Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?





"Хроники села Лукопьянова",( мемуаразмы).-24

Николай Лемкин

Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза
Объём: 9203 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати



Пятнадцать лет спустя,
будучи фотокором «районки» получил задание сделать чего-нибудь к дню Советской Армии.
Я пришел к офицеру-отпускнику, адрес которого дали в военкомате.
Молодой старлей охотно позировал, много говорил, пока, глядя на его авиационную форму я не спросил:
-...а где вы служите?
- в Москве, в Перовском районе...
- а-а в.ч. 21989, связь дальней авиации, улица Строителей, через забор тубдиспансер?

Старлей взрослел на глазах-появилась суровость во взгляде,
складки пошли по лицу, губы сжались...
Я долго объяснял ему, что я тоже оттуда - из того же прошлого,
Было видно он не верит мне, но верит в могущество страшного ЦРУ.
--------------------------------------------------------------------

А я начал службу в той части.
В день приезда я не приглянулся старшине роты.

Солдаты роты воспитывались на горькой судьбе двух-трех жертв, которых ежедневно пытали на страх всем.
Старшина выбрал двоих - меня и московского еврея Мишу Шиловича.

Я не любил мата, и на его – ты...мать твою..., переспрашивал из строя
-... извините, Вы это меня ? я вас слушаю...

Шиловича он выбрал по ошибке, но решил довести его до петли.

Шилович был здоровенный мужик, преклонного возраста - до крайнего срока призыва оставалось три дня, но отечество, не любя евреев, прислало ему повестку, и он пришел...

Он был молчалив, умен, закончил элитный ВУЗ, но не хотел служить два года офицером.
По утрам вся учебная рота собиралась в умывальнике посмотреть ритуал - «Шилович моется»
Дикий слон поливал себя водой, страшные нечеловеческие мышцы бугрились по телу.
Культурист !

Старшина носил справедливую фамилию Козел,
был он с Западной Украины .
И собрал он своих соотечественников, сделав их сержантами- Нечуя, Бут, эти ребята жили сами по себе, плевав на всех и на всё,
живя в подвале, в каптерках.
И бегал у них на побегушках уже описанный русский Колеватов..
На вечерних проверках звучало:
..сержант Бут?
...сержант Нечуя
в ответ - « Нечуя и Бут в подвале»,
что вызывало какие-то странные мысли...

По любому случаю нам двоим давались наряды.
Наряд-сутки работы, но с нами поступали по другому - « наряд -двадцать четыре часа работы».
Наряд рвался на шесть кусков и каждую ночь четыре часа мы изматывались глупой работой.
Один наряд-неделя без сна.
Три - почти месяц.

Вскоре ты падаешь лицом в телеграфный аппарат, разбивая нос в кашу, тебя наказывают - испоганил военное имущество , перебрать , смыть , смазать ,
и ты перебираешь тысячи деталюшек, чтобы упасть на них же, но завтра!

Мат я так и не признал!

Нас, диссидентов полка собрали в группу.
Кого-то послали в Полтаву, нас- в Анадырь и Тикси, где были части нашей дивизии.
До Заполярья мы не долетели.

Была осень 1969 года.
Дедовщина только-только появилась, но лишь в дебильных стройбатах, у нас ее не было.

Нас перехватили в Иркутске, где была острая нужда в специалистах.
В Анадырь я не попал, как не попал потом в Московский Полиграфический, в который рванул сразу же после армии.

По московским Вузам уже разошлась ориентировка- фильтровать фамилии, и если первый тур проходил «на ура»,-выкладывая комиссии иллюстрации по А.П. Чехову, я получал массу похвал,
то заполнив анкету, я получал нечто другое - советы поучиться где-нибудь еще….
Члены комиссии с унылыми семитскими носами грустно отводили семитские глаза, они-то видели, что я не из них, но поделать ничего не могли -приказ, он и есть приказ!

Такая вот фамилия-странная…..

Поступить в Горьковское художественное было нереально, туда брали лишь после восьмилетки, у меня –десятилетка!
Шибко грамотный!

Три года спустя возникла ситуация до предела абсурдная -в ГХУ рвался поступить абитуриент с высшим образованием!
Полковник в отставке рванул в художники, он был дьявольски талантлив,
но закон не позволял получить образование среднее после высшего,(пусть даже и военного).
И он добился своего!

Он поступил и сидел четыре года, старый и лысый среди пятнадцатилетних
сокурсников.
И,получив диплом,тут же был принят в Союз Художников!
И стал его гордостью.
Судьба сделала подарок-в ГХУ брали двоих с десятилеткой на места изгнанных на первом курсе.
Мест два,желающих-тридцать восемь-девятнадцать человек на место-конкурс немыслимый.
Фамилия не мешает и я поступаю.
Судьба дважды шутит со мной-сразу во второй класс ДХШ,в детстве,
и на второй курс-в молодости….

А в кабинете директора уже висит большая карта области с маленьким пятнышком-ну вроде как муха насрала,
и это пятнышко я вскоре найду и утону в нем…
----------------------------------------------------------------------

КОДА В МИНОРЕ

Умерла моя Люба,
умерла стремительно, на моих руках.
Умерла, прожив всего лишь пятьдесят восемь лет и три месяца.

Оторвался тромб в сосуде-и в сердце.

Уже наверное пять-шесть лет я в жутком тупике-душа покрыта пылью, ничего не радует, не задевает.
Всё мимо…

Депрессия, не депрессия, а какое-то состояние полнейшей безисходности, мрака, и на темы смерти я без страха, позёрства и кокетства всегда говорил, что готов.

Готов хоть сейчас, только бы без мучений.

Вот судьба и решила меня проучить-не упрощай, Егорыч!
Не упрощай!

Вот тебе СМЕРТЬ,
глянь и содрогнись, но не твоя-забираю самое ценное, самое любимое у тебя,
а ты смотри и пусть у тебя до конца жизни в глазах стоит эта картина-смерть Любоньки!

Не искушайте судьбу!

Умерла не только моя жена, прожившая со мной тридцать восемь лет, умер я,
я стал другим, чужим, непонятным для самого себя.

То, что осталось от меня.

В голове одна фраза-« Я приду к тебе отпетый и обмытый, я приду!»
Как же мне плохо!

Мне было двадцать один, ей девятнадцать, когда мы встретились.
"Моя!"-первое что вспыхнуло в мозгу.


Какой большой стала квартира!

Когда мы в 1977 в августе сюда вошли-было эхо,
Когда росли дети, комнатёнки становились всё меньше, разъехались сыны,
квартира расширилась, умерла Люба, и стало чудовищно много пространства-пустого, тоскливого.

И летают мухи, да и то хорошо-есть с кем поговорить!

Кольцо замкнулось
Пошёл оформлять пенсионные бумаги-ан, «Пенсионный фонд» в бывшей гостинице, даже в той комнате, где я жил, попав в село…

И кольцо уже воспринимается как петля на шее.

...........................................................................

Пройдут десятки лет, власть воров и шарлатанов начнет вслух мечтать о «стабильности», а мы уже жили в ней, и называлось это «Застой».

Нас мутило от серой жизни,
мы торопились сделать что-то свое, я уже рвался в село Лукопьяново, не зная - где это, что это,
хотел сделать свое дело- детскую художественную школу.

Суета жизни лишь кажется прямолинейной- из вчерашнего дня, в завтрашний, через день сегодняшний.
И это неправда, жизнь- лабиринт, с резкими поворотами как мой рассказ, и тупиком в конце пути, когда назад дороги нет ...
Чего я написал?
О чем песня?
Обо мне?
- НЕТ

О селе, о Миньке Соплеве и о Коле Дубе, ибо они- победители,
они- хребет,основа и символ села !

Правда, и у них бывают неудачи-не смог Коля баллотироваться в главы своего села - в анкете требовалось указать образование, свидетельство об окончании ЗНУИ не было признано дипломом Университета,справку о шести классах он не предъявил из гордости.

Он отошел от выборов,но сообщил победителю-«голоса моих избирателей я отдал тебе!»

Писал я о культпросвете, непонятно почему называемом «КУЛЬТУРОЙ»,
о самоучках-оформителях,называющих себя ХУДОЖНИКАМИ.

О жалком и ничтожном, тужащимся казаться солидным и великим, замечательным и
единственным.

О дураках,добродушных и злоботных,…
О победителях!…
Стоит ли писать об этом?
А почему бы и нет?
В «Гаргантюа и Пантагрюэле» есть много размышлений на тему- чем приятнее всего вытирать задницу?
Вывод-«молодым, пушистым утёнком», уж если сам великий Рабле не гнушался об этом писать это,то почему бы не попробовать и мне?

Писал
о пьяни и пьянстве,ибо это не просто элемент жизни, а часто-смысл,и единственное её содержание в России.

Победители пишут мемуары,побежденные-мемуаразмы
-сами виноваты!

Писал я и о людях достойных, и конечно,моя вина,что мало их в моём тексте.
Даст Бог, наверстаю.
Даст Бог, напишу

P.S.
ДХШ не получилась-так себе, «изостудия»,
но ведь не получилось в селе и многое другое-канализация,
авиазавод ,приборостроительный, и многое, многое……
« А и не надо,и так хорошо! И так сойдёт!»

Победители объявили себя победителями, ибо пришла эпоха вранья и бесстыдства,
время цинизма и наглости пришло для них - бывших носителей прежней морали , морали не менее гнилой и лицемерной,
но менее крикливой и броской.

Страна уже пятнадцать лет лежит как больной на операционном столе,
хирурги приходят,
уходят,
подходят посторонние, и тоже роются внутри разрезанного тела,
в которое сморкаются все желающие,
и летят в рану -«национальные проекты»,
всякого рода «программы,
»лезут какие-то «правозащитники», « общественные палаты» и прочее - прочее,
наркоз отходит,
стране плохо, плохо мне, плохо всем...

На улице визжит дисковая пила .В мастерских комбината бытового обслуживания пилят доски на гробы. Единственное рентабельное производство на селе.
2006-2010 г.


© Николай Лемкин, 2013
Дата публикации: 26.08.2013 06:43:41
Просмотров: 2644

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 56 число 4: