Анатолий Агарков [2019-07-13 15:48:25]
Клуб любителей научной фантастики

Несколько лет назад взял и написал научно-фантастический роман "Как я стал Богом". Между прочим, два года работал. О чем она?
Однажды юному программисту-самоучке Алексею Гладышеву удается изобрести виртуальный разум. Вот именно с этой истории все и пошло. Главный герой делает головокружительную карьеру, а виртуальный разум - фантастические открытия. Причем, каждый берет за основу свое: первый - душу бессмертную, данную Богом, второй - разум, сделав его бессмертным. Однако жизнь вносит свои драматические поправки, которые приводят к непредсказуемым результатам развития человеческой цивилизации, полностью переделав ее сущность и предназначение.
Пробовал пристроить его в издательства с гонораром – не взяли.
Пробовал продавать в электронных издательствах-магазинах – никудышный навар.
Но это не упрек качеству материала, а просто имени у автора нет. Так я подумал и решил – а почему бы в поисках известности не обратиться напрямую к читателям, минуя издательства; они и рассудят – стоит моя книга чего-нибудь или нет?
Подумал и сделал – и вот я с вами. Читайте, оценивайте, буду рад знакомству…

Анатолий Агарков [2021-03-19 07:31:04]

- А ты считаешь, здесь нормальный пейзаж, нормальные условия для воспитания малыша?
- Папка, что ты всё об этом и об этом. Как тебе мой Павел?
- Ты сама ответила на свой вопрос – он твой.
Две шеренги гостей закончились. В одной последней рукоплескала Люба. Значит, они поставлены по старшинству. А мама Эля осталась где-то там, в начале значимости. Передавая руку дочери жениху, смотрел не на него, на Любу – твоё коварство? И законная жена смотрела на меня. Во все глаза. И улыбалась…. Что-то будет.
Наверное, справедливо, что ушли в прошлое все формы бракосочетания – осталось венчание. Красивый обряд - клятва Всевышнему. А пусть отдувается – сам свёл.
Ловлю себя на мысли, что Павел мне всё-таки не по душе. Горбоносый, лопоухий. Внуки могут быть похожими на него.
Целуются. Мы хлопаем в ладоши. Звучит музыка. Первый вальс жениха и невесты. Нет, уже молодожёнов.
Ищу Элю, нахожу Любу.
- Пригласишь?
- Эмансипации на Луне в шесть раз меньше?
- Традиции шорят. Белый танец, и всё такое. Ждать, потом тебя искать. А тут – музыка, ты под рукой. Пригласишь?
- Приглашаю, - щёлкнул каблуками.
Люба – изящный книксен и подаёт руку. Мы закружились - парящие в азоте.
- Шампанского хочу.
Шампанское в ведёрках со льдом повсюду на круглых столиках. Это для любителей открывать. Для нелюбителей – в бокалах на разносах. Оно тягучее, почти вязкое, и пузырьки – как в замедленном кино – не спешат шипеть и лопаться. Но вкус отменный. Из закусок – фрукты, сладости.
Мы пьём. Люба смеётся, обнажая коралловые зубы.
- Хочу напиться!
После нескольких бокалов.
- Гладышев, хочу тебя. Что смотришь? Плюнь в лицо. Оттолкни. Перешагни. Многожёнец несчастный.
- Стоп! Отмотай назад. Нет, лучше начни сначала, но без концовки.
- Гладышев, я хочу тебя.
Закрываю её рот поцелуем.
…. У Любы на Луне свои апартаменты. Мы лежим в её постели, она рисует пальчиком круги на моей груди.
- Вернёшься в Москву?
- Я привык. Нам хорошо там с Элей.
- А как же я?
- Если все дела переделала, присоединяйся – будем жить втроём. Глядишь, внучка подкинут.
Долгая пауза.
- Тебе нравится Павел?
Люба со вздохом:
- Дианочка сама его выбрала.
- Других кавалеров не было?
- Да полно. Павел – самый бестолковый ухажёр.
- Я заметил.
- Но отличный учёный, геолог, дизайнер. Умница.
- Ну-ну….
- Зря ты. Все люди имеют доступ к Всемирному разуму. Многие способны формировать вопросы. Но лишь единицы – на них отвечать. Павел из их числа.
Мне приятно это слышать - не могла моя дочь увлечься заурядностью.
Пауза. Если б не фигурное блуждание пальчика по груди, подумал, что Люба спит.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-03-22 07:27:31]

- О чём молчишь?
- Показать Луну? У меня есть заповедные места.
- Наверное, надо возвращаться.
- Да, брось. Завтра улетишь, и когда ещё будешь.
Справедливо.
- Пойдём, покажешь.
Мы покинули лунный город. Дикий ландшафт. Звёзды, земной свет – солнце за горизонтом. Летели, едва не касаясь причудливо изрытой поверхности, озирали окрестности, любуясь пейзажами.
- По Луне лучше двигаться в полёте, - поучала Люба. – Ровной и твёрдой поверхности почти нет – скалы, а меж них пылевые омуты.
И сам заметил - кратеры почти до краёв полны мелкодисперсной, как пудра, пылью. Прилунились в центре одного такого.
- Мой любимый, - поведала жена. – Он маленький, его с Земли почти не видно, и потому остался безымянным. Я окрестила его кратером Мечты.
Кратер Мечты чуть не до скалистых краёв заполнен лунной пылью. По крайней мере, посадка была мягкой. Только Люба осталась на поверхности, а я с головой ушёл в сыпучее месиво. В сознании её задорный смех:
- Гладышев, ты где?
Я растерялся. Я ещё не умею обращаться с оптимизатором последнего поколения.
- Билли!
- Что бы ты без меня делал?
Выныриваю на поверхность.
- Я чуть не утонул.
- Да, пожалуй - плотность пыли много меньше воды – тебе самому и не всплыть.
Люба лежит в блюдце кратера, заложив ногу на ногу, руки под голову, лицом к голубому диску Земли. Попытался соответствовать.
- Алёша, смотри какое бездонное небо - целина человеческому разуму. Это хорошо, что ты упразднил границы и объединил землян, а то бы мы до сей поры глазели на звёзды из окопов.
- Слушай, на Земле атмосфера, а здесь её нет. Я к тому, что любой космический гость величиною с гвоздь может стать смертельно опасным.
- Исключено. Над Землёй, гораздо выше Лунной орбиты, создан спутниковый зонт. Ни одному метеориту массой больше пылинки не прорваться к планете или её сателлиту. Всё отслеживается и уничтожается.
- Сколько же потребовалось спутников?
- Знают в Центре Метеоритной Безопасности.
- Чем теперь занят Хранитель Всемирного Разума?
- Собираюсь обустроить солнечную систему.
Я вытянул шею, посмотреть, не насмехается ли Люба, и нижние конечности мои утонули в пыли. Дёрнул их вверх, и голова погрузилась в серую пудру.
Фу, какая гадость!
- Билли, что за чертовщина?
- Летать, надо учиться, как учился ходить.
- Хорошо, хорошо, но позже. А сейчас, будь так любезен, всё делать за меня.
Я вынырнул на пылевую поверхность и заглянул-таки в Любино лицо.
- Что ты хочешь обустроить?
Она не ответила, а мне вдруг стало стыдно за бесцельно прожитые месяцы. И годы….
- Билли.
- А я тебе о чём говорил.
- Я не о том. На Луне отсутствует атмосфера - стало быть, мы здесь, как в открытом космосе?
- Считай так.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-03-25 07:21:53]

- Откуда твой оптимизатор черпает энергию, поддерживающую организм?
- Из пыли, когда есть контакт. Синтезирует из лучевой энергии.
- Но ведь солнце за горизонтом.
- А звёздные лучи? А отражённый земной свет?
- Ловкач.
- Ты думал.
Наверное, нас потеряли. Тронул Любу за руку.
- Нас ждут, милая, надо возвращаться.
- Полежим ещё. Мне так хорошо здесь – и ты рядом.
Люба положила голову на моё плечо, руку на второе, а ногу на мои конечности. Обычные земные нежности. А меня так резко швырнуло в пылевую глубину, что показалось – спиной ухнулся о каменистоё дно кратера.
Чёрт!
- Билли! Что происходит?
- Метеорит. Огромный космический метеорит вонзился в лунную поверхность.
- Но этого не может быть!
- Как видишь, может.
- Где Люба?
- Летит в Луна-Сити.
- Свяжи меня с ней.
Через несколько мгновений Любин голос в сознании.
- Беда, Гладышев, метеорит из космоса прорвал защиту. Я в город. Сам доберёшься?
- Я ни черта не вижу.
- Напряги оптимизатор – у него есть навигаторские функции.
Какие к чёрту функции!
- Билли! Я не могу больше в этой пыли. Сделай что-нибудь.
- Поднимемся повыше. Ещё выше. Ещё. Создатель, ты почти на орбите.
Я выбрался за границу пылевого облака. Надо мной звёздное небо и голубой диск. И ещё – один край горизонта начал плавиться жидким золотом, намекая на скорый восход солнца. Другой тонул в клубящемся мареве.
- Билли, что с городом?
- Нет города, Создатель.
- Это…. Это….
- Это катастрофа. Космическая катастрофа.
- Билли!
- Понял тебя. Но там ничего нет. Там нет никого. Ни людей, ни их оптимизаторов. Только пыль, которая не скоро уляжется.
- Ты хочешь сказать….
- Погибли все.
- Диана!
- Все.
- Заткнись!
Я рванул с руки оптимизатор и потерял сознание.
Моё тело покоилось на границе пылевого облака. А душа унеслась далеко-далеко, на голубую планету, в заснеженную Москву.
- Ма, что такое жизнь?
Моя красивая, умная, изящная мать, доктор наук и дважды мастер спорта, пригладила непослушный вихор на мальчишеской голове.
- Жизнь – это форма существования материи. Вот кристалл – он живёт своей жизнью. Он родился в недрах земли. Его нашли и отдали ювелиру. Теперь он сверкает в кулоне. Ты – мальчик, родился в Москве и ходишь в школу. А когда вырастешь, будешь делать добрые дела.
- А когда умру?


Ответить

Анатолий Агарков [2021-03-28 07:28:26]

- Тебя предадут земле, и на могиле вырастут цветы. Твоё тело продолжит жизнь в новом облике.
- А душа?
- Отлетит в рай, где будет общаться с другими добрыми людьми.
- И мы там встретимся?
- Всенепременно.
Мы встретимся, мама?
Моё тело покоилось на границе пылевого облака. Я не смог сорвать оптимизатор – Билли был проворнее и отправил меня в нокаут. Медленно, медленно, день за днём пыль оседала. И тело моё опускалось вслед за ней. Билли не спешил будить во мне сознание. Удар по психике был наимощнейший, и мой виртуальный врачеватель трудился не покладая рук. Наконец Луна вернулась в твёрдые границы. Я очнулся.
Звёзды. Слепящий диск солнца.
- Билли, где я?
- Тебя в каких координатах сориентировать – Пифагора, Эйлера, Лобачевского? Проще говоря, если полетишь спиной к солнцу, то скоро доберёшься до того места, где был Луна-Сити.
На месте лунного города зияла огромная воронка. Их называют кратерами. На дне кратера, в самом центре – распластанная фигурка. Раскинутые руки придают ей сходство с крестом. Люба.
- Давно лежишь?
- Надо лететь в Центр Метеоритной Защиты, разбираться в причинах прокола, а у меня нет сил.
- Такая поза что-то даёт?
Пристроился рядом на мягкой, как облако, пыли, раскинул руки.
- Знаешь, что бывает от таких ударов?
- Что, милая?
- Алмазы рождаются.
- Мама говорила, их называют слезами Аллаха.
- Плакать хочется, но на Луне это невозможно – недоступная слабость. Ты как?
- Пус-то-та. Гулкая пустота.
- Ничего. Со временем заполнится. Полетишь на Землю?
- Останусь с тобой.
Помолчали, переваривая. Я – вдруг принятое решение. Люба – полученную информацию.
- Почему мы здесь одни? Где народ?
- Ногой топнула – чтоб ни одна душа без моего позволения.
- Это верно – спасателям здесь делать нечего, а от сочувствующих стошнит.
Помолчали, подыскивая тему, не провоцирующую разногласий.
- Скажи, нужна человечеству эта Луна проклятая?
- Теперь мы прилетать сюда будем каждый год 30 октября.
- Согласен. Но городов строить не будем.
- Мы с тобой. А люди пускай. Человечество не запугают несколько сотен смертей.
- Погибли все Распорядители.
- Новых изберут.
- Что тебе даёт пост Главного Хранителя?
- Масштабы. Возможность быть в авангарде прогресса.
- Честолюбие?
- Скорее норма жизни.
- Почему за мной не оставляешь права выбора?
- Прости, была не права. Каждый волен на свою индивидуальность.
- Помни эти слова всегда, а не только в дни скорби.
Солнце скрылось за горизонт – закончился лунный день. На поверхность опустилась мгла, а небо стало ярче. И ближе. Оттуда, из глубин неведомого космоса, примчался огромный болид на чудовищной скорости, и не стало очень дорогих мне людей. Сколько ты ещё таишь опасностей, звёздная Ойкумена? Не пора ли взяться за тебя всерьёз?


Ответить

Анатолий Агарков [2021-03-31 03:11:38]

- Билли.
- Проснулся, Создатель? Тебя надо основательно встряхнуть прежде, чем на что-то подвигнуть. Сколько я тебе говорил – займись делом, займись…. Может, и не было этой трагедии, займись ты делом в своё время.
- Думаешь?
- Теперь-то что гадать.
- Ладно. Помолчи.
Обратился к Любе:
- Тебе не стоит лететь в ЦМЗ, искать причину трагедии. Я назову её здесь и сейчас.
Люба встрепенулась, села, по-турецки скрестив ноги:
- Говори.
- Космические скорости опережают реакцию Всемирного Разума.
- Думаешь?
- Нужна реорганизация. А под защиту следует брать всю солнечную систему, а то, не ровён час….
- Гладышев, рыбка моя, неужто…? Дай я тебя расцелую.
Поцелуй Любе не сразу удался – она утопила меня в пыли своим порывом, потом извлекла и всё-таки припала устами.
Приснился сон из голубого детства.
Юркий физик, он же астроном, вызвал к доске.
- Расскажи нам, Гладышев, о лунных кратерах, природе происхождения и названиях.
- Кратеры Луны не имеют ничего общего с вулканической деятельностью. Это следы внешнего воздействия космических тел на её поверхность. Вот этот назвали кратером Скорби. Здесь был город Луна-Сити, где выращивались удивительные кристаллы - лунные камни. Гигантских размеров метеорит, залетевший из космических просторов, в мгновение ока превратил город и его обитателей в пыль.
- Как это, Гладышев? Никто ещё ничего не слышал о городе на Луне, а кратер Скорби – место его гибели - уже обозначен на карте?
- Значит, эта карта из будущего.
- Вот я вкачу тебе сейчас двойку из настоящего – и плакала твоя медалька.
Закончилась лунная ночь. Последняя ночь скорби. Мы улетаем с Любой. Нам уже выслали новый аппарат взамен погибшего. Он прилунился неподалёку и терпеливо ждёт. Впрочем, о чём я? Никто нас в нём не ждёт – тарелка пуста, а посадка совершена в автоматическом режиме. Я уже готов к отлёту – простился и настроился. Жена медлит. Она в центре кратера. Она в позе лотоса. Быть может, плачет. Возможно, молится.
Не будем мешать.
Моя жена, Любовь Александровна Гладышева, в девичестве Чернова, великий человек, но и ей не чужды минуты слабости, минуты скорби, минуты печали.
Пусть себе. В наш век женщины разучились плакать. Это плохо. Это плохо потому, что мы, мужчины, разучились жалеть их и защищать.
Слава Богу, нам с Любой это не грозит.

2

Романтика космических полётов. Корабль летит намеченным маршрутом. На экране мигают звезды, далёкие и близкие. Манят - может, завернёшь, чайку погоняем, чего расскажешь. Метеориты – неприкаянные бродяги – проносятся мимо. Не зевай!
Командир корабля…. Нет, лучше: капитан космического корабля с трубкой в зубах за пультом управления.
- Люба, на день рождения подари мне трубку и курительный табак.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-03 03:25:11]

- Кому хочешь соответствовать?
- Это будет мой собственный стиль.
- Космический стиляга? Что-то новенькое, Гладышев.
Подготовка занимает больше времени, чем сам полёт. А долго ли нам готовиться?
Личный летательный аппарат Главного Хранителя Всемирного Разума заменил нам дом, работу. Весь семейный скарб на борту - моя гитара, Любины безделушки. У нас нет ни вилл, ни дач, ни ранчо. Одна-разъединственная московская квартира, да и та пустует. Мы - космические бродяги и всегда в движении.
Решили побывать на Марсе. Запросили «добро» Центра Управления Полётами. Там вычертили маршрут, ждут сигнала «К старту готов». Мы сядем в «тарелку», поднимем люк-трап, пристегнёмся в креслах и…. всё. Откроется люк, опустится трап – здорово, марсиане! Такая романтика. Нет, без трубки тут никак.
Люба общается с кем-то посредством оптимизатора. Наверное, даёт последние ЦУ землянам – не шалите, мол, без меня.
Я лежу на траве в двух шагах от трапа, и мне до чёртиков хорошо. Хорошо жить на свете! Сорвал травинку, сунул в рот, пожевал, выплюнул. Нет, не то – трубка, трубка нужна. И капитанская фуражка.
В конце концов, сколько можно трепаться?
- Юнга!
Люба машет рукой – отстань!
Ну, получишь ты у меня сегодня. Любуюсь женой. Думаю, как бы сорвать с неё комбинезон и отшлёпать по тугим ягодицам.
Мы летим на Марс. Сам полёт – одно мгновение. А вот сборы….
Перевернулся на живот, всем видом выражая недовольство. На глаза попался муравьишка. Членистоногий парнишка спёр где-то крылышко мотылька и торопился умыкнуть в муравейник, пока, должно быть подгулявший, хозяин не спохватился. Я вооружился травинкой – стоп, таможенный досмотр, предъяви документ на товар. Воришка был не из трусливых. Лез к намеченной цели, не бросая контрабанды, упорно преодолевая все искусственные преграды….
- Гладышев, язык откусишь.
- Наговорилась? – поднялся. – Можем лететь?
- Присядем.
- А как же, и споём:

…. перед дальней дорогой
Пусть лёгким покажется путь
Давай, космонавт, потихонечку трогай….

Люба:
- И что обещал, не забудь.
Люба требует от меня противометеоритной защиты для Солнечной системы. Я тяну время – хочу, мол, осмотреть хозяйство, которое нуждается в таковой. Волокита не от самомнения – у меня нет идей. И Билли не в силах помочь. Пока. Он только согласился, что существующая оборона не совершенна, и лихорадочно ищет ей замену. По его совету уговорил Любу попутешествовать. Летим на Марс.
Поднят люк-трап, мы в креслах пилотов, пристёгнуты ремни. Ремни безопасности…. При полном отсутствии сил инерции. Что это? Технический архаизм? Дань инструкциям?
Спрашиваю Любу.
- Так надо.
Ну, надо, так надо. Погнали наши к марсианам.
Люба включает антигравитацию, связывается с Центром Управления Полётами.
- Борт …. к старту готов.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-06 03:08:52]

Пауза. Наверное, в ЦУПе дали команду «Старт» и Всемирный Разум телекинетической энергией с земной поверхности переместил нас на марсианскую.
Запоздалое:
- Счастливого пути!
На экране что-то мелькнуло, поменялся пейзаж, и мы поняли, что прибыли.
Разумнее было «Счастливого пути!» заменить на «Добро пожаловать!».
Переглянулись с Любой. Мы не первооткрыватели. Полёты на Марс осуществлялись и до нас. И сейчас несколько экспедиций работают на планете. Но она слишком велика, чтобы считать её исследованной. Поэтому….
Переглянулись с Любой. Ну что, с Богом?
Отстёгнуты ремни, опущен люк-трап, мы на планете Марс. Бледный диск солнца далёк от зенита. Под ногами каменистая почва. Нет, это глина, весьма засохшая, скорее обожженная – и вся в трещинах. Мне это навевает недобрые аналогии.
- Билли, радиоактивный фон?
- Зашкаливает.
- Выдержишь?
- Обижаешь.
У Любы в руках прибор.
- Радиоактивный фон за опасным пределом.
- Успокойся, дорогая – лучевая болезнь нам не грозит. Как и отравление аммиаком.
Амиачные облака жёлтыми барашками паслись на сером небе.
Вот оно убежище Бога войны!
- Поищем доспехи Марса?
Билли отговорил от авантюры.
- День на исходе, и давление резко падает – как бы чего не было.
«Как бы чего» обрушилось на окрестности сразу после захода солнца. Мы лежали в нашей уютной космической кроватке, и Люба рисовала пальчиком круги на моей груди. За бортом бились и стонали местные стихии.
- Гладышев, ты привык всё одушевлять – надели интеллектом сей торнадо.
- Его зовут Ипполит.
- Как, как?
- Бог солнца похитил его дочь, Розовую Бурю, и умчал на золотой колеснице. Старый великан рванулся вдогон. Уже много столетий кружат они по планете и никак не могут пересечься. Невдомек разгневанному Ипполиту, что Бог солнца не по своей воле колесит по небосводу и день за днём повторяет пройденный путь. Старому торнадо подождать бы на месте, и уже утром в его лапы въедет сама золотая колесница с похищенной дочерью.
Будто в ответ на мои слова за бортом стихло.
- Ой, - Люба притиснулась ко мне. – Ипполит подслушал и утром украдёт солнце.
- Не бойся, дорогая. Утром Ипполит увидит дочь в объятиях Бога солнца, обрадуется её счастливой улыбке и простит похитителя.
Утро после бури выше всяких похвал. Розовые облака мазками талантливого художника набросаны на выцветший небосклон. Бледный диск светила, взгляд которого выдерживал невооружённый глаз, не спеша поднимался над горизонтом. Окрестность преобразилась. Опалённое и потрескавшееся глиняное плато засыпал белый песок. Засыпал и утрамбовал до эмалированного блеска.
- Спасибо, Ипполит, - сложив руки крестом на груди, мавром поклонился на люк-трапе. – Вижу, мир в семье восстановлен.
- Ты с кем? – Люба из флаера.
- Выходи – познакомлю. Песок и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь, друг прелестный?
Друг прелестный выпорхнул из «тарелки», не касаясь трапа, и понесся над белоснежным плато.
- Гладышев, догоняй!


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-09 02:19:55]

- Прости её, Ипполит, она женщина. Ты знаешь, что такое женщина?
Старый торнадо, конечно, знал, но молчал. На его плече почивала любимая дочь.
Люба обозревала окрестность с высоты.
- Какая угрюмая безвкусица. Гладышев, что ты хочешь найти на Марсе?
- Разум. Ведь ты Хранитель Всемирного Разума – стало быть, и местного.
- Где, где ты его видишь? – Люба раскинула руки в полёте. – Бесплодная, заражённая равнина – здесь не может быть жизни.
- Когда-то была.
Налетавшись, Люба присела на ступень трапа.
- Скукотища.
- Тебе не хватает земной суеты?
- Может, поищем что-нибудь попригляднее?
Марсианские каналы. Ну, как же – быть на Марсе и не поглазеть на это удивительное чудо природы. Мы добрались к одному на третий день, и сразу убедились – дело тут не в природе. Перед нами искусственное сооружение в гранитных стенах, прямой линией уходящее за горизонт в обе стороны. Дна канала, как и его конца-начала не видно.
Люба притиснулась щекой к моему плечу.
- Жутко, Гладышев.
- Чего боимся?
- Ведь это следы цивилизации, ушедшей навсегда. Что погубило её? Не грозит та же участь голубой планете Земля? Нашему народу?
- Мы здесь, и никто не мешает заняться поисками разгадки.
- А наша миссия?
- Будем искать в обоих направлениях. Кто знает – может, у них одна природа.
Любу ли уговаривать на интересную тему?
Припарковали флаер на гранитный парапет канала и на следующий день спустились на его дно.
Ни-че-го. В смысле ничего интересного. Наносные отложения – песок, щебень, глинистые проплешины. Больше повезло на поверхности. На противоположной стороне канала, в распадке марсианских скал Люба усмотрела удивительную площадку. На ней правильными рядами стояли, лежали полуразрушенные круглые и призматические колонны.
Побродив меж них, выдал мысль:
- Меня не покидает ощущение, что это античный акрополь. Нет, скорее кельтское капище.
И Люба:
- А меня, что колонны – это дело рук очень похожих на человеческие.
- Жаль, очень жаль, что нет статуй, фресок или барельефов – тогда бы имели точное представление о внешнем облике бывшего здесь населения.
По совету Билли подобрал небольшой осколок колонны величиной с кулак и поместил в анализатор. Пока Люба разбиралась в криптограммах на экране монитора, я напрямую допросил виртуального помощника.
- Это гранит. Обработан около миллиона марсианских лет назад. Вероятнее всего – фрагмент культового сооружения. Имеется след воздействия сверхвысоких температур. Возможно, термоядерный ожог.
- Билли, канал тебе ничего не напоминает?
- А тебе?
- Московскую подземку.
- У которой сорвало крышу? А прямизна? Длина? Ширина? Нет, здесь что-то другое.
- Путепровод не нравится – пусть будет источник энергии. Скажем, вечный двигатель. Из-за перепада давлений на разных широтах постоянное направленное движение воздушных масс. Каково?


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-12 03:38:27]

- Мне нравится. Больше, чем идея с метрополитеном.
- Но без крыши она не работает.
- Крыша была, прозрачная. Время и внешние воздействия уничтожили её следы.
- Годится. Что же остановило расцвет цивилизации?
- Маленькая банальность - термоядерная война.
Люба:
- Смотри, Гладышев, анализатор зафиксировал следы высокотемпературного воздействия. И высокий радиоактивный фон по всей планете. Вывод – здесь баловались ядерным оружием.
- Выводов можно сделать несколько:
Во-первых, на Марсе имела место высокоразвитая цивилизация.
Во-вторых, её носители – особи, очень даже может быть, похожие на нас.
В-третьих, цивилизация погибла в результате или по причине применения оружия массового уничтожения на основе цепной реакции термоядерного деления.
В-четвёртых, когда создаётся оружие, создаётся и защита против него. Как то – щит против меча, бронежилет против пули, убежище против атомного взрыва.
Вывод пятый – если поверхность Марса в теперешнем состоянии не пригодна для жизни, это не значит, что в недрах её, искусственных и естественных убежищах, таковая не сохранилась.
Вывод шестой – её надо искать.
- Я согласна, - просто ответила Люба.
Ночью грянула буря. Да такая…. Люба несколько раз поднималась к бортовому компьютеру запрашивать параметры внешнего воздействия и состояния аппарата. Вот стояние его было очень тревожным в непосредственной близости от кромки канала - любая подвижка чревата. Но бортовой компьютер без напоминаний чётко знал и исполнял свои функции. Увеличил гравитационную силу – «тарель» стояла, как припаянная к граниту. С песчаного грунта, я думаю, нас бы сорвало.
- Гладышев, - Люба пристроилась в кресле пилота коротать ночь. – Твою Розовую Бурю опять похитили, или она сбежала? Вот шлёндра.
А я с Билли:
- Слушай, мне это совсем не нравится.
- Испужался, Создатель?
- То, что происходит за бортом, есть ответ на наше решение. Нас подслушали, нас предупреждают.
- Да полноте. Твоя склонность одушевлять неодушевлённое теряет пределы разумного.
- Слишком узки твои пределы. Я просто зримо вижу, как торнадо Ипполит топчет в ярости ботфортами нашу маленькую «тарелку».
- За что ему нас ненавидеть? – только прилетели…
- Не нас, нашу идею – раскопать в недрах планеты возможно спасшихся её обитателей.
- Откуда что берёшь, Создатель?
- Из логики вещей.
- Сбрехал бы – интуиция.
Я не обиделся. Скорее наоборот – позиции мои в споре Билли не смог опрокинуть, вот и нервничает.
Утром предложил Любе:
– Давай улетим.
- Как улетим? – удивилась жена. – Вчера говорил, искать.
- Послушай….
Изложил своё видение разыгравшейся здесь трагедии – войны миров.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-15 02:36:35]

- Развитие цивилизации на Марсе шло аналогично известному из истории Земли. Только нам удалось избавиться от навязчивой идеи бряцать оружием, а здешним обитателям не повезло. Кто-то однажды нажал красную кнопку, и загрохотали атомные взрывы. На планету обрушилась разрушительная сила невиданной мощи и смела с её поверхности всё живое. Оставшиеся попрятались в убежищах, готовые продолжать междоусобную войну до победного конца. Но они ошиблись. Причём, дважды – ибо у термоядерной войны не может быть победителей. Второе их жестокое заблуждение в том, что они только себя считали обладателями интеллекта, не взяв во внимание разум планеты их породившей. Им и в голову не приходило, что природные стихии умеют мыслить и делать выводы. Планета вынесла смертный приговор своим неразумным детям, а тем в их катакомбах кажется, что на поверхности бушуют последствия ядерной зимы….
Любу я не убедил.
- Тем более, Гладышев, тем более, - если всё так, как ты рассказал, мы не имеем права бросить в беде братьев по разуму. Мы должны вызволить их из подземелья, и…. И обезопасить планету. Сделать пригодной для жизни её поверхность.
- Люба, это не наш мир, не наши разборки. Чтобы помочь одним, мы должны одолеть других. Ты готова стать третейским судьёй? Ты уже решила, на чьей стороне правда?
- Да я готова.
- А я нет.
- Гладышев. О чём ты говоришь – там разумные существа, здесь стихии. Какое может быть сравнение? Или мы не по твоей воле укрощали земные стихии?
- Они должны сами найти компромисс, если он возможен.
- Ты в своём амплуа – болтать и ничего не делать.
- А ты в своём – бей, беги, думай не надо.
- Сибарит!
- Волюнтаристка!
Мы выпорхнули из «тарелки», и в разные стороны – разобиженные, недовольные.
Благо день позволял забыть о ночных тревогах. Бог солнца взбирался по небосклону на золотой колеснице и с любопытством взирал на последствия ночного буйства торнадо. Жёлтые облака горестно вздыхали и разводили крылами – опять этот Ипполит!
Люба спустилась в канал, а я в позе Будды оседлал макушку летательного аппарата.
- Билли.
- Ну, что тебе?
- Мы должны найти местных обитателей.
- Качает тебя.
- Люба права – мир на планете должен быть восстановлен. Наша задача - тому способствовать.
- И как мы будем их искать?
- Нам поможет Ипполит. Собери всю информацию о марсианских стихиях – всё, что фиксировали искусственные спутники и экспедиции на поверхность. Думаю, места наибольшей активности торнадо укажут на близость входа в убежища.
- Логично. Впрочем, что я – ай да Создатель, ай да сукин сын. Похлопай себя по ляжкам.
- Твоя беда, Билли, в безоглядной вере точным расчётам, а ведь нужны ещё фантазия, интуиция и удача. Но не отчаивайся – меня эти грации иногда посещают.
Люба вернулась на борт перед закатом, всем видом являя решимость идти до конца.
Я сидел на откидном диванчике, по-турецки скрестив ноги, склонившись над гитарой:

А годы летят, наши годы, как птицы летят
И некогда нам оглянуться назад….


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-18 02:51:17]

Люба бросила на меня взгляд, преисполненный жалости, замешанный на презрении.
- Я вызову тебе флаер. Что это?
Увидела на мониторе карту Марса.
- Очаги активности торнадо.
Люба вскинула брови – просвети.
- Идёт война – стихии бьются с теми, кто возомнил себя покорителями природы. Поверхность уже отвоёвана. Торнадо стерегут входы в убежища, чтобы не выпустить на поверхность планеты её прежних хозяев. Найди нашего Ипполита.
Люба села за компьютер, зашелестела клавиатурой.
- Судя по всему…. Судя по всему…. Это капище, где гранитные столбы.
- Один нюанс. Природа торнадо позволяет ему жить практически вечно. Но в этой жизни есть периоды активной и пассивной жизни. По-другому – время буйств и время отдыха. Очень может быть, капище – это место отдыха, где солнце даёт ему новые силы.
- Откуда осведомлённость? – Люба удивлена.
Откуда? Да меня Билли только что просветил. Но разве скажешь.
Среди ночи космолёт снялся с места стоянки. Люба за пульт управления – что происходит? Я спросонья:
- Что там, милая?
- Мы на орбите. Аварийный взлёт.
Утром стала ясна его причина. Наша прежняя стоянка была завалена обломками гранитных колон.
- Боже святы! - Люба присвистнула от удивления. – Это какую ж надо силу иметь?
- Это какую надо ярость являть.
- Нервный кадр, - согласилась жена.
На месте вырванных «с корнями» колон обнажилась гранитная плита искусственного происхождения, которая сразу заинтересовала нас.
- Вход в убежище?
- Очень может быть. Но как её поднять?
Остаток дня Люба просидела за компьютером, общаясь с Землёй.
На ночь поднялись за пределы атмосферы – от греха. И вот настал новый день – день Великого наступления на марсианские стихии. Впрочем, загнул. Никто ни на кого не нападал. Волею людей Земли, под Любиным руководством в атмосфере Марса был создан искусственный торнадо. Его задача – очистить обнажившуюся на месте древнего капища гранитную плиту от песка, щебня, обломков.
- Поучим Ипполита земным манерам? – сверкнула Люба белозубой улыбкой.
Вот он явился – тонкий, гибкий, подвижный. Легко перемахнул через канал в гранитных берегах, закружился на капище, набирая силу. Под его напором в воздух взвились тысячи тонн песка и щебня, колоны и их обломки. Всё это кружилось и вертелось в гигантской, до самых небес, воронке. Вот она качнулась, двинулась в сторону. Ослабла и осыпалась курганом. Пыль осела, и гранитная плита, отполированная до зеркального блеска, обнажилась во всю величину. Лежала под углом к горизонтальной поверхности, напоминая крышку тоннеля.
Мы наблюдали за всем происходящим на экране монитора.
- Наш черёд, - Люба усадила флаер на плиту.
После несложных манипуляций они составили одно целое, и антигравитационное поле, включённое на летательном аппарате, сделало тысячетонную плиту легче пушинки.
- Ну, с Богом!
Флаер с плитой поднялся вертикально, а опустился в стороне. На освобождённом месте зиял провал. Мы покинули «тарелку» и подлетели к его краю.
- Гладышев, это вход в иной мир?
Вход в иной мир ступеней не имел, но горизонтальная поверхность с небольшим уклоном тоннеля вполне проходима. Вертикальные стены без опасных трещин, и потолок безупречен. Чувствовалось – строили на века.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-21 07:52:53]

- А получилось на тысячелетия, - это Билли влез.
Как же, будет он молчать в такие минуты!
- Откуда знаешь?
- По радиоактивному фону.
- Мы идём? – Люба волновалась у края неведомого.
- Конечно, милая.
- Но там темно.
- Это тебе только кажется.
И Билли:
- Что, тебя каждый раз просить надо? Ну, хорошо, прошу, настрой, пожалуйста, Главному Хранителю кошачье зрение.
Мы полетели. Легко скользили в воздухе, насыщенном углекислым газом, углубляясь в тоннель. Строители не заморачивали себя лабиринтами проходов – прямой, как каналы на поверхности, плавно понижающийся путь в преисподнюю.
Перегородили его металлические – возможно, чугунные – ворота. На функциональную принадлежность преграды намекали две створки во всю площадь прохода. А материал…. Кольцо висело, массивное, как на воротах древних крепостей. Люба стукнула им в створ, и металлический гул раскатился под сводом тоннеля.
Никто не спешил открывать.
- Что делать, Билли?
- Приложи ладонь. Механизм запора видишь?
- Нет.
- Странно. А я его вижу твоей ладонью сквозь толщу ворот.
- И что делать?
- Сейчас поймаем его в направленное магнитное поле и повернём.
- Ну?
- Не получилось. Тогда разрушим ультроколебаниями - надо только подобрать резонанс.
- Меня-то не рассыплешь?
- Не дрейфь, Создатель, рассыплю - соберу.
- Одного уже собрал….
Будто от напора изнутри створы ворот со страшным скрипом и скрежетом распахнулись нам навстречу. За ними тоннель сузился, начался лабиринт с настолько низким потолком, что приходилось передвигаться ногами, опасаясь за голову.
- А хозяева-то – коротышки.
Лабиринт – это подземный город с улочками, проулочками, тупичками и – дверями, дверями, дверями. Входы в дома? Лаборатории? Складские помещения? Толкнулись в одну – анфилада помещений с барельефами на стенах, статуэтками в нишах.
Может, у марсиан было больше пальцев на ногах и меньше на руках, но в том, что они на первых ходили, а вторыми работали сомнений не осталось. И лица у них человеческие.
Привет, братья по разуму!
Никто не ответил. Некому было отвечать. Город мёртв.
- Знаешь, чего не хватает к этой мизансцене? Минорной мелодии.
Люба поморщилась – нашёл время и место!
Я к виртуальному всезнайке:
- Почему нет останков – может, люди эвакуировались?
- Что ты хочешь? – Билли. – За тьму веков всё органическое превратилось в пыль.
- С кем сражаются торнадо?
- Всё ты выдумал, Создатель. Солнце светит – бури рождаются, остальное – сказки.
Одно из помещений просто напичкано незнакомой аппаратурой. Какой – ещё предстоит выяснить.
- Билли, ты можешь понять назначение этих чёрных ящиков с кнопочками и экранами?


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-24 08:20:09]

- Надо разбираться. Вот так, глядя вашими глазами – могу только предположить.
- Иии…?
- Всё, что угодно – ну, скажем, мониторы наружного наблюдения.
Люба подсказала:
- Это бункер. Я бывала в подобных.
- Жуткое время. На Марс могла стать похожей наша Земля, поссорься вы с дядюшкой Сэмом.
- Бог миловал, хотя никто не хотел уступать.
Люба села в кресло за очень похожий на любой земной пульт управления.
- Если все цивилизации идут схожими путями, нам, похоже, нечему учиться у марсиан: всё это - давно пройденный этап.
- Счастливо преодоленный, - поддакнул.
Люба повертелась в подвижном кресле:
- Как думаешь, чем управлял сей пульт?
- Если отвлечься от махрового милитаризма, то пусть это будет радиорубка. Или студия записи.
- Отлично! – Люба прошелестела клавиатурой с непонятными знаками. – Исполняем концерт по заявкам. Желаете что-то заказать?
- Что-нибудь из марсианского фольклора. Кантри практикуете?
- Сейчас попробуем, - Люба пробежалась перстами по неземной клавиатуре, в какой-то ей одной ведомой последовательности знаков, повернулась ко мне сияющим лицом.
– Enter!
Ткнула, не глядя, пальчиком.
В моём сознании родилась…. Нет, не музыка. Это был мужской хор. Так поют уроженцы Кавказа. Что-то величественное, горделивое и воинственное. Марсиане? Смотрел Любе в глаза и силился понять – она слышит то же, что и я?
И её одолевало любопытство.
- Гладышев, ты слышишь то же, что и я?
- А что ты слышишь?
- Весенний лес – капель, журчание ручья из-под талого снега, шорох лопающихся почек.
Понятно.
- Ты знаешь, Билли, почему люди поют? Потому, что они люди. Перестань дурачиться.
- Каждый слышит то, что хочет слышать.
- Ты глумишься над нашими чувствами.
- Да будто бы.
Люба:
- Я поняла – это комната исполнения желаний. Пусть будет рекреацией – должна быть такая в военном бункере. Вот сейчас звучит «Вальс цветов» Чайковского. В дни расцвета марсианской цивилизации Петра Ильича ещё в помине не было. Верно?
- Не верно, - пошёл на поводу у Билли. – Композитора не было, а мелодия уже жила. Такую невозможно выдумать – только подслушать однажды звёздной ночью, сидя за роялем у открытого окна.
Оставили рекреацию. В другом помещении на стеллажах вдоль стен цилиндрические стержни – по виду, графитовые.
- Что это?
Люба взяла осторожно один, осмотрела, взвесила на ладони:
- Наверное, что-то из оружия. Пиропатрон?
- Билли, твоя версия.
- Пусть будет энергоноситель – свеча, факел, активный стержень ядерного реактора.
Люба:


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-27 07:49:09]

- Чему ты улыбаешься? Моей глупости? Твой вариант.
- Это книги. Магнитные записи на графито-кристаллических носителях.
Билли:
- Какие твои доказательства?
Люба:
- С чего ты взял?
Ответил Любе, Билли внимал исподтишка:
- Логически помыслив. Здешние обитатели досыта навоевались на поверхности. Здесь им стало не до драки – пытались сохранить жизнь и культуру. Отчаявшись в первом….
Жест рукой закончил недосказанную фразу.
- Очень похоже, - Люба повертела стерженёк. – Как его декодировать?
- Поместить в анализатор, и по всем параметрам….
Люба сунула марсианскую книгу в набедренный карман комбинезона. Пошли дальше. Мы искали бытовые помещения – может быть, там….
Но Билли стрекотал в сознании:
- Да брось, какие марсиане – тьма веков миновала, как их не стало.
- Оборудование на вид в исправном состоянии.
- Приборам-то что сделается – металл, полимеры?
- А естественный распад? Атомно-молекулярная активность?
- На каждую активность существует реактивность.
- Поясни.
- Поймёшь?
- Только не заумничай.
- Ты слышишь? – Люба сдавила мне бицепс выше локтя.
- Что? – так увлёкся диалогом с виртуальным консультантом, что не понял её тревоги. – Что случилось, дорогая?
- Гул. Слышишь?
Слышу? Слышу. Гул действительно. Нарастающий.
Понимание пришло сразу.
- Который час? А закат, в котором? Всё ясно – торнадо проснулся. Ты не помнишь – мы закрыли ворота в город?
- Бежим!
Припустили низенькими улицами подземного города к тому месту, где он начинался – большим чугунным воротам. Господи! Не заблудиться бы. Но Билли помнил путь по лабиринту и вёл меня безошибочно. Следом Люба.
Торнадо уже завладел воротами в тоннеле и играл массивными створами – попробуй, подступись.
- Добро пожаловать, Ипполит в город мёртвых. Заходи, убедись – тех, с кем ты упорно воюешь, давно уже нет на белом свете.
- Гладышев, зачем ты меня пугаешь? Никакого Ипполита нет – наверху бушует торнадо, и его вихри проносятся по тоннелю.
Будто в ответ на Любины мысли одна из чугунных створ ворот так ахнула в своё обрамление, что от грохота заложило уши.
- О, Господи!
- Это не самое страшное, дорогая.
Будто в ответ на мои мысли новый вихрь, ворвавшийся в подземный город, был полон песка.
- Бежим!
- Куда? Там западня, - удержал Любу за руку. - Нам надо выбираться через тоннель.
Ветер хлестал струями песка, как бич безжалостного надсмотрщика. А под ногами уже текла сыпучая масса.
- Он хочет похоронить город.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-04-30 08:35:44]

- Он не может хотеть, потому что его нет.
- Его нет, а песок течёт.
- Так что же делать?
- Надо попытаться установить контакт.
- Ну, так пытайся.
- Билли, - обратился к помощнику. – Я буду сейчас думать, а ты мои мысли переводи на все известные наречия и диалекты – соловьём пой, ветром вой – но я должен быть услышан. Ты меня понял?
- Лучше Всевышнему помолись.
- Если выкрутимся, поставлю часовенку на Марсе – так и передай.
Мы пошли с Любой вперёд, взявшись за руки, навстречу ветру, который нёс и мёл песок.
- Послушай, Ипполит. Меня зовут Алексей Гладышев. Я знаю о вашей беде, потому что мы едва не пережили подобное. Мы прилетели с голубой планеты, которую называем Земля. Наши народы владели смертоносным, всё уничтожающим оружием. Они считали себя хозяевами планеты, не признавая прав Природы. В двух шагах мы были от страшной беды и не сделали их. Нам хватило коллективного разума не начинать термоядерной бойни….
Чугунные ворота обречённого города. Створы колышутся под напором стихии, но мы, благополучно миновав их, выходим в тоннель. В нём марсианский ад – ветер воет, песок клубится. Слава Богу, оптимизаторы избавили нас от необходимости дышать.
Шлю мысли в пространство с надеждой, что меня слышат.
…. Вам повезло меньше. Внешне похожие на нас, люди выпустили джина из бутылки и превратили цветущий мир в пустыню. Погибло всё живое, что неспособно защищаться. Но живой осталась планета, и её стихии. Двуногим умникам, погубившим Природу и забившимся в щели, был вынесен смертельный приговор. Не наша в том вина, что мы оказались у вас в гостях в момент его исполнения….
Мы вышли из тоннеля. Флаер стоял на глянцевой плите. А вокруг бесновался торнадо, поднимая в воздух горы песка и запихивая их в чёрную пасть тоннеля. Мы прошли в «летающую тарелку» и тут же поднялись за пределы атмосферы.
Любу терзали последствия нервного потрясения.
- Гладышев, мы погубили город.
- Там никого не было.
- Мы никого не встретили, но это ещё ничего не доказывает. Сам город – уникальная находка.
- Он был обречён.
- Да брось. Опять будешь плести про несуществующего Ипполита.
- Наше удивительное избавление ничему не научило?
- Чем оно удивительно? Ты выбрал правильное направление, а я запаниковала – в городе нас точно завалило бы песком.
- К чёрту бесполезные споры - пусть каждый остаётся при своём мнении. Лучше давай решим – что дальше?
- А что дальше? Вызываем специалистов, разрабатываем технологию – город надо откапывать.
- Я так не думаю.
- А как ты думаешь?
- Надо оставить планету в покое. Разве не видишь, как накалены страсти – война миров продолжается.
- Война миров, - Люба скривилась. – Один из которых канул в Лету, а другой – твоя выдумка….
- Пусть так – устал доказывать. Хочу попросить о помощи.
- Излагай.
- Есть мысль, на месте древнего капища у входа в подземный город поставить маленькую звонницу.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-05-03 07:23:13]

- Гладышев, кто звонить в неё будет?
- Ипполит.
- Любимый, может тебе грудь дать – ты почмокаешь и успокоишься?
Мир на одну ночь был восстановлен. Утром мы вернулись на поверхность. Торнадо изрядно потрудился и преобразил местность – ни тоннеля, ни плиты его прежде прикрывающей. Песок громоздился барханами от края канала до самого горизонта.
- Если следовать твоей логике, стихии ненавидят марсианскую цивилизацию и всё, что ею создано – почему же они не засыпают каналы?
- Загадка. Их много на этой планете. Ты поможешь?
- Где будет стоять звонница?
- На самом высоком кургане. Поверь, когда прилетим следующий раз, здесь не будет бурь. И возможно нам позволят раскопать город.
- Дипломат.
Заночевать отважились на планете. Люба до самого заката сидела на люк-трапе в классической позе Алёнушки и слушала тонкую музыку сыпучих барханов.
- Ты знаешь, - поднялась она в космолёт с последним лучом закатившегося солнца, - неповторимая мелодия. На Земле такого не услышишь.
- Там нет торнадо с интеллектом, потому что возобладал Всемирный Разум.
Мы с Билли спорили над проектом будущей звонницы.
- Ступени и двери убрать – ни к чему.
- Ты уверен, что марсиане обладали левитацией?
- Туда некому будет входить – это звонница для торнадо. Достаточно окон на четыре стороны.
- Блажен, кто верует.
- Молчи, убогий.
Люба подошла к монитору.
- Такой ты хочешь её видеть? Шедевром не назовёшь. Но если нравится…. Готовь спецификацию на комплектующие – все материалы будут завтра. Это будет наш дар…. Памятник погибшей цивилизации.
- Колокол нужен.
- Земные реликвии не дам – новый отольём.
- Сумеем?
- Научимся, - Билли влез.
Ну-ну.
Ночь прошла на удивление спокойно.
- Упарился, гад, - прокомментировала Люба. – Целый город засыпал.
Ждём гостей с Земли и материалы.
Колокол таки нам подарили – его святейшество Патриарх всех православных христиан. И прокомментировал на видеозаписи освящения: такое дело – пусть звонит.
Гостей с Земли не было – беспилотный грузовой корабль, с заказанными материалами и бронзовым колоколом.
- Принимай, Гладышев, груз.
А где же строители?
- Где строители? - спрашиваю.
Люба:
- Забыл, мой милый, какого факультета я выпускница?
- Где техника?
- Обойдёмся подручными средствами.
Люба «засучила рукава» - будто мановением волшебной палочки, а на самом деле, телекинетической энергией транспортник был разгружен и удалился.
Хранитель Разума с усмешкой на губах:
- Где ставить будем, ГАП?
- Главный Архитектор Проекта, - Билли на моё недоумение.
Ага, ГАП – это я.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-05-06 07:43:57]

- Думал на капище – только разве теперь его найдёшь? Сыпучие барханы так изменили окрестности….
- Полезай в «тарелку» - отсканируем местность.
Под заносами обнаружили гранитную плиту.
- Годится под фундамент?
- Не хлипковат?
- Сцементируем.
На очищенную от песка плиту опустился флаер, поднял её и вынес на высокий курган.
- Сейчас Бог войны почувствует, что такое тяжесть настоящего доспеха.
На космолёте была многократно увеличена гравитационная сила. От её воздействия песок под плитой заскрипел, пришёл в движение и, наконец, спаялся надёжным основанием будущему строению.
Люба с гордостью:
- Взаимодействие между песчинками на межмолекулярном уровне.
Те же силы крепили стеновые блоки звонницы, возводимые мысленными усилиями. Имею в виду не гравитационный нажим, а идеальную рабочую поверхность материала – от соприкосновения включались в действие межмолекулярные силы притяжения.
Зодчество отняло три дня. Да мы особо не спешили – обсуждали достоинства, недостатки проекта, и между делом, как настоящие строители, переругивались.
Когда колокол вознёсся к положенному месту, и маковка с православным крестом засияла золотом на шпиле, Люба отряхнула с ладоней несуществующую пыль.
- Зови своего Ипполита.
Мы работали днями, но и в ночное время торнадо не препятствовал строительству – гонял вокруг песчаные барханы, и те пели печальные песни невольников с галер.
Перед отлётом сидели на трапе, наблюдая закат солнца. Стемнело.
- Тихо как, - подумала Люба, а оптимизатор мне сообщил.
И будто в ответ на её мысли звякнул колокол. И ещё раз чуть громче. И ещё громче.
- Ипполит, - Люба взяла меня за руку.
Звуки нарастали – кто-то настойчиво раскачивал многопудовый язык колокола.
- Пусть познакомится. Пусть поиграется. Пусть поймёт суть нашего дара. Может, умерит воинственный пыл, и тогда мы сможем вернуться, чтобы заняться раскопками мёртвого города.
- А мы вернёмся?
- Всенепременно.

3

Полёт на Венеру мог оказаться для нас последним. Мы разминулись с огромным болидом, невесть откуда залетевшим в Солнечную систему, и Люба сказала:
- Я думала, жизнь бесконечна - впереди масса дел, но нелепая случайность чуть не поставила предел планируемому. Это предупреждение свыше – пора заняться душой. В монастырь уйду. Ты со мной, Гладышев?
- Нательным крестом – другой доступ к твоим прелестям, дорогая, там под запретом.
А Билли сделал выговор.
- Что за система у тебя защитная – опять моргнули?
- Болид прошёл над ней и сгорел в атмосфере Юпитера.
- Тебя это не оправдывает. Когда будет готова принципиальная схема противометеоритной защиты Солнечной системы?
- Прыткий какой. Яви свои способности.
- Ты, я – какие могут быть конкурсы, когда речь идёт о жизни людей?


Ответить

Анатолий Агарков [2021-05-09 07:47:38]

- Состязательность идей никогда не вредила делу.
- Скажи, своей нет.
- Скажу – тебя это успокоит?
- Меня это обеспокоит. Билли, ты начал тупеть?
Подобные выговор с выводом о моих умственных способностях могла сделать госпожа Главный Хранитель Всемирного Разума. И мне не свалить вину на некого молодца из виртуального ларца – в её глазах за всё в ответе я. Так уж получилось.
Мы собрались на Венеру. И за мгновение до перемещения, его траекторию пересёк злополучный болид. В ЦУПе остолбенели. Люба запросилась в монастырь. Я наехал на Билли. А метеорит затащил на расправу небесный главарь всех римских богов. Трагедия была близка, но обошлось, хвала Всевышнему.
Зачем нам Венера? Люба поставила задачу – обезопасить Солнечную систему от бомбардировки космическими телами. Переадресовал её Билли. У того что-то где-то не срасталось. Нужна фикс-идея. В её поисках затеяли космический вояж – Марс, теперь Венера….
Удачно разминувшись с болидом, флаер вошёл в зону притяжения планеты Бурь. Так её именовали астрономы и фантасты. Участники первых экспедиций подтвердили их правоту. И ответили на вопрос – почему. На молодой планете идёт зарождение климата. Он установится, и станет ясным – возможно ли возникновение жизни на планете? Каким путём она будет эволюционировать? Что (кого?) сделает венцом творения?
На экране белые холмы клубятся, двигаются, постоянно меняя формы. Это облака. Сверху щедро залиты солнечным теплом и светом. Снизу подсвечиваемые мерцающими вспышками молний.
Мы облетели планету в одном направлении – повсеместно идёт гроза. Второй круг совершили, развернувшись на 90 градусов. Картина та же – ни единой прогалины в облачном покрывале.
- Будем садиться? – Люба, не отрывая глаз от экрана.
- На дно океана? В жерло вулкана?
- Куда получится.
- Подождём, - отговариваю. – Покрутимся - может, где прогалину узрим, может, кончатся безобразия.
- Эти безобразия на сотни тысяч лет.
Наша полемика ещё продолжалась, а аппарат уже вошёл в облачный слой атмосферы. Анализатор выдаёт – сероводород за бортом. Сероводород – это значит….
- Любушка, сейчас наша «летающая тарелка» превратится в падающую сковородку, а мы с тобой в два бифштекса с кровью.
Но Бог на нашей стороне - сели у подножья вулкана. Он потряхивал окрестности, выплёвывал в небо залпы дыма и пепла. А по одному из его склонов, как слюна по старческой бороде, текла, шипела, брызгалась окалиной огненная лава. Но не это изумило. Небо цвета Берлинской лазури. И на нём вполне убедительное светило, чтобы заявить, «а денёк-то солнечный».
- Как это? – удивился. – Сверху облачно – снизу ясно.
- Привыкай к чудесам – мы на Венере.
Чудеса голубыми небесами не исчерпались.
Солнце скрылось за горизонт, и настала ночь, подсвеченная лавой. Мы провели анализы воздуха. Люба заполнила бортовой журнал. Все дневные дела завершены, но спать не хотелось. Сидели на трапе, плечо к плечу, и наблюдали за фейерверком огней.
- Я понял, почему сверху облака, а снизу небо ясное. Идут роды – планета стыдливо прикрылась покрывалом от посторонних глаз.
- Образно, - заметила Люба.
- Ты в своём репертуаре, - хмыкнул Билли.
По краям горизонта вспыхивали зарницы, отражённые небосводом.
- Красиво, - вздохнула Люба. – Огонь рождает жизнь.


Ответить

Анатолий Агарков [2021-05-12 07:12:58]

Будто в ответ её мыслям вздрогнула почва, мириады звёзд взмыли ввысь, грохот извержения заложил уши. Потом посыпался пепел.
- О, Господи! Спасайся, кто может!
Мы кинулись с Любой в «тарелку» и подняли люк-трап.
- Страшно?
- Нормально, Гладышев. Ты как хотел – цветы к ногам и плеск ладошек? Некому пока встречать тебя героем. Но над темой стоит поработать. Говоришь, роды у неё под покрывалом? Стало быть, мы вовремя.
- Акушерствовать собрались, Любовь Александровна?
- Думаешь, не гожусь?
- Венера ещё не готова к родам – схватки только-только начались.
- Ну, а мне недосуг её тысячелетия считать – применим кесарево сечение.
- Оставь Природе естественный ход событий и избежишь многих непредсказуемых катаклизм.
- Разумное вмешательство не может навредить.
- Разумно ли оно?
- Ты решаешь?
Исчерпав аргументы, обратился за помощью к Билли.
Тот удивил:
- Что она хочет?
- А где ты был?
- Нужен совет или отчёт?
- О, Господи! Все спорят, спорят…. Это вас планета провоцирует?
- Обстановка.
- Ну, хорошо, слушай сюда. Любовь Александровна надумала явить на планету человека прямоходящего.
- Колонизировать?
- Если бы. Вырастить местного питекантропа.
- Зачем?
- Слава крёстной матери.
- Интересный эксперимент.
- И ты, Брут.
Колебания поверхности передавались флаеру и гнали сон.
Люба села за пульт.
- На орбиту?
- Зачем? Нам и здесь неплохо.
После её манипуляций с компьютером, аппарат завис в воздухе. Тряска прекратилась.
- Спи, родной, - чмокнула меня в нос и укрылась одеялом.
В ту ночь разоспались так, что бортовой компьютер прогудел утром:
- Солнце взошло.
Светило поднялось над горизонтом и окрасило небеса. На поверхности толстым слоем лежал пепел. Он и лаву прикрыл, хотя там по-прежнему чувствовались какие-то подвижки.
Пока приводил себя и мысли в порядок, Люба облетела вулкан. Вернулась раскрасневшаяся.
- Надо менять стоянку – здесь сплошное пепелище.
По тону и деловому настрою понял, что жена не отказалась от затеи вмешательства в естественный процесс эволюции планеты. Так хочется прослыть Богом!
День посвятили поиску пригодного для стоянки места. Догнали уходящий фронт грозы. Люба у экрана:
- Смотри, как замечательно!


Ответить

Анатолий Агарков [2021-05-15 07:58:41]

Струи дождя вспенивали воду неширокой реки. Молнии полыхали беспрерывно и повсеместно. Гром…. Ну, от его раскатов куда денешься в плотной атмосфере? Порывы ветра гнали волны.
Мы ступили на поверхность, как только гроза удалилась.
- Здесь будет город заложён! - Люба пафосно.
- Зачем тебе город?
- Ты, Гладышев, совсем сник – ни петь, ни танцевать. Попробуем запустить в жизнь эксперимент.
- Ты хочешь зачать органическую жизнь на Венере? Ты знаешь, что вокруг? Углекислый газ, сероводород, азот и ничтожное количество кислорода. Что земное выживет в таких условиях?
- Плесень. Обыкновенная плесень. Она перелопатит углекислый газ в кислород, подкрепится азотом и нейтрализует сероводород.
- Так вот ты о чём чирикала перед отлётом со своими Распорядителями.
- И мне прислали контейнер со спорами, - Люба продемонстрировала цилиндрический сосуд.
- Ты хочешь пустить их на волю? Не делай этого. Ты строитель, Люба, поверь мне, биологу - могут быть непредсказуемые последствия. Давай начнём с лабораторных испытаний.
- К чёрту! Время тянуть. Споры либо погибнут, либо преобразят планету.
- Люба, послушай. Я всегда с тобой соглашался, если спорили – уступал. Но сейчас не тот случай. Ты уверена, что не выпускаешь джина из бутылки? Посмотри, как разумно устроена планета, как динамично, но осторожно она развивается. Вулканы поджигают поверхность – ливни её тушат. Подвижки коры создают моря и горы. Скоро стихии успокоятся, зародится жизнь, и Венера станет красивейшей планетой солнечной системы. Все предпосылки налицо.
- Гладышев, ты чего боишься? Шепотки белого порошка?
Люба раскрутила полусферическую крышку контейнера, перевернула его.
– Ап!
Белая пыльца, влекомая ветерком, разлетелась по окрестности. Не знаю почему, у меня возникло ощущение пощёчины. Оскорбительной пощёчины. Может, от Любиного – «ап!»?
- Вот как! Знаешь, не хочу больше иметь с тобой никаких дел.
Развернулся, взлетел и помчался прочь, вслед за ушедшей грозой.
Всё! К чёрту! К чёрту всё. Надоела глупость людская.
- Что ты наделал, Билли? Зачем дал в безответственные руки безграничные возможности?
- В чём проблема, Создатель? Разве тебе не интересны результаты адаптации плесени в неорганической среде? Ах, да – забыли спросить хозяев планеты. Но здесь нет субъектов, которые ты любишь наделять душой. Впрочем, с твоей фантазией – ими легко могут стать вулканы, грозовые облака, воздушные вихри.
- Убогий. Порождение ума убого.
- Ты меня создал. Али забыл?
- И вижу, напрасно….
Догнал грозу, но она меня не охладила. Под струями дождя, в ореоле молний с победным громом, промчался над рекой до места её впадения в морской залив. Вполне приличной высоты волны гуляли на просторе, с шипением и клёкотом накатывая на прибрежные камни. Пляж, будущий песчаный, ещё формировался. Северный берег залива обрамляла высокая гранитная стена. За ним начиналось плато. С запада впадала река, которая привела меня сюда. На востоке горизонт терялся за чертой морского простора. Южный пологий берег усыпан громадными валунами. Три из них, привалившись, образовали уютную пещерку. Я её сразу приметил, заглянул. Три входа, гранитный потолок над головой, вид на море – о такой вилле только мечтать. И решил поселиться.
Природа позаботилась о каменном ложе.


Ответить