Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?





Лысун проклятый.

Фёдор Васько

Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза
Объём: 8198 знаков с пробелами
Раздел: "Вишнёвое дерево (рассказы)"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати


У одного лысого инженера в негромком городе росла неплохая борода. Надо сказать, волосы в той местности у людей росли слабо, сплошь и рядом ходили плохо стриженые дамы и вовсе безволосые граждане. Те, у которых не росло вообще, завидовали тем, у которых хоть где-нибудь хоть что-нибудь. Настоящие, не приклеенные бороды встречались крайне редко. У инженера борода была настоящая, «неприклеенная». Она росла прямо из лица, занимала большую его часть, а появилась в результате несчастного случая.
Раньше был как все. За свою зеркальную лысину получил не слишком обидную кличку «лысун», гордился небольшой прядью на затылке, и казался доволен жизнью. Не худая аптекарша из соседнего подъезда, когда уставала смотреть на своего безволосого алкаша, приходила к нему вечером, и не уходила до самого утра.
Однажды, после такого посещения, проспал весь оставшийся день, и вышел подышать свежим воздухом только к ночи. Возле дверей сторожил обманутый муж, судя по обилию окурков, давно.
- Лысун проклятый, - пропищал он громко, но совершенно беззлобно.
За время ожидания вся злость как-то выдохлась. Инженер хотел ответить, раскрыл рот, а слов не было. Стал ждать, пока придут. Не пришли. В организме сплошное сонное оцепенение.
- Никаких оправданий, - отрезал ожидающий другого ответа мужчина, зевнул и ушёл восвояси.
Инженер пытался удивиться. Долго пытался, в конце концов, получилось. В это время в небе что-то произошло, то ли комета, то ли северное сияние. Запрокинул голову, раскрыл глаза, и его словно ударило. Последнее что увидел - зовущий куда-то млечный путь и спина убегающего обманутого мужа. А утром стала расти борода: к обеду достигла груди, к вечеру пояса, утром следующего дня - пола. Дальше - больше. Через неделю выходил на балкон своего третьего этажа и кончиком бороды доставал верхушки невысокого кустарника.
Его фото крупно напечатали в местной газете, стал знаменит. Раз в неделю приходил специальный человек, и тупыми ножницами пытался отрезать «образцы». Материал исследования был так прочен, что лишь тупил и без того тупое, и специальный человек уходил, никогда не выполнив цели своих посещений. Не худая аптекарша переехала к нему навовсе, вместе с ней в квартире появились: новая мебель, запах домашней еды и наглый рыжий кот.
А борода так разрослась, что лица не стало видно вовсе - только кончик носа да оправа очков. Мужчины его опасались, женщины сходили «по нём» с ума. Увидят издалека и заранее в обмороки падают. Другие оставались на ногах, но чувств лишались, т.е. ни на кого смотреть больше не хотели. С прочими делалась истерика.
На инженера наш герой никогда не учился. Вообще, всё происходило само по себе, а профессии выдумывали лишь для обозначения различий между людьми. Случись, например, два Ивановых, и непонятно который из них кто. Раньше помогали имена. Да они и сейчас у кого-нибудь остались, но были необязательны, как роскошь или хобби.
И влюбился наш инженер в машинистку. Вообще, он часто влюблялся. Как увидит женщину, так и влюбится. Увидит двух, влюбиться в двух. Получалось с первого взгляда, иногда со второго. Через очки не сразу заметишь кто там, мужчина, женщина или автобусная остановка.
Однажды влюбился в фонарный столб. Шёл вечером, ветер в лицо, дождик моросит и темно вокруг, как неизвестно где. Навстречу женщина – стройная, высокая, «симпатишная». И главное, что понравилось, гордая очень. На него - ноль внимания. Подошёл, заговорил. Ни разу не отвечает, но и не уходит. Инженер от её молчаливого спокойствия сильные чувства стал испытывать. А долго никто не церемонился, не то, что в прежние времена. Обнял, «цалует», только не может понять, где губы, а где остальное - всё твёрдое холодное. Простыл в тот вечер, насморк заработал и левую щеку сильно расцарапал.
Теперь был внимателен, смотрел во все глаза. Ну, как в такое не влюбиться: на щеках румянец, брови дугой, да ещё четыре родинки на лице. Их может и больше, но инженер умел считать только до трёх. Всё что больше, называлось «четыре». И по возрасту сошлись - обоим по «четыре» года.
Позднее узнал, что она и умом отличалась. Знала все гласные, особенно «о» и «у». Из-за этого редко выходила на улицу - соседи не пускали. Поймают с утра, привяжут за ногу и заставляют буквы рассказывать. Книг то с грамотных времён много осталось, а пользоваться ими умела лишь машинистка, да слепой сантехник. Тот грамотей знал и несколько согласных, у него через это недлинные слова образовывались. Но пока объяснишь слепенькому, на что похожа следующая буквица, ничего не захочешь.
Но мы отвлеклись. Так вот, шёл однажды наш инженер по своим делам. А дел у него, конечно, никаких. Лысина блестит, борода развевается, живот в стороны ходит. Одним словом, «побеждающий мужчина», наподобие Коровкина из «Села Степанчикова», средневекового писателя Фёдора Михайлычева. Навстречу машинистка, вся в родинках, в ручках книжку держит. Сзади соседи крадутся, в большом огорчении. Исподтишка перегрызла верёвку и вырвалась. Упустили «зверя», теперь шли следом, ждали, пока станет безлюдно. А оно не становилось. Тут ещё инженер, остолбеневший от родинок, бровей, остального.
Она тоже остановилась. Первый раз видела такое. А он ещё верхнюю пуговицу расстегнул, спрятанную часть бороды вытащил, распушил слегка. Всегда этим пользовался, и всегда был успешен. Но разглядел посторонних и засомневался. А машинистка, тем временем, придумала, что настал решительный момент, вздрогнула красивым туловищем, задышала и бросилась. Вид её был так заразителен, что инженер, не раздумывая, задышал и бросился, но в другую сторону. Машинистка следом, остальные не отстают.
Последний раз инженер бегал очень давно, а может и никогда не бегал вовсе. Придумал себе и поверил. Задохнулся, перешёл на шаг, пытаясь оглянуться, упал. Машинистка настигла, её дыхание, неспокойное от преследования, стало ещё неспокойнее. «Сейчас, или никогда», - думала она, и не ошибалась. А в инженере в это время сознание уже не присутствовало. Книга валялась рядом. Брошенная как попало, она открылась на седьмой странице, на той самой, где изображена чудесная, сказочная иллюстрация древнего художника.
Инженер в это время видел сон. Тёплый летний день, на небе ни облачка, его разморило на солнышке. Появляется, то ли одичавший без людей конь, то ли беспризорная корова. Какое то «оно» - как следует, не разберёшь. Слышит как хрумкает поедаемая трава, через неплотно закрытые глаза видит огромный язык и влажные ноздри. Перестало жевать, смотрит прямо в него. Лизнуло в щёку. Ещё. Понравилось. Стало делать это напропалую: в лоб, в руку, в шею. Когда почувствовал прикосновение к ушам, не выдержал... На небе ни облачка, рядом сопящая машинистка, вокруг люди.
Стеснительным себя не считал, но в подобной «ажидации» оказался впервые. Незнакомые лица, выпученные глаза, раскрытые рты. Стоящий ближе других старикашка в грязной шапке улыбнулся как знакомому, до обидного небольшим количеством зубов, и пропел тоненьким дискантом: «Лысу-у-н прокля-я-тый». И всё закружилось: выпученные лица, широко раскрытые глаза, незнакомые рты, старики в грязных шапках. Машинистка в это время видела сон, но рассказать его нет никакой возможности. Что ни напишешь - всё не то. Она была там, где ещё никогда не бывала, о чём знала лишь с чужих слов.
Некоторые из стоящих устали ждать и присели, которые сидели, наоборот повставали, чтобы размяться. Когда по лицу пробежала чья-то тень, инженер на мгновенье открыл глаза, и увидел падающего в обморок старика. Это произошло со звуком сухого полена, а его пёстрая шапка скатилась с лохматой головы и, оказавшись рядом, разразилась удивительным запахом. Инженер от этого нашатыря пришёл в себя окончательно, и попытался отделиться от женщины, которая, перед тем как уснуть, последним сознательным движением, крепко обняла за шею. Когда не слишком дружные аплодисменты утихли, он сказал себе: «Наверное, я всё это придумал», - и поверил в то, что сказал.
У одного бородатого инженера в негромком городе была неплохая лысина. А в той местности лысые головы встречались довольно редко, сплошь и рядом ходили растрёпанные дамы и плохо стриженные граждане...


© Фёдор Васько, 2019
Дата публикации: 28.04.2019 10:31:15
Просмотров: 1113

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 41 число 97: