Янтарик
Нина Роженко
|
Форма: Рассказ
Жанр: Любовно-сентиментальная проза Объём: 11069 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
От горя и обиды Ася тихонько заскулила. Хорошо еще, что признание в нелюбви случилось в обед, и все сотрудники, в том числе и заклятая Асина подружка-соперница Жанка, толкутся сейчас в столовой. Ася представила, что бы было, если бы Олег дал ей отставку на глазах родного коллектива. Вот радости-то было б для коллег! Вот разговоров! - Ты мне надоела! Ты же дура! Запомни, длинные ноги мозги не заменят! Вот сиди и разгадывай кроссворды. Это твое. А выше не лезь! Дверь хлопнула, и Ася услышала удаляющиеся шаги. Все тише, тише. Смолкли. Любимый человек, теперь, наверное, уже бывший любимый, со свойственной ему решительностью разорвал отношения с ней, Асей вот так, по-кавалерийски. Рубанул шашкой с плеча и ушел кушать бифштекс с кровью. А она осталась на поле боя, именуемом по недоразумению, главным офисом рекламного бюро «Персона», собирать раненых, хоронить павших, оплакивать поражение. Она так и сидела, сгорбившись, у компьютера, ошеломленная свалившимся на нее несчастьем. В голове шумело, звенело. Казалось, кто-то маленький сидит внутри и стучит молоточком. То в висок ударит, то в макушку. От горя и обиды Ася тихонько заскулила. Хорошо еще, что признание в нелюбви случилось в обед, и все сотрудники, в том числе и заклятая Асина подружка-соперница Жанка, толкутся сейчас в столовой. Ася представила, что бы было, если бы Олег дал ей отставку на глазах родного коллектива. Вот радости-то было б для коллег! Вот разговоров! Ася огляделась, компьютеры равнодушно гудели, за распахнутым окном тихо шелестел дождь. Скоропалительный роман с главным специалистом по рекламе продлился три месяца. Три месяца Ася на зависть всем девчонкам в конторе летала на крыльях, строила планы и была уверена, что вот-вот Олег сделает ей предложение. Мечтала вопреки скептическим репликам подружек, вопреки «искренним» - я тебе от души говорю! – советам сотрудниц. Ничему не верила. Бабник? Ерунда! Когда-то и бабники влюбляются на всю жизнь! Тридцатая в списке? Плевать! Теперь буду первой и единственной. Заставил аборт сделать? Не верю! Сплетни! Она станет женой Олега и сделает его счастливым. Она будет самой лучшей женой в мире. Она все будет делать сама для своего ненаглядного мужа. Научится готовить его любимые блюда, болеть за «Спартак» и играть в нарды. Три месяца непрерывного счастья. И вот все рухнуло. Из-за пустяка. Спросила, что такое «система признаков социальной дифференциации»? Смотрела ночной эфир Гордона. Олег сказал, что нормальные телки не Гордона смотрят, а мужика ублажают. Не была умной, нечего и начинать. Слово за словом… Как сцепились! Все припомнил: и сгоревшую яичницу на завтрак, и корпоративную новогоднюю вечеринку, где к Асе привязался поддатый системный администратор. Она-то чем виновата? И последний поход в крутой кабак, где Ася запуталась в вилках. Ну, не знает она, какой вилкой едят рыбу! На работу сегодня добиралась сама, Олег уехал раньше, не подождав ее. А в обед он ее бросил. Из-за дурацкой передачи? Или из-за вилки? Ведь все у них было так замечательно! Несуразность произошедшего была настолько очевидна, что Ася с трудом подавила в себе желание немедленно бежать, разыскивать Олега и объясниться. Словно, не объяснялись они полночи на повышенных тонах. Словно, не он кричал ей пять минут назад: «Ноги мозги не заменят!» За что? Почему именно с ней случилась такая беда? Ася зашмыгала носом и заплакала, не в силах больше терпеть свое неизбывное горе. Голос из-за шкафа заставил ее вздрогнуть. - Асенька, не расстраивайтесь, он не стоит ваших слез. Из-за шкафа высунулась кудрявая голова оператора компьютерной верстки. Личности в коллективе совершенно невзрачной и незначительной. Никто даже толком не знал, как его зовут. Ну, сидит и сидит за своим шкафом, уткнувшись в компьютер. Наушники нацепит, словно инопланетянин. Что он там целыми днями слушает? Слова от него не услышишь. Девчонки даже при нем колготки мерили. А что? Жанка вообще заявила, что он голубой. Она каждого нового мужика в коллективе пытается в постель уложить ради спортивного интереса. Так этот, из-за шкафа, на Жанку не клюнул. На Жанку! Метр восемьдесят породистых костей и безумно дорогих тряпок. Конечно, голубой! Надо же! Именно это зашкафное недоразумение стало свидетелем ее, Асиного, позора. А может, и лучше, что он? По крайней мере, болтать не будет. - Вам-то что за дело? Между прочим, подслушивать не прилично. - Извините, я не хотел. Но все так быстро развернулось… А потом заявлять о себе было уже поздно. А хотите – я ему морду набью? От удивления у Аси даже слезы высохли. Ничего себе великий немой заговорил! - Кому? – глупо спросила она, осторожно вытирая белоснежным платочком расплывшуюся под глазами тушь. - Ну, этому дамскому любимцу. Подонку вашему. - Вам-то что за печаль? - Вы не заслуживаете такого обращения. Несмотря на трагичность ситуации – Ася ни на секунду не забывала, что ее бросил возлюбленный – комплимент ей понравился, и она более благосклонно взглянула на человека, оценившего ее по достоинству. Тем временем верстальщик выбрался из-за шкафа. В руках термос с цветочками. Кудри спиральками во все стороны, как будто их на бигуди накручивали. Умора! - Кофе хотите? – он протянул ей чашку. – Не волнуйтесь, она чистая, а кофе я сам завариваю. Попробуйте! Вот тут у меня бутерброд с сыром. Вы же не обедали. Берите. Ася только сейчас почувствовала, как проголодалась. Кофе был потрясающий, Ася давно не пробовала такого. И бутерброд оказался кстати. - А вы и в самом деле смогли бы подраться? – спросила она, возвращая чашку. Помолчала и добавила, - из-за меня? - Вообще-то я драться не люблю. Кулак – не метод убеждения. Но за правое дело готов. А защищать женщину – это правое дело. А ради вас, Асенька, я бы это сделал еще и с удовольствием. - Почему? – не удержалась Ася, рассчитывая услышать продолжение комплимента. - Вы настоящая, искренняя, хотя, - только ради Бога не обижайтесь!- очень сильно краситесь. Наш паноптикум еще не успел вас испортить. Надо же! Паноптикум! Тихий-тихий, а разобрался, в какой гадюшник попал. - Гинтарас Чюрленис, - представился зашкафный и даже церемонно шаркнул ножкой. - Как?! – Ася растерянно улыбнулась. - Вообще-то все меня называют Геннадием Николаевичем. Я родом из Литвы. Вернее, мои родители. А я уже обрусел. Но фамилия у меня знаменитая. Был в начале прошлого века замечательный художник и композитор Чюрленис. Ася с сомнением посмотрела на коллегу. Ее познания в музыке и живописи не были столь глубоки и изысканны. Чюрлениса она не знала, а вот то, что оператора сотрудники звали то ли Геником, то ли Генисом, припомнила. Но вежливо поинтересовалась: - Тот Чюрленис вам родственник что ли? - Увы, нет. Хотя, такая возможность не исключается. Если и родня, то очень дальняя. И Ася удивилась необычному складу его речи, этакой старомодной учтивости, столь непривычной и не принятой в ее окружении. - И что он написал, ваш родственник? - В двух словах не расскажешь. Вот вы бы, Асенька, ему понравились. Он был страстным поклонником красоты. На одной из его картин прекрасная женщина, таинственная и загадочная, держит в протянутых руках светящийся шар, словно маленькое солнце. Догадайтесь, как называется эта картина? Ася неуверенно улыбнулась: - Любовь? Ее собеседник радостно засмеялся: - Вы чудо, Асенька! Вы почти угадали. Картина называется «Дружба». Человек отдает другому человеку свое тепло. Понимаете? И в дружбе, и в любви главное – не жалеть тепла. - А что означает ваше имя? - Вы будете смеяться, - Геник подошел к Асе ближе, и она обратила внимание, на его глаза. Темные, почти черные издали, они при ближайшем рассмотрении оказались синими. Ася никогда еще не видела мужчин с синими глазами и таращилась теперь во все глаза на дальнего родственника известного художника. Или композитора? - Гинтарас – это янтарь. Моя матушка, - он так и сказал старомодно непривычно «матушка», - называла меня в детстве Янтариком. Ася хмыкнула. Ей трудно было представить этого взрослого мужчину маленьким синеглазым мальчиком, да еще с таким необычным именем – Янтарик. Впрочем, Асе в ее двадцать лет все мужчины старше тридцати казались глубокими стариками. - Но вслух сказала: - Красиво. - Да ничего особенного, имя, как имя. Он помолчал. - А вот вы, Ася, красивая, - Гинтарас неожиданно взял Асину руку и поцеловал. Совсем как в кино. - Надо же! Заметили! – Ася польщенно улыбнулась и неловко выдернула руку. – Ой, а наши говорили, что вы голубой. А вы, значит, нормальный… Ася замолчала и покраснела. - Ну, тем лучше для него! Значит, получит по морде, как нормальный мужик, а не как педик, – голос Олега за спиной звучал язвительно. Он стоял в дверях и насмешливо кривил губы. - Ты куда, чудило, лезешь? Тебе кто позволил мою телку лапать? Я тебе позволял? Ася испуганно замерла. - Вы немедленно извинитесь перед девушкой, или я набью вам морду. Геник-Гинтарас сказал это как-то буднично-спокойно, не повышая голоса. Невысокого росточка, внешне он явно проигрывал тренированному Олегу. Три дня в неделю - качалка, два – бассейн. - Это ты, убогий, мне?! Мне?! - Олег, не надо, Олег, я тебя прошу! – Ася умоляюще сложила ладошки. - Не унижайтесь, Ася. Красавицы не должны унижаться перед подонками, а вы самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал. А знаете, почему он так разозлился? Потому что вы поймали его на незнании. А он же супермен! Он же не может не знать. А вы, девочка, задели его раздувшееся, как гнойник, самолюбие. - Да я тебя сейчас урою!- Олег побагровел. И Ася вдруг поняла, что Геник-Гинтарас прав. Гинтарас обернулся к Асе. - Я ведь слышал весь ваш разговор. Вы разговаривали слишком громко. И про яичницу слышал, и про вилку, и про социальную дифференциацию. Я так понимаю, речь шла о стратификации? Социальной стратификации. Во всяком случае, вчера у Гордона говорили именно об этом. - Так ты у нас еще и умный? - прорычал Олег и ринулся на Гинтараса. Мощным ударом тренированного кулака Олег отправил соперника под стол. Зазвенели посыпавшиеся со стола чашки, папки с эскизами веером разлетелись по полу. На отчаянный Асин визг сбежались сотрудники и охрана с первого этажа. Взъерошенного Олега еле уволокли из кабинета. Брызгая слюной, он матерился и все порывался наподдать сопернику ногой. А бледный до синевы Гинтарас сидел на полу, запрокинув голову. Из разбитого носа сочилась кровь. На старом свитере расплылось бесформенное пятно. Под заплывшим глазом наливался лиловым синяк. - А говорили, что морду набьете. Вы же драться не умеете, - тихо выговаривала ему заплаканная Ася, стоя перед ним на коленях и осторожно вытирая кровь с разбитого лица платочком в разводах туши. - А все равно мы с вами, Асенька, победили. Не силой, так духом. Гинтарас закрыл глаза и замолчал. - Вам плохо? Может, вызвать врача? Гинтарас покачал головой и еле слышно заговорил: Море - из агата, Небо – как рубин. Во дворце заката Я живу один. Гордый, словно вечер, Чистый, как зима, Сильный, словно ветер На спине холма. Шепчутся напевно Волны в тишине. Милая царевна, Приходи ко мне. - Эх, вы, Янтарик! – Ася легко прикоснулась губами к испачканной кровью щеке. И удивленные сотрудники, глазевшие во все глаза на бесплатное представление, увидели, как счастливая улыбка появилась на разбитых губах верстальщика Гинтараса. © Нина Роженко, 2009 Дата публикации: 29.07.2009 12:26:44 Просмотров: 3021 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииИлона Муравскене [2009-07-30 01:28:16]
|
|