Майка Пупкова-2.

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 14132 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Не земля дом для нас, или лес, или поле, или супермаркет, гипермаркет, или один барак, последний в Старых Мытищах, от в/ч, под снос, а мы – дом для земли.

1.

Ясно было, что он одумается, Саша-интернетщик, что раз без благодарности, то не надо, и перестанет оживлять сайт своими реанимацией и деньгами.

И в этой перспективы нам сразу виден автор, который как Сталкерова Мартышка на зоне, 33 лет поколенья без компенсаций, как аффект, психическое заболеванье, искусство, загробность: без наружи.

2.

Функционально я почти не сомневаюсь, что дело закончится катастрофой и дальше, потому что ничем другим оно не заканчивалось раньше, и потому что таковы законы мирозданья: жизнь, смерть, загробность.

3.

Ну, в каком-то смысле это было хорошо, потому что я увидел. Нет, это было очень хорошо, сразу стало видно малодушие каждого и величие минутки.
Малодушие: мы сразу проговорились. Ты: мастурбируй на своё эго заместо мелкого божества в инете. Я: вот ты и заговорил на своём языке, тогда ничего не надо.

И то, и другое: гнилой базар. И сразу усилие, что ты 33 лет будешь делать мои сайты на свои деньги. Но ты не будешь, но я не про это. Что я 33 лет не интересуюсь.

И то же: с братьями Литовцевыми с Каховки, Димой Черепковым с Запорожья, соседями, парками, нечитателями, зубами.

Что я 33 лет не интересуюсь: читают или не читают, потому что делаю все жизни за свою жизнь без денег. Я только сейчас понял.

4.

В принципе, то, что сделал Советский Союз в 20 веке – предостережение. И не только Советский Союз – Германия. Но это была конкурирующая фирма.

И Советский Союз победил, а потом саморазвалился. А потом вся остальная система, которая была в оппозиции, стала очень походить и разваливаться тоже.

Там обязательно должны быть законы, и надо их найти, но исходить надо из основы, ячейки, ядра, неделимого основанья.

Таким базисом для нас может быть лишь человеческая личность, душа, сота, мёд, потому что её отсутствие, исчезновение - для нас - диагноз аффекта, болезни, смерти.

5.

Не земля дом для нас, или лес, или поле, или супермаркет, гипермаркет, или один барак, последний в Старых Мытищах, от в/ч, под снос, а мы – дом для земли.

И эта истина будет ломить своё, пока не доломит. И всё будет клониться к ней, как шестерёнки за механизмы, и как вётлы у ручья.

Мажорство – часть уголовщины, а уголовщина – угловая, потому что сховалась. Зачем ей ховаться, раз она победительна в поколеньях?

Она что-то про себя знает. Что же? Что её нет, что она фук, колпачки, МММ, нажухать, чтобы побыть, а когда пробудешь, то даже задохнёшься от тоски, что выбора вообще не было, вот вам и свобода выбора.

Только стать чмошником, если хочешь остаться, потому что он, как интеллигент, как юродивый, как индуист, всем уступает место, комарикам и коровам. Все проходят, а он остаётся.

Он не жухал, он правда считал себя меньше всех, как почерк, как чмо. Кто ж виноват, что самое большое – самое маленькое, на нём всё уместилось, и его никто не заметил, потому что им прожить надо.

Ну, и оно в него вместилось, а он только затосковал лепше, что, как же он сможет? Не поймите меня неправильно. Жанры это так, палимпсест. То, что привыкает, как невеста: роман, рок, фрески, кино. Не гарантий же мы хотели, когда остались без всего.

6.

Надо было просто посмотреть, что работает? Посмотрел и увидел. Кинодрама, рок и андеграунд, назови хоть киберпанк, по-прежнему работают для меня.

Просто я сам скукожился, как пенсионер, и меня почти что не видно, как паука-косиножку в профиль. И здесь новый ход в шахматной партии с ферзём.

Нужно себя надувать, как гандончик, как мажора на шоу, как целочку на воздушном шаре, луё-моё, по-русски не понимаю.

Если всё - наоборот и по кайфу, так даже лучше видно всё остальное: ферзя, шахматы, прохожих, как на шахматной партии с ферзём, когда тебя уже почти не видно, как привидение и галлюцинацию.

Поймите меня правильно, нечитатели, её никогда не было, минутки. Я это всё наврал, придумал, что я беллетрист, метафизик, шахматист, десантник.

Но потом я так причкнулся в уголку, как дюймовочка. Стоп! Облегчение - было! 33 лет выслуги - было! 33 романа - было! А того, что в романах: пук и яркость - не было? Минуточку, минуточку.

Мне теперь, как камеры и кинорежиссёру, нужно просто сидеть в креслы и оглядываться на красивые бёдра. И делать вид, что типа я управляю процессом.

Запустил машинку, достал денег. Всё остальное делают другие: сценарист, актёры, продьюссер.

Я только носик щурю, если кофе слишком крепкий. И делаю взгляд вопросительно-туманный, если кофе слишком жидкий.

И вспоминаю, что так уже было, в 2005, когда закончил предыдущую работу. И вообще, как баба Поля и экстрасенсы в ютубе, работаю с цифрами всё время, как астролог и квантовый физик.

2013 – 2005 = 8. А, вот в чём дело. 2013 + 8 = 2021. Надо теперь уехать в дом в деревне, и всё вспоминать, как ностальгия.

А можно не уезжать, потому что и так нормально. Целое поле от Франции до Канады с тоской в животе – дом в деревне.

А потом через год вынырнешь из тумана с развёрнутым романом, как Архимед и эврика, что, вот, вычислил диаметр земли, как Колумб и майя. А земляки щурятся, как чекисты: ты кто? А и правда!

Короче, остаток может быть психическим заболеваньем, как у начальника и населенья, а может быть искусством, как у автора и героя. И тогда он, как лялька (остаток), и оно, как люлька (искусство). За ним ухаживать надо, а не то, что: получать дивиденды и наращивать тиражи.

7.

Я могу о ней информировать, но я не могу в неё посвятить. Каждый посвящаться должен сам. Это как та точка, из которой всё видно, это как реал и виртуал, это как социальные службы, которые отвечают за целое: наука, религия, искусство.

Наука стала технологией, религия стала политикой, и только искусство в своей виртуальной форме осталось частной формой посвященья в ту точку, из которой можно увидеть целое, чтобы стать целым, будучи частью.

Можно тусоваться в виртуале, но это станет формой реала, формой тусовки, но не формой виртуала, потому что нельзя пройти в виртуал, ментал, портал. Рука проходит сквозь и ничего не берёт.

8.

Как видно с этой точки? Но дело в том, что это же не фокусы, не экзерсисы. И поэтому я в жёстком регламенте проигрываю каждый раз написанную судьбу.

Вообще, всё очень строго регламентировано, как мантра Ом, на которую должна срезонировать катастрофа.

9.

Через 6 лет в 2019, когда у страны начнётся новый радостный период освобождения от совка, чреватый, правда, новой ересью, фашизмом, но мы не об этом.

Мы про судьбы наших героев: Майки Пупковой, Марьи Родиной, Орфеевой Эвридики. Мне просто страшно, что все умрут, а я без зубов буду сидеть на обочине, как бомж.

И я не смогу это легкомыслие. Хотя всё изначально задумывалось, как смогущее.

10.

Наука из истины превратилась в технологию. Как говорил Писатель в «Сталкере»: меньше работать и больше жрать. Религия из веры превратилась в политику: добро это когда наши зажарили и съели – из соседнего племени, зло это когда нашего зажарили и съели – из соседнего племени, как на футболе.

Осталось одно художественное с его толстовским юродивым. Поэтому мне бы хотелось – не иметь претензию судить – что я с этим хочу, а с этим не хочу дружить в тусовке, а чисто врач и экстрасенс: что, вот здесь я вижу, да, может получиться форма.

Это вовсе не форма. А какая форма? Только выслужишь лычку и расположишься пожить, а уже собирай манатки и в следующую инстанцию ступай, как бомж, без ничего, потому что наука и религия придумали технологию и политику, а ты считалочку: в 12 – гопник, в 24 – мажор, в 36 – чмошник, в 48 – юродивый.

6 лет работать, 6 лет отрабатывать, и так из инстанции в инстанцию. С 12 до 24: ухарь расколовшийся Гена Янев, все – Бог, а я – чмо. С 24 до 36: смертник воскресший Веня Атикин. А всё почему? Потому что у Марии папа был работяга, а у Никиты – смертник. И вот соединив 2 этих половины, получим. Вообще-то это природа. Женщина в природе, матрице. Мужчина – смертник.

С 36 до 48: несчастный счастливый Финлепсиныч. У них и отцы были такие, у Марии – работяга, у Никиты – смертник, и умерли в одно время, в 38 лет и 3 месяца, и от одного: инфаркт миокарда. Только Мариин терпел всё время, как Мария, а Никитин – был юродивый специально, как Никита.

Только у него ренессанс и наркотики в экклезиастической стране, трагическая нота. А у Никиты – литература. Что это такая новая обитаемая вселенная, и он там как пантократор: надо одушевить, населить, проинструктировать этих, которые, как с луя: луё-моё, по-русски не понимаю, как целочка на воздушном шаре.

А сами смотрят, как перископ, матрица и смертники: одушевить, населить, проинструктировать свои метагалактики или всё - луйня луйнёвая?

С 48 и дальше: все после всего Никита Послеконцасветцев. Так же уже было 3 раза и даже 4 раза, простой первый, с 0 до 12, не помню, позднее развитие.
Нет, ну, что-то потом удалось восстановить с помощью эпилептических припадков в одной лесопарковой зоне в приполярье, и эзотерических лекций в ютубе профессора Грофа.

Отрицательный резус у лона, положительный резус у плода, большой процент отторженья.

Новый ренессанс американских штатов: рок, наркотики, психоанализ, теория пренотального периода и нью-эйдж.

Это когда сидят индейцы над костром в ещё необставленной вселенной с сырыми обоями и рассуждают, как Эйнштейны: не, вряд ли получится.

И дальше: с 48 и дальше – это уже Майка Пупкова, учительница и монашка. Марья Родина устала и ничего больше не может, как смертельный диагноз у всех.

А Майка Пупкова, как папа, Сталкер, Сталкерова Мартышка на зоне, папа папы, смертник, новый род и послеконцасвета.

Знаете, о чём всю жизнь мечтал Никита? Это узнать просто. Что ничего не надо, просто живёшь, и всё. А получалось: наоборот – просто не живёшь, и всё.

Потому что - не технология, не политика, не за наших. И тут очень простая черта: что она появилась; наши – стали.

Вообще-то, они всегда были. Я даже не о конфессиях: веды, квантовая физика, 30 лет смотреть в одну точку, подставить правую, подзорваться возле обидчика.

Я о том, что видны они становятся – папы и мамы, их папы и мамы, и так до 100000007 раз – только если эта новая черта - стала.

Ну, в смысле, не Майка Пупкова, и не метагалактика номер, а художественное, связь, телепатия, телепортация, телекинез, истина, вера, гиперпространство, минутка, пук и яркость.

Поэтому ты, конечно, можешь, чё-то там просить, чё-то там писать, куда-то там идти, как аффект.

Проявлять активную жизненную позицию, строгать деревянную крашеную скульптуру, в доме в деревне плыть на север, делать грибные, ягодные и рыбные припасы на зиму, засыпать картошку в погреб, сушить дрова, основать в интернете новый жанр: нон-фикшн, пьеса на ладони.

Но всё это фигня, между нами, девочками, если оно уже само не случилось. Именно к этой истине подбирается одно поле от Франции до Канады с тоской в животе.

И когда подберётся: новый век случится. А не потому что Жутин станет Сутин. И не потому что гопники станут мажоры, мажоры станут чмошники, чмошники станут юродивые.

А потому что - конец света, в котором только гопники и мажоры в 3 поколеньях: трагедии, драме, фарсе. А все остальные: смертники, и в метагалактике номер. Но мы об этом: луё-моё, по-русски не понимаю, как целочка на воздушном шаре.

Станет: послеконцасвета, как ренессанс, апокалипсис и экклезиаст. Это только сначала экклезиаст – Чехов: всё луйня луйнёвая и однолуйственно, как зона, психушка и шоу. Потом там Толстой и Пушкин, как бухие в сиську и метагалактика номер.

Никакого сплошного кайфа, я вас уверяю. Нет, ну, может, сначала, как при написанье нового произведенье и при заселенье метагалактики номер.

Как переселенцы и новый свет. Много плохого и много хорошего. Скальпы, трупы, революции, иллюзии. Ложь, что жертвы неизбежны, и под это дело: 100000007.

Луп про коммунизм, зиги и наших. А ненаших мы закатаем в блевотину. И тут, конечно, Гена Янев и Марья Родина, как два пальца обоссать, рожают Майку Пупкову и 4 тома инструкций по заселенью метагалактики номер.

Что новое смертничество это: не подзорваться возле обидчика, и даже не подставить правую, и даже не 30 лет смотреть в одну точку, как злые и добрые юродивые на острове Соловки в Белом море: Соловьёв, Вера Верная, Гена Седуксеныч Солнцев, Гриша Индрыч Самуилыч, Ма.

А, бля, как Гена Янев и Марья Родина, родить и воспитать новый род смертников Маек Пупковых, которые как Сталкеровы Мартышки на зоне: монашки и учительницы, метагалактики номер, город золотой, переселенцы, всё время со стороны смотрят, как учёный дрозд, с наклоном головы.

Ну, вот, короче, когда его со всех сторон окружат, как Антанта, (я про поле): американский спецназ, китайская конница, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама.

Тут ты своего козыря, очко, рыбу, туз пик. Что в одном поле от Франции до Канады с тоской в животе, как на одних: зоне, психушке, шоу, в одних: интернете, гиперпространстве, минутке, портале, метагалактике номер. Всё готово.

11.

Понюхал 2 дня воздух, как крыса носом, после армии в чужом родном южном городе Мелитополе. Прислушался к внутреннему голосу, то бишь, чипу в гипофизе, третьем глазе, шишковидной железе, чакре аджне.

Стрелка всё время показывала на север: куда от китайской конницы, американского спецназа, мусульманского землячества, новоевропейской кинодрамы скрываться. В северное сиянье, как в дом в деревне.

Там портал, в портале полая земля, гиперпространство, минутка, русская литература, землячество, цех, род, жанр. Яяяяяяя в одной нычке в надрочке; яяяяяяя за рваными краями последнего частокола крайней метагалактики, где мёд и соты; яяяяяяя в местных.

Короче, что бездна и жопа – ты, сатана и Бог. И если один другого заборет, а забороть он может, не потому что будет качаться всё время, как столпник, а потому что пожалеет, как новая драма и юродивый.

Все будут доставать своих козырей: туза пик, рыбу, очко. Когда ты своего вынешь на свет, они даже растеряются. Кто у кого в пьесе на ладони в новой драме?

Они думали, что они от страшного за себя сховались, как шизофрения. Они думали, что они от себя за страшное сховались, как паранойя. А они просто в метагалактике номер Майка Пупкова.

Ноябрь 2013.

© Никита Янев, 2014
Дата публикации: 16.01.2014 15:16:25
Просмотров: 2411

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.