От моря до Мурома на автомобиле Отрывок из романа "Настя"

Ирина Касаткина

Форма: Роман
Жанр: Заметки путешественника
Объём: 42222 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

- Как поедем? - осторожно спросила Настя. - Может, по какому-нибудь другому маршруту? Так интереснее. А домой будем заезжать?
- Обязательно, - отозвался отец, сосредоточенно глядя на дорогу. - Денег мало осталось, боюсь, не хватит. Придется занять. Как думаешь, Галина, твои дадут?
- Дадут. - Мать не засомневалась ни на секунду в щедрости своих родителей. - Они сами предлагали. И Настасье на подарок ко дню рождения, и нам на дорогу. Зря я отказалась, думала, своих хватит.
- Едем старым маршрутом, - решил отец. - Он нам уже знаком, а времени в обрез. Да и бензин дико дорогой, так что - не разгуляешься.
Обратная дорога домой показалась на удивление короткой. Доехали быстро и без приключений. Обрадованные дедушка с бабушкой надавали им всяких вкусных вещей и все горевали, что не смогут отпраздновать шестнадцатилетие любимой внучки, наступавшее через неделю. Убедившись, что дома все в порядке, с легким сердцем пустились в дальнейший путь.
Теперь отец был предельно внимателен, да и Настя, натренировавшись, следила за знаками. И все-таки они опять чуть не влипли. Когда проскочили небольшой городок, перед путешественниками открылась обманчиво ровная до самого горизонта трасса - и они весело понеслись по ней со скоростью сто километров в час. Догнали неспешно кативший «Москвич», - и только отец собрался перестраиваться для обгона, как словно из-под земли, вынырнула черная «Волга», вихрем просвистев мимо них.
- Господи, откуда она взялась? - Перепуганный отец лихорадочно вывернул руль, возвращаясь на свою полосу. И сразу же начался крутой спуск в глубокую ложбину, - а ведь наверху ничто не предвещало ее появления.
- Настя, ты видела знак? - Руки отца, вцепившиеся в руль, побелели от напряжения.
- Нет, пап, - призналась дочь. - Наверно, прозевала.
- Я тоже не заметил. Неужели его не было?
- Был какой-то знак, но я не вглядывалась, - вмешалась мать. - Мы слишком быстро проскочили. Езжай помедленнее, ты видишь, какая трасса. Не дорога, а стиральная доска, - вверх-вниз, вверх-вниз. У меня до сих пор поджилки трясутся.
Отец внял ее словам и существенно сбросил скорость. Теперь они ехали, не превышая восьмидесяти. Трасса, действительно, преподносила сюрприз за сюрпризом. Встречные машины то и дело выскакивали будто из-под земли, - вершины холмов в перспективе совершенно сливались, создавая полное впечатление ровной до самого горизонта дороги. Далеко не все водители встречных легковушек были дисциплинированными - некоторые шли на обгон почти у вершины холма, внезапно появляясь на чужой полосе, из-за чего отцу дважды пришлось резко уходить на обочину.
- Ну, козел! - не выдержав, выругался он, когда очередной лихач выскочил у него прямо перед носом. - Каким же надо быть кретином, чтобы так ездить. Смерти не боится, что ли? И как таким права дают?
- Да кто там их дает! - Галчонок тоже сидела, как на иголках. - Говорят, нынче права можно купить - только так. Были бы денежки. Олег, умоляю, езжай помедленнее. Ты видишь, что творится - как на центральной улице в час пик. Того и гляди вляпаемся.
Дорога теперь, действительно, стала забита машинами. Наши путешественники нудно тянулись за целой колонной легковушек, возглавлял которую неторопливый комбайн, загородивший своим широким плугом почти половину шлссе. Его водитель невозмутимо сидел в своей высокой кабине, совершенно не реагируя на длинный автомобильный хвост за спиной.
- Ему же тоже надо ехать. - Настя тихонько погладила кипевшего папу по рукаву. - Ну что ты так нервничаешь? Все не могут быть классными водителями.
- Ты бы помолчала, - сквозь зубы процедил отец, - не зуди под ухом. Лучше за знаками следи.
Он крутнул руль, уходя от пошедшего на обгон «Москвича», едва не снесшего им левую дверцу, они выскочили на обочину - и их «Жигуленок» резко качнулся вправо. Высокие стебли травы, обманчиво возвышавшиеся над обочиной, оказывается, росли на склоне кювета. Правое переднее колесо повисло в воздухе.
- Все на левый борт, - скомандовал отец. - И не шевелиться! Иначе сейчас кувыркнемся.
Галчонок прижалась к левой дверце, а Настя к папе, и они замерли. Машина снова встала горизонтально. Но было ясно, что равновесие неустойчиво, - стоит шевельнуться, и они пойдут кувыркаться под откос.
Проносившиеся мимо машины сочувственно гудели, но никто не останавливался. Когда отец осторожно открыл дверцу и попытался выглянуть, машина угрожающе качнулась. Мама с дочкой дружно завизжали.
Помощь пришла, когда они уже почти отчаялись. Внезапно рядом затормозила свадебная «Волга», украшенная шарами и лентами с нарядным пупсом на капоте. Из нее выскочили жених с невестой и их друзья. Они споро прицепили тросом «Жигуленка» к своей машине и оттащили незадачливых путешественников подальше от опасного места. А затем, быстро попрыгаВ в машину, укатили, даже не оглянувшись на прощание.
- Спасены и на этот раз, - констатировал отец, садясь за руль. - Слава богу, свет не без добрых людей. Интересно, как долго нам будет везти.
Везет тем, кто умеет везти, - мрачно отозвалась мать. - Следи за дорогой. Эта колымага, кажется, сворачивает. Сейчас все рванут, как угорелые.
Действительно, комбайн съехал на грунтовую дорогу, тянувшуюся к лесополосе, и легковушки обрадовано понеслись по освободившемуся шоссе. Отец немного прибавил скорость, но дисциплинированно не превышал разрешенных девяносто. Его пассажирки, позевывая, разглядывали однообразный пейзаж: в основном пахотные поля, расчерченные тянувшимися к горизонту лесополосами. Время от времени мимо со свистом проносились иномарки, - их пассажиры насмешливо поглядывали на неторопливо плетущуюся «копейку». Но наученный горьким опытом отец на это уже не реагировал.
- Тише едешь, дальше будешь, - мудро изрек он, проводив взглядом очередной «Мерседес», битком набитый людьми. - Не спеши, а то успеешь.
И оказался страшно прав.
Где-то через полчаса впереди блеснуло - и сразу над дорогой поднялся густой столб черного дыма. Жуткое зрелище, вскоре открывшееся глазам, надолго врезалось им в память.
Прямо посреди шоссе пылал знакомый «Мерседес». В пламени, ярко освещавшем его салон, корчились темные силуэты. Нестерпимый жар охватил наших путешественников, едва они попытались приблизиться. Отец инстинктивно нажал на тормоз.
- Олег, ты куда? - завопила Галчонок, видя, что тот намеривается открыть дверь. - Мы сейчас загоримся! Сдавай назад!
- Там же люди, люди! - кричал отец, пытаясь освободиться от вцепившейся в пиджак жены. - Может, они еще живы?
- Папочка, горячо! - взмолилась Настя. - Мы сейчас сами вспыхнем! Не надо!
Отец, наконец, опомнился. Действительно, корпус их «Жигулей» угрожающе накалился.
- Быстро выходите! - велел он. - И отбегайте подальше. Я попробую сдать назад. - И, стараясь не смотреть на костер, взялся за ручник.
Из остановившихся автомобилей, выскочили люди и тоже с ужасом смотрели на происходящее. Было ясно, что никакой огнетушитель не в состоянии справится с таким пламенем. Причина трагедии возвышалась прямо над горевшей легковушкой, - это был трактор, непонятно как оказавшийся на чужой полосе. Виновник происшествия, молодой парень, сидел на обочине, обхватив голову руками, и тихо скулил.
Наконец, вдали показалась машина ГАИ с мигалкой. Объехав по широкой дуге горящий «Мерседес», милиционеры переписали номера свидетелей, забрали с собой водителя трактора и уехали, сообщив, что пришлют пожарников. В полном молчании все расселись по машинам и разъехались, стараясь не смотреть в сторону догоравшей иномарки.
Остальную часть пути Снегиревы почти не разговаривали. Потрясение было столь велико, что любые слова казались кощунственными. В салоне еще долго ощущался запах гари, и в горле першило. Давно прошло время обеда, но о еде никто и не вспоминал.
К Воронежу подъехали затемно. Увидев знак кемпинга, свернули с трассы и с облегчением направились к деревянным домикам, обещавшим желанный отдых. Ужинать никто не захотел, - попили чаю и улеглись. И долго лежали молча, мысленно переживая увиденное.
Какая ужасная смерть, какие муки испытали эти люди! - думала Настя, с содроганием вспоминая корчившиеся в пламени силуэты. Она помнила, как совсем недавно коснулась пальцем днища раскаленного утюга, - хотела проверить, достаточно ли он нагрелся. И как руку пронзила нестерпимая боль. Потом ей вспомнилась та боль - от ножа, заставившая ее провалиться в небытие. Правда, испытывала она ее недолго - но какая это была мука!
Хорошо, если они сразу потеряли сознание, как я тогда, думала она, сострадая. А если все, всю боль - в полной мере? Вот ужас!
И она даже застонала.
- Что с тобой? - встрепенулись оба родителя. - Где болит?
- Да нет, ничего, - отозвалась Настя. - Просто, представила себе тех несчастных. Как им было больно. Даже у самой заболело.
- А ты не представляй! - раздраженно прикрикнула мать. - Не принимай на себя чужую боль. В мире каждую секунду происходят трагедии - так что, за всех переживать? Никаких нервов не хватит.
- Может, дальше не поедем? - помолчав, спросила Настя. - Как теперь радоваться жизни - после такого? Всю дорогу буду думать, - мысли ведь не прогонишь.
- А ты не думай. - Теперь из темноты послышался голос отца. - Чужая беда, она, конечно, беда, но все-таки чужая, - не надо погружаться в нее целиком. У тебя в жизни тоже будут беды, вот тогда и настрадаешься. Мы едем дальше. Жизнь зебра полосатая, было плохое, будет и хорошее, - его и жди.
- В Москву не заезжаем, - напомнил отец, когда они на следующий день приблизились к столице. - Ставим машину на стоянку сразу за Кольцевой - и на метро.
- С вещами по Москве? - негодующе воскликнула Галчонок. - Может, по Кольцевой потихоньку доедем до Рублевского шоссе? А там до Лариски рукой подать.
Лариска Волкова была закадычной подружкой матери, - они вместе учились с первого класса и окончили один и тот же институт. Потом Лариска выскочила замуж за москвича, стала Семеновой и переехала в столицу, - но подруги постоянно перезванивались и почти каждое лето ездили друг к другу в гости. Лариска была прехорошенькой синеглазой шатенкой, смуглой и румяной. Мимо нее ни один мужчина не мог пройти равнодушно. Галчонок вначале даже ревновала к ней своего благоверного, пока не убедилась, что Олег на Ларискино кокетничанье никак не реагирует.
На пятом курсе Лариске удалось влюбить в себя до потери сознания капитана милиции, с которым познакомилась на отдыхе в Сочи. Капитан там же предложил ей руку и сердце и сразу после выпускного увез в столицу, где проживал в двухкомнатной квартире вместе со старенькой мамой. Мама вскоре умерла, зато родилась дочь Катька - копия Лариски и такая же вертихвостка. Чуть ли не с первого класса ей постоянно звонили мальчики, которыми она вертела, как хотела. Лариска частенько жаловалась Галчонку на дочь и все спрашивала совета, как ее воспитывать, чтобы она росла такой же серьезной, как Настя.
- Драть! - убежденно восклицал Ларискин муж, слушая эти разговоры. - Драть каждое утро вместо гимнастики, пока не поумнеет! А ты ей только задницу лижешь да во всем потакаешь. Девке всего тринадцать, а одевается, - позор один! Пузо голое, юбка, - по самое не могу. Всю зиму без шапки ходит - это в московские-то морозы! Сопли текут, кашляет, как чахоточная, - но фасон важнее!
- Дери! - легко соглашалась Лариска. - Дери, я посмотрю, как это у тебя получится. Вон Галина свою никогда пальцем не трогала, а какую умницу вырастила.
- Ты не Галина, да и я не Олег, - вздыхал муж. - Они же педагоги. А мы с тобой кто? Ты же в школу не захотела, в гостинице приткнулась. А я только жуликов ловлю.
Несмотря на подобные перепалки, Ларискина семья была дружной и гостеприимной. Ларискиному мужу очень нравился Олег своей рассудительностью и обширными знаниями. А сама Лариска в мужа Галчонка была тайно влюблена еще со студенческих лет. Правда, влюблена платонически, поскольку женатые мужики становились для нее среднего рода. Как-то Олег признался жене, что Лариска единственная из ее институтских подруг, которая не стремилась с ним переспать. Остальные вскоре после знакомства принимались делать недвусмысленные намеки - иные весьма настойчиво. - Мне сначала даже было немного обидно, - смеялся Олег, - все твои на меня сходу западали, а она одна нет.
Ларискино семейство всегда радовалось приезду Снегиревых, -освобождало им комнату, а Катька перебиралась спать на диван в просторную кухню. В этот раз Галчонок заранее позвонила Семеновым, что собирается всем семейством в гости, - только не сказала, что они едут на машине, - хотела сделать подруге сюрприз. И вот теперь из-за трусости супруга им придется тащиться через всю Москву с чемоданами в руках.
Но вот и Кольцевая. Покрутившись по автомобильной развязке, они остановились возле заправки на Варшавском шоссе. Папочка вступил в переговоры с заправщиком - разбитным парнем с плутоватой физиономией, - а Галчонок принялась звонить по сотовому москвичам. И сразу попала на Анатолия - Ларискиного мужа.
- Чего Олег выдумывает! - загудел в трубку теперь уже полковник Семенов. - Стойте на месте, никуда не дергайтесь, - я сам за вами приеду. Таскаться с чемоданами по метро, - только ему могло такое взбрести в голову.
Через полчаса Анатолий за рулем Олеговой машины, бойко гнал по московским улицам в Рублево, где неподалеку от метро «Молодежная» находилась его «свечка». После шумных объятий и поцелуев оба семейства очутились за длинным кухонным столом, и проголодавшиеся Снегиревы жадно набросились на Ларискину солянку.
По окончании трапезы Анатолий повел Олега в гараж обсудить водительские проблемы. Поскольку оба изрядно приняли на грудь, было решено сегодня никуда не выезжать. Галчонок с Лариской уединились на кухне, а Катька, выпросив у отца деньжат на мороженое, предложила Насте пошататься по городу. Настя не стала возражать, и они направились к метро.
- Давай прошвырнемся по Арбату, там так прикольно. Музыканты разные и торгаши всякие прибамбасы толкают, - предложила Катька. - Кстати, у тебя бабло есть?
- Ты о деньгах? - неуверенно уточнила Настя. - Есть немного.
- Сколько?
- Пятьдесят рублей, - доложила Настя, порывшись в сумочке.
- Тю! Разве ж это деньги? С ними там делать нечего.
- А зачем больше? На метро хватит, да и на мороженое тоже.
- Не, не хватит. Только на метро. У нас приличное мороженое за такие бабки не купишь.
- Ну и не надо. Я его не очень-то люблю, - покривила душой Настя. - Мы же недолго. Пройдемся туда и обратно - и назад.
- Стоит ради этого в такую даль забираться? Я думала, в кафешке посидим, потреплемся. Ладно, у меня немного есть, - Катька посчитала деньги в своем кошельке. - Сотен пять. На двоих по скромному хватит.
- Пятьсот рублей? - поразилась Настя. - Ничего себе! У нас на эти деньги можно обожраться. И часто тебе столько перепадает?
- А я с меньшей суммой из дому не выхожу. В Москве без этого делать нечего.
- Тебе что - родители каждый день столько дают? Богато живете!
- Ну почему каждый? Я ведь не ежедневно на Арбат мотаюсь. И трачу не все сразу. Но вообще, без бабок из дому не выхожу. Папик снабжает.
- И что, дает без вопросов. И не ругается?
- Наоборот! Как увидит, что я на гулянку намылилась, обязательно спросит: " Деньги есть? Сотовый взяла?"
- Здорово! - Настя даже позавидовала Катьке. - Сколько же он зарабатывает?
- Прилично. Да еще и при всяких проверках ему отстегивают. Но пятьсот - разве это деньги? У ребят из компашки, где я тусуюсь, и побольше водится.
- Отстегивают - это как? Взятки дают?
- Ну чего ты прицепилась? Взятки, не взятки, откуда мне знать. Знаю только, что мне он никогда не отказывает. Сколько попрошу, столько и дает. Правда, я много не прошу. Зачем? Мне и так предки все покупают. А у вас в семье что - не так?
- Не, у нас не так, - призналась Настя. - Иногда родители даже до зарплаты не дотягивают, занимают у соседей.
- Так много тратят? А на что?
- Да какое там тратят! Только на самое необходимое. Не знаю, почему так получается. Наверно, зарплата у них маленькая. Правда, мама с учениками подрабатывает. Но их мало, особенно в последнее время. Конкурс в пед не очень.
- Но ведь отец у тебя кафедрой заведует. На приемных мог бы озолотиться. У моей подружки Таньки Рубцовой, - помнишь, ко мне приходила, толстая такая, - мать в меде преподает. Каждый год сидит на вступительных. Так у нее тех болванчиков завались. И с каждого по тыще долларов. Представляешь, сколько за сезон огребает.
- Мой отец - да ты что! Если в институте пронюхают, сразу попрут. Он ведь на виду. Он и маме постоянно твердит, чтобы бросила, мол, наедет налоговая - без штанов останемся.
- Да, вам не позавидуешь. Ну ладно, давай на выход. Сейчас наша остановка.
На Калининском, как всегда, было многолюдно. Они неспешно прогулялись мимо высоких свечек - вставных челюстей Москвы, как хлестко их прозвали сами москвичи, - заглянули в магазины с немыслимыми ценами за самые обычные товары, добрели до огромного вращающегося глобуса и спустились к Арбату.
Народу там было - не протолкнуться. Группы экскурсантов, приезжий люд и просто зеваки толкались у многочисленных лотков с поделками, глазели на картины и толпились возле самодеятельных музыкантов.
- Давай по мороженному? - предложила Катька. - Что-то я приустала.
- Да мне неудобно за твой счет, - попыталась возразить Настя. - Здесь, наверно, все дорого.
- Ладно, я угощаю. А на метро ты меня провезешь, вот и будем квиты.
Когда официант поставил перед ними вазочки с мороженым, Настя открыла рот от изумления. Такой вкусноты ей еще не приходилось пробовать. Два огромных кремовых шара были украшены фруктами, взбитыми сливками, посыпаны ореховой и шоколадной крошкой и еще чем-то очень соблазнительным. Хотелось немедленно вонзить в это великолепие ложечку и, зацепив кусочек побольше, отправить в рот, - что она незамедлительно и сделала. Настя и не заметила, как вазочка опустела, опомнилась, только когда стала соскребать вкусные остатки со дна.
- Уже съела? - искренне удивилась она. - А было так много.
- Может, еще? - расщедрилась Катька. - У меня осталась сотня - на полпорции хватит.
- Ого, порция - двести рублей! - испугалась Настя. - Не надо, ты что! Идем отсюда, пока все не истратили, - а то пешком придется назад тащиться.
- Да не боись, в случае чего отец пришлет машину, не пропадем. Давай, купим тебе чего-нибудь на память рублей за сто, какую-нибудь безделушку. Смотри, какая собачка хорошенькая.
- Нет, нет, нет! Поехали домой. - И схватив Катьку за руку, Настя потащила ее к метро.
- Ну поделись, с кем ходишь, - спросила Катька, когда они сидели в полупустом вагоне. - Какой он?
- Никакой. Нет у меня никого. - Настя насупилась. - На что они сдались!
- Тю на тебя! Как это "на что?" Нет, ты, правда, какая-то - с прибабахом. Сама, вроде, симпотная, но рожа вечно постная, как на похоронах. Может, поэтому на тебя никто не западает. Нет, я так не могу. У меня сейчас такой парень - супер! Хорошенький-прехорошенький! Десятый заканчивает. И в ансамбле школьном играет. Я с ним уже неделю хожу. Целуется - м-м-м! Наверно, я с ним первым состыкуюсь.
- Катя, ты что! Ты соображаешь, что говоришь? Тебе сколько лет?
- Почти четырнадцать. А что тут такого? У нас полкласса уже трахались. Ты хоть знаешь, что означает настоящий поцелуй?
- Что?
- Это звонок на верхний этаж, чтоб открывали нижний, - вот что. Он мне сразу предложил, - но я пока не решила. Как думаешь, стоит?
- Да ты что?! - заорала Настя на весь вагон. - С ума сошла? Ни в коем случае! Зачем тебе это надо?
- Ну как "зачем?" Интересно же. И вообще - я не соглашусь, другую найдет. А ты что - еще целка? В твои годы?
- Катя, как ты можешь! Это же мерзость - что ты несешь! Тебе самой не противно? Неужели ты не понимаешь, что он тебя просто не уважает. Да если бы мне кто такое предложил, сразу бы дала по морде. Слышали бы твои родители.
- При чем здесь родители? Я же с тобой делюсь, - надулась Катька. - Не думала я, что ты такая, - ничего сказать нельзя. Одно слово -провинция.
Она отвернулась и демонстративно уставилась в окно. Настя тоже отодвинулась и стала глядеть в другую сторону. Молча доехали они до своей станции, так же молча дошагали до дому и разошлись по разным комнатам.
- Ну как тебе нынешняя Москва? - встретил Настю отец. - Что-то ты невеселая вернулась.
- Просто устала. И если честно - не понравилась. В метро бомжи, на Арбате толкотня, на улицах мусор. А цены - на миллионеров что ли рассчитаны.
- Так ведь московские зарплаты не чета нашим, - вмешалась Галчонок. - Вся страна на них вкалывает да еще и Лужков бюджетникам доплачивает, - чего же не жить? У них учителя втрое больше наших получают. И врачи.
- А давайте завтра уедем, - неожиданно предложила Настя. - Что тут делать? В магазинах то же, что и у нас, только дороже. Лучше в Муроме подольше побудем, в лес походим. Или в Питере.
- Вот дожились! - изумилась мать. - В Москве нам уже нечего делать. Ты вспомни, как каждое лето в столицу рвалась. С весны канючила:
- Хочу в Москву, хочу в Москву, когда в Москву поедем?
- Так это когда было? Я тогда еще маленькая была, все было интересно. А сейчас - ну Кремль, ну Третьяковка - так ведь везде были.
- А действительно, раньше мы в Москву в основном за дефицитом мотались, - задумчиво согласился отец, - помнишь, как меня на конференцию послали и я тебя с собой потащил. В магазинах у нас было шаром покати, а здесь продукты имелись, да и барахло тоже.
- Помню, как же, - невесело отозвалась мать. - Помню, перед отъездом заскочила в ГУМ, - там кофе давали. Очередь дикую выстояла, - и прямо передо мной он закончился. Стала умолять продавщицу хоть баночку продать, - ведь наверняка у них припрятано под прилавком, а я сейчас уезжаю. Так она губы поджала и цедит: "И оч-чень хорошо, скатертью дорога!" Как я ее тогда возненавидела со всей Москвой в придачу.
- А где я была? - встряла Настя.
- А тебя еще на свете не было.
- Да, тогда все из Москвы тащили, особенно продукты. Даже загадка была - угадайте, кто такой: синий с красной полосой, весь пропахший колбасой. И отгадка: ростовский поезд «Тихий Дон».
- Неужели в магазинах продуктов не было? - Дочь недоверчиво уставилась на родителей. - А что вы ели?
- Что удавалось достать. Мама твоя с одной девицей занималась пару лет, а ее мать «Кооператором» заведовала, - вот мы тогда пожили более-менее. И сосиски она нам доставала, и масло.
- А помнишь, как мы чуть на поезд не опоздали? Из-за нашей проректорши, - засмеялась Галчонок. - Она накупила в Москве продуктов: тридцать оклунков, и все их пересчитывала. Уже надо в вагон садиться, а она расставила свои сумки с авоськами вдоль вагона, и все никак не сосчитает. И тут как накатил на нас смех! Представляешь картину: академик, проректор вуза, ученый с мировым именем - и прет из Москвы макароны, колбасу, сыр, конфеты, только тортов «Птичье молоко» шесть коробок. Два дня за ними стояла - это вместо того, чтобы сидеть на конференции. Мы как начали хохотать - никак не могли остановиться. Поезд уже отходит, а мы все ржем. Еле успели покидать все в тамбур - на ходу запрыгивали. Да, времена были!
- А сейчас что - хорошо? - Отец тяжело вздохнул. - Все есть, да не про нашу честь. Не знаешь, что лучше: когда деньги есть, а купить нечего, или когда всего полно, а денег нет.
- Лучше последнее, - убежденно сказала Настя. - Деньги можно заработать, в конце концов. А вот когда купить нечего, тогда никакие деньги не помогут.
- Нет, тогда тоже все можно было достать, правда, втридорога. Только из-под полы. У кого деньги были, тоже не бедствовали. Ну так что мы решили - завтра уезжаем?
Но когда утром они сообщили хозяевам, что собираются отчаливать, те возмущенно заявили, что раз гостям столица не нужна, то все едут к ним на дачу. Должен же хозяин новой дачей похвастаться. И оба семейства после завтрака погрузились в машины.
Катерина не захотела ехать с ними - она еще дулась на Настю, да и планы у нее были другие. Поэтому они с Настей как следует и не попрощались. Сказали друг другу «пока» и на том расстались.
Да, это была дача! Было на что посмотреть. Перед двухэтажным домом с колоннами красовался причудливо изогнутый бассейн. На первом этаже имелся обширный холл с камином, на второй вела витая лестница - там была даже гостевая комната. И небезызвестные удобства на обоих этажах. Неплохо живет столичная милиция.
Продемонстрировав гостям все комнаты, хозяин разжег камин и пригласил всех располагаться поудобнее, чтобы чувствовать себя, как дома. Но поскольку дома у гостей и близко ничего подобного не имелось, они вели себя скованно и больше помалкивали. Объяснив себе их неразговорчивость понятным потрясением от увиденного, Анатолий поинтересовался произведенным впечатлением.
- Камин зачем разжег? - насмешливо спросил Олег. - Вроде не холодно.
- А похвастаться! - весело отозвался хозяин. - И удовольствие получить. Сам никак к нему не привыкну - все насмотреться не могу. Живой огонь - до сих пор не верится, что осилил все это. Зато теперь, как только Катька замуж выскочит, мы с Ларисой здесь обоснуемся, а квартиру дочке оставим, пусть сама хозяйничает. Вот такие планы.
- Это ж какую уйму деньжищ отвалил! Миллиона два, не меньше. Наследство получил или как?
- Все кредиты, кредиты, - вздохнул Анатолий, - десять лет теперь расплачиваться Директор банка мой клиент.
- Это как? Крышуешь что ли?
- Да бандюки его доставали, а я отвадил. Так он мне и с материалами помог, и с деньгами.
- Выходит, крышуешь. А сам бандюков не боишься? У тебя ж семья.
- Кто, я? Бандюков? Да ты что! Я ж их поименно знаю. Не, у меня с ними консенсус. А продавцы сами бабки предлагают - знают же, какие у нас оклады.
- А если кто в прокуратуру заявит?
- Могут, конечно. Такая у нас ментов нынче жизнь: возьмешь - тюрьма, не возьмешь - расстрел. Крутись, как хочешь.
- А почему вы бандитов не переловите, если знаете поименно? - вмешалась Настя. - Они же людей грабят. Продавцов ларьков и на рынках. Во всех газетах пишут.
- Это сложный вопрос, Настенька. Так сразу и не ответишь. Ловим, конечно, помаленьку - но в основном всякую шушеру. А серьезные люди и покровителей имеют серьезных. А продавцам зачастую все равно, кому отстегивать: бандюкам или родной милиции. Иногда бандюкам даже безопаснее.
- Почему? Что, милиция еще больше грабит?
- Настя, прекрати! - сердито оборвал ее отец. - Думай, что говоришь. Ладно, оставим эту тему. Давайте лучше по грибы - вы не против? Лес рядышком.
- Лес-то недалеко, да только грибников в нем больше, чем грибов. Спозаранку шастают. Потому, кроме поганок да мухоморов, в том лесу сейчас ничего не найти. За грибами надо подальше ехать, во Владимирскую область. Вот там наберете.
- Так мы же туда и направляемся - к родне в Муром. К "заповедным и дремучим страшным муромским лесам". Вот уж где я душу отведу и на рыбалке, и на «грибалке», - мечтательно вздохнул Олег. - Вы не обижайтесь, но после шашлыков мы отчалим, чтобы к вечеру быть там. А то у нас в планах еще Питер, а времени в обрез.
Поев потрясающих Анатольиных шашлыков из молодой баранины, наши путешественники расцеловались с хлебосольными хозяевами, погрузились в машину и взяли курс на восток.
Дорога теперь пролегала через лес, горячо любимый Настей и отцом. Только Галчонок была к лесу равнодушна и даже побаивалась его. А в грибах совсем ничего не понимала. Зато Настя была настоящей «грибницей». Разбираться в съедобных грибах научила ее тетя Нина - жена отцовского брата, проживавшая с семьей в славном городе Муроме. В прежние приезды они с Настей пропадали в лесу с утра до вечера. Там ели, там и отдыхали, постелив одеяла прямо на мох. Настя вечно что-нибудь забывала на полянках: то зонтик, то кружку, то книжку, - и поиски, как правило, ни к чему не приводили, лес все себе забирал. - Значит, вернешься сюда еще, примета такая, - смеялась тетка.
Сидя на заднем сидении, Настя мучительно размышляла об услышанном на даче. Выходит дядя Толя тоже обирает продавцов. И вообще, живет нечестно. Конечно, иначе откуда у него такое богатство: и иномарка, и дача? И у Катьки деньги не переводятся. Неужели все, кто живет более-менее прилично, нарушают закон - берут взятки, обманывают? Наконец, не выдержав, она поделилась этими мыслями с родителями. Они долго молчали, потом отец изрек:
- Думаю, дочка, в нашей стране честным путем богатство приобрели единицы. А остальные просто ограбили государство - тем или иным способом. Причем, грабили с попустительства стоявших в то время у руля. Все началось с этой непонятной приватизации. Раздали людям ваучеры, наобещали с три короба, а вышел пшик. Но кое-кому, кто сумел воспользоваться всякими лазейками в законе, удалось хапнуть. Понимаешь, мы живем в очень непростое время - время первоначального накопления капитала - и в неправовом государстве. Но надеюсь, что дальше все потихоньку уладится. Нашему поколению, конечно, придется смириться с этой жизнью. Но вы должно жить лучше, честнее, - а уж ваши дети и внуки, уверен, выведут страну из кризиса.
- Свежо предание, да верится с трудом, - скептически отозвалась Галчонок. - Пока ученый получает меньше неуча, нас ничего хорошего не ждет. На вашей же кафедре - мне Анисимова жаловалась - что она, кандидат наук, старший преподаватель, получает чистыми три с половиной тысячи. Это при полной ставке. А ее соседка, уборщица в офисе, - пять. Так сынок Анисимовой над матерью смеется: мол, бросай, эту работу, ступай в уборщицы. А взять нас с папой. Мы работники вуза, папа доцент, заведует кафедрой, а живем беднее Белоконевых. Кто Наташина мама? Старшая медсестра в больнице. И у отца твоей подруги среднее образование, он в торговле работает. Но у них деньги всегда водятся, уж я то знаю. Не раз занимать приходилось.
Квалифицированный специалист должен зарабатывать больше неквалифицированного, как во всем мире, иначе страна превратится в банановую республику, никто учиться не захочет. Зачем? Чтобы потом работать за гроши? Уж лучше торговать. И мозги не напрягаешь, и живешь красиво.
- Мам, но неужели вы сами не можете ничего изменить? Почему бы вам не поднимать эти вопросы? В прессе, например. Обсуждать со студентами. Искать какие-то пути, а не надеяться на нас. Мы же ваши дети. Если вы не боретесь с безобразиями, то почему думаете, что мы станем? А может, мы еще хуже вас будем?
- Но, дочка, что мы лично можем сделать? Мы с папой? Только самим жить честно. Да и то не всегда получается. Вот я, например, занимаюсь репетиторством, значит, уже нарушаю закон.
- Как? Разве это запрещено?
- Нет, конечно, но я вначале должна зарегистрироваться в налоговой инспекции и платить налоги с каждого ученика. И занимаюсь я в нашем университете, а за аренду помещения не плачу. Чтобы все было законно, нужно собрать кучу справок, - и все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Кончится тем, что меня просто уволят, да и папе не поздоровится.
- А ты зарегистрируйся в налоговой и занимайся дома. Разве нельзя?
- Скоро так и придется, - мрачно отозвался отец, - ректор предупредил всех завкафедрами, чтобы прекратили эту практику. Узнает, что кто-то занимается репетиторством на работе, выгонит да еще и накажет заведующего.
- Я чувствовала, что к тому идет, - вздохнула Галчонок. - Да я бы зарегистрировалась в налоговой, но боюсь. Начнут ходить домой с проверками, станут вымогать. Не напрямую, конечно, но где гарантия, что кое-кто из них не связан с криминалом? Наверняка, связан. Нет уж, лучше буду не высовываться.
- Так, может, оставить это дело? Как-нибудь проживем на две ваши зарплаты.
- Нет, не проживем. На еду и за квартиру хватит, а на одежду и прочее - уже нет. А если, не дай бог, кто заболеет, тогда вообще труба. На одних лекарствах разоришься. А врачи? Им же тоже надо платить.
- А разве у нас медицина не бесплатная? Есть же какие-то полисы. Разве по ним не обязаны лечить бесплатно?
- Знаешь, даром лечиться - лечиться даром. Залечат. Нет уж, когда речь идет о здоровье, денег жалеть нельзя. Так что, куда ни кинь - везде клин. Ты уж извини, что мы тебе такую горькую правду раскрыли. Но ты уже большая, должна кое-что понимать в этой жизни.
- Да, невесело. - Настя погрустнела и крепко задумалась. Она и представить себе не могла, что их семье так непросто в материальном плане, - всегда считала, что денег у родителей если не много, то, по крайней мере, на жизнь хватает. А выходит, не очень-то и хватает. Может, не надо было им пускаться в такую дорогую поездку? Может, лучше было откладывать деньги на черный день, - вдруг кто заболеет или еще что-то стрясется.
Но когда она спросила об этом родителей, отец запротестовал:
- Нет, мы же так мечтали об этой поездке. Когда еще удастся? Ничего, как-нибудь справимся. Вернемся, начнем понемногу откладывать. И потом - почему кто-то должен заболеть? Зачем предполагать худшее? Надо беречь здоровье и быть осмотрительными - тогда ничего не случится. Ты лучше глянь в окно, какие березки пошли - просто сказка! Давайте выйдем, прогуляемся?
Они свернули с трассы на просеку и скоро оказались в густом березовом лесу. Вышли из машины - и замерли в восторге. Стройные стволы высоких берез в отдалении сливались в сплошной белый туман, - никакой чужеродный ствол не разрезал эту молочную белизну, и казалось, ей нет ни конца, ни края.
- Грибами пахнет! - счастливо воскликнула Настя, потянув носом. - Ой, папочка, как хорошо! - И словно маленькая девочка принялась бегать между стволами, радостно подпрыгивая и повизгивая от восторга.
- Наверно, подберезовики здесь водятся. - Отец, посветлев лицом, смотрел на развеселившуюся дочку. - Может, насобираем на жаренку? Заодно и перекусим, полдень уже.
- А когда до места доберемся? - обеспокоилась Галчонок. - Собирались ведь засветло приехать. И твои муромчане будут волноваться, - небось, нас к ужину ждут.
- Да мы недолго, на часик всего. Ты готовь еду, а мы здесь рядышком побегаем, поищем, может, и правда, чего наберем. Пошли, котенок. - И папа с дочкой устремились в глубь рощи.
Сейчас найду свой первый гриб! - замирая, думала Настя. Какой он будет? Наверно, сыроежка - они чаще всего встречаются. А может, что получше? И она внимательно всматривалась в невысокую травку, окружающую мощные стволы берез. Вон что-то малиновое проглядывает под кустиком. Так и есть, розовая сыроежка. Да какая крупная, сахарная, без единой червоточинки. Жаль, нет корзинки, - в кульке она может рассыпаться, ведь сыроежки такие хрупкие. Ну ничего, мы ее все равно поджарим. А вон как будто картофелина - у самого ствола. Ой, да это же гриб! Подберезовик, да какой хорошенький! Ножка стройная, белая в черных штришках, а шляпка куполом, тугая, коричневая, так бы ее и съела. Наберем, наберем на сковородку! А вот еще, и еще - целая семейка подберезовиков, а рядом несколько сыроежек. Ого, кулек уже почти полный.
- Пап, я уже много насобирала, - подала она голос. - А у тебя как?
- Немного есть. Погоди-ка, а это что под елкой? Ого, котенок, вот так находка! Три белых, один другого краше. А вот и их сыночек, не гриб, а игрушка. Иди, полюбуйся..
- Ой, пап, не срезай их. Я сама хочу.
Ориентируясь на его голос, Настя выбралась на небольшую полянку, где обнаружила своего папу, сидевшего на корточках под елкой. Присев рядом, Настя раздвинула еловые лапы и увидела тройку боровиков, выстроившихся по росту, как на параде, а неподалеку еще один поменьше. Дрожащими руками она поочередно открутила их от грибницы, как учила ее тетя Нина. - Ты бери грибок нежно за ножку, - говаривала она племяннице, - и аккуратненько откручивай, откручивай его, - тогда вся грибница в земле останется, и не будет загнивать.
Правда, Настин отец никак не хотел следовать советам невестки и упрямо срезал грибы ножом.
Обследовав полянку, Настя к полному восторгу обнаружила еще один белый и с пяток сросшихся ножками янтарно-желтых лисичек. Ее кулек изрядно потяжелел.
- Давай пока остановимся да покушаем - мама, наверно, уже все приготовила. А потом еще с полчасика побегаем.
- Ой, мне отрываться не хочется. Хочется собирать и собирать. Ну ладно, пойдем, а то мама рассердится и заставит нас после еды сразу ехать.
Они поели, потом отец решительно заявил:
- Или я убрюкаюсь на полчасика, или усну за рулем, - выбирайте, что вам больше нравится. Не могу - спать хочу. Видно кровь прилила к желудку.
- А когда ж мы доедем? - всплеснула руками мать. - Ночью?
- Да я вас за пару часов домчу. - Отец растянулся на подстилке. - Там около сотни километров осталось.
- Ага, будешь гнать пока не вляпаешься
Но отец уже не слышал ее, - по его блаженно застывшему лицу было видно, что он отключился. Обреченно вздохнув, Галчонок прикорнула рядом.
- Мам, можно я пойду, поброжу поблизости, может, еще чего насобираю?
- Только недалеко, а то еще заблудишься, ищи тебя потом.
И Галчонок закрыла глаза. А Настя взяла кулек побольше и направилась на дальнейшие поиски, твердо решив найти еще хотя бы один белый. Но удача теперь отвернулась от нее. Сколько девочка ни вглядывалась в траву и подножья деревьев, ничего не попадалось. Иногда ей казалось: вот он, гриб, но, наклонившись, обнаруживала высохший лист или гнилую свинушку, замаскировавшуюся под шляпку боровика. Нашла всего две сыроежки, да и те трухлявые.
Незаметно она добрела до края березовой рощицы, плавно перешедшей в густой ельник. Здесь ей повезло больше: попалась еще россыпь лисичек, пяток сыроежек и две розовенькие с нежной бахромой волнушки. Увлекшись поиском, Настя незаметно углубилась в густой ельник. Там росли высоченные ели, было темновато, а земля покрыта плотным ковром сгнивших иголок, сквозь которые никакой гриб, конечно, пробиться не мог. Она повернула обратно, но сколько ни пыталась выбраться в знакомый березняк, это никак не удавалось, - кругом росли елки, перемежающиеся с редкими соснами. Временами показывался просвет, но, выбравшись на поляну, Настя обнаруживала совсем незнакомое место. Наконец, девочка поняла, что заблудилась.
Сначала она не очень испугалась, - принялась аукать, в надежде, что ее услышат. Но кругом стояла тишина, нарушаемая только посвистом птиц. Внезапно резко потемнело - это на солнце набежала тучка, и стало довольно прохладно. Настя принялась кричать изо всех сил, периодически останавливаясь и прислушиваясь, - но безуспешно. Тогда она по-настоящему запаниковала.
А вдруг мама с папой пойдут меня искать и тоже заблудятся, с ужасом подумала она. Что я наделала! Оставят машину, а потом не найдут. И ей отчаянно захотелось броситься бегом, куда глаза глядят, только бы поскорее выбраться из этого мрачного леса. Но благоразумие взяло верх, - она села на пенек и стала внимательно слушать тишину. И услышала: далеко-далеко призывно загудел автомобиль. Она встала и медленно пошла на его зов, временами останавливаясь, чтобы не сбиться с пути. А он все гудел и гудел, делаясь отчетливее, - и вот уже лес посветлел, пошли березы, звук стал совсем громким, березы расступились - и вот, наконец, знакомая полянка и вопящая машина с папой, давящим изо всех сил на сигнал.
- Напугалась? - Галчонок сердито смотрела на запыхавшуюся дочь, в волосах которой застряли сосновые иголки и сухие веточки. - Будешь знать, как уходить одной в незнакомый лес. А если бы на тебя кабан напал? Их здесь немало водится. И собаки дикие - мы слышали лай с той стороны.
- Ладно, не ругай ее, она и так натерпелась страху. - Отец сочувственно погладил дочку по голове. - Она больше не будет. Садитесь, поехали.
Они выбрались на трассу и покатили в направлении Владимира. Дорога была неширокая, но хорошая, - ровный асфальт и веселые картинки за окном: то елки, то сосны, то смешанный лес, так и манящий под свои зеленые кроны. Но они больше не останавливались и, проскочив мимо областного центра, понеслись к желанному Мурому. Не прошло и полутора часов, как добрались до места.

© Ирина Касаткина, 2008
Дата публикации: 09.09.2008 20:49:35
Просмотров: 2056

Кто не играл в Дальнобойщики, тот не чувствовал себя королём дороги, а кто не водил грузовики Man, тот не был королём дороги на самом деле. Изящество и мощь - а что ещё нужно?

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.