Путеводная звезда. Глава 6. «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому».

Ирина Хотина

Форма: Монография
Жанр: Публицистика
Объём: 34767 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Библии."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

ГЛАВА 6. «НЕ ДЕЛАЙ ДРУГОМУ ТО, ЧТО НЕНАВИСТНО ТЕБЕ САМОМУ».

Мы же в своем рассказе вернемся к эпохе существования Второго Храма, вернее к последнему ее периоду, когда Иисус еще не появился на свет, а идеи, которые через него станут доступны всему человечеству, уже возникают в еврейских головах и будоражат обращенные к Богу души. И связана эта величайшая трансформация с именем Гиллеля.
Сегодня это имя практически никому неизвестно, в то время как многие сформулированные им нормы поведения до сих пор являются критерием определения любого порядочного человека, задающего себе вопрос на сложных этапах своего взаимоотношения с окружающими миром: «Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя – зачем я?»
Надо сказать, что в исследованиях современных христианских богословов имя Гиллеля упоминается часто. К сожалению, с одной единственной целью -- полного отрицания созвучия его идей мыслям Иисуса. И в этом они мало уступают своим средневековым предшественникам, пытаясь создать впечатление об Иисусе как о гении-одиночке. Однако в истории подобное невозможно – ничего из ничего не происходит, тем более что основное развитие фарисейской школы Гиллеля произошло непосредственно перед появлением на исторической сцене Иисуса.
Именно тогда скромный, простой в общении, очень миролюбивый, но непоколебимый в своей преданности Богу, рабби Гиллель стал проповедовать иудеям о любви к ближнему, о гуманности, о прочности семейных устоев, о любви к свободе и справедливости, как о главных предписаниях Торы. Авторитет его был столь велик, что его потомки на протяжении нескольких поколений, а точнее более 400 лет, стояли сначала во главе фарисейского движения, а затем, после разрушения Храма, руководили жизнью еврейского народа.
Вспомним новозаветный рассказ, когда Павел, пытаясь оправдаться перед соплеменниками, приводит им факт из своей биографии, мол воспитан при ногах самого Гамалиила, коим «тщательно наставлен в отеческом законе» (Деяния 22:3), что считает веским аргументом в свою пользу. Какое отношение имеет Гамлиил к Гиллелю? Самое прямое: он его внук.
Но в отличие от Иисуса, Гиллель был не только властителем душ своих приверженцев, но и занимал высокие государственные и религиозные посты. Талмуд рассказывает, что приблизительно с 30 года до нашей эры Гиллель на протяжении 40 лет был одновременно главой Синедриона и председателем суда.
С его именем связаны революционные нововведения в религиозно-этической сфере, в вопросах гражданского права и экономической жизни, то есть во всех тех областях, отношения в которых регулировала Тора. Тора, которая благодаря стараниям фарисеев, научившимся приспосабливать ее положения к насущным потребностям человека через толкование, не превратилась в ненужный анахронизм, благополучно почивший в бозе.
Возникает вопрос, что значит, толковать? Произвольно притягивать за уши к своим сомнительным идеям цитаты из Библии? Или, как это делали изначально и продолжают делать по сей день христианские богословы, оправдывать свои языческие взгляды словами иудейских пророков, неистовых монотеистов? Для иудея такой подход невозможен по той просто причине, что концепция святости текста Библии, в котором человек не властен что-либо изменить, отменить или добавить, постепенно привела к выработке определенных правил толкования. И заслуга Гиллеля в том, что он первым разработал, можно сказать, научную систему герменевтики, заложив основу для всех последующих поколений.
Об этом человеке столь непростительно мало известно широкой публике, что я позволю себе в какой-то мере восполнить этот пробел. В многочисленных рассказах о нем в Талмуде Гиллель предстает мудрым человеком, прежде всего радеющим за справедливость. Как государственный муж он ввел ряд постановлений, обладавших законной силой и послуживших основой еврейского права. Ну, а в какой сфере между гражданами возникает больше всего конфликтов? Конечно же, во владении имуществом.
Вопросы продажи и приобретения жилья никогда не были простыми, даже если они регулировались Торой. А именно, согласно библейскому закону (Лев. 25:29), продавец мог выкупить свой дом в течение года со дня продажи. Но во времена Гиллела покупатель, стремившийся сохранить за собой приобретенный дом, научился обходить Закон: просто исчезал на год, так что бедолага-продавец не мог осуществить выкуп. Гиллель нашел выход, разрешив продавцу, желающему выкупить свой дом, вносить деньги на хранение в храмовую казну.
Еще одно постановление Гиллеля было связано с Субботним годом. Мы уже говорили, что Тора – это Закон, юридически закрепляющий справедливые отношения, как между людьми, так и между людьми и природой. Уже в одной из самых древних книг «Исход» появилось требование к сынам израилевым оставлять каждый седьмой год землю под паром, не собирать плоды виноградников и оливковых деревьев, чтобы «питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые». В книге «Левит» значение седьмого года, названого «субботой Господней», резко повышается, и еврею, выполняющему требования Торы, обещана Божественная милость. «Второзаконие» идет еще дальше, объявляя седьмой год «годом прощения», в который следует прощать долги ближнему, и предостерегает от того, чтобы приближение субботнего года не служило причиной отказа в помощи бедняку. «Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: приближается седьмой год, год прощения, и чтоб от того глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему» (Втор. 15:9).
Естественная цель прощения долгов в субботний год -- помощь беднякам. Однако позднее, неограниченное применение библейского закона привело к подрыву экономической деятельности в стране. При приближении субботнего года люди стали уклоняться давать в долг и ссужать деньгами коммерческие предприятия. И тогда Гиллель ввел так называемый прозбол, при котором перестали подлежать отмене заработная плата, долг за товары, приобретенные в кредит, ссуда под заклад, закладное или денежное обязательства, переданные в суд для взыскания задолженности.
Может возникнуть резонный вопрос, зачем так подробно останавливаться на экономике, торговле, сельскохозяйственной темах, имеющих мало отношения к истории Иисуса? Какая разница, в какой год сеять, и что оставлять на полях? На самом деле, касаясь немногих вопросов, подробно затронутых в Танахе, мне хочется дать представление думающему читателю, почему Иисус стремился к безоговорочному установлению Закона на земле. Еще раз напоминаю, не абстрактного закона о всеобщей справедливости и милосердии. Галилейский проповедник имел в виду конкретный Закон, предписанный евреям Богом в священных Книгах, где была четко сформулирована и заложена идея справедливости и целесообразности во всех сферах человеческого бытия.

Была ли жизнь Гиллеля при всем его высоком положении безоблачна? Оказывается, нет. Саддукеи открыто обвиняли его в покушении на святость Торы. К тому же ребе увлекался Каббалой, веря в воскрешение души, что считалось саддукеями вредной ересью. Однако, при всей остроте противостояния с саддукеями и жестких дискуссиях с оппонирующей ему фарисейской школой Шаммая, что нашло подробное отображение в Талмуде, дальше разговоров дело не доходило. Почему? Потому что в рамках единобожия, иудаизм допускал и допускает широкий спектр мнений, отличаясь редкостным терпением к различным направлениям еврейской мысли.
Личность Гиллеля, сочетавшая в себе житейский расчет и мудрость с благочестием, духовную возвышенность с простотой, стала образцом раввина, учителя, для всех последующих поколений. По тому вкладу, который он внес в развитие иудаизма, его сравнивали с Эзрой, который, как и Гиллель, пришел в Иерусалим из Вавилонии и вновь утвердил там Тору. Закономерно, что у потомков он получил имя Великий Гиллель.
Он видел в Торе неиссякаемый, дарованный Богом, источник достижения человеком счастья. Но в отличие от Эзры, который в условиях исторической необходимости был вынужден бороться за сохранение евреев как народа, а потому запретил все смешанные браки, не признав законными уже имевшие место с самаритянами, и тем самым ограничил вход в иудаизм, Гиллель главной целью своей жизни сделал предоставление возможности всем желающим, то есть не только иудеям, приобщиться к единобожию. И ради этого старался избегать педантизма и гнева.
Он был готов ответить на любой вопрос нееврея, даже заданный специально, чтобы вывести его из равновесия. В литературе часто описывается притча о язычнике, который обусловил свой переход в иудаизм требованием, чтобы ребе обучил его Торе за то время, которое он может простоять на одной ноге, на что тот ответил: «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому. Это и есть Тора, все остальное — комментарий». В дальнейшем это изречение признали «золотым сечением» Торы.
Вот такая занимательная история. К сожалению, большинство авторов не рассказывают ее начало. А Талмуд сообщает, что в начале этот язычник пришел к Шаммаю, главе другой фарисейской школы, и тот о скандалом прогнал его, угрожая строительной меркой, потому как человеком он слыл по натуре суровым и раздражительным, к прозелитам относился с пренебрежением, а уж к ставившему условия для обращение в иудаизм, с гневом.
Обе школы толкователей пользовались огромным влиянием, хотя их учения разделяла подлинная пропасть. Шаммай придерживался чисто юридического толкования. Гиллель стоял за широкий, гибкий подход, уделяя главное внимание проблеме человеческих взаимоотношений. Толкования Шаммая были консервативными и узкими, в то время как Гиллель отстаивал либерализм и универсальность Закона. Считается, что между школами было около 350 разногласий, касавшихся вопросов личной жизни, браков и разводов, законов ритуальной чистоты и воздержания, денежных отчислений коэнам, гражданского и уголовного права.
Шаммай, как уже было сказано, слыл строгим педантом, и его школа отличалась непреклонностью в толковании законов Торы. Однако, эта жесткость выражалась, например, и в том его убеждении, что ответственность за наемное убийство должен нести не только преступник, но и тот, кто его нанял. Некоторые исследователи полагают, что Шаммаю была присуща не столько излишняя строгость, сколько тенденция к буквальному пониманию библейских установлений. Собственно говоря, именно этот формализм и ставит Иисус в вину фарисеям, которые в ответ ловят его на облегченном толковании Закона.
Как уже говорилось, многие описанные евангелистами дискуссии между Иисусом и фарисеями отражают сложившиеся на тот момент взаимоотношения между двумя оппонирующими друг другу школами. Допустим, неприятие Иисуса могли вызвать слова Шаммая «Постоянно занимайся Торой; говори мало, а делай много; принимай всех с приветливым видом» (Авот 1:15), потому как сказавший их особой приветливостью не отличался, да и ученики его любили выставлять напоказ свое благочестие.
Отсутствие в Евангелиях биографических указаний о юношеских годах Иисуса, позволяет многим исследователям говорить о невысоком уровне его образования, что исходит из предположения, что в маленьком городке Назарет не могло быть престижной школы какого-нибудь известного софера, обучение в которой дало бы Иисусу в глазах людей право на ученость. В рассуждения по поводу Назарета углубляться не буду, разговор о нем впереди. Однако, многочисленные высказывания Иисуса в русле Устной Торы, его умение толковать Закон и облекать свои мысли в принятую форму притч, создание им своей собственной школы и популярность в народе, говорят о том, что он получил хорошее фарисейское образование. Конечно же, без врожденного таланта и харизмы дело не обошлось, но таланта, подкрепленного систематическими занятиями и глубокими знаниями.
Либеральность же его проповедей, широкий подход к толкованию Торы, стремление к справедливости, призывы к милосердию и терпимости, говорят о том, что школа эта придерживалась взглядов Гиллеля.
Именно широкий подход Иисуса в толковании Торы привел евангелистов, а затем христианских богословов, к жесткому противопоставлению первоисточнику собственных умозаключений, которые они стали выдавать за слова своего «бога».
Итак, какое, собственно, существенное отличие увидели христиане в словах Иисуса, позволившее им вырыть гигантскую пропасть между двумя религиями? Что позволяет современным апологетам христианства делать заявления вот такого, к сожалению, весьма и весьма типичного содержания? «Принцип иудеев "Не делай другим того, чего себе не желаешь" - не делай злого. Принцип христианства «Что желаешь для себя, делай это и для других!» - делай добро. Между не деланием зла и деланием добра лежит бездействие, равнодушие. А это, в свою очередь, является даже большим злом, чем открытое зло. Здесь заключается существенная разница между христианством и всеми ложными религиозными системами». Это типичное для христиан высказывание мне попалось на одном из многочисленных православных сайтов.
Вам не кажется, что в этих словах о преимуществе «религии доброты», самой доброты нет ни капли? И откуда автор взял, что «неделание злого» есть зло? Давайте еще раз вспомним слова Гиллеля: «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому. Это и есть Тора, все остальное — комментарий».
А вот что сказал Иисус согласно Луке: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (6:31). Матфей дает более уточненную формулировку. Обратите внимание, насколько близка она к высказыванию Гиллеля: "И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки" (7:12).
Понятно, что в Талмуде Тора названа «Торой», а в Евангелии – «законом и пророками». А это значит, что оба иудея говорят об одном и том же – о сути Торы. В словах Иисуса, на самом деле, нет и намека на какое-то противопоставление или новый подтекст, увиденный им в Священном Писании. Если учесть, что «золотое сечение» Торы было сформулировано Гиллелем раньше как минимум на полвека и имело такой широкий резонанс, что вошло в устную традицию, а затем и в Талмуд, и, наверняка, было взято на вооружение его последователями, то перед нами в Евангелиях не что иное, как перифраз слов авторитетного мудреца его последователем. И если бы проповедник из Галилеи знал, что в дальнейшем христианская философия сформирует понятие «Золотого правила нравственности», которое расчленит на две формы -- негативную иудейскую и позитивную христианскую, он был бы несколько поосторожнее в словах. А уж отвратительная ложь о зле, которую якобы несет иудаизм, вызвали бы у него обоснованные гнев и ярость.
Самая главная проблема всех «любителей контекста», что они воспринимают деятельность Иисуса как нечто абстрактное, без учета исторических реалий того времени. А ведь он – проповедник в разоренной римлянами Иудее, народ которой мечтает о свободе и справедливости. Он толкует ученикам и простому народу Закон, чтобы показать, что только при исполнении его и наступит долгожданная справедливость.
Вышел ли он в данном случае за рамки иудаизма? Конечно, нет. Его вера в единого Бога и священность Писаний остается незыблемой. За рамки иудаизма он не вышел. Беда в том, что он их значительно сузил. Сейчас попробую объяснить, как.
Для этого обратимся к первоисточнику – к самой Торе и вспомним те десять заповедей, которые были сообщены Богом израильскому народу через Моисея (Исход, глава 20). Воспроизведем их полностью, благо повторять их никогда не вредно:
1 Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.
2 Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.
3 Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
4 Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой -- суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.
5 Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.
6 Не убивай.
7 Не прелюбодействуй.
8 Не кради.
9 Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
10 Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

Первое, что обращает на себя внимание – семь из десяти заповедей даны через отрицание. Сначала хватаешься за голову, Боже ж ты мой, что ж это за религия такая, когда кругом все нельзя?! Но потом понимаешь, что этого «нельзя» не так уж много по сравнению с тем, что разрешено. Семью флажками обозначена небольшая территория запретного на огромном поле под названием «человеческое существование». Ну, как тут не восхититься: просто, как все гениальное! Такая форма, выражать свои принципы через отрицание, дающая широкий простор человеку осуществлять свой выбор на поле разрешенности, стала еврейской традицией, берущей начало от Моисея.
Благодаря этой формуле, «что не запрещено, то можно», появилась Устная Тора, высказывания одного из приверженцев которой в дальнейшем легли в основу христианства. И каким же надо обладать недалеким умом и неблагодарной душой, чтобы назвать злом и ложью то, что дало возможность развиться и твоей и другим религиям?
Что означает по сути формула разрешения через запрет? Не делая того-то, человек волен поступать так-то и так-то. Именно с этих позиций иудаизм допускает широкий спектр мнений, что наглядно проявилось в случае а Гиллелем, когда дальше словесных обвинений в его адрес дело не пошло. А Иисус, спросите вы? Почему же его казнили? Ответом на этот вопрос, то есть поиском того момента, когда он заступил за красную черту запрещенного, мы и будем заниматься.
Что же касается его высказывания о делании другим людям того, что хочешь для себя, то сам того не желая, он значительно сузил рамки толкования, предложив поступать только так, а не иначе. Хотя, как мне думается, ему и в голову не могло придти, что его слова в поддержку Гиллеля сделают оружием против того, а евреев ко всем прочим «грехам» еще обвинят и в эгоизме, мол «отрицательная форма золотого правила основана на человеческом эгоизме: потому что я не хочу страдать, я вынужден делать добро».
Вот уж поистине «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» Тем более что и к христианской «положительной» форме вполне применимы те же обвинения: я вынужден делать добро, потому что хочу получать в ответ его же.
Но, видимо, очень тесные рамки этого догмата, требующего от человека только положительного поведения, стали ощущаться довольно скоро, и тогда он был положен в основу христианской нравственности, которая под деланием добра подразумевает духовный подвиг, к которому следует стремиться верующим.
Но чтобы доказать правоту своей идеи, любой, и религиозной в том числе, нужно развенчать идеи предшественника. Отсюда, комментарии христианских теологов грешат абсурдными обвинениями в адрес иудаизма, мол, не делать зла – это совсем не религия, а всего лишь правовой принцип.
Конечно, «правовой принцип», который является в иудаизме религиозным предписанием. И именно об этих «правовых принципах» Иисус говорил, что пришел «не нарушать закон».
Проблема в том, что идеология положительной христианской формы «золотого правила нравственности» входит в противоречие с каждодневной практикой человеческого поведения, когда возвеличивание одного (неважно, человека или идеи) невозможно без уничижения другого, что во все времена демонстрировали и продолжают демонстрировать сами же христиане.
По их мнению «не делать зла не так уж и трудно». Но жизнь каждое свое мгновение показывает обратное. Для наглядного примера обратимся хотя бы к тому же христианскому проповеднику, чьи слова о понимании им добра, были приведены мною чуть выше. Предлагая поступать по формуле «Что желаешь для себя, делай это и для других!», сам он расточает ненависть по отношению к иудаизму, приписывая ему зло и огульно обвиняя в ложности. Выходит, к претворению в жизнь своих же религиозных принципов, он оказался не готов?! Да, духовный подвиг под силу далеко не каждому.
Ну, как тут не привести слова Владимира Соловьева: «Иудеи всегда относились к христианам согласно предписаниям своей религии, по-иудейски; христиане же доселе не научились относиться к иудеям по-христиански». Напрашивается вопрос, почему? Да потому что, как показывает весь мировой опыт человеческих отношений, положительная форма «золотого правила нравственности» -- это идеал, а на самом деле -- утопия. С христианских позиций -- удел святых.
Как же поступать в случае, если ты не святой, а обыкновенный человек? Прежде всего, «не делай другому то, что ненавистно тебе самому», то есть не делай другому зла, относись к людям, не разделяющих твоих взглядов, хотя бы с уважением! Тогда твое поведение будет расценено, как достойное, и к тебе в ответ будет проявлено уважение. Вот оно в действии «золотое правило нравственности» Гиллеля.
Запрет на делание того, что ненавистно тебе самому, предполагает огромный спектр разрешенных отношений. А самое главное, он исключает ханжество, пустую декларацию принципов, что, в конце концов, заставляет думать об их ложности.

Следующим моментом по превращению исторического Иисуса-еврея в космополита стало признание христианством только тех заповедей, что были перечислены евангелистами от имени галилеянина в своих текстах.
Давайте вспомним случай, описанный в двух Евангелиях: у Матфея к Учителю приходит юноша, а у Луки – чиновник. Воспользуемся версией Матфея: «И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему… если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя» (Матфей 19:16-19).
Перед нами шесть заповедей Торы, перечисленных Иисусом. Он не оспаривает их, не перечит им, не вступает в конфликт. Для него, верующего еврея, это Закон. Знай он, что из этого сиюминутного, случайного разговора христиане сделают глобальный вывод о «новом учении», приписав ему сужение иудаизма только до этих шести заповедей, как пить дать не поленился бы и обстоятельно, не спеша, перечислил бы все шестьсот тринадцать.
Напрашивается вопрос, почему случайному собеседнику Иисус не назвал хотя бы десять Моисеевых требований с полным их перечислением, а еще лучше с комментариями? Не сделал он этого по той простой причине, что его визави, как и он, еврей. Они понимают друг друга с полуслова, так как говорят и мыслят одними и теми же категориями, одинаково чтя Закон. Вот как описывает евангелист продолжение разговора: «Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей» (Матфей 19:20).
Иными словами, для обоих собеседников основные требования иудаизма, на которых они воспитаны, вера в Единого Бога, отказ от идолов (кумиров), соблюдение Субботы, т. е. заповеди, не перечисленные Иисусом, являлись нормой жизни, само собой разумеющимися предписаниями, обсуждение которых не приходило им в голову. Да, да, и соблюдение Субботы Иисус считал обязательным. Несколько позже мы уделим более пристальное внимание его отношению к этой заповеди.
Тогда, перед нами встает следующий вопрос, почему из огромного количества предписаний им были выделены только эти шесть? Чем плохи другие?! Как ясно из текста, Иисус отвечал на конкретный вопрос конкретного человека: «что сделать доброго, чтобы иметь жизнь вечную?». С его точки зрения, именно эти шесть заповедей Закона устанавливают минимум моральных норм, необходимых для вхождения в «царство Божье», которое он собирается построить на земле. Скажем честно, маловато, конечно. Но ведь и разговор был очень кратким, не предполагавшим развернутого ответа. К тому же, человеческой природе сложно выполнение и этих требований. Собственно, по причине сложности их выполнения они вынесены Законом в отдельные «правовые статьи».
У меня возникает другой вопрос, почему, руководствуясь вот этим коротким диалогом, христианские апологеты отмели все остальные предписания Закона, в то время как человек, признанный ими «богом», однозначно заявил в своей «программной речи», названной Нагорной проповедью, о своей полной приверженности иудейскому Закону, вплоть до «последней черты и иоты»?!
Ответ дал он сам, заклеймив нарушающих хоть одну из заповедей Закона, как «малейших».

Возвращаясь к эпизоду, описному Матфеем, перечитайте слова Иисуса, где он повторяет юноше известные заповеди, обратите внимание еще раз на те, что даны через запрещение, почувствуйте, как гармонично ложатся в этот ряд мудрые слова Гиллеля "не делай другому то, что ненавистно тебе самому".
Тогда, почему Иисус прямо не цитирует своему собеседнику слова Гиллеля? С вызовом спросил меня один из оппонентов в интернетовской переписке, в который раз подтверждая тем самым непонимание христианами логики образа мыслей своего «бога». А она хорошо объяснима: Иисус в данном случае цитирует Священное Писание, поставить в один ряд с заветами которого устное толкование Гиллеля он не имеет право. Но его перифраз в том месте, где дает свое собственное толкование Закона, говорит о том, что в то время среди духовной общественности изречение Гиллеля широко обсуждалось, и он его поддерживает.
Да, да, в этом вся суть -- между изречениями двух иудейских раввинов нет никакого антагонизма, впоследствии полностью надуманного, высосанного из пальца людьми, принимающими свои собственные мысли за истину. Но нужно признать, что вариант Иисуса менее удачен.

А как же быть с уже приведенным выше высказыванием Иисуса, где он якобы полностью отрицает фарисейство: «берегитесь закваски фарисейской и саддукейской»? Разве он их не говорил? Говорил. Но, говорил по конкретному поводу. И вот тут следует воспользоваться контекстом, вернее текстом самого Матфея, который в главе 16 рассказывает следующее:
1. И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба.
2 Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно;
3 и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете.
4 Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел.
5. Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов.
6 Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.
7 Они же помышляли в себе и говорили: [это значит], что хлебов мы не взяли.
8 Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли?..
11 как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской?
12 Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского.

Что же из прочитанного можно понять? Между Иисусом, с одной стороны, фарисеями и саддукеями, с другой, произошла стычка. Те просили Иисуса показать им знамение свыше (евангелист считает, что этой просьбой фарисеи и саддукеи его «искушали»), а он не смог. По этому поводу и разразился обличительной тирадой в их адрес, что мол, глядя на небо, погоду предсказывать могут, а «знамение времен» не замечают.
Очень меткое выражение - «знамение времен», то есть не знак свыше, а требование времени. Иисусу кажется, что он это требование ощущает, а фарисеи нет. Из того странного факта, что ученики не поняли против кого направлено его предостережение о «закваске», можно сделать вывод, что сам учитель такой же фарисей, как и те, с кем он на их глазах говорил.
В описанной евангелистом сцене смущает факт присутствия при разговоре саддукеев. Но, принимая во внимание очень плохую ориентацию евангелистов в перипетиях политической жизни Иудеи того времени, можно предположить, что упоминание о саддукеях были добавлены в этот эпизод для придания большей значимости словам Иисуса.
В чем же обвиняет Иисус своих оппонентов? В отступничестве от Закона? Нет. Может быть, сам дает новую трактовку какого-либо установления, с чем не согласны фарисеи? Тоже, нет. Тогда почему с такой обидой и неприязнью говорит ученикам: «берегитесь закваски фарисейской и саддукейской»? В чем, по его мнению, состоит «знамение времен»?
Ответ находим буквально в следующих строках Евангелия:

13. Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?
14 Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.
15 Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня?
16 Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты -- Христос, Сын Бога Живаго.

Вот о каком знамении просили Иисуса фарисеи, доказать им, что он, Иисус, и есть Христос, то есть помазанник на иудейский престол. Хотя, вряд ли еврей, малограмотный рыбак Шимон, прозванный Петром, стал бы употреблять в разговоре с другим евреем греческое слово «Христос». Прозвище это появилось в среде последователей галилейского проповедника значительно позднее описанных событий, и потому появление его здесь весьма сомнительно. Скорее всего, было произнесено хорошо им понятное и знакомое слово «Машиах». Мы же будем употреблять греческий вариант его звучания -- «Мессия», как общепринятый.
Также оставим на совести евангелиста, или редактора, приписанные Петру слова «Сын Бога Живаго», по той простой причине, что иудей не то, что произнести, подумать такое не мог. И совсем не потому, что подобная еретическая мысль была запрещена. Для любого иудея, для Иисуса, для Петра, Мессия -- это земной реальный человек, появление которого предсказано пророками, и должно сопровождаться определенными знамениями, что и просят представить фарисеи, верные Закону.
Здесь стоит сказать несколько слов об исторической обстановке, на фоне которой разворачиваются новозаветные события. В эти смутные времена, когда иудейский народ задыхался от римского гнета и произвола местных правителей, раз за разом появлялись смельчаки, а иногда аферисты, объявлявшие себя мессиями, спасителями нации. Их восстания, все без исключения, заканчивались одинаково трагически – массовыми казнями организаторов и их последователей. Иудейское духовенство никогда не поддерживало эти выступления, потому что ни один из претендентов не мог привести доказательства своей принадлежности дому Давида. Забегая вперед на целое столетие, можно назвать единственное исключение – восстание Бар Кохбы, которого поддержал признанный духовный авторитет того времени рабби Акива. Исходя из своей сентенции «каждый еврей — сын царский», он признал Бар Кохбу мессией. Восстание Бар Кохбы, несмотря на придание ему мессианского значения, потерпело крушение.
Возвращаясь к эпизоду разговора Иисуса и фарисеев, зададимся вопросом, чем же плоха фарисейская закваска? Тем, что они буквоеды и соблюдают Закон до «последней черты и иоты», как он сам требует того от людей? Почему для него должно быть сделано исключение, тем более что никаких знаков, ни свыше, ни из своей родословной, он предоставить не может? Не потому ли так старательно впоследствии некоторые приверженцы обставляли его появление на свет различными сверхъестественными явлениями и составляли ничем не подкрепленные родословные, что нашло свое отражение в Евангелиях Матфея и Луки? Двое других авторов на этот счет помалкивают.
Приведенный из Евангелия от Матфея эпизод относится к тем редким уникальным фрагментам, дошедшим до нас фактически в первозданном виде. Если не считать ссылку на саддукеев и значительно более позднюю вставку о «Христе --Сыне Бога Живаго», то можно сказать, что редакторская рука не коснулась его.
В результате, перед нами рассказ о живом, противоречивом человеке, не имеющего никакого отношения к царскому роду Давида, что является главным условием признания в нем Мессии и на чем так настаивают фарисеи. Вот и осталось Иисусу, как любому экспрессивному человеку, в сердцах с обидой сказать все, что он думает о своих единомышленниках, ставших оппонентами.
Как видим, текст самого Евангелия наглядно свидетельствует, что между Иисусом и фарисеями нет никаких разногласий на религиозной почве, для всех них существует единая основа миропонимания – Тора, Закон. Тогда, в чем проблема? В чем неприятие Иисусом фарисейской позиции?
Обратимся еще раз к его словам о книжниках и фарисеях: «Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» (Матфей 23:1-4).
Прежде всего, обратите внимание, что Иисус считает истинными приверженцами Моисеева закона книжников и фарисеев. Саддукеев в этом ряду нет. А самое главное, в этих строчках четко обозначены область и уровень его обвинений своим оппонентам. По его мнению, книжники и фарисеи видят, какие тяжелые времена переживает еврейский народ, «связывают бремена тяжелые», но не хотят приложить усилий к какому-либо изменению ситуации, «не хотят и перстом двинуть их». Вместо этого «возлагают на плечи людям» все невзгоды и тяготы.
Его удручает то, что, имея в руках главный инструмент для достижения счастья и справедливости – Тору, и умея им пользоваться, то есть находить ответы на все вопросы, духовные авторитеты, истинные приверженцы закона Моисеева, не хотят сделать в этом направлении верного, с его точки зрения, шага – признать его Мессией, помазанником Божьим, и пойти за ним.
Вопрос, куда и на что, остался непонятым евангелистами и христианами и по сей день. А фарисеи прекрасно осознают, что речь идет об открытой конфронтации с Римом.
Беда Иисуса в том, что к открытому сопротивлению оккупантам не готово не только иудейское духовенство, но и народ, массы. Готовность эта появится лет на сорок позже, когда разразиться восстание и начнется длительная полномасштабная война, последствия которой для евреев будут ужасны: разрушение главной святыни – Храма, ликвидация Иудеи как государства, и тысячи, тысячи убитых. Иудейское восстание, волна за волной, будет продолжаться семьдесят лет. Римляне выиграют эту кровопролитную войну с огромным трудом и только благодаря применению тактики выжженной земли.

© Ирина Хотина, 2008
Дата публикации: 16.04.2008 21:32:45
Просмотров: 2256

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.