Мозгодробильная Тошниловка

Дмитрий Крушлинский

Форма: Повесть
Жанр: Фантастика
Объём: 30776 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Космический корабль с военными и учеными летит к Земле. Но учитывая то, что на корабле работает гнусный и хитрый ученый Пупел Библиотеков, корабль может не долететь, а может прилететь с крупными очагами "недалетов" в экспериментах Пупела, а может и вовсе проспать без вести в космическом пространстве. Ведь Библиотеков так любит ставить всякие биологические эксперименты, что ему глубоко наплевать, что об этом думают военные...

МОЗГОДРОБИЛЬНАЯ ТОШНИЛОВКА
Часть 1. Миллион телепортов. Глава 1. Первые признаки тошнотворности.
Научный сотрудник Корпорации шарил по сектору Г03. Что он там делал, не сказал бы никто, кроме него самого. Он молча прошагивал метры и тупо бегал глазками в очках по полкам. Никого не трогал, не раздражал. Одиноко мыслил и вертел головой, то задирая к потолку, то опуская под ноги. Он искал нечто важное.
Сотрудника звали Пупел Библиотеков. С русской кровью, с наречием русского, с эмбле-мой российской Федерации на грудине халата. Один словом – наш. Но, это так казалось. Пупел был не нашим в полном смысле слова. Его ум изощренного биолога и зоолога по-разил бы любого, а его упорство в решении проблем, которые сам же создавал, иногда по случайности, пугало всех военных, какие обитали на станции. Да и с виду Библиотеков не
находил себе элементарных похвал. Нос горбатый, глаза большущие, как у ящерицы, фор-ма черепа родствена с инопланетянином, частенько описываемого похищаемыми людь-ми. Тем не менее, Пупел был ученым, и несмотря на его внешность, на его изумительно богатый интеллект, его уважали.
Ходил Библиотеков по архиву стеклянных закупоренных банок недолго. Найдя нужную субстанцию розовато-ядовитого цвета с оттенками фиолетового, если прямой свет попа-дал в жидкость, очкастый ученый возвратился в сектор А02, где работал над новым образ-цом мутанта-растения. Название его, кажется, по разговорам военных «3455АР». Они, ни-
чегошеньки не смысля в науках, хватились за пушки и строго предупреждали, чтобы про-фессор был аккуратен в своих значительно опасных опытах.
- Черт бы вас разделал на мяско! – Ворчал в ответ Пупел, кладя на столешницу банку и вскрывая электронную крышку. С жужжанием та раскупоривалась, с диковатым шипени-ем вылезал пар, и, в конце концов, банка замалчивала то, что давалось ученому. Военные, которые стояли рядышком, шумно хмурились, шалили пальцами по куркам, но, уходили со словами «Док, слишком не перестарайся в опытах!».
- Черт, не лезьте не в свое дело! – Огрызался раздраженно Пупел. – Не мешайте работать, обдолбыши. Не мешайте!
- Не ворчи, старик, за борт нефиг делать тебя выкинуть. В космосе вякать не придется!
- Слабо вам, тупые кишки! – Злобно хихикал Пупел, тени на его лике бегали адскими темными дьяволами. – Не имеете права! Не имеете!
«Не имеете вы нихрена прав! Понятно вам? Аааахаахахааа!!» и под такой безумный смех военные удалялись из лабораторного сектора А02. Заливной, протяжный, нечеловеческий,
хохот ученого покрывал уверенность солдат, обходил все жилые сектора, пропадал в не-жилых, где были склады и прочее, останавливался в корме Космической станции. Раство-рялся в грузном шуме двигателей, ревущих до закладывания ушей. И только космос поня-тия не имел, каково человеческое искание фантазии, присущей биологу Библитекову.

Общая численность военных на станции равнялась пятидесяти пяти. Много это или мало, неважно. Среди солдат были те, кто увлеченно работал, бегая по станции как нагло-тавшийся таблеток «экстази» надсмотрщик, были такие, которым наплевать на все и они несли службу лениво, были те, кто относились серьезно и сдержанно к обязанностям – следить за каждым шагов работавших ученых-ботаников. Естественно, следили не за всеми. Только за «проблемными». И среди них был и Пупел. Рогоносый, как его прозвал командор отряда «Бета-2». С командором и его подчиненными Библиотеков постоянно цапался. Это ругань, споры, идиотические переплевывания слюнями, но ни разу не было драки. Хотя Пупел по натуре своей был способен махнуть кулаком и попасть кому-нибудь по носу. Его тяжелый ворчливый характер выделялся среди многих ученых. Командор Фырг Гнуч отряда «Бета-2» любил покляцать крупными челюстями, так сказать словесно помацать докторишку, чтобы ему попортить настроение. И он был главным зачинщиком всех скандалов и стычек. Впрочем, если дело касалось боя, внезапной ситуации Фырг в корне менялся, сдувалась его едкая озорливость и страсть ругнуться, надувалась на этом месте стальное выражение лица. Потом наступало озарение, и командор превращался в умнейшую машину для защиты Космической станции, своих солдат и ученого. При слу-чае командор мог бы пожертвовать собою, если произойдет неожидаемое, необратимое. За это его и почитали, не снимая с должности главнокомандующего отряда из десяти чело-век.
Подождав, пока розоватая хреновина выпустит весь пар, Пупел взял ложку, вычерпнул
меру, подставил емкость, вылил туда. Хлюпнула, пустила пузыри. Ученый с довольным видом глазел на розовую гладь. Затем он добавил туда беловатого порошка, перемешал палочкой из инертного сплава металла. Жижа готовилась тщательно. Для этого опыта ро-зовый состав отстаивался в архиве несколько парсек, которые станция пролетала за годы по Земному времени.
Поросячий цвет сменился на темно-красный. Реакция пошла. Пока все в норме. Ученый хихикнул. Взгляд его выпуклых глаз влажно и глубинно проникал в самую суть вещества.
Убрав палочку в раковину, со спиртовым раствором, Пупел облегченно вздохнул и со спо-койной душой отложил загадочную штучку в отдел хранения. К сожалению, нельзя было помещать в морозильник на электронном замке и сигнализации, поэтому ученый просто замаскировал емкость под ядовитый раствор кислоты, наклеив на нее бумажку с форму-лой.
И ушел в сектор Г03. Розоватая субстанция вернулась на прежнее стоячее место, среди пыли и вечной сухости. Вентиляция на корабле работала подобно Божественному предна-значению, ни единой поломки с орбитального начала пути. А прошло-то дай Бог сколько.

Командор Фырг Гнуч сидел в измятом и обшарпанном годами кресле. Расслабился. На телеэкране показывали мульти-пульти. Он любил ржать под старые похождения Тома, извечно охотящегося на Джерри. Иногда смотрел японские аниме с роботами. Чем-то его привлекали старые экшены с андроидами, мудростью канат и металлическим гудением наземных гигантов. Ему нравились так же и черно-белые диснеевские, где персонажи немеренно колотили друг друга хрен знает чем и радовались в конце сюжета забытью ве-селья и дисгармонии в отношениях. Звонкие поцелуи, красноречивые шлепки, удары, ме-лькания цветов и главное – все это смешно до коликов. Попивая из банки шипучего, Фырг
гыгыкал, как недоразвитый верзила. «Гыгы! Гыгы!.. Вот идиоты-то!» - так он выражал эмоции после сдобренного выпивкой смеха.
- Командор! – Постучались солдаты. – Командор!
- Ну чего там? – Отозвался он. – Опять докторишка проблемы нарастил?!
- Нет, командор! Помощь просят из сектора И01!
- Заходи, Бэтмэн, не стесняйся! – Вырубив телек, вскочил Фырг, взяв со столика ружье под тип дробовика, только заряды были плазменными. Они не могли повредить корпус станции, но живой организм сжигали насквозь подобно струе напалма.
Выходя наружу, в коридор шириной в пять плечистых человек, командор резко оглядел-ся, по-армейски сжался, как бы прячась. Руки терли оружие. Солдат выпрямился по стой-ке смирно, его оружие, а это автоматическая винтовка с пятьюдесятью разрывными сна-рядами в тяжеленной обойме, подрагивало в руках.
- Что случилось? Докладывай, Бэтмэн!
- Есть, командор, докладываю. По связи сказали буквально следующее: «Мы в опаснос-ти! Помогите справиться в проблемой!». А так как они ближайшие соседи от нас, то…
- Все ясно! – Прервал его командор, напрягся жилами, нахмурился, повернулся в сторону
сектора И01. – Идем! Думаю, для разведки нас двоих будет достаточно!
- Есть, командор.
- Остальным брякни, чтобы выставили посты у выходов из сектора И01.
- Есть, командир. – И Бэтмэн Хельсюг торопливо вызвал по связи оператора.

Когда Фырг и Бэтмэн, эти двое мускулистых парней в пятнистой форме с оружием, напе-ревес очутились в секторе И01, они поскользнулись на входе. Грохнувшись на мокрый
пол, военные случайно нажали на курки. Выстрелы. Металлический потолок помялся, плазма дыхнула горячим воздухом, а пуля огрела звуком хлопка и осветила глаз искрой.
- Эх, мои лопатки! – Промямлил Хельсюг, подстриженный на лысо, ушастый и доволь-но-таки тяжелый из-за укрупненных костей. Командор был легче, пониже ростом, зато хватку имел резонную, словно чемпион по борьбе и выкручиванию нефтяных стержней на ядерных подстанциях Марса.
- Идем! – Поднявшись и подобрав дробовик, принял крадущуюся стойку Фырг. Коман-дор держал правый зрачок на прицеле, Бэтмэн прикрывал тыл. Ничего не изменилось в секторе И01, все те же металлические сетчатые потолки, полы, стены, отделы лаборато-рий, обставленные компьютерным оборудованием и полками с веществами, неизвестными уму военных, измерительными устройствами и прочим и прочим. Но, упали они благода-ря слякоти, блестевшей при атомарных лампах. Может быть, на пол сморкнулся какой-нибудь болван, либо это система отопления выдала струю канализационных отходов. Пре-дпочтительнее для простого деревянного мышления командора первый вариант. Несомне-нно он немного сомневался… целая лужа зелени, абсолютной зелени, сверкавшей мокро-той и пузырями. Обернувшись на это зрелище, зыркнув на липкую подошву, Фырг преду-предил: «Бэтмэн. На вкус не пробовать, все ясно?». «Так точно, командор!» - учтиво гром-ко отозвался рядовой, в тайне облизываясь. Ему показалось, что этот субстрат возможно наполнен эстетикой всех видов вкуса и качества. Мозги так и просили отведать скользкой каши.
- Командор. – Уже шепотом. – Разрешите обратиться.
- Разрешаю.
- Вам не кажется, что слишком тихо в секторе?
- Чертовы ученые попрятались. – Попытал счастья в рассуждениях командор Гнуч. – Заварушка, солдат. Не иначе!
- Понял, командор. Я на чеку.
- Держи нос открытым, а внимание в зените, Бэтмэн. Мы все ближе к цели.
- Так точно, командор.
Дальше тихие ботинки шлепали по металлу без разговоров. Шаги туда, шаги сюда. Сек-тор тянулся для начала прямой линией, эдакий ромбообразный тоннель. В тупике разветв-лялся на пять коридоров, ведущих в отдельные залы. Каждая зала по-своему прекрасна, воняет радиацией, шлаками растительности, самой растительностью, если это сад, и вооб-
ще, где-то творится жизнь, называемая Зонами «F», а остальные приложения типа техни-ческих. Вечное постукивание проводов от сквозного ветра, искусственно воссоздаваемого
огромного вентиляторами; яро отличавшиеся Зоны жизни, различными оттенками изумру-да бросающиеся в глаза, обеспечивающие станцию сорока процентами кислорода; и тиши-на гнетущей палицей бьющая по голове. Раз тюкнет тишью, два, три, и так до бесконеч-ности космоса за иллюминаторами.
Фырг сделал знак рукой «Остановиться». Впереди пять разделений, как математический корень, как конец ромба, делящийся на равные части. Проходы обдувались завихрениями ветерка. Командор чувствовал, как и его напарник, запах, доносившийся из залы F03, а ес-ли точнее из сектора И01-F03. Там же на стенах располагалась в свое удовольствие слизь, противная зрачку, подмигивающая отблесками атомарного света ламп.
- Командор. Разрешите обратиться. – Очень скромно произнес Хельсюг, целясь то в одно
ответвление, то в другое. Ему не терпелось убраться отсюда.
- Разрешаю. – Задумался пока над ситуацией Фырг, молчаливо взирающий на слизь.
- Вы не думали, что все это подозрительно? Командор?
- Я думаю, придется держать ушки на макушке, пасть закрытой, а глазки открытыми, как сквозное пулевое отверстие. И еще, Бэтмэн, передай приказ, пусть будут внимательны на проходах. Враг отлично прикидывается невидимкой. Я чую жареное!
- Так точно, командор. – Шепнул Хельсюг, сосредоточенно наладил связь и сделал пере-дачу информации.
- Прием. – Позвал по своему каналу Фырг, непосредственно обращаясь к зовущим на по-мощь. Но, те не откликались. Шутники хреновы, - сделал мысленно вердикт командор, - решили розыгрыш говняный утроить. Ну я им руки-то поотрываю!
- Прием! – Рявкнул Фырг второй раз, не стесняясь тишины и говорящих проводов. На третий его терпение лопнуло. Сплюнув густой слюны под ноги, он презрительно уставил-
ся на склизкое сопливое покрытие. Говнюки покрыли стены соплями, и решили в сторон-ке поржать над ощетинившимися оружием солдатами. Широкий силач Гнуч пообещал се-бе надрать товарищам клоунам задницы. Странно, возникло ощущение, что за ними сле-дили.
Высокий лысый гигант Бэтмэн терпеливо ждал решения. В конце концов и на его плечи
опустились тяжести наблюдателя. Невидимый следил за ними, нелегкий взором сканиро-вал их головы, их желудки, скреб их души. Хельсюг заволновался. Испарина выделилась
на лбу, по всему черепу. Все равно, чего бы там не думал мозговой эпицентр, а слизь каза-лась языку Бэтмэна вкусной.
- Командор, за нами «бинокль».
- Тише, Бэтмэн. Рисковать буду я. Все ясно? Я пошел вперед. Прикрывай спину.
- Есть, командор. – Оружие к плечу, взгляд на мушке, ноги задвигались шаг в шаг Фырга.
Так они прошли в зал F03 под бдительными хлопающими глазищами Прячущегося.
- Куда вы делись, козлы?! – Смеющимся голоском заговорил по общей связи ученый.
- Сволочь, займись своим делом! – Крикнул в ответ Фырг, поняв, кто за ними подгляды-вал. – Делать нечего, да?
- Черт бы вас закопал живьем! – Высказался Пупел, его обуревала таежная прыть побе-ды, мысли покоились в склепе сумасбродной закрытости. Командор знал, что так просто Библиотекова не взять голыми руками. Ученый прикрывался полномочиями, космической
неприкосновенностью и неприкаянностью. Он человек науки, трогать сложно, нельзя и опасно. Мало ли что придет в кибернетическую голову Пупела.
- Пошел бы ты. – Буркнул свое мнение Хельсюг. Голос хохота и отчаянного утопления в самом себе разлегся по всему потолку, отразился в стенах, в перепонках военных и убе-жал.
- Бэтмэн. – Сказал Фырг. – Пройдемся по F03, в случая нормы дадим отбой.
Гнуч в перерывах приказа представил себе, с каким он удовольствием включает телек, а там… а Там!!! А там набитые мускулатурой мультяшки колотят до смерти Пупела, звонко с великим чувством Миссии, совершившего длинный геройский переход через пустыню Сахара. Стук, БАМ, бум, черт знает что еще… горбатоносый ученый извивается червяком под ударами, теряет всю свободу извилистого мышления, и… отбрасывает коньки. Коман-дор покрылся жуткой улыбкой, такой же смертельной как и секрет слизи на стенах и на полу.
- Командор! – Неожиданно вскинул автоматическую винтовку Бэтмэн. По спине его про-мчались мурашки, леденящий холод и когти несметного неприличия одновременно.
- Ох бл… - Не договорил ругательства Фырг Гнуч, открывая огонь из дробовика.
Они появились внезапным порывом. Вызванные будто вдохновением пьяного наркома-на, скрипуче царапали пол, развивали на ветру языки и цветом ядовитой желтизны отра-жались в оболочке глаз военных.

Глава 2. Зарево разрушительного возвышения.
Транспортные узлы лифтовых шахт в устойчивой относительности. Зеркальные регуля-торы двигательных систем и систем навигации в режиме упокоения, отклонений он не за-регистрировал. Посадочные шасси, синтезный центр управления, клетчатые биоструктуры
кислородных атмороботов, кривые синусоиды показателей систем безопасности и прочая дребедень. Он так уставал от стационарного инжинирия, проверок и гама звукового соп-ровождения от всего этого, начиная от пиликанья и кончая редкостно-гадливыми сирена-ми, что неизменно хотел выпить. Спать можно в любое время, главное, чтобы в пол-уха следить за отклонениями систем. А вот пить во время рабочего времени запрещено по всем статьям закона Космических путешествий, даже если они туристические. А уж воен-но-стратегические рейды с засекреченными территориями и проектами на Станции, так тут вообще хоть вешайся, не позволительно и намекать на это.
Впрочем, закон свойственно нарушать. Незаторможенная мысль, прошедшая сквозь слои
времен и пространств. С точки зрения физики, законодательство не являлось для техника космической Станции чем-то относительным и притягательным, как для юриста папка дел
о том, каковы права у клиента в загробной жизни. С точки зрения спирта, снующего оста-ками в почках и собирающегося на митинги в печени, законодательство неправильно, сло-
вно шпиль пирамиды нового Хеопса, торчавший за пределами стратосферы. Как сказал бы
подвыпивший кочегар-контроллер в топливных секторах недалече от ревущих двигателей,
«Не будем сеять зерна сомнений в полезности спиртного! Оно так же естественно, как уголь в жопе паровоза».
- Сухо в глотке. – Пробормотал техник, подвешенный к потолочной балке на высоте ку-пола около шестидесяти метров. Кроме сдерживающих геометрически-сложную массу балок, сочленений и электронных стяжек вместе со сплавленными кубическими равнове-сами под куполом находился лабиринт из вычислительных навигационных микросхемных базисторов и транссмитторов. Черневшие полупроводниковыми стенками, сверкавшие ви-димыми сполохами синеватых сигналов и зудящие слуховые органы звуком биллионов ос
приборы привычно давили на психику техника. Он привык ко всему, но не к этому долба-нному лабиринту, сковывающему сознание так, что через десять минут болела голова и путались мысленные изречения. Техник только и думал теперь о выпивке. Почему бы ему не смочить внутреннюю среду свежим потоком веселилки? Ну что в этом плохого. Ничего
в этом плохого. Совершенно ничего. Техник улыбнулся своему ухающему сытой Совой
выводу. Он проверил последнюю балку на наличие микротрещин, возникающих по нека-чественному сожительству нескольких металлов в одном сплаве, и подтянулся кверху, да-бы влезть на балки и отцепить страховочный трос с основным держащим.
Потом активные пальцы ловко свернули веревки, перестукиваясь зажимами, клещами и другими принадлежностями скалолаза. Повесив на плечо змеиный круг, Федун Полутра, главный техник больше половины нежилых секторов поднялся. Вниз смотреть он мог. И смотрел во все глаза, устойчиво сопротивляясь высоте. Ветер тут гулял слабо, так, что Федун не побаивался свалиться от порыва недруга. Вздохнув о спиртовых мыслях, Полут-ра ступил по балкам, направляясь к спуску. Лениво перепрыгивал большие расстояния меж балками и в голове посмеивался над теми, кто боится высоких точек. Федун изменил
ход импульсов по извилинам. Возвратился к рекам водки и океанам шампанского. Ему не доставало настоящего выдержанного крепкого вина. Так давно это было, дорогая выпивка главного орбитального техника Радиометральной Станции Земли, на которую каждый пять месяцев поставляли ящики с вином и шампанским. Федун тогда вместе с собутыль-никами соврал «земле», что спиртное хорошо защищает оболочку космического аппарата
от мелкой дроби космической пыли. По его техническому опыту те поверили.
Местное пойло от ученых не удовлетворяло Полутра. Заподлянки любили делать все, ко-
му не лень: то кислятину сотворят из мутации растительности, то горькую херню сделают,
то безвкусную ударную жижу, какую глотать сложно из-за малой текучести и липкости, а когда проглотишь, то воротит и жарит весь организм так, что не хочется потом пить неде-
лю. Федун сносил издевательства над собой и над тем, как изменяли состав спирта. Вре-менами злился, ругался в темных углах с знатоками самогона, чтоб не было подозрений со стороны военных. Те-то следили за техником Федуном и его соперниками по дозе, хотя и сами крепко завязли в скрытных заказах на градус. Полутра смерился с такой системой партизанской бухой войной. Ученые же манипулировали сознанием корабельных алкашей
с достоинством ловкачей и слюноотделением голодных шавок, получающих кайф от опы-тов.
Техник благополучно спрыгнул на пол с самой нижней сети балок. Техник, не выдвигая
прочь мыслительные спиртовые процессы, несравнимые с работой аппаратуры-лабиринта,
двинулся из сектора Т05 в сторону сектора А02. Господин Библиотеков поставлял более-менее привычную белую горячку, правда химичил с опасными ядами и оксидами и биоло-гическими растительными мутациями. Его башка пахала в разрезе извращенности и чер-вивости понятий этики, химии и человечности. Никакого уважения к коллегам, каких про-нзает периодически стрела жажды, сухости и эмоциональной недостаточности. Таков он Пупел, интеллигент в рамках космического холода, жестокости.
Миновав некоторые сектора, чикающие кнопками приборных панелей такой ширины и высоты, что никакой монитор на Земных станциях не посмеет и пикнуть о своей громад-ности. Разноцветье микроволновой жизни, оглушительность целующегося тока, хаос обс-тановки для нетронутого математическим мышлением ума. Кругом для техника царило самоцентрирование, самовлюбленность микросхем. Федун проходил сквозь намагничен-ные ресурсы воздушных масс, через сквозные ветра с запахом горячего кремния. Он по пути бывал и в секторах античеловеческой логики в сплетении проводов, жужжащих сте-нок, режущих низкочастотным стрекотом микро- и макропроцессоров, а так же пробегал в гнущихся в критичном самовыражении коридорах пылевыводителей.
Федун, пройдя адские круги небывальщины в области технической лавины нечеловечес-кой жизни, остановился у заблокированной пятью кодовыми замками двери. Толстая тита-ново-вольфрамовая с добавлением танталовых прожилок пластина, внутри замки из стали
и килодита, не пробиваемые ни концентрированным лазером, не азотной смесью с кисло-тами. Форма плиты квадратная в рост человека. Кодовые приборчики мигали красным, что значит – заперто. Открыть можно только при набирании правильного десятизначного кода, какой разный на всех замках. Надежная система, если бы не изменчивость человече-ского индивидуума по ходу набивания в кровь спирта и никотина. Да, техник еще и курил.
Но, чаще пил, и разболтал коды всем собутыльникам, в том числе и рабочим в самых отв-ратительных секторах по условиям жизнеобеспечения. Потом удивлялся, какого хера в его
личных секторах бродят какие-нибудь пьяные рыльца на двух ногах.
Пикали кнопки. Шершавые грязные пальцы набрали коды. Замки зловеще отодвинулись, будто выстрелили из револьвера. «Надгробная» плита расхлебянилась, медленно и натуж-но. Сделай она это быстро, не выдержат петли, больно тяжелая, крепкая. Федун вышел, подождав мгновения бесшумного открывания.
В рабочем комбинезоне с защитными подкладками от высоких температур и дырах-прос-трелах от электрических молний человек тонкого телосложения, высушенных алкоголем, как скукожившийся соленый огурец, пришел в сектор А02.

Лаборатория ученого располагалась таким образом, что опыты проводились в глубине нижнего яруса, а предопытные образцы, оборудование и всякая техникобиологическая фигня на верхнем ярусе по двум сторонам. Короче говоря, сектор А02 был по форме лодо-
чного дна с резкими переходами, огороженными бордюрчиками и лесенками для удобст-ва снижения. Техник заглядывался, как всегда, на стеклянные загерметизированные от внешних воздействий емкости, трепечущие нервы шевелящимися отростками живых кор-ней растений и живых существ. Покидая верхний ярус, выводивший из колеи самоуверен-ности и осторожности, техник облегченно восстанавливал стабильность организма. Он уже с обыкновенной наглостью обшаривал столы ученого, занятого где-нибудь за сосед-
ним столиком, и прятался от военных, если что, под столами.
- Это ты, черт побери? – Раздраженно приветствовал его Пупел, перемешивая в руке ка-
кую-то темноватую то ли кислоту, то ли краску. В химии, к сожалению, Полутра не потел.
- Ну я. – Сказал техник. Его любопытные опытные глазенки шустро бегали по содержи-мым банок-склянок. Розовые, зеленоватые, коричневые, синие, голубизной горящие емко-сти, сосуды, пробы. Чего только не было на столах ботаников. Хоть бы раз потрудились позаботиться о страждущих типа Федуна, - поставили бы банку с вкусным и надписали формулу…
- Чего ты там ворчишь, спиртоглот? – Проворчал ученый, лохмотья злобы дергались в его глазах. – Не готово еще месиво! Рано приперся, чертом бы тебя по рылу!
- Я ничего и не говорил! – Оправдался за свои тихие бормотания Полутра. Мысли о бу-хой мечте обгладывали его мозг. Нетрудно было глотнуть, но сложно выдержать отсутс-твие хоть одной капли. Да еще эта работа с затратами ломающихся нервов и отваливаю-щихся кусков осознанности. Иногда технику просто было одиноко.
- Врешь, зараза ходячая! – Брызнул слюной докторо биологических наук. – Я тебе чего только что сказал, а?!
- Да ладно тебе. Я может просто зашел…
- Я тебе сейчас всю морду разобью! – А это уже впрягся в разговор иной свидетель дра-матической развязки. Военный в чине рядового.
- Я тут по делам! – Сказал Федун. – Не лезь не в свое дело, солдатик!
- Алкаш драный, а ну вали к себе! – Скомандовал Буга Фрискин. Он был один из тех, кто
обожал надрывно тратить звуковые волны в адрес противника, а когда доходило до драки, то редко выходил победителем в кулачном бое. Он ни раз получал шишки и тумаки от главного техника нежилой части Станции.
- Тебе жалко, что ли? – Умоляюще вопросил Федун, позабыв на минутку о враге в пятни-стой форме. Ученый лишь пожал плечами, что-то там претворил в жизнь с растворами и деловито оттолкнул плечом техника, поставив химикат возле темно-красноватой жидкос-ти, с такой же тормозящей занудностью как открывающаяся дверь пускающая пузыри. Те
пока что не привлекали внимания глаз Полутра, громко лопаясь.
- Эй! Глухой козел! – Все звал его на верхнем ярусе прыщавый Буга с жирной рожей с жадными глазками, блистающими в звездах самолюбования и бытовой тупости. Его идеа-лизированная узость мысли плыла по волнистым волосам, не давая проходу в разум доб-рых улыбающихся эльфов. Далеко-далеко было запрятано положительное в характере Фе-дуна, но, оно было. А вот в Фрискине этого не дано, как решения в задаче-призраке.
- Козел, кому говорю-то! – Нарывался Буга, похлопывая рукой по висячей на цепочке электродубинке.
- Мне итак худо, ты еще прыщами бормочешь. – Сделал выпад Полутра. – Прыщавый урод, пойдем потолкуем о вежливости!
- Чего ты сказал?! – Пальнул глазными фейерверками военный.
- То и сказал, пойдем выйдем! – Сжал кулаки Федун, поднимаясь по лестницам и идя вдоль портиков. Ученый, сколачивающий примеси опытным путем через растворители, над ними гнусно хихикал. Но, его несерьезность перевернулась с ног на голову, когда Бу-га во время ругательств техника, появившегося у него на пути, бросился в драку первым.
С разбегу он налетел на парня, всем весом ударив в Федуна. Кулаки техника разжались, руки выставились на всеобщее обозрение, словно у пророка, и под сметающим Фриски-ном Полутра перелетел все пройденные бортики, полки с нужными ингредиентами, при-борами, затем с грохотом шлепнулся на стол, разбив важнейшие химические формулы. Разбитые осколки стекла, бегущий к упавшему Федуну Буга, техник, повредивший хребет и изливший радужными составами комбинезон, - все это свело с ума уважаемого ученого
Пупела. Библиотеков, бешено выпучив глазища, рванулся к Полутра, на пути перехватил ближайший состав в пробирке, а это оказался тот самый темно-кровавый побулькиваю-щий опытный образец, и насильно влил Федуну в глотку всю жидкость. Тот поперхнулся, но, уловив привкус спирта, проглотил все без остатка.
- Старый пень, ты чего делаешь?! – Был возмущен Буга, подбегающий к ученому и хва-тающий того за грудки. – Я сам с ним разберусь, ты понял, да?!
- Черт бы вас обоих обосрал! – Вскричал Пупел. – Идите вы к дьяволу! Устроили тут ба-рдак…
- Заткнись! – Сказал, гулко дыша, Фрискин. И прыщи его, казалось, выпускают из себя пар, похлюпывая гнилью.
- Вот тебе… - Вставая, выблевал Полутра на шею Буги содержимое желудка. Тот ощутил
горячее дыхание состава, шипение пузырящейся жидкости и пары жуледочного сока, уда-рившие тошнотворностью в ноздри. Мир закружился в пляске ехидства. Фрискин и тех-ник стали жертвами военных действий и адских прикосновений растворимой лирики. Уче-
ный, сам того не сообразив, экспериментальным путем испытал на обоих уникальную ал-химию протожизни. Потоки припозднившейся радости вылились на сознательную опусто-шенность эмоций от погрома в личной лаборатории. Пришла эйфория не сразу.
- Блевотина жжет! – Завизжал, шаркая руками по шее, военный и забегал вокруг столов. Он искал воду. Его здравого уровня в несколько извилин не хватило на то, чтобы восполь-зоваться умывальником, где торчали в спиртовом озере палочка. Вот какова была власть паники над сознанием тугого умишки человеческой особи. Пупел подчерткнул про себя словечко «особь».
- Хаха! – Очухавшись от боли в спине и горьковатой тошноты, хмыкнул Полутра. – Я те-
бе устрою взбучку, подожди у меня…
- Никаких взбучек, на тебе каплю, ступай к себе. – Умышленно ласково произнес уче-ный, смотря на суховатого человека-техника так, будто тот был подопытным, удачно под-твердившим ожидаемый результат. Начинка малинового пирожка, хрустящая корочка поджаренной картошки под майонезом, витающий в воздухе запах жареного лука, Моро-женое с клубничными прослойками и…
- Вы чего мне так лыбитесь? – Нахмурился Федун, уловив во взоре Библиотекова алчный свет. – Какой-то странный…
- Ничего, ничего. – Похлопал как бы дружески, якобы с нежностью в голосе, ученый по плечу техника. – Идите, больно… то есть, уважаемый. Не забудьте это.
И он вручил технику бутылочку водки. Настоящей проспиртованной формулы этила. И где только старый хрыч прятал это сокровище, Полутра был, как говорится, в шоке. Он со скоростью хватающей добычу акулы перехватил бутылку и запрятал под жилетку. Тут же
улетучились хребтово-плечевые боли, выйдя из Федуна как сгорающее топливо из сопел.
- С…спасибо. – Пролепетал, благодарно рыгнув, Полутра.
Ученый еще минуту провожал ответственным взглядом свою белую мышк… товарища по сожительству на Станции. Его мыслишки метались в голове со скоростью размножения
тысячи вирусов под действием катализаторов. Его глаза светились самой настоящей нау-кой, граничащей с яростью Божьих законов и безликими хвостами нетерпимых биологией погрешностей. Библиотеков на витке многомерного развития, самосовершенствования. Ничто не омрачало его ныне. Даже то, что военный Буга Фрискин всего-навсего полил се-
бе на шею, а не «принял на грудь». Одного пациента ему пока хватит.
- Эй, а жечь перестало. – Прекратил паясничать жирдяй и осмысленно огляделся. Паника
Завела его куда-то между двумя полками. Похлопав глазами при виде каких-то острых че-люстей, плавающих в банке, он резко отвернулся, но, глазами попал на стеклянную бу-тыль. Там с глубоким ужасом самозабвенности плавали чьи-то глаза. Неподвижными отв-ратительными мячиками растительные мутанты лупились на Бугу с размазанной блевоти-ной на шее, раскрасневшейся от воздействия на кожу жидкости. От глаз за стеклом Фрис-кину стало нехорошо. Он еле выдержал, чтобы не протошниться.
Вернувшись к ученому, убирающему с мечтательной улыбкой пол, военный толкнул его
рукой. Тот поднял глаза.
- Как мне это теперь отмыть, а, пенек? – Прорычал Буга.
- Как грязь. – Преспокойно ответил Библиотеков. И после ухода прыщавого борова даже не сказал что-то вроде «Черт бы тебя подрал».

© Дмитрий Крушлинский, 2012
Дата публикации: 23.12.2012 11:53:30
Просмотров: 1911

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.