Мечты русского поэта
Михаил Берсенев
|
Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира Объём: 10841 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Молодой поэт Афанасий Скрябин видел чудесный сон: он стоит на высокой сцене, перед ним полный зал зрителей. На нем надет чистошерстяной костюм, белоснежная рубашка, кажется, блестит такой чистотой, что ослепляет восторженно внимающих каждому его слову слушателей. Причем аудитория состоит на девяносто пять процентов из представительниц прекрасного пола. Все эти дамы как будто сошли с обложки глянцевого журнала для мужчин. Пышные формы, тела без изъянов. Их взгляды пронизаны эротичностью, и этим самым взглядом все они как будто «облизывают» его, поэта, лаская и вожделея. А он – Афанасий Скрябин, читает этим прелестницам и немногим седовласым мужикам стихи собственного сочинения. Он в ударе. Голос наполнен чувственностью, рифмы причудливы и звонкой мелодией сливаются в единую песню. То тут, то там в зале раздаются возбужденные, сексуальные вздохи поклонниц. Парень заканчивает свое выступление особенно ударным, красивым, слезным четверостишием. По щекам красавиц начинают бежать ручейки слез. Зал взрывается аплодисментами. Конферансье – прелестная девушка в мини-юбке, торопиться к нему с подносом, на котором высится хрустальный бокал с прохладным французским шампанским. На тарелочке рядом причудливыми ломтиками в форме квадратиков и ромбиков раскинулись нарезанные экзотические фрукты: киви, ананасы, папайя, манго и проч. Голосовые связки оратора сегодня работали на полную катушку, а значит, горлышко необходимо прополоскать искрящимся напитком. А для укрепления сил требуется фруктовая глюкоза, что и преподносит стильная конферансье. Следом женщина небесной красоты, поверх пышных волос которой накинута элегантная прозрачная шляпка, подходит к поэту и вручает букет строгих цветов и вместе с этим живым символом восхищения передает Скрябину небольшую записочку. Молодой человек отходит с цветами за край занавеса сцены, разворачивает послание. Там всего пару предложений: «Я в Вас влюбилась! Вы - поэт бессонных ночей и я жду Вас в моем номере № 307 сегодня вечером, в 20-00, в гостинице «Мечта поэтессы». Скрябин бросает взгляд на прелестницу и замечает, как та ему томно подмигивает правым глазом. Он чувствует, как красотка манит его к себе, но просыпается и с ужасом и непониманием осознает, что его трясет за плечо человек, у которого небритое, взъерошенное, дышащее свежим перегаром лицо. Афанасий с сожалением просыпается на старом диване с продавленными пружинами, на нечистом постельном белье. -Афоня! Черт рифмованный! Какого хрена ты спишь! У твоего отца, то есть у меня, сегодня день рождения! Сделай подарок тому, кто породил тебя на этот свет! Дай денег на водку! Грациозную фею, поклонницу поэзии из сна в легкой шляпке сменил проспиртованный образ родителя. Никита Петрович Скрябин строго наблюдал за лицом сына. Афанасий молча полез в карман рубашки и извлек оттуда несколько мятых купюр. Прошло четыре дня после получения зарплаты, но от нее остались сущие гроши. Работал молодой поэт на местной котельной. Старший Скрябин хотел, было, поцеловать сына за ценный подарок, но отпрыск оттолкнул немытую физиономию рукой. Через полминуты Никита Петрович Скрябин уже хлопнул входной дверью. Молодой человек оглядел презрительным взглядом свое лежбище и на миг воссоздал в памяти образ прелестной незнакомки из сна. Это ему уже плохо удалось, так как память включилась в работу и вернула рассудок на реальную почву. Еще сегодня ночью он действительно читал свои стихи перед аудиторией. Выступал на скрипящих от старости досках поселкового клуба, покосившееся здание которого давно требовало ремонта. Кое-где не хватало стекол, а то и просто зияли пробоины от брошенных вандалами камней. Несмотря на столь плачевное состояние просвещения в их местах, культура все же теплилась в этих стенах. Пусть вчера аудитория у него состояла из шести человек – одного мужчины и пятерых женщин, но это все же лучше, чем пустота. Мужчина - Сенмушкин Феофан Игнатьевич, бессменный руководитель клуба в течение трех десятилетий и пятеро дородных девиц, стремящихся к свету искусства. Да, они внешне ничем не походили на слушательниц из сна. Да, горло поэт промачивал не прохладным французским шампанским с диковинными фруктами, а деревенским первачом, солеными огурцами и салом с черным хлебом. Две из пяти представительниц прекрасного пола также сочиняли стихи и все по очереди выступали перед собравшимися. Что запомнилось Скрябину, так это то, что его произведениям аплодировали особенно громко. А одна из девиц нарекла его «поэтом грусти». У молодого человека самомнение после этих слов и реакции на его сочинения значительно выросло. Теперь он считал себя наследником чуть ли не Байрона. Поэт заскрипел пружинами дивана и вскочил, подошел к треснутому зеркалу и всмотрелся в мутное изображение. «Наследник Байрона» выглядел, если говорить честно, совсем непрезентабельно. Слипшиеся волосы, осоловевшие после возлияний глаза и почему-то искривленная линия губ. Парень прищурил глаз и припомнил, что вчера на творческом вечере, желая придать себе загадочности, он постоянно улыбался краешком рта, стараясь отвести его как можно сильнее в бок. Тем самым он выказывал снисходительность к сочинениям конкурентов, пусть и женского пола. Молодой человек гордо вскинул голову и заявил отображению в зеркале: -А я все равно самый лучший! Самый талантливый! Я – будущий светоч почти загубленной русской поэзии! Домой поэт завалился под самое утро и тут же рухнул на продавленный диван спать. Теперь предстояло привести себя в порядок. «Точно! У предка ведь сегодня день варенья! Что ж! Отметим!» - спокойно рассудил парень и направился в ванну, чтобы побриться, помыться и принять праздничный вид. За столом расселась торжественная компания. Нехитрая закуска, жаренные домашние котлеты, пучки зеленого лука, дольки маринованного чеснока. Недорогая, но и не «паленая» водка частоколом горлышек смотрела в обшарпанный потолок. Присутствовала и праздничная компания. На сей раз Никите Петровичу Скрябину в день «варенья» удалось собрать представительное собрание. Помимо именинника и его сына Афанасия, за столом восседали еще шестеро мужчин, внешнее сильно напоминающих Никиту Петровича. Не обошлось и без слабого пола. Четыре дамы бальзаковского возраста лихо поднимали бокалы и провозглашали тосты за здравие семейства Скрябиных. Женщины надели платья приятных расцветок, освежили лица косметикой. У одной из них под левым глазом красовался фиолетовый бланш, который никак не хотел поддаваться маскировке. Результат вчерашнего спора с сожителем на предмет «кто должен главенствовать в семье, пусть и живущей в гражданском браке», оказался, как говорится, на лицо. Точнее, прямехонько на лице. Победа осталась за мужчиной. Тем не менее, настроение всех присутствующих отличалось благодушием. Праздничный стол накрыт. Собутыльники в наличии, дата дня рождения обведена фломастером на отрывном календаре. Фингалы и рукоприкладство остались в прошлом, впереди ждало веселье, задушевные застольные песни, долгие беседы о жизни и ее смысле. -А теперь, - провозгласила одна из дам, - мы желаем, чтобы твой сын, Афанасий, сказал несколько слов по поводу твоего дня рождения! Мы же знаем, что он пока что непризнанный, но все же поэт! - она рассмеялась. Ее поддержал один из гостей: «Поэтом можешь ты не быть! Но гражданином быть - обязан!» Мужчина продекларировал единственную строку, которая осталась в памяти еще со школьной программы. Присутствующие с уважением окинули взглядом столь эрудированного собутыльника. Афанасий спал сегодня мало, да и на «старые дрожжи» спиртное легло быстро, его моментально «развезло». Он легко представил себе, что эти мужичины и женщины есть те красавицы и горстка старцев из сна. Они с восторгом внимают каждому его слову. Самомнение Афанасия вновь взлетело до небес -Что ж милые судари и сударыни! Я рад, что вы такие шикарные, холеные, красивые, собрались за этим столом! Гости озадачились и переглянулись. Женщина с подбитым глазом даже подмигнула соседу. Им было непривычно и приятно слышать подобные слова о себе. Афанасий воодушевленно подумал и продекларировал речь: -Итак, судари и сударыни, давайте внимательно посмотрим на этого человека – моего отца, вашего товарища. Присмотритесь к нему! Гости уставились на опухшего именинника, некоторые поморщились, а одна женщина невольно прошептала: -Хорошо бы быстрее выпить! Сам Никита Скрябин недовольно поморщился. Афанасий продолжил: -Так! Присмотрелись? Что вы сумели лицезреть в этом человеке? Почти все поморщились снова. -А я вам скажу! Что имеется у него такого, чего нет ни у кого из присутствующих? За столом нависла тишина. -Нет ответа! А у меня есть! Он владеет кое-чем потрясающе обаятельным и умным! Кое-чем смелым и находчивым! Кое-чем неповторимым и уникальным! Поэтическим и одухотворенным! Кое-чем, к чему потрясающе красивые и умные женщины тянутся, как к магниту! Кое-чем сексуальным и мужественным! Кое-чем… При эпитете «сексуальном» дама с бланшем немного поперхнулась, а один из собутыльников выдохнул: -Охренеть! Все присутствующие, включая виновника торжества, ошалело глядели на тостующего. Поэт замялся. -Рановато ему до галлюцинаций и белой горячки!- озадаченно пискнул мужчина с бородой,- Так чем же Никитка таким владеет-то сногсшибательным? Не тяни, водка стынет! Парень обвел всех медленно взглядом и с гордостью в голосе заявил: -Правильный ответ – это я! Я – Афанасий Скрябин, гениальный поэт, умный, обаятельный, мужественный и сексуальный! Это я его сокровище! Так выпьем за лучистый изумруд в этом темном царстве! Все моментально послушались и опрокинули спиртное в желудки, молча зажевали обжигающую жидкость. Афанасия совсем развезло. Мужчина с бородой нарушил молчание: -Так за кого мы сейчас выпили? -За сыночка!- подсказала дама с бланшем. -А день рождения у кого? -У Никитки. -А почему мы выпили за сыночка? -Так получилось. Да, кстати, Афоня, почему ты ни слова не сказал хорошего о своем отце в день его рождения? Молодой поэт икнул, махнул рукой в сторону родителя и промычал: -А чего за него пить-то?! Пьянь – она и есть пьянь… Никита Скрябин в бешенстве вскочил и отвесил оплеуху с трудом уже соображающему отпрыску. Поэт моментально потерял сознание и рухнул на диван. Двое гостей закинули ноги молодого человека на диван, перекатили тело к стене, под голову подложили подушечку. «Гениальный» поэт вновь сладко спал и снился ему уже величественный дворец, где он дает сольный поэтический концерт, восторженных зрителей еще больше, аплодисменты громче, шампанское еще прохладней, еще больше шикарных прелестниц смотрят ему в глаза и манят его к себе. Улыбка удовольствия слегка растянула губы спящего. Афанасий вновь видел себя великим. Тем временем за столом, заваленном окурками и остатками закуски, веселье шло своим чередом. © Михаил Берсенев, 2008 Дата публикации: 07.10.2008 19:52:14 Просмотров: 3672 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|