Путина

Игорь Горев

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 6713 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

ПУТИНА

Казавшееся безжизненным море лениво пле¬скалось у выщербленного мола, далеко выдающегося в нефритово-серые дымчатые волны.
На самом острие своеобразного каменного клинка сидели двое. Старик и мальчонка. Первый был похож на старую чайку, вечно голодную своими сытыми воспоминаниями. Брюхо, раздутое былыми невоздержанными пиршествами до изжоги, теперь дрябло свисало к земле. А на лице закостенело сморщенное недовольство под большим мясистым носом. Она, то есть, извините, он – старик – периодически вдруг оживлялся. Крутил из стороны в сторону головой в шерстяной шапочке из-под которой торчали редкие волосики, будто высматривал добычу. При этом непременно почёсывая свой живот. Мальчонка походил на нахохлившегося воробышка, высматривающего крохи у ног бело-оперённого прошлого.
На обоих лицах застыла непередаваемая скука – поплавки заброшенных удочек, словно заразившись настроением моря, мерно покачивались в такт волнам, не проявляя даже намёка на хоть какую-либо жизнь в зеленовато-молочных глубинах. Только на одном лице скука была в прошедшем времени. Сухая – уже знающая и оттого отливающая морским прибоем в тусклых глазах. На другом – скука-живчик: ладно сейчас… сегодня, но завтра непременно должно клевать! Не может такое огромное море быть совсем без рыбы? Не мо-ожет!
И, наконец, маленькое ожидание выплеснулось наружу:
- Дедушка, так было всегда?
- Что всегда? – встрепенулась «чайка»-дедушка.
- Ну, это, - внучок наморщил свой маленький носик, - море и без рыбы. Совсем не клюет! Сидим, тут, сидим.
И детское лицо недоумённо скривилось.
- Да, нет, - дед сдвинул шапочку на затылок и почесал плешь на макушке, - всякое бывало. - И он снисходительно сверху вниз посмотрел на внука.
Молодость пытлива:
- А как бывало?
- Э-э, - расшевеливался необъятный живот, пробуждаемый ласковой ладонью, – было так, родимый, что только держи!
- Что держать? - не понял мальчишка и серьёзно щурясь, взглянул на неразговорчивого дедушку, - удочку что ли?
Дед понимая, что клёва сегодня не предвидится, решил иначе повернуть неудачу. Заглядывая на неё с буквы «у» и совершив поучительный экскурс в своё прошлое. Так сказать, младшим в назидание и себе в утешение.
- Эх и время было!
Камбала, ставрида, барабулька, кефаль, сарган – чего только не водилось в здешних водах, вну́чек! Да-а, – дед сделал глубокий мечтательный вдох и нехотя выдохнул себе под нос. – Да-а. Кишело этой рыбой. Хоть палкой лови.
- Палкой?!
Старая чайка, важно сжав клюв, взмахнув крыльями, оставила нетерпеливого воробышка и полетела туда, где были её лучшие дни:
- Палкой, палкой! Море кипело от рыбьих плавников.
- Да ладно?! - Недоверчиво придвинулся внучок. Тем ещё больше раззадоривая деда на рассказ.
«Мы называли это время – путиной. Рыба, следуя зову природы, целыми косяками устремлялась из одного конца необъятных морских просторов в другой. И нам оставалось только ловить подходящий момент и выходить в море, следуя за своим рыбацким счастьем.
Сидеть как сейчас, было некогда! Знай, шевелись. Время такое было. Не словил – не съел. Вот мы и жили, значит, ожиданием этой самой путины. И чуть что, сразу выходили в море целыми флотилиями.
У каждого своё счастье. У кого сейнеры – это такие большие рыболовецкие корабли, там сети, знаешь какие, ого-ого. У кого счастье поменьше, те на маленьких лодочках. Но когда шла путина, наше море чернело от кораблей, корабликов и лодок. И каждому, поверь, каждому везло – все были с богатым уловом. Вот такие, значит дела.
Волшебное было слово – путина!
Сидят все на берегу. Сети чинят. Днища проверяют, ремонтируются. И скучают. Разговоры вялые за бутылочкой другой пива. Сидим, значит, смотрим, как отпускнички, ляд их через весло, деньги прожигают, и завидуем: нам бы так. А те знай, будто специально нас заводят – гуляют на всю катушку, аж слюнки порой бегут.
Мы бутылочку. А они ящик. Усекаешь? Арифметика какая, не в нашу пользу. «Откуда, мужики, - спрашиваем». А те нам: «С северов мы. Нефть качаем. Сейчас так прёт, так прёт! Вот и гуляем. А чё, труд, знаешь какой? Холодрыга – за сорок! Окоченеешь». Слушаем, дрожь пробирает, а всё равно хочется. А чем мы хуже? Нам только удачу подсунь. Мы её за хвост и не упустим. И у нас море бывает, так разыграется – жуть до смертных костей пробирает. Так что, наливай полней. И мы умеем гулять вдрызг, на все!
Вот, значит, сидим и ждём своего часа. Дома тоже ворчат. Они тоже не слепые, жизнь вокруг них сквозь пальцы уходит. «Пора хватать». «Пора», - соглашаемся. А сами на море, нет, нет, да взгляд обидный бросим: где же оно наше «прёт и прёт».
И вот попёрло. Путина! Мы загружаемся на нашу «Олимпию» и в море. Чуть ли якоря не рвём на стоянке. Ну, держись теперь! Ветер, не ветер. Шторм, не шторм – нам всё нипочём. Брызги в лицо. Качает так, что выворачивает. Повыше воротники поднимем, капюшоны брезентовые накинем и ждём команды. Сжимаем зубы и молим нашего бога: только бы совпали наши кильватерные хвосты с путиной. Уж тогда мы не упустим!
«Бросай сети! Трелюй»! Пошла, родимая. Ну давай, что б не пустая! И начинается другая дрожь. Мандраж. «Олимпия» замирает. Такелаж скрипит. Чувствуешь – пошла! И сердце замирает от предвкушения. Ничего не замечаешь. Капли зашиворот, ноги мокрые, пальцы немеют, а тебя в жар бросает – шкив начинает наворачивать трос на барабан. И так тяжело! И так с натягом. У-ух! Держись, ребята! Кажись, полная!
А чаек за кормой… А море кипит. Будто серебро плавится. А ну навались все разом! И пошла в трюмы, ах, загляденье! И ещё! И ещё. Эх, жаль, мало – мало места. Нам бы корабль помощнее! Мы тогда б… Быстрее на разгрузку! И носимся мы по морю. Лишь бы не упустить путину. Лишь бы только снова выйти на этот косяк. Нет, от нас не уйдёшь: «Олимпия» - славная посудина. Мы парни лихие – до последней рыбки – всё заберём. Разгрузим побыстрее и снова в море. Только поспевай – крутись».
Дед замолчал, досадливо обозревая горизонт блеклыми, выжженными глазами. Достал из сумки бутылочку пива. Вожделенно посмотрел на неё, кряхтя открыл и начал жадно пить. Опорожнив наполовину, он самодовольно и желчно отрыгнул и поставил возле сумки. После чего, поджав губы, посмотрел сверху вниз на замершего внука:
- Да-а, было время. Вот ты смотришь и не веришь, наверное, деду? А я тебе говорю: рыба кишела в здешних водах! И ставридка, и барабулька, и кефаль, и камбала. Да чего только ни водилось. Куда всё ушло?
Мальчонка привстал и обиженно дёрнул удилище.
- Видимо, дед, с путиной всё и ушло. И нам уже ничего не достанется! – внучёк с укоризной посмотрел на деда сверху вниз, - ты, дедушка, хотя бы ма-а-аленькую дырочку в сети своей тогда оставил бы. Смотришь, и клёв пошёл бы сейчас. Эх, ты. Допивай пиво и пошли – нечего нам ловить!
январь 2008 года

© Игорь Горев, 2010
Дата публикации: 13.04.2010 15:34:21
Просмотров: 2286

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.