Homo Sapiens.

Фёдор Васько

Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза
Объём: 7161 знаков с пробелами
Раздел: "Вишнёвое дерево (рассказы)"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

С неба падали булочки с сыром - сначала булочки, потом сыр.
- Да неправильно это, - ворчал Пётр Петрович, ворчал беззлобно и неразборчиво, рот его был занят.
- Бучки лече, жачит падажны медлень...
На скамейке дремал мужчина с длинным лицом. Большая булка мягко приземлилась на шляпу незнакомца, сделав из солидного джентльмена несмешного клоуна. Ничуть не смутившись, он протянул руку, взял хлеб и откусил от посланного небом. Тёмные стёкла очков не позволяли видеть глаза, и казалось, что человек по-прежнему дремлет. Когда он заговорил, Пётр вздрогнул:
- Вы считаете, что сначала должен падать сыр? И почему же?
- Воздух сопротивляется всякому движению, но плотные вещества должны падать быстрее. Помните опыты Галилея?
- Да ведь его, кажется, сожгли?
- Это Коперника, Галилей умер сам.
- Сам, Вы уверены?
Мужчина с длинным лицом откусил ещё.
- Я думаю, дело в пузырьках. Ноздреватость сыра, это ведь не что иное, как запертые в ловушке частицы спёртого воздуха. Если предположить, что температура этих вкраплений отлична от окружающей среды, то возможен момент силы, подобный подъёмной энергии крыла.
- Вы, наверное, профессор, - удивился Пётр и посмотрел на собеседника другими глазами. Увидел, что это вовсе не мужчина, а совсем седой старик. Хотя его губы едва шевелились, каждое произносимое слово было так отчётливо, как могут быть слышны лишь собственные мысли.
- Вы недалеки от истины, мне неоднократно предлагали заведовать кафедрой, но я, знаете, не хочу.
Долгая пауза плавно перетекла в тишину, из которой отчётливо проступило мелодическое похрапывание. «Мне бы так», - завидовал хронически недосыпающий Пётр.
- Да он же вовсе твёрдый, какие пузырьки, какая подъёмная сила? – постучал сыром по деревянной скамейке.
«Профессор» очнулся.
- Действительно, не первой свежести. Но пузырьки - они есть, вы их просто не замечаете. А ноздреватость от твёрдости не зависит.
- Подождите. Ноздреватость от твёрдости, ноздреватость от твёрдости...
Пётр впал в задумчивость и выронил тему разговора в старые листья поздней осени.
- А давайте проверим, - говорил, отделяя от манны небесной налипший земной мусор, - кинемте одновременно ваш хлеб и мой сыр, и посмотрим, что упадёт раньше.
Услышав такие слова, длиннолицый укусил булку с такой страстью, что по щекам покатились слёзы. Кусок был огромен, жевать его оказалось очень непросто.
- А вы хитрый, - прошипел он, когда смог говорить, - поднял воротник, отступил вглубь парка, показывая средний палец правой руки.
По мере увеличения разделяющего их расстояния, жест становился более уверенным и менее приличным. Пётр Петрович оторопел, разные чувства боролись в нём, но лишь до времени. Кинул, почти не целясь, в оглядывающуюся мишень, и запертые в ловушку частицы спёртого воздуха полетели прямо в лоб удивлённой головы. Но тут кое-что произошло.
Несоответственно своему возрасту, старик коротко взбрыкнул и, словно дрессированный пудель, поймал брошенное стремительным ртом. Зубы его при этом звонко щёлкнули, едва не упавшая, шляпа надвинулась на самые глаза. Единственный свидетель, не ожидавший такой метафоры, прикусил язык, а старикашка поправил головной убор и двинул дальше, уже не оглядываясь.
Вернул к жизни лёгкий удар по плечу. С неба падали пирожки с изюмом, сначала изюм, в пакетиках по 40 грамм, потом остальная кулинария. Явился недавний собеседник, но Петр остался равнодушен. Он понял, что незнакомца правильнее считать не человеком, а лишь капризом природы, который существует независимо от того, хочешь этого или нет.
- А вам не кажется странным? - кривой палец описал замысловатую фигуру, показывая кому-то невидимому тайный знак.
Оппонент не отвечал. Из-за обилия впечатлений коэффициент умственного развития упал почти до нуля, человек лишь всхлипывал и таращил глаза. А тот всё не унимался:
- Булочки легче изюма, значит падать должны медленнее.
- Отстаньте, - из последних сил прошептал Пётр, предчувствуя нехватку воздуха.
- Вспомните опыты Галилея. Ну же.
- Да пошёл ты! - Пётр Петрович рявкнул таким жутким голосом, что сам перетрусил.
- И куда же мне идти?
- Туда, где нет труда! - не хотел остановиться распоясавшийся грубиян, и так яростно показал направление, что потерял равновесие и едва не упал.
От этого энергического жеста по аллее прошелестел озорной ветерок. Старик церемонно поклонился и гордо отправился туда, куда его послали. Глядя вслед, Пётр пытался удержаться, но надолго его не хватило. Поднял одну из булок, безжалостно замахнулся, но старик в этот момент оглянулся и погрозил. Вышло так нестрашно, что неуверенный хулиган, почти бегом, бросился утешать напрасно обиженного, может быть, ещё более несчастного чем он.
- Они-ни е-щё тёп-тёплы-е, попро-про-буй-те, - слова застревали в горле, и со стороны могло показаться, что на человека напала икота.
И это на самом деле произошло. Несчастный пытался вернуть спокойствие тишины, но от стараний получалось только хуже. Это было так неуместно, что с соседнего дерева дружной стаей слетели возмущённые птицы, а сидящая на скамейке кошка фыркнула и отвернулась.
- Если вы настаиваете, - согласился старик и, оказавшись рядом, схватил предложенное, щёлкая зубами как балетный щелкунчик. Булка скоро исчезла, а видевший это одномоментно перестал икать.
- Моё неожиданное поведение может быть оправдано. Ваша икота вызвана стеснением блуждающего нерва и элементарно лечится простым испугом.
Видимо, для закрепления успеха, старик вытянул шею, пытаясь укусить, но не дотянулся до отпрыгнувшего собеседника и исчез навсегда.
Оставшись один, Пётр Петрович вглядывался в небо сквозь диоптрии запотевших очков, и не замечал ничего заслуживающего. Но ошибся, вскоре заморосило колбасой с жиром. Сначала невесомые шарики жира, потом остальное, нарезанное крупным квадратом. «Все-таки, интересно, - думал Пётр, подставляя раскрытую авоську, - почему жир падает прежде?» И услышал ответ, хотя рядом никого не было. Он слышал его внутри головы, и сам стал отвечать, не раскрывая рта, удивляясь лишь тому, что вовсе не удивлён такой необыкновенностью.
- Да это же просто. Посмотрите на небо. Видите тёмное облако - это колбасное. А пониже, светленькое - облако жира. Вот и получается - жир сначала падает, потому что ему ближе. Понимаете?
- Но, по-вашему, падать они начинают одновременно?
- Разумеется.
- Но, почему?
- А про это можно только догадываться, точно «нихто» не знает.
Прозвучало именно так: «нихто». От этого стало страшновато, но зато всё как-то сразу разъяснилось.
Когда подходил к дому, пошёл дождь из шоколадных конфет: сначала шоколад, в плитках по 50 грамм, потом конфеты, в кулёчках и россыпью.
- Гомо сапиенс! Что значит - человек разумный! - кричал Пётр, ловя сладости радостным ртом, глотая их прямо в бумажках, иногда давясь, но не переставая чувствовать в себе счастье разума, умеющего всё понять и объяснить.

© Фёдор Васько, 2018
Дата публикации: 03.03.2018 19:57:35
Просмотров: 2016

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Владислав Эстрайх [2018-03-07 05:52:52]

А если бы дождило плотоядными жабами с острыми зубами - был бы "Сезон дождей" Стивена нашего Кинга)

Ответить