Кольцо с рубином
Светлана Есиркегенова
|
Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры) Объём: 16143 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Он. Еще один день плыл мимо сплошным пестрым потоком. Из окна автобуса автомобильная каша даже не казалась чем-то упорядоченным. Начинался дождь. Непрестанно тянуло зевать. Как всегда, сидя в полутемном салоне, я предавался размышлениям, все большей частью невеселым. Вот уже несколько недель я живу в этом городе, прежде знакомом мне лишь по сводкам метеоцентров. Город, в котором зима холодит, но тает на ладонях… Город, полный неясных теней. Город, в котором по какой-то причине мое чувство одиночества обостряется до предела. А мне предстояло провести здесь еще как минимум полгода, все зависит от того, как пойдет проект… Запахнув пальто, я скрестил руки на груди и прикрыл уставшие глаза. А ведь это только утро! Впереди же еще невыносимый долгий день, полный звонков, почти бессмысленных диалогов, суеты и холода… Она. Ненавижу вот так просыпаться – голова налита бетоном, в глазах режет, руки-ноги словно вареные спагетти. И самое страшное, в моменты такого пробуждения никогда не получается сразу понять, где именно находишься. Вот как сейчас, например. Что это у меня под левым виском – такое твердое и зубодробительно-холодное? Поскольку резко отклеить висок не получается, ощупываю пальцами. Гладкое, скользкое… так, это стекло. Насколько я понимаю, в наш век стекло – это почти всегда окно, а окно… Хм! Итак, по левую сторону меня – окно, я тычусь в него головой. По правую сторону что-то контрастно-горячее и мягкое. На этот раз интуиция подсказывает мне, что стоит все-таки взглянуть, а не ощупывать. С огромнейшим трудом поворачиваю скрипящую шею и удивленно обнаруживаю рядом с собой спокойно спящее тело, упакованное в мятое серое пальто. С несколько секунд взираю на обнаруженный предмет, мысленно почесывая в затылке… Окно слева, дремлющий сосед – справа. Гул, скрежет… Да я же еду в автобусе! Стоп! А теперь мне очень хотелось бы знать, куда именно я еду. Старательно копаюсь в памяти. Помнится, позвонила подруга, счастливая, как розовый слон, сбежавший из зоопарка. Пригласила в гости, какое-то у нее событие намечается…А где ж подруга живет-то? За окном какая-то неизвестная местность… А, вспомнила! Кажется, нужная мне остановка называется «Городок». И она должна следовать прямо за двумя подряд поворотами. Теперь очень интересно было бы выяснить, не миновали ли мы уже заветные два поворота… Решительно повернувшись направо, пытаюсь растолкать дремлющее тело, которое при ближайшем рассмотрении неожиданно оказывается худощавым молодым человеком. Из под ворота серого пальто виден воротничок клетчатой рубашки, зеленой с бежевым. Он. Видимо, я крепко уснул, потому что не сразу понял, что происходит. Первой моей мыслью была мысль о начавшемся землетрясении. Или тайфуне. Словом, о стихийном бедствии. Меня неистово трясло, как если бы кто-то схватил меня за лацканы и судорожно… Ооо! Да меня и вправду кто-то тряс. Еле продрав глаза, я углядел, как надо мной склонилось Нечто с распущенными темными волосами, горящими глазами и когтистыми жилистыми лапами. Ужас, а не пробуждение. Собрав всю силу воли, я пошире открыл глаза и смело взглянул в лицо нависшей надо мной опасности. В этот раз она предстала передо мной молодой девушкой, которая близоруко щурилась и, методично потряхивая меня, при этом смотрела куда-то в область моего левого уха. Ужасающие лапы превратились в ухоженные худенькие ручки с отполированными ноготками. Приглядевшись, я понял, что ее глаза показались мне горящими из-за очков с тонкими стеклами, отражающими неяркий свет. Она. Не отрывая глаз от зеленой клетки, той, что ближе к уху, продолжаю яростно будить соседа, наконец, он медленно открывает глаза, и по его взгляду понимаю, что сейчас он чувствует примерно то же, что и я при пробуждении. Протирая правый глаз кулаком, левым он вопросительно изучает меня. - Ээээ… Аааа… Не подскажете, мы на какой сейчас остановке? – с таким же успехом я могла спросить его, кто был восьмым президентом Америки. Левый глаз наливается голубизной и удивлением. Сникшим голосом повторяю свой вопрос, на этот раз уставившись в бежевую клетку его фланелевой рубашки. - Кажется, мы только что проехали Кольцо, - неуверенно отвечает сосед, хлопая уже двумя глазами. - А когда будут два поворота и Городок? Нахмурившись, сосед что-то пробурчал, загибая пальцы. - Кажется, еще пять или шесть остановок, - пожал он плечами. Радостно что-то булькнув, роюсь по карманам в поисках мелочи. Странно, карманы подозрительно пусты. Плохо сгибающимися пальцами открываю сумочку и наощупь изучаю ее разнообразное содержимое. Среди множества разнофункциональных мелких предметов ощутимо не хватает одного – портмоне. Он. Девушка что-то спрашивала, кажется, хотела узнать, какую остановку мы только что проехали и когда будут повороты. Кое-как очнувшись, я повертел головой по сторонам и смог дать ей некий вразумительный ответ. На этом наш диалог прервался. Отвернувшись, она рылась в своих карманах и в сумочке, видимо, что-то не могла найти. Я было пытался снова задремать, но не вышло, поэтому я принялся рассматривать лица пассажиров, дремлющих на креслах, словно совы на насестах. Давно заметил, что во сне самые деловитые физиономии превращались в лица мягкие, мечтательные и доверчивые. Один худенький студент спал, запрокинув далеко назад голову и широко открыв рот. Выглядел он настолько комично, что я не мог удержаться от улыбки. Вот бы сейчас его зарисовать! Раньше ведь у меня неплохо получались портреты… Особенно один – портрет Вероники. Помню, как любил рисовать ее тонкий беззащитный профиль, карандашными штрихами рассыпать по ее плечам золотистые пряди… А еще мне бы так хотелось однажды суметь нарисовать ее голос… От которого я все еще просыпаюсь по ночам… Она. Удостоверившись в том, что у меня нет ни копейки, даже на то, чтобы заплатить за проезд, я глубоко задумалась. Пять или шесть остановок, конечно, дают определенную выгоду во времени, минут так пятнадцать-двадцать, но за это время денег явно не заработаешь, даже той маленькой суммы, которая мне нужна. Не обладая никакими магическими способностями реализовывать твердую валюту из окружающего меня воздуха и даже не наученная навыкам легкого гипноза в целях одурманивания контролерши, я оказывалась в весьма невыгодном положении. Контролерша же (к этому времени мне удалось ее хорошо разглядеть) выглядела персоной крайне неласковой и неуступчивой. Вздохнув, я представила себе непривлекательную перспективу как минимум быть отправленной до конечной остановки (ба, я даже не знаю, куда едет этот маршрут!). Автобус тем не менее моей панической тревоги не почувствовал и продолжал себе ехать. Мне ничего не оставалось, как вновь повернуться к своему соседу в сером пальто. Тот явно пришел в себя после неожиданного пробуждения и как-то нахально-криво улыбался. Поежившись, заикаясь и ежесекундно откашливаясь, я начала долгий пространный монолог, суть которого сводилась к тому, что мне необходима срочная помощь со стороны моего замечательного, непременно доброго, человечного и сострадающего соседа справа. Упомянутый сосед заулыбался еще нахальнее, но в карман полез… Он. Я помрачнел, но в этот момент моя беспокойная соседка вновь повернулась ко мне. Она что-то очень торопливо говорила, опять смотрела куда-то на мое ухо и смущенно теребила пальцами пуговицу на своем плаще. На безымянном пальце ее левой руки блеснуло маленькое золотое колечко, тонкая ниточка с рубином, похожим на застывшую капельку крови. Успев понять, что незнакомка имела несчастье покинуть свой дом без копейки денег, я полез за портмоне, как-то странно улыбаясь полукривой улыбкой… Она. Чувствуя себя совершенно глупо, пробираюсь по проходу, зажимая в кулаке заветные копейки и стараясь не глядеть в глаза пассажирам, тут и сям подвешенным на поручни… Однако, а какие умные ярко-голубые глаза оказались у моего мецената в мятом сером пальто… Он. Она сошла на остановке, а я в странном оцепенении продолжал смотреть на то место, где она сидела… *********************************************************************** Она. Офис гудел. Мне подумалось, что если на мгновение закрыть глаза, легко можно представить себя в гигантском улье. Мимо проносятся деловитые пчелы, мохнатые-полосатые… Сегодня вечером жужжание, гудение и трещание были особенно громкими. Стянув с головы наушники с микрофоном, тихо выкрадываюсь в коридор. Ровные коричневые квадраты гладкого пола отпружинивают каждый шаг. Как зачарованная, кружу по ним. В голове – тонкие ниточки рассеянных мыслей, что никак не могут связаться в клубок. Острое ощущение чего-то важного, прошедшего мимо, упущенного, незамеченного вовремя… Три, два, один… Следующий шаг – за порог, и вновь ныряю в телефонные трели. Должен позвонить надоедливый клиент, с которым вот уже вторую неделю не можем уладить детали контракта. Вежливый, образованный человек, чувствуется, что дело свое знает, но будто бы и сам не заинтересован в предложенном проекте, словно автоматически выполняющий свои функции, не вдохновляясь, ни о чем не переживая и в сущности никаких конкретных целей перед собой не видя… Брррр! Сегодня как никогда не хочется с ним общаться. Притвориться простывшей, может быть? Сослаться на полную потерю голоса?? Он. Не знаю, сколько времени уже сижу, глядя в одну точку. Беспорядок на моем столе сегодня приобрел совершенно хаотичные масштабы. После нескольких неудачных попыток отыскать нужный мне документ, я сдался и потянулся за огрызком карандаша. Сегодня мои руки – словно не мои. Обрывок мятого тетрадного листа… Не могу оторвать от него ни взгляда, ни мысли… Бледные голубые клетки танцуют перед моими глазами вьющийся восточный танец. Пальцы наощупь бродят по бумаге, словно впитывая в себя ее прохладную пустоту… Поднимаю белый флаг и вывожу первый дрожащий штрих, за ним – второй и третий, и дальше – до черных теней перед глазами, в полуобморочном состоянии… Рисую… До боли в суставах… Долго смотрю на странный эскиз – почти призрачное изображение тонкой, маленькой, почти детской руки, на безымянном пальце - ниточка кольца с капелькой рубина. Циферблат отвратителен. Он напоминает мне о необходимости совершить звонок в партнерский офис. Очередная дискуссия с вежливо-равнодушным женским голосом, которая, как и все предыдущие, наверняка ни к чему не приведет. Наверное, всему виной моя полная незаинтересованность в проекте, которую, увы, ничем не могу прикрыть. *********************************************************************** Она. Скрипнув, дверь пропустила меня в холодную прихожую. В углу тускло блеснуло зеркало. Началась очередная часть нескончаемого спектакля под названием «Одинокий вечер роковой брюнетки». Хотя какая уж там роковая. Подхожу к трюмо, и из зеркальной глади на меня с почти неприличным любопытством поглядывает худенькая девушка с челкой. Она пытается изобразить лукавый взгляд, но глубоко на его донышке мечется какая-то незащищенность. - И почему же ты сегодня опять одна? – спрашиваю незнакомку. Невинно пожимает плечиками, бессовестная… Он. Чем ближе к дому, тем медленнее шаг. К подъезду уже не подхожу, а подползаю, отчаянно шаркая. Задрав голову, щурюсь на спичечные коробки балконов, одинаково квадратных и пустых. За оконными стеклами теплится жизнь, но мне так трудно ее почувствовать, хотя и пытаюсь втянуть ее в себя, вобрать с глотком воздуха. Голова начинает кружиться, и я присаживаюсь на низкую оградку. Светло-серый вечер присаживается рядом. Мы молчим. Она. Нет, ну это просто возмутительно! Если уж вечер выдался одиноким, то в качестве утешительного приза хотя бы холодильнику полагается ломиться от снеди. Мой же сегодня представляет емкость исключительно удобную для мышиного самоубийства через повешение. Рррррр! Совершив гневный поворот, я вновь вышагала в прихожую и присела на обувную тумбочку. Нависла какая-то непривычная тишина. Похоже, мой сосед еще не вернулся, ибо его пребывание дома неизменно сопровождается пением Джо Дассена. Приглушенный голос иногда даже будит меня по ночам, но я не возмущаюсь. Во-первых, я образцовая соседка, а во-вторых… Романтично как-то все это… Он. Медленно поднимаюсь по лестнице, вяло пересчитывая ступени. За день их не стало больше, не стало меньше. Витиеватые надписи «Цой жив» и «Лена, я люблю тебя» тоже не исчезли со стен. За соседской дверью как обычно тихо. Обреченно подталкиваю себя к двери, звякая ключами. Она. Хлопнула соседская дверь. Поежившись, повязываю на шею шарфик. Выходя за порог, с какой-то растерянной злостью пытаюсь организовать в голове список необходимых продуктов… А в подъезде неожиданно запахло весной… Он. Долго стою в прихожей, нелепо ссутулившись, чувствую себя гостем, который не застал хозяина дома… Лениво стягиваю ботинки и по привычной траектории топаю по пыльному полу к стопочке аудио-дисков. Сегодня мне кажется, что я всю свою квартиру вижу первый раз в жизни, и мне зябко от ее пустоты и безмолвия. Судорожно щелкаю по кнопкам старенького музыкального центра, задержав дыхание, боюсь пошелохнуться до тех пор, пока бархатный голос Джо Дассена не начинает медленно заполнять пространство вокруг меня. Я подошел к окну и раздраженно подумал, что дома не из чего смастерить даже самый скромный ужин… *********************************************************************** Она. Длинные металлические полки безумно меня огорчают. Совершенно беспомощно продвигаюсь между рядами, совершаю уже второй или третий круг, а в корзине почти пусто. То и дело поскальзываясь на натертом полу, напряженно пытаюсь обрести равновесие. И кто придумал делать их такими скользкими?!! Неуверенно стягиваю вниз холодный пакет с молоком. Отыскать бы еще печенье… Он. Чуть не пришибленный вертящейся дверью, я влетаю в супермаркет. Отцепив корзину, медленно качу ее по полу, наслаждаясь легкостью скольжения. Разноцветные ряды необъяснимо успокаивают меня. Даже не вглядывась наименования товаров, неторопливо прогуливаюсь, размышляя о чем-то постороннем. Она. Чудо-то какоооое! Свесив нелепые длиннющие ноги с серой полки, нахохлившись, прямо в глаза мне смотрит – грустный игрушечный Кот. Натолкнувшись на его тоскливый взгляд, я примерзла к месту, почти возмущенная его Котовской честностью. Ведь сколько лет я борюсь с зеркалами и незнакомыми лицами, сколько дней подряд выцарапываю из себя липкий страх и одиночество, сколько ночей примеряю на себя бесконечные улыбчивые маски, и все затем только, чтобы спрятать глубоко в себя - боль, чтобы закопать, похоронить ее, чтобы научиться обманывать если не себя, то хотя бы тех, кто сталкивается со мной на улице, кто едет рядом со мной в автобусах… А тут сидит этот незнакомый Кот и всеми своими глазищами без всякого притворства, не стесняясь, самым бесстыжим образом безапеляционно заявляет, что ему одиноко, холодно и темно. Сердито топнув ногой, сгребаю кота с полки и отправляю в свою корзину. Он. «Жил да был черный кот за углом…» - ожил динамик прямо над моей головой. Задорная песня о похождениях невезучего кота схватила меня за плечи, тряхнула и разбудила. Я обнаружил себя возле полки с замороженными овощами, в отблеске металлических стенок маячило мое бледное отражение. Ухмыльнувшись, я с любопытством разглядывал себя самого. Худой, лохматый черный кот с пустой корзиной. Взвыть бы или хотя бы жалобно мяукнуть, да нормы приличия не позволяют… Она. Так и не определившись с собственными гастромическими пожеланиями, я нерешительно побрела к видневшейся неподалеку полке с овощами. На худой конец будет мне салат. Хотя овощи, кажется, замороженные… Кажется, здесь пол еще более скользкий, чтоб им пусто было!!! Он. Возле меня что-то взвизгнуло и рухнуло на пол. Оглянувшись через плечо, я разглядел отъехавшую в сторону почти пустую корзину и маленькое беспомощное существо, копошащееся на полу. Корявой походкой я проскользил по полу в сторону пострадавшего создания, оказавшегося тоненькой девушкой с челкой, и как-то неловко протянул руку. Он поблагодарила меня тонким, почти плачущим голосом, и в мою ладонь робко легла худенькая ручка, на безымянном пальце которой сверкнула золотая ниточка с рубиновой точкой. © Светлана Есиркегенова, 2009 Дата публикации: 09.02.2009 10:50:38 Просмотров: 1810 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|