Коротко, просто и ясно

Джон Мили

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 19064 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

- Давайте договоримся так: я сейчас кое-что вам зачту, много времени не займёт, а потом оставлю рукопись и пойду. А вы это напечатаете.
От такого нахальства у меня, как говорится, в зобу дыханье спёрло и краска бросилась в лицо.
- Да что вы себе позволяете, - выкрикнул я несколько сдавленным голосом. - Уважаемое издание… Мы не печатаем что попало...
- В этой папочке, - ответил он спокойно, - помимо моих листочков, ещё и энная сумма, так сказать, денег; поверьте, вполне достаточная для этой маленькой услуги.
Он открыл папку и показал: стопка стодолларовых купюр выглядела очень даже себе внушительно.

Дела в моём журнальчике шли к тому времени не блестяще. Точнее сказать, я уже подумывал о банкротстве. Молодые авторы, с помощью которых я некогда открывался и начинал, по мере приобретения известности и, как они считали, авторитета (какой уж там известности и какого такого авторитета, мне никогда не было понятно), требовали двойных, и даже тройных, гонораров, а когда я отказывал, тащили своих уродцев в другие издания; на фоне всеобщего безденежья подписка снизилась раз этак в десять, а розничные продажи упали настолько, что книжные магазины и лавки отказывались брать. Я сократил тиражи до прям таки неприличного минимума и уволил две трети своих сотрудников, сам вламывал, как лошадь, но это не помогало. К тому же незаметно выросла дочка, а жена подошла к бальзаковскому возрасту, и обе требовали финансовых вливаний, причём в категорической форме: одна ссылалась на растущие потребности созревающей женской личности, другая — на достоинство уже состоявшейся женщины-матери и необходимость поддержание должной формы. Короче, деньги были очень нужны.

- Ну, что, договорились?..
Я посмотрел на часы и только махнул рукой.
- Значит, так...

„Мой жизненный принцип железный: чтоб все коротко, просто и ясно. Исхожу
из следующих двух посылок: во-первых, краткость - сестра таланта, это известно всем, и, во-вторых - пусть меня не поддержат, это моё личное убеждение, - простота и ясность есть сам талант. В доказательство задумал рассказать что-нибудь в письменной форме; да так, что второе будет соседствовать с первым, но убеждать значительно больше.
Как рассказывать на бумаге я теоретически знаю. Много читал, разговаривал с умными людьми, в частности, и с писателями. Описывать нужно только то, что знаешь и, желательно, видел своими глазами. Сюжет должен иметь начало, хотя особого значения оно не имеет, так, задаётся тон; середину, где есть уже как бы фон и разворачиваются основные события; и финал - это когда сжатая пружина повествования даёт, наконец, герою под зад, и он оказывается либо в постели возлюбленной - это положительная концовка, либо убит - отрицательная. Возможны, конечно, варианты. Предположим, не в постели, а в Буэнос-Айресе, в шикарном отеле; или не убит, а просто неизлечимо болен. Дела это, в сущности, не меняет; главное, психологически всё будет правильно.
Перебрав в поисках сюжета относительно недавние события моей жизни, я остановился на пикнике. Почему именно на нём, читатель поймет из текста, простого и ясного. Ещё, упругого, поскольку упругость тоже почитаю.
Итак, приняв таблетку, я ложусь на кровать и начинаю настройку. (Очень важная штука, надо сказать; тут я согласен с врачом и со всеми своими возможными оппонентами: войти в состояние, вновь увидеть, понюхать, прочувствовать ситуацию, оставшуюся навсегда в прошлом, с тем, чтобы потом передать её на бумаге). В голову лезут сначала разные мысли. Правильно, так и должно быть, это пройдёт. Вот, медленно, постепенно, нападает особый туман (знаю, он называется творческим). Звуки вокруг становятся глуше, ещё и ещё, потом вообще пропадают. Перед моими закрытыми очами носятся размытые тени, обрывки видений. Я как бы сплю. И вдруг, упругим толчком - чёрт из табакерки! - возникает картинка.

Место, где мы гуляли последний раз, действительно замечательное. Озеро, лес, пляж... Даже горки, что в наших географических условиях - нонсенс. И настроение замечательное - какое-то необычное, доброе, полувоздушное. Солнышко сквозь деревья, много тени. На пляже поджаришься, и - в воду. Накупаешься в прохладной и ласковой, обсушишься на солнцепеке, и - в тень, в благодатную. А там женщины возятся, стол готовят. Вина и закуски... навалом!.. Эх, погуляем, ребята!
Я очень хорошо видел, держал воображением всех участников пикника. Все свои, все друзья. Их лица вставали перед глазами, простые и ясные, какие не получаются на фотках. Я перемещал их в прозрачном воздухе, выстраивал в ряд, так что выходила прекрасная галерея. Менял местами, вешал левее, правее, чуть выше иль ниже. Пашкино повесил отдельно, на невысокой березе.
Дело в том, что Пашка - он единственный в компании просто знакомый. Я взял его с собой в последний момент: крутился поблизости, а у меня оставалось в машине свободное место.
- Что, на пикник собираетесь? - подошёл и встал, наблюдая наши - мои с женой, а также друга моего, Серёги, с его Галкой - последние приготовления.
- Да, вот, выезжаем... - отвечал я.
- А куда? - поинтересовался он. - Может, я знаю?..
- На природу. Тут озеро недалеко.
- А лодочку надувную берете?.. А то у меня есть. И палатка... так, на всякий случай...
- Да?.. - Я внимательно посмотрел: видно было, что ему очень хочется с нами.
Пашка, вроде, парень хороший, тихий. Сейчас холостой, то есть, разведённый. И чего от него жена сбежала - до сих пор не пойму!.. Живём в одном доме давно. Хоть ни я у него, ни он у меня никогда не бывали, но иногда по-соседски выручали друг друга: то спички там, предположим, иль бутылка, если гостям не хватило и есть в заначке. Мужик не скандальный, не пьянь, и не рвань какая...
- Ладно, Пашка! Если хочешь, бери бутылку, лодку свою, и полезай в машину.
Он обрадовался - „я счас, мигом!“ - побежал в дом и через минуту вернулся: водка в одной руке, брезентовый мешок - в другой.
Жена за рулём, а то у меня с недавних пор, бывает, руки трясутся. Поехали.

Галерея лиц вдруг распалась. Разъехались до боли знакомые носы и уши, глаза и волосы; вцепившись друг в друга, закружились в нелепом каком-то хороводе. Один Пашка продолжал висеть сбоку, на березе, безучастно глядел, как я мучаюсь, усилием воли пытаясь расставить всё по своим местам. Наконец, удалось!..

И вот, мы уже за столом. Женщины постарались, каждая чем-то удивила: кто диковинным салатом, с сыром и ананасами; кто фаршированными грибами, с луком и яйцами; кто пирогами с картошкой... Лишь моя ни черта не сготовила, купила готовый торт с вишнями. Она такая... она, видите ли, не по этой части! О, ё... Всю жизнь страдаю, и жру на закуску полуфабрикаты. Да, ладно...
Замаринованная Сашкой баранина ждет своей очереди, одним своим видом вызывая обильное слюнотечение.
О, эти волнительные предощущения! С детства обожаю шашлык. Вот, потухнет костёр в мангале, ровный жар от раскалённых докрасна углей замутит воздух, и тогда нанизанные на шампуры куски сочного мяса, быстро покрывающиеся восхитительной, вся в разломах, корочкой, шипящие, перемежающиеся с толстыми, местами подгорающими кольцами лука и баклажанов, и помидоров, разнесут свой ни с чем не сравнимый запах на всю округу. Проходящие мимо люди будут оглядываться, принюхиваться, восхищенно крутить головами. Знай наших! Здесь жарится настоящий кавказский шашлык!.. Вы знаете, что это такое?.. а?!. А под водочку?! а?!.
А пока я вижу огромную сашкину руку, тянущуюся через весь стол за солёным огурцом. Из внезапной прихоти останавливаю, развлекаясь, переворачиваю ладонью вверх, не даю взять. Наблюдаю за удивлённым, и, в то же время, обиженным сашкиным лицом. „Да что ж это такое?!. - говорит лицо. - Огурец паршивый съесть не дают...“ Наконец, разрешаю, и, после очередной рюмки, он, зажатый между большим и указательным пальцами, отправляется целиком в широко разинутый сашкин рот.
Сашка и весь из себя огромный детина, ну, просто зверского вида: рост под два метра, богатырские мохнатые плечи, спина и грудь, кулачищи - с четыре моих кулачка и ступни пятидесятый размер. Молотобоец! Гигант! Как почти все большие физические люди, в жизни сущий ребенок и требует руководства. Когда мы с ним познакомились, работал грузчиком на товарной станции, пребывал в нищете и пьянстве, беспомощный под гнётом собственной родной матери. Сашку я быстро пристроил, а мамашу укоротил.
Его жена, Людка, очень красивая баба. Но, деревенская, скучная, как все они. Правда, пообтесавшись немного, уже начинает встревать: мол, не спаивай мужа... Иногда я думаю, что зря её Сашке присоветовал. Надо было кого посмирнее выбрать. Сейчас, выпив немного вина, подобрела, и, улыбаясь, гоняется вилкой за крошечными маринованными лисичками. Грибы распозаются по тарелке; словно издеваясь над ней, уворачиваются, не даются. Она громко хохочет и мило краснеет; похоже, начинает злиться. Её подзуживает Серёга. Засовывая в рот пятый - если не шестой, я проследил - пирожок, говорит: „Ну, ты чё, старуха, с такими руками, и всё ещё замужем?!.“ Людка огрызается: твоими, дескать, молитвами. Наконец, подцепив лисичку, демонстрирует её всем: глядите, какая забавная... И действительно, повисший на кончике вилки грибок - тонюсенькая, хитро изогнутая ножка и крохотулечная шляпка - напоминает живого извивающегося червячка, извлеченного из яблочной мякоти.
Серёга, толстый и умный парень, мой настоящий друг со школьной скамьи. Сначала дрались, и он всегда меня побеждал. Брал весом, скотина, прижимал к земле и бил. Потом подружились на чём-то, не расставались, били других. Сколько пудов соли съедено, сколько выпито вместе - не счесть! В какие только заварушки не попадали!.. Отовсюду выручали друг друга. Галку, жёнку его, тоже я ему подсунул. Заметил, что нравится - от себя оторвал. Для друга не жалко. И он, и она, особенно, благодарны по сию пору. Никто в городке не знает, что раньше шлюшка была, кто только не пробовал. Красавица! Груди - во! бедра - во! И талия при этом, а ножки – просто сказка! Когда мы сюда перебрались, - разумеется, вместе, и не по своей воле, - я молчал, как рыба в пироге. И тогда, и сейчас, захожу, бывает, когда Серёга в смене. Вспомнить молодость, поразвлечься...
Вот, гляжу я сейчас на Типыча, ещё один мой дружок. Балагур, бонвиван, ест исключительно ножом и вилкой. Огурчик наколол, ножичком - чик, и кусочек в рот. Рюмочку держит - мизинчик в сторону отставляет. Приятно посмотреть на интеллигентного человека. Он всегда был такой, я его давно знаю. В прошлом бандит и рецидивист, очень интересная личность. Представляете, до сих пор дело его не закрыто. Нет срока давности. Ищут. Лет с шесть назад я получил его письмецо из колонии, зэк один освободившийся передал. Ахнул! Дескать, намерен бежать, обеспечь "крышу". Где же, думаю, я ему "крышу" возьму, когда сам только-только обустраиваюсь на новом месте. Но с Типычем так нельзя, очень серьёзный человек. Пришлось побегать; кое-кого нашёл, кое-с кем побеседовал. Боялся, не получится… А получилось! Все тип-топ, пластика, документы в порядке, прописка есть. У новой жены, у Зинки. Никогда б не подумал, что согласится. Люди подсказали. Учёная женщина, кандидат наук... а поди ж ты, полезла в аферу! Деньги, говорит, очень нужны. Не могу, говорит, так жить, по рождению, дескать, дворянка. Какая она там дворянка, никто не знает, но денег-то у Типыча как раз пруд-пруди. Милое дело! Как появился он однажды у меня ночью, весь грязный, небритый и тюрягой отвратительно пахнущий, так через день, весь из себя разодетый, надушенный денди, стоял под венцом. Как ни странно, они быстро сошлись. Зинка стала и женой, и подругой, более того, лучшей помощницей в делах... Ох, дела, дела… Типыч – молодец, мощно, хорошо развернулся. Используя ситуацию в стране, сложившуюся к этому моменту конъюктуру и старые связи, наладил поставки живого товара в лучшие бордели страны. Вот это, я вам доложу, бизнес! Тысячи процентов прибыли! Обнищавшие наши девчушки прут и прут, работают за копейки. Зинка объездила всю Европу, была в Штатах и ещё где-то, досконально знакомилась с тамошними в этой сфере делами, рекламой. Теперь, и давно уже, вышли на зарубежные рынки. Успех потрясающий! Я немножко помогаю их фирме... в свободное от работы время.
Кажется, всех описал... О!.. А собственная жена!.. Сейчас.
Я взял её к себе за умение и какую-то отчаянную, неженскую, храбрость. В нашей работе это, пожалуй, самое главное. Девке, в ёё первый раз, с такой лёгкостью замочить человека… Нет, такого ещё не видел. И потом… Руки, что называется, по локоть в крови, а... поёт и смеётся. Ещё… красивая! Ну, может, не такая, как Галка или Людка, зато любить умеет, как им не снилось. Мне, считаю, просто с ней повезло. Единственное что... не хозяйка. Это нет.
Теперь можно дальше.

Ага. Значит, покупались мы, позагорали. В промежутках водочки, конечно, под закусочку. Время летит. Как поели шашлычка, так все и разомлели. Только Пашка с Типычем с лодочки рыбу ловят, обещают пожарить каким-то особенным способом.
Я, надо сказать, к тому времени уже сильно набрался. Отдыхать — так отдыхать! как привык!.. И, как всегда в таких случаях, потянуло на хохмы. И ничего бы не было… нечего было Сашке смотреть. Он-то знает, что не люблю, делаю тогда назло. Ну, прикоснулся к груди, по жопе жёнку твою погладил… Что тут… подумаешь! Возьми, погладь мою… я же не возражаю! А как привставать начал, дружок мой — подельничек, причём с угрозой… так только ещё хуже! Людка Сашка уговаривать: мол, пусть, от меня не убудет… А этот бугай, оказалось, тоже нажрался. Попёр. Я во хмелю дикий, никого не прощаю. И все ведь про это в курсе!.. Серёга, конечно, тут же становится между нами. Да поздно. Выстрелил я прям через спину его, и оба упали. Серёга — тот сразу помер, а Сашка пришлось добивать. Мигнул жене. Та понятливая: в момент и Галку пришила, и Людку. Куда им одним, без мужей?!. Зинка, значит, валяется, вроде как без чувств.
Пашка с Типычем, вижу, как стрельбу заслышали (тихие такие хлопочки, поскольку с глушителем… а типычево тренированное ухо всё равно слышит), так удочки побросали и к нам погребли. А я стоял, качался и в большом пребывал сомнении: что с Пашкой делать? не вовремя он напросился!.. Хоть и ясное дело, но решил с Типычем посоветоваться. Ну, смешно, какие там варианты?!. Стрелять не хотелось. Дали по голове, и повесили ни в чём не повинного Пашку на ближайшей берёзе. Трупы потом убрали, в лодочку запихнули да и утопили посреди озера.
Коротко, просто всё получилось. Но, вот неясно мне до сих пор: кто продал?..»

- А?.. как вы думаете?..

Автор повернулся и уставился мне в глаза. Оторопев от неожиданности, я глупо закхекал, кажется, даже покраснел. А в голове пронеслось, примерно, следующее: «...что делать... ведь точно преступник… мало ли… пришьёт». Тем не менее, взял себя в руки и ответил:
- Да кто ж его знает...
- Уклончиво… - улыбнулся он. - Ну, да ладно.
Он засунул рукопись в папочку, подвинул её ко мне, затем встал и поправил штаны:
- Пошёл я.
Я глядел на его удаляющуюся фигуру — сухопарый старичок лет под шестьдесят, небольшого росточка, да и в лице никакой значительности: чуть вздёрнутый нос, тонкие губы, впалые морщинистые щёки и довольно низкий, тоже морщинистый, лоб - и соображал. Так. Два варианта. Первый: ничего не было, выкинул из головы, забыл; второй: звоню в полицию. Есть ещё третий: плюнуть на всё, взять деньги, печатать.
Борьба внутри меня шла нешуточная (к чести моей сказать, не последнее место в ней занимала мысль о гражданской ответственности)... Правда, недолгая. Через полчаса выбор был сделан (прагматизм победил!), и я отдал сочинение редактору на необходимые вычитку с корректурой, чтобы потом направить в печать.
Через пару недель, когда сидел и как раз просматривал свежий номер журнала, раздался звонок. Звонил мой приятель, замначальника нашей полиции. В голосе, сразу заметил, некая напряженность:
- Слушай, я тут в твоём журнале… Рассказ… Ты мне скажи: кто автор?
- А что такое?.. - почуяв неладное, я сразу подсобрался.
- Понимаешь, там… Впрочем, не телефон. Давай встретимся... к примеру, в нашей кафешке через час. (В этой кафешке мы собирались на мальчишники нашей небольшой, но сплочённой компанией любителей повеселиться).
Через полтора часа я уже знал, в какую историю вляпался. Оказалось, лет пятнадцать назад в каком-то ближнем озерке нашли целую гору женских и мужских трупов, причём все перед утоплением были застрелены, кроме одного мужика, который был предварительно повешен.
- …Короче, - заканчивал повествование приятель, - точно как в твоём журнальном рассказике, даже и по количеству убиенных сходится. И дело ещё не закрыто за давностью. А потому будем искать автора с его героями - Типычем и Зинкой.
На следующий день я дал в полиции письменные показания и с моей помощью был составлен фоторобот. А через полгода я присутствовал на суде в качестве одного из свидетелей.
Автор мой сидел в клетке для обвиняемых, слегка сгорбившись и с отрешённым видом. Увидев меня, оживился, подлец, встал и, широко улыбнувшись, показал большой палец. Получив по приговору максимальный срок за убийства с отягчающими, нисколько не расстроился и только — может, показалось? - вроде как мне подмигнул.
Ещё прошло какое-то время. Его адвокат, ну тот, который защищал его на суде, принёс мне записку. От него, подлеца. Там он пишет, буквально: что, мол, точно знал, что я его заложу полицейским, но ни о чём не жалеет и даже рад, что подохнет не абы как, а - писателем; и ещё, мол, просит позволения присылать свои работы в редакцию уже из лагеря. И ведь, действительно, присылал, и деньги откуда-то приходили переводами. Я это всё, не читая, пристраивал в жёлтую прессу. А недавно, мне сказали, помер, мерзавец, в натуре. Фу… Слава богу!.. Не нужны мне его грязные деньги!

P.S. Всё как всегда! Как пошли первые отклики, так сразу и главный вопрос: а с Типычем что? и с его женой, Зинаидой, кандидатом наук?.. Поймали - не поймали? сидят - не сидят?.. Интересно ведь.
Отвечу так: Типыч - это вам не наш лит.герой, на беду свою оказавшийся графоманом. Он гораздо круче.
В общем, с месяц назад звонит мне мужик, представляется как-то (а голос вальяжный) и просит о встрече, намекая при этом про ресторан. Хорошую еду уважаю, особенно, если не платить. Встретились. Он с дамой, одеты очень и очень. После того, как выпили и поговорили, как водится, о погоде, они перешли к главному. Коротко сказать, просят издать покойника-автора отдельной книжкой. Когда я наотрез отказался, мотивируя, что у меня ничего нет, то есть, не осталось, предложили таку-у-ю сумму... А на прощание мужик и говорит: что, мол, прототипы они и что, мол, это без передачи. И зовёт к себе в гости... Как бы вы думали, куда?.. Правильно, в Австралию. У них там фирма, поместье и, вообще, всё хорошо.
Пришлось побегать, конечно, но книжка получилась богатая: переплёт с золотым тиснением и иллюстрации... не скажу кого, вы все этого художника знаете.
Билет на самолёт в кармане; завтра, с "сигналом" в сумке, лечу. А как вернусь, обещаю разворот о... прототипе, его семье, жизни и бизнесе в новом своём издании. Журнальчик я задумал интересный. Первый такой в городе... только для мужчин.

© Джон Мили, 2019
Дата публикации: 06.03.2019 22:04:25
Просмотров: 1612

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.