Естество 4.Ледяное безумие

Сергей Власов

Форма: Роман
Жанр: Приключения
Объём: 36590 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это сообщить о случившемся в коммунальную службу. Пообщавшись по телефону с диспетчером, я уселся в комнате, ожидая прихода мастера. Мне пообещали, что специалист прибудет в течение часа. Так начинался первый день моего долгожданного отпуска.
Я никак не мог понять, что же все-таки происходит. С таким удивительным явлением я столкнулся впервые. Содержащаяся в воздухе влага кристаллизовалась на глазах. Формируя причудливые наросты, ослепительно белая масса расползалась по дому с неимоверной скоростью. Я не рискнул дотронуться до нее рукой и, взяв длинную алюминиевую трубку, которой было так удобно управляться со шторами, решил подковырнуть неведомую субстанцию. Но стоило только прикоснуться к её поверхности, как трубка мгновенно примёрзла, словно губы к металлической кружке при сильном морозе. Я едва успел отдёрнуть руку, и теперь вся ладонь горела, словно от контакта с углекислотой. Ледяной поток разделился на три рукава. Один двинулся в прихожую, к входной двери; другой, добравшись до кухонного подоконника, стал разрастаться ещё стремительнее. Он, несомненно, намеревался высадить окно и выбраться на улицу. Третье ледяное щупальце нагло подбиралось к моим ногам, и мне пришлось ретироваться на забитый хламом узенький балкончик моей однокомнатной квартиры.
«Необходимо срочно что-то предпринять, – думал я, держась за металлические перила. – Второй этаж хоть и не пятый, но всё равно высоковато». Времени на раздумья оставалось всё меньше – белая мерзость находилась совсем рядом и, судя по всему, собиралась перевалить через невысокий балконный порожек. Ноги, не дожидаясь команды свыше, перенесли меня через ограждение, и я очутился на узком карнизе.
Затем мне пришлось нагнуться и, ухватившись за арматурную стойку, спуститься чуть ниже. В итоге я беспомощно повис, тихо покачиваясь на краю балконной плиты. Покрасневшее от усилий, моё лицо, вероятно, выглядело очень глупо. Обескураженное сознание набиралось храбрости, чтобы разжать немеющие пальцы и броситься в пугающую бездну. Но я, конечно же, себя накручивал. При моём немаленьком росте до земли оставалось каких-нибудь метр – полтора. Неожиданно сверху послышался грохот и свалился какой-то крупный предмет. Вероятно, ледяной монстр высадил мою бронированную входную дверь.
Онемевшие пальцы разжались. Вопреки ожиданиям мне посчастливилось, и я мягко приземлился на ноги, лишь слегка припав на колено. Поднявшись и отряхнув джинсы, я отошёл в сторону и посмотрел наверх. Ледяная масса успела заполнить часть балкона и сверкающими сосульками сползала вниз, образуя зубчатые сталактиты и тихо потрескивая. Затем раздался скрежет и звон разбитого стекла – кухонная рама упала в нескольких шагах от меня. Воздух наполнился пылью. В момент собралась толпа зевак. Они показывали пальцами то на меня, то на свисающий с балкона лёд и озабоченно жестикулировали руками. Вскоре от толпы отделилась любопытная старушка и направилась в мою сторону. Мне не хотелось всем разъяснять, что здесь происходит, так как я и сам ничего не понимал.

В это тёплое майское утро редкие облака лежали белыми пушистыми перьями на невзбитой подушке сизого неба. Вдоль Сиреневого бульвара, пропитанный ароматом персидских соцветий, что-то нашёптывая и тихо вздыхая, прогуливался просыпающийся ветерок. Перебежав через проезжую часть, я ушёл подальше от толпы, присел на бульварную скамейку и продолжил наблюдать за происходящим. В моей голове варилась какая-то каша. «Что делать? Бежать в МЧС или милицию? Может позвонить? – рука потянулась к подсумку, но мобильник остался дома. – А что, собственно, мне удастся им объяснить? Подойду к дежурному и скажу: – Сержант! Из окон моей квартиры лезет какая-то белая гадость! – Психушка обеспечена. Шмотки, компьютер – всё пропало. Всё!!! Пойти к Денису? Он как раз заканчивает работу. Может, мы вдвоём разберемся, что к чему», – я поднялся со скамейки и направился в сторону трамвайной остановки.
Мой друг Денис работал охранником на автостоянке в районе ВВЦ. Этим утром у него заканчивалось ночное дежурство. Я подумал, что, может, он мне все объяснит. Во всяком случае, рассказать об этой чертовщине, кроме него, на тот момент мне было некому.
Внутри подземной многоярусной стоянки было прохладно. Пахло машинным маслом и выхлопными газами. Коренастый блондинчик сидел в небольшой комнате перед скоплением мерцающих мониторов, дожёвывая остатки завтрака.
- Ты чего пришёл в такую рань? Не спится? – удивлённо произнёс он, пожимая мою руку.
- Не до того сейчас! Послушай лучше, какая бредятина со мной произошла.
И я подробно рассказал о том, что случилось. Приятель, не отрываясь, смотрел на меня некоторое время. Затем недоверчиво ухмыльнулся и произнёс:
- Ты прикалываешься, да?
- Конечно! Припёрся к тебе на работу с утра пораньше, вместо того чтобы нежиться в постели и наслаждаться отпуском. Предварительно высыпал на голову ведро извёстки, – я стряхнул со своих ещё недавно тёмных волос остатки серой пыли, – и принялся рассказывать сказки.
Я видел, что мой приятель еще сомневается. Он разглядывал мою зелёную перепачканную побелкой футболку, затем вызвал по громкой связи своего сменщика, который, потягиваясь, курил у въезда в гаражи и, собрав свои вещи в коричневую брезентовую сумку, вышел в дверь, увлекая меня за собой.

Мы мчались на его старенькой «ниве» к себе в Северное Измайлово, по раздолбанной дороге, временами выскакивая на трамвайные пути. Приятель жил недалеко от меня, в том же районе, только немного южнее. Денис вел машину, потягивая сигарету и временами потирая покрасневшие после бессонной ночи глаза. На подъезде к родному кварталу нас остановил сотрудник ДПС. Он проверил у Дениса документы на машину и вежливо объяснил, что все дороги, ведущие в направлении этого района, перекрыты в связи с проведением особой операции. Больше офицер ничего объяснять не стал, а просто попросил нас развернуться и следовать в объезд данной территории. Затем он жезлом остановил красную «шкоду» и, сделав под козырёк, последовал разъяснять следующему водителю, что проезд закрыт, хотя это и так было очевидно – прямо посреди дороги стоял запрещающий знак.
Сдав назад, мы свернули во двор, ну а там все закоулки и «потайные тропы» нам были хорошо известны. Дальше мы решили идти пешком. Оставив машину на парковочном месте возле одного из подъездов, мы двинулись в направлении моего дома – по лабиринтам дворов, через весь квартал. По дороге нам встречались перепуганные люди. Они заметно торопились и часто оглядывались назад. Денис удивлённо посмотрел на меня – я в ответ лишь пожал плечами.
- Что-то мне не нравится вся эта суета, – произнёс он, и мы направились к металлическому забору, к тому месту, где было с корнем выворочено несколько прутьев. Пройдя сквозь ограду, мы вынуждены были остановиться.
С обширной школьной площадки открывался вид на мой дом и соседние строения. Картина, которая предстала перед глазами, шокировала своей красотой и ужасом. Все здания к востоку от нас полностью или частично были покрыты толстой коркой льда. Они ослепляли своей белизной, переливались и искрились под лучами яркого майского солнца, словно девственные высокогорные ледники Тибета.
- Это что – всемирное обледенение?! – возбуждённо воскликнул Денис. Он быстро перевёл взгляд в направлении своего дома. Строения, находившиеся с южной стороны, оставались ещё не тронутыми этим ледяным безумием, и приятель заметно успокоился. – После твоего рассказа я, конечно, мог предположить нечто из ряда вон выходящее, но увидеть такое!!! – он снова посмотрел на ледяные наросты. – Да что увидеть? Представить подобное я не смог бы, даже задействовав всю свою богатую фантазию.
-Хватит разводить демагогию, – одёрнул его я, указав на приближающегося к нам человека в военной форме с огромной овчаркой на коротком поводке.
- Вы чего здесь шастаете? – закричал он на нас, а его спутница, зарычав, оскалилась.
- А в чём дело? – я сделал вид, что спокоен, но на самом деле мой зад уже готовился испытать прочность собачьей хватки. – Я живу в том доме, – я поднял руку, и подрагивающий палец указал на самое обледеневшее строение.
- Да, ребятки, – произнёс он, показывая всем своим видом возрастное превосходство, хотя выглядел он немногим старше нас – лет тридцать. – О своей хате можете забыть на неопределённое время, – военный сунул в зубы дешёвенькую сигаретку и прикурил. – Этот квартал подлежит стопроцентной эвакуации до выяснения всех обстоятельств.
- Но, может, я просто посмотрю... – решил поканючить я.
- Вы что, идиоты? Не видите, что происходит?
- А что происходит? – Денис вопросительно посмотрел на вояку.
- Да чёрт его знает, – немного помедлив, ответил тот, не отводя взгляда от ледяного потока, который, словно пожарная пена, занял всё пространство между обледеневшими домами и заметно двигался к нам. – Наше подразделение расставили по периметру этого образования для защиты опустевших квартир от мародёров. Это всё, что мне положено знать. Да и остальным, наверняка, известно не больше, – он ещё пару раз затянулся, потом, затоптав окурок, произнёс: – Так что валите-ка, ребятки, отсюда подобру-поздорову, пока живы. А то ведь некоторым не так повезло, как вам, – военный одёрнул тянувшую его в сторону собаку и отправился дальше охранять вверенную ему территорию.
- Ладно, – произнёс Денис, – пойдем отгоним к дому машину, а потом – ко мне: поедим, новости послушаем, а как быть дальше – будем решать.

Приятель жил на восьмом этаже девятиэтажной башни. Жену и маленького сына он отправил на месяц к родственникам в деревню, а сам остался в душной Москве подзаработать денег, пожертвовав очередным законным отпуском. Так что квартира была свободна от домочадцев, и я, быстренько приняв душ, без стеснения развалился перед телевизором в одних плавках с бутылкой «Колы» в руке.
Пока Денис копошился на кухне, разогревая дежурные консервы, я включил телевизор и, бегая по каналам, пытался найти хоть какое-то сообщение о странном явлении, лишившем меня крова. Передачи шли в обычном режиме, и даже намёков на происходящее бедствие не было.
- Ступай поешь! Я пока ополоснусь, – сказал приятель с набитым ртом и закрылся в ванной.
Через некоторое время на первом канале центрального телевидения появилась заставка экстренного выпуска новостей. Затем серьёзного вида диктор возбуждённым голосом сообщил, что в одном из районов города произведена эвакуация жильцов в связи с непонятным явлением, произошедшим на данной территории. Всем временно отселённым жильцам будут предоставлены места в столичных гостиницах и общежитиях.
- Нормально! – съязвил Денис, стоя сзади меня и теребя мокрые после душа волосы зелёным махровым полотенцем. – Ты теперь в общагу переселяешься?
- Да иди ты! – вспылил я, размышляя, как быть дальше.
- Расслабься, приятель! Поживёшь пока у меня, а там видно будет. Хотя если дальше так пойдёт, – он приблизился к окну, бросив влажное полотенце на спинку стула, – и отсюда вскоре придётся убираться, – настороженно произнёс парень, наблюдая, как белое поле внушительно продвинулось в направлении его дома. «А ведь прошло немногим больше часа», – подумал Денис, но вслух ничего не сказал.

Приведя себя в порядок и подкрепившись, мы уселись в одной из комнат перед журнальным столиком. Денис закурил. Я бросил эту навязчивую привычку год назад, и теперь всякий раз, когда кто-то рядом потягивал сигарету, у меня непременно начинало першить в горле. Я попросил друга дымить в сторону, и мы принялись обсуждать наше незавидное положение.
Самым пугающим было то, что никто не мог объяснить причины возникновения этой ледяной массы, её природу и способы защиты от этой стихии. Загадочная субстанция была не просто льдом – она оказалась опасным веществом, которое, контактируя со всем живым, проникало в него на молекулярном уровне. Это напоминало влияние электрического тока на биологический объект. Только вместо электрического воздействия на живые клетки происходила их мгновенная кристаллизация.
Обо всём этом стало понятно из выступления пожилого учёного в одном из специальных выпусков новостей. Телевизионщики уже не скрывали месторасположение района, где происходят эти ужасные события, и даже прокрутили несколько видеозаписей, в которых показали шокирующие кадры гибели людей от неведомой стихии. Вероятно для того, чтобы предотвратить попытки неосторожных и любопытных граждан подойти ближе к смертельному веществу и тем самым пополнить список жертв. На экране появился сюжет о том, как целые группы людей превращались в мертвые белые изваяния, лишь слегка дотронувшись до ледяных сгустков.
Мы просидели в квартире до самого вечера – то смотрели телевизор, то припадали к окну. В течение последних нескольких часов ледяной поток словно замер. Во всяком случае, он почти не продвинулся вперёд относительно выбранных мною ориентиров, и на расстоянии пятисот метров от нашего дома выглядел гигантской лужей растаявшего мороженого. Ещё одной удивительной особенностью этого льда являлось то, что он совершенно не таял.
Внезапно цветная картинка телевизора свернулась в маленькую белую точку, быстро растворившуюся в глубине серого экрана. Стало понятно – дом обесточен. Проанализировав все за и против, мы решили, что лучше всего в этой ситуации ложиться спать. Неизвестно, что принесёт завтрашний день, тем более Денис уже носом ловил окуней, так и не отдохнув после ночного дежурства. Бросив мне постельное бельё, он поплёлся в спальню и через минуту - другую храпел, как дорожный компрессор.
Развалившись в гостиной на диване и подмяв под голову большую подушку, я, немного поглазев на едва различимое в темноте незашторенное окно, погрузился в тревожную дрёму.
Посреди ночи меня разбудили странные звуки, доносившиеся со стороны входной двери.
Я приподнял голову и насторожился. Затем босиком, на ощупь, мне удалось добраться до прихожей, где я, наткнувшись на что-то мягкое и тёплое, едва не вскрикнул.
- Тсс! – зашипело у меня над ухом.
Оказалось, что я наткнулся на выпяченный зад приятеля, который стоял, пригнувшись у двери и разглядывая что-то в стеклянный глазок.
В подъезде слышался тихий скрежет и слабое постукивание металлических предметов.
- Там какие-то уроды собираются вскрыть замок в соседской квартире, – прошептал Денис.
- Мародёры?
- Побудь здесь, я сейчас, – приятель удалился, а моё любопытство легким подзатыльником подтолкнуло меня к освободившемуся глазку.
Перед моим одноглазым взором, ковыряя и подталкивая дверь, суетились два силуэта, еле заметные в тусклом свете издыхающего фонарика. Через мгновение я почувствовал слабый толчок в спину.
- Отойди, – снова шёпотом произнёс Денис и вернулся на исходную позицию.
Через секунду раздался резкий щелчок задвижки, дверь быстро распахнулась, и приятель выскочил в подъезд.
- Руки в гору!!! Недоноски! Лицом к стене! – угрожающе заорал он и, подскочив к растерявшимся и безоговорочно выполнившим его команду людям, раздвинул плюшевыми тапочками их полусогнутые ноги. Затем он отобрал у одного из них фонарь и передал мне.
Предо мной предстала такая картина: двое «домушников» под прицелом увесистой пушки моего приятеля стояли лицом к двери, упёршись поднятыми руками в стену и с раздвинутыми чуть ли не в шпагате ногами.
- Дениска! Ты что ли?! – выкрикнул один из бандитов.
- Иван Петрович, Вы?!
- У, дьявол, напугал! Ты чего здесь воюешь? – спросил пожилой человек в тёмном костюме при галстуке, опуская руки и поворачиваясь к нам лицом. – Да не свети в глаза-то, – он отстранил мою руку, державшую фонарь, и обратился к своему напарнику: - Ну что, Коль? Ни хрена?
- Да личинку уже свернул, – промолвил Коля, принимаясь за прерванную работу. – Посветил бы кто, а то ни черта не видно.
Я направил угасающий луч в помощь полуночному гостю.
- Такие вот дела, Денис. Мои-то все на даче. Да я и сам там уже две недели живу. Да… С работы и – сразу загород. А тут, гляди, – эвакуация! Ключей от квартиры с собой не оказалось, а здесь и деньги и ценности, а главное – все документы. Вот и попросил товарища помочь замок вскрыть, пока другие этого не сделали. Он специалист по слесарным вопросам.
Раздался металлический хруст.
- Готово! – удовлетворенно произнёс взломщик.
- А ты чего здесь? – произнёс сосед, обращаясь к Денису. – Весь квартал эвакуировали. Мы едва пробрались сюда. Этот долбаный лёд уже знаешь сколько пространства оттяпал? Здесь-то он вроде приостановился. А вот со стороны бульвара не осталось ни одного уцелевшего дома. Всё обледенело.
Вернувшись обратно в квартиру после незапланированного приключения, мы с приятелем ещё некоторое время стояли у окна и вглядывались в абстрактное ночное полотно.
-А откуда у тебя пистолет? – спросил я, примеряясь ладонью к удобной рукояти увесистого «ТТ».
- Ты что, забыл, где я работаю? – произнёс Денис зевая.
- А вы разве не сдаёте оружие после смены?
- Когда как. У меня же есть лицензия на ношение и хранение этой пушки. Так что всё в рамках закона.
Освещение в округе отсутствовало. Лишь вдалеке, на соседних улицах, ещё кое-где мерцали слабые огоньки уличных фонарей. Ледяной поток едва просматривался в темноте майской ночи. Стихия, хоть и продвинулась незначительно вперед, все же оставалась на безопасном расстоянии. Это успокаивало. Мы разбежались по своим кроватям, чтобы продолжить прерванный сон. На этот раз я вырубился моментально, едва моя голова прикоснулась к подушке.
Во сне мне всё время приходилось от кого-то убегать. Я перескакивал через заборы, прятался во дворах, удирал от преследовавших меня огромных собак и в конце концов затаился на крыше одного из домов. Ледяной поток подбирался всё ближе, окружая меня со всех сторон. Стоявшая неподалёку телевизионная антенна под тяжестью вездесущего льда стала медленно заваливаться в мою сторону. Раздался страшный скрежет и почему-то хруст лопающегося стекла. В ту же секунду я проснулся и обомлел. Прозрачное некогда окно превратилось в матовый светофильтр. Пощелкивая зигзагами танцующих трещин, стекло неохотно сдавало позиции и в любой момент могло осыпаться. Светало. Сон оказался в руку. Выскочив как ошпаренный из осажденной комнаты и прихватив свои шмотки, я, спотыкаясь и натягивая на ходу джинсы, подбитым зайцем поскакал в комнату, где беззаботным детским сном спал мой приятель. Услышав странные звуки, он мгновенно вскочил с кровати и стал протирать сонные глаза. Узнав о случившемся, Денис быстро оделся, бросил необходимые вещи в свою брезентовую сумку, затем, положив сверху «ТТ» и несколько запечатанных коробок с патронами, с трудом застегнул неподатливую молнию.
- Сматываемся, – произнёс он под звуки осыпающегося стекла и с надеждой добавил: – Если ещё не поздно!
Мы выскочили из квартиры и, плюнув на застывшие двери безжизненного лифта, поспешили вниз по крутым ступенькам. Как я и предполагал, к подъезду лёд ещё не подобрался, так как наступал на здание с противоположной стороны. Однако на углах многоэтажной башни уже появился белый налёт.

Тревожное утро незаметно перетекало в пасмурный, не сулящий ничего хорошего, день. Затянутое плотными облаками небо расплакалось моросящим дождём. Капли дождя стали своего рода катализатором белой массы, и при таком избытке влаги ледяные образования начали расти как на дрожжах, увеличиваясь с пугающей быстротой. Свернув за угол соседнего дома, где легко просматривалась отдалённая округа, мы остановились. С восточной стороны, на сколько хватало глаз, торчали ледяные глыбы – призраки исчезнувших домов. Они казались гигантскими айсбергами, нелепо соседствующими с утончённой архитектурой городского пейзажа.
- Мне непонятно одно, – произнес Денис, всматриваясь в дождливую даль. – Что двигает ледяную массу в том или ином направлении? Ведь лед не расползается тупо во все стороны. Где-то он продвигается интенсивно, в иных местах словно притормаживает, а на некоторых участках стремительно продвигается вверх.
- Мне кажется, всё зависит от влажности воздуха, – выдвинул я свою версию.
-Что ты имеешь в виду?
- Заметь! – я начертил на земле отломленной веткой схему нашего квартала и примерную линию границы ледяного потока. – Основное обледенение отмечается в тех местах, где наиболее высокая влажность воздуха. Это ряд домов, расположенных ближе к лесопарку. Как известно, влаги в лесах гораздо больше, нежели на открытых площадях. Около прудов и речушек, – я указал рукой в сторону искусственного водоёма, – там обледенение охватило сразу три высотных дома. А здесь, на возвышенности, – я очертил эллипсом место, где мы находились в тот момент, – активность льда значительно ниже, хотя школьное здание, в котором расположен плавательный бассейн, обледенело значительно больше, чем соседние строения.
-Да. Наверное, ты прав, – согласился приятель, поднимаясь с корточек и выпрямляя затёкшую спину. – Пойдём в тачку, – предложил Денис, – ее всё равно нужно отгонять отсюда, а то пропадёт.

Холодный двигатель «нивы», немного покапризничав, стал набирать обороты. Через пять минут зелёный внедорожник словно в панике метался по тесным дворам, пытаясь отыскать путь к спасению. Ледяной поток перекрыл все выезды и смертельным кольцом окружил обречённый район. В некоторых местах он лишь узкой речушкой отделял нас от большой земли, но ширина этих протоков не позволяла безопасно перебраться на ещё не охваченную белой субстанцией землю. Самым узким местом был выезд из двора недалеко от подземного входа в метро. Можно было попытаться перескочить смертоносный рукав на автомобиле. Времени оставалось мало, так как дождь усилился, и мерзкое вещество принялось активнее расползаться в разные стороны, с каждой минутой пополняя новыми территориями свои и без того обширные владения.
- Ну что? Рискнём? – Денис выжидающе посмотрел на меня.
- Другого выхода, по всей видимости, нет, – я окинул взором безлюдную улицу и покрепче вцепился в дверную ручку, приготовившись к быстрому старту машины.
Хорошенько разогнавшись, автомобиль легко пересёк передними колёсами кромку льда и, проскочив ещё несколько метров, застыл как вкопанный, словно попал в топкое, непроходимое болото. Белый налёт сразу устремился вверх. Через несколько секунд примёрзшие колёса уже наполовину покрылись сверкающими кристаллами, которые неумолимо ползли всё выше, быстро подбираясь к закрытым дверям.
От резкой остановки я больно ударился головой о стекло, и теперь с моего рассеченного лба сбегали тёплые капельки крови. Приятель наскочил на рулевое колесо и сидел, едва дыша, обхватив руками ушибленную грудь.
- Быстро убираемся отсюда, – произнёс Денис, затем, превозмогая боль, перебросил через голову ремень своей увесистой сумки, открыл дверь и с трудом перебрался на играющую под ногами крышку капота.
Я бегло осмотрел салон, подобрал с пола свалившуюся аптечку и последовал его примеру. Поднявшись наверх, я сильно оттолкнулся ногами от машины и уже через секунду находился в шаге от серебристой кромки, пытаясь поймать брошенную приятелем сумку. Через мгновение Денис стоял рядом со мной и с нескрываемой печалью наблюдал, как ненасытная ледяная масса пожирает его единственный и до боли родной автомобиль.

Мы отошли на безопасное расстояние и принялись зализывать раны. Дождь смывал с моего лица следы крови, и на горизонте забрезжили розоватые ниточки солнечных лучей, едва просачивающихся сквозь редеющие облака. Смазав йодом большую гематому на груди приятеля и убедившись, что рёбра целы, я заклеил тонкой полоской пластыря свой рассеченный лоб и принялся внимательно осматривать, казалось бы, знакомую, но в тоже время сильно изменившуюся местность. Самым страшным оказалось то, что мы не выбрались из ледяного плена, а попали всего лишь на один из немногих островков земли, пока ещё не тронутых смертоносной стихией. Оставалось только два пути к спасению: спуститься в метро и под землёй попытаться достичь следующей станции, при условии, что лед туда ещё не добрался, или ждать спасения с воздуха, благо вдалеке кружилось несколько вертолётов, вероятно, спасавших таких же безбашенных идиотов, как и мы.
- Пока до нас доберутся по воздуху, – Денис окинул взором сжимающееся ледяное кольцо, – мы, скорее всего, уже превратимся в забавных рождественских снеговиков. А метро… – он взглянул на обледеневшую букву «М», висевшую над спускающимися вниз ступеньками, которые превратились в крутую скользкую горку, – боюсь, что здесь мы уже опоздали.
-Но есть и другой – северный вход!
- Думаешь, он ещё свободен? – приятель снова взглянул на вертолеты, которые медленно смещались в противоположную от нас сторону.
- Думать сейчас некогда – надо пойти и посмотреть, – вспылил я и двинулся в направлении другого входа. Денис поспешил за мной.
Нам повезло. Белая река сюда ещё не добралась. Мы быстро спустились вниз мимо безлюдных касс, через распахнутый турникет. Как ни странно, но станцию пока не обесточили, и всё на первый взгляд выглядело заурядно. Единственно, что было непривычным, – это застывшие эскалаторы, отсутствие людей, а главное – пропал обычно неумолкающий шум электропоездов. Тишина казалось гробовой. Мы поспешили вниз к посадочным платформам. С правой стороны, где должна производиться посадка пассажиров в сторону центра, поезда стояли следом друг за другом, словно трамваи на шоссе в момент беспросветной пробки. Рельсы слева оставались пустыми. Мы не могли определить количество составов, застрявших на этой станции, потому что спуститься с платформы или протиснуться в узкую щель между вагоном и стеной тоннеля было невозможно. Но, заглянув в этот узкий зазор, мы без труда могли рассмотреть убегающую во мрак череду застывшей техники.
-По всей видимости, следующая станция заблокирована, – предположил я, вглядываясь в озабоченное лицо приятеля.
- Как ни печально, но, вероятно, ты прав, – подтвердил он мои опасения. – Возможно, эта зараза уже добралась и туда.
- Но почему тогда не отключили подачу электричества?
- И слава богу! – Денис поправил ремень сумки, который давил на ушибленную грудь. – А то нам тогда полный…, – не закончив фразу, он направился к последнему вагону, расположенному в самом конце платформы. Дверь кабины машиниста оставалась открытой, и приятель без труда пробрался к панели управления поездом. Недолго думая я поспешил за ним, и уже через минуту мы внимательно разглядывали безжизненные приборы и обследовали пустой салон. Судя по оставленному термосу, заправленному ещё горячим кофе, а также личным вещам, которые обычно не бросают на рабочем месте, стало очевидно, что поезд оставили в спешке. Два электрических фонаря, снятые с руки часы, а также увесистый свёрток с бутербродами и фруктами – всё это лежало на краю приборной панели у лобового стекла.
- Что ты собираешься делать? – озадаченно спросил я, наблюдая, как Денис, словно бывалый машинист, нажимает различные кнопки и поворачивает подвернувшиеся под руку рычаги.
- Вообще-то я собираюсь поскорее отсюда смотаться. Ты не возражаешь? – приятель что-то повернул или нажал, после чего стрелки на приборах вдруг ожили, вспыхнули разноцветные лампочки, и электродвигатели поезда монотонно загудели. Вагоны начали судорожно подрагивать.
- Даже если ты справишься с управлением этой махины, не забудь, что мы находимся на конечной станции и в лучшем случае, сделав петлю, поезд окажется на противоположной стороне этой платформы, а в худшем – упрётся в тупик.
- Сейчас это неважно, – ответил он. – Главное – отсюда убраться, а там видно будет, – сказал приятель и нажал на очередную кнопку.
Двери вагонов зашипели, словно потревоженные змеи, и сомкнулись.
- Смотри! У тебя уже получается, – съязвил я, поглядывая, как Денис пытается отыскать кнопку, которая позволит этой голубой механической гусенице сдвинуться с места.
- А ты попробуй вот это, – я подал в сторону потёртую красную ручку.
Вагоны вздрогнули и медленно двинулись вперёд, неохотно набирая скорость.
- Молодец! – похвалил меня новоиспечённый машинист, и, немного разобравшись с управлением, включил яркие прожектора, а затем произвёл три коротких гудка, от чего у меня заложило уши.

Поезд словно вгрызался в черноту тоннеля. Из мрака на нас уставился синий глаз маневрового светофора, а в зеркале заднего вида уже показалось первое щупальце ледяного потока, которое, перекрыв платформу, устремилось вниз и стало подбираться к контактному рельсу. Через некоторое время вдали появились осветительные фонари, размещенные по бокам тоннеля. Рельсы разделились на несколько путей, соединяясь между собой чёрными перемычками автоматических стрелок. Поезд разогнался довольно быстро, но как его остановить в случае необходимости, пока оставалось непонятным. Внезапно замигали разом все лампочки как внутри кабины, так и за её пределами. Раздались громкие металлические щелчки, и было видно, как соседние рельсы вдруг задвигались, словно живые, терзаемые электроприводами путевых стрелок.
- Где-то проводка коротит, – произнёс Денис, наблюдая, как из некоторых силовых шкафов снопами сыпались искры, вызванные сбоем напряжения в электросети. На следующей развилке после очередного замыкания поезд резко бросило в сторону. Выскочив на боковой путь и продолжая набирать скорость, он вошёл в узкий тоннель. Стороннее освещение там отсутствовало, а мелькавшие с бешеной скоростью шпалы озарялись лишь судорожно мигающими прожекторами головного вагона. Нестабильная работа фар сопровождалась резкими перебоями в работе электродвигателей всего состава. Поезд стал замедлять ход. Затем во время очередной вспышки прожектора я увидел, что вдалеке тоннель перекрыт большими металлическими воротами.
- Ложись! – успел выкрикнуть я и немедля завалился на пол. Денис быстро понял причину моего странного поведения и также нырнул вниз, задев головой увесистый огнетушитель и больно ударив меня по уху подошвой своего кроссовка. Через мгновение раздался сильный удар, после чего на нас градом посыпались стекла. Вывороченные с корнем ворота, раздирая металлические бока несущихся вагонов, заметались в адской мясорубке между стенами тоннеля и поверхностью поезда. В кабине возник сильный сквозняк, словно при поездке в кабриолете без лобового стекла. Затем поезд сильно тряхнуло – вероятно, конструкция ворот попала под колёса одного из вагонов, после чего последовала серия сильнейших ударов металла о бетонные стенки тоннеля, и поезд, сильно накренившись на левую сторону, безнадёжно замер в объятьях кромешной темноты. Наступила гнетущая тишина.
-Ты живой? – чуть слышно произнёс я, всей душой надеясь, что приятель в порядке.
- Да вроде того, – через секунду послышался неуверенный голос Дениса из дальнего угла кабины.
- Что могло случиться? – я приподнялся на колени и стал на ощупь пробираться между свалившимися на пол вещами.
- Наверное, один из задних вагонов или сразу несколько сошли с рельсов, – сказал он, и в кабине вспыхнул свет.
В руках у Дениса находился фонарик – один из тех, которые до крушения лежали возле приборной панели, а сейчас очутились на полу. Второй фонарь также оказался исправным. Прихватив с собой свёрток с бутербродами (не пропадать же добру), я с трудом выбрался из вагона. Потирая ушибленные бока, я стоял, прислонившись к почерневшей стене тоннеля, и наблюдал, как пострадавший не меньше меня товарищ спускается из покорёженной кабины с брезентовой сумкой на плече. Поезд остановился вовремя. Дальше тоннель оказался до половины заполнен водой. Если бы мы проехали ещё каких-нибудь двадцать метров, выбираться пришлось бы вплавь. Я отдал бутерброды Денису, чтобы он положил их в сумку.
Нам не терпелось увидеть последствия аварии, и мы направились вдоль перекошенного состава с фонарями в руках. Два задних вагона завалились набок и разодрали металлическим корпусом стену тоннеля, отчего в бетонном покрытии образовалась глубокая выемка. В том месте, где стена была повреждена наиболее серьёзно, зияла пустота. Немного подумав, мы решили протиснуться в эту дыру – она могла стать для нас убежищем.

Мы очутились в небольшом гроте, продолжением которого служил узкий коридор, напоминавший прорубленный в породе штрек. Стены источали влагу, и пробираться дальше пришлось по щиколотку в воде. Через некоторое время мы вышли к старой железнодорожной ветке. Судя по состоянию рельсов, их давно не использовали по назначению. Дальше пришлось идти очень долго, пока затопленная местами дорога не привела в тупик. Промокшие ноги заледенели неимоверно, усугубляя наше положение. Под землей было невыносимо холодно, учитывая нашу «экипировку»: на мне была всё та же зелёная футболка, местами разодранная в пылу последних передряг, Денис же довольствовался тонкой штапельной рубашкой.
Чуть в стороне от металлического отбойника, в который упирались рельсы, луч фонаря выхватил из мрака ржавую дверь. Стальная задвижка противно лязгнула – и мы очутились в длинном неряшливо оштукатуренном коридоре, от которого в разные стороны разбегались боковые проходы. Нам пришлось очень долго петлять по хитросплетённому лабиринту, пока в конце одного из переходов не забрезжил спасительный свет. Как мотыльки ночной порой стремятся к яркому огню, так и мы, почувствовав прилив оптимизма, потянулись к вожделенным лучам надежды. Наконец нам удалось выбраться из мрачных катакомб, и ноги снова оказались на сухой бетонной тверди. Железнодорожная ветка, на которой мы очутились, убегала в освещённую подземную даль, а немного в стороне на грузовой платформе слышались голоса людей, скрежет передвигаемых предметов и слабое пощёлкивание реле электрокара, снующего между загруженными поддонами.

Подойдя ближе, мы решили на время затаиться среди наставленных неподалёку громоздких зелёных ящиков, чтобы оценить обстановку. Точка, с которой нам довелось наблюдать за происходящим, оказалась очень удобной в стратегическом отношении, так как вся платформа просматривалась как на ладони и позволяла нам самим оставаться незамеченными.
Наше поведение было оправданным ввиду того, что на платформе находилось несколько вооружённых автоматами людей в странной униформе, и покажись мы им на глаза, никто не мог дать гарантии, что их реакция при виде непрошеных гостей будет миролюбивой. Через некоторое время из глубины тоннеля стали доноситься звуки приближающегося поезда. Затем к платформе подошёл состав из нескольких грузовых вагонов. Они лишь отдалённо были похожи на привычные вагончики метрополитена и больше напоминали товарные железнодорожные теплушки, только в миниатюре. Вагоны толкал небольшой ярко-красный электровоз, похожий на один из тех игрушечных паровозиков, подаренных мне отцом в детстве. Контактный рельс здесь отсутствовал. Вместо него под потолком тоннеля тянулся толстый стальной провод, через который при помощи небольшого пантографа, расположенного сверху электровоза, осуществлялась подача электричества на эту подземную машину.
-Угораздило же нас! – тихо прошептал Денис, продолжая разглядывать подходящий состав.
- А чего, собственно, мы боимся? – с недоумением произнёс я. – Давай подойдём к людям и всё объясним. Что они, не поймут?
- По всей видимости, это какой-то секретный объект, и стоит нам только показаться им на глаза, поверь мне, нас сразу же пристрелят, – чуть слышно произнёс приятель, а потом добавил: – Или немного позже.
- И что ты предлагаешь?
Денис достал пачку сигарет, поднёс ее к лицу и вдохнул запах табака, перемешанного с ароматом вишни: – Сейчас бы курнуть, жаль нельзя, – он убрал сигареты в боковой карман сумки. – Короче, ещё немного подождём, и надо сматываться отсюда. Поищем другой путь наверх.
-Да. Наверно, это будет разумно, – согласился я и уселся на бетонный пол, навалившись спиной на ящик.
Через минуту на платформе появилось ещё несколько электрокаров. Они принялись ловко распихивать по вагонам загруженные паллеты, скопившиеся на площадке. Через час работа была закончена, и один из автоматчиков выкрикнул громко, чтобы слышали все: – Заканчивай, мужики. Пойдём перекусим!
Пакгауз быстро опустел, и наступила тишина.
- А может забраться в один из вагонов, пока они открыты, и будь что будет? – предложил я, и после одобрительного кивка приятеля мы стали пробираться в сторону состава. Через некоторое время я и Денис сидели в дальнем углу одного из вагонов, затерявшись среди тюков и коробок, сжимая наудачу задубевшие от холода кулаки.

© Сергей Власов, 2011
Дата публикации: 21.06.2011 20:01:01
Просмотров: 1645

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.