Русская традиция

Денис Требушников

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 12307 знаков с пробелами
Раздел: "Современность"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Зима выдалась студеной. Особую суровость времени года придавали крепкие морозы и колкий северный ветер. Никогда прежде Марко Буони не видел, что ртуть в градуснике опускалась ниже отметки в минус тридцать градусов. Теперь же такой случай ему выпал, и, сказать по правде, перспектива того, что температура опустится еще ниже, его не радовала. Однако к этому все шло. Последнее, что он узнал о погоде (это было вчера днем, когда солнце подарило надежду) то, что в ближайшие дни сохранится антициклон, идущий с севера. Уже вечером на экране телевизора красовалась рябь. Сколько раз Марко корил себя не выезжать из Бергамо в Россию зимой! Но работа есть работа. Только и она встала из-за непосильных морозов, отягощенных ледяным ветром.

Утром Марко выходил в магазин за продуктами. Вернулся усталым и продрогшим до мозга костей. Идти было всего сто метров, но ему показалось, что поход занял не меньше пяти суток, а самочувствие было такое же, как у Ганнибала, пересекшего Альпы. Марко был подавлен, угрюм, обессилен, и сопли в носу даже после кружки горячего кофе с коньяком не хотели разжижаться, все время норовили кольнуть в неожиданный момент. Куртка, хотя и теплая, но явно не рассчитанная на такую погоду, заледенела, и по шуршанию напоминала открахмаленные рубашки или бумагу для купюр. Буони как повесил ее на вешалку, так после боялся прикасаться, опасаясь, что она треснет. Ботинки с искусственным мехом внутри немедленно были поставлены на батарею отогреваться до следующего выхода на улицу.

После второй кружки кофе Марко отошел сам, постепенно, от желудка до головы, пальцы ног, впрочем, еще не подавали признаков того, что им комфортно даже в мягких, пушистых домашних тапках. Коньяк тоже сделал свое дело: разум чуть затуманился, отвлекся от пессимистичных мыслей о холоде, а сам итальянец расслабился. Марко из кухни прошел в скудно обставленный зал. Комната была маленькая с темно-красными обоями и темной мебелью, еще больше сужающей ее визуально. На журнальном столике находился телефон, рядом лежала развернутая книга, корешком вверх. Желтыми буквами на коричневой обложке было выведено: «Телефонный справочник». Других книг в квартире Буони не нашел, поэтому, в эти морозные дни – это стало единственным его чтивом. Усевшись в кресло-кровать и вытянув ноги, он взял справочник. На зеленом листе черные буквы рассказывали о людях, местах проживания, их телефоны. Одна из фамилий – Р. О. Гололедов – была подчеркнута синей ручкой.

Роман Олегович непосредственно работал с итальянской группой по установке нового оборудования. Это был плотный мужчина, лет сорока. Глубокие морщины, заметил Марко при первой встрече, исходили из краешков прищуренных глаз и рассеивались на висках. Нос Романа Олеговича выдавался вперед и переламывался горбинкой, как у настоящих римлян. Сходство добавлял и смуглый цвет кожи. Знай он итальянский, подумал тогда Буони, он сошел бы за местного и в Венеции, и в Ломбардии и даже на Сицилии. Хотя, как позже размышлял Марко, для сицилийца Гололедов слишком светел, и светло-русые волосы и брови тут ни при чем. В его лице было что-то русское, неуловимое разумом, но бросающееся в глаза. Понять, что же отличает Романа Олеговича от итальянцев Марко так и не смог. Попытался снова, когда увидел эту фамилию в справочнике, и снова это оказалось тщетно.

Марко закрыл книгу, заложив палец между страницами, и задумался, глядя в окно. Близился полдень. Солнце светило в окно, выходящее на юго-восток. Вдали между домами был виден заснеженный пустырь, по которому ветер гнал барханы. Итальянца передернуло. Он представил себя, стоящим посреди этого поля; представил, как его обдувает морозный ветер, как опаляет холодом лицо. Такая картина ему показалась жуткой. А вдруг он упадет, уснет, замерзнет? Придет ли кто-нибудь к нему на помощь, или оставят умирать в одиночестве? Марко испугался. Он вновь открыл книгу и вычитал номер Романа Олеговича. Положив книгу на колени, Буони левой рукой потянулся к трубке. Снял ее и пальцем набрал пять цифр.

― Алло, ― послышался знакомый голос, когда он поднес к уху трубку.

― Пронто! Марко. Марко Буони! Романолегович? ― затараторил Марко, помогая себе правой рукой, тайно надеясь, что его жесты передаются вместе со словами.

― О… Марко? Что тебе нужно? Сказал же на работу только, когда градусник будет показывать не ниже двадцати девяти!

― Си! Си! Я помню! Я подумал, ты… мы…поговорить, как друзья. Не о работе. За бутылкой вина.

― Странный вы народ! Я слышал, что итальянцы - индивидуалисты.

― Это их проблемо, ― монотонно ответил Марко, всплеснув рукой, показывая напыщенную ветреность суждения.

― Ладно, ― повеселел Гололедов. ― Так и быть, заскочу как-нибудь вечерком, часикам так к семи. Да, кстати, о выпивке не беспокойся. Я принесу то, что добавит к твоим тридцати шести и шести еще сорок градусов чужих.

― Руссо водка?

― Это рашн традишн!

― О, си! Ужин - это хорошо, можно расслабиться после сиесты. Что сготовить, спагетти с тертым сыром и петрушкой или ваши пелемени?

― Бесподобный народ! Придумай, что-нибудь. Я зайду. В семь. Ну, все, пока.

― Буон джиорно!

― И тебе того же…

Марко повесил трубку. Он расслабился, расплываясь на мягкой, пружинистой поверхности кресла-кровати. Теперь итальянец ощутил себя дома: в родном теплом Бергамо, где сквозь отворенные окна проникают сладкие сдобные запахи и приглушенный гомон далеких туристов. На терракотовом столике дожидался обычный бокал сухого красного вина, а рядом, на маленьком блюдечке, устроились пирамидальные кусочки сыра, хорошего домашнего сыра из молока Альпийских коров. Этот сыр Марко заказывал у своего тестя, жившего в горах, на свежем воздухе, полном трав и неописуемого аромата Италии, не южной, приторной со специями, а северной, полной тонких снежных запахов по зиме. Эта свежесть завораживала и слегка пьянила доступностью, притягивала. От этого и сыр был чуть сладенький, с небольшой кислинкой и привкусом альпийской природы. Сыр, сваренный с любовью. Тесть плохого зятю не предложит. Как тогда тот посмотрит на его дочь? Старик Антонио так мечтал, чтобы Марко обосновался у них в долине, помог ему по хозяйству. Буони хотя и не спешил соглашаться, все же бывал в у тестя достаточно часто, чтобы тот почувствовал близость, но достаточно редко, чтобы не бросаться в поликлиники с просьбой продиагностировать на присутствие неизлечимой болезни, вызванной головной болью от родственников, которые в августе толпами стекались к старику Антонию, как паломники в Ватикан на смерть Папы.

Ему даже нравились порой эти безмятежные летние дни. В долине устанавливается зной, а там, в маленькой хижине в горной долине становилось мирно и покойно. Разреженный прохладный воздух, чудесная природа, нарядившаяся, по такому случаю, в лучшие зеленые тона, и птицы, высвистывающие трели, услаждая слух, пробуждая желание взяться за тисовую дудку и подыграть им.

В такие моменты, Марко уже не интересовала свояченица, считавшая себя единственной наследницей одного из знатных родов Каталонского происхождения. Минерва доходила до исступления, когда даже жена Марко опровергала ее извечные доказательства сходства с портретом на медальоне, найденным ею на берегу, впрочем, Красного моря. Когда Минерва в слезах убегала в дом, на первый план выходила тетка сына от первого брака старика Антония, приговаривающая на всю итальянскую родню, обвиняя ее в холодности и полному отсутствию чувства семьи. Семья в эти моменты радостно и горячо поздравляла друг друга с этим обвинением и укреплялась, как никогда.

Тянулись августовские дни в сонном сознании Марко Буони. Но отпуск кончился…

Итальянец открыл глаза. За окном было темно, и лишь редкие фонари освещали голубоватым светом русский снег. Комната обреталась в безмолвном спокойствии, где-то за стенкой слышался тихий голос – работал телевизор. Сверху ходили и бряцали бокалами; снизу доносилась электронная музыка, становившая все громче и громче, пока не загудели трубы и не раздались за входной дверью злобные крики с требованием прекратить дебош, иначе приедет милиция.

Марко посмотрел на часы – уже восемь. Неужели он проспал приход Романа Олеговича? Буони представил, как Гололедов подносит руку к звонку, перетаптываясь с ноги на ногу, надеясь поскорее согреться за выпивкой и едой; как он звонит, но Марко спит с ехидной улыбкой на лице.

Ему стало противно от этого видения. Буони встал, разогревая затекшие мышцы, и прошел на кухню, где выпил стакан сока, сел на табурет и начал обдумывать свою халатность. Представлял, как у него мороз по коже пойдет, когда Роман Олегович будет рассказывать о том, как горячий итальянец оставил его на холоде, не пустил в дом, уснул и забылся в мечтах и воспоминаниях, бросив, предав его. Для Марко это казалось хуже смерти! Буони обхватил голову руками. Лучше бы он сгинул в снегу на том пустыре за домами, умер, только бы не предавать русского, который был так радостен, когда согласился прийти к нему, разделить с ним одинокий вечер за бутылкой водки.

Взяв себя в руки, Марко поднялся и решил, что Роман Олегович, просто задерживается. Подумаешь, в магазине очередь или пробка на дороге? Итальянец решил, что если Гололедов придет, а у него ничего не приготовлено, то это будет очередным признаком проявленного неуважения. Этого Марко простить себе тоже не мог. Он скажет, что ужин он приготовить опоздал, потому что в магазине, где закупал продукты внезапно выключили свет и ему пришлось на ощупь искать нужные товары. Может, по дороге его остановила милиция и допрашивала о случившемся «мусорном кризисе» в Неаполе, Марко бы сказал, что ничего не знает, он живет в Бергамо, и совершенно ненавидит неаполитанцев, которые сами засорили себе город и выставили всех итальянцев на посмешище. Да, решил Буони, версия с милицией самая невероятная, а следовательно, и самая правдивая, лишь бы не призваться в том, что проспал указанное время.

На ужин Марко приготовил пельмени. Роман Олегович не пришел в девять часов, не было его и в десять, и в одиннадцать он не пришел, хотя звонок затрещал, как безумный. Итальянец рванулся к двери – на пороге стояли незнакомые молодые люди, которые извинились, а затем, с гоготом отправились на этаж выше. Видимо ошиблись квартирой, подумал Марко. Он загрустил. Перекусив, Буони вернулся на кресло-кровать и заснул под мистический цвет сумерек русской зимы. Марко вновь задумался: вдруг Роман Олегович шел тем пустырем и пожертвовал собой, чтобы он, теплолюбивый итальянец не сгинул в России навсегда? После секундной дрожи от холода, от выпавшего одиночества, Буони закрыл глаза и накрылся теплым пледом, уносясь к жгучим страстям в домике старика Антонио.

На утро Марко обнаружил себя более одиноким, ему не хотелось идти в магазин, чтобы очередной раз замерзнуть, не хотелось читать «Телефонный справочник». Бледный и больной он лежал, высунув нос из-под пледа. Смотрел Буони на черную точку на потолке, на ужасные шрамы и ущелья в местах состыковки плит. Вечером, когда Марко полностью оправился, и даже выпил кофе с коньяком, на заснеженном пустыре появился черный силуэт. Он становился больше. Человек свернул, и скрылся за домом. Итальянец взгрустнул. Только Марко допил кофе, как раздался звонок в дверь. Буони глянул на часы – семь часов вечера!

Роман Олегович все-таки пришел. Не оставил одного в эту суровую русскую зиму. Наконец, итальянец мог в полной мере напридумывать массу оправданий, только бы не сознаваться в том, что вчера он уснул, а сегодня и не ждал Гололедова.

― Здравствуй, Марко! ― опередил его Роман Олегович, начав оправдываться прямо с порога, судорожно помогая себе руками. ― Вчера пытался выучить итальянский, но у меня не получилось, а тут еще жена говорит вынести мусор, потом дети разбаловались, соседка пришла, в общем, выспаться мне не дали, но хорошо, что я застал тебя дома сегодня!..

В Гололедове точно было нечто общее с итальянцами, решил Марко, приглашая его войти, или же оба народа похожи. Кроме сицилийцев, они темнее. А в Неаполе еще и мусор. Марко подумал, что такой теплой зимы ему больше не видать. Об этом надо рассказать Минерве, чтобы та, наконец, перестала хвастаться своим Каталонским происхождением. Теперь Марко Буони будет хвастать своими, русскими, традициями.

© Денис Требушников, 2008
Дата публикации: 02.04.2008 13:37:43
Просмотров: 3013

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.