Лошадь на переправе. Часть I

Виталий Шелестов

Форма: Повесть
Жанр: Просто о жизни
Объём: 20623 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Что важнее: насладиться местью или проявить милосердие? Где грани общепринятой морали, дающей право на то и другое?

I
С самого утра всё шло-ехало наперекосяк. Бреясь в ванной перед зеркалом, сильно порезал левую щеку, после чего минут двадцать «успокаивал» кровь, - видимо, был задет какой-то подкожный сосуд. И хотя взбучки от руководства за неминуемое опоздание быть не могло (Костик почти всегда относился к сотрудникам с пониманием), неприятный осадок начал точить сразу. Затем, проглатывая второпях завтрак, пролил на рубашку кофе, и пришлось потратить еще некоторое время, чтобы удалить с нее ржавые пятна, как назло отпечатавшиеся на самом видном месте (чтобы переодеть другую, Алексей почему-то не сообразил – скорее всего, из-за спешки). Уже выходя из подъезда, некстати прищемил указа-тельный палец железной дверью, не так давно установленной фирмой «Цита-дель» в целях обеспечения покоя жильцов дома. Шипя, как змея, Алексей выворачивал свой «фиат», пристроенный с вечера во дворе среди беспорядочно вы-строенных «собратьев по металлу», как вдруг зацепил мимоходом взгляд одного из прохожих, находящегося поодаль.
Собственно, слово «прохожий» тут было не совсем уместно. Просто какой-то человек, стоявший на противоположном конце двора, как показалось Алексею, внимательно разглядывал его в машине, когда тот маневрировал, чтобы вырулить на проезжую часть. И хотя мысли Алексея были далеки от происходящего во дворе, эпизод сей не стерся из памяти и словно неосязаемый фантом маячил где-то рядом, время от времени всплывая перед глазами подобно изображению на проявляемых фотоснимках.
На этом, однако, мелкие неприятности странного утра не прекратились. Когда Алексей ехал уже по проспекту Фрунзе, он едва не сбил маленького рыжего щенка, случайно оказавшегося на самой середине полосы и растерянно прижавшегося к асфальту. Дернув педалью тормоза, отчего на добрую сотню метров во-круг резануло взвизгнувшей резиной, а из пролетавших рядом легковушек донеслись матюки и благодатные пожелания, он выскочил из машины, схватил несмышленыша за шкирку и бросил на переднее сиденье справа от себя. Коротко сплюнув и уже не реагируя на происходящее вокруг, опять сел за руль и, как ни странно, немного успокоился. Однако подъезжая к пятиэтажному зданию на улице Гоголя, в котором уже три года как обосновалась фирма «Электросервис» - место работы, увидел, что беспомощное четвероногое создание напустило под се-бя столько сырости, что хватило бы на целый собачий питомник после сытной кормежки. То, что случившееся оказалось следствием щенячьих переживаний и эмоций, и потому найденыша трудно было в чём-то винить, как можно догадаться, также не прибавляло Алексею позитивных эмоций.
Теперь уже предстояли нудное объяснение с охраной и реальная головомой-ка от начальства. И если с парнями в камуфляже, дежурившими в вестибюле, вполне можно было как-то договориться, чтобы пронести загаженное сиденье и промыть его в санузле, то с насупленными бровями генфеша «Электросервиса» Виктора Степановича Ревенко разглагольствовать о неудачном стечении обстоятельств было все равно что исполнять мадригал гипсовой статуе колхозницы, которую Алексей с сыном недавно видели в одном сельхозпоселке. Твердокаменность директора уже давно служила поводом для хохм и анекдотов, кои так любят слагать подчиненные во все времена и эпохи.
Что вполне естественно, довольно скоро завибрировал в кармане телефон, выдавая мелодией из Штрауса принадлежность сигналивших к разряду вышестоящих по службе. Все прочие, кроме родных, для которых был выбран «мохнатый шмель», извещали о себе «желтой субмариной».
«Какого черта сам не предупредил!» - досадливо помотал головой Алексей и вытащил мобильник. Звонил Костик Звягин – непосредственное начальство, ведущий специалист отдела.
- Привет, ты где?
- Понимаешь, Кость… как бы это сказать… в небольшую аварию угодил. Не то чтобы серьезно, просто… мелкий отпад на дороге. Я срочно нужен?
- Ну, в общем да. Через сколько тебя ждать?
- Да минут пятнадцать, не больше. Я уже здесь, внизу, только срочно надо привестись в порядок.
- Что-то серьезное? – встревожился Костя.
- Да нет, скорее дурацкое. Бытовое. Всё расскажу, когда буду. Ревенко спрашивал?
- Его сегодня не будет, уехал в Минск на тендер.
«Слава Богу, хоть здесь пронесло!»…
В вестибюльной кабинке рядом с турникетом-вращалкой дежурил сегодня Андрей Симаков – полноватый балагур, не упускавший случая безобидно подтрунить не только над опоздавшими, но и оконфузившимися вообще. Узнав, что произошло, он снисходительно поколыхался за стеклом кабинки и пропустил Алексея со снятым сиденьем в руках.
- А куда барбоса денешь? В машине задохнется. Лучше тащи его на задний двор, там старая будка есть, еще от коробейников сохранилась.
Коробейниками называли арендовавших еще в перестроечные годы фирма-чей-посредников, устроивших на задворках нечто вроде перевалочного пункта, где хранились всевозможные предметы купли-продажи, требующие, естественно, недремлющего ока, и потому бережно хранимые.
- Это мысль, - согласился Алексей. – Он малый ничего, спокойный, будет дрыхнуть там до обеда. А там мы ему нового хозяина подыщем.
- Только слышь, - предупредил Симаков, - не засветись с ним начальству. А то как бы самому потом не пришлось в той будке обитать.
- Само собой… - пробормотал Алексей и, воровато озираясь, двинулся с грузом к ближайшему туалету на первом этаже…
Когда наконец он появился в офисе, работа там вовсю кипела, если иметь в виду старания сотрудников придать служебной атмосфере надлежащий деловой антураж. Кофепитие завершено, всё рассовано по тумбам, герани и фикусы политы, а у сослуживцев сосредоточенные лица. Жидко-кристаллические мониторы на столах излучают важные цифири, графические и таблоидные сведения, без коих никак не обойтись деловому человеку наших дней. Бритая ежиком голова Севки Шадрина, маячившая за рабочим дисплеем в дальнем углу офиса, неподвижно застыла: кажись, разыгрывается ответственная покерная комбинация с виртуальными партнерами на экране. Леночка Орлинская же за своим рабочим столом – само воплощение преданности делу: клавиатура под ее пальчиками, казалось, сама выдает электронную ораторию будущего, ежели не ведать, что орфографических ошибок при этом хозяйка пальчиков делает не меньше пяти в каждом абзаце. Впрочем, отдавая должное, никогда не артачится при этом и усердно исправляет ляпсусы. Еще один сослуживец, Митька Дырович, что-то быстро писал на чистом листе бумаги – должно быть, рапорт о командировке.
- Буэнос диас, дамы и господа!
- Заходи! – приветствовал Алексея Костя Звягин из своего кабинета, отделенного стеклянной перегородкой.

Поведав об утренних перипетиях, Алексей перевел дух и выжидательно за-барабанил пальцами по столу: он хорошо знал, что Костя просто так к себе никого не вызывает, даже если кто-то из сотрудников влип в неприятную историю. Обычно такое обсуждалось в рабочем офисе.
Костя порылся в столе и достал оттуда папку с какими-то бумагами.
- Тут дело в следующем, - начал он. – Неделю назад к нам обратилась за по-мощью одна немецкая фирма. Требуется спец по наладке конвекторного оборудования для одной поточной линии. Линия эта будет установлена временно, стало быть, особой скрупулезности установка и отладка не требуют. Подобная технология у них никогда не применялась, использовались другие схемы. То, что мы можем предложить, им теперь как раз надо позарез. Ведь «зета три-дэ» и «айс-микро» разрабатывались тобой и разве что нашими конкурентами из Питера.
- Ну да, - покивал Алексей. – Дело, я еще помню, осложнялось тем, что у нас не имелось «фаст-клювиков», чтобы спроектировать допуск на пятьдесят микрон.
- А теперь немцам, как оказалось, таких параметров и не надо соблюдать. Их устраивают стандартные врезки. Для чего – хоть убей не пойму, но нам это не обязательно знать. Важно то, что питерцы пока не в курсе их проблем, иначе давно бы заслали туда своих спецов. Ты же знаешь этих пройдох.
- А как получилось, что немцы обошли их стороной и обратились именно к нам?
Костик слегка поморщился.
- А холера их знает. Скорее всего, разнюхали или просто почуяли, что наши агенты из торгпредства не до такой степени еще скурвились, чтобы при первой возможности, если запахнет тридцатью сребрениками, спихнуть всю нужную информацию налево. А может быть, просто не в курсе, что у питерцев вообще есть что-то похожее. Но суть не в том. Просто мы с Ревенко и Масалковым вчера вече-ром обсудили этот вопросик и без малейших разногласий подошли к твоей кандидатуре. Что скажешь?
Алексей шумно втянул в себя воздух. Что там говорить, предложеньице из тех, что заставляют некоторое время ощутить полную немоту. Загранпоездка, в которой не потребуется полной отдачи сил, как у спортсмена, а также материальных затрат, как у туриста, – что может быть великолепнее! На какой-то миг забылись утренние мытарства…
- Причем обрати внимание, - продолжал Костик, подняв указательный па-лец. – Линия, которую ты наладишь, будет работать месяца три, а установить ее – максимум неделя. Всё остальное время надо быть поблизости, чтобы, понятно, в случае сбоя устранить неполадки. Синекура чистой воды. Плюешь в потолок, тянешь местное дюссельдорфское пивко, а гансы тебе проплачивают содержание, не считая командировочных расходов здесь. Не могу только понять, почему бы просто не толкануть им патент, вместо того чтобы засылать на длительный срок людей. Наверное, так все-таки экономичнее. Тем более что всё это временно.
- Ты говоришь «людей», - перебил Алексей. – Кто-то еще должен будет по-ехать?
- А как же! Ваш покорный слуга. – Костик довольно заухмылялся. – В кои-то веки наш человек попадал в лапы западных хищников без дружеской поддержки! Пришлось, конечно, уламывать нашего «Черномырдина» и придумывать веский довод – оргвопросы и хорошее знание немецкого языка.
- Ты же знаешь его не лучше нашей уборщицы Таисии Валерьевны! – за-смеялся Алексей.
- Тс-с! Не распространяй это в пределах фирмы. Будем заговорщиками на неопределенный срок. Авось не раскроется до отъезда. Ну, так как, Лешкин-свет? По рукам?
- А когда предполагается отъезд?
- Через месяц, не позже. Нужен еще официальный запрос, плюс оформле-ние договоров, виз и прочего бумажно-картонного хлама.
- Тогда, Костян, покажем этим бюргерам, как наш брат умеет оторваться! Как ты сказал, город называется? Дюссельдорф?..

II

К середине дня, как обычно, служебная запарка пошла на убыль. Условились с Костей, что до поры до времени никому в офисе про утренний разговор не выбалтывать, дабы избегнуть завистливых вздохов. Этого, конечно, вскорости не миновать, просто когда всё станет известно через Ревенко или Масалкова – его зама («старпома», как выражались сослуживцы), то в их присутствии подобные эмоции если и выразятся, то разве что в форме пожеланий удачи с досадливым тиком в глазах. А впрочем, кто позавидует по-настоящему? Всем известно, что Алексей Копылов – большой дока по своей части, и что равноценной ему замены в «Электросервисе» покамест не предвидится, разве что если сманить у конкурентов. Но это и накладно, и времени займет столько, что впору будет самим пере-квалифицироваться. Другое дело Костя. С какой целью ему лететь на запуск линии, непонятно. Скорее всего, будет разнюхивать насчет нужных связей и, по мере возможности, новых технологий, что были бы полезны здесь. А он в таких вопросах непревзойденный мастер. Еще шеф-Ревенко говорил про него: «Если б Звягин прошел разведшколу, Штирлиц наложил бы в штаны со стыда». И при всём при том следует признать, что и в электронике Костик не профан, диплом имеет зеленоградский, а всем известно, насколько котируются тамошние выпускники не только в пределах бывшей необъятной, но и далеко за ними…
Однако все последующие часы Алексея не покидало ощущение, будто мимо него проскользнуло нечто такое, что не стоило бы пропустить. Причем не связанное с Костиным известием. И если первая половина дня, забитая рабочей суматохой, в какой-то степени отвлекала от навязчивой мысли, то после обеда дурацкий «глюк-заскок» (по выражению сына Владика), что называется, разыграл-ся по полной. Алексей знал, что не успокоится, пока не выяснит, что и почему его так зацепило. Что-то подсказывало ему: это очень важно и потребует к себе не только внимания, но и чего-то куда более существенного.
Снова и снова периодически возвращаясь к этой призрачной червоточине, память словно на выставке проворачивала мелькающие картины и эпизоды дня. Где же все-таки он мог это «существенное» упустить? Ясно, что не дома: там, если чего и забудешь, оно скоро напомнит о себе, - по-всякому, но отчетливо. Может, что-то связанное с происшествием на проспекте и щенком-найденышем? Тоже как будто мимо: подобные эпизоды на дороге бывают сплошь и рядом, а четверолапое создание – вон, в будке посапывает, налопавшись ванильных сухарей. То, как он ловко «обслужил» салон «фиата» - мелкое житейское недоразумение, теперь уже кроме смеха ничего не вызывающее. Из большого начальства никто на глаза не попадался, так что и здесь без прокола…
Где же, черт возьми, тут хоть какое-то логическое обоснование проходящего в голове калейдоскопа образов и ассоциаций, а проще говоря, какая зазноба могла так укусить, что никак этот «заскок-глюк» не выбрасывается из башки?

В конце рабочего дня позвонила жена Алла:
- Я сегодня задержусь на пару часов, у нас небольшое чествование одного товарища, на пенсию провожаем… Не забудь купить в магазине хлеба, зелени и куриного фарша для пиццы. Проверишь Владькин дневник. У тебя что нового за сегодня?
- Есть кое-что, - довольно хмыкнул Алексей. – Не знаю только, рада будешь или наоборот.
- Что-то важное?
- Собственно говоря, сам пока не разберусь. Всё объясню вечером.
- Ладно, до скорого…
Алла работала в конструкторском бюро на «Энегрокомплекте», где служебных проблем хватало, пожалуй, не меньше, чем где бы то ни было. Это не значило, однако, что ей приходилось часто засиживаться там допоздна, поскольку коллектив у них был дружный, почти сплошь состоявший из дам. Из чего следовало, что свои права в случаях рабочих неурядиц качались слаженно и напористо, и по-тому задержки на производстве случались, как правило, по причинам, подобным вышеназванной.
Проведав щенка-бедолагу и узнав, что одна из сотрудниц параллельной организации возымела желание сделаться его полноправной хозяйкой, Алексей облегченно вздохнул и только собирался уже было выходить из здания, как увидел за стеклами вестибюля маловообразимое: небеса заволоклись темным маревом и где-то не так далеко содрогались от грозовых сполохов, а достаточно развесистые ивы по обеим сторонам у выхода колыхались, словно обкурившиеся дурью ведьмы у шабашного костра.
- «Люблю грозу в начале мая…» - поджав губы, качал головой охранник, сменивший недавно Симакова.
И хотя май уже подходил к концу, в его цитировании классики ощущалась горькая доля субъективной реальности: коварный месячишко, ничего не скажешь.
Алексей решил обождать здесь, пока этот фронтальный набег не промчится дальше: как правило, такие явления длятся порой считанные минуты, а после них даже легче дышится, особенно в загазованном областном центре с полумиллионным населением.
Стоя у выхода и рассеянно наблюдая, как водяные разводы оплетают прозрачной пленкой стеклянную перегородку, он снова мысленно обратился к странному явлению сегодняшнего дня, которое, словно назойливая мошка, кружилось рядом неустанно и даже нахально. Алексей хорошо понимал, что рано или поздно все же выяснит действительную причину всего этого, однако мысль об этом почему-то ничуть не успокаивала, даже наоборот – вселяла внутри не-объяснимую тревогу, как бы приговаривая: «Ты, дружок, никуда от меня не денешься, потому что я – часть твоего хилого самосознания и таких же хилых амбиций, которые в одночасье могут рухнуть карточным домиком и обвалиться, как та брезентовая палатка на недавней рыбалке, когда вместо забытых колышков использовали еловые сучки…»
Он криво усмехнулся и заставил свою память перенестись на пару недель назад, чтобы хоть как-то отвлечься. Они с сыном и его школьным приятелем махнули вверх по Лучёсе в надежде поудить голавлей и судаков, что в ту пору частенько наведывались в те места – должно быть, нереститься там было им вольготнее. Погода стояла теплая, решили заночевать в палатке на берегу. Но тут выяснилось, что не прихватили алюминиевых колышек для крепежа и растяжек, не считая опорных. Фонарика – тоже. С грехом пополам в потемках пытались нарубить подобие недостачи, и, естественно, палатка соорудилась на славу. Даже в кромешной тьме ее контуры напоминали желтобрюхое чудовище, прилегшее соснуть до утра. Когда забрались внутрь, половина растяжек лопнула, и чудовище обрушилось на головы, словно ловушка на крупного зверя. Ночевать решили так, авось не задохнемся… С рассветом, когда выползали наружу, Лёнчик, Владькин друг, зацепился своими бермудскими трусищами за сучок перекошенного опорного кола у входа, отчего и впрямь сделался похож на пойманного в силки звереныша, верещавшего и барахтающегося в них…
Владик потом высказал предположение, что своим визгом и хохотом они распугали всю рыбу в округе, оттого почти и не клевало в то утро…
Это забавное воспоминание немного развеяло Алексея, и окончания грозы он дождался в неплохом расположении духа.
Когда садился в машину, пощупал правое сиденье: почти высохло, следов щенячьей «неожиданности» как будто не ощущалось. И только повернул зажигание, как внезапно, словно фотовспышка, перед глазами возник отчетливый образ того самого человека, замеченного утром во дворе.
Правильнее было сказать – взгляд его, в упор направленный на самого Алексея, когда тот озабоченно выворачивал на проезжую часть. И Алексей мог бы поклясться чем угодно, что взор сей ему знаком, - и настолько хорошо, что даже не стоило бы попросту напрягаться, если бы… если бы, черт возьми, ничего не при-ходило в голову.
«Прямо дежа вю какое-то, - недоумевал он, ехав обратной дорогой. – Кого мне тот тип мог напоминать?»
«Да нет, скорее всего… скорее всего, он и есть этот «кто-то», который…»
И тут Алексей снова чуть не врезался в капот стоявшей впереди у светофора «мазде». Потому что на этот раз вспомнил окончательно. И это воспоминание настолько тряхануло его, что предотвращенное столкновение тут же затмилось и забылось, после того как память выдала ему нечто такое, что при всём желании не сотрешь из нее.
«Не может быть!.. Так, надо съехать куда-нибудь в сторону, и собраться мыслями. Продохнуть, как выражается Ревенко…»
Алексей аккуратно свернул вправо, на улицу Чайковского, где стал у обочины и опустил до отказа боковое стекло. Глубоко вдохнул послегрозовой влаги и почувствовал, как по спине медленно сползает капля холодного пота…
«Послушай, - принялся внушать он себе немного погодя. – Здесь ведь нет никакой уверенности, что это был именно он. Мало ли людей с похожим обликом и даже похожими взглядами. И сколько уже было случаев, когда вот так, с наскока, приходилось не только ошибаться, но и конфузиться: дескать, не за того принял, виноват, прощенья просим… Но с другой стороны… почему бы и не быть ему? Разве ты слышал, что он умер или укатил восвояси за тридевять земель? И с какой, между прочим, стати он должен это делать? Потому что совесть заела?..»
«Да и с чего ты взял, - продолжал Алексей размышлять, откинувшись назад и заложив руки на затылке, - что всё, что тогда произошло, сделалось этаким искуплением на веки вечные, и послужит праведным уроком всему и всем, - в том числе и ему. Просто всем логично тогда казалось, будто подобное просто не может и не должно после случившегося повториться. Вслух никто этого не произнес, потому что всё считалось само собой разрешенным. И все последующие годы вспоминалось просто как зловещий отголосок, подобный отголоску Великой Отечественной: ничто не забыто, подобное больше не произойдет. А почему же?..»
Тут он спохватился:
«А с чего это вдруг я решил, будто что-то должно повториться? Ну допустим, он меня сегодня узнал, а я – его. И что дальше?.. Мы ведь уже не те озлобленные подростки, готовые рвать друг друга на куски по любому пустяку. И если столкнемся лицом к лицу – а это рано или поздно произойдет наверняка, - что тогда, опять в боевые стойки? Вряд ли… Скорее всего, отворотим морды в стороны или же сделаем вид, будто незнакомы. А что, собственно, еще делать?..»
Так, создавая логические обоснования возможных вариаций и опровергая большинство из них, Алексей просидел с полчаса. Это его отчасти успокоило: ситуация была действительно непростой и требовала некоторого осмысления. По-том вспомнил, что Алла просила зайти в продуктовый и медленно вылез из машины.
Непонятно почему, но теперь ему стало казаться, что он перенесся на много лет назад, ничуть не помолодев при этом…

© Виталий Шелестов, 2016
Дата публикации: 21.11.2016 19:23:19
Просмотров: 2172

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Николай Глушенков [2016-11-23 10:41:03]

Не увлекайтесь причастными и деепричастными оборотами. Некоторые предложения можно было бы сделать короче.

Ответить

Виталий Шелестов [2016-11-23 16:20:44]

Вы уже не первый с подобной рекомендацией. Спасибо, учту на будущее.