Аромат жизни

Александр Кобзев

Форма: Рассказ
Жанр: Психологическая проза
Объём: 17653 знаков с пробелами
Раздел: "Кто не курит и не пьёт"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Первоначальное название рассказа: "Запах смерти".
Думаю, жизнеутверждающий финал даёт право назвать рассказ "Аромат жизни".
Рассказ основан на реальных событиях.

Однажды в июне мы всей семьёй приехали в Речкуновку к старшему брату отца Ивану Арсентьевичу. Иван с женой Марией и сыновьями Сергеем и Владимиром жили рядом с железнодорожным вокзалом. Из их огорода через вторую калитку можно было выйти в сосновый бор. Там пять минут, и Обское море!

В тот день Сергея и Володи не было, они уехали к бабушке Ольге. Поэтому после вкусной трапезы, когда взрослые завели бесконечные взрослые беседы, я через заднюю калитку вышел в лес.

Я развалился на траве и размышлял, пойти ли на берег одному или дождаться взрослых. Я не сразу заметил, как ко мне приблизился паренёк лет на пять старше меня.

— Ты чего в нашем лесу делаешь? — с вызовом спросил он.

— С чего ты взял, что лес твой?

— Я живу во-он в том доме, — мальчишка взглядом показал на дома; я так и не понял, в каком доме он живёт. — А ты что здесь делаешь?

— Я в гости к дяде Ване Кобзеву приехал! Сергей и Володя Кобзевы — мои двоюродные братья.

— Серёга и Вовка — твои братья?! Так бы сразу и сказал! Серёга и Володя — мои друзья! Почти что братья! — мальчик подал руку и представился. — Я — Лёха. Будем друзьями! Я тебе покажу самые рыбные места на водохранилище.

— Я дома тоже рыбные места знаю. У нас в озере даже щуки водятся!

— Саня, пошли телик смотреть! Через десять минут фильм «Ко мне, Мухтар!» начнётся. Я свою овчарку тоже Мухтаром назвал! Я Мухтара дрессирую. Вырастет — геройский пёс вырастет! Тоже станет за бандитами гоняться!

После кино Лёша повёл меня за сарай, где в просторном вольере бегал шестимесячный щенок восточно–европейской овчарки.

— Мухтар, знакомься. Это мой друг Саша.

Мухтар подбежал ко мне и лизнул руку.

— Мухтар знает, что ты — настоящий друг!

Потом Лёша повёл меня за баню.

— Саня, я тебе что-то покажу! — Лёша достал из тайника полную пачку сигарет «Друг» и показал картинку. На сигаретной пачке была восточно-европейская овчарка. — Смотри: на фотке наш Мухтар!

— На фотке взрослая собака, а твой Мухтар ещё щенок, — тихонько сказал я, но вслух говорить не стал: пусть тешит себя!

Лёша увлёк меня за руку в самый заросший уголок сада и протянул сигарету.

— Давай покурим! Это самые лучшие сигареты, потому что здесь мой друг Мухтар сфоткан!

Курить я не умел: я просто набирал полный рот дыма и сразу выпускал его, будучи уверенным, что это и есть курение. Мы, поминутно оглядываясь, пыхтели дымом. Потом жевали укроп, чтобы заглушить запах табака.

Потом Лёша выпустил из вольера Мухтара, и мы пошли на берег Обского моря. Мы купались на мелководье, а Мухтар приносил из воды брошенные в реку палки.

— Ищи, Мухтар! — и Мухтар мгновенно находил спрятанную в траве Лёшину футболку.

— Твой Мухтар — настоящий друг! — похвалил я Мухтара и потрепал по холке.

Через три года мы снова были в Речкуновке. Своих братьев я нашёл в летней кухне, где они готовили снасти для рыбалки.

— Как Лёша с Мухтаром поживают? — спросил я Сергея и Володю.

— Мухтар погиб! Геройски! — Сергей оставил снасти и пригласил меня следовать за ним.

Через пять минут мы были у Алексея. Впервые я видел Лёшу плачущим. Плакал он громко и неутешно.

— Мухтар погиб!

Алексей достал пачку сигарет «Друг», посмотрел на добрую собачку на пачке и заревел ещё пуще.

— Он мне жизнь спас! А сам погиб… геройски! — сквозь слёзы говорил Алексей.

— Что случилось? — спросил я.

— Лёшины родители в санатории работают, — рассказал Володя. — Отец предложил Лёше на летних каникулах поработать. Заработок неплохой. И вот, Лёша нёс домой первую получку. Мухтара приходилось в ограде на цепь привязывать, чтобы в санатории людей не пугал. Шёл Лёша через бор, деньги в кармане были. Привязались два мужика. «Гони деньгу, а то убьём!» — кричали мужики, а у одного, самого здорового, нож в руке.

Алексей немного успокоился и продолжил:

— Вот если бы Мухтар был здесь, думал я… А он дома на цепи сидел. Один грабитель мне ногой прямо в живот заехал. Я от боли взвыл. Лежу на земле, а грабители на меня сверху насели, все карманы выворачивать стали, я шевельнуться не могу, лишь вою от боли. Представляешь, Мухтар услышал, сорвался с цепи и прибежал. Сначала на одного грабителя набросился; руки кусал, у того аж пальцы хрустели. Мужик орёт, а Мухтар на другого грабителя накинулся, нос ему порвал с губами. Тот кровью обливается, а сам нож достаёт. Да ка-ак Мухтару нож в грудь вонзил! Мухтар, бедненький, плачет, а сам на грабителей бросается! Те так и убежали ни с чем. На вокзале их милиционеры задержали. Уж больно вид подозрительный: одежда изодрана да сами в кровище. Оказалось, наркоманы из Новосиба приехали грабить прохожих из санатория. Это была уже не первая их вылазка. За неделю до этого те же наркоманы прохожего в лесу порезали, тот до сих пор в хирургии лежит. Я Мухтара домой принёс, его срочно увезли в ветеринарную больницу. Но было поздно: лёгкое насквозь прорезано. Так и умер Мухтар у меня на руках от потери крови!

Потом Лёша повёл нас в самый солнечный уголок сада. Среди красивых цветов мы увидели большой камень с надписью «Здесь похоронен мой защитник и друг Мухтар». На камне лежала пачка сигарет «Друг» с доброй собачкой на картинке.

После пятиминутного молчания мы пошли гулять по сосновому бору. Я достал из кармана пачку “Marlboro” и протянул другу.

— Извини, я курю только “дружка”, — Алексей достал из кармана пачку с овчаркой.

— Давай, я тоже твои покурю. Ну их, этих вонючих американцев! — я убрал в карман свои сигареты и взял “дружка”.

В следующий раз я приехал в Речкуновку через пять лет.

— Не живёт теперь с нами Лёша, — сказали его родители. — Женился, обзавёлся своим домом. Здесь недалеко! — отец написал на листочке адрес. — Он будет рад тебя видеть! Кстати, жена его Татьяна беременна! Седьмой месяц. Лёша летает от радости!

Я заходил в калитку с опаской: на цепи недалеко от ворот был привязан… Мухтар!

— Мухтар! Мухтар! — позвал я пса.

Мухтар завилял хвостом и принялся весело прыгать вокруг меня.

Я нажал кнопку звонка. Меня встретила миловидная женщина.

— Где Алексей?

— Не знаю… — супруга Алексея пригласила меня в дом. — Сегодня рано утром уехал в больницу в Бердск. Уехал давно, до сих пор нет! Не знаю, что и думать! Вдруг что случилось? По всем расчётам к обеду по–любому должен был вернуться!

— Я тогда съезжу в больницу? Вдруг в стационар запрятали?

— Да наверняка скоро приедет, хотя…

— Сейчас я мигом до Бердска! Доехать–то пятнадцать минут!

Я быстро нашёл районную больницу и выяснил в регистратуре, что Алексей утром был на приёме у терапевта. Но его срочно отправили на обследование в Новосибирск. Мне дали адрес больницы, и я побежал на электричку.

В Новосибирской больнице сказали:

— Плохи дела вашего родственника. Его на дообследование направили, — и мне записали ещё один адрес.

В огромном больничном корпусе на левобережье Новосибирска я ходил от регистратуры до триста третьего кабинета и обратно в регистратуру, потом снова бегал по кабинетам. «Был такой… направили в сто двадцатый кабинет».

Наконец, я увидел Лёшу возле кабинета онколога.

— Александр! — воскликнул Алексей, но вместо радости я услышал в его голосе детскую обиду. — Плохи мои дела. Представляешь, жена прекрасная, седьмой месяц беременности; наши родители помогли обзавестись особняком на берегу Обского моря. По службе повышения! Жизнь прекрасна! И вдруг… рак лёгких! Вчера вечером недомогание да кашель. Утром — хуже! Пошёл в больницу. Меня на обследование! Врач сказал: срочно в стационар! Успеешь домой! С утра все обследования проведём. Даже с женой не отпустили попрощаться.

— Плохо дело…

— Хорошо, что ты меня нашёл, а то не знал, как супруге сообщить. У нас телефон не успели установить.

— Тебя проводить до стационара?

— Будь добр, проводи. Моей Татьяне расскажешь, что да как. Успокой её, пусть не убивается.

Мы шли по залитому солнечным светом скверу.

— Ах! — ахнул Алексей и хлопнул себя по лбу. — Я же этого предателя не уничтожил!

Алексей достал из сумки нераспечатанную пачку сигарет «Друг».

Навстречу шёл паренёк в наглаженных брюках и идеально белой нейлоновой рубахе.

— Угостите сигареткой, пожалуйста, — стыдливо попросил паренёк.

— «Друг» оказался подлым предателем! — Алексей открыл пачку и достал несколько сигарет.

Паренёк уже протягивал руку, но Алексей разломил сигареты напополам и бросил их в полупустую мусорку. Тоже самое произошло со следующей порцией сигарет.

— «Друг» оказался подлым предателем! — Алексей зарыдал так громко, что на нас стали оглядываться прохожие.

Так Алексей доставал из пачки по нескольку сигарет и, громко рыдая, ломал их.

— Даже не хочешь последнюю сигаретку выкурить? — усомнился я в разумности действий Алексея.

— Саша, неужели не знаешь лукавство человеческого ума?! Где последняя — там и предпоследняя! А там всё сначала! — Алексей продолжал медленно кромсать сигареты.

Паренёк в белой рубашке сочувственно смотрел на Алексея.

— Хотя бы одну сигаретку оставьте! Курить шибко хочется! — паренёк ещё настойчивее протянул руку. Потом покрутил пальцем у виска.

Но Алексей был неумолим. Он не успокоился, пока все переломанные сигареты не оказались в мусорке. Последние сигареты он кромсал с особым остервенением.

— Предатели! Предатели! Так вам!

Паренёк в белой рубашке подошёл к мусорке и стал выискивать среди груды сигаретных обломков половинки сигарет. Ему удалось найти горсть крупных обломков. И он, оглядываясь, пошёл по дорожке. Паренёк удобно устроился на скамейке и закурил. Я порадовался, что Алексей не видел этого. Подозреваю, мог бы вернуться и устроить погром.

Мы шли по людной стороне улицы мимо газетных киосков. В витринах киосков вместе с газетами были наставлены пачки сигарет: те же милые мордашки овчарки.

— Саша, мне так и хочется подобрать булыжник и кромсать стёкла этих лживых витрин! Я, конечно, понимаю, продавцы не виноваты, и от погрома пострадают только они. Я не знаю, где корень зла! — вдруг, словно просветление нашло на Алексея. — Корень зла — во мне! Я, а не дядя, начал когда-то курить! Я упорно воровал у отца и прятал заначки сигарет! Я кичился своей паршивой взрослостью! Я тратил последние гроши на пачку сомнительного «Друга»!

Мы перешли улицу и подошли к онкологической больнице. Это было мрачное двухэтажное бревенчатое здание постройки конца девятнадцатого столетия.

Чтобы зайти внутрь больницы, Алексею пришлось склониться. Из слабо освещённого коридора на нас пахнул тёплый воздух, насыщенный запахом лекарств и ещё чего-то запредельного.

— Это запах смерти, — мрачно сказал Алексей и зарыдал.

Алексей рыдал, уткнувшись лицом в мою рубашку. Я гладил его вихрастую голову и придумывал слова, которые утешат его. Но ничего подходящего в голову не приходило.

Алексея пригласили в кабинет. Моя рубашка была мокрой от слёз Алексея.

Алексей вышел через пятнадцать минут.

— Саша, врач посмотрел результаты обследований и сказал, что прямо с завтрашнего утра меня начнут мучить. Передай Татьяне, чтобы простила меня за всё! Больше всего жалею, что никогда не увижу моего сыночка! Знаю, он родится совсем скоро, но я не доживу.

Я хотел утешить друга. Да что значат слова?!

— Прощай, брат! — Лёша ещё раз обнял меня.

С тяжёлыми мыслями я вышел на свежий воздух и направился к автобусной остановке.

Замогильный запах преследовал меня даже на свежем воздухе. Чтобы заглушить тяжёвый дух, я распечатал пачку “Marlboro” и достал сигарету. Я понюхал сигарету и со словами «Это запах смерти!» бросил сигарету в ближайшую урну. Потом достал несколько сигарет и разломил их напополам.

— Иначе это рабство не закончится никогда! — говорил я, ломая сигареты. — До самой смерти!

За расправой наблюдали два мальчишки.

— Ни шиша! Мальборо выбрасывает! Сдурел дядя! — захохотал один мальчуган.

— Чокнутый, — поддержал второй.

Я с наслаждением и с надеждой на свободную жизнь расправился с последней сигаретой, посмотрел на часы и пошёл к автобусной остановке.

Подошёл автобус. Я оглянулся. Возле мусорки стояли мальчишки, выбирали из груды переломанных сигарет крупные обломки и смеялись. Они повторяли:

— Чокнутый! Сдурел дядя! Спасибо, дядя! Хороший подарочек нам сделал!

Только в электричке я закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Народу в вагоне было немало. Но на скамейке я сидел один. Если кто-либо присаживался рядом, то через минуту уходил. Ах да, на моей одежде остался запах смерти!

Я шёл к Лёшиному особняку и репетировал, как буду сообщать Татьяне скорбную новость.

В калитку я заходил достаточно смело, но меня встретил предупреждающий рык собаки.

— Что, Мухтар, не признал?

Пёс улыбнулся и завилял хвостом, но шерсть на загривке осталась взъерошенной.

— Запах смерти учуял? Да, Мухтар, плохо твоему хозяину. Очень плохо!

Я шёл мимо цветущих роз и репетировал, как буду сообщать страшную новость.

— Не нашёл? — Татьяна молча ждала моего приговора и плакала. — Ты в милицию обращался?

— Нашёл… — я не знал, с чего начать и тянул время.

— Лёша жив?

— Жив… но! Он в Новосибирске в онкологической больнице. Завтра с утра решающее обследование. Дело плохо. У Алексея, возможно, рак лёгких. Но точно ещё неизвестно, — я подал Татьяне листочек с адресом и схемой проезда. — Я могу тебя завтра проводить до больницы. Если скажешь, рано утром подойду.

— У родителей машина есть. Они обязательно поедут.

— Может, помочь чем-нибудь?

— Водопровод к дому не успели подвести. Если не трудно, принеси из колонки два ведра воды.

Через полтора месяца Алексея не стало.

— Танечка, если сыночек родится, как назовём? — незадолго до смерти спрашивал Алексей.

— Ты — глава семьи! Тебе решать!

Сын родился через месяц после смерти отца. Сыночка назвали Алексеем.

— «Прижимал к мокрой от слёз груди голову рыдающего мужчины!». Ну–уу, Александр, ты преувеличиваешь! — сказал один знакомый, когда я в узком кругу прочитал только что написанный рассказ. — Или выдумываешь?! Признайся!

— Даю честное слово, что моя грудь не раз, и не два была мокрой от мужских слёз! Вообще это очень страшно, когда у тебя на груди рыдает взрослый мужчина.

Через год (в 1990 году) я проделал тот же скорбный путь от Бердской больницы до онкологического диспансера.

Тогда я приехал к родственникам в Речкуновку.

— Саша, Иван уехал в больницу рано утром. Всего–то недомогание, кашель, — сказала Мария, жена Ивана Арсентьевича. — Уже обед, а Ивана всё нет. Серёжа с Володей в командировку уехали. Может, поищешь? Наверное, в стационар Ивана направили? Всё же возраст… шестьдесят три года.

Я шёл в онкологическую больницу с тяжёлым чувством. Опять тот же запах… запах смерти. И рубашка, мокрая от слёз дяди Вани.

— Саша, я всю жизнь курил! С восьми лет. Сам понимаешь: война, разруха, голод, смерть. Сегодня я узнал, что у меня рак лёгких. Это — моя смерть! — дядя Ваня показал пальцем на полную урну; поверх разного мусора валялись переломанные папиросы, дядя курил только папиросы. — Только теперь уже поздно! Передай Марии и сыновьям… … — со слезами говорил дядя Ваня.

С тяжёлыми мыслями я покинул страшную больницу. Дядю Ваню я очень любил.

— Парень, закурить не найдется? — спросил на улице бравый мужичок.

— Не курящий, — ответил я.

— Кто не курит и не пьёт… — хохотнул мужичок. — Здоровеньким помереть хочешь?

— Э–эх! — ответил я. — Просто я знаю запах смерти!

Я показал на онкологический диспансер.

— Эка куда хватил! — мужичок махнул рукой, скоренько зашагал дальше и свернул в переулок.

Снова электричка, снова люди отходят от меня… Потому что я пропитан запахом… запахом смерти.

Через три месяца дядя Ваня умер от рака лёгких.

Двадцать пять лет спустя по служебным делам я был в Новосибирске.

В тот день неотложные дела были завершены. В свободное время я поехал в Речкуновку. Просто так, погулять по сосновому бору и навестить Татьяну и родителей Алексея.

В знакомый с детства дом дяди Вани я не пошёл. Потому что Мария умерла. А сыновья Сергей и Володя переселились в Бердск.

Я гулял по светлому сосновому бору и вспоминал детские годы. Впереди я увидел парочку: мужчина и молодая женщина вели за ручки малыша. Рядом бегал… Мухтар!

— Мухтар! Мухтар! — тихонько позвал я.

Пёс услышал и посмотрел в мою сторону.

— Мухтар! — тихо повторил я.

Пёс подбежал и обнюхал мои руки.

— Мухтар! Нехорошо приставать к прохожим, — пожурил собаку… Алексей!

— Алексей Алексеевич?! — громко спросил я.

— Откуда вы меня знаете? Ах да… Все говорят, что я очень похож на папу. Наверное, вы — папин знакомый?

— Да, конечно! Мы были друзьями!

— Сергей Иванович и Владимир Иванович Кобзевы — ваши братья?

— Да, двоюродные.

Мы пожали друг другу руки.

— Как мама? Дедушка с бабушкой в том же доме живут? — я показал на дом с резными ставнями.

— Мама так и осталась одинокой. Всю жизнь мне посвятила. Отца мне заменил дедушка. Он меня на рыбалку брал, в горные походы водил. Мастерить учил. Заходите на чай!

Через заднюю калитку мы прошли в знакомую с детства усадьбу. На ухоженных грядках дружно зеленели овощи. На скошенной полянке за домом я насчитал десяток ульев.

— Дедушка с детства приобщал меня к сельскому труду, — Алексей усадил меня за столик в тени яблонь.

— Угостить свежим медком? — супруга Алексея уже разливала по стаканам чай и резала горячий хлеб.

Малыш гладил Мухтара и лепетал:

— Мухтал, длуг, дай лапку!

Пёс осторожно подал лапу малышу и лизнул его ручку.

Мы сидели за столом в тени яблонь, вели неторопливые беседы и наблюдали за игрой малыша. Пили чай с домашним хлебом и золотистым мёдом.

Меня окутывал запах соснового бора, свежего домашнего хлеба и мёда.

Аромат жизни! — подумал я.

© Александр Кобзев, 2022
Дата публикации: 13.10.2022 06:31:11
Просмотров: 418

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.