Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?



Авторы онлайн:
Александр Литровенко



Смех

Игорь Горев

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 8013 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати


Смех

Столько развелось смехачей! Видимо, давление пара в системе критическое?
Смех – или радостный или злой. Третьего не дано. Смех радости – смех ни над кем и ни над чем. Он не насмехается, не злорадствует, не веселится, развлекая самого себя. Смех радости – это смех свершённого, преодолённого усилием воли, силой духа. Это смех человека, восставшего над собственной плотью. Восставшего не ради покорения и установления, не важно чьей гегемонии. Восставшего во имя торжества человеческого над зверем. И опять фарисейский голосок шипит: ага, животных стреляем, они-то в чём провинились. Изверг! – А рот так и хочет растянуться в самодовольной улыбке: «ну что подловил? Каков я!» Терпеливо возвращаюсь к началу. Так уж получилось, друг мой, что тебе дарована возможность родиться человеком на земле. Человеком, а не мартышкой. Родись ты мартышкой, тогда разговор был бы другим: смейся над слабым, смейся просто так, оттого что у тебя полный живот и здоровая отрыжка, смейся, забавы ради бросая шкуркой банана в проходящего там внизу: «Эй ты, кошка волосатая, недостойная меня – примата! Ха-ха-ха». А человек чем-то должен отличаться от животного (опять ухмылочка), да-да – должен! Ведь дано ему творить и мыслить, осознавать себя не только рабом инстинктов. Ему дано любить! Любить, а не желать, поверь, мой начитанный друг, любить и желать – это не одно и то же. Между этими словами – пропасть, преодоление которой и есть подвиг человеческого над животным, в себе любимом. Смех радости – это когда ты протягиваешь руку любви и, невзирая на все грозы жизни, идёшь с ней рука об руку через все перипетии судьбы. Идёшь сквозь смеющуюся и всхлипывающую толпу, восходишь не ради спасения себя, но ради этой самой толпы, жаждущей твоего мучительного восхождения. Смех радости может быть и простой улыбкой, улыбкой сквозь боль и муку. И вот когда твоя плоть (то, что осознается животным миром – жизнью) мертва, твоя улыбка оживает в толпе и дарует веру. И вера та сильнее смерти. Она оттуда, из пугающих объятий, смеясь, протягивает нам руку и говорит: не бойся! Любовь – есть жизнь, где смерть всего лишь полустанок. Смех радости – это светлый смех надежды, а не горькая насмешка над собой, в которой попытка спрятаться, хотя бы на время, на пару часов от собственной жалкого существования.
Сколько смехачей вокруг. Веселят. Развлекают. Нахально теребят ниже пояса: «а так вам приятно». О-о, теплеет. Смехачи, любимцы толпы и её властителей. Они отвлекают, развлекая. Ха-ха, - человек это смешно, забавно – голая обезьяна. Смехачи - это зрелище в зрелище. Устали от казней – посмеёмся, отвлечёмся от сладковато-липкого кровавого видения. Повоевали, что ж обсосём косточки врага, на весёлом пиру прямо посреди поля съедим, хохоча, его печень.
Спро́сите, зачем мне это? Тихо, спокойно, к чему ворошить осеннюю листву, когда на улице весна? Не дают покоя глаза одного алкаша, умоляющего о спасении и… смех за кадром.
Передача есть такая «Городок». Все знают. Хорошая передача (я серьёзно – два незабвенных героя анекдотов, были и моими любимцами, чего уж тут…) в меру солёная, в меру острая, в меру умная, с приправами – прекрасное блюдо выходного дня.
- Любимая, иди, начинается! И пивка прихвати из холодильника!
Два героя (не сомневаюсь, в жизни добрейшие люди) как могли, развлекали нас анекдотами. А в конце был розыгрыш. Ничего не подозревающих людей разыгрывали прямо на улице, придумывая различные комические ситуации.
На сей раз они придумали следующее. Простой завсегдатай столовой, сразу видно – свой в доску, вдруг начинал проявлять на людях свои «необычайные» способности:
- Э-э, чего уж там! Вот сейчас уборщица, вон та тётка посуду разобьёт!
Тётка спотыкается, посуда летит на пол, дзеньк – вдребезги (передача популярная – ТВ оплатит).
- Ну ты, мужик, даёшь, - соседи по столу косятся на «юродивого»: не заразно?
- Это ещё что, - начинает раскручивать толпу новоявленный «коперфилд», напуская на себя таинственный туман, - через мгновение свет заморгает, возможно, в проводке где-то пробивает.
- Ё-маё, - быстро доедают свой борщ соседи по столу и, оборачиваясь на «чудака» в полутьме, в панике ретируются покидая «нечистое» место.
Тут к нашему «гудини» подсаживается ничего не подозревающая троица. Троица – в смысле «соображающие на троих». Три обыкновенных гражданина неопределённого смысла жизни в потёртых китайских джинсовках и в спортивных брюках, явно уставших убегать от этого самого смысла жизни: «А ну его в сраку! Понял, то-то».
Подсели не ожидая зрелищ, но они получили их сполна и теперь жаждали одного: пожрать и душу согреть.
- Ну ни фига себе! Ты чё этот, Кио, чё ли? Вот так можешь мозгой шевельнуть и всё…
Снова летит на пол посуда. Раздосадованная уборщица по-своему благословляет храм пищи… Отчего испуганно мигает свет.
- Ё-маё, это дело нужно обкурить! Ты обожди, мужик, мы сейчас вернёмся. Покурим и вернёмся. Колян, ну чего расселся, идёшь?
- Я, того, не хочу. Вы курите, а я тут посижу, - Колян, не отрываясь, смотрит на чудотворца, вороша грязной пятернёй колкий ёжик на голове. Его мутные глаза подозрительно расширены.
- Как хочешь, Колян.
Дружки уходят, оставляя Коляна один на один с «иллюзионистом». Возникает неловкая пауза, заполняемая многозначительными передвижениями густых бровей на челе новоявленного «кашпировского» и немигающего взгляда Коляна, будто привязанного к «чудотворцу». И вот на мутную, немигающую гладь с красными прожилками, из-под воспалённых век накатываются невесть откуда взявшиеся волны – слёзы чище росы и намного чище второй перегонки.
- Ты… ты это серьёзно?
- Что серьёзно? – наигранно шевельнулись насупленные брови.
- Ну, того, чудеса творишь? Про свет и другое.
И тут «чудотворец» замечает слёзы в глазах непросыхающего алкаша.
- Что с тобой, братишка?
- Ты, это, ты того, меня можешь исцелить? Не могу, слышишь, не могу её видеть! – Одна рука до хруста сжимается в кулак, другой Колян судорожно сжимает горло, - вот тут она стоит треклятая… а ничего не могу поделать – пью! Избавь, мужик, исцели! Христом Богом прошу!
Наш герой (я же говорил, что так он в душе очень добрый человек), сбрасывая маску, озадаченно смотрит на Коляна, готового уже сползти на пол и встать перед ним на колени:
- Всё, всё будет хорошо, поверь мне, - поперхнулся «граф калиостро».
- Да? – в потухших глазах вспыхивает свет надежды.
- Да-да, всё будет хорошо, - тупо повторяет наш «кашпировский», похожий на актёра, забывшего от волнения свою роль.
- Ты поможешь мне? – Колян хватается за спасителя скрюченной пятернёй.
- Да-да, всё будет хорошо, - в замешательстве смотрит по сторонам «целитель», не то в поисках всемогущей силы способной воскресить больного, не то сам готовый заорать: «Помогите! - вы что не видите, ситуация вышла из под контроля».
Скрытая камера продолжает безучастно запечатлевать трагедию жизни, превращая её в фарс «Нашего городка».
Кто знает, может вся наша актёрская жизнь, всё наше гримасничанье в угоду смазливой «богини», однажды поставит нас на край пропасти, за выступы которой будет цепляться жертва, вот-вот готовая рухнуть вниз. Силы уже покидают её. Их остаётся только, чтобы поднять умоляющий взгляд и прошептать: «умоляю». Вот оно мгновение – длиною в жизнь. Всё что было: училище актёрского мастерства, подмостки, триумфы и неудачи, цветы и помидоры – ничто, маленькая ничего не значащая мизансцена, вырванная из спектакля. За спиной раздаются смешки, а впереди пропасть, куда падает человек и увлекает тебя за собой. И единственная сила, способная спасти вас обоих – вера в тебя. Вера, рождённая твоим незадачливым, кастрированным ради сохранения уникального таланта – прошлым. Ты родился человеком, потом надсмеялся над своим рождением и вот снова тебе протягивается рука спасения. Не надо, не возвышайся горделиво, ты всё правильно понял: не ты спасаешь, но тебя спасают. Он сорвётся сейчас, ты – позже… У этой пропасти нет физических измерений, вы достигнете камней одновременно.
Сколько развелось смехачей вокруг! Отчего так грустно?

сентябрь 2008 г. (Сочи)


© Игорь Горев, 2010
Дата публикации: 17.04.2010 20:41:54
Просмотров: 2060

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 94 число 55:

    

Рецензии

Ольга Иженякова [2010-04-17 21:58:56]
Тяжело читать. И совсем не смешно

Ответить