Это было, было. Глава третья.

Борис Сподынюк

Форма: Роман
Жанр: Приключения
Объём: 86207 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Это было, было.
Глава третья.

В войсках.

Самолёт приземлился в Одесском аэропорту на несколько минут раньше расписания. Игорь не стал дожидаться, когда подадут автобус к трапу, а пошёл прямо через лётное поле к выходу из аэропорта. Стюардесса попыталась задержать его и окучить около самолёта, рядом с толпой других пассажиров, но Игорь мягко, но с напором обошёл её. Она посмотрела на Игоря и махнула рукой на такое самоуправство со стороны молодого сержанта ВВС, резонно рассудив, что человек связанный с военными самолётами не наделает глупостей на лётном поле. Игорь, полностью, подтвердил предположения стюардессы. Он шёл, только, по пешеходным дорожкам, нанесенным на асфальт лётного поля. Выйдя на площадь перед аэропортом, он подошёл к свободному такси, сел в машину. Водитель, не включая счетчика, назвал сумму в четыре раза превышающую показания счетчика. Игорь не раз ездил с друзьями в ресторан аэропорта и возвращался назад и точно знал, сколько счётчик выбьет до его дома.
-Слышишь мужичёк, - протянул Игорь, нажимая на шипящие звуки, - ты включи-ка счётчик и, когда доедем, посмотрим, что он настучит. А лохов поищи в другом месте. Я родился и вырос в Одессе, и если на мне военная форма это не значит, что я перестал быть Одесситом.
- Пардон, не разглядел, - ничуть не смутившись, включил счётчик водитель и дал газу.
Минут через двадцать он остановил возле дома Игоря, на счетчике была сумма на двадцать копеек меньше, чем предполагал Игорь. Но Игорь был так рад, что оказался дома, дал водителю сверх показания счётчика целый рубль. Он вихрем пролетел мимо обалдевшей дворничихи, которая узнала его в последний момент, рот открыла, но сказать ничего не успела. На одном дыхании взлетел на второй этаж и по привычке залез в карман за ключом. Потом, поняв, что ключа нет, и не может быть, позвонил в двери. Послышались легкие мамины шаги, и дверь широко раскрылась, и тут же Игорь заграбастал маму в свои объятья. Она полностью в них спряталась. А Игорь впервые ощутил, какая мама маленькая и беззащитная. Она прильнула к Игорю и тихо плакала на его широченной груди.
-Какой ты стал большой сынок, Армия идёт тебе на пользу, - сквозь слёзы проговорила она, - а папа ушел на рынок, мы хотели приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, что-то такое, что ты любишь.
Они вошли в квартиру, мама так Игоря и не отпустила. Игорь, ещё раз, крепко её обнял и поцеловал.
- Да отпусти уже меня, молодой медведь, - с привычными нотками юмора сказала она, - а то раздавишь ненароком свою мамочку. Тоже мне, мамсик нарисовался. Снимай сапоги, я тебе сейчас дам тапочки. Игорь присел на сундук, который с незапамятных времён стоял в их прихожей и стянул сапоги, снял портянки и по привычке намотал их на голенища сапог.
В казарме, когда рота солдат делает это, создаётся казарменная атмосфера, которая не диссонирует с общей атмосферой в казарме. Все зависит от концентрации запахов. Утром, когда казарму проветрят, концентрация минимальна. Вечером, после команды отбой, некоторое время концентрация этого стойкого казарменного амбре максимальна, потом дневальные всё-таки проветривают помещение и концентрация падает. Но живущие в казарме, принюхиваются к этому запаху и не замечают его.
Игорь, когда намотал портянки на голенища сапог, сразу же, ощутил это казарменное амбре дома и, стыдливо, сняв портянки с голенищ, спрятал их в сапоги. Мама, выйдя из его комнаты, видимо тоже, что-то почувствовала и, кинув ему его тапочки, как бы невзначай заметила, что повесила для него в ванной свежее полотенце и если он хочет, то может принять душ.
-Пока ты будешь полоскаться , - улыбнулась она, - подойдет папа и мы сядем за стол и ты, сынок, нам всё расскажешь.
- Спасибо мамуль, - забубнил Игорь, - мне бы чистые трусики и маечку.
-В твоём шкафу все есть, - опять улыбнулась мама и продолжила, - ты сынок вообще переоденься, одень гражданское. Надеюсь, что ты сегодня побудешь дома.
- И сегодня и завтра и послезавтра- с гордостью сообщил Игорь,- в часть я должен прибыть через четверо суток.
- Тогда, шагай, переодевайся, - подтолкнула его мама к его комнате.
Игорь открыл шкаф и увидал, с какой любовью и как красиво сложены его вещи. Все было выстирано и тщательно выглажено. Он схватил бельё, форму свою повесил на плечики в шкафу, накинул свой халат и пошёл в ванную. Отрегулировав воду на еле тёплую, тщательно вымылся и растёршись махровым полотенцем, вышел из ванной комнаты. Пытаясь запахнуть халат, он, вдруг, понял, что не может этого сделать. Халат стал маленьким, то есть он сам стал большим. Он стал мерить одну за другой рубашки, брюки и пиджаки и нашёл только одну рубашку и пиджак, которые он сможет надеть. Все остальные его вещи выглядели на нём, как вещи лилипута на верзиле. Он смотрел на себя в зеркало и не мог поверить в то, что можно так раздаться в плечах за каких-то четыре с небольшим месяцев. Когда он поделился с мамой этой новостью, она смеялась минут пять, а потом успокоила его.
-Мне кажется, - проговорила она сквозь смех, - это ещё не предел, ты станешь ещё крупнее. Главное, чтобы у тебя росли мышцы, а не жир. Нашёлся же один пиджак, брюки и рубашка, которые ты можешь одеть. Вот тебе и хватит на пару дней. А когда ты вернёшься из Армии, мы тебе, полностью, твой гардероб обновим.
В этот момент послышался звук открываемого замка двери и в прихожую вошёл отец. Они обнялись с Игорем, но так как виделись не так давно, то это было по-мужски суховато. Игорь взял две сумки, которые отец поставил на пол и отнёс их на кухню.
- Митя, - мама обратила на себя внимание отца, - я позвонила Тамаре, она обещала через час подъехать. Хочет увидать братика. Так что я накрою стол через час, когда она приедет. Альфред приехать не сможет. У него, сейчас, начинается операция, но к концу дня он обещал подъехать.
- Только не позже семи вечера, - выпалил Игорь, - я хочу в семь встретиться с Радой.
- Ты что? Уже договорился с ней? – удивился отец.
- Нет, ещё не успел, но как бы ни было, встретиться с ней, очень, хочу, – задиристо ответил Игорь.
- Не заводись сынок, - усмехнулся отец, - никто тебя не собирается лишать этого свидания. Идём в гостиную, поговорим.
Они сели за столом в гостиной, и Игорь рассказал родителям всё. О том, как жил, с кем дружил, как их кормили, о конфликтах которые возникали, о чеченце Умаеве и ихнем методе его воспитания и много ещё такого, что случилось со Игорем во время его службы в ШМАСе. Минут через двадцать после начала рассказа приехала сестра. Она тихо вошла в гостиную и присела на свободный стул, стараясь не перебить его рассказ. Когда, в основном, Игорь всё рассказал, сестрёнка обняла его, а мама вышла на кухню и через несколько минут пригласила их в столовую. Папа поставил на стол бутылочку коньяку, и они выпили все за встречу, затем приступили к еде. Мама насыпала всем свежего, ароматного и изумительно вкусного борща, потом подала жаркое по-домашнему. Папа налил ещё раз всем по рюмочке и начался вечер вопросов и ответов. Спустя пару часов приехал муж сестры Альфред, и застолье продолжалось до половины седьмого вечера.
В половине седьмого Игорь попросил разрешения оставить их и пошёл одеваться. Джинсы на него налезли, правда, не без труда. Но так как они были новые то минут через десять они уже лежали как надо. Пиджак светло-кофейный в крупную клетку оказался по размеру, рубашка и коричневый галстук закончили композицию. Правда, мама волновалась, что он замёрзнет, вечера в третьей декаде октября были уже прохладные. Игорь подумал, что она права, но не в отношении его, а в отношении Рады, которая будет с ним. Игорь взял с собой лёгкую хлопчатобумажную курточку. Помахав всем рукой, он вышел из дома. Через десять минут Игорь звонил в двери квартиры Рады. Открыла двери её мама. Увидав Игоря, её брови, непроизвольно, сошлись на лбу домиком. Надо сказать, что её не обрадовало его появление, во всяком случае, на её лице не было видно признаков радости. На его вопрос о Раде она ответила, что Рада уехала на Каролино-Бугаз праздновать день рождения институтской подруги. Уехала она сегодня в одиннадцать утра. Игорь, мысленно чертыхнулся и спросил, не знает ли она адрес дачи этой подруги. К его сожалению, она адрес не знала или не хотела Игорю сказать. Ему ничего не оставалось делать, как попросить её передать Раде, что он, ещё, три дня в Одессе и пусть она ему позвонит. Игорь развернулся и вышел. Злой как чёрт, в основном, на себя за то, что не позвонил Раде, когда вылетал, не сообщил ей, когда будет в Одессе. Виноват был Игорь, а пострадал невинный кот подвернувшийся под ноги, которого он, в сердцах, так поддел ногой, что кот полетел на десять метров впереди своего визга. Но глухое раздражение с него спало, и Игорь попросил у бедняги прощения, хоть кот и дунул после приземления со скоростью значительно превышающую скорость полёта.
Вернувшись домой, Игорь застал только мать. Она мыла посуду и что-то ещё делала на кухне.
На её вопросительный взгляд Игорь сообщил ей о неудаче, которая постигла его. Она попыталась его успокоить.
- Не может же день рождения длиться несколько суток, - спокойно заметила она.
- Завтра твоя зазноба будет дома, - убеждала она сына, не прекращая мыть посуду.
-Завтра ма, это не сегодня, - огорчённо говорил Игорь ей, - я так старался сэкономить время, чтобы побыть с ней подольше.
- Но она же живой человек, а не вещь, которую ты положил на стул, а через полгода пришёл и она лежит на том самом месте, - говорила мать, защищая Раду или просто успокаивая меня, - нужно было сообщить ей, когда ты планируешь приехать. Мне кажется, она бы тебя ждала.
- Может быть ты права ма, - огорчённо согласился Игорь с ней, - попробую созвониться со своими друзьями.
Но как говориться, если не повезло в одном, не повезёт и в другом. Позвонив Саше и Портосу, Игорь выяснил, что они уехали от института в колхоз на уборочные работы. Та же весть его ждала после звонка домой Кову. Он поступил в университет и тоже был в каком-то колхозе.
Всё складывалось так, что у Игоря не оставалось другого выхода как быть дома с родителями и ждать звонка от Рады. Он надеялся, что Радына мать сообщит ей о моём приезде.
Мама закончила свои дела на кухне и села отдохнуть перед телевизором. Игорь сел рядом с ней, она обняла его и прижала к себе. И они долго сидели так, не вникая в то, что показывают по телевизору. Игорь ощущал тепло родного человека и эту щемящую нежность, которую он питал к своей маме. И, что не говори, все мы, по жизни, мамсики. Особенно, в те редкие минуты, когда мать обнимает своего сына и легонько поглаживает своей ласковой рукой по его буйной головушке. И какой бы крутой не был мужик, в этих объятьях и под этой рукой он превращается в маленького мальчика, для которого лучше и безопаснее этих объятий ничего не существует.
Короче, весь вечер Игорь провёл дома, с родителями, как будто судьба, зная, что потом он долго не сможет их увидеть, специально создала такие обстоятельства.
Следующий день прошел так же в семье, телефон молчал, сам Игорь не звонил Раде из непонятного чувства обиды. Непонятного потому, что он понимал - она не виновата, но всё равно обижался. Зато, Игорь с отцом переделал все домашние дела, которые отец, самостоятельно, уже сделать не мог. Затем они вместе сходили в баню с парной, где всласть попарились. Туда подтянулись друзья отца, два генерала и полковник, у которых эта парная была традиционным местом встречи. Все они были в восторге оттого, что такие солдаты, как Игорь есть в Армии. Он их, от души, всех, охаживал распаренным дубовым веничком. А они, по очереди, нахваливали Игоря его отцу. Затем мы, все вместе, сидели в Гамбринусе и пили пиво, а потом, пешком, проводили каждого до его дома. Каждый из друзей отца, на прощание, хлопал меня по спине и произносил только одно слово : «Орёл!!!» Отец довольно улыбался и гордо разворачивал свои плечи. Вот так с развёрнутыми плечами, с гордой и счастливой улыбкой он и сохранился в моей памяти, навсегда.
Придя домой, отец прилёг отдохнуть, а Игорь пошел в свою комнату и внимательно стал рассматривать себя в зеркало. Ему до двадцати лет не хватало пяти месяцев, но в физическом плане за последнее время он здорово прогрессировал. Строгий армейский режим питания, ежедневные физические упражнения с закалкой организма сделали своё дело. Из зеркала на Игоря смотрел высокий, двух сантиметров не хватало до метра девяносто, брюнет с широкими плечами, длинными руками, узкими бёдрами и рельефными мышцами по всему телу, которые плавно напрягались под гладкой, здоровой кожей, под которой не было ни капли жира. Брюшной пресс был стальной. Бицепсы на руках и ногах были мощные и выражены как у людей занимающихся культуризмом и принимающих специальные стероиды для их роста. Ничего подобного Игорь не принимал, все у него было природное. Шея его так же выросла и окрепла. Когда Игорь пришёл в Армию и впервые надел гимнастёрку, то в ворот гимнастёрки могла влезть, свободно, ещё одна его шея. Сейчас он, с трудом, может застегнуть ворот гимнастёрки и подумывает заменить её на большую. На крепкой шее сидела довольно симпатичная голова с серо-стальными глазами, прямым, крупным носом и ушами, несколько, оттопыренными от головы чуть больше, чем хотелось бы. Черные дугообразные брови правильной формы и густые чёрные волосы, зачёсанные на пробор, завершали картину красивого, молодого, атлетически сложённого человека. Оставшись довольным от тщательного и критического осмотра своей персоны, Игорь подмигнул отражению в зеркале и вышел на кухню. Мама заканчивала накрывать на стол и, посмотрев на него, не удержалась от замечания: «Что это ты Игорёк сияешь как медный таз? Это что, тебя так папа с друзьями в бане отмыли? Или по другой причине. Но я знаю точно, другая причина тебе ещё не звонила».
-Примем за рабочую первую версию, - весело ответил Игорь и, схватив мать, как пушинку поднял её под потолок и закружил.
Отпусти маму на пол, бугай, мне страшно! – пыталась высвободиться мать, а Игорь, продолжая её вращать, бережно опускал её на пол, параллельно, расцеловал в обе щеки.
Боже сын, - продолжала раскрасневшаяся, но довольная мама, - какой же ты у меня огромный и сильный получился.
- Бачили очi шо купували, от зараз i кушайте, шоб ви були здоровi, -по-украински ответил ей Игорь.
-Кончай дебаты, - раздалась команда отца вошедшего в кухню, - давайте садиться обедать.
После обеда, предупредив маму, что если позвонит Рада то, пускай, никуда не уходит, он за ней приедет сам, Игорь оделся и пошел в город. Был тихий октябрьский день. Желтые листья с тихим шелестом осыпались с могучих платанов и плавно кружась, падали на тротуар. Было ещё не холодно, температура, благодаря могучему дыханию моря, этого огромного аккумулятора тепла, была около пятнадцати градусов по Цельсию, народа на улицах было немного, рабочий день ещё не кончился. Игорь, как чувствовал, что теперь не скоро увидит родной город, прошёл на Приморский бульвар, спустился к морю по Потёмкинской лестнице, посидел на причальном кнехте, наблюдая, как чайки вьются над волной. Каждые тридцать минут звонил домой, но мама отвечала, что звонка от Рады нет. Затем он зашёл в бар «Красный», где бессменный бармен Аркадий угостил его чашечкой прекраснейшего кофе и рюмкой коньяку. Выйдя из бара, он пошёл по Дерибасовской до Городского сада, оттуда на Соборную площадь. Постоял у памятника графу Воронцову, посидел на скамеечке у Фонтана, слушая бесконечные споры футбольных фанатов о достоинствах и недостатках того или иного футболиста. Был уже восьмой час вечера, очередной звонок домой не принёс хорошей вести и Игорь, не торопясь, пошел домой.
Дома он, без удовольствия, проглотил ужин и, посидев немного у телевизора, пошёл спать. Через пару минут, постучавшись, вошла мать. Она присела на постель рядом с Игорем и, поглаживая его по волосам, пожелала ему спокойной ночи и добавила: «Не расстраивайся, сынок, это не самое большое горе, что может с человеком случиться. Ты же сам поёшь в какой-то песне: «…если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло», - держись.
Поцеловав Игоря, она вышла из комнаты. А Игорь сразу же, как будто ему не хватало этого разговора с мамой, заснул спокойным, здоровым сном.
Утром Игорь проснулся поздно. На часах был одиннадцатый час, родители, по-видимому, специально, не будили его, так как в два часа он должен быть в электричке «Одесса – Кишинёв», которая тащилась сто десять километров отделяющих Одессу от Тирасполя более трёх часов.
Выскочив из спальни, он нырнул в ванную комнату где, по-быстрому, произвёл свой туалет и вышел на кухню бодрый, чисто выбритый и благоухающий хорошим одеколоном. На кухне на табуреточке стоял его вещмешок со скаткой. Мама туда закладывала какие-то кулёчки и пакетики. В каждом пакетике был либо изюм, либо курага, либо конфеты, либо печенье. Практически, весь его вещмешок был загружен такой продукцией.
-Мамуль, спасибо тебе, конечно, но зачем мне так много всего этого? – недоумённо спросил Игорь.
-Витаминов много не бывает, - уверенно парировала мать, - организм у тебя, как оказалось, большой и растущий и тебе всё это пригодиться.
Игорь решил не спорить с мамой, не расстраивать её, хотя, таскаться с тяжелым вещмешком, тоже, радость небольшая. Он пошёл в свою комнату и погладил свою форму, подшил к кителю свежий подворотничок, затем взял сапоги и, выйдя в коридор, принялся их чистить.
Вдруг, открылась дверь квартиры напротив и в коридор вышла его соседка, Света Лундина. Она была миниатюрной блондинкой с хорошо развитой фигуркой, высоким и соблазнительным бюстом и темными бархатистыми глазами. Несколько большеватый еврейский нос не портил её, а наоборот придавал её лицу некоторую пикантность, эдакую неповторимость. Игорь, до того как познакомился с Радой, не раз, вечерами, во дворе целовался и зажимался со Светой. Но дальше поцелуев и обжиманий дело не пошло. Света была хорошей еврейской девушкой и, её кредо было: «Дорогой, получишь все и даже больше, но только после свадьбы».
Увидев Игоря, она завизжала от восторга и бросилась к нему на шею. Прилипнув к нему всем телом, она целовала его и трещала без умолку. Тело Игоря, более трёх месяцев не чувствовавшего женского тела, особенно такого молодого и ядрёного как у Светки, среагировало мгновенно как и было ему положено. Светка, почувствовав реакцию Игоря, сообразила и отлипла от него. Теперь, стоя напротив Игоря, который согнулся, чтобы скрыть эту свою реакцию на Светку, она хохотала не переставая.
- Да заткнись ты, наконец, - оглядываясь на свою дверь, прошипел он Светке, - не видишь, что натворила. Лучше спроси меня что-нибудь, чтобы отвлечь меня.
Но заткнуться Светке, по-видимому, было сложно. Как посмотрит на скрюченную позу Игоря, опять начинает хохотать, как будто её щекочут.
- Свет, ну будь человеком, - взмолился Игорь, - ты своим смехом меня импотентом сделаешь.
Этот довод Игоря возымел действие, Света была еврейской девушкой и, у неё в крови было уважение к мужской силе и почитание этой силы, дающий такой восторг женщинам. Лицо её, сразу же, стало серьёзным и они с Игорем болтали о разном, ещё, минут двадцать. Игорь успокоился и рассказал Светке, как ему служиться и что домой он, попал оказией. Светка восторгалась фигурой Игоря, говорила, какой он стал красивый и сильный. При этих словах в её глазах, опять, заплясали смешливые бесенята, но она сдержала себя. Узнав, что через час он уезжает, и неизвестно когда вернётся, Светка предложила его проводить, но Игорь, мягко и деликатно, отказал ей. Она была умной еврейской девушкой, привстав на цыпочки, чмокнула Игоря в плечо, выше не достала, и пошла по своим делам, плавно покачивая пышными бёдрами.
Игорь вернулся в дом.
- Ты где так долго застрял, - послышался из кухни мамин голос, - я уже начала волноваться.
- Встретил соседку, Светку Лундину, - ответил Игорь входя в кухню, - мы с ней поболтали о том, о сём.
- А ты знаешь Игорёк, - продолжила мать, - мне Светланка очень нравится. Она вежливая и работящая девушка, очень аккуратная. Всегда доброжелательна и готова помочь. Только, почему-то парня у неё постоянного, пока, не наблюдается, а ведь ей, уже, двадцать.
- Ты за неё не переживай, ма, - она девочка не глупая, своё счастье найдет. У неё для этого есть все данные, - высказал Игорь свою точку зрения.
-Я думаю, что ты прав сынок, - задумчиво продолжала мать, - дай-то ей бог, хорошая она девушка. Да, Игорёк, сходи в папин кабинет и пригласи его к столу. У меня всё готово. Сейчас твоя сестрёнка подъедет, и сядем за стол проводить тебя.
Игорь зашёл в кабинет отца, тот как раз заклеивал конверт с письмом.
- Игорь, - начал отец, - когда приедешь в Тирасполь, зайди в штаб авиационного полка к командиру полка полковнику Кучерявых Евгению Павловичу. Передай ему это письмо. Желательно это сделать, когда в кабинете он будет один. Если спросит, передали ли ему что-то на словах, - скажешь, нет. Если будет что-то у тебя спрашивать, говори только то, что знаешь хорошо, в чем уверен и правду. Ну, пошли к столу.
Когда они вошли в кухню за столом, уже, сидели мама и Тамара. Они сели и приступили к обеду. Говорили мало, у всех было грустное настроение. Покончив с обедом, Игорь пошёл в комнату одеваться. Когда он вышел одетый в форму сержанта ВВС его в коридоре ждали отец, одетый в парадную генеральскую форму, мама и сестра.
Мама обняла Игоря, крепко прижала и поцеловала со словами: «На вокзал я не пойду сынок, меня ноги держать не будут от расстройства. Будь здоров и до встречи. Я тебя очень люблю».
Игорь, так же, крепко обнял мать и развернувшись, вышел из дома. Сделал он это так резко потому, что в горле у него запершило, и глаза налились слезами. Они вышли на улицу и направились пешком к вокзалу. Игорь шёл посредине сестра слева от него, отец справа. Когда они вышли на Куликово поле (площадь в Одессе), навстречу им попался комендантский патруль в составе старшего лейтенанта и двух сержантов. Старший лейтенант при виде генерала перешёл на строевой шаг и отдал честь. Отец и Игорь, так же, подтянулись и отдали честь патрулю. У них всех это получилось так лихо и красиво, что прохожие заулыбались от удовольствия. Когда они вышли на перрон, электричка была подана под посадку. Игорь занёс свой вещмешок со скаткой в вагон и положил на скамейку. Затем вышел на перрон. До отхода электрички оставалось минут десять, и Игорь разговаривал с отцом и сестрой о всяких мелочах. Вдруг он заметил бегущую по перрону Раду. Она бежала и махала рукой. В это время раздалось шипение тормозов электрички, и диктор попросил провожающих покинуть вагоны потому, что электропоезд Одесса-Кишинёв отправляется через одну минуту. Игорь обнял и поцеловал сестру и отца и вошёл в тамбур вагона. Он прошел к месту, где стоял его вещмешок и попытался открыть окно. Окно не открывалось, он опять выскочил в тамбур, но двери закрылись, и электричка начала плавно набирать ход. Последнее, что заметил Игорь, прилипнув щекой к оконному стеклу, это добежавшую Раду о чём-то разговаривающую с отцом.
Электричка весело бежала на северо-запад, а Игорь сидел расстроенный из-за того, что ему так и не удалось увидаться с Радой. Он попытался представить её лицо и с удивлением обнаружил, что мозг не может выполнить это. Фигуру, ноги, грудь он мог представить, а лицо нет. В это время сидевшие напротив его мужики предложили сыграть в карты. Игорь ответил, что на деньги в карты не играет, и, даже, если бы и играл, то денег у солдата не бывает. Они отцепились, уговорив на игру какого-то толстого молдована. Пока электричка добежала до Тирасполя, молдован обчистил этих мужичков на неплохие деньги, получив с них выигрыш он, не торопясь, поднялся и вышел из вагона электрички вместе с Игорем.
-Ты сержант правильно сделал, что отказался с ними играть, - сказал молдован Игорю, - я их знаю. Это жулики, которые постоянно облапошивают пассажиров.
-А как же вы рискнули с ними играть? – спросил изумлённый Игорь.
-А меня, сержант, на зоне научили некоторым штучкам, благодаря которым я у них постоянно выигрывал, - добродушно рассказал толстый молдован, - они это почувствовали, но поймать меня не смогли. А я, чтобы не рисковать решил сойти. Сейчас, на автовокзале сяду в автобус и через час, полтора буду в Кишинёве.
-Вы случайно не знаете, - спросил Игорь, - где в Тирасполе находятся авиационные части?
-Конечно, знаю, - уверенно ответил молдован, - в Тирасполе два места, где расквартированы военные. Это так называемые «Белые казармы», расположенные на окраине Тирасполя при выезде из него на Бендеры. И «Красные казармы», в которых и расквартированы летный полк и батальон аэродромной обслуги. Это по дороге на Слободзею, напротив Тираспольского плодоовощного комбината. Служить там сплошное удовольствие. Представляешь, сразу за забором воинской части комбинат, на котором работают, около тысячи, молодых девок, - глянув на Игоря добавил, - с твоей внешностью эти красавицы тебе скучать не дадут. Идём вместе, мне всё равно на базар, там автостанция, а от базара три квартала до «Красных казарм».
-Вот спасибо, - поблагодарил Игорь, - а как вас звать?
-Я, Бажора Василий Михайлович, а ты?
-Игорь Дмитриевич Громов.
-Ну, что ж Игорь Дмитриевич Громов, мне приятно с тобой познакомиться.
-Мне тоже, - ответил Игорь.
-Скажи ко мне Игорь Дмитриевич, тебе генерал Громов Дмитрий Лаврентьевич знаком?
- Это мой отец, - изумлённо ответил Игорь.
-Очень хорошо, будешь писать домой, передавай привет бате от Бажоры. Я думаю, он меня должен помнить. Мы служили вместе с твоим отцом в Бирзуле.
Увидев недоумённый взгляд Игоря, Бажора добавил: «Бирзула – это старое название молдавского местечка, потом его переименовали в Котовск.».
- Да, мы там жили, - рассказал Игорь, - но уехали оттуда, когда мне было девять лет.
- Вот таким я тебя и помню, - с улыбкой отвечал Бажора, - по сравнению с теперешним красавцем, тот ни в какое сравнение не идёт. Сильно плаксивый тогда был и худой. Напоминал паучка. А сестра твоя, Тамара, так же красива, как тогда?
- Я в том возрасте не сильно понимал, что такое красота, - смущённо ответил Игорь, - сестра, как сестра. Вечно ко мне цеплялась, что я свои игрушки разбрасываю по всей комнате. У меня с ней по этому поводу постоянные конфликты были.
-А мы, молодые лейтенанты, были поголовно влюблены в твою сестру, - задумчиво сказал Бажора, - и часто собирались у вас дома под разными предлогами. Она прекрасно знала и говорила по-немецки. Поэтому все молодые офицеры и начали учить немецкий язык, и бегали к Тамаре на консультации
Вдруг глаза его повеселели, и он сказал: «Ты, однажды, здорово заставил свою сестру покраснеть. Я помню, она от стыда чуть под стол не залезла. Мы, несколько офицеров, зашли к вам, уселись в гостиной. Мама ваша подала нам чай и разрешила курить. Пепельницу принесла, а спички забыла. Тамара побежала в детскую, где на письменном столе видела спичечный коробок. Не проверив, что в нём, принесла и положила рядом с пепельницей. А в спичечном коробке был образец твоего кала, который нужно было отнести в школу на анализ. В то время все дети так делали. Вот и представь себе этот конфуз, который испытала твоя сестра».
Вот так разговаривая, они дошли до рынка. Бажора показал куда Игорю дальше идти и они, пожав друг другу руки, расстались.
Игорь, с сожалением, расстался с Василием Михайловичем, симпатичным мужиком, бывшим офицером, судьба с которым обошлась не очень мягко, если ему пришлось побывать на зоне. Дорогу он показал кратчайшую и, через несколько минут, Игорь уже стоял на КПП, ожидая, когда его проведут к дежурному по части офицеру.
Все формальности связанные с его прибытием в часть были завершены в течении часа, продовольственный и вещевой аттестаты были сданы в строевую часть и он докладывал старшине роты о своём прибытии и назначении его заместителем командира первого взвода автомобильной роты в АБАТО. (Автомобильный батальон аэродромно-технического обслуживания) Старшина взял у него все необходимые документы, принял в каптёрку его парадное обмундирование, показал кубрик в казарме, где располагался его первый взвод и его Игоря койку. Сказал, что вся рота на полётах, и что до вечерней поверки Игорь свободен. На вопрос Игоря, где находиться штаб авиационного полка и находиться ли полковник Кучерявых в штабе, старшина сказал, что штаб в этом же здании на втором этаже, только, с другого торца здания. А есть ли полковник у себя, он не знает, Игорь может сходить и сам спросить. Игорь поблагодарил старшину и, получив разрешение идти, направился в штаб. Полковник оказался в кабинете, постучав и получив разрешение войти, Игорь вошёл в кабинет и, представившись, передал письмо, которое ему вручил отец, полковнику.
Полковник внимательно прочитал письмо, затем посмотрел на Игоря и задал вопрос: «Сержант Громов, вы знакомы с содержанием письма?»
- Никак нет, - ответил Игорь.
-Ко мне вопросов нет? – продолжал допрос полковник.
- Никак нет.
-Свободны, сержант. Можете идти.
-Есть, - рявкнул Игорь и, развернувшись, вышел из кабинета командира полка.
Да, командир полка, судя по приёму, человек немногословный, - думал Игорь, идя по коридору штаба.
Вернувшись в свой кубрик, Игорь разобрал свой вещмешок. Предметы личной гигиены, принадлежности для чистки сапог и другие, ежедневно пользуемые им вещи, он переложил в тумбочку у своей постели, все остальное сдал в каптёрку, отложив некоторое количество изюма, печения, конфет и кураги. К пяти вечера начали прибывать с полётов его сослуживцы, снимали техническое обмундирование, умывались и готовились к ужину.
По распорядку ужин был в девятнадцать часов, построение на ужин произвели за десять минут до него. Старшина роты, старшина сверхсрочной службы Крейчман после построения роты представил личному составу Игоря, сказал, какую должность он будет занимать и дал команду на движение роты в столовую. По прибытию в столовую все расселись за накрытыми столами, Игоря ещё не успели поставить на довольствие, пока продовольственный аттестат Игоря зарегистрировали в строевой части, пока распоряжение дошло до столовой, ужин, уже, был приготовлен. Старшина предложил Игорю получить сухой паёк, Игорь отказался и, взяв восемь мисок, разложил в них конфеты, печение, изюм и курагу поровну в каждую миску, и разнёс по столам ребят, как угощение от ново прибывшего их сослуживца. Но Игорь не учёл одного, в школе, из которой он прибыл в боевую часть, о дедовщине только доносились слухи, а здесь она уже расцветала буйным цветом. Раздав мисочки с угощением, он поставил на столы своего взвода по миске, однако старослужащие, полагая что раз Игорь сержант, то тоже старослужащий, пересыпали угощение Игоря в свои карманы.
Игорь увидев это сказал: «Ребята, вы наверное не поняли, это для всех сидящих за столом поровну. Я угощаю всех».
Один из старослужащих, маленький ростом но необыкновенно нахальный армянин, впоследствии Игорь узнал, что его фамилия Батоян, лениво протянул : «Слюшай ара, ми потом среди дедов это разделим, а салаги пусть лапу сосут, им не положено».
У Игоря потемнело в глазах от такой наглости. Он подошёл к Батояну, схватил его сидящего на скамейке, за шею сзади, приподнял над скамейкой сантиметров на двадцать и спокойно сказал: «Высыпай все назад в миску, это я угощаю ребят и это я буду решать, кому положено а кому нет».
Батоян залез рукой в свой карман и высыпал в миску все, что в кармане у него было, включая мелочь. Игорь выпустил из руки шею Батояна, которая уже начинала синеть, выбрал из миски его мелкие деньги. Высыпал их ему в руку, а миску со сладостями подвинул на центр стола.
Угощайтесь ребята, это витамины и как сказала моя мама, они, очень, для нас всех полезны.
Тебя как зовут? – спросил Игорь пришедшего в себя Батояна.
Роберт, - ответил тот сиплым голосом.
Угощайся Роберт, не стесняйся, только не нахальничай.
Тот с ненавистью посмотрел на Игоря, прошипел что-то по-армянски и выскочил из-за стола.
Как оказалось потом, этот инцидент имел для Игоря большое значение.
Во-первых, Игорь сразу же нажил себе массу врагов среди старослужащих, особенно, среди представителей нацменьшинств. Это были армяне, грузины, чеченцы. Узбеков и туркменов это касалось меньше, но они всё же больше тянулись к кавказцам.
Во-вторых, вокруг Игоря, сразу же, создалось окружение из молодых солдат, интеллигентных старослужащих, имеются в виду люди со средним или средним специальным образованием, либо призванных из крупных городов, таких как Ленинград, Москва, Рига, Таллин, Харьков и т.п.
И в третьих, Игорю сразу же сообщали, если против него готовилась какая-нибудь провокация со стороны недружественного лагеря. Во взводе, в котором Игорь был заместителем командира, старослужащие перестали отнимать у молодых утренние десять грамм масла, постное мясо, и праздничные булочки. Но Игорь не хотел наживать дополнительных врагов, распространяя это правило на другие подразделения. Резонно рассудив, что ребята сами должны бороться за своё. Будучи предупреждённым, он отразил, с большими потерями для противоборствующей стороны (все нападавшие были в синяках в большей или меньшей степени), несколько нападений стариков из группы нацменьшинств, вывихнулнул руку Батояну, попытавшемуся пырнуть Игоря ножом. И неизвестно чем бы этот конфликт с Батояном кончился, если бы, однажды, он, нажравшись виноградной водки, не бросился с ножом на дежурного по части офицера.
Плохо бы пришлось этому офицеру, если бы проходящий, случайно, рядом Игорь не бросился ему на помощь и не помог скрутить бушующего и пьяного в доску Батояна. Батояна отдали под суд военного трибунала, где ему впаяли три года дисциплинарного батальона.
У Игоря появились новые друзья. В аэродромной роте с ним дружили Дима Чавдар, младший сержант, зам командира взвода, Володя Скрипцов, младший сержант зам. командира взвода и коренной ленинградец. В автороте сержант Цыпа Николай, зам командира третьего взвода. Они вчетвером проводили вместе своё свободное время, делились присланными вкусностями из посылок, рассказывали о своих планах на время после дембеля. Володька Скрипцов прекрасно играл на гитаре и пел андеграундные песни.
Много вечеров провели они вместе, выпивая после отбоя лёгкое молдавское вино, литр которого за забором части стоил рубль.
Заведующий санитарной частью полка старший лейтенант Субботин, в юности занимавшийся боксом, достал где-то стойки и канаты ограждения ринга, с разрешения командира батальона майора Брижагина, солдаты роты охраны соорудили высокий помост и установили настоящий боксерский ринг. И с этого момента весь военный гарнизон «Красных казарм» заболел боксом.
Субботин составил настоящий рейтинговый график боксёрских поединков, и каждую субботу и воскресение проводились отборочные поединки. В итоге этих поединков среди подразделений, расквартированных в «Красных казармах», в полу финал вышли Игорь от автороты АБАТО и Григорий Савченко из роты охраны АБАТО. Старший лейтенант Аветисян из авиационного полка, и старший лейтенант Субботин, санитарная часть авиополка.
Жребий, в эту субботу, сводил в поединках Игоря и Бориса Аветисяна, Григория Савченко с Евгением Субботиным.
На дворе стояла середина мая и поединки планировалось провести на спортивной площадке у здания где располагались казармы АБАТО. Начало боёв было назначено на десять часов утра. Дневальные всех подразделений АБАТО снесли и установили вокруг ринга все имевшиеся в наличии табуретки, скамейки, стулья. В общем, притащили всё, на чём, только, можно было сидеть, так как ожидались высокие гости из «Белых казарм», жены офицеров и летчиков из военного городка, короче весь военный бомонд. Вокруг ринга у каждой его стороны установили маленькие столики для судейской бригады. У каждого боксера были секунданты, т.е все было организовано как на нормальных боксёрских состязаниях.
К началу боя пространство вокруг ринга было наполнено яркими нарядами женщин, парадными мундирами офицеров, гомоном детей, которых родители привели с собой. Что, в то время мог увидеть ребёнок в провинциальном городишке Тирасполь, которого летом называли ТирасПыль, а зимой ТирасШлёп. Вся эта, по праздничному настроенная, публика здоровалась друг с другом, шутила, сплетничала и наполняла воздух нетерпеливым шумом, время от времени прерываемым лёгкими аплодисментами. Воздух был тёплым, солнышко ярко светило и все благоприятствовало проведению боя.
Первыми на ринг вызывались рядовой Григорий Савченко и старший лейтенант Субботин. Аплодисментами и приветственными возгласами встретила публика боксёров.
Продолжительность боя была определена в шесть раундов по три минуты каждый.
Председатель судебной бригады командир авиаполка полковник Кучерявых посмотрел на секундомер и ударил в гонг. Савченко занимался в своём Донецке боксом, поэтому был в этом деле не новичок. Субботин так же знал, что делать, но Субботин любил хорошо покушать и выпить. Он, так же, курил, что сильно снижало его шансы на победу, хотя он и обладал хорошо поставленным нокаутирующим ударом.
Первый раунд они провели, как в разведку сходили, во втором Субботин попытался провести свой нокаутирующий удар, но Савченко хорошо защищался и уворачивался, экономя силы. Он, даже, заслужил неодобрительное «У-у-у» от публики за пассивность.
Третий раунд, как две капли воды, походил на второй, Субботин вкладывался в каждый удар, но всё чаще проваливался, он уже начал дышать тяжело, и двигался по рингу медленно. Савченко, всё так же продолжая успешно избегать ударов Субботина, активизировался. Его левый «Джеб» все чаще находил голову Субботина, что сбивало ориентацию Субботина. Пару ударов правой по корпусу сбили дыхание Субботина и, в итоге, в четвёртом раунде Григорий был в ринге хозяином. Субботин, уже, не пытался провести нокаутирующий удар. Он ушел в глухую защиту и, с трудом, выстоял до конца боя. Судейская бригада отдала победу Григорию Савченко, по очкам. Рефери в ринге поднял руку Григория. Под аплодисменты публики ушёл с ринга Субботин, а под овации спустился с помоста ринга Григорий Савченко.
Через полчаса должен начаться бой между Игорем Громовым и Борисом Аветисяном. По сведениям, добытым друзьями, Борис Аветисян занимается боксом более семи лет. Он имеет квалификацию мастера спорта по боксу, провел в Рязанском военном автомобильном училище восемнадцать боёв, в шестнадцати победил, в тринадцати боях досрочно. Оба они находились в категории тяжеловесов, но Аветисян был на голову короче Игоря и руки Игоря были длиннее рук Бориса. В тех боях, которые Аветисян проводил до встречи с Игорем, его тактика сводилась к натиску на противника с первых минут. Множественные удары по печени, которые он наносил мастерски, и очень опасный правый оперкот, которым он, так же мастерски пользовался, делали его опасным бойцом. Но, если Игорь ходил на все бои в которых участвовал Аветисян, внимательно изучил и запомнил все, что может быть для него опасным, то Аветисян не был ни на одном бое Игоря, он заранее пренебрегал ним, как боксёром и был уверен в своей победе Игорь и решил на этом сыграть.
И когда прозвучал гонг первого раунда, Аветисян набросился на Игоря, как ураган, он наносил сотню ударов голову, по корпусу, по печени, публика выла от восторга. Только полковник Кучерявых заметил: «Да, мне жаль Бориса, столько ударов и все впустую».
Когда окончился первый раунд Игорь спокойно пошел в свой угол. Он уже к концу раунда почувствовал, что Аветисян выдыхается, и Игорь был уверен, что его с таким темпом хватит, максимум, ещё на два раунда. Дальше Боря уменьшит свой напор намного.
Второй раунд прошёл под вой публики в таком же темпе, однако под конец раунда Игорь провел две двойки, левый джеб, правый прямой в голову. Двойки эти прошли одна за другой, причем правый прямой второй двойки потряс Аветисяна. Он сел в свой угол, несколько, озадаченным. За минуту перерыва он успел восстановиться, но начал третий раунд, уже, не очертя голову как два первых раунда, а очень осторожно. Он крутился вокруг Игоря показывая публике как красиво он это делает, а Игорь левым джебом, как шпагой держал Аветисяна на расстоянии и, пробивая сквозь перчатки Аветисяна, вскоре, набил под его левым глазом огромную гематому. Когда они ушли на минутный перерыв, Игорь сказал секундирующему ему Димке Чавдару: «Ну что Дим, кончать его или ещё поиграться?»
-Игорёша, если можешь, то кончай, а то у нас сердце лопнет от переживаний за тебя.
Ну, хорошо Дима, только ради просьбы моих друзей, засекай время. После гонга не позже чем через минуту.
Еще не успел отзвучать гонг, как Игорь был на средине ринга. Его, как будто, подменили. Аветисян почувствовал это и утроил осторожность, но Игорь левым хуком по перчаткам Аветисяна отбил их от лица старшего лейтенанта и правым прямым пробил в открывшуюся челюсть Аветисяна. Боря как стоял в стойке на полусогнутых ногах, так и рухнул, как подкошенный. Рефери отправил Игоря в угол и, наклонившись над
Аветисяном, принялся считать. Игорь спросил у Димки как насчёт времени, уложился ли он в минуту. Димка ответил, что Игорь справился на семь секунд раньше.
В этот момент судья в ринге сказал: «Десять, аут!» и подойдя к Игорю, поднял его перчатку вверх. Публика ревела от восторга, Субботин хлопотал над Аветисяном, ватка с нашатырным спиртом привела его в чувство, его усадили в его углу, но он так, по-видимому, и не осознал, что же с ним приключилось. Игорь подошёл к нему, поблагодарил за красивый бой и пожал его руку, а потом встал посредине ринга и поднял руки. Публика завыла от восторга. Игорь действительно был очень красив. Его могучая фигура не имела ни капли жира, мощные мышцы на руках, плечах, ногах, плавно перекатывались под его гладкой, белой кожей. Кубики брюшного пресса отсвечивали бликами, когда на них попадал солнечный свет. Женщины, независимо от своего желания, придвинулись к рингу, чтобы видеть совершенное мужское тело, как можно, ближе.
И когда судья в ринге объявил Игоря победившим в этом бою досрочно, Игорь поклонился на четыре стороны и сошёл с ринга. Его встретили друзья и, похлопывая его по спине, проводили до душевой из которой он вышел через минут десять. Колька Цыпа подошёл к нему и сказал, чтобы он с Димкой и Володькой двигался в пожарку, там, уже, всё готово.
Рассказывая о структуре Автомобильного батальона аэродромно-технического обслуживания, я забыл рассказать о том, что в батальоне есть пожарная часть, которая состоит из отделения солдат и пожарной машины. Эта машина обязательно присутствует на аэродроме во время учебно-тренировочных, а так же полётов по охране от воздушного вторжения на нашу территорию. Наша компания давно свела дружбу с начальником пожарной части лейтенантом Клюевым и его помощником сержантом Страшным Виктором. Лейтенант Клюев появлялся в своей пожарке раз в год. Всё, что нужно, обеспечивал сержант Страшный. Вообще, Витька был очень приличным, порядочным парнем. Он был высоко ответственным человеком в отличие от своего командира – раздолбая Клюева. Тот ни о чём, кроме женщин думать не мог. В гарнизоне ходило много историй, как он был бит офицерами, заставшими его со своими жёнами в некоторых, неудобных для мужей, ситуациях. Что находили женщины в этом раздолбае, для меня до сих пор загадка, как и загадочна женская душа для представителей сильного пола. Но однажды, когда Клюев был подшофе, он раскололся и рассказал Игорю и Кольке Цыпе, что в городке нет ни одной замужней женщины которая бы ему отказала . Колька не выдержал и спросил в лоб : «Клюев, это что же получается, что ты всех жён наших офицеров и лётчиков перетрахал, так что ли?»
Лейтенант задумался на минуту и ответил, что абсолютно всех, кроме одной, и то только, потому, что она сильно старая. Она де, была не против, но он не захотел. И сколько Игорь с Колькой не выспрашивали лейтенанта, кто же была эта, не осчастливленная им, дама, так от него ничего и не добились.
Сейчас, придя в пожарку, Игорь с друзьями увидали накрытый белой бумагой стол. На столе стояло три бутылки водки, лежал зелёный чищеный лучок, свежие огурчики, стояли открытыми две баки говяжьей тушёнки и две братские могилы (банки килек в томатном соусе), крупными кусками был порезан квадратный солдатский ржаной хлеб.
У стола сидел и пускал слюни Витя Страшный.
- Ну, где вы ходите, - взвыл Витёк, - я тут около этого стола скоро слюной изойду. Ну, поздравляю тебя Игорёк с победой. Классно ты Борюсика упаковал. Давайте рассаживайтесь.
Ребята, плотно, уселись рядом друг с другом так как в пожарке было ещё прохладно.
Николай разлил водку и все выпили за победу Игоря.
- Это ребятки ещё не полная победа, - сказал Игорь, - вот в следующую субботу финал и там нужно победить. Гришка Савченко серьёзный боксёр и у него есть стратегия боя и тактика. Вы обратили внимание, как он измотал Субботина и навязал ему свою манеру ведения боя. В итоге, выиграл по очкам.
- Согласен с тобой Игорек, - поддержал Игоря Коля Цыпа, - но всё-таки он выиграл по очкам, а у тебя чистый нокаут Аветисяна.
- Ладно, - согласился Игорь, - поживём, увидим. Лучше налей всем Колян и выпьем за удачу в следующую субботу.
- Они, ещё, долго сидели за этим столом, рассуждая о прожитом и мечтая о будущем. Ведь, когда тебе и твоим друзьям по двадцать лет, жизнь кажется бесконечной и прекрасной, и нет ничего лучше дружеского застолья.
В следующую субботу спортивный праздник повторился. Финальный бой был назначен на двенадцать дня. Командир полка пообещал накрыть праздничный обед тому подразделению, представитель которого одержит победу в финале. К одиннадцати часам все свободные места вокруг ринга были заполнены в основном женщинами. Их разноцветные наряды, замысловатые прически и разнообразнейшие шляпки, создавали атмосферу праздника. Сразу за дамами рассаживались офицеры АБАТО, летчики и офицеры других обслуживающих подразделений, ну а дальше свободный от караулов и нарядов рядовой и сержантский состав. Погода в эту субботу, так же, не подкачала, яркое солнце на небе ни тучки.
Секундантами Игоря были ст. лейтенант Субботин, Володька Скрипцов и Димка Чавдар.
У Григория Савченко секундантами были старший.лейтенант Аветисян, и два сержанта из роты охраны, которых Игорь не знал.
Без четверти двенадцать на ринг поднялся замполит и объявил, что приказом командира полка подразделение, в котором служит победитель этого боя, получит праздничный обед, а сам победитель отпуск на десять суток не считая времени на дорогу с выездом на родину.
Публика зааплодировала такому решению командира полка, далее замполит сказал, что победитель финала получит вызов от победителя финала среди воинских частей расположенных в «Белых казармах», и если наш финалист примет вызов, то состоится бой за звание чемпиона Тираспольского гарнизона. Ну, а если наш финалист не примет этого вызова, то звание чемпиона получит финалист, пославший вызов.
Затем на ринг вышел рефери, который был назначен из офицеров «Белых казарм» чтобы исключить всякие разговоры о предвзятом судействе.
Первым на ринг вызвали Григория Савченко. На нем были темно-синие трусы с белой окантовкой и тёмно-синие перчатки. Вид у него был сосредоточенный и спокойный. Выйдя на ринг, он, тут же, подошёл к своим секундантам и начал о чём-то с ними говорить.
Затем на ринг вызвали Игоря. Игорь появился на ринге в бордовых атласных трусах с белой окантовкой. Перчатки у него были красного цвета. Выйдя на ринг, он встал по центру ринга и, приложив правую перчатку к сердцу, поклонился на все четыре стороны, а затем прошёл в свой угол. Этими поклонами в сторону зрителей он завоевал их симпатию. Раздались приветственные возгласы в его сторону.
Рефери в ринге пригласил обоих боксёров и кратко их проинструктировал об основных правилах боя. Затем, развел их по сторонам на два метра и, как только прозвучал гонг, дал команду: «Бокс!».
В первом раунде боксёры обычно проводят разведку, выясняют дистанцию, на которой каждый получит наибольшие преимущества. Ничем не отличался и их первый раунд. Игорь ходил на все бои Савченко и в плане тактики и стратегии знал всё, на что был способен Савченко. Однако, он не знал, что есть грязные приёмы которыми не брезгуют некоторые боксеры для достижения победы. А Савченко, видя мощь Игоря и зная, что его удары потрясают, сделал ставку на один из грязных приёмов. Он решил сделать Игорю рассечение брови головой и таким образом победить техническим нокаутом. Игорь во время первого раунда удивился, почему это Савченко старается клинчевать, и в клинче крутит головой, как бы бодаясь. Мысль эта мелькнула в голове Игоря, но он не придал ей значения.
Второй раунд начался тоже с постоянных клинчей, тогда Игорь поменял тактику. Он начал фехтовать левой рукой, как шпагой, и его левый джеб раз за разом находил голову Савченко, который постоянно старался клинчевать. Уже, начали проходить и знаменитые двойки Игоря и концу второго раунда, исход поединка просматривался.
Третий раунд начался в том же ключе, Игорь даже расстроился. Он считал, что Григорий не плохой боксёр и никак не мог понять, что происходит. Рефери в ринге сделал три замечания Савченко за низко опущенную голову. Но тот продолжал своё грязное дело. И в конце третьего раунда ему, таки, удалось сблизится с Игорем и в клинче боднуть его головой в правую бровь. Кожа над бровью лопнула и глаз Игоря залила кровь. Судья в ринге подошёл к Савченко и о чем-то долго с ним разговаривал, а затем снял с него одно очко. Пока Субботин промывал перекисью водорода рассечение брови и мазал его вазелином, чтобы остановить кровь, Игорь внимательно наблюдал за Григорием и уловил торжествующий взгляд его глаз. Вот только тогда он понял, зачем клинчевал Савченко.
Субботин, как секундант, и как врач матча, осмотрев рассечение Игоря сказал, что по правилам они должны отстранить Игоря от боя, но так как рассечение Игоря над бровью он, как врач, разрешает продолжение поединка. Когда судья объявил решение судейской бригады о продолжении поединка, в глазах Савченко появилась растерянность. Он видел, что Игорь всё понял. Публика негодующим «У-у-у» встретившая поступок Савченко, когда он рассёк бровь Игорю, сейчас аплодисментами встретила решение судейской бригады.
Володька Скрипцов шипел на ухо Игорю: « Не давай ему бить левой в место рассечения. Береги эту сторону».
Игорь посмотрел на Савченко и увидал страх в его глазах. Тогда он сказал Скрипцову: «Вовчик, засекай время. За минуту он будет лежать».
Четвёртый раунд начался бурно, Савченко кинулся на Игоря, как бык на красную тряпку, но Игорь двумя точными джебами остановил его, затем сделал нырок под руками Савченко и врезал от всей души ему правый оперкот. Удар был такой силы, что Григория оторвало от пола, и он рухнул к ногам Игоря. Рефери отослал Игоря в угол и открыл счёт.
И его: «…Девять, десять, аут!» утвердили бесспорную победу Игоря. Секунданты Григория бросились к нему, потащили его в угол и усадили на стульчик. Там Субботин, как врач матча, оставил команду Игоря и начал приводить в чувство Григория.
Через минут пять Григорий пришёл в себя. А Игорь во всех четырёх углах ринга становился на нижние канаты и посылал публике воздушные поцелуи. Публика ревела от восторга, аплодисменты превратились в овации. Игорь кланялся и подносил правую перчатку к сердцу. Когда он это проделал в углу Григория, то перехватил ненавидящий взгляд Аветисяна, секунданта Григория и понял, кто был идейным вдохновителем грязного бокса Гриши. И когда Григорий подошёл к нему, и они обнялись, показывая публике, что это спорт и ничего личного, Игорь прошептал на ухо Грише: «Не слушай никогда глупых людей, грязный бокс, никогда, тебе не даст уважения твоих противников и публики».
Затем на ринг поднялся командир полка, поздравил Игоря с победой и вручил ему приказ об его отпуске. Затем замполит, попросив тишины, огласил вызов финалиста из «Белых казарм». Игорь вызов принял, и бой за звание чемпиона должен состояться в воскресение, через две недели на этом же ринге. Бой продолжительностью в восемь раундов по три минуты каждый. Затем Игорь спустился с помоста и по дороге в казарму пожал тысячу рук. Затем вся авторота кушала праздничный обед. Игорь стал очень популярным в военном городке. С ним здоровались и офицеры, и их жены, детишки бегали за ним хвостом, если он по каким-то делам заходил в жилую зону городка. Эти две недели до чемпионского матча, Игоря, по приказу командира втихаря, кормили в летной столовой, в наряды его не назначали и старший.лейтенант Субботин занимался тренировками Игоря ежедневно. Субботин не всё знал, но то, что он знал, он передавал Игорю от всей души и Игорь многому научился у Субботина.
Высоко калорийное питание летчика помогло Игорю обрести хорошую физическую форму, его тело стало как монолит, одни мышцы. И к началу чемпионского боя он был готов, как никогда. Воскресение, когда должен был состояться чемпионский бой, выпало на двенадцатое июня. Начало боя в десять часов утра, но уже в восемь утра прибежали желающие занимать места, однако, учитывая тот факт, что половину мест нужно было отдать для публики из «Белых казарм», места пронумеровали и выдавали билеты на сидячее место. Так же были определены зоны стоячих мест для «Красных казарм» и для «Белых казарм». Поэтому не имеющих билетов пускали только в зону стоячих мест. В половину десятого прибыло несколько тентованных автомашин с рядовым и сержантским составом из «Белых казарм». Их легко отличить от наших потому, что у них были погоны черного или красного цвета. Наши все были с погонами цвета неба, голубыми. То же было и у офицеров.
Судейская бригада состояла из офицеров комендантской роты, которые дислоцировались, непосредственно, в здании комендатуры. То есть являлись нейтральной и не заинтересованной стороной. Судьёй в ринге был назначен представитель особого отдела, тогдашней армейской структуры, которая действительно, ни от кого не зависела.
Противником Игоря был крепыш среднего роста чуть ниже Игоря, но с, удивительно, длинными руками. Что он из себя представляет, как боксер Игорь, нигде, узнать не мог. Так же, как на тренировки Игоря никого не пускали, так и на тренировки его противника проникнуть было невозможно. Выглядел он довольно симпатичным парнем. Потом Игорь узнал, что он белорус из Минска, служил танкистом в «Белых казармах» уже третий год. Звали его Максим Жадунский. Первым на ринг пригласили Игоря как хозяина ринга. Форма на нём была та же, что и в финальном бою. Пока он шел к рингу, громыхала овация, раздавались приветственные крики и пожелания победы.
Затем в ринг пригласили Максима. И его публика не оставила без внимания, он получил и аплодисменты и массу пожеланий победить. Одет он был в чёрные трусы, с белой окантовкой по бокам и на штанинах, спереди на трусах был атласом вышит танк, вытянутое вперёд дуло танковой пушки смотрелось, несколько, комично на трусах боксёра. Судья в ринге вызвал их, и они смотрели друг другу в глаза. Игорь не видел страха в глазах противника. Тот был спокоен и сосредоточен. Игорь почувствовал невольное уважение к противнику.
Раздался гонг и первый раунд начался. Максим работал осторожно, старался держаться на дистанции делавшей невозможным прямой удар правой. Игорь так же берёг своё лицо и левым джебом сдерживал противника, но у Максима руки были длиннее чем у Игоря и он, методично, начал обрабатывать довольно увесистыми ударами корпус Игоря. Под самый конец первого раунда Игорь не успел закрыть печень и пропустил, довольно, чувствительный удар. Дикая боль пронзила все тело Игоря и, неизвестно чем бы кончился этот раунд, если бы не гонг, который дал Игорю минутную передышку. Сидя в углу, Игорь только краем уха слушал наставления Субботина, он знал, что победит и решил что нужно сделать для победы. Преимущество его противника, то есть его длинные руки можно обратить в его недостаток. Если перейти боксировать на среднюю и, даже, ближе средней дистанцию и применять оперкоты и боковые хуки, как слева, так и справа. Конечно, это довольно рискованно, но другого выхода из этой ситуации он пока не видит.
Прозвучал гонг и Игорь опять фехтуя левым джебом , вдруг, резко пошёл вперёд и провёл правой оперкот, добавив левый хук который пришёлся в область перед правым ухом Максима. Игорь почувствовал, что потряс Максима, но тот мгновенно восстановился и попытался на отходе Игоря опять провести хлёсткий удар по печени, но Игорь закрылся локтем правой руки и отклонился влево, провалив Максима под свою правую руку. Пробить прямой удар было невозможно, зато правый хук в голову Максима прошёл со всей мощью Игоря и у Максима подломились колени, он упал. Рефери открыл счет, Максим, стоя на одном колене отдыхал, когда рефери назвал цифру девять он встал. Рефери посмотрел в его глаза, потрогал его руки и командой «Бокс» продолжил бой.
Но в этот момент прозвучал гонг, второй раунд закончился. Игорь сел в угол и вынув со рта капу, наблюдал за Максимом, тот внимательно слушал своего секунданта и кивал головой.
-Знать бы, что ему там наговорили, - подумал Игорь, - по моему, я правильную тактику выбрал. Хоть боль в области печени уже прошла, организм её помнил и в этом раунде локоть правой руки не дал причинить эту боль организму.
С этой мыслью Игорь поднялся со стульчика, как только прозвучал гонг. Третий раунд прошел очень осторожно. Каждый из боксёров показал, на что он способен, боксёры зауважали друг друга. Игорь несколько раз пытался провести свою знаменитую двойку, но Максим вовремя уходил, как будто кто-то его предупреждал. Когда до гонга на четвертый раунд осталось несколько секунд, он услыхал, как Субботин тихо сказал кому-то: «Обрати внимание, Аветисян о чем-то шушукается с секундантом Максима, что за человек. Никак не может забыть своё поражение. На ринге победить не может вот и гадит, помогая противнику».
Услышав этот разговор, Игорь разозлился. Он ничего не имел против Максима, но ему нужно побеждать. И если он планировал раньше выиграть бой по очкам то, услышав этот разговор, он решил нокаутировать Максима, назло Аветисяну.
Когда прозвучал гонг, он встал, повернулся к зрителям, нашёл глазами Аветисяна, показал на него перчаткой и громко сказал: «По вашей просьбе товарищ старший лейтенант», - и вышел в ринг.
Он даже не пытался проводить свои двойки о которых знал Максим. Он, просто, подныривал под руки Максима и наносил ему мощные хуки, и за двадцать секунд до окончания четвёртого раунда он, в очередной раз поднырнув под руки Максима, провел правой рукой резкий, акцентированный на подбородке Максима оперкот и, уходя вправо уклоном, вслепую, провел хук левой, вложив в удар инерцию и вес уклоняющего вправо тела. Игорь, ещё, не успел выпрямиться, как услыхал грохот падающего на помост ринга тела Максима. И Игорь, не оборачиваясь, пошёл в свой угол. Он был уверен, что бой закончен досрочно, нокаутом. Подходя к своему углу, он обратил внимание на Аветисяна. Старлей смотрел на Игоря с такой ненавистью, что, казалось, его взгляд испепелит Игоря.
Игорь улыбнулся, расправил плечи и кивнул Аветисяну. Затем он повернулся лицом к рингу, судья закончил счёт, секунданты Максима и Субботин приводили его в себя. Он, довольно, быстро оклемался, Игорь подошёл к нему, они обнялись, потом Игорь, как в финале, в каждом углу ринга становился на канаты и посылал публике воздушные поцелуи. Затем, в ринг вышли старшие офицеры Тираспольского гарнизона и вручили Игорю Диплом и пояс чемпиона Тираспольского гарнизона по боксу. К диплому прилагалась премия в размере ста рублей, сумма не малая по тем временам. Игорь поблагодарил всех и сошёл с ринга и пошёл в казарму принять душ и переодеться. По дороге к казарме много народа выстроилось с двух сторон, и каждый хотел пожать Игорю руку. К нему протиснулся Димка Чавдар и прошептал ему на ухо: «Игорёха, гони бабки, нужно бежать что-то купить и организовать в пожарке стол».
Игорь отдал Димке конверт с сотней, и тот побежал, прокричав на бегу, чтобы Игорь приходил через час в пожарку. Все офицеры авиаторы ходили как именинники и потихоньку переместились в кафе «Флуераш», которое находилось за пределами «Красных казарм». Там они пили молдавский коньяк «Фокушор» с гостями из «Белых казарм, со своими сослуживцами. И все говорили о прошедшем бое, разбирая его по косточкам. Гости согласились, что Игорь лучший боксёр и, что пояс чемпиона ему достался по праву.
А Игорь приняв душ и надев свою повседневную хлопчатобумажную форму, уже, не чувствовал себя чемпионом, а обыкновенным солдатом, которому выпала возможность встретиться с друзьями в дружеском застолье. Он, уже, собирался бежать в пожарку, но в этот момент в кубрик вошёл подполковник, которого сопровождал старшина.
-Вот он, - сказал старшина, указывая на Игоря.
-Откройте нам канцелярию роты, и оставьте нас одних, - резким голосом сказал подполковник.
Когда старшина ушёл, и они остались в ротной канцелярии одни, подполковник уселся на место командира роты, указал Игорю на стул. Когда Игорь сел, начал разговор.
Я офицер Главного Разведывательного Управления Вооруженных сил СССР. Фамилию свою я вам, пока, называть не буду. Мы наблюдаем за вами, уже, давно и я прибыл сюда для того, чтобы сделать вам приглашение перейти на службу в ГРУ. Это вопрос очень серьёзный, поэтому я от вас не буду требовать немедленного ответа. Вы, насколько я знаю, получили десять суток отпуска, причём заслуженно. Я кстати Вас поздравляю с победой в сегодняшнем бою и считаю, что пояс чемпиона вы получили по праву. Поэтому я вам оставлю свой номер телефона, по которому вы сможете соединиться со мной в любое время суток из любого места на территории СССР, даже там, где есть самый затрапезный телефон. Единственное, что я вам должен сказать и что вы должны осознать, так это то, что разведчиками не становятся на год, три года или другой срок. Разведчик, - это на всю жизнь. Государство тратит огромные деньги, чтобы найти, выучить и воспитать разведчика до мозга костей преданным своей Родине, своему народу. Поэтому съездите в отпуск, поговорите с Дмитрием Лаврентьевичем. Мы знаем давно вашего отца и ценим его. Он, весьма, незаурядная личность. Так вот, если надумаете, позвоните, если нет, то мы на вас не будем в претензии. Предупреждаю вас, что этот разговор не подлежит разглашению ни с кем, кроме тех лиц, о которых мы с вами сейчас говорили.
А говорили только об отце, значит, кроме отца никому нельзя говорить, - пронеслось в голове Игоря и он кивнул головой.
Ну что ж, я очень доволен состоявшейся беседой, - продолжил подполковник, - лишний раз убедился, что вы не болтун, ваше немногословие, очень, убедительно. Можете поспешить в пожарку, там ваши друзья уже заждались вас.
- Откуда он знает про пожарку, - думал Игорь по дороге, - хотя…
В пожарке собрались все друзья Игоря, включая старшего лейтенанта Субботина. Стол был накрыт с невиданной для солдат роскошью. Был молдавский коньяк «Белый аист», прекрасная закуска, была даже молдавская мамалыга с кабаком. Застолье протекало весело. Старший лейтенант Субботин рассказал историю, как их комбат майор Брижагин из подполковника стал майором. Это произошло полгода назад. В автороте служил, уже, третий год сержант Реуцкий, молдаванин по национальности. Будучи дежурным по парку, в один прекрасный день, выстроив личный состав выезжающих на обеспечение полётов солдат и доложив командиру роты об этом, получил от него разрешение на выезд. Он сел в первую машину, а ей оказался тягач, трёхмостовый ЗИЛ-157КД и доехал с ним до выездных ворот, там вручил караулу подписанный командиром выездной лист с номерами выезжающих на обеспечение полётов машин. И собрался пешком через территорию городка вернуться в парк. В этот момент к нему подошла молодая девица и заговорила с ним по-молдавски. О чем они говорили и как договорились, история об этом умалчивает. Факт в том, что сержант посадил эту девицу в машину и сел сам, и они поехали на аэродром. На аэродроме, соорудив в будке кислородной машины широкое лежбище из солдатских бушлатов, каждый из солдат и сержантов автороты присутствующие на аэродроме, по очереди, занимался сексом с этой девицей. Когда все из автороты прошли через неё, памятуя о боевом братстве, позвали на этот праздник секса ребят из аэродромной роты, а потом повезли девицу по постам оцепления, на которых стояли ребята из роты охраны. Короче, эта любвеобильная девушка удовлетворила всех солдат и сержантов батальона, обеспечивающих в этот день полёты. Это приблизительно две трети батальона. Она, кстати, прилично заработала. Каждый заплатил ей не менее трёх рублей.
Прошло дня три, четыре и ко мне в санчасть потянулись герои-любовники, все они, смущаясь, показывали мне свой детородный орган, и у всех была диагностирована гонорея. Положить две трети батальона в санчасть я не мог, всех их лечил амбулаторно.
После моего доклада комбату он приказал построить батальон и произнёс прекрасную речь:
«Товарищи солдаты, сержанты и старшины! Империалисты на всё готовы, чтобы подорвать боевую готовность Советской Армии. Для этой цели они не брезгают никакими средствами, и три дня назад они использовали новое бактериологическое оружие в виде заражённой гонореей девицы, посредством которой подорвали боеготовность нашего батальона.
И свой день батальон начинал по команде старшины: «Триперисты, строится! На право! На уколы в санитарную часть шагом марш!»
Я был обязан доложить об этом в округ, и на ближайшем военном совете приказом командующего округом наш комбат из подполковника стал майором.
После рассказа Субботина ребят охватила такая ржачка, что, некоторые, смеялись до слёз.
На ужин никто из ребят не пошёл, приползли на вечернюю поверку.
Утром Игоря вызвали в штаб и вручили документы на отпуск. Он, по-быстрому, переоделся в парадный мундир и, попрощавшись с друзьями, побежал на автостанцию Тирасполя. Там можно было сесть в такси до Одессы. Стоила поездка в такси три рубля с носа.
Уже, когда машина проехала Кучурганы, Игорь чертыхнулся. Он, опять, не позвонил Раде. В письмах, которые она писала ему, он так и не получил исчерпывающего ответа на свой вопрос о том, где она пропадала когда была у своей подруги на дне рождения. Она, явно, игнорировала этот вопрос Игоря.
Была третья декада июня, погода становилась жарковатой и Игорь с удовольствием откинувшись на спинку переднего сидения и открыв ветровик, направил поток воздуха на расстёгнутый китель. Он подумал, что морская вода уже тёплая и они с Радой, вдоволь, накупаются и погреются в ласковых лучах солнышка. Эти перспективы кружили голову Игоря, наполняя его тело приятным томлением. Дорога от Тирасполя до Одессы была хорошая, «Волга ГАЗ-24» бежала быстро и мягко, и Игорь задремал. Проснулся он на Одесском автовокзале, пообещал таксисту ещё два рубля и тот довёз его до самого дома. Проходя по двору к своей парадной он опять столкнулся со Светкой Лундиной. Она стала ещё аппетитнее, чем в его прошлый приезд. С визгом она бросилась на шею Игорю и прилипла всем телом. Реакция Игоря была мгновенной.
- Пошли сядем на скамеечку, - прошептал Игорь Светке на ухо, - ты меня вывела из строя, теперь, я должен минут пять посидеть, чтобы успокоится.
-Игорёша! Как жаль что ты не еврей, тогда из нас могла бы получиться прекрасная пара.
- А что, если я русский, - с удивлением спросил Игорь, - ты за меня замуж не пойдёшь?
- Извини Игорь, замуж не пойду, - кокетливо ответила Светка, - но если ты меня потащишь в койку, с удовольствием, с тобой лягу. Ты такой классный мужик.
- Вас женщин понять не возможно, - задумчиво протянул Игорь, - замуж не пойду, в койку лягу. Где логика Свет?
- Никогда не ищи в поступках женщин логику, - кокетливо отвечала Света, - это вы мужики живёте мозгами, а мы сердцем.
-Это для меня слишком сложно, - сказал Игорь, чмокая Светку в щёчки, - я уже в порядке, побежал. Увидимся!
Игорь поднялся и рванул в подъезд. На второй этаж взлетел на одном дыхании, позвонил в двери и подхватив открывшую ему дверь маму, уже, кружил её на руках.
- Ой, Игорёк страшно, отпусти избушку хулиган, - словами из мультфильма взмолилась мать.
Игорь, расцеловав маму в щеки, поставил её на пол.
- Ничего себе служба в Армии, - продолжала мама, обнимая Игоря, - каждые полгода ты дома.
-Мамуля, приказом командира полка за победу в чемпионате Тираспольского гарнизона по боксу, я награжден краткосрочным отпуском с выездом на родину и премией в сто рублей. Премии правда уже нет.
-Кто б сомневался, - с улыбкой ответила мать.
- Я переоденусь и мне нужно позвонить, - сказал Игорь и, зайдя в свою комнату, бросил вещмешок, начал раздеваться. Раздевшись, он подошел к телефону и позвонил Раде.
Трубку сняла её мама, на вопрос Игоря, где Рада она ответила, что её сокурсник Рома предложил ей поехать в Болгарию, вместо заболевшей мамы, и сегодня в семь утра они, самолётом, вылетели в Софию. Игорь остолбенел от этой новости, и Радына мама положила трубку.
Какое странное совпадение, - думал Игорь, - в прошлый мой приезд в день моего приезда она уехала к подруге, сегодня с каким-то Ромой она улетела в Болгарию. Он ещё раз позвонил и спросил у её мамы, как долго она пробудет в Болгарии. Та ответила, что продолжительность путёвки восемнадцать дней. Игорь поблагодарил и повесил трубку. И так задумавшись, он просидел у телефона минут двадцать. Потом, видимо, приняв какое-то решение, он встал, и вышел из комнаты. Прошёл в ванную комнату и включил холодный душ на полную, добавив чуть-чуть горячей воды, чтобы получить воду комнатной температуры, встал под душ и замер. Он чувствовал как струи воды смывают раздражение, которое возникло у него во время разговора с мамой Рады. Он чувствовал что в их отношениях наступил какой-то разлом, который расширялся с каждым днём. Он вспомнил её первые письма ему и, сравнил их с последними. В первых писала любящая женщина, в последних, женщина пишущая по обязанности. И что это за Рома появился у неё, с которым она укатила в Болгарию. Игорь почувствовал болезненный укол ревности и сразу же вспомнил слова одной песни: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло».
Выйдя из ванной комнаты, Игорь увидал отца, который только что вошёл в квартиру. Они обнялись, поздоровались и все вместе прошли в кабинет отца. Где сели на диван и Игорь рассказал о своей службе, о боксёрском чемпионате. С гордостью продемонстрировал родителям свой чемпионский пояс и диплом. Затем мама усадила их за обеденный стол на кухне, отец, по традиции, достал бутылочку армянского коньяку, они выпили за встречу, успехи Игоря, отпуск. Потом, мама пошла в спальню отдохнуть, а Игорь с отцом перешли в его кабинет. Там, плотно прикрыв двери, Игорь и рассказал отцу о предложении подполковника, сказал, что он лестно отозвался о нём, сказав, что отец незаурядный человек.
Отец эту лестную фразу пропустил мимо ушей и задумался. Минут пять они сидели молча, а потом отец сказал: « Знаешь сынок, такие предложения делают людям имеющим огромный потенциал совершенствования. Но если ты туда пойдёшь ты должен понимать что это на всю твою жизнь. Разведчиками не рождаются, разведчиками становятся, но, став разведчиком ты уже не сможешь быть кем-то другим, так и умрёшь разведчиком. Я бы был против, если бы тебе предложили пойти и служить в КГБ. Эта организация была создана как карающий меч революции и, сколько невинных людей попало под этот карающий меч. И сколько было репрессировано людей, начиная с 1933-го года по 1963 год, никто не знает. КГБ был, есть и будет оружием по сохранению идеологии правящей у нас партии. Поэтому методы которые применяет КГБ неприемлемы для меня и люди которые служат в КГБ никогда не были и не будут моими друзьями.
ГРУ ГШ ВС СССР это сугубо армейская организация занимающаяся добыванием обработкой и представлением командованию ВС СССР сведений о противнике, его оружии, его тактике и стратегии. Хорошая разведка это успех любой армейской операции, хорошая разведка и контрразведка сохранила тысячи жизней наших солдат и офицеров.
- Хоть я уже и не у дел, - начал отец, - я хорошо знаю нынешнего начальника Главного разведывательного управления Петра Ивановича Ивашутина. Мы с ним учились в Военно- воздушной академии имени Жукоаского. Во время войны он командовал СМЕРШем, затем служил первым заместителем председателя КГБ и с этой должности пришёл в ГРУ. Сам он летчик, окончил летную школу в 1933 году, тяготеет к ВВС, старается комплектовать ГРУ авиаторами.
ГРУ очень серьёзная многоуровневая организация, имеющая свои НИИ, специальные предприятия, специальные учебные заведения.
Двадцать третьего октября 1950 года создаются подразделения специального назначения, девиз которых, быть может, несколько амбициозный, но соответствующий действительности:
«Выше нас, только, звёзды!!!»
Спецназ ГРУ занимается сбором информации, совершает диверсии в тылу противника и другие виды операций. В случае ядерной войны рейдовые группы спецназа сбрасываются в тылу противника для захвата пусковых площадок баллистических ракет, уничтожения и похищения высшего командного состава противника, его деморализации.
В спецназ ГРУ входят как офицеры прошедшие специальное обучение, так рядовые и сержанты. Я знаю, - продолжал отец, - что в рязанском высшем воздушно-десантном училище создаётся факультет разведки спецназа ГРУ. Эту информацию тебе я изложил в общих чертах, чтобы ты принял решение осознано.
Спасибо, папа, - сказал Игорь, - после твоего рассказа мне будет легче принять решение. Но всё-таки, как считаешь ты, мне стоит туда пойти?
- Одно могу тебе сказать сынок, жизнь у тебя станет интересная, и скучать тебе не придётся. Разведчик, во все времена, пользовался авторитетом, тем более, когда он работает на благо своей родины и для её победы, - серьёзно сказал отец и добавил, - нигде предательство не в почёте. Даже противник, в пользу которого ты предал своих, тебя не уважает. Предательство в разведке просто катастрофа. Масштаб потерь из-за предательства разведчика, просто, неописуем как в материальном, моральном так и в человеческом плане. На «крота» охотятся все и когда его находят, то уничтожают его, и это справедливо.
Отец замолчал, Игорь сидел задумавшись.
Ну, так что ты решил? – спросил отец.
-Па, я в отпуске ещё десять дней и я буду думать.
-Это правильно, - поддержал Игоря отец, - но я хочу, чтобы ты, так же, знал, что я не против ГРУ.
- Спасибо папа, я тебе скажу, обязательно, что я надумал.
- Тогда свободен, можешь идти погулять. Тебе деньги нужны?
- Нет, па, денег не нужно. У меня есть рублей пятнадцать, думаю, мне хватит.
- У меня вопрос, - спохватился Игорь, - о чём ты говорил с Радой, когда она в прошлый раз опоздала на вокзал, проводить меня.
- На мой вопрос о том, что случилось, она мне, путано, что–то начала придумывать, видимо спутав со своим отцом. Я, когда это понял, прекратил разговор, извинился и отошёл к киоску, якобы за водой. Когда я вернулся, она о чём-то разговаривала с твоей сестрой, тут подошёл её троллейбус. Ей нужно было на Черёмушки как и Тамаре, они сели в троллейбус, а я, пешком, дошёл до дома.
- Всё ясно, спасибо, - ответил Игорь и пошёл в свою комнату.
Он сел у телефона и за пару минут вызвонил Сашку Андреева, тот пообещал связаться с Портосом и Ковом и они договорились встретиться вечером на углу двух Карлов. (В Одессе была улица Карла Маркса и улица Карла Либкнехта которые пересекались)
К половине восьмого Игорь подошёл к месту встречи, его друзья уже ждали его. Они пошли в Гамбринус, взяли по две кружки пива, вязку солёных бычков и Игорь весь вечер рассказывал своим друзьям о своей службе. На его вопрос, как им удалось откосить от призыва, получил смущённые и уклончивые ответы. Посмотрев на своих студенческих друзей-приятелей, он сделал в уме неутешительный, удививший его самого, вывод, который, впоследствии, не раз избавлял его от хандры и ненужных обид. Так уж устроены люди. Когда речь идёт о своей жизни и своей любви – каждый из них, тогда, сам за себя, невзирая не на какие дружественные или родственные чувства. Только те, кому присущи настоящее благородство, могут уступить для друга «…место в шлюпке и круг…» Проведя прекрасно вечер, они договорились встретиться завтра на море, на их любимом месте, на Кирпичиках. Они купались в море, загорали, кадрили девчонок, вечером ходили с ними на танцы в санатории, а потом занимались с ними любовью. Игорь познакомился с прекрасной девушкой, которая приехала на неделю из Ленинграда отдохнуть в Одессе, звали её Ксенией. Неделю, до самого её отъезда, они были неразлучны, проводили день на море, обедали в Гамбринусе, на танцы ходили с друзьями Игоря во Дворец студентов, поздно вечером Игорь брал толстую подстилку и тёмно – коричневое одеяло и они шли на Кирпичики. Там забирались на площадку и занимались любовью, потом купались в море и опять занимались любовью. Потом устав, Ксюша ложилась на Игоря, причем, полностью помещалась на нём и засыпала. Игорь легонько поглаживал её по спине и потихоньку засыпал сам, а утром всё повторялось вновь. Спустя много лет Игорь не раз вспоминал это беззаботное, счастливое лето, ощущение гладкой золотистой кожи под рукой, запах волос Ксении, пропитанный ароматом водорослей, иода и ещё чего-то такого, неуловимо прекрасного и успокающего. Когда Ксения уезжала, Игорь пришёл проводить её на вокзал. Они целовались каждую минуту, но перед самой посадкой в вагон Ксения сказала: «Я тебе не даю ни своего телефона, ни адреса потому, что это тебе не нужно. Ты был очень мил, но ты не любишь меня, и я это почувствовала, хотя ты со всех сил пытался это скрыть. Мне было, очень, хорошо с тобой. Если ты почувствуешь, что я тебе нужна, по-настоящему, ты найдёшь меня и я буду очень рада тебя видеть».
Ксения обняла Игоря, прижалась к нему всем телом и поцеловав его в губы, вошла в вагон.
Проводница посмотрев на Игоря, который ждал когда поезд тронется, сказала Ксении : «Ох, и счастливая ты девка. Такой красавец у тебя».
- Нет, - вздохнула Ксения, - он, конечно, красавец, но не у меня. Он любит другую.
И они, вдвоём, посмотрели на Игоря и у них, синхронно, вырвался одинаково горестный вздох.
Поезд тронулся и начал плавно набирать ход. Игорь поднял в последнем прощании руку и, повернувшись, пошёл к выходу с перрона. На душе у него было хорошо и спокойно.
- Будь счастлива, Ксюша, - прошептал он, - и прости меня.
На следующий день он утром сообщил отцу о своём решении принять предложение подполковника ГРУ, к часу дня приехала сестричка и они сели за стол. Мама ничего не знала о решении Игоря, но материнское сердце не обманешь. Во время всего обеда она смотрела на Игоря и на глаза её наворачивались слёзы. Сестра попробовала пошутить, чтобы успокоить её: « Мамочка, ну что ты так расстраиваешься, по-моему, твой сын стал бывать дома чаще после того, как его призвали на военную службу».
Мама только рукой отмахнулась. В общем обед закончился на минорной ноте, отец с сестрой решили проводить Игоря на вокзал, мама не смогла. Все вышли в коридор, и тут положение спасла Светка Лундина. Услышав шум у своих дверей, она открыла дверь и сходу с радостным визгом прилипла к Игорю. У Игоря, аж всё внутри, похолодело. Он, четко, представил свой позор, когда все увидят его реакцию на Светку. А Светка трещала не переставая: «Тётя Зина, ну что же вы молчали, что у вас будет такой красивый сын. Отдайте мне его в мужья. Я его ни в какую армию не отпущу. Ну, тётечка Зиночка, ну дайте мне его, Христа ради, - выставив ладошку, заблажила Светка. Мама не выдержала и рассмеялась. Игорь обняв Светку пропел: «Жди меня и я вернусь».
-Светка: «Хорошо, но покамест нет тебя, я немного развернусь».
Раздался общий смех и отец, Игорь и Тамара пошли по лестнице вниз.
Мать со Светкой, обнявшись и смеясь, махали им руками.
Сестра у вокзала, чмокнув Игоря, прыгнула в троллейбус, а Игорь с отцом дошли до электрички, и тут Игорь вспомнил и рассказал Отцу о встрече в электричке с сослуживцем отца по Котовску Бажорой Василием Михайловичем. Отец его прекрасно помнил и отозвался о нём, как о молодом и знающем офицере, посетовал, что он ушёл из армии.
Как только начал шипеть воздух, выходящий из проверяемых тормозов электрички, они обнялись и попрощались. Игорь подошёл к окну, и они с отцом ещё долго смотрели друг на друга, пока, электричка не повернула за перрон.
Прибыв в Тирасполь, Игорь доложил дежурному по части о возвращении из отпуска, затем, придя в свою казарму позвонил по телефону, который ему дал подполковник. Сообщил ему, что согласен на переход. Подполковник приказал Игорю явиться в секретную часть при штабе полка завтра к четырнадцати часам. А сегодня Игорь может попрощаться с друзьями
Вам даже в магазин бегать не нужно, - сказал он с насмешкой, - у тебя полный вещмешок всего, что вам нужно.
Он что следит за мной, - подумал Игорь, зная, что у него в вещмешке лежат две бутылочки коньяка армянского, и разнообразная закуска. Всё это он дал Димке Чавдару и попросил, чтобы он собрал всех друзей в пожарке через час.
Это было самое тёплое застолье с друзьями за всё время, что они служили в Тирасполе. Игорь, много, не распространялся о переводе, намекнул, что это отец подсуетился и переводят Игоря под крылышко друга его отца.
-Хорошо, когда папочка генерал, - завистливо протянул Колька Ципа, - ты хоть знаешь, куда едешь?
- Если мне не изменяет моё чутьё, то дорога мне предстоит в столицу нашей необъятной родины в Москву, - обречённо сказал Игорь, - как я не сопротивлялся, всё-таки он хочет сделать из меня профессионального военного.
-А ты знаешь, Игорёк он прав, - сказал Вовка Скрипцов, наливая себе и другим коньяку, - пока ещё служат его фронтовые друзья, ты сможешь пробиться.
-Не привлекает меня военная карьера, - грустно заметил Игорь, принимая из рук Вовки стакан с коньяком, - но и отказать отцу, как-то не смог.
- Приедешь, устроишься, напиши нам, - попросил Димка Чавдар.
-Ребята, - прижимая стакан к груди, поклялся Игорь, - каждому из вас напишу.
Ну, что мужики, - подняв стакан, проговорил Скрипцов, - давайте пожелаем Игорьку, нашему другу, удачи на его новом месте.
Стаканы сошлись в едином порыве.
На следующий день в строевой части штаба полка он получил продовольственный и вещевой аттестаты, в секретке с ним встретился подполковник Козинцев, вручил ему ваоенные требования на железнодорожные билеты до Москвы, рассказал, где и кто его будет встречать в Москве. Затем вручил запечатанный сургучными печатями пакет, который он должен будет вручить офицеру в части, куда его привезут после встречи на вокзале.
-Потеряешь или у тебя украдут этот пакет, - невозмутимо заметил подполковник Козинцев, - ответишь головой. Надеюсь тебе всё ясно?
- Так точно! – рявкнул Игорь, вытянувшись и съедая глазами подполковника.
Не дурачится, - сержант Громов, - в свою очередь рявкнул подполковник, и продолжил, уже, нормальным тоном, - удачи и успехов тебе Игорь потому, что выше нас, только, небо. Игорь тогда не знал, что подполковник Козинцев закончил своё напутствие Игорю девизом Спецназа ГРУ.
Когда Игорь, получив все необходимые документы и собрав свой вещмешок и переодевшись в парадный мундир подходил к контрольно-пропускному пункту, там, уже, его ждали, почти, в полном составе его взвод, его друзья. Он попрощался с каждым сослуживцем и каждым своим другом. От взвода ему на память подарили модель самолета МИГ-21 выполненную из плексигласа, на плексигласовой стойке изображающий самолёт в момент его взлёта на форсаже. Надарили ещё много всяких сувениров, пришлось, срочно, искать картонную коробку, чтобы всё подаренное уместилось. Когда все объятия были закончены, подаренные сувениры уложены в коробку, Игорь встал по стойке «Смирно!» и отдал честь всем провожающим, затем развернулся и вышел через КПП. Он, несколько расстроился, но когда вам двадцать и впереди у вас новый, неизведанный путь, на место расстройства приходит тревожно-сладкое чувство ожидания новой жизни. И когда Игорь ждал на вокзале поезд, он, уже, думал об этой новой жизни. О том, сможет ли он соответствовать новым требованиям, предъявленными ему новой жизнью.

Конец третьей главы.

© Борис Сподынюк, 2010
Дата публикации: 04.01.2010 14:24:53
Просмотров: 2605

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.