Метаморфоза
Борис Иоселевич
|
Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира Объём: 9756 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
МЕТАМОРФОЗА Мария не смогла бы сказать со всей определённостью, когда именно почувствовала отвращение к мужу, скорее всего, испытывала его всегда, при том, что объект ненависти ни с какой стороны не заслуживал подобного к себе отношения. Молодой, стильный красавец, известный в прошлом баскетболист, стоил, говоря по - нынешнему, несколько миллионов «зелёненьких», а пренебречь такой суммой, не значило ли добровольно расписаться в собственной глупости. Примерно такими были доводы Анжелы, школьной подруги Марии. Невозможно представить что-либо менее совместимое, чем наша парочка неразлучниц: лёд и пламень, в самом грубом, не очищенном поэтическим вдохновением, виде. Вероятно, между ними существовали неосознанные точки соприкосновения, секрет которых скрыт в мистическом предрасположении разнополюсных натур. Сложно, но не в этой ли сложности загадка женской ментальности? Казалось бы, простой характер, а заглянешь в колодец, каких только везувиев в нём ни обнаружится. Не ведаешь, чему дивиться, сполохам ли магнетических масс или их непредсказуемому спокойствию. Уравновешенная, даже флегматичная, Мария, глядевшая на мужчин как на ошибку природы, обнаружила родственную душу в Анжеле, прозванную, ещё в школе, за откровенное пристрастие к противоположному полу, «волокушей». В пору, когда у сверстниц едва прорезывались математические зубки и музыкальные крылышки, наслышанная о «радостях секса» Анжела затащила в женский туалет школьного отличника Васю Гридина, вынудив ошеломлённого зубрилу себя насиловать. Притом, что «насильник» явно желал того же, от волнения и неумелости обоих, задуманное сорвалось, и этот первый в их жизни фальстарт по-разному отразился на участниках эксперимента. Вася, что называется, потерял себя, доковыляв до аттестата зрелости будто на чужих ногах, находя успокоение в спиртном и онанизме. Зато неугомонная Анжела сумела оплодотворить печальный опыт, убрав последние преграды, если предположить, что таковые существовали, на пути к намеченной цели. У неё появилась раздражающая Марию поговорка собственного изобретения: «Чем чаще в лес, тем слаще палки». Неудивительно, что от банального совращения одноклассников Анжела перешла к охоте на крупную дичь и первым же выстрелом поразила учителя химии. Привыкший пользоваться опасными реактивами, он оказался неподготовленным к непредсказуемой реакции ученицы, неожиданно обнажившейся в его кабинете. Мгновенно похерив всё, что ему, ещё недавно, втолковывали о моральных принципах вузовские наставники, химик сгрёб со стола колбы с сульфатом аммония и распластал на нём, трепещущую от столь тесного соприкосновения с наукой, Анжелу. Но когда неизбежно возник вопрос об оценке за четверть, заартачился, отказываясь признать за любовницей не только отличные, но и вообще какие-то знания по своему предмету. Гордо добавив при этом, что готов ради неё на преступление, не связанное, однако, с профессией. – Что же получается, – нагло поглядела снизу вверх ему в глаза Анжела, – совратить ученицу — сколько угодно, а оценить по достоинству её молчаливую скромность — преступление? Как прекрасны бывают женщины в неправедном своём негодовании и как беспомощны перед их жестокостью мужчины. Они отлучают нас от тела, как в детстве мать от покусанной груди, и надолго, если не навсегда, теряем мы веру в справедливость, выразившуюся у химика в том, что подал на увольнение «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами», и, говорят, его видели в одном из посольств, где, через кассовое окошечко, с жаром доказывал тамошнему чинуше своё право на иммиграцию. А с Анжелы вновь, как с гусыни дождик. Так и не постигнув химических законов, обрела множество других, куда более полезных сведений, сумев придать им чеканную форму народной мудрости: «Сила секса ломит солому духа». Не потому ли на подступах к роковому тридцатилетию всё ещё оставалась «девочкой по вызову», срывающей цветы удовольствия, из которых, как известно, не сложить букета. Её подруга-антипод задержалась в девственницах до первой брачной ночи, но когда свежеиспеченный супруг, убаюканный безразличием жены, воспринятым как покорность, попытался внести некоторое разнообразие в пресные формы семейного сожительства, получил такой мощный отпор, что понадобилось немало усилий и времени для возвращения на исходные позиции. Выход на сцену Анжелы, примерившей на себя роль доброхотной хранительницы потухшего очага, сопровождался, приличествующим случаю, колокольным звоном. В выражениях, лишенных изящества, но не здравого смысла, она растолковала Марии, что глупостью, как и антибиотиками, следует злоупотреблять умеренно. Из всех известных ей порнокопытных, только Фрейда интересовали извивы женской психологии, да и то не прежде, чем осознал себя импотентом. А вот удержать мужика действующего, лишая его запретных радостей, пока никому не удавалось. И что можно предложить взамен? Чтение на ночь письма Татьяны к Онегину? – Но ты признаёшь, что радости запретные? – Зато запретный плод сладок, особенно во рту. – Во… в чём? – Не притворяйся глухонемой. А то, что у банана форма пениса, ничуть не во вред его полезности. – Каждому своё, а некоторым и чужое. – Вот как мы заговорили, обретя дар речи. По-твоему, я безнадёжная шлюха. А ты жертва непорочного зачатия. Пусть грешна я, матушка, но сказали батюшка, что грех мой простится, коль трижды повторится. – Не ёрничай. Мы с тобой слишком разные. Что тебе в прибыль, мне в убыток. Когда твой подзащитный на правах господина нанизывает меня на свой шумпур и заставляет вертеться, как чёртово колесо, знала бы, каких усилий мне стоит не обрыгать его волосатый торс. – Вообрази, что проникает в тебя не змей-горыныч, а нечто такое-этакое… – Микки-Маус, например? – Хотя бы и так. Прекрасный предлог вызвать команду спасателей. – Я устала воображать и соображать. Мир представляется мне огромной свалкой человеческих страстей, не устраивающих меня ни по цвету, ни по запаху, ни по вкусу. – Мой совет, секс-философ, не разводи антисексуальную демагогию и держись подальше от параллельного образа мыслей. Воспользовавшись очередной деловой отлучкой мужа Марии, Анжела затащила подругу к себе, накачала какой-то адской смесью и лишь после этого выпустила из ванной комнаты джина, безликого, как стёртое изображение на старой монете. «Боже, как измельчали мужики, – мысленно ужаснулась Мария, как сквозь туман, разглядывая привидение.– Неужели этот тип думает, будто мы думаем, что он думает взять нас на испуг»? – Кеша желает нас поиметь, – с трогательной непосредственностью объяснила его появление Анжела. – Кш… Кш… – с пьяной категоричностью отвергла Мария притязания молодчика. – Только через его т-труп… – Тогда он займётся мной, а ты набирайся ума-разума. Ближе к ночи, обессиленная выпитым и растревоженная увиденным, Мария подчинилась произволу сообщников. Анжела придумывала для неё позы, одну изощрённее другой, дабы посильнее уязвить притворщицу, возомнившую, будто не из тех, кто впадает в экстаз при виде куска дымящейся мужской плоти. А Мария неожиданно легко притерпелась к столь явному насилию, позволив взять себя и спереди, и сзади, и только захлебнувшись спермой, возроптала. Могло показаться, что между подругами пробежала чёрная кошка отчуждения, но несколько дней спустя, Мария, не отличавшаяся злопамятностью и, к тому же истосковавшись, явилась на лобное место / от слова «лобок», съехидничала Анжела/ с видом раскаявшейся праведницы, дабы отпустить виновнице грехи своего позора. Могла ли Анжела не преподать послушнице очередной урок житейской мудрости и могла ли Мария не принять его без возражений? Стандартная реакция обеих не залежалась: «Дурёха! Женщина без мужчины, как хвост без собаки». – Ещё надо поглядеть, какой хвост и какая собака. Иную тварь хоть в духовке поджаривай, краше от этого не станет. – А ты любишь или любила кого-то, кроме себя, неповторимой? – О присутствующих не говорят. – Прости, не поняла? – Не притворяйся глухонемой. – Ах ты, хитрая обезьянка! Ладно, не стану, хотя в пору и ослышаться. Кстати, что общего между гороховым супом и яичницей? – Повар. – И заказчик. - Разобраться бы, кто меня «заказал»? Кажется, ответ рядом. Стоит протянуть руки и… – Что? – Пустота. – Не занятое место, ещё не означает пустое. Позарилась Маша на прелести, на чужие, из золота, челюсти. Вот, что значит, универсальное блюдо: и мужчинам подавай, и женщины не отказываются. Тише-тише, подружка, протестуй, но не так бурно. Похоже, я попала не в бровь, а в самое, что ни на есть, либидо. А посему обнажимся перед могилой предрассудков. И как бы опережая реакцию Марии, не спеша разделась, как привыкла делать это перед мужчинами. То был сумасшедший день… Сумасшедшая ночь… Сумасшедшая жизнь… Мария цвела и пахла. По мнению Анжелы, она напоминала гладиолус, ещё недавно притворявшийся ромашкой. Отвлечённый от сделок с недвижимостью, муж был приятно удивлён: ни прежнего отвращения, ни малейшей нервозности. Женщина из плоти и крови билась и кричала от наслаждения в его объятиях. И лишь иногда срывавшееся с уставших, от чрезмерных ласк, губ знакомое женское имя, — настораживающая супруга деталь,— смывалась, однако, накатывающейся, как рок, штормовой волной сексуального восторга. А когда он, распиная на кресте сладострастия на сей раз Анжелу, попытался выведать тайну удивительного преображения Марии, двусмысленная улыбка двойного удовлетворения была ему ответом. Борис Иоселевич . © Борис Иоселевич, 2016 Дата публикации: 10.06.2016 04:09:37 Просмотров: 1855 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|