Удар раненой львицы
Джон Мили
|
Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни Объём: 7072 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Мы встретились на какой-то выставке в картинной галерее. Она стояла перед картиной, чуть склонив голову набок, как делают люди с разной остротой зрения в глазах. Я сразу ее приметил, поскольку это именно мой тип женщины: среднего роста, с хорошей фигурой и стройными ногами, грудь не очень большая, но чуть больше среднего размера; лицо тоже оправдало ожидания: высокий лоб, точеный носик и чувственные губки. Способов знакомства у меня несколько, сейчас я выбрал, так называемый «профессиональный». То есть, подошел, встал рядом и, спустя минуту, начал, как бы спонтанное, обсуждение полотна, что-то о манере, композиции и отдельных деталях работы, с экскурсами и отсылками к произведениям великих. Она слушала внимательно; по-видимому, соглашаясь, кивала своей красивой головкой, от чего ее длинные густые волосы приходили в движение, а челка падала на глаза. Оказалась художницей из средних, коих великое множество, потому я о ней даже и не слышал, хоть слыву в обществе эдаким знайкой-любителем. По окончании «обсуждения» я взял ее доверительно под руку и мы, уже парочкой, сделали кружок по залу. Она мне понравилась, кажется, я ей – тоже; поэтому, выйдя на улицу и пройдя за болтовней пару кварталов вместе, я решил повести ее в кафе. Возражений не последовало. Мы, неожиданно вкусно, поужинали и даже немного потанцевали, после чего я, уже не стесняясь, взял ее руку в свою и повел домой. Не успела, кажется, закрыться дверь в мою квартиру, а мы уже лежали в постели. Через два дня она переехала с вещичками ко мне, и так началась наша, по виду супружеская, жизнь. Отношения у нас сразу сложились на удивление ровные и спокойные. О любви не говорили, но по ночам страсти бушевали нешуточные. Ее тело манило и будоражило, и я с удовольствием возвращался после работы домой, чтобы, за телевизором поев нечто небрежно ею состряпанное и обсудив какие-то новости, оказаться вместе в кроватке. Шло время. По предыдущему опыту зная уже кое-что о любовном пресыщении, с тревогой ждал первых признаков его появления. И, конечно же, они появились. Как-то, это месяца через три после начала, я, неожиданно для себя, не поехал по окончании рабочего дня домой, а вместо этого, вызвонил приятеля и мы с ним славно попили вместе пивка. Ей я позвонил и соврал про какое-то мероприятие. Потом почему-то не взял ее с собою на пикник, затеянный бывшими однокашниками, при этом выпил больше, чем нужно и приставал к молоденькой сестренке старосты нашей некогда сплоченной группы. Потом что-то еще... Короче, я нисколько не удивился, когда, вернувшись с работы на этот раз вовремя, застал ее с чемоданом возле зеркала в прихожей. - Я ухожу, милый, - сказала она мне спокойным голосом, и внимательно посмотрела в глаза. Я прошел в комнату и сел в кресло. Входная дверь почему-то долго не открывалась, я не слышал ее прощального стука. Через минуту она появилась в проеме комнаты, сделала еще пару шагов и задумчиво так произнесла: - Знаешь… А трахни-ка ты меня напоследок. Со странным любопытством, замешанном, возможно, на сожалении, я рассматривал ее тело под собой: почти идеальные живот и бедра, налитые груди с напружинившимися розовыми сосками, стройные ноги на моих плечах. После окончания полового акта я продолжал оставаться в ней, она лежала неподвижно, по лицу бродила расслабленная полуулыбка. Никогда до этого, да и после тоже, я не испытывал такого возбуждения и такого приступа страсти. В последний момент она сделала какое-то неприметное движение бедрами, после которого я будто взмыл и весь ушел в высь. Это было как сумасшествие, как космос с погружением во что-то огненное неземное. (Позже я, конечно, поинтересовался и нашел: это движение в спец.литературе называется «удар раненой львицы»). Я отвалился и лежал теперь, тяжело дыша и думая что вот прямо сейчас помру. Она перебралась через меня, натянула трусики и бюстгальтер, надела платье. - Пока, любимый… Щелкнул дверной замок. Отлежавшись, я встал и заходил по комнате. На сердце было неспокойно, пришлось выпить коньяка. Через неделю я уже названивал ей с утра до вечера, она не брала трубку; еще две недели бегал, как сумасшедший, по галереям и выставкам в надежде где-нибудь случайно застать. И застал… на вечеринке у старого друга. Узнав, что мы знакомы, друг многозначительно сделал мне правым глазом. (Что это означало, я узнал тогда же, ближе к расходу, когда, держа меня за пиджачную пуговицу и часто дыша в ухо, он доложил мне, что через эту сучку один застрелился, а другой пытался повеситься). Она вела себя, как всегда, ровно, даже позволила себя проводить и на прощание по-дружески подставила щечку для поцелуя, но на все мои извинения и горячечные потуги восстановить отношения отвечала в том смысле, что «в одну воду дважды не вступает». А я умирал, и уже, действительно, не мог без нее жить. Днем - депрессия, апатия, полное отсутствие аппетита, ночью - бессонница и ненормальное изматывающее возбуждение, вызывающее непроизвольные эякуляции. В глазах только она, вечно нагая и, так сказать, прекрасная. Между тем, не часто, но мы встречались, и иногда, вместо кафе или ресторана, шли к ней, это у нее называлось меня «подкормить». О постели не могло быть и речи. Наверное, в тогдашнем моем состоянии, я мог бы попытаться ее изнасиловать, но остатки рассудка, плюс воспитание, подсказывали этого не делать. Конечно же, искал отдохновения на груди у других женщин. Получалось плохо: одни плевались и уходили, другие, что еще хуже, оставались и принимались жалеть. Так прошел, наверное, год. И вот однажды, после очередной «подкормки», она вдруг, будто со стороны, поглядела в мое осунувшееся лицо, заглянула в измученные глаза и сказала: - Да, дружок… Похоже, сегодня ты останешься у меня. Сердце как подпрыгнуло и остановилось: сегодня, сейчас, состоится то, о чем я в реальности уже даже и не мечтал. - Я - в ванную. Раздевайся, ложись. Я, как приклеенный, сидел за столом: тостики, парочка разгромленных салатов, остатки утки, початая бутылка коньяка. Пощупал у себя внизу. Налил рюмку, выпил, налил еще. Она вышла из ванной голая; нисколько не стесняясь, подошла к столу: - А… Набираешься храбрости… Пошла в спальню, легла. Я встал. Но, уже сделав пару шагов, вдруг развернулся и, неожиданно для себя, заорал: - Знаешь… А выпью-ка я напоследок! Я шел по улице; казалось, не шел, а несся. В голове стучало: свободен, свободен… Наваждение прошло. То есть, пропало, как не было. Умная, зараза, очень!.. Через неделю познакомился с девушкой. Использовал свой номер с прихрамыванием. (Это когда подходишь, хромая, и спрашиваешь ближайшую аптеку, а она, выслушав историю про встречу с бандитами, пытавшимися ограбить старушку, предлагает помощь, ну и т.д.) Хороша, чертовка! И, вроде как, с ирландскими кровями. В постели использовал прием под названием «удар смелого льва». (Это когда в последний момент делаешь круговое движение бедрами и сразу - на полную мощь). Самому понравилось. Ну, а девка… та просто визжала от восторга. Сейчас бегает за мной, как подорванная. И, в принципе – годы-то подходят, – что мешает?.. Вот, возьму и женюсь!.. © Джон Мили, 2018 Дата публикации: 29.05.2018 23:12:34 Просмотров: 1872 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|