Квест (сказка для взрослых)

Егор Клементьев

Форма: Рассказ
Жанр: Сказка
Объём: 40480 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Если ехать по кольцевой дороге от Гражданского проспекта в сторону Приморского шоссе, то справа можно увидеть утопающие в беспорядочной зелени крыши металлических ангаров. На одной из них гигантскими буквами написано «ВСЕ ДВЕРИ ЗДЕСЬ». Я как-то спросил хозяина ангара, а заодно и моего работодателя, что прямо-таки ВСЕ? Тот посмотрел на меня, хмыкнул и сказал – все! Я подумал, шутит. Шутка показалась не интересной, я и забыл. Однако, спустя пару месяцев, вспомнил, когда однажды в летний полдень железная скрипучая дверь ангара открылась, и в нее протиснулся толстый мужик с красным, потным лицом.

Отдуваясь, он вытер лицо влажным платком, огляделся, и, задержав взгляд на выставленных в два ряда образцах дверей, подошел, наконец, ко мне.
- Вы Андрей? – почти заговорщицки просипел толстяк.
Я кивнул.
- Мне нужен артикул два ноль пэа.
Тут что-то не так, подумал я. И сказал:
- У нас нет такого артикула.
- Подождите-подождите, - засуетился незнакомец, - как так нет?! У вас ведь ВСЕ двери?
- Ну! – я кивнул и вот тут-то вспомнил своего шефа. Вспомнил и пояснил:
- У нас все артикулы начинаются с букв, а не с цифр.
-А! – хлопнул он ладонью по моей конторке, - тогда ПЫ! Понимаете? – и продолжил, произнеся буквы раздельно и взмахивая рукой каждый раз на паузах, - ПЫ А два точка ноль. Я хотел бы взглянуть на образец «П А 2.0».

Честно говоря, перестановка букв с цифрами не очень мне помогла. Моя память после двух лет работы в этой конторе хранила множество артикулов и кодов, изображение дверей, их деталей и аксессуаров к ним. Но в ней не было такого артикула. Не было!
Я вытащил толстый каталог и, поразмыслив, пододвинул его визитеру. Жарко, сонно! Пусть сам разбирается, если его приспичило глядеть на неведомый мне артикул!
Каталог был хорош тем, что помимо кодов и иллюстраций к ним, в каталоге можно было найти место, где располагается образец. Смонтированные в два ряда, - верхний и нижний, - образцы дверей занимали всю длину ангара. Сам ангар был очень широк. Южная и северные его стены тонули в далекой прохладной темноте впереди и позади моей комнатки с небольшим столом и стулом. Обычно я брал борд и, показывая путь очередному покупателю, катил к нужному сектору. Чаще всего популярные образцы находились в южной стороне или совсем рядом с моей конторкой. Я не припомню, чтобы когда-нибудь добирался до северной стены ангара. Там, я предполагал, находились либо не востребованные образцы, либо там вообще ничего не было.

-Нашел! – радостно воскликнул толстяк, тыча пальцем в предпоследнюю страницу каталога - вот, смотрите! Северная сторона, сектор «П», стрелка вниз, место 92. Что значит, стрелка вниз?
-Нижний ряд, - пояснил я, доставая борд, - пойдемте.

Загадочный артикул представлял собой филенчатую дверь, со шпоном под выбеленный дуб и с ручкой под бронзу. Толстяк, тяжело дыша и отдуваясь, так что было слышно за те двести метров, что отделяли нас друг от друга, торопился ко мне. Любопытства ради, я потянул дверь на себя. Она открылась плавно и легко. Полотно, несмотря на филенки, казалось невесомым. За дверью, вплотную к проему должен примыкать, как у всех образцов, толстый лист ДСП. Он и примыкал. Машинально я провел ладонью по поверхности ДСП. Ничего особенного: слегка шершавая и сухая. Захлопнув дверь, я развернулся и покатил назад. Поравнявшись со спешащим мимо меня толстяком, я кивнул и бросил:
-Я на месте, если что.

«Если что» не случилось: я прождал своего посетителя минут пятнадцать, но он так и не вернулся. Я подождал еще столько же. Он, как в воду канул.
-Заблудиться у нас, конечно, можно, но он же не тварь бессловесная, начал бы орать, - подумал я и оторвалась от «стрелялки» в своем самртфоне.
Тишина стояла мертвая. Казалась, что безмолвие сгустилась в ангаре и нависло над бесконечными рядами дверей.
Я объехал периметр ангара, просмотрел заднюю сторону металлических конструкций, к которым крепились листы ДСП. Никого. Несколько раз открыл и закрыл злосчастный артикул, позаглядывал в пыльный проем за ним. Пусто. На всякий случай пару раз крикнул в молчаливо замершем ангаре, надеясь услышать что-нибудь в ответ. Нет, тишина. Только живущая под крышей ворона хрипло икнула откуда-то сверху из-под свода.
Толстый, краснощекий и потный искатель образца «П А 2.0» исчез. Пропал вчистую.

Как потом оказалось, они все исчезали. Они – это, ну вы понимаете, охотники до той странной двери. Их было немного. С тех пор еще пятеро. Они появлялись порознь, в разное время суток и выглядели по-разному. Были зрелые дядьки, один раз забрела пожилая тетка с копной на голове, словно только что из парикмахерской и еще был какой-то серый, невзрачный паренек с затравленными глазами. С первыми из них я доходил до заветного места 92, проверял дверь, заглядывал в проем, надеясь увидеть тайные пружины или люк, через который они могли улизнуть, закрывал и уступал место посетителю. Тот открывал ее, шагал внутрь и быстро захлопывал дверь, так что я не поспевал заглянуть ему через плечо. И больше он не появлялся. Вначале, после первых исчезновения я тупо обалдевал, заглядывал за дверь, но ничего кроме листов ДСП не видел. Однажды я просидел час в засаде возле этой двери в надежде, что «шутник» выползет откуда-нибудь. Рабочий день давно закончился, и от злости на самого себя за потраченное время я пнул заклятую дверь. Звук удара глухо отозвался под сводами. Ворона под крышей равнодушно посмотрела на меня. Было стрёмно и как-то нелепо.
После этого я потерял интерес к двери, к этим искателям приключений и уже никого не провожал, а просто махал рукой в сторону 92 места и даже не смотрел им вослед.

Так необъяснимость происходящего одних делает мистиками, других исследователями, а третьи просто принимают это без объяснения. Вроде меня.
Этих чокнутых никто не искал. К тому же в ангар повалили оптовые закупщики нормальных дверей, работы прибавилось и мне стало не до этих странных посетителей. Я на какое –то время даже забыл обо всем этом. И снова, как оказалось, зря.

В пятницу перед самым окончанием работы вдруг полил дождь. Где-то совсем близко загрохотало, быстро докатилось до моего укрытия: ровный гул дождя усилился, и внезапно что-то прямо над моей головой оглушительно треснуло. Ворона хрипло гаркнула в ответ. Потоки воды обрушились на ангар. Неожиданно шум дождя ворвался в помещение, и я увидел, что одна из створок ворот приоткрылась. В образовавшуюся щель с трудом протиснулся какой-то старик. При ближайшем рассмотрении стало понятно, почему ему нелегко было войти в дверь. Он был пьян. Вымокший до нитки и пьяный. Этим же объяснялось первое впечатление о его возрасте. Нет, он не был молод, но точно не был стариком. Просто лицо было мятое. Мокрое и мятое. Щеки висели банановой шкуркой над несвежим воротом рубахи, а мешки под глазами указывали на долгий и изнурительный путь накачивания себя алкоголем и, судя по цвету кожи, не самого высокого качества.
-Приээт, - он ухватился за мою конторку, чтобы не упасть, и шумно выдохнул. Я едва увернулся от тяжелого запаха перегара. Дядька не без усилия зафиксировал на мне мутный взгляд. Смотрел он минуты две. Потом снова вздохнул, поворочал языком во рту и внятно произнес:
-Пивка бы.
-Проваливай, - беззлобно порекомендовал я ему.
Дядька снова помолчал. Потом ввинтил руку в карман мокрого пиджака, не без труда достал мятый и влажный клочок бумаги и пододвину его ко мне:
- В… наличии?
Видно сказанное лишило его последних сил – он ухватился за край стола двумя руками и стоял, временами приседая на нетвердых ногах.
Я расправил обрывок бумаги и прочел «П А 2.0».
-Опять! – подумал я и выругался про себя, - как вы надоели, покемоны!

Потом прислушался к грозе и подумал, - дождь льет, на улицу нос не высунуть. Отчего бы не скоротать время? Пусть расскажет, чего это он приперся? Ведь прикольно, реально прикольно! Эк его приспичило -приперся в этакую грозу. Что же они таскаются сюда? Может, это квэст какой? Пусть расскажет, прежде чем я его отправлю к месту номер 92.

У меня по случаю пятницы была пара пива.
-Уважаемый, - я поставил перед дядькой одну из банок, - тебе зачем эта дверь? Ты ведь не собираешься ее покупать?
«Уважаемый» посмотрел с изумлением на банку, с усилием взломал крышку и, закрыв глаза, чмокая и посасывая, припал к пиву. Передо мной происходило чудо воскрешения: спина дядьки выпрямилась, лицо налилось румянцем и даже кургузый пиджачок на плечах высох.
- У вас есть полчаса, чтобы выслушать монолог гения? – спросил он пять минут спустя и гулко выпустил на свободу воздух из своего желудка.
- Валяй! – ободрил я гения.
- Я – гений, - начал он буднично, словно сообщал о своем месте жительства, - конечно, к этому привыкаешь не сразу, это правда. Вначале лихорадило: то робел душой, то дух сладко захватывало от осознания своей гениальности, а потом ничего, привык. Стал дальше жить, понимая, однако, что жизнь изменилась кардинально! Нет, вы не подумайте, я не делал ничего такого, что всеми бы воспринималось, как откровения или как парадоксы блестящего ума. Я осознавал свою гениальность и этого было достаточно. Внешний мир этого пока не замечал. Гениальность и сейчас находится во мне в состоянии постоянной готовности, постоянного возбуждения, - я это чувствую, я это знаю! Ждет своего часа!
-Так ты напиши чего-нибудь, - подзадорил я его, - типа, буря мглою, небо чего-то там, или теорему, как его, Паскаля реши. А так – звучит как-то неубедительно.
Он помолчал, разглядывая меня. Потом продолжил:
-Во-первых, это уже написано и решено. Во-вторых, это прикладное проявление гениальности. Гениальность, как солнечный ветер, который существует сам по себе. Силу солнечного ветра можно использовать в утилитарных целях, но от того, что его не используют, солнечный ветер не становится менее величественным и самодостаточным.

Тут уже я примолк, не зная, что и сказать. Оставалось признать, что пиво было потрачено зря – развлечения, судя по всему, не будет. Но все же!
-Хрен с ним, с твоим солнечным ветром! Дверь тебе зачем?
Он посмотрел не меня собачьими глазами. Это знаете, когда глаза навыкате, а брови – «домиком». Или это не по-собачьи? В общем, как у попрошайки.

-Вот вы все время «тыкаете», - горестно сказал он, - а мне это крайне неприятно. Гения обидеть не легко, но все же можно. Имейте это в виду, пожалуйста. Ну, а по поводу двери я расскажу вам вот какую историю.
Давным-давно, в те времена, когда большинство людей умели сострадать, жертвовать собой, любить, мучиться и верить, существовала легенда. Говорят, она пришла с Тибета, а может родилась в лесах Карелии, - точно не известно. Я не буду рассказывать вам всю легенду. Выслушать ее от начала до конца вам просто не под силу. Уж не говоря, что вы не поймете ее метафизический смысл. Расскажу ее, как клип. Типа, «Банк Империал». Это как раз ваше. Слушайте!

Он сделал паузу, встряхнул пустую банку из-под пива и начал:
- Силуэт молодой женщины на фоне стеклянной стены на высоте тридцатого этажа. Её взгляд устремлен на расстилающуюся перед нею панораму мегаполиса: гигантские стеклянные коробки небоскребов; у их подножий цепочки едва ползущих машин, черные точки внизу – это люди. Весь мир у ее ног. Она видит еще дальше – до самого горизонта, видит еще выше – до самой черноты космоса. Женщина успешна. Фантастически успешна. Она вершит судьбы людей, она ворочает миллионами. На столе фотография ее детей – две девочки. Но фотография старая, выцветшая. Потому что дети уже выросли, а новых фотографий нет. Нет, потому что ее девчонки далеко, за тридевять земель, хотя живут рядом, в этом же городе.
Ночной город. Пустынные улицы. Зеркальные витрины с выставленными на показ автомобилями, яхтами, драгоценностями светятся мертвенным блеском. Она идет мимо них, идет одна, и только эхо ее шагов все время рядом. Рядом все время звучит: «Ради этого? Ради этого жить? Ради этого стоило жить?» Она сворачивает за угол, проходит несколько шагов и останавливается. Перед нею дверь. Она читает от руки написанные слова: «Предназначение. 2.0. Апгрэйд». Она оглядывается, словно ищет кого-то, и идет дальше.

Он замолчал. Дождь неистово лупил по крыше. Перед глазами все еще маячила удаляющаяся фигура женщины.
Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
-Всё? – и, не дождавшись продолжения, подытожил, - коротко как-то. Смысл в чем?

Дядька не обратил на меня внимание и заговорил:
- С тех пор многие узнали об этой ночной улице и об этой двери, потому что женщина в тот вечер напилась и разболтала все таксисту, который ее отвозил домой. О бесплодности жизни, о девчонках, ставших чужими, о буквах «П» и «А» и о «2.0». Таксист пересказал эту историю другому пассажиру, севшему к нему в такси в ночном аэропорту. Пассажир посмеялся, но всю ночь они кружили по городу в поисках двери. Таксист в компании других шоферюг потом рассказывал, что нашли они эту дверь. Рассказывал, как ночной пассажир вошел в дверь и исчез, а таксист, испугавшись, рванул с того места, забыв взять деньги за провоз. Никто ему не поверил тогда, потому что был он врун и нечист на руку. Но с тех пор нет-нет, да проносился слух об этой двери, и люди отправлялись на ее поиски.

-Погодите-погодите, - я прервал рассказчика, перейдя на всякий случай на «вы», - зачем они дверь-то ищут? Что пропадают – так это точно! Сам видел. Но дверь, куда эта дверь? Зачем они лезут в нее, как тараканы на приманку?
Рассказчик как-то съежился, словно ему стало холодно, потряс над столом пустой банкой и огорченно констатировал:
-Закончилось.
Выругавшись, я достал последнюю банку. Дядька покосился на нее.

- Никто не знает, что за дверью. Оптимисты верят, что там, за дверью человеку открывается понимание его предназначения, и он после этого должен прожить, что ему осталось, так, как предназначено. Пессимисты утверждают, что дверь – это временной портал. Ты просто возвращаешься в ту точку своей жизни, где мог понять свое предназначение, но по какой-то причине не получилось. Вернувшись через портал, у тебя вновь появляется шанс увидеть поданный тебе знак. Поймешь – молодец! Но могут быть огорчения: некоторые, говорят, узнав, бросались из окна. Другие лихорадочно кидались что-то делать, то изображали из себя пассионариев, то великих мыслителей, то спивались.

Он остановился и с сомнением посмотрел на меня:
- Вы, полагаю, Гумилева не читали?
Я пожал плечами. Он кивнул и продолжил:

- Но большинству ничего не открывалось: ни знака, ни смысла. Может, они были слепы, не понимали стигматов и доживали свои дни в покое и в довольствии. Практически счастливыми.

История о портале меня заинтриговала. Похоже на компьютерную игру: бежишь по пустой улице среди развалин и вдруг портал! Но во время игры ты не знаешь, что за порталом: дополнительные «жизни» или монстры с бластерами. Перескочишь на другой уровень или провалишься на самый низкий уровень, в самое начало игры?
-А вы? Вы ведь гений! Вам зачем туда? – я открыл пиво и пододвинул его дядьке.
Тот задумчиво отхлебнул из банки и ответил:
-Понимаете, юноша, моя гениальность пока бесплодна. Возможно, я когда-то проморгал поданный мне знак, возможно, его еще не было. А годы идут! Не ждать же смертного часа! Моя гениальность требует воплощений!
Я задумался, а потом заметил:
-Извиняюсь, но вы как-то не похожи на гения.
Тот скосил на меня глаза и, оторвавшись от пива, спросил:
-А вы что, часто встречаете гениев и можете их легко распознать?
Я смутился, но остался при своем:
-Вы, извиняюсь, на алкаша похожи.
-Дорогой мой, - величественно обратился ко мне незнакомец, - я вам могу назвать с десяток гениев, которые не просто были похожи, они были истинными алкашами!
-И еще, - он замялся,- позвольте совет? Неграмотно говорить «извиняюсь». Вы словно сами себя извиняете. Но забудем эту досадную оплошность! Оставим! Вернемся к цели моего прихода. Укажите мне, где находится артикул «П А 2.0».
- А что там, что за дверью? - пропустив мимо ушей наставление, я решился на вопрос, который сидел во мне все это время, - я ведь несколько раз открывал дверь, но там кроме опилок и гнилого ДСП ничего нет!
- Конечно, для вас там ничего нет! Вы видите просто мусор. Именно это и видит человек праздный, не ощущающий необходимости предназначения. Я – другое дело. Но вот, что я увижу, где окажусь, не известно и мне самому. Да и никто не знает, что там ждет. Ведь у каждого своя судьба, свой рок – тайна, скрытая до поры до времени.

Он исчез. Исчез, как и все остальные до него. Доковылял, не оборачиваясь, до северной стены ангара, потянул на себя дверь и пропал. Вместе с ним пропал и гул дождя. Ворона, спланировала из-под крыши вниз, нахохлилась и прошлась перед закрывшейся дверью, припадая на левую лапу. Постояла и долбанула своим клювом по выбеленному дубу.

Прошел год. Город разрастался, наступал на пустырь с ангарами. Двери продавались в небывалом количестве. Я заработал кучу бабла. Хозяин «ВСЕ ДВЕРИ ЗДЕСЬ» раз в сто больше меня. Он расширил бизнес: на него работало уже человек сорок, он увеличил ассортимент товара и повысил цены. Места не хватало, и он подумывал перевезти все наши образцы из этой дыры в новую шоу рум в светлом, многоэтажном торговом доме. Ангар должен был пойти под снос, а земля– на продажу.

Жаль было расставаться с этой железной развалюхой, со старой вороной, но жизнь неслась вперед, туда, где, мне казалось, фейерверком пульсирует мое будущее.

Шеф устроил прощальный вечер. Вдоль рядов дверей стояли столы с пиццей на тарелках, суши в картонных боксах. В пластиковых бочках лежали вперемежку банки пива, лед и кола. Под моей конторкой стоял ящик полусладкого Асти.
Ангар постепенно заполняли люди. Среди передвигающихся между столами беззаботных парней и девчонок я заметил Варю. Она оглядывалась по сторонам, словно искала кого-то.

Варя была девушкой одного из тех, кто год назад приходил за артикулом «П.А. 2.0». Пацана лет восемнадцати. У него был тревожный взгляд, глаза красные, и он все время потирал руки будто ему было холодно. Я сперва подумал, – наркот. Варя вошла следом за ним и остановилась у дверей. Когда тот пошел к северной стене, она что-то пискнула ему вослед, но тот не оглянулся и быстро исчез в темноте. Понятное дело, он не вернулся. Варя стояла в проеме двери до самого закрытия конторы. Повесив замок на ворота, я обнаружил, что она все еще стоит только уже снаружи, у ангара. Так мы познакомились. Она была немного странная и по тому, как она одевалась, и как она себя вела. Ботинки на шнуровке и с толстой подошвой среди лета, согласитесь, выглядят странно. Длинная, неопределенного цвета юбка. На маленьком лице большие в толстой черной оправе очки. Тощее ее тельце прикрывала висящая складками блузка. В первый вечер, пока мы шли до метро, а перед этим ехали на маршрутке, она была немногословна. Стоя на платформе в ожидании поезда, она вдруг спросила:
-Что это за хрень такая - пэа два ноль? – голос у нее оказался низкий, с хрипотцой, что было неожиданно и странно.
-Не морочься, - ответил я и зевнул, - дверь такая. Вошел в нее и кирдык! А куда кирдык, зачем кирдык – никто не знает. Поэтому, а – не суйся, и бэ – забей!
- Засранец! – зло бросила Варя, - не захотел меня брать с собой! Иди, говорит, нафиг!
-Твой парень, что ли? – мне было скучно и я снова зевнул.
Она кивнула. На шее у нее была видна татуировка головы ящерицы, словно та выползла из-под края блузки и прильнула к голой шее.

Потом мы с ней встретились на квартирнике. Пара мужиков на акустических гитарах выделывали что-то заумное в смысле музыки. Мне про них кто-то из друзей сказал, что это круто, что мужики вообще крутяк полный, что они за бесплатно вообще не играют, а тут, типа среди друзей, просто за бухло. И точно, я прошел бесплатно. Заплатил только за пиво, которое взял при входе. Там все вокруг бухали по-тихому, кто вискарь, кто вино. Я заметил Варю и подсел к ней поближе. Она увидела меня и улыбнулась.
Потом мы шли под дождем, и она кутала голову ящерицы в шарфик. Лужи все были в пузырях, а над головой погромыхивало. Варя жила на Большом проспекте. Снимала комнату на пару с подругой. Квартира была на самом верху старого дома. Дом был в глубине второго двора, и мы шли от одной арки к другой, перепрыгивая через лужи. Лифт в старой парадной еще неделю назад застрял между третьим и четвертым этажом, и мы поднимались по широкой, пологой лестнице минут пять. Подруга еще не спала и, увидев нас, засобиралась и ушла, сказав, улыбнувшись, что у нее дежурство.

Я остался у Вари на ночь. У нее был широкий диван, и мы легко поместились вдвоем. Тело у нее было как у подростка – худое, не оформившееся. Когда мы успокоились и уже лежали рядом, она, почему-то долго гладила мое плечо, потом, обхватив меня поперек груди, прижалась. Окно выходило на темную стену соседнего дома, единственное окно горело ярко, как уличный фонарь. Привыкнув, я разглядел над краем стены этого дома полоску черного неба и пульсирующую звезду. Потом я заснул.

Мы еще встречались один раз. Она позвонила, и сказала, что у нее моя зарядка к телефону. Я уж и не помнил об этом и сказал ей, но Варя настояла, что должна вернуть. Мы встретились у Троицкого моста. Были белые ночи, народ кружил вдоль реки, стоял на мосту и махал проходившим под ним катерам. Мы вышли на пляж Петропавловки и остановились, глядя на стрелку Васильевского острова, на колонны, на Зимний на том берегу и на Исакий. Потом она сказала, что ей пора. Мне нужно было успеть перейти к Летнему саду до развода мостов, и мы простились. Мне показалось, что она чего-то ждала от меня.

Вот теперь Варя здесь. Я помахал ей рукой. Она в ответ тоже махнула и стали пробираться ко мне.

Я подумал, сильно она мне не помешает, а скорее всего поможет. Варя подошла. Гул голосов мешал нам говорить, и я молча дал ей в руки пульт от большого экрана плазмы и показал наверх. Экран висел над головами собравшихся. Старая ворона была тут же – примостилась на верхнем его краю.
Я запустил квадрокоптер с видео камерой, крикнул Варе, чтобы она включила плазму. Плоский экран вспыхнул, и те, что стояли внизу, задрали головы и увидели себя, как при сэлфи. Одобрительное «уау» присоединилось к общему гулу.

Я уже приладил себе гарнитуру с микрофоном и стал всем все объяснять:
-Друзья мои! Кто не знает, меня зовут Андрей, и я – начальник этого гаража!
Все повернулись в мою сторону и, подбадривая, зааплодировали.
-От лица всей компании и по поручению ее руководителя я приветствую вас на празднике прощания!
Некоторые в ответ стали махать руками, другие продолжили таскать пиццу со столов и открывать пивные банки. А я продолжал, глядя, как дрон поднимается под самую крышу ангара:
- Сегодня мы прощаемся с этим производственным помещением, - старым, добрым, железным корытом. Мне лично реально грустно покидать этот Ноев ковчег. Но мы в ближайший месяц переедем в светлое и современное, как наше будущее, здание!
Все снова захлопали. Я перевел дыхание:
-Чтобы наш праздник не был похож на похороны из-за этого прощания, сегодня будет тимбилдинг! Эй, подождите таскать пиццу! Послушайте, что вас ждет!

Квадрокоптер уже висел под самой крышей и на экране был виден освещенный островок толпящихся возле столов людей. Все остальное пространство заливал мрак.
- Две команды, каждая из трех человек будут соревноваться, чтобы первыми попасть в светлое будущее нашей компании!

В это время вспыхнули прожекторы, осветив пространство ангара, до этого момента скрытое в темноте. У западной и восточной стены выстроились в два этажа ряды наших дверей. Они были соединены между собой множеством легких, из прозрачного гибкого оргстекла коридоров. Коридоры тянулись и извивались в двух уровнях. При этом стенок у коридора было только три, – верх был открыт. Эти переходы переплетались между собой, образуя лабиринт. В центре лабиринта была сооружена небольшая площадка, подсвеченная красным светом. Было видно, что на площадку открывалось четыре входа: три было открытых и один закрытый. Зрелище было грандиозным, круче, чем аттракционы в парке на Крестовском. Хозяин кинул бабла просто немерено, чтобы устроить весь этот тимбилдинг.

-Команды уже сформированы и знают правила квеста, - я показал на экран, - и я приглашаю их выйти на исходный рубеж.

У западной и восточной стен уже стояли две группы. Я продолжил:
-Объясняю правила всем остальным. Цель команд – первыми собраться на «красной площадке» и получить доступ в единственный коридор, который ведет в будущее. Как видите, вход туда пока закрыт. Каждый участник команды должен самостоятельно добраться до «красной площадки» и дождаться остальных. Вход откроется только тогда, когда на площадке соберется вся команда. Вы, зрители, будете наблюдать за происходящим на экране и болеть за свою команду. Болеть и даже помогать, подсказывая участникам верное направление движения. Вы можете использовать гаджеты, можете определить и передать геопозицию «красной площадки» или просто докричаться до своей команды. В общем любые способы приветствуются, кроме ломки оборудования.
-Да, еще вот это, - я сделал паузу и крикнул, - делайте ставки, господа!

Неожиданно я услышал:
-Я люблю тебя!
Я не сразу понял, что говорит Варя, стоящая рядом. Гул, крики болельщиков, свет прожекторов, – я был внутри всего этого и даже забыл о ее существовании.
Не поворачиваясь к ней, я крикнул зрителям:
-Начинаем обратный отсчет!
Прожекторы погасли, и все вновь погрузилось в темноту. Только площадка в центре этого сумрака светилась красным. Свет у восточной и западной стены выхватил фигуры игроков, готовых ринуться к дверям.
-Десять, девять… - начал я отсчет.
-Восемь, семь, шесть, - откликнулся многоголосый хор.
-Я люблю тебя, Андрей, - крикнула Варя.
-Пять, четыре, три, два, один… - ревела толпа.
Крутанув ручку мощности усилителя до максимума, я крикнул:
-Старт!

Меня оглушило многоголосое «А-а-а-а!». Игроки почти одновременно бросились к дверям и нырнули каждый в свой коридор. Освещение было устроено так, что при движении в коридоре вокруг игрока загоралась подсветка пола и стен. Поэтому при взгляде сверху темнота вдруг ожила и запульсировала: желтым для тех, кто стартовал с восточной стороны и синим, кто с западной. Посередине этой пляски света неподвижно, как остров в океане, светился красный квадрат.
Гул болельщиков перерос уже в рев: крики, скандирование, хохот. Квадрокоптер кружил надо всем этим, то снижаясь, то взмывая вверх, выхватывая и показывая на экране то бушующую толпу, то пляску света, то мечущегося игрока, то чье-то искаженное криком лицо!

Я повернулся к Варе:
-Нашла время! – перекрывая шум, прокричал я ее раздраженно.
-Я думала, ты не услышишь, - она улыбнулась, поправив очки.
-Что за детский сад!? – я разозлился, - ты видишь, я работаю! Что ты лезешь с признаниями всякими? Любишь? Ну и люби себе!
Варя продолжала смотреть мне в глаза и только судорожно сглотнула.

В это время один из игроков с восточной стороны добрался до западной стены, вывалился из двери верхнего ряда и упал на площадку. Крик разочарования пронесся над толпой болельщиков. Но игрок тут же вскочил, рванул первую попавшуюся дверь и снова нырнул в темноту. Несколько других игроков, попав, вероятно, в закольцованный коридор, выскочили из своих дверей, куда они минуту назад вошли. Им ничего не оставалось, как снова наугад броситься в другие двери.
Наконец, на красной площадке появился первый человек. Несмотря на стоящий рев и мелькание света, был слышен его победный крик и видно, как он вскинул руки. Ровный красный свет сменился перемежающим красным и синим. Это значило, что первым площадки достиг игрок западной команды. Потом, спустя минуту, к этому красно-синему свечению присоединилось желтое, - значит, кто-то из восточной команды тоже оказался на площадке. Рев ликования, рев азарта снова ударил меня по ушам. Прошло еще минуты две, и подсветка площадки приобрела уже доминирующее синее свечение. Рев толпы нарастал, словно наступили последние минуты финального матча за кубок мира по футболу.
Внезапно все погасло. Мгновенно все, - болельщики, игроки, весь ангар, - погрузились в темноту, голоса смолкли и наступила тишина. Я знал, что происходит: какая-то из команд в полном составе собралась на площадке. С этого момента все останавливается. Квест переходит в завершающую фазу. В наступившей тишине неожиданно послышался шорох и сверху раздалось «Кх-кхкарр!»
Следом за криком старой вороны синий столб света ударил вверх, бахнули хлопушки и мириады золотых лепестков закружились над площадкой. Три человека команды победительницы приветственное взмахнули руками и запрыгали, обнявшись. Из динамиков грянуло «We are the champions!..»
Восторженное «А-а-а-а!!!» понеслось над толпой.
Площадка поползла вверх, поднимая победителей. Золотой дождь по-прежнему сыпал на них мишуру. Теперь они были видны всем. От площадки вдруг побежала дорожка крошечных зеленых огоньков. Достигнув северной стены ангара, она словно уткнулась во что-то, остановилась, но огни продолжали пульсировать, указывая путь. Вспыхнувший прожектор осветил дверь из беленого дуба.

-Ты что, - вскрикнула Варя, - ты совсем с ума спятил? Это ведь ТА САМАЯ дверь! Они же исчезнут!
Я повернулся к ней и рассмеялся:
- Точно! Та самая дверь, артикул «ПА 2.0». Чем не приз? Они его заслужили. Это же квест! В конце испытаний нужна награда. Каждому из них уготовано будущее, своя судьба. Пусть они овладеют ею уже сейчас, не дожидаясь! Это ведь глупо тратить время на разочарования, ошибки, может, преступления, чтобы в старости понять, что ты упустил свой шанс. Зачем?! Можно здесь и сейчас все сразу понять! Это ведь, как игра, проходишь несколько уровней и получаешь в награду апгрейд, - новую жизнь.
Она попыталась что-то мне сказать, но я ее оборвал:
-Отстань!
И обратился к победителям:
-Ну что, везунчики?! Примите наши поздравления!
Толпа откликнулась нестройными аплодисментами.
-Теперь вперед! Только входите в эту дверь по одному, чтобы не застрять на пороге своего светлого будущего!
Легкий гогот пронесся над зрителями.
Игроки, немного потолкавшись на тесной площадке, гуськом зашагали по дорожке.
Я подогнал дрон поближе к заветной двери, чтобы все могли наблюдать «таинство» открытия и обретения своего будущего. Большинство зрителей, задрав головы, следили за происходящим.

Первый, парнишка лет шестнадцати, потянул дверь на себя и замер. Потом оглянулся на своих товарищей, пожал плечами, закрыл дверь и отступил в сторону. Вторая, девица спортивного телосложения, подтянутая и с высокой грудью, остановилась перед дверью. Она что-то спросила парнишку и рванула дверь на себя. Тут же оглянулась, прикрывая глаза от слепящего света.

-Эй, как тебя там? Андрей! Что за развод? Тут ничего нет! Ты бы хоть пиво приготовил что ли!
Третий тоже подсунулся к двери и заглядывал в пустой проем.

Мне было отчетливо видно, да и всем, кто следил за всем этим, что за открытой дверью высился лист ДСП с разводами плесени по нижнему краю.
Гул недовольства возник и стал нарастать. Послышался свист.

Я растерянно оглядывался по сторонам. Я был просто раздавлен таким поворотом событий. Провал! Как? Почему? Понимал, что нужно что-то сказать, но язык, словно распух и не ворочался во рту. Видно, со стороны я представлял жалкое зрелище.
Внезапно Варя шагнула вперед, заслоняя меня от толпы, и подняла руку, останавливая крики и свист. Когда все затихли, она взяла у меня гарнитуру с микрофоном и крикнула толпе:

- Ответьте мне на вопрос! Вот эти ребята, - она указала рукой на троицу, которая все еще стояла на площадке вся в золотых лепестках, - они круто выиграли?
И она захлопала в ладоши, адресуясь к все еще недовольно глядящим на нее победителям.
-А-а-а-а! – прокатилось над толпой, и, словно повинуясь Варе, в ответ раздались сперва нестройные, а потом более дружные аплодисменты.
-Только такие крутые перцы могут работать в нашей самой наикрутейшей компании! – прокричала она, продолжая хлопать.
Довольный гул пронесся снова. Уже победители заулыбались и стали приветственно махать своим друзьям и знакомым в толпе.
-А как вам этот тимбилдинг, который приготовила наша замечательная компания? – продолжала высоким голосом сверлить толпу Варя.
- У-у-у-у – одобрительно откликнулись уже все.
-Мы ощутили плечо своего товарища, мы были, как одно целое, мы доказали всем и нашим конкурентам в том числе, что мы можем, мы умеем, мы достигнем! – кричала, словно забивала гвозди, Варя.
Ответом ей был шквал аплодисментов. Она вскинула руку и выждала, пока шум постепенно не затих.
- Вот тут, - она ткнула в сторону стола, - есть ящик Асти Мартини, полный адреналина! Вот приз победителям - Асти Адреналини!
Зрители гоготнули в ответ.
-Я думаю, ребята, - она указала на возвышающихся над толпой победителей, - знают, как этим распорядиться. Да?
- А-а-а-а-а! -раздалось в ответ, и все снова потянулись к столам, к суши и коле с пивом.

Прошло часа два. Я сидел на ящике с каким-то барахлом. Вокруг ходили рабочие. Они разбирали весь этот грандиозный аттракцион. Я смешивал колу с виски и отпивал маленькими глотками. В голове было пусто. Только легкий звон раздавался где-то под самой макушкой. Через открытые ворота было видно светлое небо. Я поднял глаза и увидел, Варя стоит возле этих треклятых дверей. Она проводила ладонью по филенкам, указательным пальцем прочерчивала выемки. Как слепая, подумал я.
-Эй, отойди от двери!
Она обернулась ко мне:
-Почему?
-Отойди и все! -мне тяжело было думать.
-Знаешь, - она подошла ко мне вплотную, - мне кажется, что с нами что-то случилось. Не с каждым по отдельности, а именно с нами. Что-то когда-то испортилось и поэтому все пошло по-другому. Неправильно. И вот теперь мы как будто едем в разных вагонах метро. Едем в одну сторону, но в разных поездах. Параллельно. Видим друг друга в окне, можем помахать рукой. И так до бесконечности, до самой смерти. И все порознь, не пересекаясь. Потому что параллельные прямые могут пересечься лишь в неевклидовом пространстве. А мы – в евклидовой, двумерной геометрии.

У меня появилось ощущение, что моя пустая голова стала наполняться какой-то ватой. Из-за этой ваты до меня никак не доходил смысл ее слов.
Она помолчала. Потом развернулась и снова подошла к двери.
-Я попробую, да?

Я ошалело смотрел, как Варя медленно нажимает ручку, медленно тянет на себя дверь и шагает в открывшийся проем. За мгновение до того, как дверь захлопнулась, черный комок в перьях стремительно спикировал из-под крыши вниз и сгинул за дверью.

Всю неделю в конторе только и было разговоров о тимбилдинге, о том, как все было офигенно и круто. Наш офис уже переехал в новое здание, и соседи из других компаний, прослышав о нашей вечеринке, тихо, а кто и шумно завидовали. Хозяин мною был доволен. Он перевел меня в центральный офис, выделил кабинет и постоянно заходил ко мне, чтобы поболтать или обсудить какую-нибудь сделку.

Однажды он зашел в конце дня. Была пятница, и народ в конторе уже потянулся на выход.
-Андрюха, - начал он с порога. По пятницам он ходил в обычной футболке и кедах в отличие от прочих дней недели, когда бывал в рубашке и при галстуке. Форму обращения он также, как и дрес код делил на официальный и пятничный.
-Андрюха, - начал он с порога, - у тебя Шенген есть?
-Есть, - говорю, а сам думаю, с чего бы это? И заранее решил, что в Финляндию не поеду.
-Давай-ка, Андрюха, сгоняем в Италию. Дело там есть. Переговоры будут. А ты, говорят, языкам обучен.
-Прикольно, - я обрадовался, - когда летим-то?
-Да вот в понедельник и полетим. Я уж на тебя и билет забронировал.

Самолет в Милан улетал в девять сорок утра. В шесть я уже был в Пулково – так мне не терпелось увидеть Италию. Пусть Милан не вся Италия, да и не совсем Италия, но оттуда можно махнуть и в Рим, и в Венецию с Флоренцией, да и Бергамо тоже рядом.
Шеф появился тоже рано. В ожидании регистрации мы сидели в кафе и отпаивали свое не выспавшееся тело кофе.

-Не знаю, как тебе, ты ведь еще молодой, - хозяин после выпитого кофе взбодрился, - а для меня все города стали на одно лицо. Это ведь и понятно: прилетаешь, из самолета попадаешь в аэропорт, из него в гостиницу, спишь, потом переговоры где-нибудь в ресторане, потом назад в гостиницу, спишь, и утром ты снова в аэропорт, а из него в самолет. И так по кругу. И так прошла уже половина жизни. А ради чего? Скажешь, ради денег, ради семьи, ради дела. Скажешь?
Я пожал плечами.
-Ты хоть и не скажешь, а я тебе скажу в ответ. Херня это все! Ни то, ни другое, ни третье! Привязываешься к процессу. Ты уже не мыслишь себя вне этого процесса. Выдерни меня из него, и я буду, как рыба на берегу. Подергаюсь, подрыгаю хвостом и засну. В смысле сдохну.

Он допил свой двойной эспрессо и раздраженно отодвинул чашку.
-Говорят, по ночам, когда просыпаешься, посещают всякие депрессивные мысли. Это правда! Я просыпаюсь часа в три. Уже и не ночь, но еще и не утро. Вот уж месяца два так просыпаюсь. В башке словно черви копошатся одни и те же мысли. Мне уже скоро пятьдесят, а что я сделал? Может, я вообще не тем занимаюсь, а? И копошатся, сволочи, копошатся! Я уже и коньяк ночью пил, и вискарь. Не помогает! С чего бы это? Андрюха, что думаешь?

-Вам бы в отпуск, отдохнуть, отоспаться, - дипломатично ушел я от ответа.
-Да? – он долго смотрел на меня, - вот и жена мне говорит, надо в Испанию. Ты в Испании был? Нет? Вот и я не был. Откуда она знает, что там, в Испании это пройдет? Может и правда пройдет?
Я опять пожал плечами.
-Поеду-поеду, - он задумался и продолжил, - вот закончим переезд и поеду. Сарай этот твой сегодня снесут, и поеду. После Италии. Точно! Поеду-поеду.

Я насторожился.
-Что снесут? Ангар? Вы ведь говорили еще месяц будем переезжать.
- Покупатель на землю появился. Вот и сносим. Точно, вернусь и – в Испанию!
-А когда образцы перевозить будут?
- Образцы? – рассеяно переспросил хозяин, - зачем? Мы их тоже под бульдозер – это дешевле, чем таскать их на машинах. Так ты говоришь, в Испании не был? А какая там столица, не знаешь?

У меня сон, как рукой сняло. Это как же? Ангар ладно, а двери? «ВСЕ ДВЕРИ ЗДЕСЬ». Под бульдозер. И артикул «ПА 2.0»? Постой, постой!

Неожиданно я понял, что дверь эта, филенчатая, со шпоном под выбеленный дуб представлялась мне как нечто постоянно существующее. Я сжился с мыслью, что дверь эта существует и никуда не может деться. Как, например, завтрашний день. Он ведь обязательно наступит этот завтрашний день. Куда ж он денется? Вот он настанет, и все случится! А пока - нет, пока – это сегодня. Уж извини! Уже все, что могло случиться случилось. Какой смысл что-то исправлять сегодня? Чего -то там исправлять. Никакого смысла нет! На то и сегодня, чтобы все плохое уже произошло. А все хорошее и правильное случится завтра. И обещания, которые постоянно даешь сам себе, выполнишь именно завтра. Так и дверь существовала в моем сознании, как аварийный выход, которым всегда можно воспользоваться. Не сегодня, так завтра! И параллельные прямые, никак не пересекающиеся сегодня, обязательно пересекутся завтра! Завтра, я даже не задумывался над этим, и представлялось мне, как некое не евклидовое пространство! Идиот! Завтра меня здесь не будет, а бульдозер своими гусеницами превратит артикул «ПА 2.0» в щепки именно завтра!

Я поднялся, взял свою дорожную сумку и быстрым шагом направился к эскалатору. Я даже не стал представлять, какое выражение лица было у моего шефа. На стоянке я взял такси и назвал адрес. Таксист гнал по кольцевой дороге через вантовый мост в сторону Приморского шоссе. Вскоре после поворота на Гражданский проспект я увидел зеленые крыши ангаров. Одни из них выделялся огромной надписью: «ВСЕ ДВЕРИ ЗДЕСЬ».
Таксист отказался съезжать на развороченную и раздолбанную самосвалами дорогу и остаток расстояния я пробежал.
Перед ангаром я остановился, переводя дыхание. Вот так же стояла Варя в тот, в первый раз.
Я распахнул ворота. Моя небольшая комнатка была полуразрушена. У входа в нее валялся тот самый ящик, на котором я сидел после своего провала.
Образцы дверей белели на стеллажах, как таблички на кладбищенской стене крематория. Я быстро дошел до северной стены и остановился перед ТОЙ САМОЙ дверью. В последний раз я видел Варю здесь. Что она испытывала, говоря: «Я попробую, да?» Отчаянье или надежду? Мы отчаиваемся, расставаясь с надеждой? Или отчаянье рождает надежду?
А я? Зачем я здесь, зачем?
Я взялся за ручку, распахнул дверь и шагнул внутрь.

Дождь накрыл Большой проспект. Лужи пузырились на тротуарах и мостовой. Где-то над головой громыхнуло. Мимо меня быстро прошагал, перепрыгивая через лужи, какой-то мужик. Рубашка на мне промокла и прилипла к телу. Я оглянулся.
- Привет! – улыбнулась мне Варя.

© Егор Клементьев, 2016
Дата публикации: 08.09.2016 10:14:48
Просмотров: 2319

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.