Анатолий Агарков [2024-09-30 04:40:17]
Клуб любителей исторической прозы

Субъективные ответы на злободневные вопросы:
- Украина: кто, как и когда сделал её такой?
- европейские ценности: душа или тело?
- судьба гегемона: полный крах или задворки истории?
- третья мировая: уже идет или вот-вот?
Новости завтрашнего дня.

Анатолий Агарков [2025-04-02 05:24:45]

Так чего ж мне её ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь – простыня да кровать.
Наша жизнь – поцелуй да омут.

- Эх, бабенку бы напоследок!
- Да погоди ты, брат, умирать – не дай Бог, накликаешь.

Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их нахер.
Не умру я, мой друг, никогда.

Хлопали Саше остервенело. Не смотри, что в основном шоферюги – простой, грубоватый народ. А ведь люди…
Готовцев на овации никак не откликнулся – петь прекратил и спать завалился.
На душе будто стало легче…
Но его настроение весьма расстроило Олю – она всерьез была встревожена за супруга.
- Может, отпуск возьмешь и приедешь? Я придумаю семейные обстоятельства…
Отоспавшись, съездив на линию огня, укокошив ещё одного майданутого, Саша совсем успокоился и позвонил жене – мол, все в порядке, был у Пушилина, тот его не поддержал, думаю, что дальше делать с идеей казачества; с отпуском ничего не получится…
- Давай я приеду, - предложила Оля. – На пару дней тебя же отпустят в Донецк. Могу жить только тобой!
А у Сани была цель – она и вела по жизни его.
Как-то разговорились бойцы в курилке и зацепили Готовцева.
- Пол России плачет о потерянном социализме, половина рвется в капитализм. Лично я – за Донецкую Казачью Республику, когда проливаешь кровь, зная за что. Прогоним нациков и надо брать власть в свои руки. В стране уже была диктатура пролетариата – почему бы нам не создать республику казаков. Все мы – братья, а не пановья с господами! И скажем – мы здесь хозяева и других нам не надо. К нашей земле у нас самое пламенное чувство, и за неё мы все готовы свои головы сложить и кровь пролить до последней капли...
Саня настаивал, что народ донецкий не просто новую область к России присоединил, а готов создать автономную казачью республику со всеми неизбежными плюсами и минусами.
- Мы не русские, не малороссы, а новая национальная автономия – Днепровское войско казачье. И это не стихия, а народная воля. Народу Донбасса надо пройти через эту академию. Хотя очень трудный курс. Пусть кому-то покажется, что власть казачья – самая хаотичная и бесформенная. Но по демократическому руководству своему, по методу ориентировки, по своей организации, по целям своим и задачам – она самая правильная, веками проверенная и люба народу. Здесь никто не может вести себя подло. Правильно я говорю?
Слушавшие его одобрили.
Что же власть имущие?
Ведь Путин по всем приметам – продвинутый Президент. Вот взял бы эти мысли на вооружение: освобожденной земле: казачество, государству – полувоенное подспорье, настроенное весьма патриотически.
Народ «за», судя по реакции ополченцев – как же Пушилина уговорить?
Неужели так трудно разглядеть в предложении Готовцева рациональный посыл?


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-09 04:03:42]

Саня не собирался группировать вокруг себя единомышленников, создавать какую-то протестную партию, направленную против кремлевских чиновников, хлынувших на освобожденные территории. Он хотел увлечь своей идеей не только народ, но и его толковых руководителей.
Народу без того проблем хватает – воевать надо, восстанавливать все разрушенное, двигаться дальше…
Однажды в час затишья Готовцев набросал черновик письма на ноутбуке в Администрацию Президента России:
«Мне больно за всю историю многострадальной Украины. Некогда Киевская Русь, а потом Запорожская Сечь успешно противостояли всем нашествиям извне. Почему бы не взять их за пример и создать на освобожденных территориях казацкую автономию с прежними традициями и настроем?»
Письмо Саша не отправил, считая его подставой Пушилину. Дениса Владимировича он уважал. Примут ли во внимание его предложение или нет – камни все равно полетят в Главу ДНР.
Стоит отдать должное порядочности Готовцева.
Он не сдается в борьбе за идею, но не собирается добиваться успеха любыми путями. История, в конце концов, рассудит – кто прав, кто виноват. Сама идея возрождения казачества Путиным уже поддержана. Остается дождаться завершения СВО, и, может, тогда?
Наверное, реализовать его идею в нынешних условиях невозможно.
А Оля все просилась в гости, и Саша был готов ей уступить. Но помешал случай…
Однажды, пристрелив из СВД очередного ВСУшника, Готовцев замешкался на позиции и угодил под минометный обстрел. Осколок по мякоти распахал левую руку от запястья до локтя…
В блиндаже начали промывать для перевязки, но оказалось – порезана вена. Кровь хлестала так, что без жгута не смогли унять.
На его же «Диане» умелый боец по приказу командира отвез Готовцева в госпиталь.
Там положили на операционный стол.
Поначалу боялись, что задеты сухожилия, и раненый не сможет владеть рукой, но все обошлось.
И какая тут Оля?
Готовцев скрыл от неё ранение и очень просил не приезжать. Все СМИ трещали об украинском контрнаступлении – мол, вот-вот и начнется. Жена согласилась – сейчас не время…
Саня пролежал в госпитале больше недели. Навещали товарищи по службе – каждый раз, проезжая мимо. Подружился с соседом по палате – раненым в ногу ополченцем по имени Николай, из потомственных казаков. Целыми днями они были вместе – много беседовали об идеи Готовцева…
Новый приятель подсказал мысль, что можно запустить затею с казачеством через прессу и интернет. Надо быть пробивным и упрямым: выйти на Соловьего, Скабееву, Куликова… других политологов с именем и обсудить её в широкой аудитории очень грамотных людей…
В сущности, не плохая задумка.
В один день выписались из госпиталя – один контуженный в ногу, другой в руку. Но работать было можно. И нужно…
Получив приказ, загрузил фуру и поехал на передовую. Здесь их пути с палатным приятелем снова пересеклись. Утром расстались, к вечеру встретились. Только раненый в ногу Николай теперь был убит.
Так быстро можно потерять друга только в Донбассе – думал Саша, глядя на неживое тело приятеля. И причина ухода из жизни ясна – Коля сражался за Родину.
Впрочем, сама по себе жизнь – вполне достаточная причина чтобы умереть.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-12 08:38:59]

И неважно, что кто-то убитого только что парня тепло и сердечно любит – смерть свое заберет всегда. На то и война…
На похороны Саня просился – не отпустили: обстановка не позволяла.
Оля, истосковавшись по мужу, рассказывала, как гуляет по пансионату:
- Ночи здесь чудные, лунные и безросные – с хвои и листьев не капает. Можно гулять аллеями, можно сидеть на лавочке или причале…. Только вот не с кем.
Саня долг возвращал охотно, с внутренней сердечной мотивацией – видео своей жизни, событий на фронте, разрушительных последствий войны… Пел песни и тоже снимал, отправляя приветы жене. На них Саня выглядел сильным, мужественным и… добрым.
- Ты ещё не устал от войны? – спросит Оля.
- Есть такое, но я не умею проигрывать – враг должен быть разбит.
- Как к вам донбассцы относятся?
- А то ты не помнишь.
- Тогда ты гуманитарку доставлял им, а теперь снаряды, которые разрушают дома.
- Освободили Артемовск. Ко мне подходит местный житель, весь этот кошмар переживший в подвале дома. «Ты русский?». «Шире скажем – россиянин. А ты русских не любишь?» «Смотря каких». «Мы же тебе свободу дарим». «Дом разрушив?». «Так то война. Ты скажи прямо – не любишь русских?» «Смотря каких»…
- И до чего договорились?
- Воевать не хочет. Дома жалко. Нациков ненавидит. Но лучше в подвале отсидится. Все они, хохлы коренные – хитрожопые. У них никогда не было своей Родины. Кто топчет, под того и ложатся. Для них сила решает все…
Однажды Саня на передовой застал группу военнопленных, ещё не отправленных в тыл. Расхристанные внешне и запуганные внутри они сидели на корточках, ожидая своей участи. Двое ополченцев с автоматами их охраняли.
Готовцев попросил разрешения пообщаться.
С серьезным деловым выражением лица он подсел к пленным – по мусульмански, ноги под себя – только развязно и без сочувствия.
Попытался беседу завязать на мове.
Готовцев начал с того, что он русский и пришел на помощь донбассцам, с которыми свидомые в мире жить не хотят.
- Але як кажуть в армії: не можеш - навчимо, не хочеш - змусимо. Чули?
Не вязалась беседа.
Саня вытащил из кармана пачку дорогих сигарет и стал угощать – однако, не всех, а по какому-то выбору и без всякой навязчивости.
- Ти в нашій армії не служив, - заметил один из плененных.
- І не дай Бог. Ви ж позорище на весь світ. Герої відмінні.
Пленные ушам своим не верили – Готовцев их убеждал, что им Бога надо благодарить, за то что сдались и живыми остались, а на освобожденной территории их ждут не муки плена, но забота и труд.
- Звичайно, після слідства - військові злочинці не підуть від відплати.
Саня легко пользовался жаргоном – и не походил на украинца, а был им.
Не забыл спросить:
- Пушилин хоче створити з Донбасу козацьку республіку. Підете під його прапор? Будете воювати за вільність козацьку, як прадіди ваші?
И на эту тему никого не разговорил.
Под конец предложил:
- А чи не заспівати нам хлопці? Я зараз гітару принесу. Хто знає пісню "Хто п'є, тому наливайте"?
Не ответили и не поддержали – не то настроение.
Когда Готовцев, попращавшись, пошел прочь, в спину ему закричали:


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-15 05:11:54]

- Як звати тебе, хлопче? На кого ти працюєш?
Никто Саню об этом не просил и на такую деятельность не уполномочивал. Исключительно по собственному почину подошел и заговорил. Интересно было – что за люди по ту сторону линии фронта? Не помирит ли их с повстанцами казачья республика?
Разговор с пленными навел Готовцева на мысль, что он становится сентиментальным. Настроение снова изменилось не в лучшую сторону.
Жене в разговоре сообщил:
- Загрузил голову новой идеей – как примирить враждующие стороны? Ведь война когда-нибудь кончится, и надо будет жить в мире. Что примирит, а может, и объединит теперешних врагов? Укрощаю ненависть и пытаюсь их полюбить.
- Ты пьян? – удивилась Оля.
Фронт все-таки взял его в оборот. Были жертвы – вернулась ненависть к нацистам и желание их убивать.
Впрочем, что тут удивительного – жизнь штука сложная, со всеми из неё вытекающими...
Покатав туда-сюда в голове мысль о казачестве в ДНР, Готовцев решился искать пути выхода на популярных политологов. Выбор есть: на слуху – вышеназванные Соловьев и Скабеева, популярен в СМИ Сатановский… Так к кому?
Но потом приключилась такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Боевики Зеленского согнали всех жителей прифронтового села – детей, стариков, женщин – в окопы. Наши не заметили подвоха и обработали переднюю линию обороны противника системой залпового огня. Что стало с людьми в окопах – жуть жуткая…
Готовцев привез боеприпас штурмовому отряду, только что освободившему село. Ужас, увиденный в окопах, подорвал его психику. Потек наш Санек…
Смертная тоска прищемила сердце. Хандра навалилась – хоть топись
Тошно здесь, и домой не хочется – в уютный двухэтажный дом, к жене красавице, дочурке проказнице…
Он стал бояться смерти.
Накручивает себе трагические ощущения, отправляясь с боекомплектом на передовую. И уже не ходит «на охоту» с СВД. Будто жизни край замаячил на горизонте. И нет сил в душе, все бросить и умчаться куда-нибудь.
Да, настроение… Сплошной прогрессирующий стресс. И гитара не помогала – в голову лезли одни панихиды.
Должно быть, устал от войны – смертей, артналетов, поездок по краю пропасти…
В голове ничего конкретного. Взвинчен был всей своей жизнью целиком и ничему не рад. Тянуло к оппонентам – с кем можно было душу облегчить в приятном споре. Но где их взять?
Позвонил брату, рассказал о казачестве. Но Глеб в тему не вник – отмолчался. Спросил только:
- Нечем заняться?
Санек отключился, не попрощавшись.
С кем ещё пообщаться? Говорить – не с кем. С женой? Боже упаси! Учует хандру у Саши в душе, тут же сорвется в Донбасс. С неё станется…
Готовцев заметил – Оля тоже чем-то (кем-то?) увлеклась, но пока держит в секрете и не так как прежде зовет домой.
Как-то, опроставшись от новостей в телефонном разговоре, оба умолкли и не знали, чем продолжить.
Жена спросила:
- С Кристиной будешь общаться? Я позову…
Он быстро ответил:
- Нет.
И отключил связь.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-18 03:11:23]

Анатолий Агарков [2025-04-21 05:16:17]

3

Умер отец Оли – не старый ещё человек. Хоть и давно не жили вместе, и общались от случая к случаю при редких встречах, а хоронить надо: свой батя-то, не чужой.
Много пил, себя не берег – и вот конец.
Жена его, Любовь Николаевна, женщина правильная, погибла годом раньше, кинувшись на выручку дочери в Донецк. И там от снаряда вражеского…
До сих пор Ольга томится – могилы-то не нашла. А надо бы…
Теперь отец.
Осталась Оля одна – только тётя да дочь. Ах, ну да, и муж любимый...
Приходится делать вид, что она теперь взрослая.
Отец умер – вот он, в гробу. Хлопочет Нина Николаевна, хлопочет Ольга Алексеевна, казаки помогают, соседи – все должно быть по обычаям предков.
А Оле в голову лезут мысли – мать она не видела мертвой, не знает даже могила где… Так может, жива Любовь Николаевна? Контузило: лежит, мается где-нибудь в госпитале или у чужих, но добрых людей. Часто Ольга так думает, что мама её жива – иначе куда она подевалась?
Несколько раз во сне приходила. Звала – но не на тот свет, а в объятия.
Обязательно надо попасть в Донецк – поискать. Пока могилу не увижу, не успокоюсь – так думала Оля, хороня отца, Григорьева Алексея Петровича.
Погребли на Красносельском кладбище, тризну в клубе «Данко» отвели и вернулись в «Лесное озеро».
День долог. Чтобы без конца не грустить, позвала Нина Николаевна племянницу с внучкой по ягоды.
- С работы уйдем, а лучится кто? – не всерьез переживала Оля.
- Позвонят, - махнула тетя рукой. – Мы недалече, а телефон на двери.
Женщины собирают клубнику, мелкой – раздолье: бегает, скачет, озорует, размазывая по щекам ягодный сок, паутину и комаров.
Набрали корзину.
Дождик затеялся – мутный, слишком прохладный для лета.
Поспешили домой.
Оля дорогой:
- Скажи мне, Кристина – ты заметила чего в лесу нет?
Девочка помотала головой.
За неё ответила Нина Николаевна.
- Да чаек проклятых, вот чего нет! На берег как выйдешь, тут и они – кричат будто с цепи сорвались. И рыбы-то нет, а их целая прорва.
- Отдыхающие в санатории подкормили, так они готовы на плечи сесть. Как увидят кого на мостиках, тут же гомон поднимают, шумят, подачки требуют… А все равно хорошо! Тебе нравится, Кристя, здесь?
- Ага, - девочка покивала головой.
- Лучше, чем в Харькове или Одессе?
Нина Николаевна за внучку ответила не без презрения:
- Сравнила…
Кристина что-то веселое поведала маме – обе смеялись.
Тётя Нина чуть обиженно внучке:
- Ведь можешь говорить по-русски, когда захочешь


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-24 05:18:47]

Оля вступилась:
- Я ноутбук завтра куплю. Вай-фай здесь есть. Будем с тобой, дочь, французский язык изучать,. А что ещё делать? Вся жизнь впереди – её не обгонишь.
У мелкой вопрос практичнее:
- В город завтра поедем?
- Если тётя отпустит.
Нина Николаевна махнула рукой:
- Да езжайте – народу-то нет. И до выходных вряд ли приедет кто. За одно сала купите на рынке. Я его засолю по собственному рецепту.
Вокруг двухэтажного дома, облицованного серым гранитом, стояли сосны вековые, великовозрастные березы и липы. У крыльца рябинка примостилась, даря свои ягоды для приправы, настоек и чая.
Высокие напольные часы в студии первого этажа показывали без четверти семь.
- Пойдем умываться, - потянула Оля Кристину в ванную.
- И переоденьтесь, замарашки, - буркнула Нина Николаевна.
- Проголодались? – спросила, когда Оля с дочкой вышли из ванной, в полотенца закутанные.
Когда все одетые сели за стол, тётя Нина спросила:
- Так зачем тебе ноутбук? Чтобы петь украинские песни на французском языке?
- Я хочу блогерством, тетя, заняться. Знаешь сколько они зарабатывают!
- Для популярности тема нужна.
- А Сашины ролики – разве не тема? За войной в Украине весь мир ныне следит.
Нина Николаевна ставила в мойку посуду. Кристина стояла рядом и внимательно наблюдала. Женщина мелодично пропела:

Суббота, суббота – девочкам работа…

Повернулась к внучке:
- А дальше как?
Мелкая, сияя всей рожицей:
- А мальчишкам-дуракам толстой палкой по бокам!
- Молодец! – Нина Николаевна притянула к себе ребенка и поцеловала в лобик.
Оле выговаривала:
- Когда она себя признавать будет русской?
- Когда-нибудь. Не выбивать же палкой дух хохлячий.
Устроившись перед зажженным камином на вечерний чай, женщины рассуждали:
- Надо будет отцу твоему памятник из мрамора заказать и оградку стальную поставить. Фотографии есть?
- Есть и даже в казацкой форме.
- Вот её и отдашь в ритуальную мастерскую. Завтра поедем на кладбище, в Красногорске закажем.
- Так мы же с Кристиной в Южноуральск собрались!
- Послезавтра съездите. Всегда покойника после похорон на следующий день навещают. Иначе он будет приходить и стучаться ночами в окна.
- Жуть какая! Тогда поедем…
- И в церковь сходим, закажем поминальную. Он же верующий был, батя твой?
- Если казак, значит Бога признавал. Им иначе нельзя.
К чаю Нина Николаевна подала очень вкусные и горячие пирожки с капустой.
- Быстро управилась, - заметила Оля.
- Тесто было, капуста готова, в духовке электрической – минутное дело.
Мелкая заклевала носом – утомили дневные хлопоты и особенно сбор ягод.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-27 05:04:29]

Оля взяла её на руки и отнесла в детскую.
Когда спустилась обратно, столик у камина был сервирован графинчиком рябиновой настойки на коньяке и двумя уже не пустыми бокалами.
- Давай помянем Алексея Петровича, - предложила тётя. – Прими, Господи, его душу…
Как выпили, Нина Николаевна спросила:
- Спит дочка?
- Крепким праведным сном, - ответила Оля уютным голосом.
- Умаялась…
- Наелась? – Нина Николаевна убрала пирожки и чайные принадлежности, подхватила бокалы и графинчик с настойкой. – Если хочешь, сладости прихвати. Пойдем в лоджию – на закат полюбуемся. Небо, кажется, очистилось..
Стоял пресветлый летний вечер, воздух был пышен, небо насыщено закатом раскрашено. Но с запада надвигалась мрачная туча. Другими словами – солнце в неё садилось.
По алее прогуливались несколько отдыхающих.
- Теть Нин, ты отпустишь меня на учебу?
- Куда собралась?
- В южноуральскую автошколу.
- У тебя же машины нет!
- Какая без прав машина – одно к другому. Впрочем, давай запланируем на воскресенье поездку в Челябинск, в автосалон – машину себе подберем.
- На выходные отдыхающие нахлынут. Давай лучше в будний день.
Нина Николаевна с гордостью смотрела на племянницу – гляди-ка ты, права, машина, блогером хочет стать… Молодчина! С умом и соображением. А в детстве была капризной.
Ольге было бы приятно все это слышать, но тетя помалкивала, разливая настойку по бокалам.
После второго дамы были полны смешливой, почти детской радости. Даже чайки, гонявшиеся за редкими отдыхающими на берегу, вдохновляли.
Дорожки, выложенные цветными тротуарными плитками, будто бы потемнели перед закатом. Не столь яркими стали цветы, обрамляющие их. Дело к ночи и, возможно, к дождю.
Нина Николаевна от настойки была взбудоражена и возбуждена.
- Я вот замужем не была. Любе завидовала поначалу, а потом нет – ну их к черту, мужиков этих. А тебе, кажется, повезло. Саша твой – идеальный тип русского человека: незлобивый, либеральный, с мягким юмором, чуть склонный к сентиментальности, но при этом обладает врожденным чувством собственного достоинства. Я думала, на какой платформе вы спарились, и решила, что имеет место быть – простая человеческая приязнь. Ему нужна женщина, тебе мужчина, вот вы и сошлись – два очень хороших человека.
Перевела дух, бокалы наполнила.
- Когда слушала о ваших приключениях на Украине, так жутко на душе было, такой трепет… Давай выпьем за то, что вы благополучно вернулись… вместе с Кристиной.
Оля взяла бокал в руки, пытаясь его хрусталем уловить последние лучи солнца и пустить зайчик на сосну по соседству.
- Нам надо собаку завести – и Кристе забава будет, и нам безопаснее: станет дом охранять…
Оля кивнула, соглашаясь, но промолчала: минута торжественная – солнце садится. Правда, в тучу, и эта примета – к дождю.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-04-30 03:17:32]

Ольга думала: этот их дом, кажется, всегда был у них – с его уютом, роскошью и удобствами… И посуда, и мебель – все для людей выше среднего достатка. Теперь она была в их числе и будто никогда прежде не бедствовала.
Остаток вечера Нина Николаевна тихо блаженствовала в рекреации полулежа на диване перед телевизором – ей очень шло хорошее настроение.
Ольга все прибрала, заметая следы поминок.
Позвонил Саша из Донбасса.
- Добрый вечер. Ещё не спите?
- Здравствуй, милый!
- Ты не в настроении? – угадал по голосу супруг.
- Мы сегодня папу схоронили.
- Что с ним?
- До точки допился. Сердце остановилось.
- Прости, я не вовремя.
- Нет, как раз! Давай утешай, а то буду плакать.
- Кристина как?
- Спит.
- Нина Николаевна?
- У телевизора отдыхает. После похорон сманила нас за ягодами – всех уморила. У тебя-то что?
- Все ништяк. Не вижу никаких причин погибать.
- А хохлы?
- Ссыкливая подлота! Пытаются контрнаступать, но контротступления у них получается лучше.
- Потерь много у нас?
- Как положено – один к десяти.
- Женщину не завел себе там?
- По тебе скучаю.
- Я тоже. Права получу, машину куплю, приеду к тебе на свиданку.
- Планы императора Наполеона.
- Нет, правда. Хочу могилу мамы отыскать. А может, жива она и нуждается в помощи.
- Либо то, либо это.
- Вот и хочу понять.
- Ну, иди, раздевайся, ложись в кровать. Я тебе спою перед сном…
Оля улыбнулась и вдруг сама пропела:

Не по плису, не по бархату хожу,
А хожу-хожу по острому ножу…

- Откуда знаешь эту песню? – удивился Саня.
- С детства запомнила. Папка пел. Когда выпьет…
Готовцев пел в телефон лиричные песни Есинина, а по лицу его текли самые счастливые за последние дни слезы.
Потом Саню кто-то отвлек. Он, прощаясь, сказал жене:
- Оля, ты не отчаивайся – Бог есть! Он приглядывает за нами. Верь…
От голоса мужа плоть её звенела и требовала жизни…
Однажды в двухэтажном коттедже, облицованным серым гранитом, появилась собачка породы чихуахуа. Хозяева уехали, её забыли (оставили?), охранник принес в подарок Кристине.
Мелкая назвала собачушку Алисой. И не нужны стали бабушкины сказки на ночь, мамины песенки перед сном… Подружки набесятся до упора, а потом спят в одной кроватке.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-05-03 05:44:07]

Нина Николаевна предупредила внучку:
- Сильно не привыкай. Скоро хозяева за ней вернуться.
Но никто о собачке не вспомнил – так и прижилась в доме Готовцевых.
Впрочем, она была вполне воспитанной домашней псинкой – очень чистоплотной и разумной, с кошкой держала нейтралитет. В доме быстро освоилась, лихо взбегала по ступеням на второй этаж. Если перед дверью снаружи появлялся чужой человек, Алиса громким лаем оповещала всех.
Когда хотели её погладить, она заваливалась на спину, подставляя свой розовый животик, и поскуливала от наслаждения. А потом отпускали, и чихуахуа скакала рядом, неистово ласкаясь.
Сколько ей лет было не известно, а спросить не у кого.
Только у Алисы вдруг проявились чисто собачьи склонности – охранять жильё.
Уснет с мелкой, а когда дом успокоится, и погрузятся в сон все остальные, чихуахуа встает и обходит дозором комнаты, коридор, рекреацию – все углы обнюхает, спальни проверит и спящих в них. Если дверь закрыта, скулит и скребется, а то и залает – открывай, мол, патруль пришел. Так и приучила всех домашних спать с приоткрытыми в спальню дверями.
Потом, цокая коготками по ступеням, спускалась на первый этаж и там все критически осматривала – входную дверь, окна, углы, камин…
Нина Николаевна радовалась:
- С Алисой мне стала спокойнее жить…
Об Оле уже говорили в инете, что с ней легко общаться: у неё забавное и добродушное чувство юмора – просто талант, Богом данный для блогерства. Ник себе выбрала – «Валькирия». Аватаром – образ рукокрылой дамы, не лишенной женских прелестей, но с ликом суровым: самое то для собирающей души павших на поле брани.
Хотя поначалу было желание обозваться «Ведуньей» – Нина Николаевна иногда раскладывала карты на судьбу, и Оля…
Но потом пересилила «Диана» Сашина – «Валькирией» её хозяин обозвал. Пусть будет «Дианой» - бело-голубой фуре идет это имя. А «Валькирией» (и для мужа тоже) станет она…
Итак, Оля стала блогером.
Первые материалы были от Саши.
Улицы Донецка, дороги Донбасса…
Очень много разрушенных православных храмов. Наверное, стоит пояснить, что стреляют по ним с той стороны фронта.
Съемки на передовой.
Сашины комментарии:
- На крыше вон того дома – наблюдатели мне сказали – сидит снайпер. А вон и позиции кастрюлеголовых…
Фура летит по трассе, а дорога ведь может быть заминированной. Но так короче к своим попасть – то есть туда, куда груз предназначен. Рискует Саша и будто дразнит нерасторопных ВСУшников… Жизнь должна происходить быстро. Не спать, попрыгунчики Майдана!
А вот для этого жизнь закончилась – негр убитый лежит у дороги, на нем камуфляж ВСУ: наемник.
Само собой, за кадрами рассказ про самое главное – где-что случилось недавно и к чему надо готовиться. И с такими комментариями об украинцах – мол, бесноватые люди, если люди, в большинстве своем – нелюди…
Смотрится здорово!
Отзывы, лайки несчетным количеством…
Браво, блогер! Привет, «Валькирия»!
Москали и хохлы, когда вы помиритесь? Вы что затеяли – войну Столетнюю?

Ответить

Анатолий Агарков [2025-05-06 05:12:34]

Смотрите, как бы мировой не стала, – такие вопросы задавали в чате и сами же на них отвечали.
Гадали – за сколько дней, недель, месяцев, лет Россия проглотит Украину.
И отвечали: «Съесть-то съесть, да кто ж ей дасть»
Такая была полемика.
И Оля как-то удачно вписывалась в чат, являя на публику сатирические образцы профессионального цинизма. Ржали пользователи инета над кастрюлеголовыми от её ответов. Народ жаждал острой полемики…
Было здорово!
А Ольга скучала по Александру. И вспоминала…
Он был высокого роста (ну, по сравнению с ней-то конечно), широк в плечах – замес крестьянской и казачьей кровей сотворил приятного, внятного, честного человека. Он выглядел добродушным и обаятельным. Хоть и водила, но всегда в чистой одежде. Розовый и улыбчивый даже после многочасовой езды – ни намека на утомление.
В нем присутствовали черты, которые симпатичны многим людям обеих полов и всех возрастов.
Не любил говорить о женщинах пошлости.
С ним себя чувствуешь очень просто.
Оля вспоминала с какой ласковой добротой, с каким нежным вниманием относился он к ней, когда были рядом.
Они жили недолго после свадьбы, буквально – медовый месяц. Но жили так весело и красиво, будто шли по зеленому лугу, держась за руки, и огромная радость мира сияла над ними.
И вот эти ощущения осталось в памяти.
А теперь Саша воюет в Донбассе.
А Оля гонит его ролики на страницу «Валькирии», которая своей популярностью приносит от рекламодателей неплохие доходы.
Своим личным счастьем Ольга ни с кем не хотела делиться, и потому тема её отношений с мужем никогда не появлялась на страницах блога.
Только бы Саша на войне не растерял в себе человечности. Чтобы мерзость и падаль к нему не цеплялись.
Он обязательно вернется живым, и счастье вместе с ним – тугое, как парус.
И они станцуют вальс, как когда-то на дороге. После которого Ольга ему отдалась.
Мы никогда не будем ругаться – думала Оля…
Наняв пожилого охранника с правами и опытом вождения, на такси поехали в Челябинск выбирать себе машину в автосалоне.
Понравился всем черный внедорожник «Хавал» китайского производства.
Оля оформила кредит.
Нина Николаевна спросила:
- Сколько ты за неё заплатила?
- Два с копейками миллиона, но в кредит на два года – по 18 штук в месяц.
Тетя по пацански присвистнула:
- Моя месячная зарплата!
Нанятый водитель посидел с менеджером автосалона в кабине машины, повнимал его объяснениям и вскоре умел делать все, что положено. Две педали его не смущали – у своего авто коробка на автомате.
Выехали на трассу.
У охранника за рулем было приподнятое настроение.
- Удобно, блин, сделали узкоглазые: машина сама набирает скорость – я только тормоз давлю.
- Какую скорость? – удивилась Нина Николаевна.
- Положенную по знакам.


Ответить

Анатолий Агарков [2025-05-09 05:21:51]

- Она и знаки читает?
- Я задаю.
- Где? – спросила Оля.
- Вот здесь. – он показал на рулевой колонке. – Как в салоне установил так и едем.
Приехали.
Водитель припарковал «Хавала» на стоянке пансионата, отдал ключи, получил гонорар и ушел по своим делам. Владелицы стояли, зачарованно рассматривая свое приобретение.
- Запомни, Кристя, эту минуту. Твоя мама стала настоящей бизнес-вумен, - сказала Нина Николаевна.
Мелкая в это время мечтательно обходила «китайца», и было видно, что с каждым кругом машина нравится ей все больше. Поглаживая её ладошкой по блестящему боку и постукивая носом кроссовки по колесам, Кристина улыбалась.
- Хочу прокатиться, - сказала Оля. – Кто со мной?
- Я, - вызвалась мелкая.
- Ставь автоматический спидометр на 30 километров в час, и я рискну, - сказала Нина Николаевна, потом поправилась. – А лучше на двадцать…
- Базара нет, - залихватски ответила Оля, открывая машину электронным ключом.
Видно было, что она ужасно трусила, но бравада понуждала держать форс.
Завести машину Оля сумела. Потом включила автоматическую коробку передач на движение «вперед».
Дорога была пуста. Впрочем, какая дорога – асфальтированный аппендикс от трассы к пансионату.
Проехали и оказались на трассе.
- Теть Нин, нам в магазин надо?
- А давай.
«Хавал» покатил в село.
Вернулись, поставили машину и с пакетами покупок отправились домой.
Мелкая стала жаловаться, что устала. Оля отдала свой пакет Нине Николаевне и усадила дочь на плечи. Кристина пела песню из мультика – ей очень нравилось ехать верхом. Маме тоже нравилось её нести, и она подпевала дочери…
Но больше всех радовалась Алиса, оставленная дома – ведь не знали, как она себя поведет в машине, а дорога-то дальняя. Все ноги дамам сбила, вертясь вокруг них. Весь вид её источал необыкновенную благодарность – вы вернулись, слава Богу, а я уж думала, что никогда не увижу больше вас…
Оле не терпелось позвонить мужу и похвастать своим приобретением.
Прежде, чем взять телефон в руки, она попыталась создать настрой – немного строгий и даже чуть мрачный, хотя душа клокотала от радости и безудержно милой жизни. Встряхнула головой, отгоняя настроение – до невыносимости сладкое такое.
- У тебя радость? – угадал Саня.
- Ко. Неч. Но. – ответила Оля. - Я купила машину. Китайский внедорожник «Хавал».
- Слышал. «Неплохая» – о ней отзываются. Когда права получишь?
- Скоро. Уже очень скоро.
- Тренируйся пока по лесным дорогам.
- Мы уже ездили сегодня в село.
- Вот нарвешься на гаишников, тогда попляшешь.
- И спляшу…им понравится!
За ужином решили отметить покупку. Нина Николаевна кое-что приготовила. И пока это кое-что доходило в духовке, мама и дочка дружно хрустели огурцами.
Бабушке-тёте нравился их аппетит.
Мелкой положили в блюдце картошки и кусочек индейки – все в запеченном виде.

Ответить

Анатолий Агарков [2025-05-12 05:06:27]

Глазом моргнуть не успели, как мордашка её от лба до подбородка была перепачкана майонезом и жиром. Не обращая на это внимание, Кристина продолжала лопать, вся лучась удовольствием.
Хлеб из «Семейного» магазина был очень вкусным. Картошка похрустывала румяной коркой. Запеченное птичье мясо – само наслаждение…
Ели так, что за ушами попискивало.
Перед закатом солнца настроились погулять.
Кристина взяла лук игрушечный.
- На охоту собралась? – спросила бабушка.
- Чаек стрелять, - предположила Оля.
Мелкая молча, кивком головы согласилась с этой версией.
До лодочного причала на берегу было несколько минут ходьбы.
Отложив лук, искупались. Потом легли на настил, хотя светило уже было на последнем издыхании. Ели прихваченные с собой яблоки и угощали чаек. Те ходили по причалу, ничуть никого не стесняясь.
В тот вечер птицы были закормлены – не кричали и не хамили – стрелять в них расхотелось, пусть даже стрелами с присосками.
Ольга отметила:
- Есть и от чаек польза. Где они – там нет оводов.
Нина Николаевна взяла Кристину лапку, внимательно рассматривая на ладошке линии жизни и судьбы. Но молчала…
На причале в последние минуты дня во всем была тихая, лирическая благодать.
Оля любовалась на своих близких, переводя счастливые глаза с одного милого лица на второе.
- Ты отчего молчишь? - спросила тётю. – Что ты увидела на Кристиной ладошке?
- Все хорошо…
На вечерний чай Нина Николаевна подала остатки жаркого, и получился второй ужин. Ели долго и молча. Разморенные едой, разговаривали мирно, неторопливо.
По своим спальням расходиться не хотелось. Даже мелкая с Алисой в одном кресле крепилась, позевывая.
Оле вдруг представился Саша – небритый, с запахом табака – смотрит на неё влюблено. Он только что приехал с фронта и грозный свой автомат АК-47 поставил в прихожей по соседству с обувью. Она было бросилась к нему на грудь, но муж жестом остановил – погоди, мол, с дороги надо помыться...
Ольга неожиданно рассмеялась своим глупым мыслям.
Нина Николаевна, оживленно разговаривая с внучкой, мелькнула по ней взглядом – таким спокойным и понимающим, словно знала, о чем племянница сейчас думает. Вроде бы даже кивнула легонько…
Ночью Ольге не спалось. Она открыла окно – на втором этаже они не зарешёчены.
Было звёздно, прохладно, радостно.
Оля свет выключила, села с босыми ногами на подоконник, сложила руки на коленях, на них примостила голову – «Аленушка» Васнецова да и только.
Представила себя на донецком городском кладбище. Они ходили с Сашей, читая русские имена на памятниках, высчитывая годы жизни – радуясь длинным срокам и огорчаясь коротким: война проклятая. Находили целые семьи, похороненные в одной ограде, людей, умерших или погибших в один день, бравых ополченцев, юных дев… Много было жертв в прекрасном городе Донецке. Да и сам город пострадал.
У захоронений без фото, без имен и дат останавливались и подолгу стояли без смысла.
Могилы, бесконечные могилы отчего-то превратились в карусель и закружились перед глазами. Потом в мозгу…
Оля уснула, сидя на подоконнике. И лишь под утро, с первым пением птиц на заре проснулась.


Ответить