Загадки евангелий. Глава 22. "Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях..." (Лука 1:80).

Ирина Хотина

Форма: Монография
Жанр: Размышления
Объём: 23283 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Нового завета."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати

ГЛАВА 22. «МЛАДЕНЕЦ ЖЕ ВОЗРАСТАЛ И УКРЕПЛЯЛСЯ ДУХОМ, И БЫЛ В ПУСТЫНЯХ ДО ДНЯ ЯВЛЕНИЯ СВОЕГО ИЗРАИЛЮ» (Лука 1:80).
Все предыдущие главы нашего исследования были посвящены обстоятельному расследованию загадок евангелий, связанных с рождением Иисуса, его детством и отрочеством. И, конечно же, центральное место в нем заняла разгадка главной тайны Нового завета – имя его реального отца, незаурядной и харизматичной личности, Иуды Гавлонита, давшего своему сыну такое воспитание и восприятие жизни, что впоследствии часть человечества решила сделать его своим богом.
Но прежде чем продвигаться вперед в исследовании биографии галилейского проповедника, нужно снова обратиться к другому важнейшему персонажу евангелий – Иоанну, коего христианская традиция именует предтечей. Предтеча - означает лицо или событие, подготовившее условия для деятельности других, или для появления чего-нибудь другого. Так как разговор идет о явлении еврейскому народу мессии-машиаха, то согласно иудаизму, его предтечей должен быть пророк.
Такого пророка некоторые евреи увидели в Иоанне, который поразил их своими острыми проповедями. Именно по этой причине два евангелиста, Марк и Лука, начинают свои благие вести с рассказа об Иоанне, как о предвестнике прихода мессии. Но если Марк с первых же строк описывает явление Иоанна еврейскому народу, как авторитетного проповедника и пророка: «Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов» (Марк 1:4), то Лука начинает свой рассказ с очень далекого далека. Он знакомит читателей с подробностями необычайных перипетий, случившихся с родителями Иоанна еще до его зачатия.
О том, какая реальность скрыта за весьма противоречивой легендой об ангеле, сделавшего отца Иоанна немым, за странным спором матери младенца с родственниками о его имени, мы говорили ранее (см. «Загадки евангелий», глава 17). Но еще более непонятным выглядит окончание рассказа Луки о рождении Иоанна: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Лука 1:80).
Как мог младенец расти в пустыне? Каким духом он укреплялся? Где в это время были его родители? И вообще, как Иоанн в этой пустыне оказался?! И почему эта деталь его биографии настолько важна, что легенда, которую поместил в свой текст добросовестный переписчик Лука, сохранила ее?
Чтобы ответить на эти вопросы нужно еще раз обратиться к нашему анализу рассказа о престарелом храмовом жреце Захарии, который во время службы в Иерусалимском Храме вдруг лишился способности говорить, да и вообще как-то странно стал себя вести. Авторы легенды, как и положено глубоко верующим людям, придали этим событиям трансцендентный характер, решив, что Захарии явился ангел, возвестивший о скором рождении у него сына. В наказание за неверие в это чудо, ангел лишил престарелого коэна речи. Мы же посмотрели на эту ситуацию с точки зрения житейской реальности: ведь Новый завет рассказывает о реально живших людях, попадавших в различные обстоятельства, кои могли случиться с любым человеком.
По версии, озвученной ранее (см. «Загадки евангелий», глава 17), у Захарии во время службы в Храме произошел удар, говоря по-научному, острое нарушение мозгового кровообращения, с чем связаны все странности его поведения. Поэтому можно сделать предположение, что он вернулся домой после своей «череды» службы в Храме немощным инвалидом. Отсюда напрашивается вывод: Захария никак не мог быть отцом родившегося через девять месяцев у его жены Елисаветы младенца. В этом были уверены и родственники Захарии, точно подсчитавшие срок беременности Елисаветы и отказывавшиеся назвать новорожденного именем Иоанн. Видимо так звали отца Захарии, чьим именем по традиции должны были назвать мальчика-первенца, будь его настоящим отцом Захария.
По сути, евангелист описывает открытый конфликт, который случился между Елисаветой и родственниками во время брита (обрезания) новорожденного на 8-й день после его рождения, когда встал вопрос о его имени. Однако ситуация разрешилась самым неожиданным для присутствующих образом: Захария, с трудом преодолев трудности общения, велел назвать младенца Иоанном, что по существу являлось актом признания им младенца своим законным сыном и, соответственно, прощением согрешившей жены. И в этот самый момент, когда гости буквально онемели от удивления, к больному вернулся дар речи, что было, безусловно, расценено окружающими прямым проявлением Высшей воли и одобрением Всевышним поступка Захарии.
Естественно, сам младенец, будущее которого окружающим еще до его рождения представлялось незавидной судьбой незаконнорожденного мамзера, вдруг стал объектом «реального» проявления Божественной воли, чуда, знамения. А потому «все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей? И рука Господня была с ним» (Лука 1:66).
Заговоривший снова Захария, как и положено верующему еврею, свято соблюдающему Закон-Тору, стал славить и благодарить своего Бога: «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих, что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас; сотворит милость с отцами нашими и помянет святой завет Свой, клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам, небоязненно, по избавлении от руки врагов наших, служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей (Лука 1:68-75).
Речь Захарии интересна тем, что она нисколько не вписывается в христианское прочтение всей легенды об Иоанне. По логике христианства, казалось бы, самыми уместными в данный момент были бы хвалебные слова радостного отца о чудесном рождении у него сына, обещанного якобы ангелом. И, конечно же, хвала Всевышнему, что призрел его в старости, выполнив самое сокровенное желание бездетного мужа. Но вчитайтесь еще раз в речь Захарии - ничего подобного там нет!

С какими же словами обращается престарелый коэн к Богу в момент, когда после долгих девяти месяцев болезни, проявившейся нарушением речи, к нему вернулась возможность говорить? Он благодарит Господа Бога Израилева за избавление и спасение еврейского народа от врагов, которое Всевышний обещал своему народу, т.е. «отроку своему», через пророков, в подтверждение клятвы, данной Им праотцу Аврааму.
Иными словами, евангелист, тщательно переписавший рассказ, передает нам не благодарственную речь счастливого отца, а выступление иудейского религиозно-политического деятеля. Давайте, используя новозаветные сведенья, порассуждаем, о фигуре какого масштаба идет речь.
Из рассказа Луки мы знаем, что Мария, молодая провинциальная женщина, пришла в Иерусалим после того, как поняла, что ждет ребенка. И приходит она не абы куда, а в дом коэна – храмого жреца. Где ее с огромным энтузиазмом и воодушевлением встречает жена коэна – Элишева (Елисавета). Видимо, со стороны такое поведение обеих женщин выглядело настолько странным и мало вписывающимся в привычные стереотипы, что даже Лука, мало понимавший в иудаизме и плохо знакомый с еврейскими традициями, нашел ему единственное разумное объяснение – родственные связи между Марией и Елисаветой.
Мы уже неоднократно возвращались к этому сюжету, как оказалось ключевому в понимании всего Нового завета, чтобы разобраться в истинной подоплеке необыкновенно теплой встречи, оказанной Елисаветой своей госте. Но в отличии от евангелистов и всех последующих христиан, которые приписывают жене коэна величайшую ересь, утверждая, что она увидела в Марии «матерь Господа», мы пришли к выводу, что возбуждение Елисаветы было связано с уверенностью в том, что она принимает в своем доме будущую иудейскую царицу. И, конечно же, радуется беременности своей гостьи, потому что рассматривает ее как знак зарождения новой династии царей, на подобие Хасмонейской.
Но почему Мария оказалась в доме Захарии? Версию о родственной связи между Марией и Елисаветой отмел сам ее автор Лука, описавший в дальнейшем ритуал внесения родителями Иисуса выкуп за него в Храме, как за сына-первенца (см. «Загадки евангелий». Глава 10). Будь Мария действительно сестрой Елисаветы, она принадлежала бы к роду коэнов, и тогда ее муж был бы освобожден от уплаты выкупа.
На самом деле, патриотическая речь Захарии, произнесенная им в момент, когда к нему вернулась способность говорить, дает внятный ответ на вопрос, почему молоденькая и незнатная жительница Галилеи Мария оказалось в его доме в Иерусалиме. Ведь в это самое время по всей стране пылают очаги народных восстаний, одно из которых возглавляет муж Марии – Иуда Галилеянин. И не будь Захария болен, то он сам, а не Елисавета, принимал бы с почестями жену Иуды.
По всей видимости, Захария был не просто сторонником Иуды Галилеянина в Иерусалиме, а являлся его близким сподвижником, видя в нем человека, который с благословления Господа Бога Израилева избавит и спасет еврейский народ от врагов, прогонит семейство Иродов и римлян. А затем как победитель будет признан народом царем иудейским, основав новую царскую династию. Более того, можно предположить, что в случае победы Иуды, Захария мог занять пост Первосвященника.
Вот к такому верному и надежному соратнику, в его дом и семью, направил Иуда молодую жену, ожидающую ребенка, уверенный в своем скором входе в Иерусалим во главе победного войска. К тому же такой взгляд на взаимоотношения Иуды и Захарии позволяет предположить, что реальной причиной инсульта у храмового жреца явилось чрезмерное волнение, вызванное известием о каких-то удачных действиях Иуды. Не стоит забывать, что Иуда Галилеянин имел большой опыт борьбы центральной властью еще при Ироде, т.е. с регулярными войсками (см. «Загадки евангелий» Глава 13) и его скорая победа казалась реальной.
Однако из исторических хроник Иосифа Флавия известно, что у Иуды Галилеяниа были сильные соперники, поднявшие восстания в других областях страны и так же желавшие назваться иудейскими царями. Понятно, что такая конкуренция ослабляла освободительное движение, делая его разрозненным. На фоне соперников Иуда Галилеянин выглядел более сильным, дееспособным, а потому реальным претендентом. Отсюда, так много его сторонников имелось по всей стране; имя его было на слуху и широко известно. С ним многие евреи связывали скорое освобождение страны и обретение независимости.
К моменту рождения и обрезания младенца Иоанна, Мария из дома Захарии уже ушла, поняв, что она не дождется своего мужа в Иерусалиме с победой. Скорее всего, она поспешила к нему, чтобы разделить с ним тяготы поражения. В это время римские войска под командованием Варра начали поочередное уничтожение очагов иудейского восстания. Но Иуда еще не был окончательно разгромлен, а потому существовала надежда на его победу. Собственно, за это и благодарит Захария Бога Израилева, в твердой уверенности, что Всевышний «спасет от врагов и от руки всех ненавидящих». Но этим надеждам и чаяньям не дано было осуществиться.

Изложенная версия позволяет понять, почему в словах Захарии нет ни одного упоминания об Иоанне. Как это ни прискорбно христианам, но судьба младенца не интересовала престарелого, тяжелобольного коэна. А чудо, произошедшее с ним при наречении Иоанна, он расценил как Божественное знамение в отношении дела освобождения своей родины, т.е. того главного дела своей жизни, куда были устремлены самые горячие порывы его души, нисколько не проецируя его на судьбу новорожденного.
К тому же, в отличии от христиан, Захария точно знал, что ребенок этот не его, и никакого чуда, кроме стыда и позора в его появлении нет.
Однако в дальнейшем, когда Иоанн стал религиозным авторитетом, его последователям и сторонникам весьма пригодилась необычная история его появления на свет для создания легенды о новом еврейском пророке. В ней было все необходимые моменты, указывающие на рождение пророка, которые не нужно было выдумывать: очень подходящее происхождение обоих родителей, их бездетность, служба отца в Храме, во время которой он онемел, что было расценено не иначе как вмешательство Высших сил в лице ангела. И, наконец, самое главное, чудо – божественное знамение, произошедшее во время ритуала его обрезания.
Многочисленные тайные и сложные перипетии, связанные с рождением Иоанна, никогда не были известны последователям Иоанна, на имеющиеся противоречия были закрыты глаза, акценты созданной легенды были смещены, ее настоящим героем стал младенец, будущий пророк. Нам остается только поблагодарить авторов за удивительную честность в изложении событий, благодаря которой мы можем восстановить реальный ход и смысл произошедшего.

В то же время, в реально происходящих событиях отсутствовал один важный момент, требуемый для признания Иоанна пророком. Дело в том, что согласно традиции, появлению самого пророка должно предшествовать предсказание о нем и его выдающемся будущем. Автора легенды нашли самый простой выход из этой ситуации, возложив эту функцию на Захарию, которого они, конечно же, считали отцом Иоанна. Отсюда возникла ситуация, когда «Захария, отец его, исполнился Святаго Духа и пророчествовал» (Лука 1:67).
Потом по тексту следует речь, которую мы уже подробно разобрали, и в которой нет ничего пророческого. А затем в уста Захарии вложено обращение к младенцу, которое и следует рассматривать пророчеством: «И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути ему, дать уразуметь народу его спасение в прощении грехов их, по благо утробному милосердию Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше, просветить сидящих во тьме и тени смертной, направить ноги наши на путь мира» (Лука 1:76-79).
Надо сказать, что авторы этой легенды были большими знатоками книги пророка Малахии, цитаты из которого вложили в уста разных действующих: то ангела, то Захарии.
Монолог ангела, который был нами подробно рассмотрен ранее (см. «Загадки евангелий» Глава 17), по сути, является пересказом пророчеств Малахии о пришествии нового пророка, который должен подготовить и направить еврейский народ на правильный путь, т.е. вернуть к строгому исполнению Закона-Торы, данного евреям Моисеем.
В конце легенды об Иоанне его отец Захария заговорил словами пророка Малахии. Пророк от имени Бога сообщал евреям «Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною» (Малахия 3:1). Авторы легенды посчитали, что пророчество сбылось с рождением Иоанна, а потому ответили пророку практически его же словами, вложив их в уста Захарии: «ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути ему».
Чем именно пророк Малахия привлек внимание авторов легенды? Почему так обильно он процитирован в сюжете о рождении Иоанна?
Нужно сказать, что указанные через пророка ошибки и грехи евреев, и раньше вызывали у всемогущего Бога Саваофа желание наказать народ свой. И хотя, книга пророка Малахии была составлена за пять веков до рождения Иоанна, проблемы, вызывавшие гнев Божий, остались те же: вырождение священничества, номинально отправляющего культ, браки с нееврейками, небрежение народа в уплате храмового налога, отступление евреев от пути Завета, сомнения в правильности правосудия Господа.
Новизна пророчеств Малахии заключалась в том, что через него Бог впервые не только угрожал наказанием «надменных в день Господень», когда свершится суд, но и раскрывал некие свои конкретные действия, направленные на спасение еврейского народа. Перед наступлением апокалипсиса он обещал прислать пророка Илию, который «обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, дабы не пришел Я и не поразил землю истреблением» (Малахия 4:6).
По сути, Малахия соединил в сознании евреев приход Илии с наступлением мессианской эры, т.е. с наступлением времени, когда сильный духом вождь, обладающий земной властью, принесет полное политическое и духовное избавление народу Израиля на его земле, а также мир, благоденствие и моральное совершенство всему роду человеческому.
Понятно, что пророк Илия придет в обличье другого человека. Вопрос, в чьем? Кто будет новым Илией? Автор легенды решил, что таким человеком является Иоанн.

Но кто эти люди, сочинившие легенду? И почему их выбор пал на Иоанн, как на предсказанного пророка? Почему в сочиненной ими легенде присутствует так много деталей и подробностей, подоплека которых так и осталась от них скрыта?
Ответ на эти вопросы напрашивается сам собой: это были те люди, которые окружали Иоанна в пустыне, где он провел свое детство, юность и становление как духовного авторитета.
Сегодня для исследователей Нового завета раскрыта загадка утверждения Луки «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Лука 1:80). Речь идет о пребывании с Иоанна в ессейской секте, располагавшейся в Иудейской пустыне, в одном из оазисов. История возникновения секты была нами подробно рассмотрена в предыдущей части нашего исследования (см. «Путеводная звезда» Глава 8 и 9). Тогда же было сделано заявление, что тексты всех евангелий имеют четкие указания на принадлежность главных действующих лиц Нового завета к ессейской секте. Перед нами – самое первое.
Из краткой, но очень емкой информации, сообщенной нам Лукой, можно сделать несколько выводов. Первый, Иоанн воспитывался в секте с раннего возраста и находился среди братьев общины до зрелых лет, т. е. впитал в себя иудаизм, преломленный через ессейское учение. Поэтому, став проповедником, ничего другого излагать не мог.
Второй, люди, сочинившие легенду о рождении Иоанна, дошедшую до нас благодаря евангелисту Луке, были ессеями.
Третий, свидетельство о жизни и воспитании Иоанна с ранних лет в очень уединенном и закрытом месте, коей была ессейская секта, подтверждает нашу версию о незаконном рождении Иоанна.
По всей видимости, события развивались следующим образом: Захария умер вскоре после рождения Иоанна. Можно предположить, причиной смерти, окончательно подкосившей его, стало трагическое известие о разгроме Иуды Гавлонита.
С кончиной мужа Елисавета лишилась своего защитника. И хотя иудаизм весьма далек от жестоких традиций, существовавших, например, у арабов по отношению к согрешившей женщине, кои в дальнейшем были перенесены в ислам, жизнь такой женщины и ее ребенка среди сородичей была полна всевозможных унижений, как собственно, в любом другом народе.

К сожалению, Лука в своей благой вести больше не упоминает Елисавету, поэтому о дальнейшей ее судьбе мы можем строить лишь предположения. Но их будет не много – только два.
Первое, Елисавета, окруженная недоброжелательно настроенными к ней людьми, прожила недолго и покинула этот мир вслед за Захарией, оставив малолетнего сына круглым сиротой. Родственники Елисаветы и Захарии не захотели воспитывать Иоанна, считая его плодом греха, и отдали в ессейскую секту, рассказав его историю.
Второе предположение, Елисавета нашла выход из этой трагической для нее ситуации: она вместе с сыном подалась в пустыню к ессеям, где ее не знали, и где она могла рассказать о себе только то, что хотела.
Но даже то, что стало известно из рассказов, или ее самой или посторонних людей, не открыло ессеям истинную подоплеку событий, хотя, как мы видим, в легенде присутствует большое количество деталей, по сути компрометирующих мать Иоанна. Однако об Иоанне никто и никогда не сказал, что он незаконнорожденный ребенок.
Хотя один-единственный намек о незаконнорожденности Иоанна все же присутствует в евангелии от Луки в сюжете, где живописуется, как ангел, якобы предложивший Марии зачать от «святого духа», ставит ей в пример Елисавету: «Вот и Елисавета, родственница твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц» (Лука 1:36).
Ранее в нашем исследовании (см. «Загадки евангелий». Глава 17) обсуждалась странность и нелогичность примера, приведенного ангелом Марии. Советуя ей вступить во внебрачную интимную связь, посланец Высших сил почему-то указывает на Елисавету, которая, как считалось, родила сына от законного мужа. Иными словами, какая-то недоговоренность, некая тайна, связанная с рождением Иоанна, изначально присутствовала в умах авторов легенд об Елисавете и Марии. Но, видимо, в дальнейшем высокий авторитет Елисаветы, как жены, а затем вдовы коэна, не позволил заподозрить ее в грехопадении.
К тому же в истории появления на свет Ионанна присутствует целый ряд эпизодов и фактов, которые по всем религиозным канонам можно отнести к разряду чуда. Один из них – факт рождения ребенка женщиной в «преклонном» возрасте после многих лет бездетности. Именно это «чудо, как посчитал евангелист, а вслед за ним все христиане, ставит ангел в пример Марии.

Теперь, разобравшись с причиной, по которой Иоанн с ранних лет оказался в пустыне в ессейской секте, давайте порассуждаем, почему именно там. Скорее всего, потому что ессейская секта, как любая другая, представляла собой достаточно закрытое сообщество, вход в которое для неофитов лежал через различные серьезные испытания. Этому способствовала идеология секты, державшаяся в большом секрете, так как в ней весь мир вне общины объявлялся «царством тьмы», управляемым «властью тьмы».
К тому же большинство ессеев, ставивших во главу своего служения Богу прежде всего духовность, были холостяками и негативно относились к семейной жизни, которая отвлекала их от духовного развития. Понятно, что такое положение значительно ограничивало естественный прирост общины, что на каком-то этапе ее существования стало проблемой.
Было найдено сразу несколько выходов из данной ситуации. Первый, братьям было разрешено жениться, но семейная жизнь рассматривалась только как возможность продолжения рода. Второй, определивший судьбу Иоанна, в секте приветствовался прием и воспитание чужих детей.
Вот как об этом пишет Иосиф Флавий, «ессеи, рожденные иудеи, но еще больше, чем другие, связаны между собой любовью. Чувственных наслаждений они избегают как греха и почитают величайшей добродетелью умеренность и поборение страстей. Супружество они презирают, зато они принимают к себе чужих детей в нежном возрасте, когда они еще восприимчивы к учению, обходятся с ними, как со своими собственными, и внушают им свои нравы».
Если придерживаться высказанного чуть ранее предположения, что Иоанн попал в ессейскую общину сиротой, то, как мы видим, его случай на сто процентов подходит под условия секты.
Но и другое предположение, о приходе Елисаветы вместе с сыном, имеет право на существование по нескольким причинам. Во-первых, зрелость Елисаветы и тот жизненный урок, который она недавно прошла, вряд ли способствовал ее желанию к «чувственным» отношениям с мужчиной. Во-вторых, малолетних детей нужно воспитывать, что значительно лучше получается у женщин, нежели у мужчин. Да и найденные при археологических раскопках Кумранской общины женские украшения свидетельствуют, что женщины там жили.
Наконец, существовало еще одно важные условие присоединения к секте: вступающий должен был внести материальный взнос. Это пункт мог оказаться решающим в случае Елисаветы. По ее статусу жены, а затем вдовы коэна, понятно, что она вряд ли была неимущей. Можно не сомневаться, что вырученная ею за проданный дом сумма явилась значительным вкладом в ессейскую кассу.
Тут уместно вспомнить, что в первой иудохристианской общине, подробно описанной в «Деяниях апостолов», явившейся, по сути, преемницей ессейской секты, членами являлись «вдовицы».

© Ирина Хотина, 2015
Дата публикации: 04.12.2015 03:22:24
Просмотров: 3193

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.