Беларусь
Леонид Зуборев
|
Форма: Цикл стихов
Жанр: Стихи на иностранных языках Объём: 631 строк Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
НА ТРЁХ ЯЗЫКАХ И ТРЁХ КОНТИНЕНТАХ 1 марта 2015 г. в Нью-Йорке состоялась презентация новой книги белорусского поэта Владимира Некляева «БЕЛАРУСЬ», вышедшей в США в издательстве “Juliette, NY”. В книгу вошли стихи на белорусском, а также на английском и русском языках. Перевёл Леонид Зуборев (Зубарев). 15 сентября, после обсуждения в BELARUSIAN INSTITUTE OF ARTS AND SCIENCE (“БIНiМ”) и издательстве “Juliette, NY”, было принято решение рекомендовать творчество поэта В.П. Некляева и его книгу «БЕЛАРУСЬ» на Нобелевскую премию. Презентации книги одного из лидеров белорусской оппозиции - В. Некляева - запланированы в Коннектикуте, Нью-Джерси, а также в Европе и Азии. СТИХИ ИЗ КНИГИ ВЛАДИМИРА НЕКЛЯЕВА «БЕЛАРУСЬ» Перевел Леонид Зуборев I. ЗЕМЛЯ МОЯ БЕЛОКРЫЛАЯ АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ Из студёных криниц звёзды пьют синеву, Отражаясь в росинках на зорьке далёкой. Опустился с небес на траву-мураву Добрый ангел-хранитель страны Синеокой! Вот от красных калин засиял древний гай, Над лугами мотив льётся светлым потоком. Я молю, чтобы ты не покинул мой край, Добрый ангел-хранитель страны Синеокой! На луга и поля я душою стремлюсь, Где сверкают снега голубой поволокой. От беды и несчастий спаси Беларусь, Добрый ангел-хранитель страны Синеокой! РОДНОЕ Весенний первый гром Скатился как с горы. Раскаты грозные дубы шатают. Здесь – аистов земля, Озёра и боры, Окопы да полынь, – Земля святая. Не позабыт здесь плач, И не убит здесь смех, И с юга вновь вернутся гуси. Здесь дождь – не просто дождь. И снег – не просто снег. Ведь это всё – краса Родимой Беларуси. ГОРЕ ЗА ГОРОЙ Не бывает, что бескрылый – На орла похожий. Не бывает, что немилый, А такой пригожий. Но бывает, что крылатый, А живёт бескрылым. И бывает, что богатый, А такой не милый... Гой, гой – горе за горой! Гори оно гаром, Горе с бедой! Гой вы, гусли-самограи! Гой, цимбалы наши! Все у нас в родимом крае И поют, и пляшут! Очаровывайте, гусли, Пеньем золочёным – Неподкупным и искусным Гусляровым звоном. Но не вспоминайте, гусли, Грозных звёзд стожары: Как пылали в Белой Руси Войны да пожары, Как земля тряслась и выла... Сколько ж нас осталось? Нас и так не много было – Ещё меньше стало. ГРУСТНАЯ МЕЛОДИЯ Что за грустные песни ты поёшь мне, о Белая Русь? Как тоскливо во ржи васильками они прорастают! «Ой, ляцеў белы гусь...» А куда ж полетел белый гусь, если в небе твоём только серые гуси летают? С дальних нив дорогих долетает печальный напев. Но продолжить его – даже голос мне дай – не возьмусь я. И утешусь лишь тем, что хотя бы, немножко успев, промелькнул над землёй, над тобой, Беларусь, белым гусем. ГОЛУБИНАЯ ПОЧТА Восторг голубиных полётов Дрожит в отраженье воды. Распáхнуты в осень ворота, Засыпаны в лето следы. За стаей стрелой и поныне Бежит босиком детвора. И если ты знаешь, скажи мне: Какая на свете пора? Скажи мне, куда днём и ночью Над нивой, над лесом густым, Моя голубиная почта Несёт детства сказочный дым? * * * Не за водой, просто снова Мать за оградой садовой В тонкой косынке пуховой Вновь смотрит в ящик почтовый. Он, неприметный для взора, Просто привязан к забору. Ящик печаль отворила, Жёлтый листок уронила. «Писем нет долго от сына?» – Тихо спросила осина. ЛАСТОЧКА Дорогое и есть дорогое. А в груди стонет сердце больное – Неизбывного горя пурга: Бьётся ласточкой береговою Беларусь о свои берега. II. РЕМИНИСЦЕНЦИИ ДЫМ Пройдёт земное на земле Как предки, что когда-то жили. Мы все растаем в дымной мгле, Чтоб искры над костром кружили. Вселенная, судьбы юдоль, Нас в звёздной мельнице размелет И в мирозданьи нашу боль, Как горькую полынь, развеет. ОГОНЬ Согревая былое былым, Привидения кажутся снами. Мы себе вспоминаемся сами, Как огню вспоминается дым. СТРОФА Нащупать слабый пульс строфы, В тумане разглядев узор – Как ткать из облаков ковёр Для сказочной софы. Но всё ж хочу строфу начАть. Не тщетен мой тщеславный план. Стихов воздушный караван Сумею я собрать! ДОЛГИ Всем, кто взаймы мне давали, Вернул все долги я давно. А в песнях, стихах и печалях Вернул, что мне Богом дано. Я должен на родине милой Тебе лишь, земляк-землекоп! Ты, выкопав яму-могилу, Землицу положишь на гроб. ДЕВЯТЫЙ ПЛАЧ Когда с войны домой пришли солдаты, Сказал им маршал с думой на челе: – За плачем, за восьмым, придёт девятый. Ещё вам долго плакать на земле! Вина войны, всё горе и утраты – На мне одном, а вы – в другой петле. За плачем, за восьмым, придёт девятый. Ещё вам долго плакать на земле! Бросайте ружья и рубите хаты, Женитесь и плодитесь, в том числе. За плачем, за восьмым, придет девятый. Ещё вам долго плакать на земле! «О чём он, братцы? – думали солдаты. – Повержен враг, а мы – верхом, в седле!» За плачем, за восьмым, придёт девятый. Ещё нам долго плакать на земле! НОЧЬ В ХАТЫНИ Бил колокол, и звон набатный рос. Распятое врагом стонало небо. И детский плач, и жжённый запах хлеба – Всё чёрный вихрь клубами к звёздам нёс. Тот ужас плыл рекой без берегов, Над огненной деревней разливался. Сам бог войны на небе удивлялся Кровавым преступлениям врагов. ПОСЛЕДНИЙ КОСТЁР Течёт по жилам жизни холодок, Но время я сдержать не в силах. Срок наступает подвести итог: Плачу долги и плачу на могилах. Уже надежды белый голубок Исчез в былых мечтаньях сизокрылых. И смотрит с неба синеглазый Бог. Плачу долги и плачу на могилах. Не перепутать устье и исток, Чтоб отличить любимых от постылых. Всё кончено. Я сел на бережок. Плачу долги и плачу на могилах. Уж тлеет мой последний уголёк. И память, воскрешая сердцу милых, То вьётся над костром как мотылёк, То вертится змеёй на острых вилах. ХОДОК Сума да посох; сам седой как мел, – Вид маскарадный и до боли ясен. Но никому на свете не подвластен, Ходок идёт, ходьба – его удел. На юг, на запад, север и восток Ходок бредёт, а олухи-барыги Кричат: «Эй, ты! Где крест твой? Где вериги?» Раз крест его ходить, идёт ходок. Он выбрал путь и не свернёт он вбок. Известно в мире каждому от века, Всего для жизни нужно человеку: Краюха хлеба да воды глоток. Зачем ходьба? И боль по чём? По колоскам ржаным родного поля? По том – что правда и что воля? По памяти о самом дорогом? По всем, по всём – родном от слёз до слёз, По сокровенному на чуждом свете, Что вольным ветром мчится на рассвете По пышным кронам полоцких берёз. Когда охотничий раздастся рог У Турова и отзовётся в Креве, Путём окольным, словно кольца в древе, Пророк бредёт, хоть злой известен рок. И всё своё с собой несёт. В суму Сложил листы он, чтоб подать безгласным Надежды искру. Страждущим, несчастным... Кому? Ему известно одному. Ходок идёт. Над ним снега, дожди... Нет выхода из этой круговерти. Он знает мало, чтоб подвергли смерти. Но знает слишком много, чтобы жить. * * * Молитвы, клятвы, исповедь, законы, – Господь нам имена дает резонно, Чтоб длился род, рождённый на извод. Читаются всегда наоборот Святые письмена на небосклоне Среди холодных, равнодушных вод. Проклятья, вероломства, войны, битвы. И Страшный Cуд – как будто к горлу бритва. Всё ближе: скоро Суд придёт. По водам сам Господь грядёт! А клятвы, покаянья и молитвы, – Написаны на волнах этих вод. * * * До Бога – тяжкая дорога... Я шёл к Нему своим путём. Во всех краях искал я Бога Во всём: ведь Он и есть во всём. И в искушеньях билось тело, И дух был с телом заодно. А небо пламенем горело, И проступало в небе дно. И в яме, в раскалённой жиже, Свой лик узрев на дне огня, Спросил себя: «Кого увижу?» И выдохнуло дно: «Меня!» ЕВРЕЙСКАЯ МЕЛОДИЯ А столетней еврейке на «ИЛе» Всё равно: лишь бы к Богу скорей. «Перевозим живые могилы!» – На мой взгляд мне ответил еврей. Письма, фото старинное мамы, Хлеб, горсть соли и море скорбей – В Израиль с собою на память Взяты с бывшей отчизны своей. Перед взлётом мы с ним закурили, Опрокинув по стопке вдвоём. И моторы, взъярившись, завыли, Оставляя года под крылом. И летела могила живая По-над родиной бывшей своей. Над страной, что своих пожирая, Чуждых ей изгоняла детей. *** Точит без устали моль. Хватит трухи про запас. Перетерпеть эту боль. Перемолчать этот час. Вырвав себя из узлов, Локти не дать бы связать. Верю, что выпадет вновь Голосу песней звучать. Ну, а не выпадет – что ж: Сменою знаков и вех Пусть себе капает дождь И пусть шуршит себе снег. * * * Надежда на бессмертие – юродство. Поскольку в смерть поверить не могу, Я, как от пули, в сердце берегу И свежесть чувств, и слова первородство. И свежесть чувств и слова первородство, И песни про зерно, и про весну... Но мысль крамольную храню одну: Не в хлебе ведь едином превосходство! Не в хлебе ведь едином превосходство. Доподлинно известно: наравне Нужны цветы, река, закат в окне, Зарниц с красою девичьею сходство. Зарниц с красою девичьею сходство И птичий разговор, и детский смех, И дождь апрельский, и ноябрьский снег, – Щемящее природы благородство. Щемящее природы благородство, Ночные звёзды в небе, рай и ад – О связи с бренной жизнью говорят: Надежда на бессмертье – дон-кихотство. ПОСЛЕДНИЙ СТИХ Да здравствует жизнь! Эта ноша по мне! Лиру свою посвящаю Отчизне. Но чувствую: скоро займётся в окне Последняя зорька земной моей жизни. Ну что ж, эта ноша ведь тоже по мне! Долю на волю сменил я намедни. Слегка шелохнусь, словно тень на стене, И на мгновенье походку замедлю. III. СОЗВЕЗДИЕ РЫБ СОЗВЕЗДИЕ РЫБ За ночь одну и тысячу ночей, Летя со звёздами в обнимку, Не насладиться ясностью очей, Губ не сомкнуть на родинках плечей. Созвездье Рыб – в прозрачной дымке! А небо, где Cозвездье Рыб плывёт Среди ночных лазурных дымок, Стремится вширь и вглубь миров растёт. Не остановишь нас – летим вперёд Во сне с созвездьями в обнимку! Что нам до неба? и ему до нас? Летим со звёздами в обнимку, А из волос распущенных – вприпляс, Как серебро, струятся на атлас Лучи – заколки-невидимки. * * * Небо ночное загадочно, Всюду опасность таит. Что ты узрела в нём, ласточка, Огненный метеорит? Там, средь созвездий, забытая Ноченька ткёт звездопад. Зарева, клювом прошитые, Нежно в зарницах горят. Что же ты ищешь в нём, милая? Там всё сбылось и прошло. Швея ты моя быстрокрылая – Раненое крыло! * * * Руки на груди – сильней объятий. Удержи меня, не отпускай! Пусть твоих не стою я проклятий, Всё же – проклинай! Прокляни за то, что было свято. Я за всё перед тобой в долгу. Не могу я быть невиноватым. Слышишь? Не могу! В миг неотвратимого прощанья, Мы в небытие отправим дни. Не карай меня своим прощеньем. Лучше прокляни! ПРЕД ТОБОЙ С судьбой я бился на ножах! Когда меня ты полюбила, Нет, не фатальный смерти страх, Но жизни страх ты мне открыла. И с той поры по белу свету Твой образ я в душе ношу. Я не прошу любить за это – Пощады у тебя прошу. *** В очах твоих – сомнения Мне за ночь не испить. И недоразумения Реку не переплыть. Гудят-бурлят над нами Обман и суета. Меж нами-берегами – Ни одного моста... Прощай, моя любимая! Мы – к разным берегам. Лишь лодки лебединые Гуляют по волнам. * * * Ты тучкой плыла, нe достать. Светилась над речкой и садом. Вчерашние сны были рядом, А завтрашних нам не видать. Ты тучкой плыла меж огней. Со звёздами книгу читали. Страницы её мы листали... «Любовь» – была надпись на ней. * * * За тёмной речкою кончался день, Моей разлюбленной мелькнула тень. Стояла, зачарована водой, А обернулось всё большой бедой. Вдоль по течению я побреду, Мою русалку я в воде найду. Закрою очи ей своей рукой – И две гадюки поползут за мной. От слёз русалочьих не убежать. За поцелуи надо отвечать. Укус одной – как молнии разряд. Другая – высосет из раны яд. * * * Ветке черёмухи любо Рассвета дыханье... Ты прошепчи мне, что любишь. Хоть на прощанье. В дом недостроенный глянешь лучом одиноким. Близко меня ты помянешь – буду далёко. Вижу, как наше свиданье в предвечность уходит – Болью и ожиданием на небосводе... * * * Ночь, играет дьявол нa трубе, Зазывая песней ведьм-бесстыдниц. Никому, и прежде всех – тебе, Не узнать бессонниц и бессмыслиц. Нет, не на твоём плече во сне Родинки считал я золотые... Ах, как пляшут ночью при луне Дьяволицы – ведьмы молодые! * * * На самом краешке платочка, Которым очень дорожу, Я доночую эту ночку. Твою подушку долежу. Сроднились кровью мы и духом. Но плата ждёт нас на краю. Страсть рвёт подушку из-под уха, Круша, ломая жизнь мою. АРФА На арфе в юности играла. Теперь в киоске у вокзала Она игрушки продаёт. Я самолетик «ЯК» У ней купил. Спросил: «Ну как Живёшь?..» Она: «Да всяк бывало... Так... Переживала...» – Семья?.. – Муж неплохой, но алкоголик только. Хоть дети в радость. – Сколько? – Двое! И что-то в ней болюче-неземное, Как арфы звук: – Ты знаменитым стал! – Да я и сам не думал, не гадал. – Шикарно выглядишь. – Ну брось уж, что ты! До-Ре-Ми-Фа... я слышу ноты. Шар голубой кружит за шарфом... – Дай самолётик, ангел с арфой! ХОРЕИ И ЯМБЫ Что, Володька?.. Вновь из серой Колеи-то выбило? Ах, как выболело сердце! Ах, как выболело! Торговал на ярмарке весело ранетами... Скучных песен не пиши, дурень этакий! Девичьих очей разлёт – Ох, сердечное! Не пиши казённых од, Пой про вечное. Чувством сны облагородь. Яблочки-то – спелые! Рифмой лозунги не порть. Пиши белые. Ты катись страстям вослед, Сердце, яблоком... О любви лишь пой, поэт. Ямбами! IV. Я ПРИШЕЛ, ЧТОБ ПОБЕДИЛИ ВЫ! * * * Признать себя виновным без вины – Суд дьявола. Не Бога! Когда кругом стена острога, То душу стереги от сатаны. Не виноват ты в том, Что был обмана толстый том... Но справедливость всё же сдюжит. Ты не с других – с себя начни: Разрушь тюрьму и разгони Боязни страх – врагов оружье! * * * Вышел – и вздрогнуло поле За голубым небосводом. – Милая. Что это? – Воля. Вольный не ценит свободы. Бился. Опять в доме пусто. Горькая доля сурова. – Милая, что это? – Путы. Вольный, коль сбросишь оковы. БРИТВА Гнетущее время: Растерянность, страх В дружеских зреет, И в вражьих глазах. Я в зеркале вижу И бриться боюсь: Развязка всё ближе, Я к бритве тянусь. Вновь с лезвием битва. В висках – ток-огонь. Отцовскую бритву Сжимает ладонь. По горлу до боли Резнуть остриём – Кровь хлынет на волю Червонным ручьём. ПОГОНЯ Что затужили как будто на тризне? Духом слабы, мужики? Воля – в нас! Как бы и что б ни случилось с Отчизной – Хуже не будет, чем стало сейчас. Глянь, Беларусь заблудилась в трёх соснах! Маятник мечется... Время несносно Носит мой бедный народ как челнок Из пасти на Западе – в пасть на Восток. Новое племя не знает ущерба. Cимвол родной уж сияет сквозь вербы: Призраком древних веков на коне Рвётся «Пагоня» с державного герба, Громко копыта гремят в вышине! СВОБОДА Зенону Позняку В борьбе за волю с плеч слетала голова. Когда и кто имел довольно воли? Заклятые рабы проклятой доли Не лучше, чем тирана булава. Никто не смог, как песня, вольным стать, Хотя гулял в обнимку со свободой. Тирану страшно подойти к народу! Поэту вольной птицей не летать! Но к Богу, в смертный грозный час, Доходит только крик отважных. Ведь каждый получает волю дважды – Вот так Всевышний проверяет нас. Найти иль потерять всё у черты? Всем испытанье Бог дает Cвободой: Один раз получив – герой народа. Второй – свободен от Cвободы ты! СТРАХ Из раба подневольного Страх не просто изгнать: Лень за волюшку вольную Мужикам восставать. Не свободы изгнанники, Лишь холопам сродни, Ждут кнута или пряника, А не воли, они. БЕЛОРУСЫ Что б ни плели, Хоть мы в петле – Но не в земле, А на земле! * * * Как плащаница, бело-красно-белый Флаг реет – символ Твой святой. Когда Господь вдохнул мне душу в тело – То Ты, Отчизна, стала мне душой. Ты – воля Белорусская, Ты – вера. Всем кривичам Ты кровная родня. Когда Тебе понадобится жертва – Возьми меня! * * * Когда я выйду Из тюрьмы на волю, Не стану клясть я Ни судьбу, ни долю. А стану дубом Во чистом поле, Качать ветвями Под ветром вольным. И если сядет Нa ветку ворон, И каркать станет, Что он мой ворог, Не стану Бога Молить о каре: На то он ворон, Чтоб злобно каркать. В ТЮРЬМЕ Переступив тюрьмы порог, Увидел темень я в остроге. Но в сердце я хранил, как мог, Заветы, что даны нам Богом. За это Всемогущий Бог Меня от гибели сберёг. КРОВИНКА-УКРАИНА В тоске-печали сердце ноет. В веселье помнит твою грусть. О, Украина, пред тобою И вдалеке я поклонюсь! А двум сердцам других не жаль: О нелюбимых не тоскуют. И сберегает лишь печаль Само событье, вещь, поступок. Когда наотмашь бьют утраты, Тогда, наперекор судьбе, Тебя прикусываю, солоноватую, Словно кровинку на губе. * * * Путь мой земной – Отчизна! Ты мне жизнь продлеваешь. Позади – укоризна. Впереди – ты сияешь. Сущность моя – Отчизна! Благодарствую снова. За дарение присно Белорусского слова! Правда моя – Отчизна. Россказни – от невежд. Вижу не в разных «измах» Светлые дни надежд. Вера моя – Отчизна, Птице дана и зверю... Прокричу и на тризне: – Верую! Верю! Верю!.. Верю в Отчизну. Верю! Я ПРИШЁЛ, ЧТОБ ПОБЕДИЛИ ВЫ! Мы лежим снопами на токах. Нас молотит каждый, кто в руках Держит цеп. И так во все века... Белорус, спроси у земляка: Что тебе, поэту, до политики? Может плахой обернуться критика! Как вопрос, так и ответ мой прост: – Я пришёл, чтоб ожила Свобода. Мы без страха встанем в полный рост, И воспрянет снова дух народа. Зря вы ложь за правду принимаете, Не сносить обману головы! Чтоб сбылось всё то, о чем мечтаете, Я пришел, чтоб победили ВЫ! © Леонид Зуборев, 2015 Дата публикации: 22.03.2015 03:18:13 Просмотров: 3971 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|