"Хроники села Лукопьянова",( мемуаразмы).-23
Николай Лемкин
Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза Объём: 10102 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
По телевидению шли дискуссии. Новой России требовался новый гимн. Бурлило желание расплеваться с грязным и постыдным прошлым. Иосиф Кобзон резонно объяснил-гимн должен отражать дух народа, нынешнего и будущего... Я написал ему в Госдуму - Иосиф Давидович, а если - « Мурку»? Идеальный вариант ! Мне он не ответил, хотя предложение попало на вспаханную почву, и о нем заговорили всерьез, не упоминая меня, автора идеи. Идея витала в воздухе и пришла сразу в множество голов. -------------------------------------------------------------------- ВО СЛАВУ ВОРОВ Воровали всегда. Вернувшись из армии, я не захотел идти на завод, устроился художником в центре Дзержинска. Жилищно-коммунальное хозяйство того времени было золотым дном, деньги имело несчитанные, строили, громадные дома в полквартала, но в основном - ремонтировали. Мой начальник-парторг был военным инженером, бывшим директором завода, голову брил «под Котовского», был коренаст, мудр и весел. Была масса слесарей - сантехников с тюремным прошлым - на завод их брать было боязно, а трудоустроить требовалось по закону. Работали они скверно, деньги выдавливали виртуозно. Один из них три дня тиранил старичка, вымогая трешку, в итоге из Горького приехала комиссия из обкома партии - пострадавший оказался Героем Советского Союза, и быстро были восстановлены и справедливость и сломанный смеситель. Я делал мелкие художественные дела, мастерскую выделили в комнате, рядом с кабинетом парторга. Вскоре мне надоело выносить ведрами пустые аптечные пузырьки- «фунфурики». Замки не помогали, по ночам именно за моим столом зеки проводили свободное время. За две копейки я купил в аптеке по соседству презерватив, и перед уходом домой, заминировал дверь. Дверь открывалась вовнутрь, над ней я и разместил «ловушку». Мысль была такой-презерватив, залитый водой ( а ее вошло около ведра)порвется дверью при открывании, что намекнёт гостям о их нежелательности. Пострадал мой начальник. Я не заметил - дверь за последних сорок лет была сорок раз крашена, отчего все ребра и углы стали округлыми и не порвали тонкую резину. В полной темноте на лысую голову парторга опустилось нечто холодное, медузообразное и запрыгало, перекатываясь, и вселяя ужас. Поздним вечером он зашел за забытой вещью. В армии он служить начал в середине тридцатых годов - это воспитало в нем характер и оптимизм. Меня он понял, простил, и попросил предупреждать. Я его предупредил. Сгорела электролампа, в тонком стекле прогорело тончайшее отверстие. Лампочку я утопил в ведре ржавой воды, привязав груз, где-то через месяц вода просочилась вовнутрь. Лампа была на сто пятьдесят ватт, с водой весила не меньше полкилограмма. В пятницу, уходя домой, я ввернул ее в патрон (предупредив парторга). Со следующего понедельника нежданные гости меня больше не беспокоили. Потолок и стены были в ржавых брызгах, попытка включить свет завершилась весёленьким взрывом. Зеки мне отомстили, причем по-своему. Недели через две парторг со смехом показал мне документ, пришедший из мед вытрезвителя, в котором требовалось наказать пьяницу - сотрудника, попавшего в «сушилку» утром субботнего дня. Это был Лемкин Николай Егорович, то есть я, смех был вызван датой - именно в ту субботу мы целый день работали над стенгазетой. Урка сам подставился ментам, назвавшись моим именем. Решение тонкое, но неудачное! Парторг уже не боялся возвращаться в свой кабинет во внеурочное время. Как - то летним вечером он шел забрать авоську с продуктами забытыми на работе. Он был потрясен увиденным-слесарь украл ванну на складе и нес ее продавать. Рабочий был наш, имел три «ходки», ванна была чугунной. Все это напоминало громадную черепаху, ползущую на полусогнутых задних ногах, только тихий мат и сопение было человечьим и вылетало из под чугунного панциря. Такие вещи обычно переносились вчетвером, предвкушение «литровины» силы учетверяло, но скорости не прибавило. Где-то через полчаса парторг постучал по ванне. Из - под нее выкатились глаза изумленного вора - вместо попойки он увидел года три другой жизни. Назад черепаха ползла еще медленней, было обидно, хоть начальник и обещал никому ничего не говорить. Полагалось клеймить мелкие недостатки, регулярно выпускались « сатирические листки» Шаржи на прогульщиков, бракоделов и пьяниц я рисовал с натуры, они охотно позировали, не обижались и потом уносили домой, показать друзьям и родственникам. Чувство юмора у них было неплохим. По сравнению с нынешними чиновниками, бизнесменами и политиками они были умны, интеллигентны и по-своему благородны - зэки семидесятых годов. Убивали они мимоходом, крали по мелочам, зато не загаживали мозги окружающим словами «либерализм, гражданское общество, консенсус, ваучер... Карикатуры я рисовал с детства, с восьмого-девятого класса- то были веселые шаржи на друзей и учителей ............................................................ О ВРЕДНОСТЯХ ХАРАКТЕРА По-настоящему я увлекся этим делом в армии. От безделья. Для политвоспитания солдат был издан учебник, его предполагалось изучать в войсках. На политзанятиях полагалось слушать плохо написанный текст и конспектировать. С задумчивым видом, подперев голову левой рукой, я рисовал карикатуры, но замполит ставил меня в пример как специалиста по записям. Большая общая тетрадь содержала несколько сот рисунков. Как-то я был вызван в штаб части. В кабинете замполита сурово сидели офицеры- от ком роты до чекиста. Меня полчаса крыли матом, корили в нарушении воинской морали, но не говорили - за что конкретно. Наконец - то показали ту самую тетрадь! Что мог рисовать солдат? Конечно, то, что сейчас именуют "эротикой", но окарикатуренной до предела , с типажами, в которых узнавались наши офицеры. Наказать меня не наказали, но нервов попортили, тетрадь не была сожжена, она попала в офицерское общежитие к молодым лейтенантам и ходила по рукам , ее затрепали в клочья, над ней хохотали, но автор был неизвестен. Так слава впервые прошла мимо меня... ............................................................................... В начале семидесятых мои рисунки появились в «Ленинской смене». Она еще не была желтой и бульварной, то было умное и благородное издание. Нас, карикатуристов по области набралось человек пять. Итак, простой солдатский юморок мою судьбу не сломал, но военный трибунал чуть не настиг с самой неожиданной стороны. За всю жизнь я трижды побывал у зубных врачей, чудом оставаясь в живых. В детстве мне удалили зуб, разворотив челюсть и я целую ночь истекал кровью, то был первый визит к врачу. Второй раз я попал в армии. В военном госпитале меня долго пытал стоматолог, где-то через полчаса, когда я уже был готов сознаться в чем угодно, он все же выворотил коренной зуб. В часть я вернулся полуживым и к вечеру лицо превратилось в морду-левую часть разнесло, глаз налился кровью, одним своим видом я мог остановить роту противника. Я еле добрался до полкового врача, уже уходящего домой, жестами объяснил ситуацию, он объяснил свою ситуацию-машины нет, дуй в госпиталь на трамвае! В приемном покое мне измерили температуру - сорок один! Утром мне принесли завтрак- яйцо сваренное вкрутую - мне, не способному разжать челюсти! Антибиотиками меня вернули к жизни, я ходил по госпиталю Забайкальского военного округа, угорая от скуки. Я шел на запах красок-в комнатенке сидел коллега и писал «простыню»- громадную таблицу, разговорились, я был полковым художником, его это обрадовало, он не отпускал меня, кося глазами на часы. Вскоре зашел врач-майор, мой собеседник радостно закричал- «Нашёл!» Так я буду кричать сам, но уже через месяц. Проболтавшись, что ты художник, больной попадал в рабство к врачам до появления следующего, я этого не знал, и сознался - ...»Художник»... Парня мгновенно выписали, его место занял я. Таблицы в квадратные метры, стенды, сан бюллетени...сытая, скучная жизнь. Через месяц ко мне зашел парнишка, художник, я ждал врача, косил глазам на часы, забалтывал ... Я нашел замену! ..."Нашёл!" Письма я писал через день, бросал в почтовый ящик, не зная, что их вынимают два раза в год. Меня потеряли родители, потеряли в части, то ли никто не спросил врача, то ли он забыл обо мне. Дезертирство! Родители объяснялись с офицерами военкомата, в части готовились к потере звездочек на погонах. Моё появление потрясло всех - офицеры чуть не плакали от счастья, врач - по фамилии Гельфандт пытался оправдаться, все были довольны. Придя в клуб, я был удивлён-обычно жизнь шла на сцене, сейчас же все сидели в каптерке, месяц в клубе творилось неладное - срывались показы фильмов, личный состав не желал сидеть в вони. Вонь шла со сцены, с экрана... Перед зубодерганием я решил написать портрет сослуживца. Портрет был задуман в технике яичной темперы, я набил пару десятков куриных яиц, желтки смешал с клеем ПВА , но в суете белки были слиты в банку, и как я привык - спрятаны в пианино. Черная гнусная пена воняла, я тихонько, незаметно вынес свою творческую ошибку, чем вызвал бурю восторга друзей - « с тобой стало легче жить»! Музвзвод составляли солдатики, уже испорченные прежней жизнью,-до армии они все успели поработать в ресторанах, в кабацких оркестрах, были они истинными лабухами. Вершили мы как-то скорбное дело-хоронили сослуживца,застреляного по-товарищески своими же. Мороз под сорок, выдали нам спирт залить в «басы», «тромбоны» и прочие медные вещи. Спирт был выпит второпях, но как замполит ни обнюхивал музыкантов, от них не пахло-желудок боится «ректификата», и не впитывает его пока не разбавишь... «Шопен» дутый на морозе, разогнал кровь, пьяненькие солдатики потрясли мастерством и душевностью исполнения, но были тут же приведены в штаб на разборку-было неясно,КОГДА успели? Трезвым был один я с громадным барабаном.(я же не дул в трубы). Каково же было удивление замполита когда я тоже «поплыл» после стакана воды из графина! Наказывать не стали, придя к выводу,что у музыкантов просто такой организм… © Николай Лемкин, 2013 Дата публикации: 25.08.2013 06:59:44 Просмотров: 2574 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |