Цифры. Военный и блондинка.

Никита Янев

Форма: Роман
Жанр: Экспериментальная проза
Объём: 25783 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Содержание.

1. Цифры
2. Инопланетяне.
3. 11 измеренье.
4. Военный и блондинка.
5. Чудо о змие.
6. Индиго.
7. 2012.
8. Романы.
9. Как с луя.
10. Адреналин.
11. Записная книжка.

Военный и блондинка-1.

1.

У меня был опыт Интернет-сайтов. Лет 5 я этим занимался довольно подробно. Общее положение вещей было такое, что надо уходить с бумаги в Интернет. Но там тоже было искушение – дилентантизм. Как на ток-шоу, где ничего нельзя сказать, потому что все говорят.

Поэтому я решил сузить задачу до функции, оставить только несколько журналов, в конце концов их стало только 2. Художественный и литературный. Я решил так, сами, без меня. Раз и там и там халтура и корысть, функция и страсти, то единственное, что остаётся, достоинство человека, который себе говорит, что иначе он не мог.

Я исходил из того, что есть. Возможно, это не самые удачные журналы. Возможно, это угол. Возможно, это вообще не тот жанр, должна быть журналистика, а это неофитство, скоко тебе 90 лет? Но, ещё раз, я перебрал почти что все журналы в своём жанре, журналистика мне недоступна, потому что там профессионалы, которые кормятся функцией.

Публицистика умерла, потому что пропало общее, целое, общество, государство, если угодно. Убили его не политическая клика, а обыватель, населенье. Всё-таки, не могу сказать, народ, в силу воспитанья. Народ зоны, народ психушки, народ ток-шоу, народ Интернета, как женщина, которая рожает, в блевотине страданья, не может его родить никуда, кроме как в общину верных, дом в деревне, мастерскую возле жизни, пьесу на ладони.

Измена себе, Богу, дух временщика, единственная тема литературы. Забвение и возмездие трагедии. Мне забвение и аз воздам.

2.

Недавно позвонила Вера Верная, мэр острова Советский в Северном Ледовитом океане, что есть место сторожа в школе и квартира. Что, идеально это, конечно, Ботсад или Зайчики, она помнит. Но там теперь монахи. Её никто не просил вообще-то. Просто сюжет складывается сам из себя и потом становится литературой.

Это не хорошо, а плохо, потому что литература для тех, кто читает. В конце коммунизма, построенного в одной отдельно взятой стране для всего населенья, были доминошники, шахматисты, библиофилы, коллекционеры, меломаны во дворе. Они потом пошли все на работу, когда закончились зона и психушка и начались ток-шоу и Интернет.

Они думали так, когда поле от Франции до Канады – одна голая функция за выживанье, где же само выживанье? Они сунулись в Интернет и припупели. Им открылось безумье человеческой природы. Порнуха, инопланетяне, планета Нибиру, Армагеддон, транспорты серых, контактёры, гмо, трансплантирование органов, чипы, биороботы, параллельные миры, 400000 цивилизаций, 100000007 млрд. лет до нашей эры.

И всё это может вместить только один твой поступок. И я оставил только 2 журнала. В одном опубликовал собрание сочинений, в другом делал мультфильмы. В одном было где-то 100 читателей в неделю, в другом художники и журналисты. Не Бог весть что, конечно. Но через 10 лет все оглянутся, как Бог на перевале, перед цунами, на долину. И знаете, что они там увидят?

3.

Я вспоминаю эти 6 лет, они были самые тяжёлые, потому что после всего, что сделал – отчаяться! Но если вытерпел и это, и не перестал работать, потому что останется только это, как шёл от себя к себе, от безумия к Богу. И когда дошёл, заплакал. Все хлопали по плечу, как в армии на губе, ничего, пройдёт, бывает.

Пока не стало слишком херово, и перестали по плечу хлопать, сами только выживали. Бог опять лез по лестнице от себя к себе. И, в сущности, только камера стрекотала. Вы единственным свидетелем были, как же вы могли не передать пакет? Это кем надо быть, чтобы были только Гитлер, Сталин и Хиросима, без роженицы, которая опять рожает Бога.

Рядом стоит Бог, курит, смотрит на часы и хмурится, как десантник, чтобы спрятать за грубостью сентиментальность.

4.

Мария увидела сон перед работой. Ей выдают учебники в 5 классе, она говорит, а где учебники истории и географии? Ей говорят. Вот. Большая книжка, на которой написано, счастье. В картинке. За картинкой, счастье это то, чего больше не будет. Истории и природы больше не будет. Такой пророческий сон перед началом нового учебного года.

5.

Я не думаю, что есть какие-то секреты спасенья. Более того, я думаю, что всё, что можно было сделать, уже сделано. Дальше не то чтобы доживанье, а просто сама фильма, спасенье, леченье.

Вы будете смеяться, люди, господа присяжные заседатели, Бог, птицы. Но спасать и лечить, будете вы, т.е., мы, т.е., я.

Как, как? Всё вознепщует, как он может? Он малодушный, он бесноватый, он безумный, он ничего не сделал для страны советов, пока она из последних сил влачилась за флагом, как Чук и Гек.

Но ведь камера стрекотала, мы ответим. И вам будет крыть нечем, господа присяжные заседатели, потому что камера всё показывала на свете, пока вы стреляли в рот последним патроном, что это всё под водой, а может быть, его вообще нет. Дальше я умолкаю.

Военный и блондинка-2.

1.

Вот врач. Помогает людям. Люди ему верят. И он себе верит. Только хорошо. Мне это не подходит. Представляю себе, как Христос пришёл к Лазареву лечиться. Как он его диагностирует по карме до 13 колена, и чего там Ной, Авраам, Моисей начудесили. Мы останемся без Христа, на котором мы все спасёмся, как поселяне на фелюке.

Это, конечно, противоположно тому, что говорят врачи и экстрасенсы. Вы входите в тот мир, который вы победили.

2.

Лукавый Гена присылал послеармейца выведать, останемся ли мы на Соловках жить, под благовидным предлогом, забить очередь на несуществующих щенков от Глаши.

А мы потом 12 лет на Соловках прожили в Мытищах, в неблагополучном одноэтажном бараке на 4 квартиры, Индейцевы, Инопланетяниновы, Мутантовы, Послеконцасветцевы, от в/ч, под снос, модель страны, макет истории, что мы не главные, что мы главные, что главного нет, что всё главное.

Потому что на Соловках место силы не прошло тест на место силы, потому что все умерли, спились, уехали и стали депутаты поссовета. А в Мытищах прошло, потому что мы там в уголку сидели и всех описывали, как обдолбанные. И они вошли на фелюку, и фелюка держала тот мир, который они победили.

Нас уже не хватало на все места сразу. Вообще-то это неплохо. Врачи и экстрасенсы говорят, есть информационное поле, там все жизни и вся память. Понятно, зачем это обрубание корней, как на полигоне, как проверка на гнилость. Посмотрим, сможешь ли ты понарошке как по-настоящему. Будешь ли ты идти по трупам, чтобы до фелюки доскребстись в глухой несознанке.

Как серая слизь на обломке ядерной катастрофы скребёт когтями по асфальту, зачем ей эта реальность, если в ней не над кем измываться?

Или наоборот, ты сам станешь эта реальность, и все войдут на твою ладонь как на фелюку, как в жанр, и ты тоже, и скажут, а здесь ничего, комфортно, симпатично.

Военный и блондинка минус трёшка, мицубиси, дача, Ницца равно наркоман и одинокая. А здесь как на острове Соловки в Белом море в 90-х в коммунизме, построенном в одной отдельно взятой стране для всего населенья из обломков техногенной катастрофы.

Все всем дают фору, простые, сложные, дно, потому что знают, что они друг у друга на ладони, в жанре. И если один ссучится, всё провалится, на хер, в яму под нами, в которой 100000007 лет до нашей эры клиническая смерть и баба Яга притаились.

Когда эти лохи сделают только одно неправильное движенье, как сапёры на минном поле, которые ошибаются только 2 раза в жизни, когда выбирают профессию и на минном поле.

3.

Таким образом, подводим черту за врачами, экстрасенсами, военным, блондинкой, Соловками, Мытищами, Индейцевыми, Инопланетяниновыми, Мутантовыми, Послеконцасветцевыми, серой слизью, Христом, пьесой на ладони, жанром, фелюкой, бабой Ягой, клинической смертью, местом силы, проверкой на гнилость.

Что душа это и есть информационное поле земли, все жизни, которые были, есть и будут, и вся память. Вот и все веды. Чё ж они цену набивали? 6 млрд.7 лет Лемурии, 100000007 лет Атлантиды, 100007 лет Гипербореи, 10007 лет Азии, 307 лет Европы, м-теория.

В 11 измеренье вселенные сталкиваются и в большом взрыве рождается новая вселенная, как младенец из лона в ютубе, всего лишь для того, чтобы стать на две ноги у себя на ладони. Та, тю.

4.

Вот, со мной было недавно приключенье. Я наткнулся в ютубе на жанр танца нибун, авангардный японский балет, что ли, они голые, и музыка там как скрип двери. Там, разумеется, присуседилась порнуха в отделе, похожие видео, справа. Я не знаю английского, не имея возможности прочесть текст, пару раз нарвался на корпоративы.

Жена и дочка поехали в это время на очередное закланье в очередной центр. Все ведь болеют и умирают, как на зло, постепенно. Чтобы дать себе по мозгам, открыл в поисковике страницу, роды, ради чего, собственно, и устраивают корпоративы, просто обо всём забыли в глухой несознанке, что мы ниоткуда никуда побыть с комфортом.

А потом, бах, и обрыв, возмездие за забвенье. И информационное поле, в котором ты типа чебурашки на пытках.

Я не сразу на этот жанр нарвался. Сначала целую жизнь прожил. Что я не главный, что я главный, что главного нет, что всё главное.

В общем, сюжет известный, дойти до края и вернуться, потому что только тот, кто видел бездну, как ветеран всех ВОВ внутри, сможет достойно ловить рыбу на острове Большой Советский в Северном Ледовитом океане, поигрывая желваками, как Мел Гибсон, что страшно духовен.

Потому что твёрдо знает, как вертолёт над цунами, что там в ютубе роженица стонет и рожает после всего. Вы выходите из информационного поля, растопыриваете пальцы веером, пускаете сопли пузырями, пацаны, а чё, бордо это не зелёный? А на вас военный и блондинка смотрят в роддоме и плачут, что вот кто их спасёт, конечно.

Военный и блондинка-3.

Сначала пришло море. Потом пришла община с помощью потонувших островов. Беженцы. Соловьёв, Вера Верная, Ренессансная мадонна, Постсуицидальная реанимация, Саам, Ирокез, их мужья, их жёны, их дети. Потом община разрослась до своего искусства.

Индейцевы, Инопланетяниновы, Мутантовы продали свои куски барака, последнего в Старых Мытищах, от в/ч, под снос, макет страны, модель истории, что мы не главные, что мы главные, что главного нет, что всё главное, и труппа сделалась театром.

Плавали по уцелевшим землям, спасали, лечили, что все у нас на ладони, и мы тоже. Это не было идиллией, это было как в 1987 на год остался в прокисшей дядитолиной квартире в Строгине после тусовки. Что тоже хочешь счастья, и это оказалось не счастье, а мудозвонство, что все мужья всех и все жёны всех.

Прочёл 2 реквиема Рильке и 10 стихотворений Мандельштама и к себе пробрался. «Когда бы ты, рождён для странных зрелищ, был глубиной невидимого взят, взгляни оттуда, разве не для сна, прекрасного, как явь, и сильного, как небо, из пепла бы ты снова возродился».

И как в 1999. Год прожил в тайге и тундре на острове в море в месте силы и стал местом силы. Потом заболел эпилепсией. Потом переехали в это неблагополучное жилище, которое потом станет театром.

И там надо было всё построить, прежде чем приглашать труппу. Законы жанра. Язык сцены. Художественные ремёсла. Инфраструктуру.

Тогда будут приплывать на острове, как десантники на спецоперацию. Ренессансная мадонна - Офелия, Постсуицидальная реанимация – Гертруда, Саам – режиссёр, Ирокез – администратор, Соловьёв – художественный руководитель, Вера Верная – директор театра, Мария – главный режиссёр, Майка Пупкова – композитор.

И ставить диагноз. Зона, психушка, ток-шоу, Интернет. Одиночество в нетях, насколько далеко оно зашло в глухой несознанке. И прописывать леченье. Общину верных. Дом в деревне. Мастерскую возле жизни. Пьесу на ладони.

И тогда выбирать из репертуара и играть пантомиму, драму, хоровое пение, балет про то, что актёры входят в комнату, дёргают за ручку, ручка отламывается, комната-одиночка, камера пыток, надо сыграть, что таких комнат много, но они не соединяются, как ячейки в улье, только с помощью биополя, зрителя, который видит улей в разрезе.

И дальше начинается представленье, что все в одинаковом положенье, что надо всё вспомнить, а потом всё сделать, как актёры станут – режиссёры, как герои – автор.

Будут приходить девочки и мальчики в труппу и рассказывать про то, что они необыкновенные, у них голое тело и биополе, из которого они всё могут делать, а надо сделать ребёнка.

Не так уж много останется актёров, потому что чтобы сделать ребёнка, надо пройти сквозь все одиночества в нетях, через зону, через психушку, через ток-шоу, через Интернет.

А это целая жизнь, вообще-то, но это в проекте, если есть диагноз, леченье и спасенье – община верных, дом в деревне, мастерская возле жизни, пьеса на ладони.

Но я не про это, я про будущее, в котором земля уже не земля, а солнце, потому что когда вода всё затопила, стало видно что мы все звёзды, которые присылаемы как десантники на спецоперацию, себя собой о себя для себя чистить, как актёры и автор.

Условия не могут измениться, поймите, говорит герой монолог, потому что - чтобы автору пройти из ада в рай и из рая в ад, ему надо стать актёром и режиссёром и построить кораблик, остров, игрушку, государство, театр.

Т.е., обе реальности всё время в проекте в чистилище реальности. Голограмма про то, что ад это одиночество в нетях. Зона, психушка, ток-шоу, Интернет про то, что биополе куда-то делось, осталось одно голое тело.

Рай это диагноз, леченье, спасенье, биополе опять нашлось и из него можно вылепить всё, что угодно. Любое актёрство, общину верных, дом в деревне, мастерскую возле жизни, пьесу на ладони.

Но лучше вылепить ребёнка, голое тело, как оно пойдёт в детский садик, в школу, в армию, в институт, на работу, в семью, на пенсию. И будет всё время смотреть на себя сбоку, был ли мальчик и можно ли слиться?

И в этом смысле единственно на что можно опереться, говорит актёр вместо патетической концовки финальную сцену, что помогал людям, плавал по островам с труппой, ставил диагноз, лечил, спасал.

Что герой – автор. Что надо сделать? Да почти что всё, театр. Вычистить ад из рая. Голое тело из биополя построить. Диагноз, леченье, как помогал людям с их одиночеством в нетях. Из зоны – общину верных, из психушки – дом в деревне, из ток-шоу – мастерскую возле жизни, из Интернета – пьесу на ладони. И спасся.

Если взять ещё 12 лет назад, отец умер в 10 лет. Тоже самое решительное событье. Смерть отца, стихи, место силы, жанр. Я думаю, откуда у меня это? Что я – чмо, они – Бог, всё время, 100000007 лет до нашей эры, и никого, кроме отца не придумал.

Они говорят, национальное возрожденье. Вообще-то отец был болгарин, а жили мы в новой Америке, на Украине. Вообще-то семья на апокалипсисе выдыбала. А теперь смотрите.

Папе надавила русская бездна. И он придумал способ, запивал жменю таблеток пивом и делался как тряпочка, у него начиналось счастье. Мама с её одиночеством в нетях 100000007 лет до нашей эры увидела папу и у неё что-то перемкнуло, что где-то она уже видела это лицо, то ли на божнице то ли во сне.

Так появился Гена Янев, который вообще-то должен вытащить эту жопу, как он на себя намотает театр с помощью способа для юродивых, что он – чмо, они – Бог, иначе они не прорвутся.

Военный и блондинка-4.

Он что, доктор?
А кто его знает, может и доктор.

«Айболит-66».

Как бы два возвратных движенья. С одной стороны уходить в Интернет, потому что танцы, ломки, роды это хороший видеоряд для рассказов, но в это надо забуряться. Тема – эсхатология, предполагает строительство жанра, но без площадки всё это превращается в досаду и самоедство, по крайней мере, в 50 лет и после всего.

Поэтому все эти видео про информационное поле и сверхспособности – жанр, и в них нужно забуряться. И лучше жанр, чем авангардный видеоряд и рассказы не придумать.

С другой стороны, идти по острову на рыбалку и разговаривать про то, что, свидание с зоной, он же Сталкер. Марии приснился сон недавно, учебник счастье по географии и истории. Счастье это то, что было, сказал я.

Мария – медиум. Даже страшно, всё держится на ней, мы как разрозненные части, которые нужны функционально, лишь потому что есть связь, которая живой человек – Мария.

Вот почему ещё нужен остров. Жанр это - кто что может после зоны, психушки, ток-шоу, Интернета: общину верных, дом в деревне, мастерскую возле жизни, пьесу на ладони.

Ещё я подумал, что Майке Пупковой, как медиуму медиума медиума, надо победить весь апокалиптический век, иначе он проглотит. Поэтому каждый раз новый век как бы дублирует старый в начале.

Для этого школа лучше всего подходит, потому что дело уже не в своём ребёнке, а в чужом ребёнке. Именно это надо победить, что роженица рожает и что все дети всех. Как жанр это, конечно, община верных.

Но не коммунизм, построенный в одной отдельно взятой стране для всего населенья, потому что соседа арестовали, а коммунизм, построенный на Соловках в 90-х, когда все плевались на нищету и разговаривали с островом на рыбалке: Сталкеру вообще нельзя на зону с корыстной целью.

Дальше по ранжиру. Поколение дедов. Зона и община верных. Поколение отцов. Психушка и дом в деревне. Когда мы приходим к Орфеевой Эвридике в гости, бабушке, тёще, и садимся за стол, то ни про что, кроме дома в деревне не разговариваем.

А что ей этот дом в деревне? Она городской житель с этажа, и с подружками из детского садика 60 лет дружит. Когда отрезали телефон она плакала и искала криминальных авторитетов.

Пылесосит и слушает двухчасовой отчёт семидесятилетних девочек про последние событья. Во время слёта-симпозиума коробку Льва Голицына и ящик пива съедают. Потом я понял, это жанр.

После всего ты плывёшь на острове в домике и ловишь рыбу. Рыба выходит, садится в обнимку в траве по колено, как счастье, и вы телепортируете дальше то, что раньше не получилось. Его, как мяч, ловят.

Поколение детей: ток-шоу и мастерская возле жизни. Мария этим летом не успела развернуться, потому что сначала несчастья, которые каждый год без перерыва. Но после несчастий и болезней успела сделать несколько набросков.

Ведь на ток-шоу тусовка и мурцовка, все говорят и никого не слышно. А в мастерской возле жизни стоишь как обдолбанный и видишь как остров плавает на свете и другие острова спасает с помощью диагноза, леченья и спасенья.

Оставляет под деревом предметы первой необходимости после потопа и жанр, который прописал доктор. А кто доктор?

Поколение внуков, Интернет и пьеса на ладони. Никита как-то пробрался в поколение внуков из поколения детей. Тут надо спросить папу и маму, дочку и сына, сына они не родили, пришлось отрабатывать, что ли?

Короче, один раз в тайге и тундре в месте силы во время зимовки в лёжке он оглянулся резко, чтобы увидеть ногу Бога, убегающего за угол и увидел жанр, как все у него на ладони, и он тоже.

Это картинка, а вот передача. После всего, после всех жанров, поэм, трактатов, романов, драм, он вдруг понял, военный и блондинка минус трёшка, мицубиси, дача, Ницца равно наркоман и одинокая.

Я и я, вы понимаете, островитяне. Я всю жизнь мечтал быть Сталкером, и думал, что вряд ли. Папа был Сталкер. Я был Мартышкой. В «Сталкере» цветные кадры, когда зона и когда Мартышка. Герой и автор, актёр и режиссёр. Если, конечно, вы поставили правильный диагноз.

Плаваете на острове с острова на остров. Лечите и спасаете так. Ставите спектакли, если получилось со своим театром. Постсуицидальная реанимация – сценограф. Ренессансная мадонна – заведующая костюмерного цеха. Саам – режиссёр. Ирокез – администратор.

Вера Верная – директор театра. Соловьёв – художественный руководитель. Мария – главный режиссёр. Никита – драматург. Майка Пупкова – представитель интересов сообщества актёров.

Если не получилось со своим театром, всякое бывает, время – апокалипсис. Кидаете видео в Интернете. Видеоряд – как роженица рожает. Текст – все дети всех. Здесь только одна дрючка.

Подводная лодка с инопланетянами. Которая иногда всплывает и в перископ смотрит. Мне иногда кажется, что всё это затеяно ради перископа. Как действует леченье? Перископ разрастается как горчичное семя.

Сначала становится 3-Д пространством, потом 5 измереньем, потом 11 измереньем. Конспективно, об измереньях. 1 – голяк, 2 – славняк, 3 – сплошняк, 4 – себе, 5 – не себе, 11 – перископ.

Как действует леченье? 6 измеренье - ∞ - 40 = ∞. 7 измеренье – 1+1=1. 8 измеренье – яяяяяяя. 9 измеренье – Бог Бога Богом о Бога чистит. 10 измеренье – язык.

Военный и блондинка-5.

Ну, а чё плохого? Человек говорит откровенно, и я говорю откровенно. Это такая большая редкость в мире, что рождается новая реальность сразу, как в рассказе «Я есть чистит». Человек решит, что нарвался, потому что раскрылся, хоть пожилой и всё такое. Чувствуется провинциальность, в Москве глядят мимо, и просто не отвечают, если с каждым бомжом разговаривать, домой не попадёшь. В своём кругу могут и пококетничать, и покорыстничать, но потом всё равно домой.

Соловки были спасеньем, просто ловить рыбу. Но теперь и Соловки не спасенье, потому что место силы тоже не проходит тест на место силы, потому что место это люди.

Если говорить коротко, несколько человек проходят тест на место силы и лечат. Как? Там 2 кайфа. Увидеть внутри. Что там увидишь? Что все дети всех. Можно сколько угодно медитировать, строчить из автомата, быть экстрасенсом, посещать места силы, и не увидеть. Можно всю жизнь проездить на службу, и увидеть, потому что выбор очень простой, подставить тошно, подставиться противно, а отмазаться нельзя. И ты отмазываешься, и едешь на службу, и строчишь из автомата.

Второй кайф – лечить. Как лечить будешь? Что роженица рожает. Что это значит? Это что-то гиперболическое? Это сутра? Всё время одна и та же история из поколения в поколение 100000007 лет до нашей эры. Искушение нищетой, что мы так больше не можем. Искушение корыстью, что мы слепоглухонемые для благополучья. Искушение фарисейством, что не надо близко. Несколько человек, которые прошли тест на место силы и лечат, знают, что это всё одно искушенье, искушенье свободой.

Здесь надо конкретно, иначе всё рассыпается, как довод. А это не довод. Это видео, которое мы подглядим, будучи внутри видео, так что даже и непонятно, при чём здесь видео? Видео это как на ток-шоу, все кричат, что только про них интересно, и ничего не слышно. Бросаем видео. Просто Бог это видео. Сама плёнка. Поэтому нам важно было видео.

Соловьёв лечит так. На экскурсии подбрасывает незаметно в сумку видео. Говорит, мне интересны дети, взрослые мне не интересны. Никита улыбается коварно, он знает, что Соловьёв разведчик и десантник, а никакой не экскурсовод. На видео роженица рожает. Нет, разумеется, это не порнуха. Там ничего нет, пустая плёнка. Да и плёнки нет. Тот, кому Соловьёв подбросил плёнку, понимает, что это как в окруженье, кто кого окружил, решаешь только ты, если ты, конечно, свобода. И ты становишься заражённый. В смысле, начинаешь лечиться.

Вера Верная, мэр острова Советский в Северном Ледовитом океане, лечит так. Просто вы в видео и смотрите из видео. И все в видео и из него смотрят. Получается только одна реальность, которая вообще не видео, а видео идёт на гору и в отчаянье раздраженья, что нет ни одного человека, сдёргивает окровавленную засохшую повязку с головы, зачем тогда все жертвы? Надо было сделать последний глоток смерти.

Все 100000007 закланных в жертву сразу бы превратились в 100000007 рожениц с мокрой кудрявой головкой из лона. А так все едут по Ярославке в джипе и показывают друг другу палец. Озорничают, потому что кругом них обрыв и бездна (это единственное, что у них осталось), потому что это они были с повязкой в плёнке.

Вера Верная про это знала и поэтому не лечит, а спасает, просто притаскивает в долину. Повязка врастает в нервные окончанья, как видео. Им потом снится с облегченьем, что видели человека. Это уже легче. Дальше, мудрый читатель!

Никита лечит так. Рассказывает всё время, скоко тебе 90 лет, про видео, и видео становится – новая реальность, что роженица рожает, что все дети всех. Кому он рассказывает? С этим надо разобраться. Это самое важное про свободу. Кому он рассказывает? Людям? Себе? Богу? Хопа.

Люди держатся за руки и загоняют кого-то на край обрыва, потом на них находит затмение, как видео, и они видят, что это они на краю обрыва, им не надо доказательств, они видят всё изнутри, на краю обрыва всегда Бог, заметим в скобках. Никита улыбается коварно, закуривает и отходит, его функция выполнена.

Дальше, что было дальше? Дальше Мария лечит. Мария главный хирург большого хирургического отделенья, просто огромного, по земным меркам это нельзя представить, величиной с планету Нибиру, которая летает по какой-то замысловатой орбите величиной в 6 тысяч лет и внутри пустая, как луна, изделие хромого бочара из Гамбурга, потому что внутри большое хирургическое отделенье. Вообще-то, она на терапевта училась.

Как лечит Мария? Это описать сложно. Она приделывает другие руки и ноги. И все понимают, что они актёры. В сущности, она так и осталась терапевтом. Ну, представьте. Жизнь это смерть. Смерть это жизнь. Тогда всё сразу другое. Жизнь это проверка на гнилость. Смерть это информационное поле.

И наконец, главное леченье, Майка Пупкова. Работает в школе, Орфеева Эвридика боится, что личная жизнь не сложится, женское одиночество и всё такое. Мария говорит по телефону, о, Господи, женское одиночество, лишь бы жива была. Никита отвечает, в том-то и дело, что за нас взялись, любить чужих детей и необратимые измененья. Они всё ждут катастрофы, говно в голове, катастрофа давно случилась, теперь только хорошее, все дети всех и роженица рожает.

Они говорят, веды, инопланетяне, 100000007 лет до нашей эры. Они говорят, технологии, информационное поле, голограмма, 11 измеренье, чипы, клонирование, трансплантация. Никита отвечает, учение и технологии чего? Отломайте все руки и ноги, и даже плёнку спалите. Что у вас останется? Язык, что все дети всех. И свобода, как роженица рожает.

© Никита Янев, 2011
Дата публикации: 30.11.2011 18:23:48
Просмотров: 1880

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Юлия Чиж [2011-12-01 21:49:23]

"Будешь ли ты идти по трупам, чтобы до фелюки доскребстись в глухой несознанке."
Не дойти...

Ответить

Никита Янев [2011-12-07 16:45:32]

Адреналин-12.

Конечно, боюсь. Есть выражение, высокий порог смерти. Ничего не видно, наше зрение переносится вместе с нами. Так же слух и все чувства жизни.

Мы там сидим в каждой клетке, уменьшенные, как ДНК, и боимся, что нас не будет. Потом из ДНК выходим мы, собственно мы.

Ну например, дядечка устраивал ритуальные казни с помощью спецслужб и населения, у которого в крови высокий порог смерти, для своего тщеславия и честолюбия, а думал, что для элиты и государства.

Потом вышел из ДНК, а он гигантская мёртвая планета. И он сидит и бьёт кремнем по кремню, чтобы самосжечься. Вдруг видит, мимо транспорты рептилоидов с эмигрантами с земли.

И вспыхнуло восстанье. Несколько зачинщиков, которые вспомнили, что там за высоким порогом смерти, сбросили на необитаемую планету без атмосферы и биосферы.

На верную смерть, чтобы не мараться. И дядечка вокруг суетится, что всегда был везунчик.

Юлия Чиж [2011-12-08 00:00:52]

это отклонение, всё же. сейчас считается нормой. но песочные часы эпох переворачиваются периодически. м.б. отсюда и свистопляска с ценностями? да и кратковременное везение зачастую оборачивается долговременными напастями.