Панночка с орехами
Маргарита Ротко
Форма: Стихотворение
Жанр: Верлибр Объём: 89 строк Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
... когда тишине отрезали уши, она плакала… Папа, помнишь, как я ненавидела эту панночку? Сейчас она стоит в подъезде, перебирая голоса за дверью, разбавленные тёплым шипящим картофелем в шкварках чьих-то вскриков. Она стоит в холодном подъезде, пропускающем сквозь поры испарения чьей-то страсти и миазмы мусоропровода. Она стоит в бездонном подъезде, полном мышиной возни, с которой щелкунчику не справиться – впрочем, она не слышит хруста сломанной челюсти. Я ей завидую. Папа, помнишь эту панночку? Ты приглашал её по вечерам. Я злилась, взбивала подушки, пыжилась, протягивала сквозь стены руки, просила орехов, получала на орехи – она брала меня на руки, целовала в губы, успокаивала… Теперь она приходит ко мне по старой памяти. Приносит к чаю печенье – «ушки» в сахарной пудре, мышиное лакомство… Я целую её в губы. Я её жалею. Папа, это потом понимаешь, что им – больно, – всем этим мишкам со вспоротыми насильственным сэппуку животами, пылесосам с распухшими языками, пианино с клавишными расстройствами, только ей – нет. Она стоит в подъезде, впитывая кожей путеводные вопли котов, плодородные стоны кошек, пограничные вальсы ступенек, по которым кроме них никто и не ходит… Папа, по понедельникам я продолжаю находить во рту выпавшие зубы… Я знаю, - кешью от хронического отсутствие cash'а, арахис развращённой анархии, крупные бразильские парни, застрявшие в нашем чемпионате, - всё это – банальная передозировка орехов… Щелкунчик болен. Комариный писк переходит в фанфары мышиного короля. Мышиный король медленно перемещается с лодыжки на колено. Кричать нельзя, - барабанным перепонкам панночки – больно. Они плачут… Папа, я отдала бы все свои бирюльки, все рюшики, все взрослые бюстики, все пустые бутылки, чтобы однажды она выпала из меня белым молочным зубом – безболезненно, во сне, без помощи ниток и орехов, - прошу тебя, сделай меня заново и никогда с ней не знакомь, пожалуйста… * Земля неслышно чешет свою ось, подъезд тихо выгрызает нижние ступеньки, под окнами беззвучно распускают корни деревья, не имеющие кровного родства с Грецией. Папа пьёт пиво, - всё-таки, понедельник, - но это не мешает ему услышать рыдания в подъезде и впустить в дом панночку, невидимую в дымке миазмов чужой страсти и испарений вокруг мусоропровода. Ну здравствуй, – смеюсь, – здравствуй. И она улыбается на все триста шестьдесят пять, умноженные на мою взрослость, будто глухая акула. © Маргарита Ротко, 2009 Дата публикации: 27.03.2009 23:51:15 Просмотров: 2566 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииИнна Кайлин [2009-03-28 18:50:36]
... когда тишине отрезали уши,
она плакала… хищница, подруга, мучительница, спасительница разная своя и чужая знакомая и новая вечная и страшная, потому что как смерть, и мысли о ней но не пустая наказание или благодать заставляет слышать себя на все триста шестьдесят пять Ответить |