Чудеса из решета.Вторая часть

Марк Андронников

Форма: Миниатюра
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 45302 знаков с пробелами
Раздел: "Сборники"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

ПОХОЖДЕНИЯ РЫГАЛОВА, ОФИЦЕРА, ДВОРЯНИНА, БАЛАГУРА И ВЫПИВОХИ

Некий Рыгалов служил в некоем опять же полку. И вот, выпив немного для куражу, он пошёл проверить исправность несения постовыми в карауле их службы. Однако, выпивая, он естественно хватил лишнего, так что при ходьбе у него в глазах всё покачивалось и подваивалось. Идёт он и видит. Стоит часовой. С ружьём. По стойке смирно. Всё в порядке. Но только чего-то его набок пошатывает. Понял Рыгалов, надрался часовой. Хитро прищурившись, с усмешочкой, спрашивает. — Пил?
Часовой, видя рыгаловский внешний вид — ворот расстёгнут, волосья взлохмачены, глаза мутные, сообразил, что офицер выпимши и про себя соответственно спрашивает, видно ли по нему, что пьяный. Честно и ответил. — Пили.
— Ага, — Рыгалов довольно кивнул, -А что пили?
— Вино, — принюхавшись, ответил солдат. Он только вино пока и сумел определить.
— Ага. А я думал водочку.
Принюхавшись получше, солдат ответствовал. — Может, перед вином и водочку вкушали. Не разобрать.
Вновь агакнул Рыгалов. — Как же вы в карауле стоите?
— Да нам уж привычно, — ответил солдат, не впервой видя пьяного офицера.
— Нехорошо.
— Понятное дело, нехорошо.
— Нельзя пить.
— Ну уж? Иногда то можно.
— Но не в карауле. В карауле ни-ни.
— А то? На то он и караул.
— Вот сам видишь, какое это непотребство, — на последнем слове Рыгалов подзапнулся и окончание его произнёс, спустя некоторое время, когда, как следует, отплевался.
— Да я уж вижу. А что делать?
— Больше ни капли. Даже для согрева.
— Это верно.
— Ну вот, и договорились. На этот раз я уж так и быть... Я ничего не вижу. Ты понял меня?
— Как же не понять? В таком то состоянии.
— Ну стой. А я пойду.
Всё-таки Рыгалов был доволен. Человек он был доброй души и нрава более спокойного, чем буйного, а под действием алкоголя все эти качества только усиливались в нём, решил простить солдата. Да к тому же что-то мутить его начало и в сон клонить. Пошатываясь, он направился в казарму, чтобы соснуть там часок-другой.

И СНОВА РЫГАЛОВ

Однажды Рыгалов на дуэли подрался. Они с одним господином поспорили насчёт женских прелестей присутствующей дамы. Рыгалов полагал, что она чересчур полна. Господин же настаивал, что, наоборот, худа. Усугубляло всё то, что этому господину дама была супругой. Слово за слово. Назначили секундантов. У господина его кузен был. У Рыгалова сослуживец, офицер его полка, Семёнов, хороший человек, пьяница и отчаянный гуляка. Долго договориться не могли, как друг друга убивать. Сначала хотели на шпагах драться. Но Рыгалов в своих силах сомневался, а его противник вообще фехтовать не умел. А уроки брать поздновато было. На пистолетах сошлись. Оно и удобнее, и быстрее. Руками махать попусту не надо. Дуэлянтам даже порох засыпать не придётся. Это секунданты сделают. Только курок нажать, и всего делов. И или тебе пуля достанется, или ты другого уложишь. Можно, конечно, и промахнуться. Но это худший вариант. Его в расчёт не брали. Договорились за городом стреляться. Безлюдно. Не помешает никто. И виды красивые. Заодно, пока стреляешься полюбоваться можно. По обыкновению предложили им примириться. Рыгалов от своих слов отказываться не спешил. По-прежнему считал, что дама толстовата. Муж её с этим никак не желал соглашаться. Он то считал её худой. Так что ни о каком примирении и речи быть не могло.
Начали дуэль. Первым обиженный супруг стрелял. Как-никак он себя оскорблённой стороной считал. К тому же жребий ему выпал. Прицелился. Глаз сердитый прищурил. Курок нажал. Тут же выстрел последовал. Рыгалов зажмурился. Пошатнулся, но не упал. Руками ощупал себя. Дырки не нашёл. Стало быть, мимо. Уже ему очередь пришла. Прицеливаясь, тоже глаз зажмурил. Стрельнул. Но и он промах дал. Никого не задел. Воздух разве что. Потом ещё раз стрелялись. И опять мимо. Господин к пистолету не привычный, ему бы лучше перо и бумагу. Рыгалов же накануне подгулял. Руки у него подрагивали и в глазах мутновато было. Решили секунданты закончить. Всё одно друг в друга попасть не могут. Правда, Рыгалов при своём мнении остался. Никак не мог допустить, что дама худа. Но муж её уже не так резко возражал. Признал, должно быть, что и сам мог слегка подошибиться, насчёт её полноты. После дуэли, известное дело, Рыгалов и Семёнов в кабак пошли. По бутылочке пропустить. Там уж и новая ссора подоспела.

У одной макаки была идея-фикс завоевать мир. Для этих целей она и козни строила, и планы хитроумные выдумывала, но, в основном, собратьев своих кусала и в людей помётом кидалась. Для чего ей всё это, то бишь мир? Макака макакой. Она ведь и не знает, что с миром делать. Для того, чтобы бананы жрать от пуза, необязательно миром владеть. И всё бы ничего. Но и некоего кита посетила идея мирового господства. Уж не знаю, что и куда ему попало, а подавай ему всё. На меньшее он не согласен. Так он от этой идеи и не отвратился, пока его однажды не выловили и баграми не забили сердобольные корейцы. Мания величия до добра не доводит.

БОЛЬШОЙ СЕКРЕТ

Я расскажу вам по секрету. Большую тайну. Убедитесь, что рядом никого нет. Закройте дверь. На два оборота. Предварительно, конечно, посмотрите нет ли кого-нибудь на лестнице. Проверьте ещё раз, чтобы рядом никого. Форточку тоже закройте. И тихо. Повторяю. Секрет. Накройтесь одеялом. И с фонариком. А лучше и без него. Это большой секрет. Никому. Итак. Пу... Хотя нет, лучше не буду рисковать.

ПИСЬМО ПРОСТУШКИ

Здравствуй, Сашенька. Дорогая моя, любимая, родная, дочка моя. Мы всё переживаем, как вы там. Как Леночка, как Витенька, как Тамара Васильевна, как Михаил Ильич, это сосед, хотя ты его, наверное, и не помнишь, как Эдик, как Юленька, как Маша, это дочка Михаила Ильича, соседа, ты помнишь. Здорова ли Леночка? Всё ли с ней в порядке? И Витенька. Кушает ли он кашку? Надеюсь, что ест. Не может быть, чтобы не ел. А если не ест, то ты уж его возьми да покорми. Сделай так. Попроси съесть ложечку за маму, за папу, за бабушку обязательно попроси. За бабушку он должен съесть. С тобой мы также. Ты всё кушать не хотела. А мы, давай за маму, за папу. Так ты ела. Ты уж сделай так же. Мы очень переживаем, как вы там. Все ли здоровы, все ли живы? Ты уж, если что произойдёт, то напиши нам. Не стесняйся. Прямо пиши. Мы всегда ответим. Да и купил ли Михаил Ильич машину, как хотел? Хотя ты об этом и не знала, да и самого Михаила Ильича ты тоже не знаешь. Но это неважно. Ты уж узнай, будь умницей, а потом мне отпиши. И ещё раз спрошу. Что там с Тамарой Васильевной? Узнай, а? Ты не стесняйся. Так и спроси у неё. В порядке ли она? А если что-нибудь у неё случилось, то что. Так и спроси. Она расскажет, если что-нибудь случилось. А если ничего не случилось, и всё в порядке, то это тоже ничего, это даже хорошо. Тогда и спрашивать не стоит. Но в любом случае отпиши, как там у неё дела. И ещё сделай одолжение. Узнай о Сергее. Всё ли у него в порядке. Как с работой? Работает ли он? Если работает, то где, и сколько получает. А если не работает, то ищет ли работу, или, может быть, уже нашёл. Ты уж напиши. Не стесняйся. Так и напиши, всё как есть. Я пойму. Да и ещё, как у тебя дела? Что с тобой? Всё ли хорошо, всё ли в порядке? А если что-то не в порядке, то что? Как Витенька? Как Леночка? Кушает ли Витенька кашку? Делает ли Леночка уроки? Хорошо ли учится? Если уроки вдруг не делает, то ты ей скажи, что она маме и папе сердце разбивает. И бабушке тоже. Про бабушку обязательно скажите. И ещё...

Когда мы были великие, нас все уважали. Уважали и боялись. Это очень немаловажно для осознания твоей значимости другими, когда тебя боятся. Потому как если тебя просто уважают, но не боятся, то в лицо могут хвалить, даже преклоняться, даже ботинки тебе целовать, а в спину плевать будут. А со страхом нет. Побоятся. Мы были именно так уважаемы, что нас все боялись.
Мы были велики. Ходили, гордо выпятив наши груди, задрав наши носы, расправив наши плечи. Иногда мы нарочно топали, чтобы лучше было слышно наш шаг. Чтобы подчеркнуть, что это мы идём. Все оборачивались на нас. Шептались о том, какие мы великие и как они нас боятся. Искренное уважение и неподдельный страх были во всех устремлённых на нас взглядах. Нас уважали. Нас боялись. Все уважали и почти все боялись. Практически не было таких, которые бы нас не уважали и было очень мало таких, кто бы нас не боялся.
Прошло время. Многое изменилось. Очень многое. Нас уже не боятся. И как результат уважать стали меньше.

К Мите из Воркуты приехал дядя из Ростова. А произошло это так. Дядя решил навестить своего племянника неожиданно, что называется, сюрпризом. У Мити же в это время в квартире находилась также с целью навестить Галя из Воронежа. Или это была Тамара из Сыктывкара? Как бы то ни было, дядя позвонил в дверь. «Кто это», — всполошилась Галя или Тамара. «Не будем открывать», — предложил предприимчивый Митя, из Воркуты, вы помните. Постоял дядя с полчаса, позвонил, ручку двери подёргал и вернулся обратно в свой Воронеж (вы, наверное, заметили, что я перепутал город, но этого уже, к сожалению, не исправить). Галя же через день уехала в Воронеж или Тамара, но уже в Сыктывкар.

ПИСЬМО С ФРОНТА

Здравствуйте, дорогие мама и папа. У нас здесь на фронте дела идут с каждым днём всё успешнее и успешнее. Да здравствует Великий Товарищ Сталин! Кормят нас очень хорошо. Почти каждый день. Всё благодаря нашему Товарищу Сталину. Мы все здесь, можно сказать, ощущаем на себе его неусыпное внимание и неустанную заботу о нас, что он помнит и думает о нас. Да здравствует Товарищ Сталин! Немцы с каждым днём наступают всё меньше и меньше. И скоро когда-нибудь мы сами тоже начнём наступать. Да здравствует Товарищ Сталин! Если бы не он, даже представить сложно, чтобы было. У нас никто такого и не представляет. У нас всего хватает. И боеприпасов, и сапог. Мы все, можно сказать, обуты и вооружены. Ещё раз спасибо Товарищу Сталину! Немцы вот-вот побегут. Мы все это точно знаем и готовимся их догонять. Самих немцев я ещё не видел. Они всё время по нам стреляют, так что и не рассмотришь хорошенько. Скоро мы им зададим. Вот приказ получим, и тогда уж точно. Ещё раз повторяю и хочу, чтобы вы себе это уяснили, нам всего хватает, и всё у нас есть, и патроны, и шинели, даже сапоги. Всё у нас есть. А если у кого чего-нибудь нет, так тот ватник одевает, и лапти вяжет. Очень даже удобно. Но таких, у которых чего-нибудь бы не было, с каждым днём всё меньше и меньше, их уже очень и очень мало осталось. Можно сказать, что их вообще нет. Мы всё время сыты, всё время всего у нас хватает, и всё время у нас всё хорошо. Здесь как-то особенно осознаёшь величие нашего Великого Вождя Сталина. Если бы его не было, никогда ничего бы у нас так хорошо не было. Как там у вас с блокадой? Неужели, немцы уже под Лугой? Но это вы не переживайте. Это, конечно же, наша тактика. Заманить их, а там уж прихлопнуть. Очень скоро блокаду с вас снимут. И мы наступим. И всё будет хорошо. Благодаря, разумеется, Товарищу Сталину.
Постскриптум.
Да здравствует Товарищ Сталин!

Григорьев съездил в Ташкент, который ещё называют Самаркандом. Там он повстречал священного мула. Правда, не совсем священного, просто на него все молились. И спросил он (Григорьев) совета у него (мула) как жить, что делать и зачем вообще всё это. А мул кальян изо рта вынул, подумал и говорит: «Живи как можешь, делай что хочешь, потому что ничто не имеет смысла». Сдаётся, это был совсем не мул, а самый настоящий осёл.

ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ

Сателит Иванов сильно повредил ногу о бабушку, когда пытался ударить свою мать. Мать в ответ начала его материть. И «сукиным сыном» называла и почему-то «курвой». Иванов замахнулся на мать, но локтем нечаянно расквасил нос отцу. Отец разозлился и что было сил огрел бабку. Та заверещала и кинулась на мать, свою дочь. Мать остановила её метким ударом в поддых. А Иванов в довершение всего заехал коленом в живот всё той же матери. Дружная всё-таки семья эти Ивановы! А Иванов — самый дружный из них!

ПЫЛЬ

Она летает в воздухе малейшими частицами, садится на предметы и одежду. Иногда для разнообразия залетает в лёгкие. Её так много и её так неумело используют. Если ею, к примеру, набить подушки или отварить из неё компот, многие проблемы будут решены. В частности, проблема голода и проблема подушек. Пыль — первооснова. Из неё слагались все небесные тела, планеты и звёзды. То, по чему мы ходим и то, что видим на небе — пыль. Всё в основе своей пыль. Обратится в пыль, потому что и вышло из пыли.

ХРОНИКА

Великий мыслитель Эразм Роттердамский подошёл к окну, поглядел на небо и поморщился, поглубже закутавшись в меха. Потом вернулся к столу и, немного подумав, записал что-то на бумаге. К сожалению, мы не присутствовали там и не можем сказать, что именно он написал. А в то же самое время 490 лет спустя Витя Елыгин налил себе чаю в чашку, отпил из неё и засел за газету. Вот, что называется Великие люди. Между ними, благодаря поступательности событий в истории, существует незримая связь. В чём она? Выразить не могу.

Куприн сидел в глубокой вонючей яме и плевал во всех проходящих мимо него. Вот офицеру на сапог попал. Потом ещё в аристократку плюнул. Поэта-новатора всего оплевал. Хотел и в жандарма харкнуть, да слюны не хватило.

17 ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ

Конечно, можно было бы жениться на олигофренке. А можно и не жениться. Да, пожалуй, второй вариант предпочтительней.
А что было бы если... Хотя, пожалуй, лучше и не гадать.
Я существую, или это мне только кажется? Или мне только кажется, что я могу не существовать?
Предположение четвёртое... или всё-таки третье?
Или. Или?
Если хорошенько потянуть кота за хвост, то очень долго можно делать какое-либо дело.
По-моему, здесь вовсе не семнадцать предположений.

Посреди комнаты стоял стул, рядом со стулом — стол. Всю обстановку окружали четыре, примыкающие друг к другу стены, скреплённые сверху и снизу потолком и полом. Прямо в одну из стен было врезано окно. Вплотную к другой примостился шкап. Остальные две стены загораживали какие-то книги, какие-то полки. И сверху с самого потолка свисала тускло светящая лампа. В целом, комната была обычной. Но вот только в том шкапу около стены сидел я. Это было необычно. Поэтому я и сказал: «В целом, комната была обычной». За исключением этого, то есть меня в шкапу, во всём остальном комната была совершенно обычной. Единственное, чем она выделялась, так это мной, сидящим в шкапу.

ГЛУБОКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

«И почему это люди не летают как птицы?» — думал Василий Федин, мечтательно смотря на небо. Потом он посмотрел на стол и подумал: «А не выпить ли мне чаю»

СВЕРХ-ЧЕЛОВЕК

«Мой дом — захочу насру, захочу кучу наложу, а захочу вообще все стены говном измажу», — говорил Коля Зимин. А мы лишь в восхищении рты разевали. Вот человек, который знает, чего хочет от жизни!

ЛОГИЧЕСКОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ

«Все женщины — идиотки».
Доказательство:
Люди — идиоты. Следовательно, женщины — идиотки. Не согласиться с этим может только идиот, либо женщина, что одно и то же, как я убедительно доказал. ЛОГИКА. От неё не уйдёшь, не убежишь, не улетишь, не уползёшь и не исчезнешь с помощью любых других действий. Спрячься от неё на дереве, и там она найдёт тебя в виде земного тяготения и данного утверждения.

НЕЛОГИЧНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ

«Краб».
Какой ещё краб? Откуда краб? При чём тут краб? С какой стати? Бессмысленное утверждение. «Краб». Всё равно что сказать «Барк». Нелогично.

АБСУРДНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ

«Школа должна воспитывать детей, чтобы они становились полноценными членами общества».
Идиотизм, неправда ли? Сколько здесь идиотских слов. «Должна». «Воспитывать». И вдобавок всё это относится к школе. Есть тут и целая идиотская фраза: «полноценные члены общества». Ну и глупость.

ПРОКЛЯТИЕ

Как известно, у деда Картафила была овчарка по имени Агасфер. И вот, когда дед ел свою колбасу, собака выхватила её у него и забралась с нею под диван. Дед Картафил звал её. И Шариком, и Бобиком, и даже Агасфером. Но овчарка только улыбалась ему из-под дивана и не шла. Никто не мог выманить собаку. Анания и тот не смог. Так и осталась овчарка под диваном. Казалось, навечно. А дед Картафил позже был проклят и пустился во все тяжкие.

ВОЗМЕЗДИЕ

Художник Шилов — совершенный негодяй высшей мерки. Он рисует у себя в мастерской портреты обнажённых женщин и не даёт мне на них смотреть и тискать их за груди. Правильно я сделал, что наложил ему кучу под дверь.

Полистратов открыл было рот. Но тут же закрыл его. «Мало ли что», — подумал он. Очень осторожный этот Полистратов. Рта лишний раз не раскроет.

ТЕОРИЯ БОЛЬШОГО ПАЛЬЦА

Мир не существует дальше нашего восприятия. Вселенная никогда не откроется для нас в полном своём объёме. Воспринимать мы можем лишь её часть. Вселенная слишком велика, необъятна (пусть и не бесконечна). Даже с помощью телескопов мы никогда не проникнем в отдалённые её края. Но это отнюдь не означает, что Вселенная не подвластна для осмысления. Итак, представьте, что наш мир, известная часть Вселенной — это ваш большой палец. Земля, Солнечная Система, Млечный Путь, все видимые звёзды — это один большой палец. Воспринимайте ваш большой палец как Вселенную. Мы ведь способны воспринимать только часть, остальное Мироздание недоступно нам. Так же и с пальцем. Сконцентрируйте известный нам мир до большого пальца, всё остальное — это та не воспринимаемая часть. Главное — это представить. То, что мы в состоянии физически воспринять — это палец. То, что лежит за этим — для нас (для нашего восприятия) не существует. Есть только большой палец. Представили? А теперь просуньте этот большой палец (известную нам Вселенную) между указательным и средним пальцами и сложите их в кулак. Появилась гигантская символическая дуля. Большой палец — наш мир, вся дуля — это недоступная нам Вселенная. Если вы смогли воспринять мир как большой палец, то сможете представить и всё мироздание как дулю. Эту дулю Мироздание скрутило человеку, направило её на него. Эта дуля и есть сама по себе ответ на все вековечные вопросы, которые мучили человечество. Смысл жизни. Что будет после смерти? Бессмертна ли душа? Все ответы в дуле.

Четыре и восемь (я опять о числах, ведь четыре и восемь — это числа). Четыре и восемь внешне, конфигурально совсем разные, но между ними существует тесная, я бы даже сказал, метафизическая связь. Четыре и восемь непохожи, а на ассоциативном уровне они практически идентичны. Ведь четыре — это половина восьмёрки, а восемь — это две четвёрки. Убавь от восьми одну четвёрку и перекинь её к четырём, четыре и восемь поменяются местами. Четыре станет восемью, а восемь — четырьмя. Получается, разница между восемью и четырьмя — всего лишь в четырёх. Поди разберись.

Когда сменилась власть, сразу начались погромы.
В понедельник избивали всех, кто говорит с акцентом.
Во вторник всех гомосексуалистов.
В среду избивали всех подряд.
В четверг били тех, кого не успели избить в среду.
В пятницу избили и меня...

«Не знаю. Мне совсем не нравится «Рождение трагедии из духа музыки». Никогда не мог читать, не то, что «Весёлая наука» или там «Воля к власти», — говорил дядя Толя, когда его забирали в сумасшедший дом. О чём это он вообще?

ВОЙНА И МИР

Дон Пепецио и дон Катарджио из южного предместья северных нагорий с западной стороны восточной их окраины решили замириться и прекратить бессмысленную, полную жестокости войну, которую их деды и прадеды начали лет сто назад из-за сущей безделицы и пустяковины. Ничего не вышло. Никто так и не вспомнил из-за чего вообще всё началось, закончить поэтому не могли. Война лишь получила новый виток.

Наша жизнь полна загадок. Вот зачем, например, нужен пупок? Да, конечно, я понимаю, пуповина и всё такое. Но практической цели у него же нет никакой. Природой не предусмотрено. Я долго думал над этим вопросом. Настолько долго, что даже сошёл с ума и сделался философом. Пролечился полгода в больнице для душевнобольных. И даже вылечился, вышел и опять начал думать о загадке пупка. Для меня он стал смыслом жизни, третьим глазом, главной тайной Вселенной. Зачем он? Дышать им нельзя. Вот, если б можно было. Скажем, всплывает человек кверху брюхом и дышит. Но нет. Я пробовал. Пупком дышать нельзя. Это точно. Есть им тоже нельзя. Пробовал и это. Зачем он всё-таки? К каким ответам он нас приведёт? Готово ли человечество к этому? Не станем ли мы противны себе после этого?

Давайте предположим, а ещё лучше допустим, а ещё лучше подумаем, а ещё лучше давайте перестанем заниматься всякой ерундой и разойдёмся.

МЕЧЕНЫЙ

Люди не любили Гиза. Кричали: «Меченый! Меченый!» и кидали в него камнями. А позже, когда он стал великим маршалом, с восхищением начали шептать: «Меченый» и почтительно расступались перед ним.

ОРИГИНАЛ

Иванов, как известно, большой оригинал. А почему, собственно, я говорю «как известно»? Ведь его никто не знает. Но я точно говорю. Иванов — оригинал, да ещё какой. Взять хотя бы фамилию. ИВАНОВ. Все бы для оригинальности писали: Иваноff. А он писал просто: Иванов. Уже из одного этого видно какой Иванов — оригинал. Да и кем ему ещё быть с такою то фамилией?

ТОЛСТОЙ И СУРИКОВ

Как то известный писатель Лев Толстой повадился к Сурикову в гости ходить. За столом этаким Гоголем рассядется, начнёт рассуждать о душе человеческой. А сам в это время, хвать печеньку, и в карман. Так в иной раз по полпуда выносил. Надоело всё это Василий Ивановичу, вызвал он Толстого на откровенный разговор, надавал ему по мордасям, обидными словами обозвал да и выгнал взашей. Больше туда Толстой был не ходок. На мой взгляд, вряд ли всё дело было в печеньи. Здесь имел место конфликт не только двух личностей, но и двух искусств.

До чего бабы любят языками чесать. Соберутся, эдак, в количестве трёх штук и, давай, чесать. Бывало, стоят, языками чешут. Уже сколько можно то языками чесать? Об чём это я?

Кондратий и Мефодий, как щас помню, сидели за столом, водку пили. А Василий, если честно, в углу блевал. Настасья, хозяйка, жена Василия, как водится, на кухне готовила. Было, чтобы не соврать, часов восемь, не меньше. Вдруг врывается, как его, Миха и кричит, мол, началось. Так всё и было. Честно.

Один таджик увидел в Москве голую женщину, после чего сошёл с ума и стал считать себя Вероникой Кастро. Я его видел. Похож!

Лидочка и Аркашенька вечерком сидели на диванчике, попивали чаёчик, премиленько болтали на балкончике своего особнячка. Тут вдруг подбежал какой-то тип и бросил в них бомбу. Раздался взрыв. Ага! Вот вам, буржуи проклятые! Сучье племя!

Модест Карлович Олигархов... «Вечно он какие-то дурацкие имена придумывает», — крикнули мне. Увернувшись от брошенного в меня помидора, я продолжил. — Вышел однажды из дома... «Все истории у него одинаково начинаются», — крикнули опять. Уклонившись от следующего помидора, продолжил. — Чтобы проветрить свои уставшие мозги и размять старческие кости. Но, подскользнувшись, упал и пребольно ударился лбом... «Да что мы вечно эту фигомотину слушать будем», — заорали они и кинулись меня бить. Я убежал. Сейчас лежу под диваном и пишу эти строки. На чём я остановился? Ах, да. — Последствием этого падения было то, что... — О, нет. Они обнаружили меня.

Если толпа, ну или ладно не толпа, 3 человека, или хотя бы 2, или, ладно Бог с ним, один. Для меня один человек — уже толпа. Я совершенно не выношу сумбурного шума, известного как человеческая речь, и так называемого общества, где без этого не обходятся. И вот придёт такой и начнёт раззевать свой рот, где не надо. Сразу во мне появляется желание чем-нибудь тяжёлым запустить. И то, что они сделали меня учителем, я расцениваю как издевательство с их стороны по отношению ко мне.

ИНТЕРЕСНЫЙ РАССКАЗ

Вам должно быть интересно ... Что, неужели неинтересно? Ну тогда пошли вы все! Тоже мне!

Суходолов отпустил старорежимные усы, надел подтяжки с золотым прицепом, по жилетке пустил золотую цепу (правда без часов). Всем своим видом он источал этакое фонбаронство. Неудивительно, что его однажды в подворотне до смерти забили.

Платон был мудрейшим человеком своей эпохи. Хотя, знаете что. Я передумал. Расскажу лучше про Диогена. Диоген был мудрейшим человеком своей эпохи. Хотя, знаете что. Я передумал. Расскажу лучше про Сократа. Сократ был мудрейшим человеком своей эпохи. Хотя, знаете что. Они все трое были мудрейшими людьми своей эпохи. Каждый по-своему. Или каждому своё, как говорили древние.

Из Гданьска почтовым дилижансом прибыл курьер Зебовский. Ему тут же набили морду. Тогда всех поляков били.

БАЛЛАДА О ЧИСЛАХ

Семь — несомненно, больше пяти, но в такой же степени меньше девяти. И всех их, в свою очередь, накрывает тень от десяти. Десять больше их всех. Десять — король однозначных чисел. Странное дело. Ноль сам по себе — вообще ничто. А один — чуть больше, чем ноль, то есть чуть больше, чем ничто. Но вместе они обретают значение, если идут в должном порядке. Поменяй их местами, десять станет ещё меньше, чем один. Ноль — как корона для монарха. Корону же носят на голове, а не на заднице. Иначе не имеет смысла. Убери от десяти ноль, тогда останется лишь одна единица. А все остальные однозначные цифры возвысятся над ней. Ноль чрезвычайно важен для десяти. Без нуля десять — это единица. Но ведь один ни в коем случае не может быть десятью. Присутствие ноля всё меняет. Получается, ноль — совсем не ничто, раз имеет такое значение. Именно ноль любой цифре придаёт значимости и весомости, если, конечно, поставить его с нужной стороны.

Два человека сообща убили третьего человека. А потом сразу разбежались. Или лучше так: разошлись. Они ведь для того только и объединились, чтобы убить. А убив, им уже не было смысла держаться друг друга. Уж слишком они разные. Один — прокурор. Другой — судья.

Бежал, бежал заяц (обычный заяц, русак). Волк за ним гнался, гнался (обычный волк, серый). Наконец, поймал волк зайца. Кстати, волка звали Василий. Впрочем, это не важно. Схватил волк зайца. А заяц как заматерится. Выплюнул его волк и спросил обиженно: «Что это ты ругаешься? Я ведь только и сделал, что схватил тебя и положил к себе в рот». «Извини», — ответил заяц. А потом они продолжили погоню.
Вот видите, как вредно ругаться матом.

Витя пиесу написал. Но ничего, мы ему ещё п...ды дадим. Будет знать!

ФРАГМЕНТ ИЗ ЖИЗНИ ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА

Великий человек пил чай. Из чашки. Он прищуривал левый глаз и поплёвывал в сторону. В самый разгар чаепития великий человек неожиданно для самого себя чихнул. И никого не было рядом, чтобы сказать «будьте здоровы». Великие люди всегда одиноки.

ФИЛИПП ФИЛИППОВИЧ УМЕР

Филипп Филиппович сидел на стуле и совершенно неожиданно умер. Произошло это так. Он вытянул ноги и, схватившись за сердце, произнёс: «Что же это?» После чего сразу умер.

У поэта украли сапоги. Он не растерялся и тут же сочинил поэму. Начиналась она словами : «Сегодня у меня украли сапоги. О помоги мне, Господи, помоги!»
Сколько всё-таки в этих словах страдания и метаний творческой души, обиженной жестокими людьми. У русских поэтов всегда тяжёлая судьба.

ВСТРЕЧА С НАРОДОМ

Я: Все только и говорят «народ», «народ». А я, что получается уже не народ?
«Нет. Ты — не народ», — тихо ответил народ.
И «я» заткнулось.

С видом астронома, исследующего далёкие звёзды, он разглядывал пальцы своих ног.

ЭТЮД В БАГРЯНО-ЛИЛОВЫХ ТОНАХ С ПРИМЕСЬЮ ОРАНЖЕВОГО

Да пошло оно всё!

Подумывал я было написать сказку про проституток и сутенёров. Потому что про многое сказки есть, а про них нету. К тому же говорят, надо во всём видеть положительное. Вот я и решил написать сказку про проституток и сутенёров. Но так ничего и не придумал. Тогда задумал написать сказку про Ёжика. Но и про Ёжика ничего не придумал. Думал, может быть, про бабу написать. Но какие могут быть сказки про баб. Бабы сами и есть ходячие сказки. Так сегодня ничего и не написал, кроме этого.

МЕЧТЫ О СТАМЕСКЕ

Он мне — слово, а я, хвать, его стамеской по голове. А тут баба навстречу идёт. Ну я её стамеской. Потом, вижу, мужик стоит. Так, я его стамеской. Прямо по голове. Ещё человек трёх стамеской по голове тюкнул. Мне говорят, что я — маньяк и, что я зациклен на стамеске. Я считаю — злостная клевета. Конечно, у меня иной раз возникают мысли кого-нибудь стамеской по голове ударить. Я даже иногда это и делаю, но не так уж часто — раза два в неделю, не больше. Глядя на людей или на стамеску, не могу не думать о том, как бы здорово было их соединить. Но, если это делает меня маньяком, то кто тогда вообще называется здоровым?

ПОГОНЯ

Девочка с бородой смотрела мне прямо в глаза. Я старательно отворачивался. Когда вошёл официант с ГАЕЧНЫМ ключом, я уже не выдержал и выбежал стремглав. Девочка и официант кинулись за мной. Я запрыгнул в машину, оставив своих преследователей далеко позади. Минуты через две я увидел девочку с бородой, стоящую на обочине дороги.
«Не догонишь», — подумал я.
«Догоню», — подумала она.
Я поддал газа. Через 15 минут я опять увидел стоящую на обочине девочку с бородой.
«Вот стерва», — подумал я.
«Сам такой», — подумала она.
Я нажал педаль газа. Машина затарахтела и, наконец-то, сдвинулась с места.

В комнату вбежал растрёпанный Пылесосов.
ПЫЛЕСОСОВ: Спорить можно о чём угодно и с кем угодно. Но об этом позже. Вот давайте вы будете утверждать, что дважды два — четыре, а я буду отрицать. Вы будете доказывать, приводить аргументы, придумывать веские доводы в пользу своих слов, а я буду не соглашаться. Вы будете настаивать, но я ни в какую. Вы перейдёте на крик, я тоже начну орать. Вы потеряете терпение, начнёте сердиться, и я выйду из себя. Вы назовёте меня «ничего не понимающим идиотом», и я тоже вас как-нибудь обзову. Вы, может быть, даже ко мне с кулаками полезете, и я драться начну. Вот мы с вами и поспорили.
На этих словах Пылесосов куда-то убежал. Скорее всего к нашим соседям.

Помирать, должно быть, ужасно смешно. Лежишь, руки раскинув, дух выпускаешь. Окружающие вокруг столпились. Лица у всех встревоженные. А ты лежишь и внутренне над ними подхихикиваешь. Мол, глядите, вот-вот окачурюсь. Сплошная потеха эта смерть.

На крыше 14-тиэтажного дома сидели два инженера и смотрели на облако. Своей формой оно почему-то напоминало им лошадь. Но тут их внимание отвлекла блоха, что скакала внизу по мостовой. Да вдобавок в городе Кишенёве одна дама сломала каблук, наклонилась и оказалась в интересном положении. Так и не удалось в этот день инженерам полюбоваться облаками.

АНКЕТА

О СЕБЕ: вообще-то я достоин большего.
О ОСТАЛЬНЫХ: сволочи.
О МИРЕ: так себе.
ЛЮБИМЫЕ КНИГИ: на полке.
ЛЮБИМЫЕ ФИЛЬМЫ: уже посмотрел.
ЧТО ЛЮБЛЮ: смерть.
ЧТО НЕНАВИЖУ: жизнь.
ВСЁ: да, всё.

Серёга хотел пойти на реку купаться. Да раздумал. А потом опять раздумал. После чего снова раздумал насчёт того, о чём в прошлый раз раздумывал. И опять раздумал. И пошёл тогда на реку. Да по пути раздумал.

Очень я люблю еду. Поесть люблю. Еду разную люблю. При чём особо не разбираюсь. Ем всё подряд. И на помойке иногда, бывает, питаюсь. Кушаю я отлично. Жую хоть куда. Меня хлебом не корми, дай только поесть. Еда у меня не залёживается. Раз и сразу в рот. Вот так и ем. Правда, случается, какой-нибудь сухарик завалится или яблочко закатится. Но это уж, право, не по моей вине. Всё из-за проклятой забывчивости. Аппетит тут ни при чём.

ёл человек, упал, ногу повредил. Так родился замысел пьесы «Горе от ума».
Другой человек пил чай, поперхнулся и задумал «Евгения Онегина».
Третий грыз семечки и создал ненароком первый том «Мёртвых душ».
Мы не можем знать, какой путь выберет вдохновение, чтобы посетить нас.

ВЕЛИЧИЕ

Это надо же! В воображении командовать легионами, покорять диковинные страны, создавать и разрушать империи, а в реальности лежать на диване в рваном носке!

БЫТИЕ

И превратил он цыплят в лягушек. И сделал он всех уток улитками. И начал их есть. Ибо был он француз.

В каждом из нас живёт свой Пушкин, свой сукин сын. Мы все в своём роде дети сук.

ЛЮБОВЬ

Я люблю природу. Люблю смотреть на парящие по небу облака. Люблю слушать пение птиц. Люблю кормить белок в парке. Я люблю лето. Люблю гулять по лесу. Люблю запах цветов. Люблю запах скошенной травы. Люблю тихое журчание воды. Люблю детский смех. Ещё я люблю свою соседку. У неё большая грудь. Я её очень люблю. Я люблю подсматривать за нею. А ещё я люблю бить детей. Люблю убивать кошек. Я люблю выкалывать людям глаза. Люблю подвешивать их на крюк и пытать в своём подвале. Я люблю слушать, как люди кричат от боли. Я люблю мочиться на трупы. Любовь — смысл всей моей жизни.

ОТЦЫ И ДЕДЫ

Лучше всего отношение российских стариков к российской же молодёжи отображает фильм «Ворошиловский стрелок». Будь возможность, они бы нас перестреляли. С другой стороны отношение российской молодёжи к российским старикам напоминает «Преступление и наказание». Если бы не страх перед законом, мы бы их всех порубали.

МАНЬКА

У нас Манька есть одна. Ничего такая. Сисястая. Вот только очень она любит под мужика косить. Замашки у ней... складно вышло. Замашки у Машки... Смешно, по-моему. Короче, и говорит, и плюёт, и курит, и пьёт. Всё как мужик. Как дела свои женские делает, этого, конечно, не знаю. Не удалось пока подглядеть. Думаю, наедине то она баба бабой. Но так на людях мужик мужиком. Мы ей и говорим обычно: «Нет. Брат. Манька» или «Прав, брат, Манька». Так и называем её «братом», а если поссоримся, то «козлом» или «дурнем». Как-то забывается в разговоре с ней, что она, Манька, баба. И что сиськи у неё есть. Да ничего такие. Весь третий, а то, почитай, и четвёртый влезет. Но несмотря на все эти особенности свои всё равно она у нас как мужик, как свой, проходит. Я вот чего думаю. Хорошо ли это? Чтобы бабы как мужики себя вели? Что нам тогда остаётся? Губы красить, на каблуках ходить. По нужде, я извиняюсь, приседать. Нет, это не порядок. Я так считаю. Уж если ты баба, так изволь, манеру держать. Не пей из горла, особливо в компании. Лучше и не кури. Не харкай. Не матюгайся. Мы и сами с этим прекрасно справимся. А ты по своей по бабьей части. Колготочки, юбочки, каблучки. Глазками хлоп-хлоп. Ножками шмыг-шмыг. Будет тебе от мужиков большое спасибо и благодарность. А то если с такою мужичкой в койку, не дай Бог, ляжешь, то это уже какое-то мужеложество получается. Вроде, как своего кореша пользуешь. Нехорошо... Так, что как я ни уважаю тебя, брат, Манька, но ты не прав. В смысле не права.. Точно... Ты же баба... Не права, брат... То есть, сестра.

ЗЛОЙ ЧЕЛОВЕК

Злой человек вышел из подъезда ровно в девять ноль-ноль. Уже спустя одну минуту и шестьдесят секунд после своего выхода он плюнул на спину идущему впереди дворнику. Пнул урну. Кинул камень в птицу, с сожалением, отметив, что промахнулся. Потом дал подзатыльник какому-то мальчишке. Толкнул старушку. И обозвал молодую, всё-таки привлекательную, девушку «обезьяньей рожей». На работе, а работал он в государственном учреждении, со всеми посетителями и сослуживцами был последовательно груб и оскорбителен. Едко высмеивал любую их оплошность. Радовался их неловкости. Внутренне и нередко внешне проклинал их за глупость. На обеде плюнул одному в кофе, а другому в чай. Нажаловался на коллег начальству, выдав все их секреты. Да ещё устроил всё так, чтобы подумали на другого, человека безобидного и безответного. Которого все тут же охотно невзлюбили. Возвращаясь домой, не уступил место даме, хотя делал вид, что собирается это сделать. На каждой остановке он делал движение, будто готовится подняться, но не поднимался и оставался на месте. Ровно в девять ноль-ноль злой человек вошёл в свой подъезд. Странное дело, при этом он совершенно изменился, самым кардинальным образом. Выходил злым, а вошёл добрым. Вся его злость осталась снаружи. Дома его ждала семья. Любящая и любимая жена. Послушные дети. Глупый, но добродушный пёс. Это он только на улице, на людях был зол. А дома был сама доброта.

ПОЛЗУНКОВ И ДЖИН

— Первое и основное моё желание — отшлёпать медсестру.
Ползункову приводят медсестру. Он её шлёпает по заду.
— Отлично, — говорит он, — второе моё желание — хочу быть отшлёпанным медсестрой.
Приходит медсестра и шлёпает Ползункова.
— Какое же будет твоё третье желание от этой сестры, глубокоуважаемейший хозяин? — спрашивает джин.
— Хочу, чтобы она, наконец, сообщила мне результаты анализов.

ПОЛЗУНКОВ И ИСПОЛНИТЕЛЬ ЖЕЛАНИЙ

— Я хочу поставить клизму своей начальнице.
Входит начальница, Ползунков ставит ей клизму.
— Я хочу, чтобы начальница мне поставила клизму.
Начальница возвращается и ставит клизму Ползункову.
— Чего ещё ты хочешь, — спрашивает исполнитель желаний.
— Я хочу, сам стать начальником.
— Я всемогущ, но не всесилен, — отвечает исполнитель желаний, — это невозможно в условиях нашей реальности. А вот ещё одну клизму — это пожалуйста.

ПОЗУНКОВ И МЕФИСТОФЕЛЬ

— Я хочу, чтобы карлик отстегал меня плёткой.
Входит карлик и стегает Ползункова плёткой.
— Я хочу, чтобы азиатка выкурила у меня на глазах сигарету задом.
Входит азиатка и делает то, что он сказал, тем способом, который он указал.
— Чего ещё изволит твоя душенька? — спрашивает Мефистофель.
— Хочу чтобы меня полюбила красивая и чистая душой девушка.
— Я могущественен, но не всемогущ. Я не Бог, — отвечает Мефистофель, — и не властен над женским сердцем. Зато могу засунуть ей сигару.

ЧЕЛОВЕК

У меня есть глаза. Есть уши. Всего по два. Так же у меня две руки, и ноги тоже на удивление две. Туловище у меня одно. Сразу скажу, не знаю почему только одно, но это так. У меня есть и голова. Тоже одна. Мне и одной вполне хватает. Потом у меня один... Ну вы понимаете. Он у меня один такой. А этих... Ну их... Их у меня два, как ног и рук. И ушей, и глаз. У меня много чего по два, в двойном, так сказать, экземпляре. Я иногда одновременно всеми двумя пользуюсь. Так удобней. При ходьбе, например. Двумя ногами значительно удобнее ходить. Или в руки что возьмёшь. Сразу в две, так гораздо больше взять можно. Или, если смотришь двумя глазами, много можно увидеть. Слушаю я так же двумя ушами. И нюхаю. Нюхаю обеими ноздрями, которых, кстати, у меня тоже две. А сам нос один. Как и туловище. Так что получается не всего у меня по два. Кое чего по одному. Но так даже лучше. Ну зачем мне два... Ну вы понимаете. Такого и одного хватает. И нос второй мне тоже особо не нужен. И голова. И туловище. Поэтому их у меня по одному. Хотя их, конечно, по одному, не потому что я так захотел или потому что второе не нужно. Это природой так создано. Что головы, носа и туловища и ещё этого... вы понимаете, должно быть по одному. Иначе неудобно, даже невозможно жить будет. Очень сложно с двумя... Вы понимаете. Нет, лучше чтобы что-нибудь только одно было. Но вот других, их лучше по два. А, может быть, и больше. Другая дополнительная рука порой бы не помешала. Удобнее с нею было бы. Двумя что-то держишь или делаешь что-то, а третья свободна... Можно зад почесать, который у меня тоже один, но ягодиц зато две. Три руки это очень удобно. Но три ноги, я думаю, не то же самое. Третья нога только мешала бы. А вот четвёртая рука к трём другим — это если допустить, чтобы к двум была дополнительная, это хорошее подспорье. Скажем, две заняты — держат что-нибудь или делают чего-то, третьей зад чешешь, а четвёртая, пускай ничем не занята, но на всякий случай пригодится. Вдруг ещё что-нибудь зачешется, здесь она пригодится. Или две не справятся, третья занята, четвёртая всегда на помощь прийти сможет. Четыре руки это удобно. Совсем забыл сказать, что рот у меня один. И не знаю, пригодился бы мне второй или даже третий. Много ртов — большая нагрузка. Рот, думаю, один в самый раз. Есть же поговорка про «лишний рот». Про лишние руки такого не скажут, наоборот, говорят «лишние руки не помешают». Значит, дополнительные руки к уже имеющимся — это не так уж глупо. Если, конечно, руки эти не из зада растут. Ибо и такое бывает, судя по поговоркам. Но как бы я ни мечтал о трёх и даже четырёх руках, две тоже на многое способны. Руки — это очень полезная штука. Всегда под боком, чуть понадобятся, вот они. Что хочешь ими делай. Правда, сами они ни до чего не додумаются. Им голова нужна. Перед каждым действием сначала подумать надо, приказ мысленный отдать, только тогда эти руки шевелиться начинают. Прошу заметить, у меня на руках ещё пальцы есть. Целых десять. А если взять с теми, что на ногах, то и двадцать наберётся. С пальцами и руками легче получается всё делать. Пальцы — полезная вещь, если что делаешь. Даже при ходьбе. Так одною ступнёй шлёпать не очень как-то. С пальцами сподручнее, сподножнее, точнее. Пальцы не дурак придумал. А природа. А она знает, как лучше. Но если бы было, как я задумал, чтобы рук четыре было, то пальцев в таком случае вообще бы сорок стало. Сорок пальцев — это вам не двадцать, а в два раза больше. Соответственно в два раза больше дел с их помощью можно сделать. Пальцев, я так считаю, как и рук, много быть не может. По крайней мере для меня уж точно. Я бы нашёл куда все эти руки и пальцы приспособить. Столько всего в голову приходит. И нести можно, и кидать, и держать, и нанизывать что-нибудь куда-нибудь. И всё одновременно. Красота. С двумя руками столько не успеешь. Я точно не успеваю. Но и на такое количество рук я не жалуюсь. Если с толком и не спеша, то и две руки тоже неплохо.
Вот такой я человек. Голов, туловищ, задов, носов, ртов и... этих у меня по одному. А ног, рук, ушей, ноздрей, глаз, ягодиц и... этих по два. Человек — это звучит гордо!

ДАВАЙ КАТАТЬСЯ

Михей упал на пол и давай кататься. Митяня хотел было его поднять. Да сам упал и давай кататься. Костян на них смотрел, смотрел, а потом сам упал и давай кататься.
Я за столом сидел, на них не глядел. Тут меня кто-то за плечо хвать. Я, глядь, а это Михалыч. Наклонился он и в самое ухо мне прошептал: «Давай кататься».

Была деревня Дураково. И жили в ней всё больше одни дураки. А если какой умный вдруг проскальзывал, то его дружно всею деревнею изгоняли. Потому как нечего. Уж какие в Дуракове все дураки, а смекнули, что ум не к добру. И мыслей до себя никаких не допускали. Им и без мыслей хорошо жилось. И были в Дуракове тишь да благодать. Слова худого никто не скажет, акромя матного. Собаки на человека не залают, акромя как лаем. Кошки весною ни с того, ни с сего ни за что не замяучат. Петух по утру просто так не кукарекнет. И мужик бабы не побьёт, иначе как кулаком. Так всё у них в Дуракове цвело, что всех завитки брали. Соседи если где дурака видали, тут же его по лбу били. Чтоб не повадно было. Вот оно и выходит. С умом плохо и без ума не лучше.

ПУБЛИЧНАЯ ОРАЛИЯ

Орали все. Орал и я.

А вот, сказывают, был такой мужик, что на голове ходить умел. Встанет на волосы да как пойдёт. Только его и видели. Кто на ногах, кто без ног. А этот всё на голове. Так и ходил, пока однажды с дуру не постригся. Все его волосы и состригли. Уже ногами ходить надо. А как он и забыл. Ноги отвыкли уже.

Шёл солдат. То ли с войны возвращался, то ли обратно на неё отправлялся. А тут баба навстречу идёт. Ну он её и ... А потом в деревню зашёл. А там девки бельё в реке полощут. Ну он их и ... Неподалёку помещица прогуливалась. Так он и её тоже и ... Старуха их увидала, заголосила. Так он её и ... Столько народу бабского этот солдат и ... Так что теперича солдатами мы сполна обеспечены, на две войны хватит.

Жила-была баба и были у неё сиськи. И не такие, чтоб не видать, а такие, что и глазами то не охватишь, об том, чтобы руками, уже и говорить нечего. Сколько её не хватали, ни у кого не получалось её всю охватить. Такая грудь огроменная была. Баба, дура, думала её прятать, чтобы её лишний раз не хватали. Да только от этого сиськи ещё больше выпирали. Мужики у нас глазасты и на руки рукасты, их платком не проведёшь. Глаз у них набит, а рука надроч... Но не об этом разговор, а о бабе и сиськах её несоразмерных. Уж как её мужики ни любили, а никак сладить с нею не могли. А тут шёл мимо солдат из первого сказа. Увидал эту бабу с сиськами её и ...

О СЕБЕ

Ещё раз о себе. Я — это человек среднего роста, чуть выше среднего, где-то метр семьдесят восемь если быть точным. Я выше многих женщин. Что мне очень нравится и женщинам, уверен, тоже. Я стройный. Проходя мимо зеркала, всякий раз не могу не бросить любующегося взгляда на свою подтянутую фигуру. Иные могут счесть меня чрезмерно худым. Мне и самому порой так кажется. В любом случае худоба, если она и есть, отнюдь не болезненная. Ничего болезненного, кроме откровенных болезней, во мне, можете не переживать, нет. Пусть бы и худой, разве лучше быть полным? С определённых углов и точек зрения вид у меня вполне спортивный. Всё что надо и где надо, твёрдо и упруго. Внизу тренированные ноги, а сверху сильные и в то же время умелые руки. Я даже перечислить не могу, сколько всего они умеют делать Лицо? Говорят «с лица не воду пить». Так вот, это не про меня. Я вполне себе симпатичный. Хоть и на любителя или скорее на ценителя. То есть на ценительницу. Всё впечатление может несколько подпортить нос. Приходится признать, что своей формой и размером он несколько отличается от классических стандартов красоты и понятий о гармонии. Но, конечно, не настолько как у армян или Оуэна Уилсона. По крайней мере поломанность у носа симметричная. Никаких сдвигов на сторону нет. Так что и в носу ничего пугающего. Если вдруг, прочитав всё это и оказавшись при этом женщиной, кто-нибудь заинтересуется, сообщаю, что найти меня не сложно. Я постоянно брожу где-то на петербургских улицах.

© Марк Андронников, 2024
Дата публикации: 07.12.2024 21:20:26
Просмотров: 101

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.