Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?





лЮбовь

Владимир Ремаренко

Форма: Рассказ
Жанр: Любовно-сентиментальная проза
Объём: 10350 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати


«Лето. Такое теплое слово: повтори два раза «лето-лето», и уже - песня! Душа поет! Ноги просятся бегать по утренней траве; руки и к ягодам тянутся, и желают удочку выдернуть с серебристой, а лучше с золотой рыбкой. Лето и золотая рыбка! Красота». – Рассуждал мужчина, не спеша, вышагивая по солнечному проспекту. За тридцатипятилетнюю жизнь он исходил проспект вдоль и поперек, но всякий раз его любопытные серо-голубые глаза находили что-то новое в фасадах домов, в витринах магазинов.
- О! – Остановился он напротив витрины магазина сувениров. На пыльной витрине свежими корявыми белыми буквами красовалось слово «любовь». - Какая же счастливая! – легкая зависть скользнула в него.
- Кто? – остановилась девушка,
- Буква «Ю»! - рассматривая надпись, ответил он.
- Почему? - полюбопытствовала русовласка, лет двадцати пяти.
- Юна и всегда живет в любви.
- Даааа? – неожиданный ответ округлил большие глаза и кукольный ротик собеседницы. - А другие?
- «О» - обманщица; в «любви» её уже нет.
- «О» - очаровательная, - заступилась за букву большеглазая.
- Возможно. Очаровательная обманщица, - уступил завистник.
- А согласные?
- «Л» - лукавая, ленивая, - рассуждал он, не поглядывая на случайную собеседницу.
- Или ласковая и легкокрылая, - подхватила она.
- Очаровательная обманщица ласковая и легкокрылая, - объединил он.
- А «Б»?
- «Б» - беспечная, бессердечная. Что она делает в «любви»? Непонятно.
- Безудержная, безумная, блаженная, - подсказала незнакомка. – А «В»?
- «В» - ворчливая, вороватая, вредная, - сморщил нос натуралист.
- Веселая, ветреная, воздушная, всесильная, восторженная,- кинулась спасать букву девушка с янтарными глазами.
- Очаровательная, ласковая, легкокрылая, беспечная, блаженная, ветреная, всесильная обманщица. – Подытожил он.
- Юна, - отстранено произнесла она.
- Юннат, - почему то сказал он.
- Юна и Юннат, - тихо произнесла незнакомка, и мягкий голос спросил: - А Вы любили?
Улыбка скользнула по розовым толстым губам Юнната и застряла в приподнятом уголке губ:
- Любил? - задумался он на миг, выдохнул: - наверно.
- Наверно? Значит, не любили.
Он повернулся к ней, и она, словно рыбка, играющая с солнечным закатом, нырнула в его голубовато-серые, удивительно теплые и добрые глаза – озера. Озера теплые, а дыхание её сбилось, сердце предательски застучало, как в детстве, когда она девчонкой ныряла под забором в соседний сад за яблоками. Сладкие, кислые, жесткие, мягкие, сахарные…
- Медовые, - соскочило с малиновых кукольных губ.
- Медовые, - подхватил бархатный баритон. – Кажется буква «Я» превращается в букву «Ю».
- Медовую, – улыбнулась, как пчелка медунице.
Мягкие улыбки глаз блаженством наполняли сердца. Уста молчали: боялись случайным словом рассеять тепло.
- Товарищи, ну что же вы стоите в луже? Ботинки прохудятся. – Прошел мимо заботливый седовласый старичок.
- Ждем, - не моргая, не желая ни на секунду прерывать её купание, ответил Юннат.
Старичок остановился, огляделся: ни остановки, ни театра не приметил и спросил:
- Чего?
- Солнца.
- Долго ждать, - взглянул на часы старичок. – Но это ничего, любовь дольше ждут, - сказал и растворился в сером пешеходном растворе.
- Юна, ты голодна?
- Я – в тебе. Твой аппетит – мой, твой сон – мой, твой день – мой день. Ты радуга – я твои цвета.
-Так не бывает.
- Не бывает, когда «Я» не «Ю».
- А когда … - не успел он спросить, как его на полуслове прервала маленькая пухленькая женщина с кудрявой головой:
- Встали на пути, как муж перед пирожными, - не зло, голосом работника торговли заворчала она.
Юннат протянул в её сторону пятьсот рублей:
- Два кофе и два пирожных, одно - ваше. – Не отводя взгляда, попросил он работника торговли.
- Что значит два кофе? - она повернулась и хотела уже надерзить, но невидимый ею Ангел растянул её круглые щечки в улыбку и шепнул в ушко: «Пирожное хочешь». – Ну ладно, давай.
-Ты что задумал?
- Ты хочешь кофе, а уйти мы не можем.
- Почему? – бровки скользнули к челке.
- Дедушке пообещал ждать солнце, - напомнил Юннат.
- Ты сумасшедший.
- Нет, я, - буква «Ю»!
- Мда… редкий симптом, - янтарные глаза улыбались.
- Ваш кофе, голубки, - вторгся в их мир нежности заботливый работник торговли.
Не договариваясь, они синхронно согнули левые руки в локте. Вежливый работник торговли осторожно поставил на них поднос с кофе и пирожным.
- Ваша сдача, – работник, ловко высыпала звонкие остатки в правый карман брюк Юнната. – Приятного аппетита.
- Спасибо, - хором ответили Юннат и Юна.
- Пожалуйста. На чай я взяла… с бутербродом. – И пешеходный раствор поглотил её.
- Твой кофе, прошу, - Юннат аккуратно взял чашечку, поднес к своим губам, попробовал. – Горячий. Подожди, не пей. – Он краем глаза заметил парня. – Парень?! – окликнул он.
- Угадал, - ответил парень.
- Чудесно, скажи два слова на итальянском, пожалуйста.
Парень внимательно посмотрел на происходящее, сообразил, что просьба не случайна и старательно произнес:
- Феричита, Челинтано, пинокио, спагетти!
Юннат пригубил кофе:
- Пей кофе, дорогая, мы в Венеции.
Юна чуть не выронила пирожное. Легкий смех ласточкой взмыл к облакам.
Она взяла пирожное и протянула ему:
- Пополам. Кусай.
- Нет, мы не можем быть одинаково сладкими.
- Почему?
- А кто же тогда комаров на себя оттягивать будет?
- Тогда я съем. Лучше я буду в зеленке, чем ты чесаться, - улыбнулись её янтарные глаза.
- Ой, что-то ко мне прицепили, - удивился Юннат.
- Шарик.
- Красивый?
- Зеленый. То ли еще будет. - Пробуя кофе и не выныривая из серо-голубых озер, заметила она.
- Еще желаешь чего-нибудь?
- Я же твой аппетит, я – твой день, я - твой сон.
- А я - «Ю».
- Дурашка, ты, а не «Ю», - малиновые губы не отпускали улыбку, да она и сама не желала уходить. Ей, улыбке, было тепло и уютно. Она готова была познакомиться поближе с симпатичной улыбкой облюбовавшей губы Юнната, но пока довольствовалась переглядами.
Остановилось двое иностранцев. Сфотографировались рядом с ними, положили на поднос пять долларов и, разглядывая фасады зданий, пошли дальше.
- Ого! У нас уже совместный труд! – удивился Юннат отражению в янтарных глазах.
- Облагораживает, - улыбнулась Юнна.
- Парень, парень, - позвал Юннат пролетающего, похожего на тростинку студента.
- Слушаю Вас, - с профессорской хваткой оказался юноша.
- Отнесите, пожалуйста, поднос в первое кафе, по правую руку. Вам – по пути. Вознаграждение – на подносе.
- Может, еще чего желаете?
- Нет, спасибо. – Еще не успел договорить Юннат, как поднос, пять долларов и студент скрылись из виду.
Опуская руки, пальцы Юны и Юнната встретились и замерли. Дрожь пронзила Юнната и Юну. Сердца запрыгали шариками для пинг-понга.
- И откуда у моего сердца скакалка? - Юннат попробовал шуткой отвлечь сердце от прыжков, пряча в ладошки её нежные пальчики.
- А мое, скачет на батуте! – прерываясь на вдох, сказала Юна.
Сумерки украсились многоцветием фонарей и подсветок. Пешеходов становилось меньше, а туристов и влюбленных все больше и больше.
Хозяин магазина сувениров, витрину которого хулиганы-роллеры украсили словом «любовь», не стал закрывать магазин: такого потока посетителей магазин еще не видывал.
Возле Юнны и Юнната экскурсоводы останавливали автобусы; туристы фотографировались рядом с ними, трогали одежду на счастье, в карманы Юннату пихали мелочь европейскую и американскую.
Жизнь удивительным вихрем закружилась вокруг владельца серо-голубых озер Юнната и купальщицы Юнны.
- Скоро взойдет солнце, - грустно сказала она.
- Чудесно!
- Я боюсь.
- Ты же мой день. Ты - мой сон. Ты – мой аппетит. Ты – моя радость, а радости страх неведом.
Улыбка вновь улеглась на ее теплых губах.
- О! – вдруг донеслись до них возгласы роллеров-волшебников, и тут же белая краска толстой струей вылетела из баллончиков. За минуты одежда Юнната и Юны окрасилась в белые цвета.
- Ааа, дети, - это мои последние брюки! – воскликнул Юннат.
- В брюках не станешь отцом! – заметили внимательные дети, и умчались творить новые чудеса.

Первый солнечный луч скользнул по свежевымытому тротуару, задел редких прохожих и замер на новой скульптурной композиции, увешенной ленточками на счастье прохожих: парень в белом костюме и буденовке держал за руки девушку в фате и с воздушными шариками.
- Дождались! – мимо, легкой походкой проследовал седовласый затейник. – Будьте счастливы и не садитесь в лужи!
- Будем не садиться! – ответила скульптурная композиция.
- Я не могу повернуть шею.
- И я, - засмеялась она, и вместе с ней засмеялось утро.
Утро смеялось солнечным заразительным смехом. Хмурые лица прохожих на секунду отпускали проблемы, слышали смех утра и начинали улыбаться себе и каждому встречному. Проспект наполнялся очаровательными утренними улыбками, и вокруг становилось все светлее и светлее.
Вышел счастливый хозяин магазина.
- Ребята! Это вам! - и за пазуху Юннату юркнула тоненькая пачка купюр. – За работу. А приходите вы сегодня вечером еще, а? – вопросительно, умоляюще посмотрел на них. – А может, я могу еще что-нибудь сделать для вас?
- Вызовите кабриолет и отвезите нас в ЗАГС, чтобы я уже смог смело моргнуть.
- Хорошо. А вот моргать не надо! Раз моргнешь, другой, увлечешься и …– увлекся советами хозяин магазина.
- Будет машина или нет, философ? – Юннату не терпелось ускорить движение к счастью.
- Я не философ, я – грузин! – гордо ответил продавец и позвонил, повернулся к Юннату, - Не моргай!
- Не буду, - сдался Юннат.
- А ты и не сможешь: буква «Ю» не моргает. – Подсказала Юна.
Из-за угла выехал белый, битком набитый солнечными зайчиками, кабриолет.
Не отрывая взглядов и не разрывая ладошки, они присели на заднее сидение.
Солнечные зайчики перескочили на капот, и кабриолет, словно катер любви, наслаждаясь рассветом, чистотой, улыбками, пением птиц - помчал Юнната и Юнну на долгую жизнь в страну счастья.

Спустя шесть месяцев, прогуливаясь по заснеженному парку, они остановились на минуту поцелуя. Юна нырнула в его серо-голубые глаза. Ладошки Юнната крепко сжали любимые маленькие ладошки. Улыбки, предвкушая встречу, зажмурились… И, вдруг, Юннат рассмеялся! На белом снегу серая тень написала букву «Ю».
- Будет девочка, назовем Юной, – он нежно поцеловал любимый носик.
- А мальчишку – Юннатом, - улыбнулась она и прижалась к нему.


© Владимир Ремаренко, 2012
Дата публикации: 11.03.2012 04:49:41
Просмотров: 2362

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 20 число 77: