Авторы онлайн:
Виталий Пажитнов
Степан Хаустов

За границами реальности или поговорим о голубях...

Павел Сидоренко

Форма: Очерк
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 9023 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Помнится в детстве нам – начинающим гитаристам – нравились песни о «зоне». Когда кто-нибудь, неумело бренча струнами, ломающимся голосом «стонал»: «Голуби летят над нашей зоной. Голубям преграды в жизни нет. Ах, как мне хотелось с голубями, голубями до родного дома улететь…» - девчонки начинали плакать. Прошли годы, но и с тех пор ничего не изменилось. Во дворах исполняют всё те же песни, и всё так же притягивает взгляды наших детей «тюремная романтика».

Несколько серых небольших зданий угрюмо глядели на нас десятками тёмных окон. Жарко светившее солнце так и не смогло заставить выглядеть их хотя бы чуть-чуть радушней. Мы сгрудились возле входа в Бийскую колонию №2. Мы – это группа экскурсантов из Бийского района. После собрания комиссии по делам несовершеннолетних, что состоялось в администрации района, ребят, осужденных на условную меру наказания, специально повезли сюда, чтобы показать к чему они так неосознанно стремятся.
Позади остались первые ворота и контрольно-пропускной пункт. Проходить пришлось по три человека. Небольшой тамбур, лязгает замок, за стеклом охранник, вопрос: «Деньги, сигареты есть?» Кстати, фотоаппарат и сотовый телефон пришлось оставить. Причин таких условий нам не объяснили, хотя понять их было не трудно.
Видимо нашим «гидам» – двум крепким мужчинам в форме - было не впервой водить по зоне любознательных экскурсантов. Наверное, именно поэтому первой остановкой стал дисциплинарный изолятор.
Несколько слов по рации. Короткий лязг замка, и металлическая дверь открывается. Проходим в небольшой дворик. Снова дверь, над головой – колючая проволока. Шипение рации и опять, как в сказке (страшной), открывается металлическая глыба. За порогом нас встречает ещё один человек в форме – младший инспектор. Делаем несколько шагов и попадаем в длинный коридор какого-то сероватого цвета. Неожиданно раздаётся пугающая команда: «Всем к стене!» Начинаю непонимающе оглядываться по сторонам. Сопровождающий негромко поясняет: «Коридор узкий, так чтобы все меня видели, перейдите к правой стене».
Открывается дверь одной из камер. Видим комнатку примерно шесть на два. Здесь поместился умывальник, унитаз и откидывающаяся кровать. По правилам зоны несущему дисциплинарное взыскание не разрешается лежать днём, можно только сидеть или ходить. Сон с 22:00 до 7:00. На время сна кровать откидывается от стены и застилается кочмой, которая похожа на войлочный матрас.
Ребята, до этого весело шутившие, немного притихли. Открывается ещё одна дверь. Здесь сидит заключённый по имени Женя. Сопровождающий задаёт ему несколько вопросов. Юноша отвечает быстро, ни на секунду не задумываясь. По форме доклада без запинки называет фамилию, личный номер и номер статьи, за которую был осужден.
В ДИЗО его определили за курение в неположенном месте. Сидеть он будет шесть или семь суток. За время отбывания наказания, а отсидел он уже около года, здесь Женя провёл целый месяц. Кто-то из наших парней пытается показать себя человеком, знающим «зону», и задаёт вопрос: «У вас «чёрные масти» есть?» Масти – это категория, или сословие, в котором состоит отбывающий в зоне. «Сядешь – узнаешь!» - не медля, отвечает Женя. «Экскурсовод» жёстко добавляет: «У нас только «красные»!.. И ты, если попадёшь сюда, тоже таким будешь…» Наш «блатной» теряется и прячется за спины друзей.
Следующая остановка – столовая. По пути сопровождающий говорит: «У нас по зоне только отрядами передвигаются. В столовой у каждого отряда своё место».
Входим в серое приземистое здание. Облупленный потолок. По словам экскурсовода, зимой с него капает вода, так что питаться ребятам приходится быстро. Большой зал уставлен деревянными лавками и столами. На них железные миски, кружки, ложки. Дежурные торопливо разносят тарелки, наполненные жиденьким борщом.
Бросаю взгляды на серые и голые стены. Неожиданно замечаю на одной из них меню, а рядом с ним цветной плакат. Подхожу ближе, читаю: «Поздравляем именинника!» Сердце сжимается от жалости к детям, которые даже за высокими стенами «зоны» пытаются сохранить человечность. Далее нас приглашают в расположение отряда.
Группу у порога встречает высокий юноша в ушанке и телогрейке. Это наш новый экскурсовод. Парня зовут Роман. Он ведёт нас в корпус, где содержатся заключённые, объясняя по дороге ребятам из группы законы, по которым живут их сверстники в этой реальности. Говорит Рома с некоторой долей превосходства, но превосходства какого-то жалкого. По видимому, он сам понимает, что особо бахвалиться этой жизнью не стоит.
Входим в зал отдыха. Просторное помещение с несколькими рядами скамеек. «Здесь воспитатели проводят разного рода мероприятия, - поясняет «гид», - в свободное от работы время отдыхающие могут посмотреть телевизор».
Замечаю на стене стенд с фотографиями. Подхожу ближе и вижу, как наголо подстриженные ребята купаются в речке. В недоумении задаю вопрос Роме: «А что, заключённых купаться выпускают?» «Нет, - усмехается в ответ тот, - вывозят иногда на природу. Но только тех, кто хорошо показал себя за определённый промежуток времени».
Вообще, от него мы узнали много интересного об этой реальности. Например, что существует ещё одна форма поощрения заключённых – самая желанная для них. Это – «вольные» свидания, то есть возможность сходить в театр или кино, в парк или на карусели. Необходимо только присутствие родителей, которые берут на себя ответственность за отбывающего. Они, прежде чем взять сына в город, должны оставить в залог свои документы.
Поднимаемся на второй этаж. Нас встречает дежурный. Он сидит за столом напротив лестницы. В его задачи входит отвечать на звонки, следить за порядком и чистотой. Удивлённо осматриваемся. Возникает обманчивое ощущение, что мы не на «зоне», а в центре детского творчества. Стены коридора украшены резьбой по дереву, вход в расположение отряда представляет собой резные ворота.
Спальное помещение. Два ровных ряда аккуратно застеленных постелей. Несколько тумбочек. Пока Рома что-то объясняет ребятам, я ухожу в дальний конец зала. Здесь стоит небольшой столик с цветами, а на стене висит православная икона. Слышу сзади тихий голос: «Здесь ребята молятся… Или уроки учат…» Это говорит один из воспитателей, он приглашающее машет рукой и предлагает: «Пойдёмте, зелёный уголок посмотрим».
Оказалось, что уголок – это большое помещение, сплошь украшенное комнатными растениями. Несколько мягких кресел, журнальный столик, на котором уместился музыкальный центр, холодильник – вот и вся обстановка. «Это тоже комната отдыха, - поясняет сопровождающий, - только для ребят, которые являются активистами. Для тех, кто принимает участие в мероприятиях и во всём помогает воспитателям».
Идём дальше. Снова спальное. Та же картина, что и в первом, но вдруг возле одной из кроватей обнаруживаем кошку. «Да, разрешили, - смущённо разводит руками «наставник в форме», - ребята очень просили».
Замечаю, что над двумя или тремя койками висят иконы. Спрашиваю: «Что? Верующих много?» и слышу в ответ: «Хватает… Большинство здесь уже такими становятся».
Рома продолжает рассказывать ребятам о законах общежития «малолетки»: «Кровати здесь каждый заправляет сам. Никто за другого убирать её не будет. Дежурные по отряду следят за чистотой. Она в расположении всегда должна быть идеальной. Пацан обязан быть чистым и выбритым. Если он не хочет мыться и ходит грязным, то попадает в «масть» «чертей» и с ним никто даже разговаривать не будет. Лентяев на зоне нет. Работают все… Или в расположении отряда или на производстве. Мы даже заработную плату получаем, с помощью которой и рассчитываемся…»
Кто-то из парней задаёт вопрос: «С кем»? Наш «гид» удивлённо переспрашивает: «Как, с кем? С пострадавшими. Суд же обязывает виновного возместить ущерб, если, например, тот ограбил кого-нибудь или обворовал…»
Экскурсия окончена, и наша группа покидает расположение отряда. Мы прощаемся с Романом, недоумевая за что отбывает наказание этот обаятельный парень. «За убийство… Чего скрывать?.. – прощаясь, отвечает на наш вопрос заключённый, - Взрослому подельнику дали двадцать три года, моему другу – восемь, а мне – десять».
Идём к контрольно-пропускному пункту. По дороге внимательно вглядываюсь в лица наших условно осужденных и задаюсь вопросом: «Неужели не подействует? Неужели они не смогут понять, насколько прекрасна та, наша реальность? Реальность зеленых полей, голубых рек, тёплого ветра и домашнего очага… Реальность свободы… Неужели всё это из-за глупости или сиюминутной слабости они смогут променять на ДИЗО, «зелёный уголок» и «вольные» свидания?»
Снова лязг замка и вход в тамбур по три человека. Протягиваю бирку с номерком охране, и мне выдают вещи. На выходе парни прощаются с одним из наших «экскурсоводов в форме»: «До свидания!» «Лучше прощайте», - с улыбкой отвечает он.
Когда автобус немного отъехал от ворот, я обернулся и в последний раз взглянул на колонию №2. С крыши одного из её корпусов взлетела стая голубей. Они немного покружили, а потом, стремительно набирая скорость, куда-то полетели, растворяясь в весеннем небе.

© Павел Сидоренко, 2007
Дата публикации: 02.12.2007 22:32:11
Просмотров: 3987

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.