Дагона. Глава 13-14-15-16-17-18-19

Евгений Костромин

Форма: Статья
Жанр: Фантастика
Объём: 155653 знаков с пробелами
Раздел: "Дагона"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

продолжение

Глава 13

"Чертовщина какая-то!"- Борк почти с остервенением затушил окурок в пепельнице, словно тот был виновником всего случившегося.
Уже третий день он занимается этим делом, но так же далёк от разгадки, как и в первый. Главное не понятно, что могло так сильно обжечь Фризу. На взрыв это не похоже - водитель ничего кроме крика девушки не слышал. Снаружи машина не повреждена, зато внутри вся дверь искорёжена. Часть колье оплавлена и кроме одного бриллианта и большого рубина ничего не пропало, да и эту пропажу заметили не сразу - первое время все занимались пострадавшей. Остатки колье охранник снял с Фризы ещё в машине, когда они ехали в больницу.
В тот день никто и не думал о драгоценностях. И лишь когда колье передали Корвеллу, тот заметил пропажу рубина. Машина в это время уже стояла в ремонтном боксе "Шарлея". Первые два дня Борк, не зная о том, что исчезли рубин и бриллиант, занимался розыском и опросом всех свидетелей, и провёл в машине лишь беглый осмотр. О чём сейчас очень сожалел. При повторном и более тщательном осмотре он обнаружил много интересного.
Борк приехал в тех. центр на следующий день после пожара. Он был первым, кто вошёл в бокс, где стояла машина Фризы. Природа наградила его обонянием, которому мог позавидовать любой парфюмер. И он сразу почувствовал еле уловимый запах канализации в салоне машины. Осматривая крышку канализационного люка, Борк понял, что её кто-то недавно открывал. К тому же вокруг было полно рыжих пятен высохшей жижи, которых вчера, как его заверила уборщица, ещё не было. Судя по форме и размеру, это были мужские туфли.
"Если бы кто-то хотел специально пробраться в бокс через канализацию, то он, конечно же, обулся бы в сапоги,- подумал Борк.- Значит, он или случайно туда попал, или так торопился, что ему было уже не до сапог. Кроме журналиста в канализацию спускались и пожарники, но они то, уж точно не в туфлях сюда приехали".
Он сфотографировал отпечатки обуви и продолжил осмотр машины. Под сидением водителя Борк нашёл оплавленное углубление. Он вызвал личного шофёра Фризы, но тот только руками развёл - он каждый день пылесосит и протирает машину, но это видит впервые. Ни один специалист не смог определить, что же могло так изуродовать и оплавить внутреннюю сторону двери. Особенно впечатляло стекло. Казалось что-то небольшое и круглое давило на него изнутри разогрев почти до температуры плавления. Фриза сказала, что успела увидеть вспышку яркого света, а в следующую секунду уже потеряла сознание. Никаких звуков сопровождавших эту вспышку она не слышала.
"А что если это была шаровая молния?- Борк поморщился и потёр пальцами переносицу. - Но как она вдруг возникла в машине? Насколько мне известно, она появляется лишь во время грозы. И куда пропали камни? Водителя и охранника проверили на детекторе. Они ничего не брали. Скорее всего, их взял кто-то другой, когда машина стояла здесь, в боксе. Уж не тот ли, кто появился из канализации?"
Борк попросил работников мастерской проверить, не пропало ли что-либо в их отсутствии. И вскоре один из них сообщил, что в машине, которую он ремонтирует, кто-то пользовался аптечкой. В ней отсутствовали бинты и некоторые медикаменты.
"Похоже на то, что здесь побывал именно журналист,- подумал детектив.- Вчера на пожаре он выпал из поля зрения на целых три часа. А когда его остановил патруль, то он был одет уже в чистую одежду. Руки перебинтованы, а волосы на голове обожжены. Значит, он успел заехать домой и переодеться, а грязное бельё, наверное, выбросил в мусоропровод. Сегодня утром он сказал, что едет к отцу на Панка. Рано я снял с него наблюдение!"
Борк позвонил своему помощнику.
— Гордон. Выясни, на каком отрезке пути к озеру Панка находится наш журналист. Бери с собой своих парней, и наблюдайте за ним днём и ночью.
Следующий звонок был начальнику полиции.
— На связи ноль пятый. Мне нужны специалисты, чтобы срочно провести обыск на квартире Герона Мелвина, журналиста из "Ежедневных новостей". И ещё мне нужна бригада людей, которые умеют копаться в мусоре.
Он назвал адрес дома, в котором жил Герон.
— Хорошо. Через час обе бригады будут на месте. Там и разберешься, куда кого послать,- ответил начальник полиции.
Борк посмотрел на часы. У него было пятнадцать минут свободного времени, и он решил осмотреть колодец канализации. Спустившись по лестнице до самой воды, он достал из кармана приготовленный заранее кусок верёвки с грузом и промерил глубину.
"Больше метра,- определил сыщик.- Если он нигде не упал, то вымок только до пояса".
Он попросил рабочего, стоявшего у люка, закрыть крышку колодца и вскоре остался в полной темноте.
"Без фонаря здесь не обойтись. Как же он пробирался по каналу? Может, он пользовался фотовспышкой? Надо будет забрать ту пленку, на которую он снимал пожар".
Детектив поспешил выбраться из канализации. Его обострённое обоняние уже не могло больше переносить ту кошмарную вонь, что здесь стояла.
Пока Борк ехал до квартиры Герона, он позвонил в коммунальную службу этого района и выяснил когда, куда и какая машина вывезла мусор из этого дома. По прибытии на место, он сразу отправил одну из бригад на городскую свалку - искать одежду, а главное обувь Герона, подробно объяснив сотрудникам, во что тот был одет и каков рисунок протектора его туфлей. Со второй бригадой он поднялся в квартиру Герона. Мастерам этого дела не понадобилось много времени, чтобы провести всю операцию. Драгоценностей не обнаружили, грязной одежды, естественно, тоже. Фотокамеру он, скорее всего, взял с собой. С первых же минут обыска Борк заметил, что с комода исчезла статуэтка. Это его очень заинтересовало.
"Неужели он решил её кому-то подарить? Или он увёз её отцу? А может, случайно разбил и выкинул в мусор?"
На всякий случай он позвонил группе, выехавшей на поиски одежды, и сообщил им дополнительное задание - искать разбитую статуэтку. Затем позвонил Гордону. Тот уже мчался по автостраде вдогонку за Героном.
— Попытайтесь выяснить, не привезёт ли он к отцу статуэтку, рубин и бриллиант. Если они уйдут на рыбалку, то обыщите весь дом. Только сделайте это незаметно. Его сейчас ни в коем случае нельзя спугнуть. И помни Гордон - я должен знать каждый его шаг.
— Понял шеф. Я разделил на время нашу группу и посадил одного из ребят на попутный грузовик. Так удобней будет за ним следить.
— Хорошая идея. Сообщай мне обо всём, что увидите. Всё. До связи.
"Чёрт! Нужно было вчера после его ухода установить здесь скрытую камеру! Что-то слишком много я делаю промахов. Этот журналист меня постоянно опережает".
Борк снова набрал номер телефона. Теперь уже редактору газеты.
— Это звонит Борк. Вчера Мелвин фотографировал пожар в "Шарлее". Я бы хотел посмотреть и эту плёнку, если, конечно, она у вас.
— Увы,- ответил Симон, хотя в его голосе совсем не чувствовалось разочарования.- Он вчера обронил её в канализации вместе с камерой.
— Вот как? А сколько дней будет длиться его отпуск?
— Неделю. Но он человек непоседливый, может вернуться и раньше.
— Ну что же, спасибо за информацию. Всего хорошего.
— Желаю удачи.
"Да, удача мне сейчас нужна, как воздух,- подумал Борк,- а пока только одни проколы. А если он специально уничтожил камеру? В темноте пользовался фотовспышкой, и по привычке снял крышку с объектива, если у него вообще есть крышка. А когда понял, что на плёнке остались снимки канализации, то утопил её вместе с аппаратом. И всё же надо обыскать тот колодец, в который он упал, и тот из которого он вылез".
Во время вчерашнего его визита в эту квартиру от внимания Борка не ускользнуло, что Герон искал среди фотографий что-то, чего не было на плёнке.
"Что бы это могло быть? Он что-то видел и помнил, и как ему казалось, сфотографировал. Но среди снимков он не нашёл этого момента. Испорченных кадров на плёнке нет. К тому времени, когда её отдали проявлять, на ней ещё оставалось свободное место. Значит, он имел возможность снимать всё что хочет. Какую же тогда фотографию он искал? В этом деле пока только одни вопросы и ни одного ответа".
Борк позвонил начальнику полиции и получил разрешение установить в квартире микрофоны и скрытую камеру. Заметил Борк и то, что окна в квартире были открыты так, словно её хотели проветрить. Но, судя по количеству найденных окурков, здесь не могли сильно надымить. Остатков пригоревшей пищи в мусорном ведре он тоже не обнаружил. После того, как закончили обыск и установили наблюдение, Борк отпустил эту группу и поехал на помощь той бригаде, что перебирала мусор.
Отряд новоявленных "бомжей" облепил то место, на которое показал водитель мусоровоза, и ловко орудовал длинными металлическими крючками, растаскивая и отбрасывая ненужный мусор. Через полтора часа с начала поиска стало понятно, что этих вещей им не найти.
"Вот жук,- усмехнулся Борк.- Он выбросил их в другом месте. Значит, боялся, что одежду и туфли начнут искать. И это лишь подтверждает то, что он был в боксе и в салоне машины. Конечно, было бы замечательно найти эти туфли. Тогда бы ему уже не отвертеться. Но перерыть всю свалку - просто нереально. К тому же бульдозер уже задвинул часть мусора на утилизацию".
Он объявил об окончании поиска, что не могло не вызвать радость на лицах уставших "бомжей". Но она была недолгой, потому как следующим этапом поисковых работ Борк назначил канализацию. И это привело всю бригаду почти в депрессивное состояние.
— Один час на обед, час на подготовку и час на дорогу. Итого, через три часа я жду вас в тех. центре "Шарлей", у места пожара.
Бригада, молча, и без всякого энтузиазма, стала усаживаться в свой микроавтобус, а Борк снова взялся за телефон. Он набрал номер Корвелла и попросил, ответившего ему секретаря, доложить о нём Бернару.
— Алло,- услышал он голос Корвелла.
— Добрый день маста Корвелл. У меня к вам один вопрос. Во время нашей первой встречи мы договорились, что в интересах следствия вы не будете от меня скрывать ничего, что помогло бы раскрыть это дело. Так вот, теперь мне нужна полная информация о пропавшем рубине.
После весьма продолжительной паузы Корвелл, наконец, ответил.
— Хорошо. Приезжайте ко мне домой. Я вас жду.
Через полчаса Борк входил в кабинет Бернара в сопровождении секретаря, который, подойдя к столу, отодвинул от него кресло, приглашая детектива занять это место.
"Всяк сверчок - знай, свой шесток″,- усмехнулся про себя Борк, садясь в предложенное кресло.
Корвелл дождался, когда за секретарём закроется дверь, и спросил:
— Объясните мне, какая связь между рубином и тем, что произошло с моей дочерью?
— Дело в том, что я даже не знаю, как классифицировать этот случай. На покушение это не похоже. Во всяком случае, в криминальной практике не было даже похожего преступления, если только кто-нибудь не изобрёл какое-то новое оружие. А, принимая во внимание, что пропали рубин и бриллиант, то это уже можно назвать попыткой ограбления. Если хотели украсть всё колье - то неудавшаяся попытка. А если хотели взять именно рубин - то кому-то это вполне удалось. Есть ещё один вариант - несчастный случай. Из всех известных явлений, такой след могла оставить только шаровая молния. Но откуда она вдруг возникла в салоне машины - не сможет ответить никто. Поэтому меня и заинтересовал рубин. Это единственная ниточка, которая может куда-нибудь привести.
— Его нашёл начальник археологической экспедиции в Красных Песках.
— Там, где произошло землетрясение?- быстро спросил Борк.
— Совершенно верно,- кивнул Бернар.- Он сам чуть не погиб при этом. Уже в больнице он рассказал мне о том, что нашёл рубин в лабиринте среди истлевших костей. Хотя я подозреваю, что он говорит не всю правду и этот рубин является частью какой-то композиции. Мои люди постоянно за ним наблюдают, но пока безрезультатно. Может если нам объединить наши усилия, то удастся узнать, что именно нашёл Адам в лабиринте? И найти того, кто искалечил мою дочь.
— Вполне возможно,- ответил Борк.- Я вот о чём подумал. У вашего ювелира, наверное, остались фотографии этого рубина. Не мог бы он изготовить его точную копию?
— Хорошо, я поговорю с ним. Но зачем вам это надо?
— Попробуем поймать археолога на "живца". Если у него вновь окажется рубин, то он, скорее всего, начнёт искать остальное.
— Я вижу, что не зря начальник управления рекомендовал именно вас. Прекрасный ход.
— В таком случае сделайте две копии. Одна из них может пригодиться и мне.
— У вас на примете есть ещё один археолог?
— Не совсем он археолог, но тоже побывал в районе землетрясения.
—Это уже интересно! Ладно, будем ловить на двух "живцов". А как вы собираетесь подкинуть камень Адаму?
— Я с ним встречусь и расскажу, что рубин был у вас и пропал при загадочных обстоятельствах. А теперь я его разыскиваю по вашей просьбе. Как видите, я говорю только правду. Затем узнаем с кем из скупщиков краденого он знаком и через этого человека продадим ему фальшивку.
— У вас есть знакомые скупщики краденого? И вы не сажаете их в тюрьму?- с ироничной улыбкой спросил Бернар.
— Управлению нужны всякие люди. А свой человек за линией фронта - просто на вес золота. Я думаю, что такие люди есть и в вашем бизнесе,- парировал Борк.
— Не пойман - не вор,- усмехнулся Бернар.
— А кто пойман - тот уже не вор. Во всяком случае, на некоторое время.
Бернар с улыбкой откинулся на спинку кресла и положил ладони на столешницу, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
— Я сообщу вам, когда будут готовы копии. До встречи.
Борк поднялся с кресла и взял в руки свою кожаную папку.
— А я сообщу вам, когда узнаю что-нибудь интересное. Всего хорошего.
Пообедав в небольшом ресторанчике, он, не спеша, направился в "Шарлей".
"В Красных Песках, в одном и том же месте, археолог нашёл рубин, а Герон статуэтку. Жаль, что я не расспросил журналиста, при каких обстоятельствах она попала к нему в руки. Когда он вернётся в квартиру, то надо будет навестить его ещё раз. Посмотрим, что он ответит на вопрос "куда исчезла статуэтка". Чует моё сердце, что этот газетчик - одно из главных действующих лиц в этой истории".
Вскоре после его приезда, к месту сбора подкатил микроавтобус с группой поиска. Все переоделись в резиновые комбинезоны и болотные сапоги. Борк разделил их на два отряда. Один начал поиск с места пожара, другой отряд спустился в колодец на автостоянке - там, где Герон закончил свою "прогулку". К удивлению Борка и к большой радости всей группы, фотоаппарат нашёлся уже через десять минут. В колодце рядом с обгоревшим боксом. Детектив положил его в пластиковый пакет, поздравил всех с успешным окончанием поисковых работ и отправился в лабораторию. Ему не терпелось узнать, что же было на плёнке.
Благодаря высокой герметичности аппарата, плёнка почти не пострадала. Но на ней были только сцены пожара.
"И перемотана она лишь на одну треть,- отметил сыщик.- Даже если он закрывал крышкой объектив, то перемотка всё равно бы сработала. А если он вытащил плёнку в темноте, а, вернувшись из бокса, опять вставил и утопил камеру в этом же месте? Но как он тогда дошёл до колодца на стоянке? Ведь не кошка же он, чтобы видеть в такой темноте! Тем более, что до последнего колодца путь в несколько раз длиннее. Всё же у него, наверное, был фонарь. Но с фонарём ехать на пожар? Он мог взять его только в том случае, если знал заранее в каком боксе стоит машина и что добираться до неё нужно будет по канализации. И он стоял рядом с колодцем, выжидая удобный случай? А если бы он не успел туда прыгнуть? Не слишком ли большой риск? Да и откуда он мог знать, когда произойдёт взрыв? А почему он не мог спуститься в канал через другой колодец? Неужели он знал, что находится под наблюдением? Но если он специально разыграл весь этот спектакль - то он великий артист. Ведь он опалил волосы, обжёг руки и вообще мог сломать себе шею, когда прыгнул в колодец. Но он это всё же сделал. И он был в салоне машины. А может это лишь совпадение, и в канализации был кто-то ещё? Но зачем тогда журналист с такими предосторожностями избавился от грязной одежды? Ах, как сейчас не хватает этих туфель! Всё сразу бы стало ясно. Какой же ценностью должна обладать вещь, чтобы идти ради неё на такой риск? Даже если в машине был этот рубин, ведь не дороже он человеческой жизни. Впрочем, у каждого свои ценности в жизни. Когда будет готова копия камня, то нужно проверить, как он входит в ту лунку под сидением. Вот тогда и узнаю, был там рубин или нет".
Борк сидел за столом, и устало массировал кончиками пальцев лоб, виски и глаза. Он чувствовал, что в этом деле загадки только начинаются и ему потребуется приложить максимум своих усилий, чтобы распутать этот клубок.

Глава 14
Утром в Главном Храме поднялся переполох - перестала светиться одна из шести звёзд на золотом обруче, венчающем голову большой статуи Нарфея. Они всегда горели ровным мерцающим светом, и через каждый час одна из них вспыхивала ярким огоньком, который отражался на гранях священного шара в руках бога.
Сабур помнил то время, когда на границе стояли высокие столбы с кристаллами и звёзды зажигались одна за другой, пробегая по обручу блестящей змейкой. После Великой бури остались лишь шесть стражников. Им не страшны ураганы и смерчи - они надёжно спрятаны в своих тайных часовнях. Так же как и раньше они посылали сигналы в храм, каждый в своё время, но связи между собой у них уже не было.
Когда погасла звезда на обруче, Сабур почти физически ощутил то возмущение, которое шло с границы. Он поднялся под купол в часовню и стал глядеть в волшебное зеркало. Сабур увидел скалистую гряду на границе песков. Там метались испуганные люди, под ногами которых тряслась и дыбилась земля. Именно там находился алтарь одного из стражей.
Архиепископ приказал святым отцам узнать, что произошло в часовне стража на границе. Хотя сам уже понял, что кто-то вынул из рук статуэтки священный шар и тем самым нарушил баланс природных сил, который тот поддерживал и охранял.
Святым отцам и некоторым жрецам не нужно было ходить по тоннелям. Обладая способностью левитации, они могли летать в них с большой скоростью. Вернувшийся к обеду посланник, сообщил о том, что кто-то проник в часовню и похитил стража. Вор сумел не прикоснуться к алтарю, иначе он остался бы там навсегда.
Сабур пришёл в ярость. Вор осквернил священное место, украл стража и вынул шар из его рук, и при этом он знал, как опасно приближаться к алтарю. Неужели это был кто-то из его народа? В это ему трудно было поверить. Но, кто бы это ни был, он должен быть наказан, и Сабур поднял вихри и смерчи, направляя их в сторону границы.
Когда закончилась буря, он снова заглянул в зеркало, и убедился, что от присутствия людей не осталось и следа. Теперь он будет посылать туда ураган всякий раз, как только заметит там людей. И так будет продолжаться до тех пор, пока страж и шар не вернутся на своё место.
Архиепископ не боялся потерять эти реликвии. Жрецы найдут их под землёй или под водой на любой глубине. А сломать, расколоть или распилить ни то и ни другое было просто невозможно. Священные шары, стражей, кристаллы, волшебное зеркало и многое другое создал когда-то сам Нарфей. И не было на этой планете силы, которая могла бы эти вещи разрушить или причинить им вред. Они исчезнут лишь тогда, когда Дагона нырнёт в "чёрную дыру".
Обладая способностями, о которых не подозревали даже святые отцы, Сабур мог легко отыскать пропавшие реликвии в тот же день. Но его сознание жило уже другими категориями и не опускалось до мирской суеты. Проникнув в прошлое и будущее, он осознал смысл бытия. И теперь его душа стремилась к другим вершинам, туда, где он был ещё только учеником, познающим первые законы Вселенной. А здесь, на Дагоне, пусть всем занимаются святые и жрецы - им тоже нужно тренировать и оттачивать свои способности. Он вмешается лишь в том случае, когда увидит что им не под силу решить эту задачу.
Сабур спустился к ожидавшим его святым и объявил им свою волю. Они должны сами решить, кого из жрецов послать на поиски стража.

Глава 15

Гутарлау - местечко с этим названием совсем ещё недавно было небольшим рыбацким посёлком, который с незапамятных времён расположился на берегу озера Панка. Далёкий уголок глухой провинции жил своей тихой и размеренной жизнью до тех пор, пока один из заправил туристического бизнеса не решил построить здесь санаторий. Благодаря рекламе, утверждавшей, что вода, воздух и пляжи озера Панка могут оживить даже мёртвого, сюда устремилась многочисленная толпа горожан, желающих поправить своё здоровье.
Здесь действительно было всё, о чём только может мечтать усталый житель большого каменного муравейника. Покой и тишина, чистый воздух, лечебная вода, лес, горы, прекрасная рыбалка и длинные чистые пляжи, на которых с утра до вечера поджаривают свои тела отдыхающие.
Озеро было не просто большим - оно было огромным. Стоявшим на берегу, оно казалось морем, особенно когда было неспокойно. Временами на нём начинался настоящий шторм и люди прятались в уютные и тёплые дома, наблюдая оттуда за разбушевавшейся стихией.
С приходом туристов и курортников посёлок ожил и преобразился. Здесь стали строить новые дороги, магазины, кинотеатры, рестораны и всё то, без чего не может жить городской человек, избалованный цивилизацией. Поток приезжавших сюда на отдых людей не ослабевал круглый год. На зимний период здесь открывались прекрасные горнолыжные трассы, так что курортная лихорадка в Гутарлау почти не прекращалась.
Зато посёлок потерял самое ценное из того, что имел - покой, тишину и девственную природу, именно то, за чем, собственно говоря, и ехали сюда люди. Конечно, после суеты больших и шумных городов Гутарлау всё равно казался райским уголком. Но для жителей посёлка появление огромной толпы отдыхающих, было подобно набегу саранчи. И рыбалка стала уже не та, и в лесу почти не осталось охотничьих угодий. Птица, зверь и рыба постепенно уходили из этих мест. И бывшим охотникам и рыбакам приходилось приобретать те профессии, которые им предлагала новая жизнь.
"Хорошо, что строительство пошло в другую сторону,- подумал Герон, проезжая по новым улицам посёлка.- Отец не любит суеты. Он всегда жил отшельником. Для него охота и рыбалка – это образ жизни, а не развлечение ".

Но вот посёлок остался позади, и он вырулил на дорогу, ведущую к отцовскому дому. Всё сразу стало на свои места. Здесь ему был знаком каждый пригорок, каждое дерево. Отсюда он мог идти до самого крыльца с закрытыми глазами. Он снова почувствовал себя мальчишкой, возвращающимся из школы туда, где было так уютно, спокойно и привычно.
Подъезжая к дому, Герон увидел, что участок вокруг дома огорожен живой изгородью.
"Наверное, туристы и здесь бывают. Иначе от кого ему ещё отгораживаться?"
Берег озера, поросший редким лесом и кустарником, изогнулся в этом месте петлёй, образовав очень живописный залив. Благодаря деревьям и большим валунам, торчавшим из воды перед горловиной залива, ни ветер, ни большие волны во время шторма не могли нарушить его покой и тишину. Диким уткам, прилетавшим сюда каждый год, тоже нравился этот уголок. Но Герон не помнил, ни одного случая, чтобы отец стрелял здесь из ружья. Охотники из посёлка знали это и никогда не нарушали установленное правило. Им и без того хватало угодий. Звери и птицы жили в этом месте как в заповеднике и совсем не боялись людей.
Дом стоял на пригорке недалеко от воды, в окружении больших деревьев. Отец постоянно очищал этот участок леса, не давая ему зарастать мелким кустарником и высокой травой. Здесь не было поваленных деревьев, пней и коряг. Даже ночью можно было ходить по лесу, не боясь обо что-нибудь споткнуться. Это место и раньше было похоже на парк, а теперь благодаря плотной и зелёной стене живой изгороди сходство ещё более усилилось.

Въезжая в открытые ворота, Герон увидел в оконном проёме отца и помахал ему рукой. Тот поднял в ответ руку и тотчас исчез в глубине дома.
Закрыв за собой створки ворот, Герон подъехал к крыльцу, на котором уже стоял отец.
— Ну, вот и я,- сказал Герон, выбираясь из машины.- Ты больше никого не ждёшь? А то может я, напрасно закрыл ворота?
— Нет, кроме тебя я никого сегодня не приглашал. А ворота я сейчас пойду закрою на замок.
— Раньше у нас не было ни замков, ни заборов. Что случилось? Толпа выздоравливающих бегемотов стала топтать нашу лужайку?
— Вот именно! Мало того, они начали жечь костры и мусорить. Пришлось принимать меры. За те три года, что тебя не было, здесь многое изменилось. Ты, наверное, заметил это, когда проезжал посёлок.
— Да, он практически неузнаваем. Но неужели вот это небольшое препятствие,- он кивнул головой в сторону полоски кустарника,- способно остановить любопытных туристов?
— Это "небольшое препятствие",- хитро улыбаясь, ответил отец,- способно остановить даже толпу любопытных носорогов. Мой тебе совет - не подходи к изгороди ближе, чем на метр.
Герон скорчил глупую и недоумённую мину.
— Там что, подведён электрический ток?
— Нет, ну что ты. Хотя трудно сказать, что хуже - взяться за оголённые провода или уколоться колючкой этого растения. Этот кустарник в народе называют чесоточник, и его шипы содержат вещество, вызывающее приступ чесотки. Яд совершенно безвреден для организма, но пятнадцать минут кошмара обеспечит каждому, кто наткнётся на иголки этого растения. Обычно достаточно одного "сеанса", чтобы человек стал обходить эти кусты за километр.
— Как же ты его выращивал и подстригал?
— Пришлось для этого подобрать одежду, которую трудно проколоть даже шилом.
— Значит всё же можно пробраться сквозь изгородь?
— Конечно. Но никто из отдыхающих почему-то не ходит по лесу в костюме пожарника.
— На тебя в полицию случайно не жаловались?
— Жаловались. И совсем не случайно! Но я заранее всех предупредил. В лесу и на изгороди закрепил таблички и указатели. Поставил в известность руководство санатория и полицию. А на своей земле я имею право выращивать всё что захочу.
— Да, видно они тебя достали!
— Я совсем не против, когда люди гуляют по лесу. Но это же - варвары. Они всё ломают, жгут и оставляют после себя кучи мусора. Слова на них не действуют. Пришлось перейти к телесным наказаниям.
— И каков результат?
— Оказалось, что чесотка убедительнее всяких слов. Им даже строительство пришлось направить в другую сторону. А ведь первое время приходили ко мне с предложениями купить дом и участок. Предлагали большие деньги.
— Ты у них наверно как кость в горле?
— Как колючка в заднице.
Посмеявшись, они стали переносить вещи Герона.
— Поставь машину в гараж,- сказал отец, когда они занесли все вещи,- а я пойду закрою ворота, и мы поужинаем. Да, и захвати оттуда дров для камина.
Герон набрал охапку сухих поленьев и вошёл в дом.
Он не был здесь с того времени, как поступил на работу в "Ежедневные новости". Но в доме ничего не изменилось. Отец никогда не переставлял мебель и редко покупал новые вещи. Он жил в своём, особенном мире и настолько привыкал к окружавшим его предметам, что они становились частичкой его самого, и никто на свете не смог бы заставить его с ними расстаться. Герон даже не знал, сколько лет той или иной вещи в доме. Он помнил только, что они были здесь всегда. И, трогая их сейчас руками, он понял, что они давно стали для него родными. Он с ними родился и вырос, совершенно их не замечая. И лишь после долгой разлуки он осознал, как они для него дороги.
Весь первый этаж состоял из одной большой комнаты. Это была и кухня, и столовая, и гостиная. Небольшое пространство, обозначенное коротким простенком, создававшим лишь видимость отдельного помещения, служило для приготовления пищи. У противоположной от входа стены стоял камин и два мягких кресла. Центр комнаты занимал массивный овальный стол со стульями. Слева от входа начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Там находились две спальные комнаты. Под лестницей стояли два книжных шкафа и большие напольные часы. Голова оленя с ветвистыми рогами, перекрещенные ружья с кинжалом и три картины в резных рамах завершали нехитрый интерьер этого жилища.

Пока Герон разжигал камин, отец стал накрывать на стол. Из открытых кастрюль и сковородок потянулся аппетитный запах приготовленной пищи.
— Чувствую, что ужин у нас сегодня будет царский,- вдыхая дразнящий аромат, сказал Герон.
— Должна же закуска соответствовать тем медалям и звёздочкам, которые нарисованы на этой бутылке,- ответил отец, разглядывая привезённый Героном коньяк.

За столом они говорили о местных новостях. О тех изменениях, что произошли за это время, об их общих знакомых, о работе Герона и его жизни в городе. Отец пока не спрашивал его о посылке, и Герон решил не торопиться с этим разговором. А когда они, прихватив с собой коньяк, сели у камина и он уже собрался спросить об этом отца, тот вдруг настороженно повернул голову к открытому окну, явно к чему-то прислушиваясь.
— Что там такое?- спросил Герон, глядя на отца.
— Птицы,- ответил тот.- И они говорят, что в лесу кто-то ходит. Пойдём на второй этаж. Там у меня наблюдательный пункт.
Они поднялись в спальную комнату отца.
Из неё выходило два окна. Одно на озеро, другое на лес и дорогу в посёлок. У этого окна стояла тренога с укреплённым на ней большим биноклем. Отец покрутил по сторонам биноклем и, отойдя от него, жестом пригласил Герона поглядеть в лес.
Прильнув к окулярам, тот увидел странную фигуру. Она удалялась от них, корчась и извиваясь на ходу всем телом, расчёсывая руки, шею и туловище. Телосложение этого мужчины показалось Герону знакомым, и он наблюдал за пришельцем, пытаясь понять, кто этот человек. Наконец, мужчина повернул голову в сторону их дома. Это был полицейский агент, следивший за Героном в столице.
Герон выпрямился.
"Ах, Борк. Ну и лиса!"- думал он, глядя на удаляющийся силуэт, который на ходу исполнял танец живота.
— Этот человек тебе знаком,- понял отец.
— Я не знаю, как его зовут, но я знаю кто он. И ещё я знаю, кто его сюда послал.
— Это связано с твоей посылкой,- отец не спрашивал, хотя это вполне могло прозвучать как вопрос.
Герон кивнул головой. Он всё ещё глядел в окно и жалел, что расслабился в дороге, поверив Борку.
— Я думаю, тебе пришло время обо всём мне рассказать.
— Да, конечно. Собственно за этим я к тебе и приехал.
— И правильно сделал. Пойдём греться у камина.
Они спустились вниз и заняли свои места у огня.
— Нас никто не может подслушать?- спросил Герон, наливая коньяк в рюмки.
Отец снова повернулся к окну и прислушался.
— Нет. Твоему знакомому сейчас совсем не до этого. Он уже далеко отсюда.
Герон стал рассказывать о своих приключениях. О карнавале, о землетрясении, о пожаре, о статуэтке и рубине. Умолчал он лишь о своём двойнике, в существование которого и сам ещё не совсем верил.
Отец слушал его, глядя на языки пламени в камине, изредка бросая на Герона короткие взгляды. Герон, рассказывая эту историю, тоже смотрел на огонь. И, вспоминая эпизод за эпизодом, он поймал себя на том, что снова некоторые моменты видит со стороны. Глазами своего двойника.
Он замолчал. Его осенила вдруг внезапная догадка. Ему нужно вспоминать звуки, запахи, все свои ощущения в это время, и тогда двойник выходит из тени!
— Отец,- Герон, наконец, решился задать волнующий его вопрос.- Тебе не кажется что сын у тебя не совсем нормальный?
— Не волнуйся,- усмехнулся тот.- С головой у тебя всё в порядке. Главное не то, какой ты есть на самом деле. Главное, чтобы люди окружающие тебя не заметили, что ты от них сильно отличаешься. В мире всё условно и относительно. Нужно всего лишь играть по правилам того общества, в котором ты живёшь. Иначе, будешь выглядеть белой вороной, и тебя объявят вне закона. На костре сжигали не только сумасшедших, но и тех, кого не смогли или не захотели понять. Чтобы быть незаметным в толпе, нужно слиться с ней воедино и не выделяться на общем фоне. Или быть над толпой, вне её досягаемости.
— Детектив меня в чём-то подозревает, только я пока не пойму в чём.
— Единственное, за что тебя могут арестовать - это за то, что ты взял камни из машины. Не оставил ли ты там какие-нибудь улики?
— Я старался этого не делать. Хотя меня ведь никто не учил конспирации, и быть хорошим шпионом.
— Человека можно научить колоть правильно дрова, и то не всегда. А быть хорошим шпионом научить невозможно - им надо просто родиться. Если тебя до сих пор не арестовали, то это означает, что они или не знают о том, что камни взял ты, или у них недостаточно улик против тебя. Есть и ещё вариант. Сыщик знает или подозревает, что камни взял ты, но не знает, где они сейчас находятся. И он следит за тобой, чтобы с твоей помощью их найти.
— Чёрт! Выходит, что я сам сюда их и привёл! Шпион из меня весьма паршивый!
— Не беспокойся. Здесь они ничего не найдут. А спросят тебя о посылке, говори, что выслал мне коньяк и блёсны. Ты не заметил, когда за тобой снова начали следить
— Сегодня утром в городе и когда я выехал на автостраду "хвоста" точно не было. А после этого, честно говоря, я и не наблюдал.
— Ну, ничего. Зато теперь мы знаем, что они здесь. А лес - не город. Спрятаться в нём невозможно. Здесь они у нас как на ладони. А теперь объясни мне, зачем ты взял драгоценности из машины?
— Я и сам не знаю! Но действовал я тогда не как вор, а скорее как сыщик. Рубин для меня был вещественным доказательством того, что произошло на карнавале. И, как оказалось, я не ошибся. Рубин и статуэтка в квартире сами соединились в одно целое. Мне кажется, они принадлежат тому человеку в капюшоне. А если это так, то Корвелл по отношению к нему тоже вор. А как назвать вора, который украл у вора?
— Вор в квадрате,- засмеялся отец.- Ну, хорошо, а зачем ты взял бриллиант?
— Вот тут я действительно промахнулся. Он мне помог понять, как расплавилось колье, и мне, конечно, нужно было оставить его в машине. Но в том состоянии я был просто неспособен что-то анализировать.
— Ладно, дело сделано. А прошлое нужно вспоминать лишь для того, чтобы думать о будущем. Что ты теперь намерен делать?
— Я думаю, что мне нужно вернуть вещи их настоящему хозяину. Но кто он такой и как его найти, я пока не знаю. Если это человек в капюшоне, то он может выследить меня быстрее, чем Борк. Ведь он невидимка и умеет притягивать камень на расстоянии. И я не знаю, на что он ещё способен и стоит ли мне его опасаться.
— Невидимка он, как ты убедился, для всех кроме тебя. А притянуть камень, который уже находится в руках у бога, я думаю, и ему не под силу.
— Почему ты решил, что это божество?- Герон пристально посмотрел на отца.
Тот подбросил в камин несколько поленьев, налил в рюмку коньяк и снова сел на своё место.
— Посмотри внимательно на огонь,- сказал он после того, как сделал небольшой глоток из рюмки.
Герон перевёл взгляд на камин.
Языки пламени вырывались из-под новых поленьев, разрастаясь всё с большей силой. Вскоре они стали напоминать ореол из крыльев. Вспыхнувший в центре огонь, внезапно принял форму сидящего человека с сияющим шаром в руках. Это длилось всего несколько мгновений.
— Что это значит?- Герон смотрел на отца широко раскрытыми глазами.
— Это значит, что тебе предстоит ещё многое узнать,- медленно и тихо произнёс отец.- Но не пытайся понять всё сразу. На это нужно время. Это единственное, что я могу тебе сказать!
Герон сидел в кресле совершенно сбитый с толку. Он понял, что отец знает многое из того, что Герон пока не в состоянии воспринять. А тон, которым отец произнёс эти слова, давал ясно понять, что Герону придется самому во всём разбираться. Отец лишь будет рядом и поможет в трудную минуту.
— А где сейчас статуэтка?- после долгой паузы спросил Герон.
— Её здесь нет. Она в надёжном месте. Я думаю, что нам нужно пойти завтра на рыбалку и позволить твоим "друзьям" погостить у нас в доме. Среди твоих вещей нет ничего, что могло бы их заинтересовать?
— Нет, все вещи новые. От старой одежды я избавился ещё в городе.
— Тогда давай пожелаем друг другу спокойной ночи. Утро вечера мудренее,- отец встал с кресла.- Я принесу тебе в спальню мазь. Перед сном намажешь ею руки и голову. Она поможет восполнить твои потери.
Уже поднимаясь по лестнице, Герон обернулся к отцу, закрывавшему окно.
— Скажи отец. А наш учитель всё ещё живёт в посёлке?
— Его похоронили в прошлом году, осенью.
— Он чем-то болел?
— У него остановилось сердце. Он умер в свой день рождения.
— Какое это было число?- с замиранием спросил Герон.
— Двадцать пятое октября,- отец уже закрывал входную дверь.
Герон стал медленно подниматься по лестнице.
"Это был не сон! Это был не сон!"- стучало у него в голове.
"Но почему отец никогда мне об этом не говорил?.. Да потому, что даже сейчас он не говорит всего что знает! Я должен понять всё сам. Другого пути у меня нет".
В спальне он натёр мазью больные руки и свою свежую лысину. У мази был тонкий и приятный запах. Герон даже не спросил отца, из чего она приготовлена. Аромат дурманил и расслаблял. Герон закрыл глаза и стал вспоминать свой кошмарный сон.

Начал он с того места, когда вошёл в лес.
Через некоторое время он стал ощущать все запахи и звуки окружавшие его.
Вот вспорхнул кулик, но Герон уже наблюдал не только за ним, но и за собой, глядя на всё происходящее откуда-то сбоку. Вот он бросился за птицей через зелёную лужайку и провалился в трясину. Его маленькое тело испуганно и судорожно барахталось в жиже, погружаясь в неё всё больше и больше.
Время остановилось в тот миг, когда на поверхности осталось только его лицо, и из открытого рта вырвался этот леденящий кровь вопль. Лицо застыло искажённой маской в окружении болотной жижи. На одной ноте остановился звук. Вся природа вокруг словно окаменела, превратившись в картину, написанную рукой талантливого художника.

Герон не знал, сколько длилась эта пауза. Он чувствовал, что всё происходящее не имеет никакого отношения ко времени. Это мог быть час или два, а могло быть всего лишь одним коротким мгновением.
Над его головой вдруг появилось светлое пульсирующее облако. Меняя свою форму и переливаясь, оно спускалось к его лицу и, подойдя вплотную, стало вливаться в него через открытый рот. Герон почти физически ощутил, как это облако включило в нём какой-то механизм, бездействующий до этого времени. Он почувствовал, как напряглись его мозг и тело. С лица медленно сползла маска ужаса.
Вскоре трясина, окружавшая его, стала отодвигаться в стороны, пока не образовалась воронка, в центре которой висел в воздухе Герон. Его тело начало медленно приподниматься и двигаться в сторону берега.
Приняв горизонтальное положение, Герон мягко и плавно опустился на твёрдую землю. Рот его всё ещё был полуоткрыт, и из него стало выходить светлое облако. Постояв немного над ним, оно растворилось в воздухе.
Он лежал весь мокрый на холодной земле до тех пор, пока не прибежал его отец. Сняв с себя куртку, он завернул в неё Герона и понёс домой.

Глава 16

Гордон вёл машину на предельной скорости. Управление предупредило дорожную службу и им дали зелёный свет на всём протяжении этой трассы. Заметив автомобиль с зажжёнными фарами и проблесковым маяком, все попутные и встречные машины сбавляли скорость и прижимались к обочине.

— Лари, позвони в службу. Узнай, на каком участке сейчас наш журналист.
Мужчина, сидевший на переднем сидении, снял трубку телефона с панели автомобиля. Набрав номер, он задал этот вопрос дежурному.
—Он уже недалеко,- сказал Лари, получив нужную информацию от дежурного и положив трубку телефона на место.- Скоро подъедет к птичьему переходу.
— Что за птичий переход?
— Там озёра, и в одном месте птицы натоптали себе дорожку - ходят к соседям в гости. Вот в этом месте и поставили светофор, чтобы не давить глупых пернатых.
— А ты откуда это знаешь?
— Я здесь вырос. А в Брандоре живёт мой старший брат. У него большая ферма. Он разводит овец.
— А почему ты не остался на ферме?
— Потому, что не баран,- нараспев произнёс голос с заднего сидения.
— Фидли, ещё одно такое замечание, и я тебе все рога пообломаю!- Лари искоса посмотрел на молодого парня, лежавшего на заднем сидении.
— Ну вот. Я его, можно сказать, похвалил. А он почему-то решил обидеться. Гордон, тебе не кажется, что у нашего Лари комплекс? Ему всё время мерещится, что его кто-то хочет обидеть!
Лари замахнулся левой рукой и попытался ткнуть Фидли кулаком в живот. Но тот был готов к такому повороту событий и успел отскочить в дальний угол машины. Вместо живота насмешника кулак Лари вмялся в заднее сидение автомобиля.
—Сидите спокойно,- прикрикнул на них Гордон.- У нас бешеная скорость, а вы как дети потасовку устроили. Вам что, жить надоело?
Лари показал кулак улыбающемуся Фидли. Тот скорчил обезьянью рожу и затряс головой.
—Вчера этот журналист сильно петлял по городу. Мне кажется, он заметил, что мы его ведём,- Гордон потянулся за сигаретой.
—Угу,- кивнул головой Фидли,- потому он и прыгнул в колодец.
—Честно говоря, я до сих пор не пойму, как ему это удалось сделать,- прикуривая, сказал Гордон.- Я в это время глядел на него достаточно пристально. Он исчез в тот момент, когда раздался взрыв.
—А может, он знал, когда произойдёт взрыв,- Лари поглядел на Гордона,- и заранее к этому приготовился?
—Конечно, Лари,- убеждённо воскликнул Фидли.- Он подложил под цистерну радиоуправляемую бомбу и пошёл поболтать с пожарником!
Лари хмуро скосил глаза на заднее сидение.
—За каким хреном Борку сдался этот журналист?- неизвестно кому задал вопрос Лари.- Он что, кого-то убил или ограбил?
—Лари, это - шпион. Сто процентов,- ответил ему Фидли.- Ты заметил, как он вчера менял грим?
—Да,- усмехнулся Гордон,- вид у него после пожара был экзотический. Но Борку он для чего-то нужен. Нам приказано следить за ним и днём и ночью. Так что приготовьтесь - придется работать и по ночам.
—А в канализацию он больше прыгать не будет?- спросил Фидли у Гордона, как будто тот знал всё наперёд.- Я туда за ним не полезу. У меня аллергия на такой запах.
—У тебя аллергия на всё, кроме баб и выпивки,- сказал Лари.
Фидли ответил ему широкой улыбкой.
—Чёрт его знает, куда он полезет,- Гордон стряхнул пепел в чуть приоткрытое окно.- Он вертлявый, как угорь. За ним очень трудно следить. Вчера мы прокололись, оставив без внимания его машину.
—Но мы же искали его труп,- напомнил Фидли.
—Да. А этот "труп" уехал на своей машине в неизвестном направлении,- подвёл итог Лари.
—Нам нужно менять тактику,- сказал Гордон.- Сельская местность и столичный город - две разные вещи. Я взял рации и нам нужно разделиться. Будем наблюдать за ним с разных сторон. Фидли, как только мы его догоним, ты пересядешь на попутку. Лари, свяжись со службой. Пусть притормозят грузовик, который идёт в Гутарлау.
— И не забудь их предупредить, чтобы машина была повышенной комфортности,- Фидли опять улёгся на заднем сидении.
—Специально для тебя они подберут грузовик с дерьмом,- набирая номер телефона, пообещал ему Лари.

Гордон усмехнулся. Он давно знал этих парней. Они всегда были вместе и, скорее всего потому, что прекрасно дополняли друг друга. Лари - рослый, крепкий и немного флегматичный. Типичный сельский парень из провинциальной глубинки. Фидли - худой и щуплый, но очень подвижный и пронырливый. Он уступал Лари в силе, зато был ловок и увёртлив. И, как многие столичные жители, говорлив и ехиден.

— Лари, ты был когда-нибудь в Гутарлау?- спросил Гордон, когда тот положил телефонную трубку.
— Да, пару раз ездил туда с братом на рыбалку. Но это было до того, как там устроили курорт.
— И что оно из себя представляет?
— Не знаю как сейчас, а раньше это был небольшой рыбацкий посёлок. Маленькая церковь, два или три магазинчика, школа и бар. Тихое и спокойное место. Но рыбалка и охота там просто исключительная.
— И ты, конечно, поймал там во-от такую рыбину!- развёл руками Фидли.
Лари тяжело вздохнул, и устало покачал головой.
— Не забывайте,- Гордон затушил сигарету,- что журналист там родился и вырос. Он прекрасно знает эту местность. И, кроме того, у него там много друзей и знакомых. А следить за ним надо осторожно, чтобы не спугнуть. Хорошо, что сейчас в Гутарлау много курортников - будем маскироваться под отдыхающих.
— В такой одежде?- Фидли принял вертикальное положение.- Гордон, ты не мог сказать об этом раньше?
— Одежду, и всё что нам необходимо, купим на месте. Борк не дал мне ни одной минуты на сборы.
Впереди на обочине показались патрульная машина с включёнными огнями и большой рефрижератор.
— Фидли, ну вот как ты и просил,- Гордон выключил скорость и начал притормаживать.- Холодильник в такую жару - вещь просто незаменимая.
Лари довольно захохотал.
— Эх, Лари. Ты снова перестарался,- Фидли пристегнул к поясу рацию.- Ну, куда мне столько одному? Пойдём со мной. Я буду наблюдать из кабины, а ты из кузова.
— Выходи, турист,- Лари обернулся к приятелю, который уже открывал дверь машины.- Шагай веселей, а то замёрзнешь!

Прошло совсем немного времени и сыщики уже спускались в долину с птичьим переходом. Светофор моргнул красным глазом и переключился на зелёный свет. Машины, стоявшие у перехода, начали медленно набирать скорость.
— Лари, возьми-ка бинокль. Посмотри, где там наш объект.
Тот принялся разглядывать идущие впереди машины.
— Вот он,- сказал, наконец, Лари.- И мне кажется, что он собирается остановиться.
— Вот чёрт. Слишком близко подъехали - придется его обойти. Скажи Фидли, чтобы притормозил на пригорке.
Они проехали мимо стоявшей на обочине машины Герона.
— Вот отсюда мы его и будем разглядывать,- Гордон свернул на просёлочную дорогу, идущую вдоль берега озера.
— Что он там делает?- спросил он Лари, который всё время наблюдал за Героном.
— По-моему, он хочет искупаться,- ответил тот.- Он разделся и собирается нырнуть в озеро.
— Дай-ка посмотрю,- Гордон взял бинокль.- Да он уже выскочил из воды. Слушай, а что это за мужик в шляпе и с палкой стоит рядом с его машиной?
Лари посмотрел в бинокль.
— Откуда он взялся? Там никого не было! Журналист был один, когда раздевался и шёл к воде.
— А когда мы его объезжали? В машине он был один?
— Один! Не в багажнике же он его вёз. И кроме газетчика у перехода никто больше не останавливался.
— Что же он, из-под земли, что ли вырос?
— Может это рыбак? Лежал на берегу в траве. Поэтому мы его и не видели.
— Возможно,- Гордон снова взял в руки бинокль.- Он что-то налил журналисту, а тот весь скорчился, как будто замёрз.
— Там же холодные ключи,- захохотал Лари.- В этом месте купаются только "моржи".
— Такая холодная вода?
— Холоднее чем в проруби. Этот рыбак, наверное, из Брандоры. Подошёл посмотреть, как будет купаться "морж".
— Ну-ка посмотри. Может, ты знаешь этого рыбака?
Лари долго вглядывался в фигуру незнакомца.
— Далековато,- сказал он, наконец,- но мне кажется, что я его вижу, впервые. Хотя, я ведь не могу знать всех жителей Брандоры.
— Да, конечно. Что они там делают?
— Журналист фотографирует рыбака на фоне озера.
— Вот это уже лучше. Борк найдёт способ забрать потом эту плёнку. И мы узнаем кто этот рыбак. Смотри внимательнее. Как бы журналист ему что-нибудь не передал.
— Нет, он уже садится в машину.
Гордон взял рацию.
— Фидли, поезжай за нашим приятелем. Только не обгоняй его.

Гордон уже разворачивал машину, когда Герон проехал мимо них по автостраде.
— Слушай, Гордон. Давай подъедем к этому рыбаку и узнаем кто он такой. Может, я и впрямь его знаю?- предложил Лари.
— Ладно. Сейчас пропустим Фидли и подъедем.
Пропустив рефрижератор, они повернули к птичьему переходу.
Остановив машину у места купания Герона, они подошли к берегу озера.
— Что за хрен? Где рыбак-то?- Гордон недоумённо крутил головой по сторонам.
— Ты иди по правому берегу, я по левому,- махнул он рукой Лари.
Они разделились и пошли искать незнакомца в шляпе. Через десять минут они встретились у машины.
— Ни рыбака, ни удочек, ни лодки. Вообще никого и ничего!- сказал Лари, удивлённо разводя руками.
— И машин-то ведь не было,- сказал Гордон.- Он не мог никуда уехать. Кроме нас, журналиста и рефрижератора никто ещё не проезжал!
Он бросился к рации.
— Фидли, вы пассажира у перехода не брали?
— Нет, мы никого не брали. У нас спецзадание - мы пассажиров не берём.
— А когда вы проезжали светофор, то на обочине кто-нибудь стоял?
— Да нет же. Никого там не было. Кого вы потеряли?
— Ладно, потом объясню,- Гордон положил рацию на место и посмотрел на Лари. - Он мог сесть только в машину журналиста.
— Гордон, ну я же не слепой! Я хорошо видел, как рыбак стоял на берегу, когда журналист уже ехал по дороге!
Гордон снова схватил рацию.
— Фидли, ты хорошо его видишь?
— Он у меня как на ладони. А что?
— У него в машине кто-нибудь сидит?
— Нет, он один. Если кто-то не залёг на заднее сидение, как это иногда делаю я. Эй, ребята. Наш журналист решил снова остановиться!
— Не обгоняйте его, Фидли. Держи его постоянно в поле зрения и сообщай мне о каждом его движении,- Гордон повернулся к Лари.
— Бери в багажнике плед и ложись на пол. Нам нужно подъехать к нему очень близко.
Гордон достал парик и накладные усы. Вскоре он превратился в пожилого мужчину с седыми усами.

Развернув машину, Гордон помчался за Героном. Обойдя рефрижератор, он сбавил скорость и подъехал почти вплотную к стоявшей на краю дороги машине. Герон сидел, сложив голову и руки на руль и кроме него в салоне никого не было.

Лари, во время разговора Гордона с Героном, затаился под пледом. То ли плед был пыльный, то ли Лари где-то уже успел простыть, но ему страшно захотелось чихнуть. Он зажал пальцами нос и задержал дыхание. Но желание чихнуть от этого меньше не стало.
"Гордон меня убьёт. Если я сейчас чихну - мне конец!"- с ужасом думал Лари, из глаз которого уже катились слёзы.
Наконец машина тронулась. Лари корчился и терпел ещё, сколько мог. И, в конце концов, не выдержав этой пытки, оглушительно чихнул.

— Чёрт, Лари! Ты другое время для этого не мог выбрать?- Гордон опасливо посмотрел в зеркало заднего вида на машину Герона. Но она была уже далеко.
Лари ничего не ответил. Он никогда ещё не получал такого удовольствия от чихания. К тому же, в носу у него всё ещё свербело.
— Вылезай из укрытия - опасность миновала,- Гордон посмотрел в зеркало на заднее сидение и, увидев лицо встающего с пола Лари, дико захохотал.
Багрово-красная физиономия Лари, мокрая от слёз, с приоткрытыми веками и закатившимися глазами, выражала состояние полного дебилизма. Лари набрал в лёгкие воздуха и чихнул ещё раз.
— Я думал, что вот-вот сдохну,- сказал он, вытирая лицо носовым платком.- И надо же было этому случиться именно в такой момент!
— Ты чуть было не провалил всю операцию,- смеясь, сказал Гордон.
— Я ведь не специально, Гордон. Если бы ты только знал, какая это пытка! Как ты думаешь, он меня не услышал?
— Даже если и услышал, то это вполне мог сделать и я. Главное то, что он в машине был один! Понимаешь?
— Бред какой-то! Куда же делся рыбак?
— Исчез, провалился, растворился, утопился! Я не знаю, куда он ещё мог деться. Но нас с тобой обвели вокруг пальца как маленьких детей! Вот что теперь говорить Борку? Рассказать всё как есть - подумает, что мы с тобой или перепились, или травкой обкурились. Чуешь, чем это пахнет?
Лари молчал. Гордон свернул на просёлочную дорогу и остановился в зарослях кустарника, сквозь который им было видно автостраду.
— Фидли. Что делает наш репортёр?- нажав кнопку на рации, спросил Гордон.
— Завёл мотор. Сейчас, наверное, поедет дальше.
— Держись пока за ним. Если нужно будет, то мы тебя подменим.
Гордон выключил рацию и стал снимать грим.
— Ну что, Лари,- посмотрел он на своего помощника.- Что нам делать с этим рыбаком?
— Слушай, Гордон,- наконец, ответил Лари.- А зачем рассказывать об этом рыбаке Борку? Они с журналистом просто разговаривали. Ничего друг другу не передавали.
— Да? А если к Борку попадёт эта плёнка? Он ведь сразу спросит нас, чья это рожа на фотографии! Что тогда ему скажем?
— Ну и расскажем всё, как было. Только вот о том, что он вдруг куда-то исчез, мне кажется, говорить не стоит. Нам не то, что Борк - Фидли и тот не поверит! Кстати, ему тоже говорить об этом не надо. Слишком уж он болтливый.
— Да, язык у него, конечно, без костей! Давай-ка забудем, что мы искали этого рыбака. Где он был - там и остался. А мы с тобой поехали за журналистом.
Некоторое время они сидели молча. Гордон курил, а Лари взял бинокль и стал наблюдать за дорогой.
"С этим журналистом постоянные заморочки,- думал Гордон.- То он исчез на пожаре, то сейчас этот рыбак куда-то пропал. А что будет на озере - одному богу известно".
— Вот он,- Лари протянул Гордону бинокль.- Не похоже, чтобы он куда-то торопился.
"Да, так едут люди, которые хотят осмотреться и полюбоваться окрестностями. Но он смотрит прямо перед собой и не крутит головой по сторонам,- Гордон внимательно вглядывался в бинокль.- А может, его кто-то должен догнать. И у них перед Брандорой назначена встреча?"
— Гордон,- послышался из рации голос Фидли.- Он, что там, уснул, что ли? Мы везём скоропортящиеся продукты и давно уже выбились из графика. Свен волнуется, что ему нагорит за это дело.
— Не переживай, Свен,- обратился Гордон к водителю рефрижератора.- Ты выполняешь ответственное поручение Полицейского Управления. И не несёшь никакой ответственности за последствия. Мы оформим тебе все необходимые оправдательные документы.
Гордон отключил рацию и посмотрел на Лари.
— Позвони в Брандору. Пусть служба подберёт нам другой грузовик, который не очень торопиться в Гутарлау,- он отдал бинокль Лари и завёл двигатель.- И посмотри по карте, сколько ещё километров до города.
— Я тебе и без карты это скажу,- Лари положил бинокль в футляр и снял трубку телефона.- До центра города ровно пятнадцать километров.
Гордон вывел машину из укрытия и, не спеша, поехал вслед за Героном и рефрижератором.
— Может он остановиться в городе, пообедать?- мечтательно произнёс Лари.
— А ты о ком беспокоишься? О нём или о себе?- улыбнулся Гордон.
— Он меня и вчера без обеда оставил! Весь день пирожки на ходу жевал.
— Работа такая,- изменив голос, с хрипотой произнёс Гордон, и оба засмеялись.
— Гордон, он опять тормозит!- завизжала рация голосом Фидли.
— Тьфу. Да чтобы он сдох!- Гордон взял рацию.- Фидли, мы за ним последим, а вы езжайте в Брандору. Там тебе подобрали другую машину. Напиши Свену сопроводительную записку и пусть служба поставит на неё свою печать. Дождись нас на выезде из города и поедешь первым.
Лари опять взялся за бинокль.
— Вижу его,- вскоре воскликнул он.- Машину останавливать он не стал и снова набирает скорость. Может, он нас уже вычислил?
— Чёрт его знает,- Гордон прибавил скорость.- Он вчера по городу петлял как заяц, и сегодня ведёт себя, как ненормальный.

Пообедали они в том же ресторане, что и Герон, заняв столик в противоположном углу. Гордон всё время наблюдал за Героном, пытаясь понять, заметил журналист за собой слежку или нет. Но тот вёл себя совершенно непринуждённо и естественно. И, в конце концов, Гордон успокоился.

Остаток пути до Гутарлау они проехали без приключений, и Фидли снова пересел в машину Гордона.
— Ну, так кого вы потеряли на озере?- устраиваясь поудобнее на заднем сидении, спросил Фидли.
— Никого мы там не теряли,- лениво и равнодушно ответил Гордон, доставая сигарету.- Журналист на берегу разговаривал с рыбаком, и мы подумали, что он попросил вас или репортёра довезти его до города.
— И что, журналист его тоже не брал?
— Нет, не брал. Скорее всего, этот рыбак залёг где-нибудь в траве рядом со своими удочками.
Вслушиваясь в этот разговор Лари крутил головой по сторонам, делая вид, что разглядывает магазины и рестораны, мимо которых они проезжали.
— Ну, что Лари. Узнаёшь знакомые места?- спросил Гордон, желая быстрее сменить тему разговора.
— Какой там узнаёшь! У меня такое впечатление, что я здесь никогда и не был!
— Верно. Так оно и было. Ты в тот день так надрался, что уже не отличал озера Панка от лужи рядом со своим домом,- объяснил ему Фидли.
— Гордон, посади его опять в какой-нибудь грузовик,- устало попросил Лари.
Они уже проехали посёлок и следовали за Героном по лесной дороге.
— С грузовиком пока подождём. А вот на дерево тебе Фидли, кажется, придётся карабкаться.
— Зачем это ещё?- нахмурив брови, спросил Фидли.
— Затем, что ты у нас самый ловкий и самый лёгкий. Видишь, куда нас завёл журналист? Не иначе, как дом его отца стоит в лесу. Поэтому, возьмёшь бинокль, рацию и будешь искать себе хороший наблюдательный пункт. А мы с Лари попробуем подобраться к дому поближе.
Гордон выехал на пригорок и остановился. Отсюда хорошо было видно залив и дом, стоявший среди больших деревьев.
— Классное место,- цокнул языком Фидли.- Гордон, может, попросимся к старику на постой? Заодно и за сыном приглядим.
— Забудь об этом,- усмехнулся Гордон.- Борк сказал, что старик живёт отшельником и никого к себе не пускает. Он уже навёл о нём справки в местном отделении.
— Как? Живёт совсем один? А чем же он занимается?
— Пугает заблудившихся туристов,- улыбнулся Гордон.
Фидли и Лари удивлённо и вопросительно посмотрели на Гордона.
— Эта земля принадлежит ему. Он объявил её заповедником и не пускает сюда никого из отдыхающих. Этот старик - крепкий орешек. Из-за него даже строительство курортной зоны пришлось направить в другую сторону. Борк предупредил, что с ним надо быть очень осторожным - он может выкинуть любой фортель.
— Ого,- Фидли покачал головой.- А он в меня из ружья стрелять не будет, когда я залезу на дерево? Очень бы не хотелось получить в задницу заряд крупной соли.
— Старик никогда не нарушает закон, поэтому с ним и не могут справиться. Так что можешь сидеть на дереве спокойно.
— А если он меня сослепу перепутает с каким-нибудь зверем?
— Фидли,- повернулся к нему Лари.- На медведя ты не похож, а обезьяны в этих местах не водятся.
— Ты бы лучше о себе подумал! Что касается меня, то я буду сидеть в нейтральной зоне. А вот тебе придётся нарушить границу частной собственности. Там тебя не то, что солью - крупной дробью могут нашпиговать. И всё будет по закону. Ордера на обыск у нас ведь нет.
— Да,- кивнул головой Гордон.- Ордер на обыск мы получим лишь в том случае, если найдём там вещи, которые ищет Борк. А пока мы действительно вне закона и старик имеет полное право в нас стрелять. Поэтому, при первой же опасности бегите прочь от дома со всех ног.
— А собака в доме есть?- спросил Лари.
— Нет. В прошлом году старик похоронил старого пса, а нового ещё не заводил.
— А что о нём ещё рассказали Борку?- поинтересовался Фидли.
— То, что он хороший охотник и прекрасный следопыт. Так что, постарайтесь не оставлять после себя никаких следов.
— М-да,- протянул Фидли.- Если сынок нам уже второй день голову морочит, то папаша, мне кажется, будет покруче его.
Они замолчали, глядя на дом, в который им предстояло пробраться.

Заметив что-то, Лари взял в руки бинокль.
— Что там случилось?- спросил Фидли.
— Старик закрывает ворота. А в доме, похоже, разжигают камин.
— О-о, праздничный ужин,- мечтательно произнёс Фидли.- И по рюмочке за встречу, за здоровье, за присутствующих дам...
— Каких дам?- Гордон покосился на Фидли.- Старик давно вдовец, а сын пока ещё холостяк.
— Ну и что? Я тоже холостяк. Но одно другому не мешает.
— Вот и будешь сегодня по-холостяцки дерево обнимать,- улыбнулся Гордон.
— Ты будешь обнимать дерево, а старик тебя из ружья трахнет,- захохотал Лари.
— Что-то ты стал очень разговорчивый?- подозрительно посмотрел на него Фидли.- Посмотрим ещё, из чего старик трахнет тебя.
— Ну ладно,- закончив смеяться, сказал Гордон,- уже темнеет. Сейчас спрячем машину и подойдём ближе к дому. Лари, возьми микрофон. Поставишь его на окно и сразу назад. Я зайду с другой стороны и дам тебе знать, если что-то замечу. А ты не забудь взять верёвку,- повернулся он к Фидли,- а то свалишься с дерева и сломаешь себе шею. И следи внимательно за домом. Вдруг старик начнёт стрелять из окна.
Гордон развернул машину и, съехав с дороги, спрятал её в густом ельнике. Захватив все, что им было нужно, они направились в сторону дома.

В лесу быстро темнело. Лари остановился недалеко от изгороди, прислонился к дереву и стал ждать сигнала. Из его правого уха торчала капсула наушника соединённая с рацией, а в кармане брюк лежал микрофон с присоской. Благодаря высокой чувствительности, он улавливал звуки по вибрации оконного стекла.
— Я готов,- услышал он голос Фидли.
— Понял,- ответил Лари, и стал ждать сигнал от Гордона.
— Лари, можно начинать. Всё спокойно,- подал голос Гордон.
— Я пошёл,- ответил тот и направился к изгороди.

Высота живой изгороди была не больше полутора метров, и Лари хорошо видел все, что происходит на участке перед домом. Он выбрал место в изгороди, которое показалось ему менее заросшим, и, не отрывая своего взгляда от дома, начал пробираться сквозь кустарник. Десятки шипов впились в его тело. Но он, стиснув зубы, продолжал раздвигать сцепившиеся между собой ветки.
Внезапно по его телу прошла волна дрожи, от которой на лбу выступил пот. И в следующую секунду возник страшный зуд. Он шёл от конечностей и быстро распространялся по всему телу. Лари охватило безумное желание чесаться. Он пулей выскочил из кустов и стал корчиться и извиваться, расчёсывая себе всё тело.
— У-у,- тоскливо и жалобно завыл Лари. Он уже ничего не соображал и кроме желания чесаться, он хотел только одного - поскорее уйти от этого места.
— Сволочь, сволочь, сволочь,- повторял он единственное слово, не зная даже сам, к кому оно обращено. То ли к кустарнику, то ли к тому человеку, который соорудил из него изгородь.

Первое время Фидли внимательно следил за домом, глядя на него через окуляры полевого бинокля. Он сидел на ветвях старого дуба, обвязавшись для страховки верёвкой, и держал в левой руке рацию, готовый в любую секунду предупредить Лари. В окне дома он хорошо видел двоих мужчин, которые пересаживались из-за стола к камину. Убедившись, что опасности нет, он перевёл взгляд на Лари и недоумённо застыл. Не понимая, что происходит, он вглядывался в телодвижения Лари.
Вскоре Фидли понял, что у несчастного Лари сильный приступ чесотки. А, увидев выражение его лица, Фидли задохнулся от припадка безумного хохота. Он судорожно вцепился в большую ветку, боясь сорваться с дерева. И если бы не страховочная верёвка, то так бы, наверное, и случилось.
Понимая, что ему нельзя шуметь, Фидли хохотал молча. Он трясся как в лихорадке и бился головой о ветку, за которую держался. Вскоре он пересилил себя и прекратил смеяться. Но, взглянув на танцующую походку Лари и его искажённое гримасой лицо, Фидли снова забился в припадке. Масла в огонь подлил Гордон, который в это время находился за домом и не видел, что происходило с Лари.
— Фидли, ну как там? Всё в порядке?- прозвучало в правом ухе у Фидли.
Тот, словно отвечая Гордону, согласно закивал головой. Он не мог выдавить из себя ни одного слова и уже начал подвывать, так же как и Лари.
— Фидли, почему ты молчишь?- встревожено звучал голос Гордона.
Фидли нажал кнопку рации, но смог выдохнуть только слабое "ы-ы".
— Лари, что случилось?
Но Лари давно уже вырвал из уха капсулу, расчёсывая себе голову, и не мог слышать этого вопроса. Он ничего не слышал и почти ничего не видел. Ноги сами несли его прочь от этого жуткого кустарника. А тело натыкалось на встречные деревья.
У Фидли от смеха свело мышцы живота, и он совершенно обессилил. И всё же он сумел включить рацию и прошептать:
— Гордон... Отбой... К машине.
Посидев ещё несколько минут на ветвях, Фидли начал осторожно спускаться вниз, стараясь не вспоминать ни походку Лари, ни выражение его лица.

Гордон выбежал на дорогу и увидел едва заметный в темноте удаляющийся силуэт Лари. Он бросился вслед за ним. Но, не добежав до него нескольких метров, остановился. Необычные телодвижения, сопровождаемые стоном и рычанием, насторожили Гордона.
— Лари, остановись! Ты слышишь меня? Лари!
С таким же успехом он мог бы разговаривать и с деревом.
Не зная, как ему дальше быть, Гордон медленно пошёл за Лари.
За его спиной раздался хруст сухой ветки - из темноты леса вынырнул запыхавшийся Фидли.
— Гордон, у него сильная чесотка,- делая после каждого слова передышку, сказал Фидли.
— Какая чесотка? Отчего она у него?
— Живая изгородь. Я читал о таком кустарнике. Так и называется - чесоточник. Лари получил приличную дозу этой отравы.
— Чёрт! Что же теперь делать?
— Надо тащить его к воде. Солёная вода поможет нейтрализовать яд.
— А ты раньше не мог сказать нам об этой гадости?
— Я же говорю тебе, что я только читал о нём, а вижу это растение впервые.
Они подхватили извивающегося Лари под руки и потащили к воде.
Добравшись до озера, они вытащили из карманов его одежды документы и толкнули беднягу в воду.
— Надо его подстраховать, а то ещё захлебнётся ненароком,- торопливо снимая с себя одежду, сказал Фидли.
Оказавшись в воде, Лари сразу почувствовал облегчение и стал погружаться в неё с головой. Рядом с ним плескался Фидли, сочетая полезное с приятным.
— Сволочь,- к Лари вернулась способность говорить и соображать.- Я убью этого садовода!
Фидли захохотал, но, увидев бешеное лицо повернувшегося к нему Лари, поспешно отплыл в сторону.
Гордон присел на камень и закурил.
— Один - ноль,- сказал он, выпустив изо рта облако дыма. Но, вспомнив случай на пожаре, добавил.- Хотя нет, два - ноль. У них сильная команда, ребята, и мы можем вылететь из этого турнира.
— Гордон, мне что-то совсем расхотелось лезть в это осиное гнездо,- натягивая на себя брюки, сказал Фидли.- И Лари, мне кажется, думает точно так же.
Лари молчал. Он разделся прямо в воде и выкинул мокрую и изодранную одежду на берег. Всё его тело было в красных полосах и пятнах. Кое-где кожа была расцарапана до крови.
— И что ты предлагаешь?- Гордон посмотрел на Фидли,- Отказаться? Это означает уйти в отставку без выходного пособия и пенсии. Или у тебя на примете есть работа получше?
Полицейское Управление не только хорошо оплачивало эту работу, но и предоставляло своим служащим большие социальные льготы. Это была одна из престижных профессий в обществе.
— М-да. Любишь кататься - люби и саночки возить,- задумчиво произнёс Фидли и, посмотрев на расцарапанное тело Лари, добавил.- Только вот саночки-то слишком тяжеловаты - не надорваться бы.
— Ну, как, оклемался?- спросил Гордон, выходящего на берег, Лари.
Тот в ответ только устало махнул рукой и повалился на траву.
—Вот что, Фидли,- повернулся к нему Гордон.- Шагай на передовую. А мы сейчас поедем искать Лари одежду. И будь осторожен. Не дай бог у старика бессонница, и он выйдет на тебя поохотиться. Не забывай, у него большой опыт в этом деле. Сообщай всё, что увидишь и услышишь. Подменю тебя, когда приеду. Пойдём Лари.
Лари с трудом поднялся на ноги и побрёл вслед за Гордоном к машине.

Глава 17

В тени старого, развесистого вяза, на деревянной строганной скамье сидел Адам. Его левая нога, закованная в броню гипса, была выставлена вперёд, словно он хотел кому- то подставить подножку. Рядом с ним лежали деревянные костыли, без которых он пока ещё не мог обходиться.
Археолог неподвижно смотрел в одну точку. Со стороны можно было подумать, что он наблюдает за каким-то зверьком или насекомым, ползущим в траве, и боится спугнуть его неосторожным и резким движением. Но, посмотрев в его остекленевшие глаза, можно было сразу понять, что в этот момент они ничего не замечают вокруг себя. Адам смотрел на траву, но видел перед собой совершенно иную картину. Комната с купольным потолком, каменный алтарь, фигурка бога, протянувшая к нему пустые руки, и всё это на фоне лиц людей погибших в катастрофе.

Это видение преследовало археолога постоянно, днём и ночью. Оно лишило его сна и покоя, и он был не в силах заставить себя думать о чём-то другом. Пронзительный и суровый взгляд бога ясно говорил о том, что Адам совершил преступление и теперь несёт за это наказание, от которого невозможно спрятаться и укрыться. Угрюмый и молчаливый археолог стал похож на высохшую мумию. Родные со страхом и состраданием смотрели на него, не зная, чем ему можно помочь. Он ни с кем не разговаривал. На вопросы, если и отвечал, то лишь движением руки или головы. Пищу принимал плохо, словно по инерции, и всё время о чём-то думал.

Адам давно уже понял, что совершил большую ошибку, сняв фигурку бога с алтаря и вырвав из его рук драгоценный камень. Лучше бы он оставил всё как есть и довольствовался тем, что видел и знал, где находится тайная комната. Пусть это и был бы его самый надёжный тайник. Теперь же, благодаря своему невежеству и страсти коллекционера, он разрушил и потерял то, чего добивался и нашёл с таким трудом. Его ошибка была в том, что он отнёсся к своей находке как к обычной вещи, неодушевлённому предмету, и вторгся в мир ему совсем неведомый. Адам стал виновником землетрясения и гибели людей, а сам не погиб лишь потому, что должен нести наказание за это преступление. Сейчас бы археолог отдал всё на свете, чтобы исправить свою ошибку. Но как это сделать, если всё утеряно и он не может передвигаться без помощи костылей? Если бы он смог найти статуэтку и камень, то с огромной радостью вернул бы их на прежнее место.

Археолога недавно выписали из больницы и, по рекомендации врачей, родственники привезли его сюда — в санаторий на берегу озера Панка, в надежде, что лечебная вода и чистый воздух помогут поправить его здоровье. Адама всю жизнь знали как энергичного и деятельного человека, который ни минуты не мог сидеть без дела. Всегда бодрый, подтянутый и общительный, он заражал своей энергией окружавших его людей. Сейчас же, глядя на него, родные и друзья не могли поверить, что перед ними тот самый Адам. Этот человек изменился и внешне и внутренне, отказавшись от общения с кем бы то ни было. Если он не лежал на кровати с закрытыми глазами, то уходил в дальний угол парка и сидел там, в одиночестве на скамье под большим вязом.

Видение, неизменно стоявшее перед глазами, совсем измучило Адама. Оно преследовало его днём и ночью, и он не знал, как ему от этого избавиться. Не помогали никакие, даже самые сильнодействующие лекарства. Археолог стал бояться, что сойдёт с ума и его увезут в Шестое Управление. Вчера он попросил жену съездить домой и привезти медную книгу из его коллекции. Ему пришлось рассказать ей, где находится тайник, но у него не было другого выхода. Он надеялся на то, что может быть старинная книга даст ему какой-нибудь совет — ведь она написана этим богом. И больной ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Археолог понимал, что Бернар вряд ли поверил в ту басню, которую Адам сочинил для него в больнице. И опасаясь, что за ним ведётся наблюдение, дал жене подробные инструкции, как незаметно доставить в санаторий опасную книгу.

Адам просидел на скамейке до самого ужина, пока за ним не прислали медсестру сообщить, что ему пора идти на ужин.
"Надо подчиняться распорядку санатория,- подумал он,- а то на меня и так уже все смотрят, как на ненормального".
Он встал и, опираясь на костыли, медленно направился к зданию главного корпуса. И хоть ему было совсем не до еды, он всё же заставил себя проглотить котлету и выпить стакан сока. После ужина археолог лёг на кровать в своей комнате и закрыл глаза. На него в упор смотрел сердитый бог. Под его пронзительным взглядом Адам чувствовал себя как кролик перед удавом. Вся его душа корчилась и извивалась, а он смотрел на бога не в силах оторвать взгляд.

Адам открыл глаза, когда услышал скрип двери. В комнату осторожно вошла его жена. Она присела на краешек кровати и положила ему руку на грудь. Он вопросительно и настороженно посмотрел ей в глаза. Увидев, как она кивнула головой, супруг с облегчением накрыл её руку своими иссохшими ладонями.
До темноты оставалось ещё достаточно времени, поэтому Адам попросил жену взять инвалидную коляску, и они отправились на побережье. Там, вдоль длинного пляжа, выгнувшись дугой, пролегла ровная и широкая пешеходная дорожка. В это время она была совершенно безлюдна, и здесь Адам мог не бояться, что его книгу кто-нибудь увидит. Он сел в коляску и, раскрыв книгу, начал искать молитву о раскаянии в воровстве. Жена стала медленно толкать перед собой коляску, внимательно глядя по сторонам. Она была готова в любой момент подать ему сигнал об опасности.

Со стороны озера дул лёгкий ветерок. Он нёс с собой мягкую прохладу и запах воды. Иризо уже клонилось к закату, освещая лишь верхушки деревьев и горы. Над озером иногда слышался крик чаек.

Адам листал медные страницы, пока не нашёл нужную молитву. Лицо бога неотступно стояло у него перед глазами. Оно проступало на каждой странице и археолог начал читать молитву, глядя богу прямо в глаза. Он действительно во всём давно и искренне раскаялся, поэтому в его голосе и душе не было и тени фальши. Читая слова молитвы, Адам мысленно говорил богу, что он совершил это преступление не по злому умыслу, а только из-за своего незнания и невежества. К концу молитвы лицо бога стало менять своё выражение. Он смотрел теперь на Адама задумчиво и немного устало. Так смотрит на провинившегося ребёнка старый и умудрённый опытом человек. Закончив читать молитву, Адам положил руки на книгу, словно давая клятву, и закрыл глаза.
Вдруг он увидел как в протянутых руках бога, вспыхнув ярким светом, появился его шар. Видение стало бледнеть и вскоре исчезло. Адам неподвижно сидел в коляске, всё ещё не веря в то, что кошмар закончился. Наконец, он обернулся и посмотрел на жену. Впервые после катастрофы его глаза светились радостью, а на губах была улыбка. Увидев своего прежнего Адама, женщина тихо заплакала.

С этого дня здоровье археолога стало резко улучшаться. У него появился аппетит. Он подолгу со всеми разговаривал, шутил и смеялся. Адам чувствовал себя так, будто родился заново. Он опять радовался жизни и окружающей его природе, но на закате дня обязательно уединялся и читал медную книгу. Археолог выучил наизусть не только спасшую его рассудок молитву. Адам дал себе клятву запомнить всю книгу и с присущей ему настойчивостью и упорством добивался поставленной цели. Он чувствовал, как с каждым днём меняется его сознание и мировоззрение. Многие вещи и понятия приобрели для него совершенно иной смысл.
Внешне оставаясь прежним Адамом, он медленно превращался в другого человека. С горечью и сожалением археолог вспоминал свою прежнюю страсть. Много лет он потратил на поиски уникальных вещей, чтобы потом снова спрятать их от всего мира. И ради этого ему приходилось лгать, изворачиваться, прятаться и всех подозревать! Но так жили все в этом обществе, и если бы не Нарфей и медная книга, то Адам никогда бы не понял, что в мире существуют другие ценности и понятия, которые очищают душу человека и поднимают его сознание на другой уровень. С этого дня археолог решил, что посвятит весь остаток своей жизни на то, чтобы отыскать и вернуть людям забытого бога.

Конечно, Адам понимал, что это путь бунтарства, и что если он будет кричать об этом на каждом углу, то не доживёт и до следующего дня. Но жить прежней жизнью он уже не мог. Каждый раз, повторяя про себя заповеди и молитвы Нарфея, археолог всё больше понимал и убеждался в том, что люди выбрали для себя неверный путь и миром правит обман, страх и невежество. Все законы и правила, по которым живёт это общество, служат для подавления и контроля, вместо того, чтобы дать человеку возможность обрести истинную свободу.

Адаму очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим открытием. И самым близким для него человеком была его жена Зара. Они теперь каждый вечер гуляли вместе по пустынному пляжу, разговаривая обо всём на свете. В один из таких вечеров Адам и начал разговор на эту тему.
— Скажи Зара. Ты действительно веришь в бога Армона и во всё то, что говорит наша церковь?
Супруга пристально посмотрела на мужа. Вопрос был явно провокационный, но он доказывал и то, что степень доверия Адама к жене очень велика. Если бы её муж задал этот вопрос другому человеку, то нет никакой гарантии, что тот не побежал бы в церковь с доносом на Адама.
— Ты хочешь сказать, что ты в чём-то сомневаешься?
— Зара. Я, конечно, ценю твоё умение уходить от ответа. Мы все в нашей жизни преуспели в этом искусстве. Но я никогда бы не стал говорить на эту тему с человеком, которому не доверяю целиком и полностью. Я просто хочу разобраться в том, что вижу собственными глазами. Думаю, именно для этого бог наделил нас способностью мыслить. Но если ты мне не доверяешь, то нам лучше не говорить о боге. Это слишком опасная тема.
— Адам я не знаю, что ощущает человек, который ни во что и ни в кого не верит. В бога я верю лишь постольку, поскольку в него верят все, и другой веры я не знаю. А в тебя я верю потому, что мы прожили вместе больше тридцати лет, и у меня нет никаких оснований тебе не доверять. Можешь говорить всё, что думаешь. Я только боюсь, чтобы ты не начал рассуждать на эту тему с кем-то другим.
— Ну что ты. Я же не враг сам себе и прекрасно понимаю, где и в какое время мы живём. Но если мы не можем говорить свободно, о чём думаем, значит, мы живём хуже, чем в тюрьме?
— Не мы с тобой придумали правила этой игры. И я не знаю такого места, где жили бы по другим правилам.
— Такое место, Зара, было когда-то на Дагоне. Наша церковь утверждает, что бог Армон был и остаётся единственным богом. И о существовании других народов никто из нас тоже не слышал. Но они были. И другие народы, и другие божества. Я в этом уже убедился и у меня достаточно доказательств того, что наша церковь лжёт!
Зара стала испуганно оглядываться по сторонам.
— Адам, я тебя умоляю, не говори так громко!
Некоторое время они, молча, шли по дорожке, выложенной из искусственного камня. Первой заговорила Зара.
— Скажи, зачем тебе всё это надо? Неужели ты не можешь жить так, как живут все остальные?
— Это — не жизнь. Это — её подобие, суррогат. Такая жизнь недостойна человека, если он хочет считать себя таковым. Жить, постоянно озираясь и знать, что тебя обманывают, обманывают во всём. Разве это нормально? Разве это можно назвать жизнью? Обманутым быть легко, когда не знаешь, что тебя обманули! Представь себе, что на Дагоне когда-то жили люди, которые не обманывали, не воровали и ни на кого не нападали. Вот такие у них были правила!
— Это ты узнал из медной книги?
— Да. Я давно уже её нашёл, но прочитать полностью смог только сейчас. Мало того. Я нашёл статую бога Нарфея. Того самого бога, которого почитал этот народ. Но по своему невежеству я натворил кучу бед, из-за которых погибли люди. Да я и сам сошёл бы с ума, если бы не эта медная книга.
— И что ты теперь намерен делать?
— Во-первых, я должен исправить свою ошибку и вернуть фигурку бога на прежнее место. Во-вторых, я хочу знать всё об этом народе.
— Это очень опасно, Адам. Если об этом узнает церковь — она не станет с тобой церемониться.
— Да, я знаю. Поэтому и хочу тебя предупредить, что за мной давно наблюдают люди Корвелла. И если им станет известно о медной книге или о статуэтке, то на мне можно будет ставить крест. Будь осторожна Зара — моя жизнь и в твоих руках тоже.
Уже почти стемнело, когда они повернули на дорожку, ведущую в санаторий.

Медную книгу Адам выучил наизусть, и Зара увезла её обратно в тайник. Всё так же вечерами они гуляли по пустынному пляжу, и археолог рассказывал жене то, что узнал из этой книги. Он заметил, что с каждым разом Зара всё внимательнее вслушивается в его слова. И вскоре понял, что у него теперь есть единомышленник и он уже не одинок в своей вере. Осознание этого воодушевляло археолога и окрыляло его.

Однажды после обеда, когда Зара ушла в городок за покупками, а он вышёл прогуляться в тенистую аллею, Адама догнал молодой мужчина. Одет он был, как и почти все курортники — панама, лёгкая футболка, шорты и спортивные тапочки.
— Простите, вы — Адам Форст?- обратился к нему незнакомец.
— Да,- археолог посмотрел на мужчину,- вы не ошиблись.
Он никогда прежде не видел этого человека среди отдыхающих.
"Вероятно, он недавно приехал",- подумал Адам.
— Позвольте представиться. Корвен Борк,- мужчина показал Адаму полицейское удостоверение.
— И что же вас ко мне привело?- спросил археолог, скользнув взглядом по пластиковой карточке.
— Наверное, правильным будет сказать, что я пришёл к вам от имени Бернара Корвелла, поскольку действую в его интересах.
Адам, молча, и вопросительно смотрел на детектива.
— Вы, конечно, помните тот рубин, что нашли в лабиринте?
Адам всё ещё молчал, явно ожидая дальнейшего разъяснения.
"Не очень-то разговорчивый этот археолог",- подумал Борк.
— Так вот. Корвелл нашёл его, но камень вновь исчез, причём при загадочных обстоятельствах.
— Мне об этом Бернар ничего не говорил,- наконец, ответил Адам.
— Возможно, он просто не успел это сделать.
— И теперь он нанял вас, чтобы отыскать рубин вновь?
— Совершенно верно.
— При каких же обстоятельствах камень исчез на этот раз?
— Увы! В интересах следствия... дальше по протоколу.
— Боюсь, что я ничем вам не смогу помочь. Всё что я знал, я рассказал Бернару и добавить к этому мне нечего.
— Просто мне хотелось бы услышать это от вас. Корвелл мог что-то забыть или не так понять.

Они сели на ближайшую скамейку, и Адам пересказал Борку ту историю, которую придумал для Бернара.
— А вы уверены, что вас никто не видел, когда вы нашли рубин?
— Абсолютно! Кроме меня в эту часть лабиринта никто не заходил. Если не считать того, чьи кости остались лежать на земле.
— А на выходе из лабиринта вы тоже были один?
— Во всяком случае, я никого не видел. А после того, как выбежал оттуда, я уже и не смог ничего увидеть.
— Да, конечно,- Борк понимающе кивнул головой.- Огромное вам спасибо за ваш рассказ. И у меня к вам большая просьба — дайте мне знать, если вам станет что-то известно об этом рубине.
— Хорошо. Только если его не может найти Корвелл и полицейское управление, то мне и подавно этого не сделать.
— В жизни всякое бывает,- вставая со скамьи, сказал Борк.- До свидания. Желаю вам скорейшего выздоровления!
— Спасибо. А я желаю вам удачи в ваших поисках. Всего хорошего!
Адам смотрел вслед удаляющемуся детективу. Здесь было, о чем задуматься!

"Зачем нужно было сыщику ехать такую даль, если всё, что я рассказал, он уже узнал от Бернара? Может он не доверяет Корвеллу? Или хотел проверить мой рассказ? Вдруг я что-нибудь перепутаю или придумаю что-то новое! Хотя, в этой басне не так уж и много подробностей, чтобы можно было что-то перепутать. Говорит, что камень исчез при загадочных обстоятельствах. Что бы это могло означать? Надо позвонить Бернару. Может он что-нибудь прояснит?"
Археолог поднялся со скамьи и направился к зданию санатория. Там находились телефоны для отдыхающих. Дойдя до главной аллеи, он увидел жену. Она шла к нему от центральных ворот с большим пакетом, из которого торчали продукты.
— Зара, ты опять накупила всякой всячины. Неужели тебе не нравится, как здесь кормят?
— Я всегда была сладкоежкой. К тому же есть однообразную пищу — выше моих сил. Здесь редко подают фрукты, не говоря уже о конфетах и шоколаде. А ещё я купила кофе, печенье и сыр, без которого ты жить не можешь!
— Сдаюсь! Я был неправ! Без этих продуктов я действительно могу умереть,- засмеялся Адам.- Зара, а ты не встретила случайно у входа мужчину лет тридцати в бежевой футболке и шортах? У него в руке была кожаная папка.
— Да, я его видела. Он направлялся к машине, стоявшей у входа. Это что, твой знакомый?
— Кажется, теперь уже да. Это — сыщик, Зара. Его прислал Корвелл. Запомни его лицо хорошо — он для нас очень опасен. А в машине ещё кто-нибудь находился?
— За рулём сидел мужчина. Я увидела только его затылок с короткой стрижкой. Кстати, это было не такси. В марках машин я не разбираюсь, но это могу сказать тебе определённо. Номер не запоминала, так как у меня нет такой привычки. Но если это нужно, то с сегодняшнего дня буду делать и это.
— Тебя нужно отправить на курсы разведчиков, ты — прирождённый шпион!
— Шпионка,- поправила его Зара.- И это благодаря тому, что у меня такой непоседливый муж.
— Я хочу позвонить Корвеллу. Не приготовишь ли ты к моему приходу чашечку кофе?
— Тогда поторопись, если не хочешь пить его холодным.

Желающих разговаривать по телефону, в это время дня всегда было мало, и Адам быстро дозвонился до Корвелла.
— Алло, Адам. Как твои дела?- услышал он голос Бернара.
— Пока ещё хромаю. Но в основном я уже почти здоров. Ко мне только что приходил человек из полицейского управления. Он интересовался рубином и сказал, что действует в твоих интересах.
— Если его фамилия Борк, то это верно.
— Да, его зовут Корвен Борк. Но он мне сообщил, что камень пропал во второй раз.
— И это верно. Просто всё произошло слишком быстро. Я уже собирался позвонить тебе о находке, как рубин снова исчез.
— А как это произошло?
— Извини Адам. Я дал слово детективу не распространяться на этот счёт. Он говорит, что это может помешать следствию.
— Да, конечно. Я рассказал всё, что знал. Хотя, честно говоря, не понимаю, зачем ему нужна эта история, когда рубин пропал совершенно в другом месте?
— Не знаю, Адам. У сыщиков свои методы. Меня тоже не всегда посвящают в детали следствия.
— Ну, ладно. Остаётся надежда на то, что и в этот раз рубин не исчезнет бесследно.
— Для этого он слишком заметен. Приезжай ко мне, когда будешь здоров. Мы собираемся организовать ещё одну экспедицию в Пески.
— Когда это произойдёт?
— Я не хочу начинать без тебя. Думаю, у тебя есть полное право возглавить и эту экспедицию.
— Спасибо, Бернар. Я обязательно к тебе приеду. До встречи!
— До встречи, Адам!
Археолог положил трубку.

"Новая экспедиция. Если в тот же район, то это связано с рубином. Кстати, у меня появится шанс найти статуэтку, если она всё ещё там. А вдруг это всё ложь, и Бернар с Борком затеяли какую-то игру? Интересно, какую роль они отвели мне?"
Адам взял костыль и медленно пошёл по аллее.

"У меня слишком мало информации, чтобы делать какие-либо определённые выводы! Ну, хорошо, начнём всё сначала. Пристальное внимание ко мне в больнице говорит о том, что Бернар знал о рубине и камень был уже у него. Если история с очередной пропажей — ложь, значит, Бернар заподозрил, что камень является лишь частью моей находки. И теперь он хочет узнать, что я ещё нашёл в лабиринте. Может быть, для этого он и хочет организовать вторую экспедицию? Чтобы я сам нашёл для него статуэтку. Ловко. В таком случае посмотрим, кто кого перехитрит!"
Адам усмехнулся. Если он найдёт статуэтку, то никто не сможет помешать ему, поставить её на алтарь. Но камень, как вернуть камень?
"Теперь допустим, что рубин действительно исчез во второй раз. В таком случае, сообщая мне об этом, Бернар хочет, чтобы я тоже принял участие в поиске. А вдруг мне повезёт? Вот тут-то меня и возьмут тёпленьким люди Борка! Да, как ни крути, а я у Бернара с Борком в роли живца".
Археолог остановился и вздохнул полной грудью, ощутив при этом едва уловимый терпкий запах.
"Ах, чёрт, кофе стынет!"- вспомнил он и поспешил к Заре.

Глава 18

Герон открыл глаза. За окном уже брезжил рассвет. Скоро поток яркого света хлынет в комнату, высветив на стене переплёт оконной рамы. В лесу был слышен щебет птиц и барабанная дробь дятла. Свежий и чуть влажный воздух проникал сквозь приоткрытое окно. Герон глубоко вздохнул, с наслаждением впитывая в себя запахи озера и леса, знакомые ему с детства. Он чувствовал себя превосходно и был полон энергии и бодрости. Живительный воздух этого места и стены родного дома восстановили его истраченные силы. Герон посмотрел на будильник. С того момента, как он лёг в кровать, прошло шесть часов.

"Я спал и видел всё это во сне. Впрочем, какая разница, сон это был или явь? Главное — я теперь знаю, что произошло на болоте. Но что это за облако, которое меня спасло? Я наблюдал всё происходящее со стороны, то есть глазами двойника. В этой ситуации он тоже был бессилен изменить ход событий. И лишь когда облако вошло в меня, я почувствовал в себе силы и способность спастись".

Он закрыл глаза и опять попытался вспомнить этот момент. Перед ним медленно, как на фотобумаге, проявлялась картина происходящего. Герон пристально всматривался в это облако. Оно переливалось, меняя форму, и в нём мелькали какие-то едва уловимые образы. Но главное, у журналиста появилось ощущение, что это странное облако ему не чужое. В нём было что-то родное и очень близкое.

Герон вновь открыл глаза. Оказалось, что смотреть глазами двойника нелегко и требует большой затраты энергии. Он почувствовал усталость и в нём сразу проснулся волчий аппетит.
"Так вот почему вчера после купания я так сильно проголодался! Двойник истратил весь запас моих сил! Интересно, вот я всё время пытаюсь смотреть его глазами, вспоминая своё прошлое в критические моменты. А смогу ли я сделать это сейчас, в настоящее время и в спокойной обстановке?"
Он снова напрягся, стараясь переключиться на своего воображаемого двойника, но никак не мог увидеть себя со стороны. Перед его глазами была всё также картина на стене, чуть приоткрытое окно, стол с лампой под абажуром и платяной шкаф в углу.
И вдруг он заметил подлетавшую к нему муху. Нет, она не летела — она ползла по воздуху. Скорость её была не больше, чем у гусеницы, ползущей по ветке куста. Герон медленно протянул руку и спокойно взял её двумя пальцами. Муха даже не пыталась уклониться от его руки. Она словно её не замечала. Рассмотрев насекомое вблизи, журналист разжал пальцы, и муха поползла от него вверх и в сторону, явно пытаясь убежать. Он подтолкнул её тыльной стороной ладони и почувствовал, как сквозь пальцы почти со свистом проходит воздух. А муха от такой "помощи" закувыркалась и, оглушённая, стала медленно падать вниз.

Герон расслабился, и сразу на него навалилась усталость и изнеможение. Он чувствовал себя так, будто всю ночь таскал на себе мешки с песком. Каждая клетка его организма кричала — "дайте отдых, дайте пищу". Герон с трудом поднялся с кровати и как был, в одних трусах, поплёлся на кухню. В таком состоянии его мозг уже не мог ни о чём думать, кроме как о еде, потому что подобного голода и усталости он никогда ещё не испытывал. На кухне журналист стал хватать и заталкивать в рот все, что попадало ему на глаза. В этот момент Герон не замечал ничего вокруг себя, даже отца, который стоял за его спиной и тихо смеялся.
— Гера, остановись,- наконец, сказал отец. - Кушать тоже надо уметь. При таком аппетите нельзя есть тяжёлую пищу — она слишком медленно усваивается. На плите стоит куриный бульон. Я думаю, что сейчас тебе нужно именно это.
Он подошёл к плите и налил из кастрюли бульон в литровую кружку.
— Вот, выпей,- отец протянул ему большую кружку,- и сходи на поляну. Поброди босиком по росе.
Герон, почти не отрываясь от кружки, выпил весь бульон. И хотя чувство голода ещё не прошло, он заставил себя выйти из дома. Мелкие камушки и сухие ветки щекотали и покалывали подошвы его ног. За время проживания в городе они отвыкли от такого массажа, а ведь в детстве он носил обувь только тогда, когда ходил в школу. Но вскоре журналист уже не ощущал этого. Его организм быстро вспомнил детские привычки, и он лёгким шагом направился к лесной поляне, которая находилась неподалёку от дома.

Отец ухаживал за этой поляной так, как иной садовник не ухаживает за клумбой с редкими цветами. Она была похожа на зелёный и цветущий ковёр, и в этот утренний час вся блестела от росы. Сделав по ней несколько шагов, Герон почувствовал, как из ног уходит усталость. Немного помедлив, он лёг в траву на спину. Холодная и обжигающая волна прошла по всему телу. У него перехватило дыхание, и он быстро перевернулся на живот, получив при этом ещё большую встряску. Герон катался по поляне, как бревно, до тех пор, пока тело не перестало ощущать холода росы. Лишь после этого он поднялся и направился к берегу залива. Силы быстро возвращались к нему. Он всё ещё хотел что-нибудь сесть, но чувство сумасшедшего голода уже прошло. Кожа как губка впитывала в себя росу, после которой остался запах травы и цветов.
"Вместе с росой через поры кожи в организм попадают сок травы и пыльца цветов,- догадался Герон.- Вот почему отец послал меня на поляну. Он определённо знает, что со мной происходит и наблюдает за этим процессом".

Он подошёл к воде, потрогал её ногой и сразу засмеялся:
"Быстро у меня выработался рефлекс после вчерашней купели!"
Вода, нагретая вчерашним жарким днём, сегодня утром была похожа на парное молоко. Чистая и прозрачная, она просматривалась на много метров вперёд. Журналист медленно зашёл в воду по пояс, оттолкнулся и нырнул.

Герон всегда плавал с открытыми глазами. В детстве ему нравилось нырять на глубину и, уцепившись за какой-нибудь камень наблюдать, как любопытные рыбы подплывают к тому месту, где он нырнул. Он сидел там столько, сколько мог выдержать, не замечая, что с каждым разом увеличивается время, проведённое под водой.
Однажды, купаясь с ребятами у рыбацкого причала, Герон принял участие в соревновании на то, кто дольше всех просидит под водой. Свои силы пробовали все, даже взрослые мужчины, но победителем стал он. Герон так долго сидел на дне, что за ним стали нырять и вытаскивать его из воды, испугавшись, что ныряльщик утонул. После этого случая завистники прозвали его "лягушонком". И хоть он и не очень обиделся, но больше, ни с кем в этом не соревновался.
А вообще-то Герон часто побеждал в различных состязаниях. Он быстрее всех бегал, выше и дальше всех прыгал. Видимо, ежедневные десятикилометровые прогулки в школу и обратно, хорошо натренировали его тело. Не сказать, что он был очень сильный. В классе и среди его друзей были ребята и посильнее, но то, что он был всех выносливее — это точно.

Герон вынырнул на поверхность воды и лёг на спину. Он медленно шевелил руками и ногами, сохраняя тело на плаву. Вода в озере была солёная и благодаря её плотности, лежать на ней было легко и приятно. Восстановив дыхание, журналист стал думать о том, что произошло в его комнате.
"Что же случилось? У меня ускорилась реакция или замедлилось время? А может это одно и то же? Жаль, что я не посмотрел на часы! А впрочем, если муха еле ползла по воздуху, то и секундная стрелка тоже должна замедлить свой ход. Выходит, всё же изменилось время! А если его можно замедлить, то можно и остановить, и повернуть вспять! Больше похоже на бред сумасшедшего. Случись это с кем-то другим — я бы точно крутил пальцем у виска. Кстати, на болоте время тоже остановилось. Значит, я получил двухстороннее воспаление лёгких не потому, что моё тело долго находилось в холодной болотной жиже, а потому, что я долго лежал мокрый на земле".
Герон перевернулся на живот и поплыл к берегу.

Выйдя из воды, он, как и в детстве, снял с себя мокрые трусы и выжал их, совершенно забыв о том, что поблизости могут находиться люди.
"Отдыхающие, в такую рань должны ещё спать,- подумал журналист, надевая трусы,- а вот мой "хвост" точно где-то здесь притаился".
Он мелкой трусцой побежал к дому. Оттуда уже шёл дразнящий запах разогретой пищи.

— Если у меня постоянно будет такой аппетит,- Герон пытался говорить, хотя его рот был полон еды,- то я за два дня уничтожу весь твой годовой запас.
— Ничего,- смеясь, ответил отец.- Сейчас мы возьмём лодку, удочки и пополним наши закрома.
— А что говорят птицы? Далеко от нас вчерашний гость?
— Гости,- поправил его отец.- Один сидит в лесу на дереве. Другой делает вид, что рыбачит у берега. А третий уехал в посёлок на машине.
— Когда ты успел это всё узнать?
— Гера, если ты всю жизнь живёшь в лесу, то знаешь его как собственную квартиру. Надеюсь, ты заметил бы троих незнакомцев в своей городской квартире?
— Да уж, конечно. Там и спрятаться-то негде.
— Точно так же и в лесу.
— И давно они здесь?
— С рассвета. Кстати, если хочешь, то можешь оставить гостям немного еды.
— Перебьются,- ответил Герон, запихивая в рот очередной кусок.- Они, в отличие от нас, на государственном довольствии. Я бы лучше подсыпал в еду слабительного, чтобы они не только чесались, но и поносили.
— Мысль, конечно, неплохая,- захохотал отец.- Жаль только, что нельзя этого сделать — они сразу догадаются, что мы их обнаружили и были готовы к обыску в доме. Этим мы навлечём на тебя ещё большее подозрение.
— Отец, они ведь не только обыщут дом, но и постараются установить здесь всякую подслушивающую и подглядывающую аппаратуру.
— Скорее всего, так оно и будет,- задумчиво ответил тот.- Вот что. Давай сделаем так. Мы с тобой уедем на остров с ночёвкой и позволим им обыскать дом, но так, чтобы они здесь наследили, и их легко можно было бы найти. А когда вернёмся, то я вызову полицию и предъявлю все улики и приметы "грабителей". Полиция их, конечно, "не найдёт", но зато во второй раз к нам уже никто не полезет.
— Да,- вздохнул Герон, покачав головой.- У тебя и так полно было хлопот с туристами, а тут ещё и я добавил.
— Жизнь — это движение. Поэтому, чем больше хлопот, тем больше жизни.
— А как ты заставишь их наследить здесь? Они же — профессионалы.
— У нас в посёлке живёт профессионал, которому они и в подмётки не годятся. Помнишь "дядюшку Примуса"?

"Дядюшкой Примусом" звали местного мастера Дадона Праймоса. Он ремонтировал буквально всё. От дырявых кастрюль до сложнейшей электроники. Кроме того, это был гениальный изобретатель и конструктор. Его дом и мастерская были полны всяких удивительных механизмов, которые вытворяли порою черт, знает что. Он автоматизировал все домашние процессы. И даже в местный бар ездил на своём любимом кресле. Когда Праймос сделал это впервые, то вся ребятня бежала за ним, хохоча и улюлюкая. Дадону это надоело, и он нажал на кресле какую-то кнопку. Кресло с шумом выпустило вонючее облако, которое накрыло всю бегущую ораву. Вонь была просто невыносимая. От неё слезились глаза, и выворачивало желудок наизнанку. Этот урок навсегда отбил у мальчишек охоту преследовать Дадона, когда он направлялся в бар или возвращался обратно.

— Конечно, помню,- засмеялся Герон.- Разве его можно забыть?
— Так вот. Когда началась эта заваруха со строительством, и ко мне полезли непрошеные гости, то я пошёл именно к Дадону. Теперь наш дом — неприступная крепость.
— Он что, и сюда поставил "вонючку"?
— И это тоже имеется. Раньше в посёлке не воровали — он был слишком мал для этого. Теперь у Праймоса работы больше, чем достаточно. Чужие люди принесли с собой все "прелести" цивилизации. Кроме системы защиты, Дадон установил в нашем доме и систему слежения, до которой ещё не додумались профессионалы из полицейского управления.
— Ну, что касается оригинальности, то "Примуса" действительно трудно переплюнуть. Мне теперь даже жалко этих ребят. Они просто не знают, в чей дом хотят забраться. Может их вообще сюда не пускать?
— Не забывай, что это не частная компания, а Полицейское Управление. Если не дать им сейчас обыскать дом, то потом они это сделают на законном основании, обвинив нас в каком-нибудь преступлении против государства. Я думаю, что такой вариант будет для нас гораздо хуже.
Герон кивнул головой в знак согласия.
"Отец очень осторожен, и это притом, что он всю свою жизнь прожил в лесу. А может быть именно поэтому?"
— Давай собираться в дорогу,- отец встал из-за стола.- Готовь лодку и снасти, а я соберу всё остальное и приготовлю дом.

Спустя полчаса они уже сидели в лодке, и Герон выгребал на вёслах через узкую горловину залива. Невдалеке "рыбачил" "хвост" делая вид, что не обращает на них никакого внимания. Посмотрев на сыщика, Герон улыбнулся.
"Он ещё не знает, что его ждёт. Если за дело взялся "Примус", то этому парню трудно позавидовать".

— Суши вёсла,- сказал отец, когда они отошли от берега метров на тридцать.
Герон снял вёсла и положил их на дно лодки. Как только он перебрался на нос, отец завёл лодочный мотор. Двигатель взревел и вытолкнул лопастями мощную струю воды. Лодка, подняв нос и присев на корму, понеслась вперёд.
Направив лодку вдоль побережья, и они минут пятнадцать шли этим курсом. Затем отец сбросил обороты двигателя и достал бинокль. Убедившись, что за ними никто не следит, он развернул лодку по направлению к острову. Герон взял у него бинокль и время от времени поглядывал в сторону дома, ожидая преследования. Но озеро было совершенно пустынно, если не считать катера спасателей, который курсировал у побережья.

Добравшись до острова, они повернули вдоль его скалистого берега. И как только закончились скалы, отец направил лодку в залив, похожий на тот, у которого стоял их дом, только меньшего размера.
В глубине залива, где кустарник завис над водой, были устроены мостки. Лодка мягко ткнулась носом в песчаный берег рядом с ними. Закрепив нос и корму, отец с сыном стали переносить на берег вещи. Место для палатки было уже готово. Из земли торчали крепко вбитые колышки, а в нескольких метрах от них устроено кострище, окружённое крупными камнями.
— И часто ты здесь ночуешь?- спросил Герон.
— Нет. Только тогда, когда нужно сделать большой запас рыбы.
— Ты никогда не делал больших запасов. Свежая рыба всегда вкуснее лежалой.
— Я ловлю её не для себя, а продаю в санаторий и рестораны.
— Да ты с ними не только воюешь, но и торгуешь.
— Гера, я же тебе сказал, что я не против, чтобы люди отдыхали на природе. Я только хочу, чтобы они при этом не губили её.
— А другие рыбаки? Они тоже здесь рыбачат?
— Нас здесь не так уж и много. К тому же, мы давно договорились, где и кому рыбачить и охотиться.
— А приезжие вам не мешают?
— Отдыхающие ловят рыбу только ради спортивного интереса. Они если и поймают её, то не знают, что с ней делать дальше. А приезжим браконьерам здесь нет места. Никто не позволит разбойничать на своём участке. Не справится сам — позовёт соседей.
— Отец, а тебе хватает тех денег, что ты выручаешь от этой торговли?
Когда Герон начал работать в газете и стал получать вполне приличные деньги, он несколько раз предлагал отцу свою финансовую помощь. Но тот всегда решительно отказывался.
— Ты опять об этом? Я вполне могу прокормить себя, тебя и ещё несколько человек. Если только у них не будет такого аппетита, как у тебя сегодня утром,- улыбнулся отец.
— Мне кажется, что мой аппетит и в обед будет не хуже,- Герон погладил свой живот в районе желудка.
— Тогда давай поставим палатку, и иди собирать хворост для костра. А рыбу мы здесь быстро поймаем.

Рыбалка действительно была отменная. Герон забыл обо всём на свете, когда начал таскать из воды крупную и сильную рыбу, которая сгибала удилище в дугу, пытаясь сорваться с крючка.
— Ну, довольно,- сказал отец, посмотрев на улов.- Этого вполне достаточно, чтобы утолить даже твой аппетит.

Часть пойманной рыбы пошла на уху. Ещё несколько больших рыбин они начинили специями, закатали в глиняные лепёшки и засыпали горячими углями. Оставшуюся рыбу приготовили, чтобы потом подкоптить в дыму костра. После обеда Герон почувствовал, как его неудержимо клонит в сон. Он расстелил на траве одеяло и едва только накрыл лицо панамой, как тут же уснул.

Журналист проснулся оттого, что кто-то щекотал ему живот. Панама давно съехала набок и, открыв глаза, он увидел перед собой треугольную голову змеи. Из её пасти высовывался и снова исчезал тонкий раздвоенный язык. Это была одна из самых опасных змей в этой местности. От её укуса человек умирал в течение нескольких минут.
Герон стал переключать своё сознание. Теперь он уже знал, как это делать. Змея видимо почувствовала, как напряглось его тело, и бросилась вперёд. Журналист увидел, как её раскрытая пасть с выставленными кривыми зубами приближается к его лицу. Но и его рука уже неслась наперерез змее. Он успел схватить её за голову, когда она была всего лишь в нескольких сантиметрах от его лица.
Герон вскочил на ноги с вытянутой вперёд рукой, в которой медленно извивалась змея. От испуга он так сильно сдавил её пальцами, что сразу же задушил, и вскоре её тело верёвкой повисло у него в руке. Журналист знал, что у этой змеи, пожалуй, самая быстрая реакция из всех существ на планете. Ей не хватило сотой, а может и тысячной доли секунды, чтобы его укусить. Всё тело Герона моментально покрылось потом, который буквально брызнул изо всех пор и струйками начал стекать вниз. Он всё ещё стоял со змеёй в руке, когда из кустарника вышел отец.
Движения отца были заторможены и напоминали замедленную съёмку. Герон закрыл глаза и расслабился. Нахлынувшая усталость многопудовой тяжестью стала давить его к земле, и он в изнеможении опустился на одеяло. Через секунду отец уже тряс его за плечо.
— Она тебя не укусила?
Герон открыл глаза и отрицательно покачал головой. Затем он посмотрел на свою руку и разжал пальцы. Тело змеи мягко упало в траву. Отец бросился к своей сумке, достал бутылку с какой-то жидкостью и, плеснув из неё в кружку, поднёс к губам сына.
— Пей,- резко и властно сказал он.
Герон выпил всё из кружки и повалился на одеяло.

Когда он снова открыл глаза, был уже вечер. Отец сидел у костра и задумчиво смотрел на огонь, иногда поправляя концом палки горящие сучья. Герону, лежащему на земле, видны были лишь языки пламени, танцующие над каменным кольцом. И на фоне тёмного неба отец был похож на колдуна, который варит в каменном котле горящее зелье. Герон, прикрытый ещё одним одеялом, не ощущал вечерней прохлады. Тело его было ватным и безжизненным. Голова налилась свинцом и гудела как колокол. Во рту чувствовался привкус тошноты. Отец повернул к нему голову.
— Проснулся? Как себя чувствуешь?
— Паршиво, как никогда. На меня попал её яд?
— Нет, ты просто поднял груз, который тебе ещё не под силу.
Отец опять налил что-то в кружку и молча, подал её Герону. С трудом поднявшись на локте, тот выпил вязкую и горьковатую на вкус жидкость.
— Что это такое?- спросил он, отдавая, пустую кружку.
— Это поможет тебе на время прийти в себя.
Действительно, прошло несколько минут и в голове у Герона перестало гудеть, а к телу вернулась способность двигаться. Он откинул одеяло и сел, стараясь не делать резких движений. Сам себе он казался сосудом из тонкого стекла, который от неосторожного обращения легко мог расколоться.
— Пойдём,- вставая, сказал отец.- У нас не так уж и много времени.

Герон взял палку, которую ему подал отец и, опираясь на нее, пошёл вслед за ним по направлению к скалам.
Вскоре они подошли к огромному валуну, лежащему у основания скалы. К большому удивлению сына, отец легко отодвинул этот валун в сторону, открыв проход в пещеру. Когда они вошли внутрь, отец зажёг фонарь и стал светить Герону под ноги, чтобы тот не запнулся о какой-нибудь камень. Сделав плавный зигзаг, проход резко расширился, образовав небольшое помещение, в центре которого на плоском камне стояла статуэтка бога. Отец погасил фонарь, и каменную нишу заполнила темнота. Несколько трещин в скале пропускали вечерний свет, но его было недостаточно, чтобы осветить всё пространство. Несмотря на это темнота стала быстро отступать. К тому же в руках бога начал светиться его шар, словно приветствуя пришедших.
Отец слегка подтолкнул Герона, как бы давая ему сигнал к действию. Затем подошёл к камню и сел, скрестив ноги, на землю перед богом, оставив место для сына. Тот последовал его примеру, чувствуя, что говорить в такой ситуации совершенно недопустимо.
Несколько минут они неподвижно сидели на полу перед богом. После этой паузы отец осторожно и медленно обхватил ладонями основание статуэтки. Шар в руках бога вспыхнул сильнее и заискрился. Но через минуту пришел в прежнее состояние. Медленно отняв руки от статуэтки и немного подождав, отец коснулся кончиками пальцев колена Герона. Тот понял, что пришла его очередь, и протянул руки к богу.
Едва его ладони коснулись фигурки, как шар вспыхнул ярким светом, разгораясь всё сильнее и сильнее. Герон почувствовал, как по его телу побежали тёплые волны, снимая с него тяжесть усталости. А в голове у него появился странный шум, похожий на шелест листвы. Шар всё увеличивал своё свечение, и вскоре оно превратилось в сияющее облако, которое целиком поглотило Герона. Глаза его сами собой закрылись. Ему показалось, что он потерял свой вес и парит в воздухе, словно лёгкая пушинка.

Когда он очнулся, отца рядом уже не было. Герон даже не заметил, когда тот ушёл. Шар светился, как и прежде ровным мягким светом, иногда вспыхивая искрами на гранях. Герон осторожно отнял свои руки от статуэтки. Шар при этом мигнул слабой вспышкой. От прежней тяжести и усталости не осталось и следа. Журналист был бодр, свеж и полон энергии. У него появилось ощущение силы, о которой раньше он и не подозревал.
Герон поднялся на ноги и, посмотрев ещё немного на бога, повернулся и пошёл к выходу из пещеры. Там его ждал отец.
Странно, но сыну совсем не хотелось задавать отцу вопросы. Тот или своим видом или каким-то другим образом давал понять, что разговаривать ни о чём не нужно. Отец закрыл вход в пещеру, и они отправились в свой лагерь. Над горизонтом появилась светлая полоска.
"Скоро начнёт светать,- подумал Герон.- Значит, я пробыл в пещере несколько часов".

Глава 19

Прошло уже три часа с тех пор, как Фидли забрался на ветви старого дуба и продолжил наблюдение за домом Мелвина. Ночью он сменил на этом дереве Лари, которому тоже удалось поспать не больше трёх часов. А сейчас Лари должен был выйти на озеро на резиновой лодке, чтобы оттуда наблюдать за домом. Гордон контролировал дорогу и только что приехал из городка, где договаривался со службой береговой охраны насчёт спасательного катера. Он им будет просто необходим, если Мелвины выйдут на рыбалку. Задача Гордона — следить за ними на озере. А Лари и Фидли в это время должны будут обыскать дом рыбака.

"А если они никуда не пойдут?- подумал Фидли.- Сколько же мне ещё торчать на этом проклятом дереве?"
Мышцы его давно затекли и одеревенели. Через каждые пятнадцать-двадцать минут он вставал на толстую ветку и делал приседания, держась за страховочную верёвку. При этом сыщик был похож на возбуждённого гиббона, который увидел в ветвях соседнего дерева самку.
"Какое же это оказывается счастье — просто ходить ногами по земле"- с тоской думал Фидли, растирая одной рукой ноющую задницу.
Он взял бинокль, заметив, что в доме началось какое-то движение. Понаблюдав несколько минут, Фидли включил рацию.
— Гордон, Лари. Они проснулись. Кажется, начинают готовить себе завтрак.
— Понял,- ответил Гордон.- Продолжай наблюдение. Лари, ты на месте?
— Да. Уже забросил удочку,- отозвался тот.
Фидли повернул свой бинокль в сторону озера. Недалеко от горловины залива, на надувной лодке устроился Лари. Он был одет в брезентовый плащ с поднятым капюшоном. Фидли знал, почему Лари накинул на голову капюшон — всё его лицо было оклеено полосками пластыря. Самое смешное было то, что пластырь оказался разноцветным, и теперь лицо Лари напоминало уродливую маску.
Когда ночью Фидли пришёл к дубу сменить Лари и увидел, как с дерева спускается какой-то дикарь с воинственной раскраской на лице, то его снова начал душить смех. Но, зная, как крепко тому досталось, и, не желая обидеть своего друга, Фидли сумел сдержаться и с невозмутимым видом принял дежурство.

Он тихонько засмеялся, вспоминая физиономию Лари, и продолжил наблюдение за домом. В этот момент на крыльце появился Герон.
"Сейчас пойдёт купаться",- увидев журналиста в одних трусах, подумал Фидли.
Но к его удивлению Герон направился на лесную поляну и стал там кататься по траве.
— Гордон. Наш газетчик после канализации и проруби совсем рехнулся,- сказал Фидли, включив рацию.- Он катается по траве, как бревно.
— Зачем?- удивился Гордон.
— Наверное, к дождю,- помолчав, ответил Фидли.
— Это что, старинная народная примета?
— Другого объяснения я не нахожу,- пожал плечами Фидли.
— Это — то же самое, что и прорубь,- подал голос Лари.- Бодрит и моментально снимает сон.
— Что же ты раньше молчал?- сказал Фидли.- Мне давно уже пора взбодриться.
— Вот когда они уйдут из дома, тогда и взбодришься,- сказал Гордон.- Что там ещё видно?
— Старик готовит завтрак. А его сын уже нырнул в воду,- Фидли переводил взгляд то на дом, то на озеро.

Прошло несколько минут.
— Ребята. Он что, утонул?- тревожно произнёс Фидли.
— Что случилось?- спросил Гордон.
— Журналист до сих пор не вынырнул на поверхность,- сказал Фидли.- Может у него на дне лежит акваланг?
— А когда бы он успел его туда положить?- спросил Гордон.- Вот если только его отец об этом позаботился.
— Он вынырнул,- сказал Фидли,- и без акваланга.
— А может, он через трубку дышал?- предположил Лари.
— Не было у него в руках ни трубки, ни шланга,- ответил Фидли,- и сейчас нет.
— Ну, начинаются заморочки,- угрюмо проворчал Лари.
— Сколько он просидел под водой?- спросил Гордон.
— Я не засекал время,- ответил Фидли,- но мне кажется, что он побил все мировые рекорды.
"Уж не прятал ли он на дне то, что мы ищем?- подумал Гордон.- Надо вызвать водолазов и проверить заводь".
— Фидли. Запомни то место, где вынырнул журналист,- сказал он.
— Почти на самой середине,- ответил Фидли.- А сейчас он уже плывёт к берегу.

Прошло ещё полчаса и Герон начал носить в лодку вещи и снасти. Фидли снова включил рацию.
— Гордон. Журналист собирается на рыбалку и мне кажется, что он погрузил в лодку палатку. Значит, он собирается рыбачить, как минимум, целый день, а то и дольше.
— А где его отец?- спросил Гордон.
— Он еще не выходил из дома. А если он останется здесь, что тогда?
— Тогда его вызовут в полицейское отделение,- ответил Гордон,- и продержат там столько, сколько нам нужно.
— Понятно,- сказал Фидли.
Для него это означало, что он скоро сможет спуститься на землю и, даст бог, ему больше не придётся карабкаться на этот дуб. Во всяком случае, он на это очень надеялся. Увидев, что старший Мелвин вышел из дома, и закрывает входную дверь, Фидли схватил рацию.
— Гордон, они уходят оба.
— Хорошо. Я сейчас сажусь на катер и буду следить за ними на озере. А вы с Лари, как только они отойдут достаточно далеко, отправляйтесь в дом.

Фидли дождался того момента, когда Герон оттолкнул лодку от берега и, освободившись от страховочной верёвки, стал осторожно спускаться вниз. Едва он ступил на землю, как ноги его подкосились и, потеряв равновесие, сыщик упал в траву. Он лежал на земле и наслаждался состоянием полной расслабленности и покоя.
— Фидли,- загудел в его правом ухе голос Лари.- Они уже далеко. Ты идёшь?
— Иду,- Фидли с трудом сел на землю.
Смотав веревку, он положил её вместе с биноклем в холщёвую сумку. Кряхтя, поднялся на ноги и, закинув на плечо ремень сумки, пошёл к берегу, где его ждал Лари.

— Что, никак не мог покинуть это уютное гнёздышко?- улыбаясь, спросил его Лари, когда тот, ковыляя, подошёл к воде.
Взглянув на лицо своего напарника, Фидли с хохотом снова повалился на землю. Лари недоумённо смотрел на своего хохочущего друга.
— Не улыбайся больше никому, Лари,- сказал ему сквозь хохот Фидли.- С твоей боевой раскраской это скорее похоже на звериный оскал. Ты сейчас любого можешь сделать заикой.
Лари перегнулся через борт лодки, пытаясь разглядеть в воде своё отражение. Из воды, покачиваясь и кивая, на него смотрела страшная, разноцветная маска. Он потрогал своё лицо и, убедившись, что это всё же его отражение, со стоном выпрямился.
— Проклятый старик,- сказал он, всё ещё ощупывая лицо.- Как же он меня изуродовал.
— Наверное, он решил, что раз ты встал на тропу войны, то и выглядеть должен подобающе,- смеясь, сказал Фидли.
— Садись в лодку, обезьяна бесхвостая,- протягивая ему весло, сказал Лари.- Нам нужно ещё весь дом осмотреть.
Фидли забрался в лодку и оттолкнулся веслом от берега. Пока Лари лавировал между камнями в горловине залива, Фидли вызвал по рации Гордона.
— Как там наши рыбаки, Гордон? Не собираются ли они возвращаться?
— Нет. Они идут на предельной скорости вдоль берега. Можете спокойно начинать осмотр дома.
Фидли выключил рацию и положил к себе на колени дорожную сумку. Покопавшись в ней, он вынул оттуда объёмистый футляр, обтянутый чёрной кожей. Это была радость и гордость Фидли — уникальный набор отмычек из очень редкого сплава, который практически невозможно было сломать. Фидли сам готовил для него чертежи и по заказу Полицейского Управления этот набор в единственном экземпляре изготовил секретный оружейный завод.

Именно благодаря страсти Фидли открывать всевозможные замки он и попал на работу в Управление. Его взяли с поличным три года назад, когда он пытался обчистить сейф в одном из богатых домов. Хозяин этого особняка был просто помешан на драгоценностях и приобрёл для своей коллекции сейф, который, по убеждению фирмы-изготовителя, невозможно было взломать. И всё же Фидли выпотрошил этот сундук, и притом, за очень короткое время. Если бы не досадная случайность, то этих двух сумок набитых драгоценностями ему хватило бы на всю оставшуюся жизнь.
На допросах Фидли наотрез отказался объяснить, каким образом ему удалось вскрыть этот сейф. Он не причинил хитроумному механизму никаких повреждений. А, уходя, не забыл запереть дверь сейфа, изменив при этом его секретный код. Теперь уже ни хозяин, ни сам изготовитель не могли открыть дверь сейфа. На это Фидли и рассчитывал. Прошло бы немало времени, прежде чем сейф открыли бы вновь, и только после этого хозяин узнал бы, что он ограблен.

Но не судьба. И вот Фидли за решеткой и ему светит десять лет каторжных работ на урановых рудниках. Он, конечно, понимал, что этот приговор означает для него только смерть. Даже если ему очень повезёт, то он вернётся оттуда больным и дряхлым стариком. И Фидли решил играть ва-банк. Он бросил вызов полиции, заявив о том, что для него не существует закрытых дверей и секретных замков. И что он всё равно сбежит, как бы его не охраняли.
Начальник Управления, услышав об этом, предложил Фидли, шутки ради и в целях эксперимента, открыть двери главного хранилища Казначейства. Чуть больше часа понадобилось Фидли, чтобы обойти все ловушки и отпереть все замки хранилища. Этот эксперимент решил его дальнейшую судьбу. Теперь он служит в Управлении и открывает чужие двери, не опасаясь, что его за это посадят за решетку.

— Прибыли,- сказал Лари, когда нос лодки зашуршал по береговой гальке.- Выгружайся.
Фидли выскочил из лодки и, подтянув её дальше на берег, закрепил швартовый конец за каменный столб, торчавший в трёх метрах от воды. Этот столб очень заинтересовал агента. Он обошёл его вокруг, а затем, упёршись ногами в землю, попробовал его раскачать. Каменный палец даже не шевельнулся. Это означало, что он был врыт в песок не менее чем на две трети своей величины.
— Решил пободаться со столбом?- посмотрел на него Лари.- Ты я вижу, совсем одичал сидя на дереве.
— Иди лучше сюда и помоги мне его толкнуть,- Фидли даже не обратил внимания на насмешку Лари,- а потом я тебе всё объясню.
Они упёрлись вдвоём в столб и попробовали его расшатать, но и это не дало никаких результатов.

—Ну, и что теперь,- спросил Лари, глядя на своего друга.
— Ты только подумай, Лари. Если мы с тобой вдвоём не смогли даже пошевелить этот камень, значит, он врыт в землю, как минимум на три-четыре метра. Судя по ландшафту это не природное явление, а результат человеческого труда. Представь себе, сколько потребовалось усилий, чтобы вкопать этот столб. Кстати, заметь, что камень природный, а не искусственный.
— Да каких усилий?- махнул рукой Лари. — Старик пригнал буровую машину, подъёмный кран и за полчаса столб установили.
— Техника здесь появилась пару лет назад, не больше. Ты сам об этом говорил. А камень стоит давно, и уже весь оброс мхом. Выкопать такую глубокую яму у самой кромки берега просто невозможно — она сразу начнёт заполняться водой. И даже если бы здесь работала буровая установка, то стенки ямы сразу же начали бы размываться и осыпаться. Нет, Лари, этот столб установили каким-то другим способом.
— Да какая тебе разница?- недоумённо посмотрел на него Лари.
— А разница в том, что непонятное и необъяснимое всегда пугает и настораживает.
— Ты стал пуглив и осторожен, как горная коза,- усмехнулся Лари.
— Зато ты в последнее время прёшь напролом, как носорог. А потом по три часа чешешься.
От напоминания о кустарнике Лари нахмурился и замахнулся на Фидли кулаком. При этом на его лице появилось комично-свирепое выражение. Фидли, начавший уже понемногу привыкать к новому облику своего друга, увидев эту гримасу, не выдержал и захохотал, даже не пытаясь отреагировать на угрозу.
Лари подождал, пока закончит смеяться его напарник.
— Если бы ты попал в такую передрягу, то я не стал бы над тобой смеяться,- укорил он Фидли.
— Не обижайся, Лари,- вздохнув, ответил тот.- Ты же знаешь, я не со зла.
— Ладно,- устало махнул рукой Лари.- Пойдём в дом.

Подойдя к входной двери, Фидли посмотрел на замок и криво усмехнулся. Он достал из футляра одну из отмычек и через три секунды со словами "добро пожаловать", распахнул дверь настежь. Неожиданно сверху и с боков дверного проёма в сыщиков ударили с шипением и свистом струи вонючего газа. Взломщиков согнуло в три погибели, и они повалились с крыльца как перезрелые орехи. Они задыхались, и их тошнило. Из глаз и из носа ручьём хлынула жидкость. А желудок казалось, подступил к самому горлу, пытаясь поскорее освободиться от своего содержимого.
Для Лари это было уже второе отравление за прошедшие сутки и у него, похоже, начал вырабатываться рефлекс. Он замычал как бык и бросился в сторону озера. Шатаясь и чуть не падая, он стремился к воде, срывая на ходу с себя всю одежду, которая насквозь пропиталась вонючим газом. Вскоре вслед за ним последовал и Фидли.
Минут пятнадцать они барахтались в воде, полоща солёной водой рот, нос и глаза. Наконец, оба выбрались на берег и обессиленные упали на траву. Агенты лежали в полном молчании, которое время от времени нарушалось рвотными спазмами.
Первым заговорил Лари.
— Живой?- спросил он, повернув голову в сторону Фидли.
— Пока ещё не знаю,- ответил тот и, помолчав, добавил.- Хорошее нача...
Договорить он не успел. Его снова скрутило и, перевернувшись на бок, он задёргался в рвотном приступе. От этих звуков и содроганий Лари сразу замутило. Он отвернулся в противоположную сторону и тоже дёрнулся пару раз, пытаясь очистить давно опустевший желудок. Полоски пластыря на его лице намокли и частично отклеились. И теперь болтались при каждом движении его головы.
Фидли всё ещё содрогаясь и не в силах встать на ноги, приподнялся на четвереньки и пополз к воде. Ему казалось, что этот кошмар никогда не кончиться. Глаза и нос "медвежатника" распухли и покраснели. Добравшись до воды, он уронил в неё голову и стал пускать пузыри. Солёная вода и на этот раз помогла ослабить действие яда. Приступ тошноты стал понемногу отступать.
— Лари, этот старик нас убьёт,- выползая из воды, сказал Фидли.- Как ты думаешь, что он нам ещё приготовил? Может быть, в доме стоят капканы?
— Не знаю,- Лари со стоном и кряхтением сел на траву.- Но у нас нет выбора. Нам придётся идти в этот дом.
Отказаться от выполнения задания, он не мог ни при каких обстоятельствах. Лари был пока единственным работником в семье. Жена нянчила двух маленьких близнецов. Дом с участком, машина, мебель — всё было взято в кредит по льготам Управления. В случае отказа от работы он лишался всего, что имел сейчас, и что может получить в будущем.
— Впредь нам надо быть осторожнее. Дом небольшой. Старик с сыном ушли, по-видимому, надолго,- он повернулся к Фидли.- Давай, не будем торопиться.
— Давай,- вздохнул Фидли.- Только дело тут не в спешке. У старика нетрадиционные методы защиты. Не знаешь, что и откуда тебе прилетит в следующее мгновение.
— Верно,- согласился Лари.- Поэтому нам нужно контролировать каждый свой шаг. Пойдём Фидли.
Они встали и вновь направились к дому. Подхватив с земли свою рубашку, Лари тотчас откинул её в сторону. Она вся пропиталась вонючей отравой и смердела даже на расстоянии.
— Будем работать в пляжной форме,- усмехнулся Фидли.- А эти тряпки нужно потом сжечь.
Но рация агентам была просто необходима. Лари задержал дыхание и быстро отцепил её от брючного ремня. И только отойдя на несколько метров, он решился сделать вдох. Увы, чехол рации тоже впитал в себя этот запах и Лари снова начало тошнить. Пришлось отбросить и чехол.
Вскоре они снова стояли перед раскрытой настежь дверью.
— Добро пожаловать,- уже без энтузиазма повторил Фидли свою недавнюю фразу и добавил,- в кошмар.
Лари взял палку, стоявшую у крыльца, и стал, словно слепой стучать ею по полу, по дверным косякам и просто размахивать в воздухе, пытаясь обнаружить датчики движения. Затем, сыщики осторожно и по одному вошли в помещение. Остановившись на коврике перед дверью, они стали внимательно разглядывать каждый квадратный метр этой большой комнаты. Внешне всё выглядело вполне спокойно и не предвещало ничего страшного.
— Иди вслед за мной, пока не обойдём всю комнату,- сказал Лари, постучав и помахав перед собой палкой.- Если со мной что-нибудь случиться, ты, хотя бы сможешь мне помочь,- добавил он, немного погодя.
Они стали медленно продвигаться по комнате. Обойдя всё помещение и убедившись, что им ничего не угрожает, друзья расслабились.
— Фу,- вздохнул с облегчением Фидли, снимая с себя напряжение.- Сейчас пару минут отдохнём, а потом начнём искать тайник.
И он с размаху плюхнулся в кресло, стоявшее возле камина. В ту же секунду Лари оглушил истошный вопль его напарника. Тело Фидли, изогнувшись дугой вперёд, пулей вылетело из кресла. Не переставая орать, он обхватил свои ягодицы руками и запрыгал по комнате как взбесившийся кенгуру.
— Фидли, что с тобой?- закричал Лари, и принялся ловить своего друга.
Не так-то просто это оказалось сделать. Фидли и без того был ловким и быстрым парнем, а сейчас он вообще летал как ракета.
Наконец, Лари удалось ухватить его за руку. Хотя Фидли при этом не переставал подпрыгивать и вырываться.
— Да постой ты,- заорал на него Лари - Дай посмотреть, что у тебя там такое.
Фидли остановился, но продолжал подвывать и дрожать всем телом. Оттянув руку Фидли от задницы, Лари увидел на ней кровь. Быстро и решительно он сорвал с Фидли трусы. На обеих ягодицах под размазанными пятнами крови были видны татуировки тёмно-синего цвета. Красивым, каллиграфическим подчерком с завитушками на каждой ягодице было написано "я вор".
— Что там, Лари?- дрожащим голосом спросил Фидли.
— Тебе поставили клеймо,- угрюмо сказал тот.
— Какое клеймо?
— Скоро сам увидишь. Подожди, я принесу тебе мокрое полотенце.
Он побежал на кухню и обильно смочил полотенце холодной водой из водопроводного крана.
— Приложи к заднице. Будет немного легче,- Лари подал своему другу мокрое полотенце.
Тот взял полотенце и прижал его руками к ягодицам. Но через две секунды, отбросив полотенце в сторону, он снова заорал и запрыгал. Недоумевая, Лари смотрел то на Фидли, то на полотенце. Внезапно догадавшись, он бросился к крану с водой. Понюхав и попробовав воду, Лари понял, что это насыщенный раствор соли.
— Вот сволочь,- закричал Лари, и в сердцах ударил кулаком по крану.
С потолка на него хлынул поток солёного раствора. Все его царапины и болячки обожгло будто огнём. Как ошпаренный он выскочил из кухни и заорал дуэтом с Фидли. Совершенно неожиданно Фидли вспомнил, как недавно Герон катался по росе. Он схватил Лари за руку и потащил его из дома. Прибежав на поляну, сыщики тоже стали кататься по траве. Ещё не успевшая высохнуть роса, быстро промыла все их раны.
Понемногу успокоившись, они затихли лёжа на траве.
Молчание прервал Фидли.
— Лари,- его голос был мрачным и тоскливым.- Если этот старик не убьёт нас сразу, то мы скоро сойдём с ума.
Лари сел на траву и обхватил голову руками.
— Давай хотя бы сделаем вид, что мы тут что-нибудь искали,- наконец, произнёс он.
— Хорошо,- вздохнул Фидли и стал подниматься на ноги.- Но только помни, что каждая лишняя минута, проведённая в этом доме, может оказаться для нас последней.

Агенты подходили к дому, как к бочке с порохом, на которую какой-то идиот поставил зажженную свечу. Войдя в дом, Фидли первым делом подошёл к зеркалу. Повернувшись к нему спиной и приспустив трусы, он заглянул в него через плечо.
— Вот гад,- с ненавистью произнёс он.- Мне же теперь ни на пляже, ни в бассейне показываться нельзя. Сразу будут звать полицию.
Лари тоже взглянул в зеркало на своё отражение.
— А мне вообще нельзя на людях показываться. Во всяком случае, пока. А ты не расстраивайся. Говорят, что сейчас уже делают операции по удалению татуировок.
— Делают,- мрачно кивнул Фидли.- Отрежут ползадницы и пришьют кусок свиной кожи. Вот и вся операция.
Лари вздохнул и отвернулся от зеркала. Он взял свою палку, лежавшую на полу, и подошёл к креслу, в которое недавно уселся Фидли. Одним концом палки он надавил на сидение и из-под материала показались полые иглы, на остриях которых блестели капельки туши. Лари покачал головой и продолжил осмотр этой странной мебели.
Фидли подходил к каждой вещи как к ядовитой змее. Все его мышцы были напряжены до предела, и он готов был в любое мгновение отскочить в сторону.

В комнате было не так уж и много предметов, но прошло не меньше часа, прежде чем на первом этаже остался непроверенным только один книжный шкаф.
Сыщики встали от него по обе стороны, и Лари палкой открыл одну дверцу шкафа. Немного подождав, он проделал ту же операцию и со второй дверцей. Пока ничего не происходило. Помахав палкой и постучав ею по полу, шкафу и полкам с книгами, Лари стал приближаться к книжным полкам.
В тот момент, когда он сделал последний шаг, из полки, которая находилась на уровне его головы, вылетел деревянный чурбан, замаскированный под корешки книг.
Удар был точным и молниеносным. Он пришёлся Лари прямо в лоб. Его голова дёрнулась, как у тряпичной куклы, и он стал ничком падать на спину. Фидли бросился к другу, боясь, что тот удариться затылком о пол. Но удержать Лари от падения ему было не под силу — тот был почти в два раза тяжелее Фидли. Зато ему удалось смягчить удар, и они оба упали на пол.
Это был чистый нокаут.
Неожиданно проснулась рация, лежавшая на столе. Гордон вызывал Лари. Фидли стал выползать из-под обмякшего тела напарника.
— Лари, почему ты молчишь? Лари,- надрывался голос Гордона.
— Лари не может тебе ответить,- Фидли, наконец, взял рацию в руки.
— Почему? Что случилось?
— Его отправил в нокаут книжный шкаф.
— Что ты мелешь, Фидли? Какой нокаут? Какой шкаф?
— Я говорю то, что вижу. Из книжного шкафа вылетела чурка, размером с двухпудовую гирю, замаскированная под корешки книг. И двинула Лари прямо в лоб. Сейчас он лежит без сознания. Боюсь, как бы он не получил сотрясение мозга.
— Господи, что у вас там твориться?
— У нас твориться кошмар,- тихим и отсутствующим голосом сказал Фидли.- Мы не успели осмотреть и полдома, а уже отравлены, исколоты и избиты. В доме полно хитроумных ловушек.
— Рассказывай всё по порядку,- приказал Гордон.
— Сначала нас отравили вонючим газом, и мы облевали почти всю территорию этого райского уголка, включая и залив. Затем, мне поставили на заднице клеймо, сделав моментальную татуировку сразу на обеих ягодицах. После этого нам приложили соляные примочки, чтобы мы острее чувствовали свои раны и царапины. И вот теперь книжный шкаф отправил Лари в нокаут.
Рация молчала. Видимо, Гордон переваривал всё услышанное.
— В доме что-нибудь нашли?- наконец, спросил старший агент.
— Ничего, кроме побоев. Остался ещё второй этаж. Если мы, конечно, сможем туда попасть. А где этот гад, который нас изуродовал?
— Рыбачит на острове. Они поставили палатку и, возможно, останутся здесь ночевать. Всё это время я наблюдал за ними. Но пока не похоже, чтобы кто-то из них собирался что-то прятать. Продолжайте осмотр дома. Может, всё же вам и повезёт.
— Нам уже повезло,- загробным голосом ответил Фидли.
— Скоро я пересяду на яхту,- сказал Гордон, пропустив реплику Фидли,- а к вам катер доставит аквалангистов. Осмотрите дно залива.
— Хорошо. Если мы доживём до этого момента. Лари, вроде бы, начал приходить в себя.
— Пусть свяжется со мной, когда будет в состоянии говорить.
Рация замолчала. Фидли посмотрел на своего напарника. Тот со стоном переворачивался со спины на бок. На его лбу красовалась огромная синяя шишка.
"Он похож на умирающего носорога",- без тени насмешки подумал Фидли.
Наклонившись над Лари, он помог ему сесть на пол.
— Как твоя голова?- спросил Фидли.- Мозги на бок не съехали?
— Гудит, как колокол,- ответил тот, обхватив голову руками.
— Подожди. Я принесу тебе лёд из холодильника.
Лари испугано замотал руками.
— Не бойся,- понял Фидли его жест.- Я проверю, чтобы это не оказалось какой-нибудь гадостью.

Фидли видел лёд, когда осматривал холодильник.
Достав из камеры пластмассовую ячейку со льдом и убедившись, что это действительно лёд, он принёс её Лари. Тот недоверчиво взял один кубик. Понюхал его, лизнул и только после этого приложил к больному месту.
— Да,- вздохнул Фидли,- запугали нас с тобой крепко. Мы скоро собственной тени бояться начнём.
Лари молчал. Он взял ещё один кубик льда и стал натирать ими виски и лоб.
— Я только что говорил с Гордоном. Он просил тебя связаться с ним, когда сможешь разговаривать.
— Сейчас не могу. Потом,- замотал головой Лари.
— Скоро он направит сюда аквалангистов,- сказал Фидли.- А нам к этому времени нужно осмотреть второй этаж.
Лари никак не отреагировал на это сообщение. Он взял уже следующую пару кубиков и продолжал растирать ими свою огромную шишку.
— Ну, что молчишь, рогоносец?- попытался расшевелить его Фидли.
Но и это не помогло. Лари закрыл глаза, и казалось, отключился от всего мира. Он монотонно растирал льдом свой лоб, и талая вода стекала по его лицу, образовав на полу маленькую лужицу.

Фидли взял палку и начал толкать ею книги на полках. Оказалось, что в центральной части каждой полки находится замаскированная чурка.
"Даже если я сяду на пол, то тоже получу по лбу,- догадался Фидли.- Может, как раз здесь и находится тайник? Но как к нему подступиться?"
Осмотрев внимательно дверцы шкафа, он обнаружил на каждой из них вертикальный ряд отверстий.
"Это — датчики роста. Будь Лари хоть карликом, удар всё равно пришёлся бы точно в лоб".
Фидли интересовал уже не тайник, а устройство этого механического боксёра. Он попробовал перекрыть несколько датчиков на одной дверце, но книжный "кулак" стоял на месте. Приглядевшись к полкам, Фидли заметил ещё несколько датчиков, которые находились под каждой чуркой.
"Три луча пересекаются в одной точке. Когда в ней находится объект, то механизм должен сработать",- размышлял Фидли.
Дотянувшись одной рукой до книжной полки, он снял с неё одну из книг и поместил в точку пересечения лучей. "Боксёр" не шевелился. Тогда Фидли выдвинул правую ногу и стал нажимать на площадку перед шкафом. Через пару секунд на том уровне, где находилась книга, выдвинулся "кулак" и легонько толкнув её, встал на место. Фидли сразу всё понял.
"Сила удара зависит от веса и роста подошедшего. Если бы у шкафа стоял ребёнок, то механизм вообще бы не сработал. Но Лари трудно назвать ребёнком, поэтому он и получил по высшей категории".
Фидли удивлённо покачал головой.
"Кто бы мог подумать, что в доме этого рыбака установлены такие сложные и хитрые механизмы? Старик с нами просто играет. Если бы он захотел, то мы не смогли бы даже войти сюда. Искать в его доме тайник — занятие совершенно бессмысленное. Мы никогда и ничего здесь не найдём",- понял Фидли.
Он посмотрел на своего напарника, сидящего на полу всё в той же позе.
"Поднимусь на второй этаж. Загляну в комнаты. И прочь из этого дома!"- решил Фидли.

Действуя палкой как миноискателем, он начал своё восхождение на второй этаж. Прежде чем подняться на следующую ступень, ему приходилось осматривать на ней каждый квадратный сантиметр. Давить и стучать по ней палкой и каждую секунду с ужасом ожидать, что какой-нибудь механизм выкинет его отсюда, как паршивого кота.
Альпинист, поднимающийся по отвесной скале, не испытывает того напряжения, которое пришлось выдержать Фидли. Добравшись до площадки второго этажа, он измученный и обессиленный, упал на пол.
— Фидли, ты где?- послышался голос Лари.
— Я на втором этаже,- ответил Фидли и, ухватившись за перила, поднялся на ноги.- Свяжись с Гордоном и скажи ему, что мы скоро закончим осмотр.
— А что с книжным шкафом?- спросил Лари.
— С ним всё в порядке, в отличие от тебя. Я его осмотрел. Не пытайся к нему больше приближаться. Ты для него слишком хорошая "груша".
Фидли поднял палку и стал осматривать дверь в комнату Герона. Убедившись, что она не заперта, он резко её распахнул и отскочил в сторону. Подождав несколько секунд, он начал медленно приближаться к дверному проёму, не забывая при этом стучать и размахивать палкой.
Фидли уже собирался сделать первый шаг, чтобы войти в комнату. Он стоял на пороге, наклонившись вперёд, настороженно рассматривая помещение. Именно в этот момент дверь за ним со свистом захлопнулось. Удар пришёлся как раз по больной заднице. Фидли со страшным криком пролетел по воздуху пару метров и приземлился на середине комнаты. Лари, услышав этот крик, бросился на второй этаж.
— Что с тобой?- распахнув дверь и увидев своего напарника на полу, спросил Лари.
— Держи дверь,- закричал Фидли, но было уже поздно.
Лари успел сделать только пол-оборота, когда массивная дверь шибанула его по плечу и тоже свалила с ног.
— Всё,- заорал Фидли, стуча кулаками по полу,- я больше не могу. Пусть меня лучше расстреляют.
Лари молчал. Он лежал на спине и стеклянными глазами смотрел в потолок.
— Потерпи, Фидли,- дождавшись пока успокоится его друг, сказал Лари.- Осталось совсем немного. Мы должны с тобой всё это выдержать. У нас нет другого выхода.

— Я уверен, что старик с нами просто забавляется,- сказал Фидли, после долгого молчания.- Судя по этим ловушкам, он может расправиться с нами в любой момент. Я нашёл много датчиков в доме, но большая часть из них не действует.
— Тогда почему же он этого не делает?
— Наверное, потому, что мы ищем не в том месте. Если бы в доме было что прятать, то он бы задействовал всю систему охраны.
— Слушай, Фидли,- приподнялся на локте Лари.- А зачем в доме простого рыбака установлена такая сложная система охраны?
— Помнишь, Гордон рассказывал, как старик бодается с дельцами туристического бизнеса? Там ведь такие акулы, что любого порвут на части. А вот этот рыбак им не по зубам. И мы для него словно малые дети. Отшлёпает по заднице и отпустит на все четыре стороны.
— Да, похоже, что ты прав,- задумчиво сказал Лари.- Но нам нужно отчитаться перед начальством и мы не можем просто так уйти отсюда.
— Устанавливай микрофоны и телекамеру,- сказал, поднимаясь Фидли,- а я пойду, осмотрю гараж. И будем считать, что на этом наша миссия закончена.
Лари понял, что его друг принял твёрдое решение.
— Хорошо,- ответил он.- Только свяжись с Гордоном, когда закончишь с гаражом.

Гараж находился в небольшой и лёгкой пристройке, стоявшей с левой стороны дома. В нём, кроме двух машин, поленницы дров для камина и электрического двустворчатого ящика с рубильником, ничего не было.
Осмотрев машины и поленницу, Фидли подошёл к металлическому ящику, на котором было нарисована молния и череп с перекрещенными костями. Ящик был довольно объёмистый и высотой почти в два метра. Фидли оглядел его со всех сторон и хотел уже взяться за одну из ручек, чтобы открыть створку и заглянуть внутрь.
— Назад,- закричал ящик.- Опасно для жизни!
И между его ручками с треском пролетели длинные голубые искры.
Фидли отскочил так, как будто его и в самом деле ударило электрическим током.
— Да пропади оно всё пропадом,- придя в себя, закричал он, глядя на ящик.
— Вот и хорошо,- тихим и спокойным голосом произнёс электрический шкаф.- Так будет лучше для всех.
Фидли истерично захохотал и, шатаясь от смеха и перенапряжения, вышел из гаража. Лари уже стоял на крыльце и смотрел на подходящего к нему Фидли.

— Ну что там ещё?- спросил он, когда Фидли перестал смеяться.
— Говорящий электрический ящик,- усмехнулся тот.- Мы с ним славно побеседовали.
Лари внимательно посмотрел на своего напарника. Заметив это, Фидли опять захохотал.
— Ты решил, что я уже умом тронулся? Если хочешь с ним поговорить, то дверь в гараж не заперта. Только не вздумай браться за его ручки. Он, похоже, парень очень серьёзный.
Фидли был рад, что наконец-то всё закончилось и можно просто лечь на берегу и отдохнуть.
— Пойду к озеру. Поболтаю с Гордоном,- он взял из рук Лари рацию и пошёл по дорожке к воде.

Лари так и не понял, шутка это была или Фидли говорил серьёзно. Поэтому, немного постояв, он всё же решил сходить в гараж. Ему, конечно, было невдомёк, что ящик был оборудован множеством датчиков, которые определяли не только вес и рост того, кто стоял перед ним, но даже запах, по которому можно было узнать мужчина это или женщина. Поэтому устройство включило другую программу для разговора.
— Ну, а тебе что надо?- спросил ящик, когда Лари остановился прямо перед ним.- Тебя что, никогда током не било?
Между ручками опять затрещали голубые искры. Лари отступил на один шаг.
— Неплохо,- согласился ящик.- Я вижу, что ты парень понятливый.
Такое чудо Лари видел впервые. Он, молча, стоял перед ящиком, вытаращив на него глаза.
— Слушай. Может, ты вообще отсюда уйдёшь, а?- брезгливо спросил ящик.- От тебя так дурно пахнет.
Лари послушно стал пятиться к выходу.
— Я знаю отличное средство, которое уничтожает этот запах,- вслед ему прокричал ящик.- Обратись в торговый дом "Праймос и К", и ты избавишься от этого запаха за две минуты. Просто позвони по телефону...
Лари уже вышел из гаража и закрыл за собой дверь.
— Сумасшедший дом,- пробормотал он.- Вот и попробуй теперь кому-нибудь расскажи, как ты разговаривал с электрическим шкафом.
Он стал спускаться по дорожке, ведущей к озеру.

На берегу лежал Фидли, подставив под жаркие иризовые лучи спину и свой больной зад. Метрах в пятнадцати от него стоял пластиковый мешок, в который он сложил всю вонючую одежду.
— Ну, что тебе сказал наш электрический друг?- спросил он Лари, когда тот лёг рядом с ним.
— Он мне объяснил, как избавиться от этой вони,- заложив руки за голову и закрыв глаза, сказал Лари.
— Ба, да вы даже подружились,- удивился Фидли.
— Он был разговорчив, а я не назойлив.
— И что же он тебе посоветовал?
— Обратиться в торговый дом "Праймос и К". У них есть какое-то средство от этого запаха.
— А может они сами этот запах и изобрели?
— Не исключено.
— А все остальные примочки? Тоже их рук дело?
— Откуда мне знать, Фидли? Да и какая разница? В суд ведь на них не подашь. По закону, нас самих нужно за решетку сажать.
— За решетку нужно сажать Борка. Это он послал нас на верную погибель.
— Ему пока ещё неизвестно, что здесь сумасшедший дом. Он и теперь-то не во всём нам поверит. Ну, как ему сказать, что ты беседовал с электрическим ящиком? Да и "боксёрский" шкаф, тоже история очень сомнительная.
— Вот пусть он сам сюда заявиться и на себе всё это испытает,- усмехнулся Фидли.- Я бы после этого был просто счастлив.

Сыщики замолчали. После перенесённого кошмара им обоим не верилось, что они только вчера приехали в Гутарлау. Время растянулось, словно эластичная резина, вместив в эти сутки слишком много переживаний. Лари скучал по своей жене и двум маленьким сынишкам, которых не видел уже целую вечность. Фидли вспоминал подружку, с которой на днях договаривался пойти на вечеринку.
Боже, как давно это было. Перегруженная психика жила другими временными категориями. Два часа, проведённые в доме рыбака, заслонили собою полжизни каждого из них. Уставшие и избитые тела ныли и стонали. Обоим не хотелось ни шевелиться, ни разговаривать. Согретые яркими лучами Иризо, они стали засыпать.

Их разбудил шум спасательного катера. Судно подошло к горловине залива и с него спускались в воду аквалангисты. Лари сел на песок и посмотрел в сторону катера.
— Фидли, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии.
На него действительно было страшно взглянуть. Весь исцарапанный, с огромной синей шишкой на лбу, с покрасневшими белками глаз, он мог испугать кого угодно.
— Ну, иди в дом, отдохни,- пошутил Фидли.
— В кресле, что ли посидеть?- спросил Лари, и оба захохотали.
— Полежи на лесной полянке,- подсказал Фидли.- Там тебя никто не увидит.
— Вот это мысль хорошая,- согласился Лари.
Он взял свою рацию и отправился на поляну. А Фидли поднялся на ноги и стал поджидать аквалангистов.

Их было трое. Они вынырнули из воды метрах в восьми от берега.
— Что будем искать?- сдвинув маску на лоб, спросил один из них.
— Если бы это кто знал,- вздохнул Фидли. Но, заметив недоумённый взгляд аквалангиста, добавил.- Всё, что покажется вам подозрительным. Может, где-то сдвинут камень, а под ним лежит какая-нибудь вещь. А может просто что-то лежит на дне. Короче, все, что выглядит неестественно, и что могли трогать или прятать сегодня утром. Предположительно, это должно быть где-то в середине залива.
Выслушав объяснение, аквалангисты переглянулись и, надев маски, нырнули на дно.
"Искупаться бы сейчас,- подумал Фидли.- Но задница и так горит огнём, а одну соляную примочку я уже получил. Правда, в озере концентрация соли намного меньше, чем в доме. Но жечь, наверное, всё равно будет".

Тело Фидли уже пересохло. Оно требовало влаги или хотя бы понижения температуры. И тогда он предпринял своеобразный манёвр. Агент лёг на живот и пополз к воде. Он заполз в озеро ровно настолько, чтобы не замочить свою пятую точку. Окунув в воду торс, Фидли с блаженством почувствовал, как она понижает температуру его тела. Но когда он стал отжиматься на руках, чтобы вынырнуть на поверхность, его неожиданно потащило на глубину.
Фидли вонзил в песок пальцы ног, словно якоря и отчаянно заработал руками, отталкиваясь от дна. Раненые мышцы ягодиц резко напряглись, и боль с новой силой полоснула по телу. Сыщик взвыл, пуская пузыри и пытаясь вытолкать себя на берег.
Прошло несколько секунд, и он выиграл борьбу со стихией. Но этого времени было достаточно, чтобы агент израсходовал весь остаток своих сил. Фидли упал и замер, касаясь лицом воды и вонзив руки и ноги в песок. Он был похож на убитого беглеца, которого пуля настигла у самой кромки спасительной воды. Силы возвращались очень медленно.

"Пока не поем и не высплюсь — никаких экспериментов",- решил он.
Мысль о еде напомнила ему, что желудок его давно уже пустой, и не просто пустой, а выпотрошенный. Он не успел переварить ничего, из того, что Фидли съел утром.
"Скорее бы всё это кончилось,- с тоской подумал сыщик,- и можно было бы убраться с этого проклятого места".
Внезапно из глубины озера вынырнули аквалангисты. Фидли заставил себя приподняться на четвереньки.
— Мы осмотрели всё дно,- сообщил один водолаз, подплывая к Фидли.- На середине залива нашли большой камень, который действительно кто-то недавно трогал. Но, ни под ним, ни рядом с ним мы ничего не нашли. Кроме камня мы не обнаружили ничего подозрительного.
— Ну, тогда ребята, отбой,- вставая на ноги, сказал Фидли.
Аквалангисты развернулись и поплыли к катеру, а Фидли взял в руки рацию.
— Гордон. Водолазы осмотрели всё дно, но ничего не нашли. Говорят, что на середине кто-то трогал большой камень. Не знаю, как они это определили, но думаю что им, как специалистам, можно верить.
— Хорошо. Возвращайтесь к машине. Я пока буду следить за рыбаками. Когда отдохнёте, то берите лодку и загребайте ко мне. А машину отгоните в полицейский участок.
"Отогнать машину в участок,- скривился Фидли.- Легко сказать. Но как это сделать? Я сидеть не могу. А Лари вообще от людей прячется, как какое-нибудь лесное чудовище".
Но он не стал ничего говорить Гордону, решив, что сначала надо поесть и отдохнуть. А потом они с Лари что-нибудь придумают.

На дорожке показался Лари. Он слышал весь разговор, и поэтому сразу продолжил обсуждение этой темы.
— И кто же из нас поведёт машину?- спросил он, подходя к Фидли.
— Лари, ради бога, давай не будем торопить события,- застонал тот.- Уйдём поскорее от этого дома, поедим, выспимся. Может к тому времени наши рыбаки надумают вернуться. Тогда вопрос о машине отпадёт сам собой. Ты согласен?
— Согласен,- кивнул головой Лари,- голова у тебя, я вижу, работает всё так же хорошо.
— У меня не работает задница,- усмехнулся Фидли,- а у тебя голова не работает потому, что по ней двинули бревном.
Лари осторожно потрогал свой красно-синий рог, который опух и оттого стал ещё больше.
— Наверное, надо сходить в дом и проверить, не оставили мы случайно каких-нибудь следов,- сказал он, всё еще трогая свою шишку.
— Какие следы, Лари?- Фидли скривился, как от зубной боли.- Тебе видно этим бревном совсем мозги отшибло. Ты же сам убедился, что у старика просто изощрённая система охраны. Неужели ты думаешь, что тот специалист, который её смонтировал, не поставил в укромных местах пару скрытых камер? Я в этом уверен на все сто процентов.
— Тогда может быть, нам нужно найти эти камеры и плёнку?
— Да я пытался это делать,- чуть не завыл Фидли.- Но камеры нам не найти. Это совершенно иной уровень секретности. Как минимум на порядок выше нашего. А записывающее устройство может находиться где угодно. В том же шкафу или в электрическом ящике. Ты к ним пойдёшь?
Лари отшатнулся и отрицательно замотал головой.
— И я тоже не имею ни малейшего желания к ним подходить,- развёл руками Фидли.
— Зачем тогда мы ставили свои камеры и микрофоны?- недоумевал Лари.
— Затем, что этого хочет Гордон, а главное Борк. Им сейчас не объяснишь, что твориться в этом доме. Они нас просто не поймут.
— А что же будет дальше?- тупо спросил Лари.
— А дальше будет то,- устало ответил Фидли,- что когда старик вернётся, он вызовет полицию и покажет им эту плёнку. И тогда Управлению придётся спрятать нас куда-нибудь подальше, пока не замнут всю эту историю. Так что готовься к отпуску.
Для Лари такие выводы были полной неожиданностью. Но он знал, что Фидли очень редко ошибается.
— А нас не уволят?- испуганно спросил он.
— За что, Лари? Мы с тобой честно и добросовестно выполнили свой служебный долг. За наши героические усилия нас нужно награждать орденами и медалями. Ну откуда нам с тобой знать, что в доме простого рыбака установлена такая сложная, просто уникальная аппаратура? Мы с тобой здесь ничего не нашли, поэтому ничего и не знаем. Запомни это, Лари.
— А Гордону тоже ничего не будем объяснять?
— Вот когда он сам залезет в этот дом, тогда может быть что-то и поймёт. Ещё неизвестно, кто и за кем следит на рыбалке. И вообще, Лари. Никогда и никому не рассказывай то, что тебе показалось. Говори только о том, что знаешь наверняка и только то, что можешь объяснить. Всё. Пойдём в лодку. Я устал. Я хочу есть. Я хочу спать.

Они погрузили в лодку мешок с одеждой и отвязали швартовый конец от каменного столба. Лари уже сидел в лодке на вёслах, в то время как Фидли всё ещё не решался в неё забраться.
— Садись в лодку. Пора отчаливать,- нетерпеливо сказал Лари.
— Ты, видать, забыл, что именно сидеть-то я и не могу?
— Тогда вставай на четвереньки и обопрись на нос лодки. Я буду изображать охотника, а ты мою верную собаку.
— Нет, Лари. Лучше ты будешь санитаром, выносящим с поля боя раненого героя,- ответил ему Фидли, забираясь в лодку.- Это будет больше соответствовать истине.
— Может, ты надеешься на то, что тебя наградят за эту операцию?
— Во всяком случае, от ордена я отказываться не буду,- стоя на коленях, ответил Фидли,- лишь бы мне его вручали не посмертно.
— На сегодня твой бой окончен,- сильно и резко загребая веслами, сказал Лари. И посмотрев на обращённый к нему зад Фидли, добавил.- Боец невидимого фронта.
— Да, вот такие мы и есть — простые и скромные герои наших будней,- торжественно и с пафосом заметил Фидли.

Он стоял на коленях и, положив руки и голову на борт лодки, действительно напоминал охотничью собаку, готовую вот-вот прыгнуть за борт. Лари ничего ему не ответил. Он тоже устал и в голове его, к тому же, не прекращался шум от удара боксёрской колотушкой. Лавируя между камнями, он с нетерпением ждал того момента, когда можно будет просто лечь и забыться. Перенесённое напряжение было слишком велико. Непрерывное ожидание опасности в течение двух с лишним часов, измотало всю его нервную систему. Даже сейчас, когда они уже удалялись от опасного места, ему казалось, что из-за камня вот-вот вылетит какое-нибудь бревно, и если не убьёт их сразу, то уж покалечит-то обязательно. А ведь если верить Фидли, то эти ловушки всего лишь малая часть из того, что мог устроить им старик. Но больше всего Лари беспокоила мысль о том, как эта история отразиться на его будущем.
— Фидли,- окликнул он напарника, когда вывел лодку из каменного прохода.- А тебе не кажется, что для нас всё это может плохо кончиться?
— Каким это образом?- ответил тот, глядя на сверкающие блики водной ряби.
— Не забывай, что сын у этого рыбака — журналист. Когда у него на руках будет плёнка с записью, то ему не составит никакого труда описать этот случай в своей газете и приложить к статье наши физиономии. Если такое случится, то я сомневаюсь, что это благоприятно отразится на нашей карьере.
Фидли приподнял голову и задумался. Будь у него хвост, то он сейчас вытянулся бы в струну, и сходство с охотничьей собакой было бы стопроцентным.

— Я думаю, что этого не произойдёт,- наконец, ответил он.
— Почему ты так решил?- спросил Лари.
— Полицейское Управление не может признаться в том, что само нарушило закон и послало своих агентов на обыск, не имея на это никакого права. Если общественность узнает, что мы сотрудники Управления, то рыбак может подать на полицию в суд. Такой грандиозный скандал Управлению совсем не нужен. Наш журналист под колпаком у Борка. Ни статья, ни фотографии никогда не будут опубликованы.
— Ну, хорошо. Я согласен,- сказал Лари.- Но начальство может обвинить нас в непрофессионализме и некомпетентности. И на этом основании уволить с работы.
— Лари, для того чтобы доказать нашу некомпетентность, им придётся послать в этот дом другую группу. Надеюсь, ты догадываешься, что с ними произойдёт то же самое, что и с нами? Если не хуже. Я приложил все усилия, чтобы обнаружить хоть одну камеру или микрофон. И всё-таки они в доме есть. Я в этом больше чем уверен. И не пытайся придумывать свою вину. Если кто-то скажет, что мог бы сделать всё лучше нас, то пусть сначала докажет это на деле. Кстати, в следующий раз, я думаю, старик уже не будет таким мягкосердечным. Не дай бог, кому-нибудь разозлить его всерьез. И для нас самый лучший выход из этого положения — уйти в долгосрочный отпуск. В чём нам и должно помочь наше родное Управление.
Такие выводы немного успокоили Лари, и остаток пути до машины сыщики преодолели, не проронив ни одного слова.
В термосах ещё осталась горячая пища, которую Гордон привёз утром из ресторана. После того, как они поели, агенты разложили сидения, поставили машину на сигнализацию и уже через несколько минут оба спали крепким сном.

Лари приснился кошмарный сон. Он шёл босиком по берегу озера на закате дня. С левой стороны от него шумела набегающая на берег волна. А с правой, у самой воды, стояли огромные валуны. И вот когда он поравнялся с одним из этих камней, тот вдруг начал на него падать. Неизвестно почему, но Лари не стал отпрыгивать от него в сторону. Он упёрся в камень руками и головой, стараясь задержать его падение. Лари с большим трудом удавалось это делать, но обломок скалы давил всё сильнее и сильнее. Напряжение нарастало, и Лари уже боялся, что ему не хватит сил отскочить от этого валуна и тот раздавит его сейчас, как комара. Голова гудела и просто раскалывалась от такого давления, когда он услышал голос Гордона.
— Лари, ответь мне.
Лари почувствовал, что если он сейчас крикнет Гордону, то сразу будет задавлен этой скалой. Он сжал зубы и ещё сильнее упёрся головой в камень.
— Лари, почему ты молчишь? Ответь мне,- настойчиво требовал голос Гордона.
— Я здесь,- закричал Лари, и многотонная глыба повалила его на песок.
Лари в ужасе проснулся. Он лежал на разложенном сидении, упираясь больным лбом в ручку задней двери.
Рядом лежал Фидли, и его шумное сопение напоминало звук набегающей волны из кошмара. Голова, руки и ноги заклеймённого агента всё время дёргались, наверное, потому, что ему тоже снился какой-то кошмар.

— Лари, Фидли! Почему вы молчите?- почти в истерике кричал Гордон.
— Слушаю,- включив рацию, сказал Лари.
— Куда вы все пропали?
— Мы легли немного отдохнуть,- Лари посмотрел на часы.
Оказалось, что агенты "отдыхали" уже третий час.
— Хватит спать. Берите лодку и ко мне. У меня уже глаза слезятся от этого телескопа. Машина пусть стоит на месте. Только закройте её и поставьте на сигнализацию. Наши рыбаки застряли здесь надолго.
— Всё понял,- сказал Лари и выключил рацию.
Он посмотрел на Фидли.
"Надо спасать его от кошмара",- подумал Лари и начал трясти своего друга за плечо.

© Евгений Костромин, 2010
Дата публикации: 01.05.2010 12:06:52
Просмотров: 2404

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.