КАЗАЧЬЯ СТАРИНА. Прохор и Тойта

Людмила Рогочая

Форма: Рассказ
Жанр: Историческая проза
Объём: 10322 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Прохор и Тоита

1
Димушка забрался ко мне на колени и, обняв за шею, прижался губа¬ми к уху:
– Бабушка, родненькая, – зашептал он, – ты кого больше всех лю¬бишь?
Его глазки распахнулись, а сердечко замерло на миг от ожидания ра¬дости. Я, конечно же, хотела сказать: «Тебя, мой малыш», – но из педа¬гогических соображений ответила:
– Я вас всех, внучек, люблю одинаково.
Мальчик понимающе улыбнулся:
– Ладно. Я всё равно знаю кого. Пусть это будет наша с тобой тайна.

2

Есть брат у меня и быстрый конь,
Есть башня, скала и отцов огонь...
Ласточки улетают к теплу, говорят,
Та, что к нам прилетит, найдёт тепло.
Из ингушской песни

Крепкая седая старуха лет шестидесяти сидела за прялкой у окна. Ловкие пальцы легко сучили пряжу, а она пела странную грустную пес¬ню. Старуха не видела, как в горницу вошёл семилетний внук Миша и притаился за её спиной. Он внимательно слушал бабушкину песню, гор¬танную, похожую на эхо в горах. Женщина закончила куделю, отодвину¬ла прялку в угол и увидела внука. Глаза ребёнка блестели любопыт¬ством.
– Иди сюда, мой мальчик!
Она опустилась на лавку, посадила Мишу на колени и тихо зашептала на ушко ласковые слова, которые громко мальчику не говорят.
– Бабушка Тоита, ты, правда, ингушка? – так же тихо и таинственно спросил и внук.
– Правда. В горах живут мои братья и сёстры, много племянников, вну¬ков. А вот я тебя, Михайлушка, возьму весной в гости к ним на священ¬ный праздник Солнца – сам увидишь, какие у тебя родичи, – горделиво сказала она.

3
Мулла с минарета призывал правоверных на вечернюю молитву, когда Висаит вошёл в свою саклю. Его семья считалась христианской. Хотя мало кто в ауле разбирался в религиях. Мужчины иногда ходили в ме¬четь, иногда в церковь, женщины поклонялись старым богам на Святой горе.
Висаит молился домашним богам: каменному идолу у очага и Маруше – иконке с изображением девы Марии. Он поблагодарил их за то, что они дали ему много детей, попросил здоровья членам своей семьи. Ви¬саит даже перечислил их по именам, чтобы боги не забыли кого-нибудь. Напоследок попросил благополучного отёла корове.
Удовлетворённый разговором с богами, Висаит вышел из дома. Стар¬шие дочери собрались к роднику за водой. Их уже можно назвать девуш¬ками, и чтобы нескромные взгляды и шутки не задели девичьей чести, сестёр должны были сопровождать братья: Борз и Орц.
Дети шли в ряд и были такими красивыми, статными, высокими, что Висаит невольно залюбовался. Он вспомнил, как огорчался рождением первых девочек.
Старшую назвали Яхита – «Живи!» Потом родилась Социта – «Оста¬новись!» Затем Тоита – «Хватит!»
Тогда они с женой много молились: ходили в пещеры к старым богам, к солнцеликой Тушьоли, ездили в Джейрах в христианский храм Тхаба Ер¬ды .
Когда Зора была беременна четвёртый раз, ребёнку приготовили имя Елита – «Умри!» Но родился Борз – «Волк». Сколько радости тогда было в ауле! Висаит зарезал на рождение сына быка. А теперь у них с Зорой пять сыновей и три дочери. И никто из детей не умер.
Девушки шли к роднику с бурдюками, только у Яхиты был кувшин, вы¬сокий медный сосуд с узким горлышком, который она ставила на плечо и изящно поддерживала руками. При этом черкеска туго обнимала её стройную талию. Тоита, младшая, ни в чём не уступала сестре: высокая, длинные косы до колен, тонкие брови вразлёт. А вот Социта уродилась широкоплечей и коренастой, похожей на мужчину. Сразу видно, что ро¬дители хотели сына. Но девушка не унывала и была самой бойкой, весёлой и смешливой из сестёр.
Тропинка сузилась и круто пошла вниз. Ребята выстроились цепочкой, камешки сыпались из-под ног. Девушки старались идти мелкими шагами, прямо, сохраняя достоинство. Внизу журчал ручей, который брал начало в каменной чаше родника. У источника на плоском выступе скалы уже стояло несколько девушек. Они встретили сестёр радостными привет¬ствиями.
К роднику горянки ходили не только за водой. Там можно было побол¬тать с подружками, обменяться новостями, посплетничать. А ещё – пере¬мигнуться с джигитами, которые тоже собирались у родника, но чуть по¬одаль. Молодёжь под раскатистое горное эхо перекидывалась шутками, намёками, взглядами. Здесь зарождалась любовь.
Сегодня у родника было особенно весело. То и дело смелые шутки и остроты в обеих группах молодёжи сопровождались взрывами смеха.
Возвращались девушки домой возбуждённые, полные впечатлений.
Социта шутила:
– А как Гелани смотрел на нашу Тоиту?! Видно, прикидывал: пройдёт ли она в дверь его низенькой сакли?
– Неправда, – вспыхнула младшая сестра, – он на Яхиту смотрел!
Орц всю дорогу ныл:
– Быстрей идите, нана ругать будет.
А мать уже стояла у плетня и сердито выговаривала:
– Вас только за водой посылать!
«Смешно, – думала Тоита, – как будто сама не была молодой!»

4
В 1831 году два полка линейных казаков прибыли на дальние рубежи Российской Империи и укрепились на берегах Сунжи. Время было неспо¬койное. Не все ингушские аулы были мирными. Казаки охраняли своё се¬ление и поля, а ещё несли службу на кордоне.
Новая станица расположилась в уютной долине, закрытой от ветров горами, с плодородной землёй и чистыми водами горной реки. Земляки держались кучкой: у них были общие воспоминания и зачастую родственные отношения. Большинство привезли свои семьи, но на хо¬лостёжь девок не хватало. Некоторые из ребят ездили за невестами в обжитые гребенские станицы. Участились случаи умыкания горянок из аулов. В поселении уже были осетинки, ингушки, кабардинки и даже гру¬зинки.
Прохор Лизунов жил один. На Дону остались родные могилы и даль¬ние родственники. На новом месте молодой казак с помощью сосе¬дей построил себе мазанку, как мог, обставил её. Не хватало только хо¬зяйки.
Он волком рыскал по округе. Тайными тропками подбирался к горным аулам в поисках невесты. Сосед Ливонников уговаривал Прохора подо¬ждать, пока подрастёт его дочь Лизавета. Но девке шёл одиннадцатый год, а парню уже исполнилось двадцать пять. Ему хотелось не только любви, но и детишек в доме. Он присмотрел себе Тоиту. Уж очень она была похожа на казачку. Стройная, гибкая, с длинными чёрными косами и широкими бёдрами. Оставалось самое трудное дело: украсть. И он придумал план.
Сговорившись с тремя друзьями, Прохор уже вторую неделю караулил девушку на тропе, ведущей к роднику. Но всё время рядом с ней находи¬лись сёстры и братья. А их было слишком много – целая толпа.
И вот сегодня – удача! К роднику шли только трое из семейства Висаи¬та. Она – красавица Тоита, широкоплечая коренастая сестра её и брат – мальчик лет двенадцати.
– Дождёмся, когда будут вертаться, и сделаем, как задумали, – шептал товарищам Прохор. – Главное, тихо, чтобы раньше времени не вызвать подозрения у джигитов.
И казаки затаились в густом орешнике, откуда было видно, кто идёт от родника. Они спешились и, успокаивая, гладили своих коней по холкам, чтобы те не фыркали и не ржали.
– Идут!..
Вскочив на коней, казаки разделились. Прохор помчался к повороту – эта часть тропы не просматривалась ни из аула, ни от родника; станич¬ники же с двух сторон отрезали пути отступления девушкам и их спутни¬ку. Подхватив на скаку Тоиту, Прохор посадил её впереди себя на коня и устремился в сторону Сунжи. Его товарищи, немного погарцевав вокруг Социты и Борза, отправились его догонять.
Тоита не кричала, только хватала поводья коня, пытаясь вырвать их из рук молодого казака. Когда ей это не удалось, она стала извиваться, что¬бы соскользнуть с лошади. Но Прохор крепко держал девушку локтями и коленями.
Друзья догнали молодых у самой Сунжи. Переправившись на конях через реку, казаки с Тоитой поехали в дом родителей Ивана Петракова, у которого жена была тоже ингушка. Потом, оставив невесту в доме Пет¬раковых, пошли к старикам с просьбой помочь провести замирение с ро¬дичами Тоиты, которые должны были вот-вот нагрянуть.
А Тоита в это время рыдала на плече у Седы, жены Ивана. Та её уте¬шала:
– Всё равно надо замуж выходить. А казаки – люди хорошие, добрые. Прохор даже дом для тебя построил. Родителей у него нет. Сама хозяй¬кой будешь. Я уже два года здесь живу, и ничего. А замирятся с вашими, через некоторое время к отцу-матери в гости поедешь.
Седа усадила Тоиту на лавку, а сама достала из сундука свою ингуш¬скую черкеску и протянула новой подруге:
– Надень моё платье, а то твоё вымокло от слёз, – шутливо улыбну¬лась она. – Тоита, смущённо прикрываясь, начала послушно переоде¬ваться. – Ты из какого рода? – продолжала Седа.
– Гайтамировых. А ты?
– Я – Газиевых.
– Правда? Моя тётя за Газиевым замужем. Значит, мы родственницы? – обрадовалась Тоита.
– Ну, конечно. Видишь, как хорошо.
В другом дворе старики советовались, чем будут откупаться за девку.
– У Прохора сколько овец в отаре?
– Дюжина.
– Добавим от обчества ещё дюжину. Хватит за девку-то.
– А если не сладим?
– Прохор – отважный казак. Станичники с радостью ему помогут. Ну не царицу ж покупаем. Сладим!
Уже солнце оранжевым шаром повисло над горной цепью, когда по пыльной станичной дороге пробежали ребятишки с криками:
– Ингуши едут! Ингуши!
Старики надели папахи и почтительно стали на пути гостей. Ингушей было десятка два. Молодые джигиты, легко спрыгнув с коней, помогли спешиться старейшинам и отошли на достаточное расстояние, чтобы не мешать им решать важный вопрос. К счастью, один пожилой ингуш сносно говорил по-русски, когда-то служил в Санкт-Петербурге в Кавказ¬ском полку. Он и вёл переговоры. Поскольку это был не первый случай примирения сватов, уважаемые люди чинно беседовали о возмещении убытка Висаиту. Ингуши согласились на две дюжины овец. Казаки при¬гласили аульчан на свадьбу. Удовлетворённые, те распрощались с каза¬ками, договорившись, что овцы через неделю будут у Висаита.
Молодые джигиты назад ехать не спешили. Они с любопытством огля¬дывали казачек, толпившихся неподалёку на порядке. Женщины ожив¬лённо обсуждали редкое событие, а сами нет-нет искоса поглядывали на джигитов.
– Гей, гей! – поторопил молодых ингушей один из стариков, и вскоре пыль на дороге за ними осела.
Тоита была счастлива со своим Прошкой. Она научилась говорить по-русски, варить борщ, сучить пряжу и по воскресеньям ходить в церковь.
Для Прохора его Тоюшка была светом в окне и нарожала ему десять детей. Старший Никита жил с ними, и уже внук Мишунька ходил за ба¬бушкой хвостиком. У них была общая тайна, теперь её знаем и мы с моим внуком Димушкой.

© Людмила Рогочая, 2009
Дата публикации: 19.02.2009 04:30:10
Просмотров: 3489

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Илона Жемчужная [2009-02-19 06:07:37]

Да уж, вот времена были!
Женщины, наверное, тогда были очень мудры. Иначе сложно представить, что они и в самом деле искренне могли примириться с участью уворованной вещи. Но и мужчины были рискованны - а ну как не сложилась бы семья, не возвращать же жинку родителям?
С интересом окунулась с рассказиком в прошлое.

Ответить