленку – одноклассницу. Ты совсем не знаешь меня, помнишь детдомовским школьником, я давно самостоятельный мужчина, учу студентов, воспитываю дочь.
Почему сразу, как ушли гости, мы с ним не обсудили всё серьезно? Теперь впопыхах, на ходу решаем серьезный шаг… Обоих потянуло в постель, вместо того чтобы в спокойной обстановке, может, за рюмкой, обсудить все варианты и возможности.
— Вызови такси!
Его холодность обидела, почувствовала себя оскорбленной. Приехал переспать со мной. Я едва не плакала от обиды, Ваня увидел слезы, подошел, поцеловал мои глаза.
— Утром заедем в гостиницу, заберем вещи и на вокзал.
— Возьми себя в руки! Лен, ты должна понять. Мы давно не те, какими были. Жизнь развела нас. Прошлое не вернуть.
Я ничего не хотела понимать, кроме того, что Ваня уезжает, и мы расстаемся навсегда. Он продолжал убеждать, не травмировать себя и его пустыми мечтами. В итоге я вызвала такси, сунула водителю сотню баксов, Ване сказала, что уже заплатила до метро, дальше он знает дорогу. Ваня полез за бумажником, рассчитаться со мной, я махнула водителю, и они поехали без последнего поцелуя на дорогу.
Уснуть в эту ночь я так и не смогла. Ворочалась, пила снотворное и успокоительное, но так и не сомкнула глаз, размышляя о встрече с Ванечкой.
Утром позвонила на Курский вокзал, узнала, когда отходит керченский поезд, и поехала в надежде в последний раз увидеть его и попрощаться.
Мне повезло. Приехала рано и в зале ожидания нашла Ваню. Скорее всего, он тоже всю ночь думал о нашей встрече и утвердился в мысли не продолжать контактов со мной. Встретил холодно, я обняла его, поцеловала, он не ответил, не улыбнулся.
— Приехала продолжать травмировать? Нет у нас будущего. Вчера, помнится, все обсудили.
— Помню только, как был нежен в постели. Мой первый мужчина вернулся ко мне. Больше ничего не помню, – деланно улыбнувшись, произнесла я.
Он не захотел продолжать в том же духе, однако, обнял, прижал к себе.
— Давай останемся друзьями. Только друзьями, и не больше. Договорились? А детство и вчерашняя встреча пусть останутся в памяти приятными воспоминаниями, которые сохраним на всю жизнь.
Я согласилась, глубоко в душе понимая, что Ваня, как всегда прав. Чтобы не расплакаться, быстро поцеловала его, пожелала приятной дороги, успехов в делах, и ушла. Не стала ждать, когда объявят посадку в поезд.
32
Все валилось из рук. Понимала, встреча с Ваней последняя, никакой надежды не остается. Хватит мечтать о несбыточном. Не суждено нам быть вместе. Всё! Конец. Но мыслям не прикажешь, они опять возвращали к Ване.
Как мил и предупредителен в постели! Угадывает каждое движение, каждый мой взгляд. Ни мужья мои, ни любовники, никто не сравнится. Чтобы ни ждало в будущем, эти счастливые мгновения с Ваней, никто никогда не отнимет.
Промучившись весь день, после отъезда Вани, выпила целую бутылку водки, словно алкоголичка, и не захмелела. Набрала Надю, стала рассказывать о визите Вани.
Она обрадовалась за меня, перебила:
— Не тяни! Помирились?
— Нет! – Я не сдержалась и разрыдалась.
— Может не всё еще потеряно. Выпей успокаивающего.
— Всё! В этот раз окончательно убедилась: не быть нам вместе.
— Хочешь, я разыщу его? Поговорю.
— Он уехал в Керчь, – продолжая всхлипывать, сказала я. — Что ты ему скажешь? Всё кончено, он не оставит свою Веруньку и Зину.
— Дай, я запишу его имя – отчество, постараюсь через Университет выяснить, где живет и приду.
— Знаю я, его адрес! Спасибо за сочувствие, не надо ничего предпринимать.
Выпитая водка начала действовать и я совсем расклеилась. Кое-как закончила разговор с сестрой, пообещала продолжить разговор завтра, когда немного успокоюсь и приду в себя.
На следующий день взяла себя в руки и поехала в салон. Обычно, окунувшись в его проблемы, отдавшись их решению, я забывала всё, что меня мучило. Надеялась и сегодня отвлечься от тяжелых мыслей.
Без меня всё крутилось, заказов набрали так много, что не справлялись. Массовка шла нарасхват. Лариса организовала работу швейного и трикотажного цехов в две смены, подумывала и о третьей.
— Не получится из салона эксклюзивной одежды мини – фабрика массового пошива? – спросила Ларису, выслушав ее оптимистический доклад о результатах работы за последние недели.
— Индивидуалку не трогаю. Эксклюзивные заказы продолжаем выполнять, темпы не снижаются. На показе в Рублевке перестарались, набрали слишком много заказов. К Новому году, боюсь, не
справимся.
Луиза пригласила посмотреть новую юбку – стакан, которая, по ее мнению скоро будет пользоваться спросом. Предложила выпустить небольшую партию и выставить в бутик. Подошла Лариса, и мы втроем решали, какую ткань взять для массового пошива, чтобы красиво и не очень дорого. Напомнила, что я так и не съездила в Индию.
— Весной опять будет моден твид, – заметила Луиза. — Как смотришь, не подготовить нам к весне пиджачок, а может и костюмчик полностью?
Я поддержала. Оказалось, Луиза уже придумала целую серию моделей и теперь раскладывала передо мной эскизы моделей, рисунки.
Проснулся мобильник, и я вышла в коридор. Звонил Миша. За последние полторы недели он несколько раз звонил из Екатеринбурга, потом из Кельна и Гамбурга. Был в курсе, что сестра нашлась, и я ездила в Питер к ней. Теперь Миша в Москве и не терпится встретиться. Я после Вани никого не хотела видеть. Старалась вежливо объяснить. Миша переспросил, и его тоже не хочу видеть? Ответила, что никого, и предложила позвонить через недельку.
— Да что с тобой, объясни? – не отставал Михаил. — С Кириллом связано? Давай встретимся, взгляну тебе в глаза.
Ни какие мои доводы не действовали. Был уверен, что встреча выведет меня из депрессии, поднимет настроение. В итоге я согласилась сегодня в восемь встретиться у нас в Жуковке в новом французском ресторане, где оба еще не бывали.
Я не опоздала и едва вошла в зал, увидела Михаила, беседующего с симпатичной женщиной неопределенного возраста в строгом деловом костюме. Извинившись перед дамой, он чмокнул меня в щечку и представил нас.
—Татьяна – директор ресторана. Близкая знакомая нашей семьи. Никак не ожидал ее встретить здесь.
Я назвалась и Татьяна прихвастнула, что хорошо знает старших Комаровских – Софью Михайловну и Георгия Семеновича. Предложила отведать фирменные блюда – устриц во льду и ризотто с грибами. Подчеркнула, что все фирменные продукты доставляют самолетом из Франции. Рекомендовала подняться на второй этаж и познакомиться с оригинальной новинкой – шоколадным фонтаном, под его струи самостоятельно можно подставлять шпажки с фруктами.
Мы воспользовались ее советом и заказали устриц во льду. Татьяна ушла встречать очередного гостя. Михаил стал пытать, чем вызвана моя депрессия, почему не рада видеть его. Опять упомянул Кирилла.
Пришлось рассказать, что несколько дней назад приезжал Иван, моя первая любовь и первый мужчина, которого до сих пор люблю. Объяснила, мы не виделись много лет, если не считать короткой встречи на вокзале в этом году.
— Он женат? – спросил Миша.
— Женат, любит жену и дочь. У нас с ним уже ничего не может быть. Поезд давно ушел. А я никак не смирюсь. – Я замолчала. Михаил тоже молчал, я продолжила. — Не знаю, зачем тебе рассказываю. Чтобы понял моё состояние и не искал встреч.
— Хорошо, подожду, пока пройдет хандра. Столько времени не вспоминала, была счастлива, и вдруг нашло. – Я перебила.
— Не вдруг! У каждого человека на земле есть своя половинка. Редко, кто ее находит. Второй моей половинкой был Ваня, и нам повезло, нашли друг друга в юности. Потом предала его. Не поверишь, все годы жила надеждой, что Ваня простит, наступит день, мы встретимся и больше не расстанемся. Тогда и начнется настоящая жизнь, для которой я родилась на этом свете, а пока черновик, его можно переписать.
— Интересная ты женщина.
Устриц я любила, когда были в меню, позволяла себя побаловать. Сегодня не ощущала ни какого вкуса. После отъезда Ивана ничего не лезло в горло, ничего не хотелось делать, не хотелось жить. В салоне, увлекшись новыми Луизиными фантазиями, немного отошла, а стоило оказаться с другим мужчиной, мысли опять вернулись к Ване. Зачем позволила уговорить себя встретиться!
Поковыряв ложечкой необычное фирменное пирожное, поданное на десерт, попросила Мишу проводить домой. Он уговаривал посидеть еще, дождаться хотя бы начала музыкальной программы, чтобы получить полное представление о новом ресторане. Я настояла на своем, и, он, расплатившись, нехотя проводил в гардероб, долго ждал, пока я оденусь. На улице сделал еще одну попытку развеять мою хандру, предложил на уик-энд отправиться в Хурдалу.
— Поезжай, погрейся с кем – нибудь другим.
— Кроме тебя, ни с кем не получу удовольствия. Подожду, когда у тебя пройдет депрессия.
Пожалела парня. Строит серьезные планы, а я не могу ответить взаимностью. Чтобы хоть немного утешить, пообещала, как отойду, сама обязательно позвоню.
Расставшись с Михаилом, позвонила в Питер Наде.
— На душе кошки скребут. Приезжай на уик-энд с Юлей. Увижу тебя – станет легче.
Надя обещала приехать.
33
Ранним субботним утром встретила их на вокзале и повезла в Жуковку. Погода стояла на удивление замечательная. Выпавший накануне снег не растаял, легкий морозец и солнце. Сестра с племянницей рассматривали Москву из автомобиля, сыпали вопросами, восхищалась моей машиной, удивлялись автомобильному потоку на МКАДе и моему умению лавировать в нескончаемом потоке машин.
После поворота с кольцевой на Рублевку, поток машин в обе стороны замер, я затормозила тоже. Мимо понеслись милицейские машины, сигналя и мигая фонарями. Сказала, сейчас поедет Путин или кто-то из первых лиц государства. Юля опустила стекло и прильнула к окну. Надя вспомнила, в Питере тоже останавливается весь транспорт, когда едет губернатор Матвиенко. Звуки милицейских сирен слышались все явственнее, наконец, на бешеной скорости мимо пронесся кортеж правительственных машин. В какой из них сидел Путин или кто-то другой, за тонированными стеклами не рассмотреть. Мы медленно тронулись навстречу автомобильному потоку, растянувшемуся на несколько километров.
— Кому срочно в город, как добираются? – Спросила Надя.
— Так и добираться! Вместо двадцати – тридцати минут до центра, утром дорога занимает полтора часа, а то и больше. Приходится стоять в пробках, пока проедут все чиновники, а они на работу не спешат. У них она начинается в десять и одиннадцать. Обычно я выезжаю в это время.
— Ты все рассчитала, успеем в Ярославль съездить и вернуться к поезду? Может, лучше выехать сегодня?
— Все успеем. Ты должна посмотреть, как я живу, познакомиться с моими подругами. В любом случае успеешь в свой Питер.
Впервые оказавшись на знаменитом шоссе, Надя с интересом рассматривала встречные иномарки, рекламные щиты.
— Читала, дорогу в ваш «заповедник» определишь по содержанию реклам, – сказала Надежда, показывая на придорожный билборд. — И точно, что ни реклама, обязательно «Элитное». «Элитный отдых», «Элитное жилье», «Элитное вино», «Радио «Монте-Карло». А что означает «Абсолютное качество жизни»?
— Не знаю. Вероятно, наилучшие условия жизни. Знаешь, никогда не обращала внимания на рекламу. У меня иммунитет к ней. Потом, необходимо постоянно следить за дорогой, видишь, какая напряженная.
— Симпатичный поселок, – оценила сестра, когда оказались в Жуковке. — Прямо европейское предместье. Зачем только высокие заборы возвели? Ничего не видно за ними.
— Большинство приезжает сюда отдохнуть от людей, не хотят никого видеть, не желают, чтобы их видели.
Представляла, у вас как за границей – дома вовсе без ограды или декоративная живая изгородь. — У нашего дома забор не высокий, зато под током.
— Начинаю чувствовать элитность. Дома как в Западной Европе, заграничные автомобили, светящиеся вывески, людей на улицах почти не видно, а кого встретили, одеты – моей годовой зарплаты не хватит, – заметила Надя.
Мы остановились у центральной площади. Я обещала Даше на обратном пути купить хлеба, чего никогда не делала. Зашли в торговый центр, и пока я искала хлебный отдел, Надя успела рассмотреть несколько витрин и ахнула:
— Что у вас за цены! В Питере все это в два, если не в три раз дешевле. Продукты заморские?
— Есть из Европы, но больше «Made in Russian». Цены на порядок выше, чем в Москве. За продуктами наши домработницы ездят в Москву. Здесь покупают лишь хлеб.
По соседству с современным торговым комплексом и рестораном «Царская охота», Надя обратила внимание на магазин сельпо.
— Ради экзотики назвали «сельпо»?
Пояснила, что Жуковка по административному делению – деревня.
Мы заехали во двор, охранник загнал машину в гараж, а я повела гостей в дом. На крыльце нас встречали Даша с Игорем. Сын первым делом спросил Юлю, будет ли с ним играть? Юля заверила, что обязательно, Надя взяла его на руки и расцеловала, сказала, очень похож на маленькую Юлю.
Показала Наде ее комнату, Юлю хотела поместить с Игорем, но она закапризничала. Не привыкла без мамы. Пришлось пообещать принести кресло – кровать от Даши.
— Быстренько мыть руки, умываться, и спускайтесь на первый этаж, будем завтракать, – скомандовала я и пошла к Даше распорядиться насчет планов сегодняшнего дня.
После завтрака Игорек повел Юлю показывать свой театр. Несмотря на разницу в возрасте, дети с радостью принялись за игру и вскоре из детской на весь дом раздавались звонкие голоса, смех, беготня. Провела Надю по этажам, показала гостиную и библиотеку, спортзал, спальни и детскую. Пока размышляла, чем её занять, Надя попросила показать ей мой гардероб. На моем примере надеялась увидеть, что носят рублевские женщины.
Я не ожидала, что моей интеллектуальной сестре доставит удовольствие примерять мои платья. Но женщина остается женщиной, как бы её не воспитывали! Несмотря на разное детство и питание, Надя особо подчеркнула последнее, наши фигуры абсолютно идентичные, вся моя одежда идеально сидела на ней. Природа постаралась. Надя была потрясена количеством моих платьев.
— Большинство, вижу, от заграничных кутюрье. «Дольче и Габана» «Валентино», «Ферре». Все изумительны и сшиты, будто на меня. Каждое стоит моей годовой зарплаты.
собственный салон – ателье одежды, где могу сшить что угодно. Предложила забрать половину своих платьев.
— В качестве подарка? Я не раздетая, Лена! У меня тоже есть несколько выходных платьев.
Я обняла её.
—Так счастлива, у меня теперь ты! Хочу поделиться всем, что имею.
Принесла фотоаппарат и принялась снимать сестру в разных нарядах, позвала Дашу, поснимать нас вместе. Нащелкав, десятка три кадров, мы пошли смотреть их в компьютере. Надя не видела цифрового фотоаппарата и не знала, что можно сразу посмотреть, как получилось. Увидев себя в моих нарядах, была в восторге.
— Это я или ты?
— Посмотри на голову.
— Ох, ты! Как похожи! Не прически – не различишь.
Включила принтер и отпечатала несколько снимков, протянула Наде. Она радовалась, как ребенок.
— И на моем компьютере, что подарила, можно печатать фотографии? – удивилась она.
Разочаровала, что нужен еще цифровой фотоаппарат. Надя скисла и сказала, что они с Юлей обойдутся пока обычной «Мыльницей», в ателье с неё делают вполне приличные фотографии.
Вернулись к моему гардеробу. Показала Наде шубы, предложила выбрать какая больше нравится. Она категорически отказалась, не решалась даже померить. А глаза, при взгляде на норковую шубу, загорелись. Видела, хотелось принять подарок, гордость останавливала. Я обняла её.
— Понимаю тебя. Тоже гордая. Двенадцать лет назад я штопала колготки и носочки, перекраивала старые платья, из трех соображала одно. С мамой отказывали себе в еде, чтобы купить лишнюю тряпку, только бы удивить подруг на дискотеке. Жизнь сложилась, что не получила высшего образования. Чего-то нахваталась, спасибо образованным мужьям, много читаю, но пробелы в воспитании дают знать. Вероятно, следовало какими-то другими словами предложить тебе подарки, как-то иначе. Так что не обессудь за мое желание предложить тебе часть гардероба. Ты родная сестра, считаю долгом предложить все, что пока не можешь позволить себе. Отказываясь, обижаешь, как бы говоришь, что духовно выше богатой выскочки. А я не выскочка, судьба так сложилась. Богатство свалилось на меня, а счастья не принесло. Потому так обрадовалась твоему появлению в моей жизни. Близкий человек, могу о тебе заботиться. Не считай, избалованная дамочка желает облагодетельствовать бедную сестренку, подняться в собственных глазах.
Проговорив все это, я испугалась, что обидела Надю. Она поняла мои чувства, обняла.
— Прости, мысли не было плохо подумать. Просто такие дорогие вещи никогда не носила.
В Питере, в первую встречу, я рассказала, откуда у меня всё. Но Надя, взволнованная в те минуты моим появлением, слушала в пол уха, особо не вникала. Сейчас я была вынуждена еще раз объяснить сестре, что начальный капитал получила от первого мужа. Если бы тратила только на развлечения и наряды, давно всё промотала. Наследство Валерия приумножаю сама. Рискуя, покупаю и продаю ценные бумаги, перекладываю деньги из банка в банк, где выше проценты. Пока везет. Банковские счета у нас с Кириллом разные. Второй год безбедно жить позволяет доход от салона. Одежда, обувь, три шубы – все приобретено на мои деньги. Четвертую – соболиную шубу подарил Кирилл. Еще украшения разные, BMW. Но машина была у меня и до него – «Ауди».
Надя еще раз извинилась, если обидела отказом и согласилась что-то принять в подарок.
— В ближайшие годы вряд ли сумею приобрести всё это, – она показала на раскрытый шифоньер. — Доход от музицирования не позволит.
В итоге она надела шубу, долго красовалась перед зеркалом, обнимала меня, благодарила за подарок. Я сфотографировала ее в шубе и пошла к компьютеру печатать снимки, а она вернулась к исследованию моих бесчисленных платьев. В этот момент в комнату вошла Варя. Надю приняла за меня и спросила.
— Ревизию вечерних платьев проводишь?
— Знакомлюсь, – ответила Надя и посмотрела на Варю.
— Откуда такой приличный парик? Не показывала! – воскликнула моя подруга, обратив внимание на волосы Нади.
Вернулась я с фотографиями и, увидев меня, Варя всё поняла.
— Мать честная! Как вы похожи! – она подошла к Наде. — Приняла тебя за Алёну! Давай знакомиться. Варвара, Варя, подруга и соседка Лены. – Они обнялись, рассмеялись. — Хорошо, у тебя волосы длинные, прически разные, а то не различишь. – Оставив Надю, обняла меня. — Рада, сестра приехала? Я кивнула.
— На два дня. Зову переехать совсем – не соглашается. Или погостить дольше.
— Летом, в каникулы приеду, когда бассейн водой заполнишь, будем купаться в саду.
— Любишь плавать? Пошли к нам! У нас в доме большой бассейн, – пригласила Варя, и повернулась ко мне. — Приводи сестру, Игорька, поиграем в водное поло.
— Как Надя.
— В другой раз.
Варя объяснила, что пришла пригласить нас вечером в Горки на встречу Нового года. Надя спросила, не ослышалась ли – до Нового года почти месяц, до протестантского и католического Рождества три недели.
Подруга пояснила, что на Рублевке традиция отмечать Новый год заранее. Многие праздники у нас приспосабливают под себя. В Крещение, например, вместо того, чтобы лезть в прорубь, зовут священника домой, и выполняют обряд в ваннах и собственных бассейнах.
— О здоровье очень беспокоятся, – прибавила я. — Не лезть же в ледяную прорубь. А календарные новогодние праздники местный народ встречает в жарких странах. Женщины вначале отметят европейское Рождество в Париже, Лондоне или на Лазурном берегу, а потом с присоединившимися мужьями отправляются в Майами, Эмираты или на Бали.
— Теперь понимаю, чем руководствуются члены правительства, с каждым годом всё увеличивая январские праздники, – заметила Надя. — Подольше погреться на солнышке.
— Миша мне так и объяснил, – согласилась Варя.
Я пояснила Наде, что муж Вари Михаил Сергеевич Матвеев депутат Государственной Думы, а Варю спросила, где с мужем собираются встречать Новый год.
— Если не продолжатся заседания Думы, на Рождество нас пригласили Мишины друзья в Париж, затем поедем к себе в Кань-сюр-Мер. – Повернувшись к Наде, прибавила, — Небольшой курортный городок между Ниццей и Каннами. Уговори Лену, и поедем все вместе.
— Только на мою зарплату концертмейстера летать в Париж или Ривьеру. У меня и паспорта заграничного нет.
— Паспорт сделай. С визой проблем не встанет. За самолет платить не придется. Будут частные рейсы.
— Самолет Ларионовых – мужа Ольги, – объяснила Варя.
Представляю, что творилось в бедной головке Нади! Рассуждаем о поездке в Париж, как она с подругами об экскурсии в Стрельню или Комарово.
— Спасибо, Варя, за приглашение. Подумаем. В Горки, с нами поедешь, или на своей машине?
— На своей. Миша сказал, чтобы взяла водителя. Он подъедет позже, надеется на вечеринке с кем-то встретиться. Кстати, тоже возьми охранника. Мало ли чего. – Она еще раз осмотрела Надю с головы до ног. — Потрясающе похожи! Бывайте, до вечера! – Поцеловала меня, махнула рукой Наде и убежала.
Празднество проходило на катке в Горках – 2. Часть катка чем-то закрыли, сверху расстелили ковры, поставили накрытые едой столы, кресла. Каждой из нас вручили сумку с парой новых валенок и коньки, которые обязали тут же надеть. Надя, было, запротестовала: в моём длинном платье валенки никак не идут. Мы не ожидали, что заставят встать на коньки и оделись в вечерние платья. Пришлось подчиниться распорядителям праздника. И я, и она вынуждены были прикрепить к валенкам коньки, выйти на лед.
Не сделав и круга, поняли, это не катание, а мучение, к тому же опасное – легко брякнуться и ушибиться.
Стоило мне удалиться от Нади или отвернуться, начинались курьезы. Подходили подруги, традиционно лезли обниматься, целовали, удивлялись холодности Нади, спрашивали, почему не в духе, хвалили новый парик и не сразу врубались, что это не я. Даже Лана с Ольгой, знавшие, что нашла сестру в Питере, накололись. Маша пригласила нас с сестрой за свой стол.
— Коньки снимайте, а валенки оставьте, ногам будет холодно. Под ковром тот же лед.
Я представила Надю, и они быстро нашли тему для беседы – классическую музыку. С приходом за стол Ланы, общий разговор перешел на ведущего МузТВ Романа Транберга, нарядившегося в Деда Мороза. Телеведущий Сергей Фост в костюме Серого волка, организовал етку – енку и первым встал в цепочку. Её заполнили снегурочки – наши красавицы: популярные певицы и актрисы, представительницы шоу-бизнеса обитатели Рублевки. Все в карнавальных костюмах.
Маша спросила, кто что будет пить и, не дождавшись ответа, заказала две бутылки шампанского «Кристаль». На пятерых оказалось мало. Я собралась заказать еще шампанского, но Ольга опередила.
— Замерзнем с одним шампанским. Предлагаю виски.
Принесли бутылку виски и тартинки с икрой и рыбой.
Молодежь на коньках танцевала, женщины нашего возраста и старше в платьях, предпочитали сидеть за столиками, смотреть на танцующих и слушать похабные анекдоты пошляка Романа, усиленные динамиками. Надя приголубила виски и отказалась
— Очень крепко для меня.
Ей налили остатки шампанского, а мы, привычные к крепким напиткам, быстро расправились с бутылкой и заказали вторую. Теперь всем было весело и не ощущалось присутствие льда под ногами.
Надя тихо спросила, про Николая моего сегодняшнего водителя – телохранителя, он так и будет сидеть в углу катка с другими парнями, покуривая и не притрагиваясь к напиткам, почему не пригласила к столу? Объяснила, он получает приличную зарплату, чтобы охранять меня от всяких неожиданностей, а не сидеть за столом. Всё для нее вокруг открытие. Поразили мои подруги – все ухоженные, довольные собой, красивые – как на страницах глянцевых журналов.
У меня замурлыкал мобильник. Звонила Даша. Игорька уложила спать, а Юля не хочет ложиться ни в комнате, что я отвела Наде, ни с Игорем, сидит у нее и плачет, ждет маму. Попросила Дашу передать ей трубку, а сама протянула телефон Наде. Надя попыталась успокоить дочку, что скоро приедем, но уговорить Юлю лечь спать, не получилось, и Надя попросила отвезти ее домой. Пришлось объяснить ситуацию подругам и покинуть их, не дождавшись кульминации праздника. Распрощались со всеми и уехали.
Юленька не дождалась нас и уснула на кровати у Даши. Сонную привели на второй этаж, положили в кресло – кровать рядом с Надиной кроватью, Юля продолжала крепко спать.
— Предстоящая завтра встреча и разговор висят тяжелым камнем. Как отреагируют – не представляю. Для них станет ударом известие, что всё знаю. Надеюсь, твое присутствие смягчит удар. Раз в неделю я обычно звоню им, а последние три воскресенья не решилась. Мама сама звонила. Понимаю, рано или поздно придется признаться.
— По себе знаю, как тяжело, когда над душой висит нелегкий разговор, который все откладываешь. Встретимся, объясним. Ты же не собираешься устраивать сцену. И любить их будешь не меньше. Побудем несколько дней … Водитель поживет в гостинице.
— Какие несколько дней! Завтра на 23.40 билеты.
— Билеты можно сдать.
Надя убедила, что в понедельник у её подопечных ответственное выступление, и во что бы то ни стало должна быть в Питере.
Позвонила Саше. На вопрос, можем ли завтра съездить в Ярославль и до половины одиннадцатого вечера вернуться. Саша ответил, всё зависит от состояния дороги. Объяснила, что, пробудем там часа три – четыре и выедем в восемь утра.
Звонить родителям не стали – поздно, решили позвонить утром, а собраться Наде сейчас, чтобы завтра из Ярославля сразу на вокзал.
Нашла у Даши барыжную сумку, с которыми обычно мотаются челноки, помогла упаковать шубу, вместе выбрали норковую шапку – у меня их несколько. Всунула в сумку пару выходных туфель, сапоги. Надя опять сопротивлялась, я не слушала. В её сумку сложила платье, в котором она ходила сегодня на неудачно закончившую вечеринку.
Собрав, легли на мою кровать и долго еще разговаривали. Сестра очень удивилась, что Маша кандидат наук, социолог, Ольга – переводчица, знает три языка, Варя – бывшая модель, работала в Париже и Риме, а до этого закончила иняз, Лара – журналистка, Женя – владелица фитнес – клуба.
— Считала, все эти красавицы – твои подруги, просто удачно вышли замуж и ничего собой не представляют, – призналась Надя.
— Конечно, судьба им подфартила, позволив выйти замуж за богатого. То же можно сказать и обо мне. Богатство дало свободу, позволяет чувствовать себя достойно, хотя счастья не принесло. Подруги тоже не очень счастливы, у каждой свои проблемы, все не по первому разу замужем. Как лучше, я не знаю. Но убеждена, в бедности не может быть счастья и любви, как пишут в романах. Без денег нет свободы, не ощущаешь себя полноправным членом общества.
Надя так и уснула в моей постели, а я еще полночи размышляла о своей и её судьбе. Пришла к мысли, что встреча со мной, сослужит плохую службу ее мировоззрению, заставит задуматься о вещах, о которых раньше не думала. Возможно, сделает несчастной, если зародится в душе зависть. Я искушала её.
Утром нас разбудила Даша.
— Слышу, будильник на весь дом орет, а никто не встает. Ты собиралась встать в семь?
Я поблагодарила, приказала, через полчаса приготовить кофе, подняла Надю. Мы приняли душ каждый в своей ванной, разбудили Юлю.
Надя спросила разрешения и набрала Ярославль, сказала маме, что сегодня днем заедет с подругой и Юлей на несколько часов. На многочисленные вопросы матери ответила, что находится в Москве по делам, выдалось время смотаться домой. Соскучилась.
Без четверти восемь мы были в столовой, там нас уже ждал Саша. Увидев Надю, тоже поразился нашей похожестью.
— Вот, оказывается, кого мы долго искали!
Познакомила Надю с Сашей, и он унес её вещи укладывать в багажник. В дорогу я надела парик с длинными волосами, сделала прическу, быть похожей на сестру. Юля, узнав, что едем к бабушке с дедушкой, обрадовалась, кушать ничего не хотела, как ни уговаривали. Даша сунула нам бутерброды.
— В дороге проголодается, съест.
Хотела дать термос с чаем, но я отказалась, в пути остановимся и поедим.
Мы уже сели в машину, когда сообразила, что ничего не везем в подарок родителям Нади. Вернулась в дом, достала из бара бутылку «Вдовы Клико», попросила Сашу остановиться у кондитерской, купить торт.
34
С дорогой нам везло, вероятно, Надя везучая. За двадцать минут без пробок добрались до МКАДа, еще пятнадцать минут и мы уже мчались по Ярославскому шоссе. На бензоколонке перед Сергиевым Посадом зашли в придорожное кафе, плотно позавтракали и двинулись дальше. Следующую короткую остановку сделали в Ростове. Саша, отпустив весь запас комплиментов Наде, молча слушал радио. Юля первую половину пути смотрела в окошко, потом положила голову маме на колени и уснула. Мы трое уместились на заднем сидении. Юля спала, а мы шептались. Прошли три недели, как Надя узнала семейную тайну, и всё не могла смириться с мыслью, Анастасия Федоровна не мама. Мучительно подбирала слова, какими начнет разговор, чтобы не обидеть людей, ее вырастивших.
— Что если вдвоем молча войдем, станем рядом? Увидят нас и сразу всё поймут. Ты представишь: знакомьтесь, моя родная сестра.
— Молча не войдем. Дверь узкая, мама, увидев меня, бросится обнимать, спросит, а это кто?
— Если мне войти первой, мама примет меня за тебя, я всё и скажу?
— Мама сразу поймет, ты не я, ей может стать плохо. Исключено.
После долгих обсуждений вариантов, как безболезненно открыть всё родителям, остановились на самом простом – как получится.
Около часу дня мы уже мчались по улицам Ярославля и вскоре остановились во дворе стандартной хрущевской пятиэтажки.
Невидимые сигналы, что передают родителям информацию о детях за тысячи километров, которым нет пока объяснения, и. тем не менее, они существуют, подали Виктору Васильевичу команду посмотреть в окно именно в минуту, когда у подъезда остановится наш BMW. Он заинтересовался, к кому иномарка. С третьего этажа угловой части здания хорошо было видно, как вышел водитель, галантно распахнул заднюю дверцу. Из машины выходит дочь, за ней женщина… Тоже похожая на дочь. Кто из них дочь? – задался он вопросом и позвал жену. Первая женщина тем временем, помогла вылезти из машины Юленьке – ее узнали сразу. Водитель открыл багажник, достал сумки, одна из женщин взяла в руки коробку с тортом и все направились в подъезд.
Увидев двух молодых, похожих женщин, у Анастасии Федоровны на миг остановилось сердце, в голову стукнуло: сестры – близняшки, она закачалась, и не помощь мужа, упала бы на рядом стоящую кровать. Интуиция подсказала: случилось чего ждала и боялась всю жизнь.
— Что с тобой? – спросил Виктор Васильевич, ничего не поняв. Успел посадить жену на кровать, как из прихожей послышался звонок. Оставив жену, пошел открывать.
Надя бросилась на шею отцу.
— Мама где? – первое, что спросила, забыв всё, что репетировали.
— Здесь я, дочка! – раздалось из комнаты, и Анастасия Федоровна вышла в коридор, бросилась обнимать дочь.
Я, с тортом в руках, сзади Саша с сумками, остановились в нерешительности. Виктор Васильевич, наконец, пришел в себя, повернулся к нам, не признав во мне сестру Нади.
— Входите! Что же вы встали!
Обогнав нас с Сашей, к деду прорвалась Юля и закричала на всю квартиру:
— Бабушка, а мы нашли мамину сестру! Тетю Лену!
Виктор Васильевич изменился в лице, превратился в одного из героев заключительной сцены «Ревизора». Надя совсем растерялась, ничего не говорит. Я поняла, пора брать ситуацию в свои руки, разрядить обстановку.
— Дорогие родители, не переживайте! – громко произнесла я и передала коробку с тортом Виктору Васильевичу. — Все нормально. Надюша вас по-прежнему любит и считает за родителей.
Оставив дочь, Анастасия Федоровна подошла ко мне, обняла, поцеловала.
— Так ты Надюшина сестра – близняшка?
Саша не дал ответить.
— Разве не видно? Может природа создать такое чудо – двух настолько похожих красавиц?
Виктор Васильевич обнял меня, пропустил Сашу с сумками в комнату. Все разделись. Надя увела мать в другую комнату, мы с Сашей и отцом остались в гостиной.
Виктор Васильевич долго не мог поверить, что я сумела раскрутить длинную цепочку от роддома до Ярославля. Отметила помощь Саши, рассказала, как трудно было найти, когда уже знала фамилию, имя – отчество. Не помощь свекра из Администрации Президента, долго бы еще искала, но уверена, нашла.
Поговорив, Анастасия Федоровна и Надя вернулись в гостиную, стали накрывать стол к обеду. Я достала «Вдову Клико». Надя произнесла длинный тост, поклялась, что отныне будет любить родителей не меньше, про меня сказала, что я тоже не держу ни на кого зла. Сказала, что после смерти мамы, у меня, кроме сына, её и родителей нет родственников, предложила принять в свою семью. Мама, вытирая слезы, поблагодарила Надю, поцеловала меня.
— Теперь у нас будет две дочери. Ты согласна, Леночка?
— Конечно.
Обед проходил в напряженной тишине. Я в гостях, ни мне заводить разговоры. Саша привык, когда я изредка сажала за стол, молчать. Хозяйка, у которой он служил до меня, не допускала подобных вольностей, наверняка, оставила бы дожидаться ее в машине.
Родители Нади чувствовали себя виноватыми и не знали, как держаться. Надя тоже не могла преодолеть смущение. Виктор Васильевич не поднимал на меня глаз. Тридцать лет жила счастливая семья, родители души не чаяли в красавице – дочери, она горячо любила их. В страшном сне не могла бы представить, что не они родили её. Виктор Васильевич с женой сделали всё, чтобы сохранить тайну и унести с собой в могилу. И вдруг нашелся человек, раскрывший её лишил ребенка матери.
Не выдержав гнетущей тишины, я заговорила.
— Вы не должны в душе клясть меня и нашу маму, раз Надя узнала правду. Она взрослая, всё поняла, не осуждает вас. Господь не простил бы вас, что разлучили родных сестер. Я не вправе осуждать ни маму, ни вас. Не уговори вы маму отдать на воспитание сестру, не известно кем бы мы выросли, и вообще, остались ли живы. Вряд ли мама одна подняла бы двух девчонок. Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда нас родила. Какая из неё мать? Недавно, по совету мамы, посмотрела лачугу, в которой она жила до нашего рождения. В ней до сих пор живут люди. Не ваше вмешательство, скорее всего, жили бы мы там и сегодня. По большому счету я должна быть благодарна вам за переселение нас с мамой в нормальную квартиру.
Никто не прервал мой длинный монолог. Анастасия Федоровна встала, обняла, поцеловала меня молча, и понесла на кухню использованные тарелки.
— Как бы ни было, вы, Лена, освободили нас от нелегкой тайны, которую вынуждены были хранить всю жизнь, – сказал Виктор Васильевич.
Вернулась с пирогами Анастасия Федоровна. Надя забрала остальные пустые тарелки, принесла вазочку с вареньем, торт.
— Торт, может, оставим родителям, раз мама пироги приготовила – предложила я. — Давно не ела домашних.
Саша первым справился со своим куском пирога и выпил чай.
— Еще налить? – предложила хозяйка. Саша отказался, поблагодарил, сказал, что никогда не ел таких вкусных пирогов.
— Саша, небольшое поручение, – обратилась я. — У Марии Сергеевны скоро день рождения, она собирает альбомы с репродукциями из художественных музеев разных городов. Прокатись по книжным магазинам, посмотри. Найдешь, связанные с Ярославлем, – купи. А мы тут по-женски посекретничаем. Только не долго.
Саша посмотрел на часы.
— Через два с половиной часа надо трогаться, если собираетесь поспеть на поезд.
Анастасия Федоровна объяснила, как выехать на центральный проспект, где в воскресенье открыты книжные магазины. Я открыла сумочку и протянула ему триста баксов.
Когда Саша ушел, Виктор Васильевич, спросил, кто мне Саша – друг? Я рассмеялась. Ответила Юля.
— Телохранитель и шофер тети Лены.
— В каком смысле? – переспросила Анастасия Федоровна.
— В самом прямом. Служит у меня охранником, сопровождает при необходимости.
— Не успела рассказать вам, Лена бизнес – леди. Ей без охраны нельзя, – пояснила Надя.
— А я удивился: три сотни долларов дали на какие-то альбомы, теперь понятно, – заметил Виктор Васильевич.
— Юленька, не хочешь погулять во дворе? – спросила Надя. Юля с радостью пошла одеваться и вскоре убежала к подружкам, которых видела в окно.
Остались одни взрослые. Я поделилась своей идеей переехать Наде в Москву, поближе к родителям. Рассказала, что предлагаю жить в моей квартире в Люблино, или со мной в Жуковке, где я одна с Игорем и домработницей в пяти комнатах. Надя отказывается, ссылается на свою любовь к Питеру, интересную работу в Консерватории. Я обещаю найти не менее престижную работу в Москве.
Родители в один голос поддержали меня, если решу жилищные проблемы, но Надя стояла на своем.
— Собралась подарить Юленьке пианино, посмотрела – поставить некуда, – продолжала я убеждать Надю, а главным образом родителей.
— Давно собираюсь продать свои « Жигули», купить пианино внучке или квартиру расширить, – сказал Виктор Васильевич.
— За старые «Жигули»? – переспросила я. — «Жигули» оставьте, будете ездить за грибами и на рыбалку. Эти деньги погоды не сделают. Небольшую двухкомнатную квартирку при условии продажи Надиной хрущевки, купить я помогу. Не на Невском проспекте, но в приличном районе рядом с метро, надеюсь, найдем. Если не убедим переехать в Москву.
Мы долго еще говорили о наших дальнейших планах. Родители уговаривали нас остаться еще на день – два, Надя не соглашалась – завтра в Питере концерт. Договорись, что соберемся вместе встречать Новый год. Я привезу с собой Игорька. Тем временем вернулся Саша с двумя альбомами и валенками, которые забрал из багажника.
— Тебе папа, – объяснила Надя. – Были с Леной на ледовом празднике, там всем дарили валенки, решила отвезти тебе.
— На кой они мне? Не такой еще старый, чтобы носить валенки, – забирая их, сказал Виктор Васильевич. — Найду, кому подарить.
— Что у вас за праздники, где дарят такие дорогие вещи? Они ведь полтысячи, если не больше стоят, – спросила мама.
— Говорила же, Надя живет на Рублевке.
— В той самой, которую показывают по телевизору? – спросил Виктор Васильевич.
— По телевизору жителей Рублево – Успенского шоссе показывают как одних богачей, бесчестно наживших свои капиталы, выскочек. На самом деле, люди живут разные, как везде, в большинстве обычные люди. Более успешные и удачливые.
— С кем успела познакомиться у Лены, действительно, очень милые воспитанные люди, – поддержала меня Надя и мы начали собираться к отъезду.
Родители Нади оделись и вышли во двор проводить нас.
— Не спешите только. Не поспеете на этот поезд, поедете на другом, – уговаривала Анастасия Федоровна Сашу. — Дорога скользкая.
— До самой Москвы шоссе чистое и сухое, – успокаивала маму Надя.
Все расцеловались, Анастасия Федоровна заплакала, и Саша тронулся.
Мы опасались сердечного приступа, или истерики у Анастасии Федоровны с нашим появлением. Не случилось. Вероятно, всю жизнь ждала, что обман раскроется. Была готова, хотя очень перепугалась, увидев обоих, похожих друг на друга. Виктор Васильевич после недолгого замешательства, тоже повел себя, словно ничего особенного не случилось. При нас Надины родители мужественно перенесли крушение своих надежд. Думаю, когда мы уехали, и оставили одних, дали волю эмоциям. Молодцом вела себя Надя, хотя, наверняка, обижена на родителей.
За час до отхода поезда мы были на Ленинградском вокзале. Зашли в кафе, я заказала по бокалу шампанского, Юле взяли бутылочку Пепси.
Провожая Надю, вошла в вагон. Никогда не ездила в плацкартных вагонах и поразилась полумраку, тесноте. Обнявшись, мы проговорили до последнего, пока проводница чуть не силой, вывела меня. Тридцатого или тридцать первого декабря, в крайнем случае, Надя обещала приехать и мы все вместе отправимся к родителям в Ярославль.
***
Проводив Надю, как и вчера, опять долго не могла заснуть, прокручивала в памяти события последних дней. Уснула под утро. Проснулась, взглянула на часы – проспала почти до обеда. Не успела встать, как дверь отворилась, и вошел Кирилл. Склонился надо мной, поцеловал.
— Сколько можно спать?
— Последние дни очень напряженные, вчера ездили в Ярославль. Как ты вошел? Приказала охране не пускать.
Кирилл рассмеялся.
— Не пустить мужа к жене? Собиралась поговорить, я готов. Поднимайся, я посмотрю пока почту на компьютере.
Кирилл пошел в свой кабинет, а я еще долго не вставала, размышляя, как его уговорить, скорее развестись и главное, оставить Игоря мне.
К моему изумлению Кирилл оказался на всё согласным, просил прощения, что оставляет меня. Согласился, что Игорь останется со мной, просил лишь разрешения видеться, убеждал понять его и остаться друзьями.
— Ленок, всё случилось помимо моей воли. Искренне надеялся, проживем в счастливой любви до конца жизни. Оно вон как вышло! Необъяснимая сила, как магнит притянула к Эльзе. Потерял голову, предал тебя, свою первую любовь. Права, не можешь простить. Простить можно минутное увлечение, измену. У меня не минутное увлечение, оставить Эльзу выше моих сил. Мы созданы друг для друга. Несмотря на разные родные языки, понимаем друг друга с взгляда, с полуслова. Поэт сказал бы: наши сердца бьются в унисон.
— Мы тоже понимали с полуслова, с взгляда. И сердца бились в унисон, как утверждал. Если на поэтический язык перешел, действительно, всё серьезно. Эльзины родители согласны на вашу свадьбу?
Кирилл кивнул.
— Мои протестуют. Ты околдовала их, не смирятся, ни с какой другой невесткой. Уговаривают на коленях просить прощения и вернуться в семью.
Он продолжал извиняться, что обманул мои ожидания, сломал мне жизнь, клялся, что никогда не забудет счастливые дни, проведенные вместе. Без перехода, принялся успокаивать, что я молодая, красивая, мужчины не сводят с меня глаз, найду более достойного человека.
Смотрела на Кирилла, слушала, и не могла понять, куда девались гордость и высокомерие. Никогда не видела его таким униженным. Даже пожалела. Ведь любила его, была счастлива с ним.
— Не надо объяснений. Влюбился – дай Бог тебе счастья! Счастливый, если сумел второй раз влюбиться, потерять голову. Признаюсь, я свою первую любовь никак не могу забыть. С тобой была счастлива, но позвал бы мой Иван, всё бросила и побежала к нему. Только он не позвал.
— Рад, что понимаешь. Не передумала, разводимся официально? – Я кивнула. — Сегодня же займусь.
Он встал, обнял меня, поцеловал в щечку.
— Мы всегда понимали друг друга, – сказал на прощание и ушел.
Оставшись одна, я снова отдалась размышлениям. Вот и свершилось, чего ждала. Радости или облегчения от долгожданного разговора не испытывала, наоборот, переполняло чувство опустошенности, словно отобрали что-то дорогое. Сама же мечтала перестать быть соломенной вдовой, подвергаться насмешкам знакомых и развестись. Вместо радости – скоро буду свободна, начну жизнь с чистого листа, на душе муторно. В баре у Кирилла нашла Джонни Уокера, налила рюмку, и, не разбавив, выпила, чуть не подавилась. Вспоминала счастливые дни с Кириллом, незабываемые поездки в Венецию и на Капри. Может, права Лиля, надо было бороться за него? Помню, когда у них с Эльзой начиналось, прояви я решительность, увези куда-нибудь, ничего у них и не сложилось бы. А я предавалась пустым мечтам о Ване.
В салон решила не ездить, но пообщаться с кем-то, поделиться было необходимо. Позвонила Варе, она оказалась в городе, звякнула Лиле, – не отвечает. Набрала Лану. Она спросила, чем занимаюсь, сказала, что в депрессии после разговора с Кириллом. Сам предложил развестись.
— Сейчас приеду, – пообещала Лана и отключилась.
Вспомнила, что на все согласилась, и не спросила насчет имущества. Хотя, какое у нас совместное имущество, чтобы делить? Кирилл все годы жил у меня, для дома кроме книг и разной мелочевки ничего не покупал. С отцом отвалили солидную сумму на реконструкцию помещения салона, не будет же требовать обратно… Майя советовала отсудить дом в Баден – Бадене. У меня язык не поднимется. Придет Лана, спрошу ее совета. Рука тем временем сама нажала номер Кирилла.
— Это я. Скажи, пожалуйста, я не покажусь наглой, если попрошу подарить нам с Игорьком домик в Баден – Бадене? Вы с Эльзой купите другой, просторнее. Приедете, – всегда буду готова принять вас. Мы ведь остаемся друзьями?
Кирилл не раздумывая, согласился.
— Хорошо, перепишу дом на тебя с Игорем.
Переговорив с Кириллом, позвонила в салон, спросила у Ларисы как дела, есть ли ко мне вопросы. Вопросов не было, и я снова отдалась думам о Кирилле.
Комаровские благородная семья, каких нынче мало. Повезло, какое-то время быть её членом. И Кирилл замечательный мужик. Разве виноват, что влюбился по уши? Обстоятельства так сложились. Судьба. От нее никуда не деться. Интересно, почему Кирилл так легко отказался от дома в Баден – Бадене? Слишком порядочный или торопится скорее оформить развод? С первого этажа донесся голос Ланы. Так и не найдя другой, кроме порядочности, причины покладистости Кирилла, я поднялась навстречу Лане.
***
После свидания с Ваней и его приговора нашей любви, я оказалась перед выбором. Продолжать лить слёзы и биться головой об стенку до переселения в сумасшедший дом, либо стиснув зубы, продолжать жить, как жила. Выбрала второе: больше внимания уделять сыну, поступить, наконец, в институт легкой промышленности, выучится на дизайнера, и работать вместе с Луизой. Что касается отношений с мужчинами, пока не знаю, как быть. В идеале, лучше забыть про них, отдаться полностью воспитанию сына и учебе. В идеале. В реальной жизни долго ли протяну без мужика, когда вокруг столько соблазнителей? Может, выйти за Мишу Халецкого, если опять предложит? Мужчина рассудительный, заботливый, с прекрасным чувством юмора, искренне интересуется моими делами. Игорю нравится.

***

Вот и дочитали до конца, если всё осилили. Автор будет благодарен, если поделитесь впечатлениями на портале или в личном письме. Если желание появится, а писать лень, то давайте пообщаемся в Skype , адрес Автора : borborm

© Борис Михайлов, 2008
Дата публикации: 14.11.2008 18:24:36
Просмотров: 3394

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.