Бабочник
Владимир Викторович Александров
|
Форма: Рассказ
Жанр: Детская литература Объём: 8595 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
БАБОЧНИК К Ваньке Бабкину прилипло прозвище «бабник». И, главное, за что? В каких-то книжках он вычитал, что девчонок положено вперед себя пропускать, на крутой лестнице руку им подавать, в гардеробе пальто надеть помогать, в раздевалке на физкультуре за ними не подглядывать. А, если, кто хочет девчонку за волосы дернуть или портфелем треснуть - защищать. Ну, с последним-то у него не шибко получалось. Ваньке Бабкину, хотя от природы вышла косая сажень в плечах, руки, как ляжки у упитанного бычка и бычья шея, но был он невысок и весь какой-то рыхлый и неповоротливый, а главное, имел писклявый, как у бабы, голосок. Из-за него, больше, его и прозвали «бабник». Сам он никогда никого пальцем не тронул, зато пацаны на нем отрывались. Треснут, бывало его по затылку или пухлой ж… и, пока Ванька оборачивается, исчезнут за ближайшим поворотом школьного коридора. Впрочем, к его странностям одноклассники относились довольно снисходительно. Кто-то считал, что он «голубой», а это нынче модно. А еще он классно пел “Sherry Lady” из репертуара “Modern Tolking” на школьных дискотеках. И никто не знал, что он мечтал петь совершенно другое. На антресолях он как-то откопал старый виниловый диск с романсами в исполнении Шаляпина и тайно от всех крутил его. Особенно ему нравилась «Дума о Ермаке» на стихи Кондрата Рылеева. Когда он слышал слова: «Ревела буря, гром гремел, во мраке молнии блистали!..» - у него горло перехватывало. Но сколько он не пытался сам спеть «Думу», выходила лишь писклявая байда в духе Преснякова. Но вот седьмой класс закончился, и все 36 умных, тупых, талантливых и бездарных оболтусов поперли на каникулы в расчете на летнюю расслабуху. А вместе с ними и Ванька. И укатил Ванька на семейную дачу в Обжариху. А у Ваньки отец – безногий, а мать – больная ДЦП. Так, конечно, было только по документам. Просто Ванькины родители еще в «совковые» времена удачно пристроились к артели инвалидов, а потом за большие по тем временам взятки себе и документы выправили. Сдали им, как инвалидам госдачу за смешную цену, а когда настали рыночные времена, они ее, возьми, и приватизируй. Да еще и половину соседнего участка прихватили. Хотя, по большому счету, дача им была ни к чему, они целыми дням мотались на своем инвалидском «Жигуле» с ручным управлением по дешевым распродажам, а потом толкали добытое на вещевых рынках. А Ваньке дача была в кайф. Он с таким трудом в течение учебного года переваривал все эти «А и Б сидели на трубе» и «Пифагоровы штаны», что, объявляясь на дачном участке, напрочь забывал школьную программу, будто и не проходил ее вовсе! Зато он мгновенно и на всю жизнь усвоил условия посадки двухдольных и крестоцветных и правила ухода за ними. На возделываемых им грядках родились неслыханные урожаи, которыми его отец и мать не брезговали подторговывать, когда кончались запасы, добытые на распродажах. Ванька же был далек от торговли и любил хрупкие листики салата, тощие былинки укропа и вечно грозящую уйти в стрелки редиску совершенно бескорыстно. Так продолжалось из лето в лето, и как-то раз Ванька затосковал. Завел он, было, сначала двух собак, а потом трех кошек. Но все было не то. Все было как-то бескрыло. А тут еще попались ему на глаза книжки по генетике русского академика Вавилова и швейцарского монаха Менделя, прихваченные из школьной библиотеки, и захотелось ему чего-то иного. Необычного. И раз, когда он задремал в гамаке, на его нос села бабочка-адмирал и потребовала доклада. - Ну-ка, - сказал адмирал, поправив усы и фуражку, - перечисли, кого из животного царства твое человечество смогло приручить, кого одомашнило? Иван напрягся и стал соображать. Из млекопитающих одомашнены - кошки, собаки, коровы, свиньи, овцы, верблюды, кролики и пр, и пр. Из птиц - гуси, куры, индейки, утки и пр, и пр. Из рыб - карпы, толстолобики, сазаны, золотые рыбки. - А кого ты можешь назвать из нашего класса, из насекомых? - строго спросил адмирал и отряхнул от пыли красные лампасы на черном мундире. А из насекомых Иван смог припомнить только пчел. - Вот и думай! – приказал адмирал и взмахнул черным крылом. Ванька проснулся и задумался. И принялся за разведение бабочек. Почему именно бабочек, Ваньке было ясно с самого начала, потому что бабочки красивые. Перво-наперво, он обзавелся каталогом, по которому научился различать не только бабочек: капустницу, лимонницу, цыганку, крапивницу, павлиний глаз, совку, непарного шелкопряда, мертвую голову, махаона, монаха, - но и их детишек-гусениц. Во-вторых, он научился этих гусениц отыскивать и кормить. В третьих, он создал им кормовую и жилищную базу. Под это дело он отдал свой самый лучший парник, который купил за 300 баксов, сэкономленных от посещения «Макдональдса». И как он не скрывал свои намерения, шило прокололось сквозь мешок, ведь он обходил все соседние дачные участки и собирал гусениц с грядок. Сначала-то соседи были рады исчезновению вредителей, но потом почуяли неладное и затаились. В своем парнике Ванька разводил всякую растительную разность от помидоров «Бычье сердце» до «киви» включительно, и всякая гусеница находила себе пропитание по вкусу. Гусеницы росли, зрели и в таком огромном количестве представляли собой для неподготовленного человека трудное зрелище. А поскольку лето было жарким и бездождливым, урожай на дачных участках оказался «так себе», дачникам хотелось найти виноватого. И вот сторож, который охранял дачный кооператив, однажды ночью заглянул в Ванькину теплицу и при свете фонарика обнаружил клубки червяков на капустных листьях. Сторож обошел все участки, с каждого взимая дань в виде ста граммов, и поведал всем, что в Ванькином парнике самый настоящий змеюшник или, по научному выражаясь, серпентарий. Что Ванькины гадюки жрут лук, чеснок и репу и непонятно, как они еще не сожрали никого из соседей. А уж детей-то давно пора эвакуировать в Москву. Соседи организовали «Тайный антиванькинский комитет» и однажды ночью, когда Ванькины родители день и ночь занимались бизнесом, нагрянули с погромом. Только ничего у них из этого дела не получилось. Ваникины звери, приученные им к вегетарианству, сразу почуяли соседей-хищников и подняли такой скандал, что на своем ржавом «УАЗике» примчался сам участковый и разогнал толпу стрельбой в воздух из табельного Макарова. И не смотря на жалобы соседей, он не стал составлять протокол на Ваньку, потому как, с одной стороны, тот был несовершеннолетний, а, с другой стороны, никаких противоправных действий в его поведении не проглядывало. В уголовном кодексе не накладывалось никаких запретов на разведение бабочек. Ванька был добрый малый, и, не помня зла на соседей, утром положил на крыльцо каждого недобранный им урожай овощей, который он компенсировал из второго своего парника, где вовсю применял Мичуринскую науку и чудеса гидропоники. А в конце лета из Ванькиного парника выпорхнули сотни разноцветных эфемерных созданий. Они стаей взвились над подмосковной Обжарихой и порхали так дружно, что проезжающие автомобилисты спрашивали друг друга: - Сегодня что, разве день Авиации? Самое интересное, их было так много и они были так сплочены, что ни голуби, ни вороны не посмели напасть на их стаю. А напорхавшись вдоволь, вечером они все, как один, без потерь вернулись под стеклянную крышу Ванькиного парника. Так повторялось изо дня в день, пока об этом не заговорили по всему району. А какая-то «маршрутка» даже сделала себе персональную остановку с названием «Бабочник». Потом об этом разнюхала районная газета и напечатала материал. Потом примчался корреспондент из областной газеты, потом из центральной… Короче, Ванькина «бабочкоферма» к моменту возвращения в школу стала главным объектом телепередачи «В мире животных» и на первом же уроке биологии (на который Ванька почему-то не пришел) учитель предложил съездить на экскурсию в Обжариху, «где, говорят, очень добрый и увлеченный хозяин». Каково же было удивление Ванькиных одноклассников, когда у входа на «бабочкоферму» их встретил уже амбал Ванька, выросший за лето сантиметров на 15. А из-под штанин и рукавов его сделавшейся короткой одежки просвечивало загорелое мускулистое мужское тело. Ванька радостно рассмеялся одноклассникам и выпустил из парника своих бабочек. И пока они порхали в лучах заходящего солнца, он громовым басом дуэтом с Шаляпиным пел: «Ревела буря, гром гремел, во мраке молнии летали!..» Когда мальчишки садились в автобус, возвращаясь в Москву, они все, как один подавали руки девочкам… А в школу к началу учебного года Ванька не явился вот по какой причине. Ему нужно было научить бабочек засыпать на зиму. А они этого еще не умели. Молодняк!.. © Владимир Викторович Александров, 2011 Дата публикации: 09.01.2011 15:00:13 Просмотров: 2530 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|