Новое царство

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 10107 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Он – такой, она – такая. Какой такой? Какая такая? И они, как телепаты, передают картинку, какой такой и какая такая, что они индиго, а не тупые подростки.

Новое царство.

Бесконечный кайф личных мускулов, вьючные животные жеста, свет воплощения, игрушки людей, кокетничающие голосом женщины, герои с наездом, глинобитное поле, ухаживающие за героем обстоятельства, спрятанный в пещере смысл, нравственный паралич, оживание.

Как герой отрывает от себя по кусочку и кормит тварей, и всё это видит автор, и строит драму, фабрикует технологии, институты, государственности. Но именно что фабрикует, потому что он словно поле и нельзя указать на него лично.

Сейчас створаживается новое царство. Почему сейчас, а не в русской революции? Не будем долго лекционно, чтобы не разводить бадягу. Тогда забраживало. Будем как в пьесах.

Место: одно поле от Франции до Канады с тоской в животе на постапокалиптике. Действие: новое смешение язЫков.

Американский спецназ, китайская конница, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама, конь бледный, Гена Янев, на троих бутылку белой засосали, и загрустили про женщину, дело и режиссуру.

Это как в одном сериале «Одинокие сердца» одна женщина-клоун ухаживает за одним героем. Он нравственный паралитик, потому что его трагедия и драма поломали, а потом говорит, спасибо, что спасла.

Направо пойдёшь, в режиссёры придёшь, налево пойдёшь, в хуторяне придёшь, прямо пойдёшь, в лекторы попадёшь, а здесь писец по любому.

Когда на топчану на веранды хороводился, медитировал, редактировал рукописи, выработался канал в воздухе, как тропинка в асфальте, как плазмоид. Осы гнездо завели, сад на подоконнике плодоносил, как в Палестине.

Потом перебрался в дальние комнаты в анфиладе в одном неблагополучном бараке на 4 квартиры, макете земли, модели страны, для Индейцевых, Инопланетянитяниновых, Мутантовых, Послеконцасветцевых.

Новые соседи, новая метла чисто метёт: машины, стройка, стол для тенниса, подростки, шашлыки, мангалы.

И в дальние комнаты стали приходить мыши, прямо в то место, где я хороводился. Сядут сверху с сигарой в очках и просматривают лекции.

Я под ними лежу под одеялом и боюсь страха, что Мария проснётся, и в висках застучит сразу.

Такие взаимоотношения с вселенной, как у старушки на этаже, что всё живое её жаждет, а сама прикармливает кити-кетом, чтобы дежурили под дверью.

Короче, надо уходить от понтов, тусовки, фриков. Вот что на сегодняшний день является транквилизатором реалистичности жизни.

Что касается Гены Янева, он уже 50 лет так делал, с самого пренотала. И разбивал жизнь на эпизоды, как в рифму, не для того чтобы легче, а для того чтобы легче показать и увидеть, чисто режиссёрски, как слово, которое сначала было у Бога, и потом было у Бога.

Ну, то есть, грубо, это Бог был режиссёром, и Бог видел, а Гена Янев типа судьбы, как беременная кошка под дверью, что тянется к старушкам, а не к кити-кету.

Новое царство 2.

1.

Он – такой, она – такая. Какой такой? Какая такая? И они, как телепаты, передают картинку, какой такой и какая такая, что они индиго, а не тупые подростки.

Но, возможно, и то, и другое, потому что они на твоём месте, старичка, пенсионера, и других 100000007: глаза, глаза, уста, которых нет.

И вот ты, как ключ активации мяса в портал, и ты старался, конечно, скоко тебе 90 лет, и думал, что потом будет бонус.

А потом наступил бонус, что тебя нет, а есть они, как пьеса.

2.

И, такой, идёшь с глазами и устами, как допризывник, и думаешь, кем тебе стать, как жанр.

В общем, их надо как-то разговорить в формате. Но это не только перкуссия, сведение звука.

Это как учитель на уроке, например, Мария Родина или Майка Пупкова. Молодой учитель читает лекции, пожилой учитель ведёт семинары.

Потому что они ещё не знают, что это ловушка, а он уже знает. И он как Майка Пупкова, Марья Родина и Гена Янев проводит их через все положенья.

Что они – не главные, что они – главные, что главного – нет, что всё – главное. И это как жанр и судьба, потому что они должны сами, но кто-то их ведёт всё время. Интересно – кто?

3.

Выгонка? Закон сотой обезьяны? 100000007? Геостационарная орбита? Жанры: постапокалиптика, киберпанк, артхауз, молодёжная мелодрама, экшены, стрелялки? Марья Родина, Майка Пупкова, Гена Янев?

Да ну его на хер, такие пригородные мысли приземляются, как кленовый вертолётик, на комлеватую глину, как тоска по воплощенью Господа Бога, как водяной знак вопроса на купюре, где ценность 100000007 всегда.

И всю жизнь нищий, хуже бомжа, у которого много: землячество, цех, раса.

4.

Но я не жалуюсь, я только выдерживаю паузу, цезуру, перед только жанром: что тебя нет, а есть они, что ты их мысли, и веду, как бонус, судьба и жанр.

И должен стараться, как дедушка советской армии, выгонка, закон сотой обезьяны, геостационарная орбита, а они думают, что это они думают.
И здесь новый поворот сюжета, новая формальная находка в геополитике ойкумены и истории цивилизаций.

5.

Майка Пупкова, аватара, Орфеева Эвридика, женщина-гора, Марья Родина, сталкер, Гена Янев, жанр, ключ активации мяса в портал.

Были: остров Соловки в Белом море всю дорогу, подводная лодка «Курск», заложники, зэки, десантники, а они и не знали.

Вернее, они бы не знали, если бы не одна рукопись, но они знали.

Новое царство-3.

Рядом карман. Рождественский мир. Трещат крещенские морозы, а 3 волхва уже прилетели на звезды из хаоса в космос.

И такие, ходят с мороженым, как на ярмарке, и примечают подробности, как Штирлиц, как Марья Родина, Майка Пупкова, Орфеева Эвридика, Гена Янев.

Мол, лялька в люльке с пузичком не просто так, и хныкают в уголку, как старички, и шушукаются группами, как мыши.

Ну и что, само не получается. Нужно усилие, нужны фуганок и станок, ойкумена и поколение. Много мешающего: мыши, соседи, держава.

Помогают только 3 парки, богини судьбы на ладони, жена, дочка, тёща, Орфеева Эвридика, Майка Пупкова, Марья Родина, как прохожий в метели.

Да и те уже как Брестская крепость, одна стена осталась от бывшего города: аневризмы аорты, вялотекущие онкологии, эпилепсии, приступы суицида.

И Гена Янев такой, как рядом карман, как Липунюшка в кармане у девочки на зоне, как жанр, драма, что все у тебя на ладони, и ты тоже.

Прогоняет выгонку, 1000 фильмов в год бесплатно: киберпанк, постапокалиптика, артхауз, франшиза, космоопера, стрелялки.

А сам такой, как предисловие к жизни, как Марья Родина и Майка Пупкова, учительницы, лекции и семинары, как Орфеева Эвридика, пенсионер в просветленье.

Благодатная и безблагодатная старость, тебе все должны или ты всем должен, как Толстой и Чехов.

2.

Что жизнь это такая пьеса, а Гена Янев должен подготовить выгонку, как пантократор, про фриков и аватаров.

И не то чтобы победят фрики или аватары, но это будет образ, к которому все будут стремиться на постапокалиптике, как новое царство в сюжете спасенья.

Как телепаты, телекины, телепорты, зомби, вампиры, тролли, клоны, мутанты, инопланетяне.

В поле, где китайская конница, американский спецназ, мусульманское землячество, новоевропейская кинодрама, конь бледный, смешенье языков несутся на русский север.

А там такой один Гена Янев гребёт ведёрком, плывёт на острове, как хуторянин, лектор, режиссёр, карман рядом с реальностью, как предисловие к жизни, и так думает.

Те, кто умерли, они там смешались, как геостационарная орбита, астрал, 100000007 закланных в жертву, соты.

А те, кто родились, они как Гена Янев, мёд на всём, и докладывают, что в карман не пробраться, кругом распятье, как Иисус Христос и экстатика.
Но должна быть точка соединенья, образ, к которому нужно стремиться, как подросток в ванной, тварь ли я дрожащая или право имею.

Колбасит по взрослому, то ли мания величия, то ли комплекс неполноценности. А карман всегда рядом, как Иисус Христос на распятье, чмо зачмлёное, самый маленький на свете.

Пока батюшки недевочек, недочек, нецелочек чмят за то, что они за всех заступились с их лакейщиной тирана-фрика, по херу и по херу, что по херу.
Никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет.

3.

Гена Янев узкий, как шпага, как Андрей Болконский под небом Аустерлица. Сделал сайт, загрузил 300 фильмов про посвященье, типа «Молчания Лорны» братьев Дарденов и рукопись «Как у меня всё было».

Но это не значит, что их кто-то смотрит и читает, потому что карман не для этого. Он как выгонка, точка активации мяса в портал, астрал входит в реал и становится виртуал, сепарация времени в психику героя.

Который такой, как чмо зачмлённое и дедушка советской армии, всё время идёт на образ и от него отшатывается, как джокер и бэтмен, с комплексом вины, как Достоевский, и без комплекса вины, как Шириновский.
Как сериал про сериал, что на поцелуй выходим.

Новое царство-4.

Выстраивается бетонная стена с арматурой внутри между нашим героем и той страной, которой нет, но в которую он идёт, и она становится.

В какой-то момент он сам ею становится. И он не понимает, что ему делать здесь, с привычкой жить, что неудобно, что ты есть. И тогда он вот что делает.

Придумывает жанр. Что он только предисловие, карман, нычка, запазуха, психика, время. И его нет, на месте него – они.

А как же другие? Спросите вы. А точно так же. Ответим мы. И где размещаются эти вселенные? Как горошины в лопатке, как соты и мёд, у Бога много обителей. Опять спросите вы чисто неофитски.

Мне кажется, здесь нет противоречия. Опять ответим мы. Если вы жили и у вас есть опыт жизни, философские апории типа: все времена одновременно и все вселенные в одной бесконечно малой точке.

Конечность и бесконечность умещаются в вашем мозгу не как логический тупик, а как этот самый опыт.

Для апокалиптического русского 20 века 19 русский ренессансный век – лох. А для 21 русского экклезиастического века 20 русский апокалиптический век – фрик.

Здесь нет противоречия времени: что оно не кончается и его нет. Или противоречия сюжета, что сюжет заточен под финал, но потом наступает потом, и всё начинается заново, как выгонка и сепарация.

Таким образом, наш герой это личное начало с эгоизмом и тоской. Та страна это время, психика, сюжет, стена, которых нет, и так 100000007.

Декабрь 2014.

© Никита Янев, 2015
Дата публикации: 21.01.2015 08:40:42
Просмотров: 2242

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Владислав Эстрайх [2015-01-22 03:44:45]

>>> "Для апокалиптического русского 20 века 19 русский ренессансный век – лох. А для 21 русского экклезиастического века 20 русский апокалиптический век – фрик."

Точно выраженная мысль. Так и есть.

Ответить